Поздняя весна

7

Когда Джуди приехала на ранчо, Том занимался с лошадьми в загоне. Она вылезла из машины и пошла к нему. Юбка в стиле кантри вилась вокруг ног, полуденный ветерок трепал кружевные оборки. Белый джемпер и белые босоножки дополняли ансамбль, в ушах сверкали маленькие золотые серьги-колечки.

После злополучной вечеринки они с Кэтлин предприняли несколько вылазок в магазины, и теперь у Джуди был целый арсенал платьев, брючек и блузок, фирменных джинсов, поясов, сумочек и туфель всех цветов и фасонов. По вечерам Джуди открывала шкаф и любовалась красивыми обновками. Словно она годами страдала от острого недоедания и вот ее привели и поставили перед столом, уставленным деликатесами.

Утром она долго думала, что ей надеть для визита на ранчо. Провела рукой по маленькому бордовому платью для коктейлей довольно вызывающего фасона и ощутила непреодолимое желание его надеть. Джуди прекрасно понимала, что это неподходящий туалет для поездки в машине, но едва удержалась. Ей даже померещилось, что она слышит, как платье ей говорит: «Надень меня — и он не устоит!»

Джуди подняла руку и помахала Тому.

— Привет!

Тот молча кивнул в ответ, продолжая расчесывать холку жеребца. Джуди остановилась и, облокотясь об изгородь загона, стала наблюдать. Солнце приятно согревало руки и спину, но не облегчало напряженности, витавшей в воздухе. После той вечеринки они еще не разговаривали за пределами съемочной площадки.

Наконец Том закончил заниматься с жеребцом и направился к Джуди с хмурым видом. Он наверняка заметил необычность ее наряда, но никак не прокомментировал это, и в глубине души Джуди пожалела, что не надела бордового платья.

— Могла бы и предупредить, что собралась ко мне с визитом, — с недовольным видом пробурчал Том.

— Я звонила, но ты не брал трубку. — Джуди отодвинулась от изгороди. — Пойду приготовлю лимонад. Ты, наверное, хочешь пить.

— Не утруждай себя, — буркнул Том. — Имей в виду, у меня сегодня нет времени на светские беседы.

— Почему ты злишься? — не отрывая от него взгляда, спросила Джуди. — После той вечеринки у Кэтлин ты меня в упор не видишь.

— Можно подумать, ты не понимаешь в чем дело!

— Том, но ведь я же не Саманта, — смиренным тоном возразила она. — И ты не должен превращаться в этакого ревнивого папашу.

— Просто я стал твоим другом, только и всего! — с раздражением возразил он. — А ты крутилась вокруг этого парня как… ну прямо как сучка во время течки!

— Фу как грубо! — Джуди наморщила носик, пытаясь обратить все в шутку.

— Зато справедливо! — парировал Том. — Держу пари, этот молодой кобель позвонил тебе той же ночью, а наутро был у тебя в постели!

— Ну, положим, не той же…

Том вполголоса выругался, и лицо у него осунулось от злости.

— Значит, ты получила, что хотела, да? — с тихой яростью спросил он. — Ну и как, довольна?

— Ты меня не так понял, — смущенно пробормотала она. — Я имела в виду, что он позвонил не той же ночью, а на следующий день. Если хочешь знать, я с ним больше не встречалась.

— Что так? Как это ты упустила такую возможность? — не унимался Том. — Удивительное дело!..

— Я прошу тебя, Том, ну пожалуйста, не сердись! — Джуди хотела прикусить язык, но не удержалась: — Понимаешь, ведь я приехала с тобой посоветоваться.

Том сорвал с головы шляпу и, хлопнув ею по колену, поднял тучу пыли.

— Ну уж нет! Какого черта! — процедил он сквозь зубы. — Я тебе кто, сексопатолог? Психоаналитик? Или два в одном?!

Джуди опустила глаза и, удивляясь самой себе, продолжила:

— А Кэтлин говорит, что мне надо переспать с ним.

