Предательство Атлантиды

Глава 18

Фиона чувствовала, что вокруг нее разворачивались какие-то события, а она понятия не имела, что происходит, что ей не нравилось. Совсем.

— Ты спятил? Нельзя угрожать моим друзьям. Они сейчас вызовут полицию!

— Нет, этого они сделают. Фэйри не хотят связываться с человеческой полицией, — прямо ответил воин. — И еще: держись от нее подальше. И никогда не принимай ее помощи. И не благодари. И вообще, не здоровайся.

— Подожди, партнер, ты не можешь указывать мне, что делать или не делать с друзьями, — возразила Фиона. — Я…

— Дай угадаю. Мейв посоветовала тебе держаться от меня. И сказала, что я не человек, да?

Фиона застыла.

— Верно, она меня об этом предупредила. Зачем?

Кристоф покачал головой.

— Она сказала чистую правду. Вопрос поважнее: как же она об этом узнала, если сама принадлежит к роду человеческому? Как она это объяснила?

— Нет, не объяснила, — с заминкой ответила Фиона, вспоминая свою беседу с Мейв, и озадаченно нахмурилась. — Я также понятия не имела, что Фейрсби — кузен Мейв. Слишком много всяких Фейрсби в обществе. И еще: прекрати тащить меня. Мне уже надоело, что меня тянут по всему Большому двору.

— Кузен. Можно и так сказать, — мрачно пробурчал Кристоф, выводя их на место, освобожденное для танцпола. Малочисленный оркестр играл что-то легкое и медленное, а темп подходил в основном для девяностолетних. Она и Кристоф были самыми молодыми на танцполе. А может и нет. Фиона вдруг по-новому осознала все