Том прищурил глаза и снова нахлобучил шляпу на голову.

— Вот как?! Что ж, меня это не слишком удивляет. — Он выдержал паузу. — Насколько я помню, Кэти никогда не отличалась строгостью нравов.

— Что за гадости ты говоришь! — возмутилась Джуди. — А сам-то! Тоже мне, столп добродетели!

— Речь не обо мне! — оборвал ее он. — Мала еще судить!

— Лицемер! Меня от тебя тошнит!

Резко повернувшись, она зашагала прочь. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как Том схватил ее за локоть.

— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю!

— Скажите на милость, он изволит со мной разговаривать! — с издевкой произнесла Джуди. — Благодарю покорно, но у меня что-то пропала охота слушать.

Конюх поглядывал на них с нескрываемым любопытством, и Том поволок Джуди к дому. Когда они отошли подальше от конюшни, он обрушил на нее весь свой гнев:

— Ты хоть понимаешь, о чем говоришь! Глупая девчонка! Да что ты смыслишь в жизни! Пойми, ты не из тех, кто может прыгать из постели в постель!

Он говорил с такой искренностью, что Джуди перестала злиться. Повинуясь импульсу, она подняла руку и прижала ладонь к пропотевшей джинсовой рубашке, там, где под тканью бьется сердце.

— Том, прости!

Он отпрянул от нее, словно обжегся.

— Джуди, ты должна… Ты должна думать о последствиях. Понимаешь, о чем я?

Обидевшись на то, что он сторонится ее, как будто она прокаженная, Джуди снова разозлилась.

— Понимаю, не маленькая… — буркнула она. — На днях схожу к доктору и куплю таблетки.

— Ты что? Какие еще таблетки?!

И не дав ей возможности ответить, Том выдал гневную пространную тираду о сексуальной распущенности современной молодежи и вошел в такой раж, что Джуди пожалела, что сболтнула лишнее, но бесенок, сидевший в ней, уже не мог угомониться, и она снова его поддразнила:

— Том, пойми, но я на самом деле готова к любви! И прекрасно знаю, как позаботиться о последствиях.

— Черта с два! Ты еще совершенный ребенок!

— Откуда тебе знать? И никакой я не ребенок! — обиделась Джуди. — Да мне скоро двадцать! Самое время для любви. Я все время думаю об этом.

— Черт, ну что за чушь ты несешь! Какое еще время для любви? — бушевал Том. — Нет, скажи, ты что, на самом деле влюблена?

Джуди смотрела в его голубые, такие родные глаза и чуть не сказала «да», но вовремя прикусила язык. Правда, которую Джуди старательно скрывала даже от самой себя, рвалась наружу. В какой-то миг — она и сама не могла сказать, когда именно это случилось, — ее детская влюбленность в Тома Джонсона переросла в настоящую любовь. Это открытие было одновременно и радостным, и пугающим…

Джуди перевела взгляд на поля его «стетсона» и, тщательно выговаривая слова, сказала чужим голосом:

— Нет, я не влюблена в Гордона.

— Тогда и говорить не о чем.

— А разве ты любил Кэтлин, когда спал с ней? — отважилась спросить она. — И всех остальных женщин, которые уходили от тебя по утрам?

— А при чем тут это? — вскинулся Том. — Это другое дело!

— Другое? Но почему? — И, не дожидаясь ответа, Джуди отвернулась. — Ну ладно, я поеду домой.

— Джуди, но это действительно совсем другое дело!

Она повернулась, и на этот раз Том спрятал глаза.

— Видишь ли, Джуди, дело в том, что я… — Он прокашлялся. — Я уже немолод и изрядно потрепан жизнью. А у тебя все иначе. Ты еще совсем юная! И для тебя все впервые.

— Том, моя юность закончилась в пятнадцать лет, когда умер отец, — не покривив душой, ответила Джуди. — Единственный человек, которому я была небезразлична…

— Я понимаю, тебе пришлось нелегко, — тихо сказал он, — но только это еще не повод… не повод искать любовь в чужих постелях.

— А где же ее искать? — Джуди засунула руку в карман юбки и вытащила ключи от машины, злясь на себя за жалобные нотки в голосе. — Ну все, хватит об этом.

— Джуди…

— Я поеду, — пробормотала она и пошла к машине.

— Может, все-таки приготовишь мне лимонаду? — сказал Том ей в спину. — Сегодня такая жарища…

Джуди остановилась и, разжав ладонь, смотрела на ключи, с трудом сдерживая подступившие слезы.

— Нет, лучше я поеду, — упрямо мотнув головой, повторила она. — Мне нужно заниматься.

Впервые, с тех пор как они познакомились, уходила она. Подняв глаза на Тома, Джуди увидела, что он с удивлением ее рассматривает.

— У тебя новый наряд?

— Да, мы с Кэтлин пару раз прокатились по магазинам, — небрежным тоном произнесла она. — Кое-что купили…

По непонятной ей причине Том снова разозлился и от него так и повеяло враждебностью.

— Пустая трата времени и денег! — пробурчал он.

— Ну ладно, мне пора! — Джуди села за руль. — Всего доброго.

Том оперся о дверцу ее «форда», не давая ей закрыть машину.

— Хочешь в пятницу поехать со мной на ранчо к моему приятелю? — с хмурым видом предложил он. — Он выращивает жеребят.

— Спасибо, но у нас с Кэтлин другие планы.

— И какие же, если не секрет? — насторожился он.

— Мы приглашены на вечеринку.

На щеках у Тома заходили желваки, и он со всего маху захлопнул дверцу.

— Вот как?! Ну что ж, я рад, что ты нашла себе достойную наставницу! — недобро усмехнулся он. — И не смею лишать тебя возможности приобретать новый жизненный опыт.

Джуди включила зажигание и, резко сорвавшись с места, покатила к шоссе, разбрасывая из-под колес гравий.

Том стоял и смотрел ей вслед, пока пыльный шлейф не исчез из виду. Какого черта Кэтлин вздумала опекать Джуди? И на какую еще вечеринку собралась ее вести? Ведь она еще ребенок! Моложе его дочери.

Представив себе Джуди в постели с каким-нибудь смазливым хлыщом, Том пришел в бешенство.

Чтобы хоть как-то успокоиться, побрел в конюшню. Он убеждал себя, что им движет вполне естественное желание защитить Джуди. За последнее время он здорово привязался к ней и не может безучастно наблюдать, как она совершает одну глупость за другой.

Ну да! Он просто заботится о ней. Джуди — удивительное создание. Она одновременно и хрупкая и сильная. И такая забавная! А какая она великодушная! Содержит шайку дармоедов, которых называет своей семьей. А как она умна и ловка! Но и на удивление простодушна: ведь влюбилась же в этого сукина сына Артура Крисби. Поэтому нельзя допустить, чтобы она запрыгнула в постель к первому встречному хлыщу, который положит на нее глаз.

Другое дело, если парень окажется приличным, если сможет заботиться о ней по-настоящему, а не будет думать о ней как об очередном спортивном трофее. Да если Джуди влюбится в достойного парня, который будет к ней хорошо относиться, то он будет только…

И тут все его логические построения разлетелись в пух и прах.

Тому мучительно захотелось выпить. Он снял шляпу и рукавом вытер пот со лба. Нет, он точно спятил! У него уже голова седая. У него двое взрослых детей, которые без него выросли. И три развода. За свою жизнь он успел потратить больше денег, чем большинство людей мечтают заработать. Он уже успел скатиться на самое дно, но судьба дала ему последний шанс: он бросил пить.

Что до женщин, то у него в душе пустота. Полный вакуум. Может, виной тому сиротское детство, когда он переходил из одной семьи в другую. А может, он вообще не способен любить. Ведь женщины хотят от мужчин духовной близости и верности, а этого он как раз дать не может!

Том снова нахлобучил шляпу. Джуди умудрилась-таки взять его за душу. И сумела заставить его снова почувствовать себя молодым. Эта юная Панчита заставила его поверить, что и в его жизни еще может быть весна. Да, он ее хочет! Черт! Только это жизнь, а не беллетристика! И он скорее пустит себе пулю в лоб, чем позволит ранить эту девочку!

Съемка кончилась, и Джуди ушла за камеры, дернув за резинку, стягивавшую ее волосы в хвост. Она не позволила остричь себе волосы, и в конце концов продюсеры сошлись на том, что. Саманта будет носить «конский хвост».

Распушив волосы кончиками пальцев, она смотрела на Тома и Кэтлин, которые по-прежнему стояли на съемочной площадке, увлеченно беседуя. Джуди почувствовала укол ревности. Они ровесники, а в прошлом еще и любовники… А что, если эти двое, ставшие для нее самыми близкими друзьями, снова возобновят прежние отношения?

К Тому подошел ассистент режиссера и сказал, что его зовут к телефону. Том вышел, а Кэтлин направилась к Джуди. Помада у нее на губах чуть-чуть смазалась. Джуди отвернулась.

— Ты видела каталог, который я оставила у тебя на столе в гримерной? — спросила Кэтлин, беря бутылку минеральной воды. — Обрати внимание на коллекцию поясов. Наверняка подберешь себе что-нибудь подходящее.

Усилием воли Джуди подавила ревность: ведь Кэтлин ее первая в жизни настоящая подруга.

— Ты лучше не искушай меня! Я уже и так с твоей помощью пристрастилась к красивым вещам. Стоит зайти в магазин, непременно накупаю массу лишнего.

— Пустяки! — улыбнулась Кэтлин. — Просто ты таким образом наверстываешь упущенное. — И она отпила глоток из бутылки с таким изяществом, словно пила из бокала тончайшего богемского стекла.

— Нет, серьезно, с недавних пор одежда стала моей слабостью! — вздохнула Джуди. — Я читаю журналы мод, а вчера и вовсе заснула в обнимку с каталогом. — Она печально улыбнулась. — Я знаю, женственность это ловушка, но ничего не могу с собой поделать!

— Глупости! Просто таким образом ты пытаешься обрести внутреннее спокойствие.

— И у меня ничего не получается! Понимаешь, Кэтлин, я не привыкла заниматься собой и теперь…

— И теперь пытаешься открыть в себе женщину, — подсказала старшая подруга. — Это нормально. Ты росла как мальчишка, так что давно пора восстановить естественный порядок вещей. — Кэтлин снова подняла бутылку с минеральной водой и произнесла тост: — Покупай и выкидывай! — Она улыбнулась и направилась к себе в гримерную.

Джуди взяла сценарий, запихнула его в сумочку и снова вздохнула. Она предпринимает титанические усилия, пытаясь обратить на себя внимание Тома как на женщину, но пока безуспешно.

В лучшем случае в нем еще сильнее проявляются отеческие чувства: он становится еще более раздражительным и требовательным и хмурится, что бы она ни делала. Мешает и то, что Джуди пять дней в неделю приходится играть Саманту. Роль, которая раньше так нравилась, теперь ее бесит. Она из нее выросла!

— Привет, Джуди! — раздался за спиной голос Стивена. Приобняв за талию, он привлек ее к себе.

— Какого черта?! — Джуди отстранилась. — Что ты себе позволяешь?!

— Да ладно тебе, красотка! — усмехнулся тот. — Мы же с тобой теперь партнеры. Пробежишь со мной пару улиц?

Джуди уставилась на Стивена Локвуда, шестнадцатилетнего актера, игравшего роль нового дружка Саманты, Чарлза. Его выбрали исключительно за обаятельную, типично американскую внешность и сравнительно небольшой рост — чтобы он не подавлял Джуди своими размерами. Однако за симпатичной внешностью скрывался капризный, себялюбивый ребенок, и Джуди частенько приходилось сдерживаться, чтобы не дать ему пинка.

— Мне некогда, — буркнула она. — Пока есть время, мне нужно позаниматься.

— Не понимаю, зачем тебе учиться! — удивился Стивен. — Ты и так заколачиваешь немереные бабки.

— Во-первых, я хочу получить аттестат. А во-вторых, мне нравится учиться. Обязательно буду поступать в колледж.

— Ты говоришь ну прямо как моя мамашка! — хохотнул Стивен. — Она меня совсем запилила, учись да учись…

— А ты должен ее слушаться.

— Разумеется. — Он вздохнул с видом мученика, а потом подмигнул. — Ну что, крошка, готова к нашей любовной сцене?

— Готова. Только никакая это не любовная сцена. Подумаешь, всего-то один поцелуй… — Джуди нахмурилась и, погрозив ему пальцем, предупредила: — Имей в виду, Стивен, вздумаешь снова целоваться по-настоящему, я тебе так врежу…

— Поедешь со мной на вечеринку в субботу, тогда не стану целовать тебя взасос.

— Никуда я с тобой не поеду! Можно подумать, мне делать больше нечего!

— И очень зря. Один мой приятель устраивает грандиозную вечеринку. Травки будет завались! И еще чего покрепче. — Он понизил голос и спросил: — Пробовала коку?

— Еще чего! — фыркнула Джуди. — Я не какая-нибудь соплячка и наркотиками не балуюсь.

— Да ладно тебе! А ты что, до сих пор сохнешь по этому придурку Артуру Крисби, да? — с ехидцей осведомился Стивен. — Я знаю, ты к нему клеилась. Спорим, что ты и сейчас, когда он вот-вот женится, рыдаешь по ночам в подушку!

Джуди сладко улыбнулась.

— Отвали, сосунок!

Стивен надулся.

— А ты, Джуди, лучше не выпендривайся! А то я возьму и скажу кому надо, что тебе вовсе не шестнадцать, как все думают, а все восемнадцать.

— Стивен, к твоему сведению, мне скоро двадцать.

— А может, тридцать? — захохотал он. — Скажешь тоже…

— Не веришь? И не надо. — Джуди отмахнулась и отправилась в гримерную заниматься.

Ложь Гарри Маккормика пустила такие корни, что лишь немногие верили правде, да и то после того, когда Джуди предъявляла водительские права. За последние месяцы ее лицо не сходило с обложек журналов для подростков, и юные фанатки собирались отметить ее шестнадцатилетие чуть ли не как национальный праздник.

По дороге она встретила двух дам-сценаристок. Заметив ее, они перестали шептаться и таинственно улыбнулись. Наверное, готовят сюрприз ко дню моего рождения, подумала Джуди. Интересно, а вспомнят ли про нее милые родственнички? Хотя бы открытку подписали и купили цветы…

Из-за угла появился Том. Джуди сразу поняла: он чем-то расстроен.

— Что случилось?

— Только что звонила Барбара, — с мрачным видом поведал он. — Моя бывшая всегда умудряется достать меня и по телефону!

Джуди трудно было себе представить, о чем могут говорить супруги после развода, когда дети выросли и, казалось бы, их ничто уже не связывает. И вообще, она старалась не думать о том, что у Тома есть дети, особенно потому, что оба были старше ее.

— Но ведь ты говорил, что Барбара вышла замуж?

— Причем давно. И должен сказать, что Стэнли славный малый!

— Ну так чего тогда она к тебе пристает?

— Думаю, из вредности. Никак не может успокоиться. — Том вздохнул. — Видно, здорово я ее уел…

— Ну и что ей от тебя нужно на этот раз?

— Сообщила, что Ричард женится. Сразу после Рождества.

— Осталось всего три недели.

— Придется ехать в Балтимор к сыну на свадьбу, — с мрачным видом изрек Том.

— А ты что, против его женитьбы?

— Да нет, парень он взрослый… И вообще, чем скорее он вырвется из паутины Барбары, тем лучше, — невесело ухмыльнулся Джонсон. — Просто меня бесит, что целых два дня Барбара будет измываться надо мной по полной программе. Уж она-то своего не упустит!.. — Он покачал головой. — Когда я женился на ней, она была само очарование. И куда все подевалось?.. Не знаю, как я все это выдержу!

Том двинулся дальше, но вдруг остановился и медленно повернул назад. Джуди смотрела на него в напряжении, догадавшись, что он что-то задумал. Засунув руку в карман, он достал пакетик с леденцами, потом снова убрал и, не глядя на нее, пробормотал:

— Джуди, может, ты… Нет, глупости все это…

— Что? — Она пристально смотрела ему в лицо. — Что ты хочешь мне сказать?

— Ничего. Просто я… — Том переминался с ноги на ногу. — Просто хотел спросить, может, ты поедешь вместе со мной на свадьбу? Как говорится, за компанию…

Джуди смотрела на него во все глаза и молчала.

— Да нет, вряд ли ты захочешь уезжать из дому сразу после Рождества. — Он снова полез в карман за леденцами. — И вообще, зачем тебе все это? У тебя со своей семьей хлопот полон рот…

Джуди подумала 6 Глории, раздобревшей и разленившейся от сладкой пищи и беспрерывного лежания перед телевизором. О своем хамоватом отчиме Шоне. И о Крисе, который до сих пор так и не взял в руки кисти. Подумала и о Памеле, которая по-прежнему целыми днями пролеживает в кровати и отказывается следовать советам доктора. Уехать от всех них и побыть два дня с Томом — да о таком рождественском подарке можно только мечтать!

— Том, я с радостью с тобой поеду! — улыбнулась Джуди. — Мне не помешает немного отвлечься.

Поздно вечером Джуди поставила машину в гараж и, войдя в дом, щелкнула выключателем. Ну вот! Лампочка перегорела, а никому и дела нет. Ощупью найдя ручку кухонной двери, Джуди с изумлением увидела на столе горящие свечи.

— С днем рождения, Джуди!

Пораженная, она увидела все свое семейство, собравшееся вокруг кухонного стола. Даже Памела вылезла из кровати. Шон приоделся в новую рубашку. Глория втиснулась в нарядные светлые брюки. Крис причесался, и в линзах его очков отражалось пламя двадцати свечек, горящих на праздничном торте.

Они не забыли! Они вспомнили про ее день рождения! В носу у Джуди защекотало, на глаза набежали слезы, а на душе потеплело и начали таять копившиеся годами обиды.

— Как красиво! Я… Вы… — У нее запершило в горле. — Нет, действительно очень красиво!

Все засмеялись, даже Памела улыбнулась: на самом деле торт был далек от совершенства. Невысокий — всего из трех коржей — и довольно кривобокий, он был покрыт глазурью невообразимого цвета, но все равно этот неказистый и неумело состряпанный торт был для Джуди дороже самых роскошных изысканных сладостей, какие ей доводилось пробовать.

— Это вы сами приготовили? — Джуди изо всех сил старалась не расплакаться. — Как мило!

— Ну конечно же сами! — улыбнулась Глория. — Специально для тебя. Ведь сегодня у тебя день рождения!

Джуди переполняли любовь и благодарность.

Крис кивнул на торт и похвастался:

— Джуди, это я его испек. Сам. Собственноручно.

— А я помогала! — вставила Глория. — Украсила цукатами и орешками.

— Мы все помогали, — уточнил Шон, почесывая брюхо. — Кроме Памелы.

— А кто выбрал цвет глазури? — с обиженным видом спросила та.

Слезы застилали Джуди глаза, и родные лица расплывались в золотистом свете мерцающих свечей. В эту минуту она простила им все их недостатки и слабости. И хотела быть вместе с ними. Ведь это ее семья. Они одно целое.

Крис загадочно улыбался, даже на губах Памелы появилось подобие улыбки, а голубые глаза Глории сияли в отблеске свечей. Смутившись оттого, что так расчувствовалась, Джуди шлепнула себя по щекам.

— Спасибо вам всем! — дрожащим голосом произнесла она. — Вы у меня такие… — Ей хотелось выразить словами то, что у нее на сердце, но ее захлестывали эмоции. — Такие… Я вас так…

— Джуди, разрезай скорее торт! — прервал ее Крис. — Давай!

— Мы давным-давно тебя ждем! — улыбнулась Глория. — Режь скорее. Не терпится попробовать!

— Думаю, торт удался, — вставила свое слово Памела. — Ведь мы все так старались!

Шон вручил Джуди кухонный нож и подтолкнул к ней блюдо с тортом.

— Задувай свечи!

Джуди засмеялась и, смахнув слезы со щек, набрала в грудь побольше воздуха и задула свечи. И снова попыталась найти слова, чтобы объяснить, как много для нее значит их внимание.

— Я так счастлива… Я…

— Джуди, только режь прямо посередине! — Крис направил ее руку. — Не хочу, чтобы ты разрушила мое творение.

Джуди занесла нож и, аккуратно вонзив прямо посередине, надавила.

— Спасибо вам всем! Я так…

Раздался громкий хлопок, и торт взорвался.

Вслед за этим раздался дружный взрыв хохота. Изрядный кусок торта подбросило прямо в лицо Джуди, комки глазури прилипли к волосам и одежде, крем разметало по стенам и полу…

Как только Джуди стала разрезать торт, все остальные дружно отпрянули от стола и остались невредимыми. Пострадала лишь виновница торжества. Как и было запланировано.

Шон схватился за живот и зашелся в хохоте. Даже Памела присоединилась, и ее тучная фигура сотрясалась от смеха.

— Нет, вы видели ее лицо? — давясь смехом, спросил Крис.

— Здорово мы ее разыграли! — хлопала в ладоши Глория. — Молодец, Крис! Классно придумал! Какой ты у меня все-таки умник!

— Ну что, говорил я вам, все получится! — гоготал Крис. — А вы не верили! Нет, вы только взгляните на ее волосы!

Глория скакала на месте, радуясь сообразительности и изобретательности мужа.

— Крис вырезал дырку в центре торта и засунул туда шар с петардой, — объяснила она Джуди. — Думаешь, это легко? Мы три петарды сломали, пока сделали все как следует. А потом залепили сверху кремом и глазурью, чтобы ты ничего не заметила, и поставили в морозилку. А когда ты проткнула петарду… — Глория сделала паузу и снова зашлась в приступе смеха. — Ну а дальше ты сама все видела!

Джуди отступила на шаг и, тяжело дыша, обвела всех пристальным взглядом. Ей казалось, она сейчас задохнется. Захотелось собрать чемодан и бежать из дому куда глаза глядят. Убежать и никогда всех их больше не видеть.

— Нет, вы только на нее взгляните! — насмешливо протянул Крис. — Да эта полоумная всегда все испортит! У нее же напрочь отсутствует чувство юмора.

— Джуди, ведь ты не станешь дуться? — капризным голоском спросила Глория. — Мы так славно повеселились! Скажи, ты не испортишь нам шутку?

— Черт! — буркнул Шон. — А вот об этом мы не подумали!

— Нет, — сдавленным шепотом произнесла Джуди. — Я не стану портить вам шутку. Вы здорово меня разыграли. Нет, правда, было очень смешно. А сейчас я… я все уберу!

Она повернулась и опрометью бросилась из кухни: кусочки торта и глазури отваливались от новой шелковой блузки. От боли было трудно дышать. Хотелось спрятаться и никого не видеть. Нет, лучше бросить все и уехать!

Джуди застонала. Уехать? А что потом? Уехать и остаться совсем одной? Кто займет их место? Только не Том. Напрасно она мечтает о нем. Ведь Том Джонсон может заполучить любую женщину, какую только пожелает, а она снова останется одна? Нет, эта семья, какая бы она ни была, — все, что у нее осталось!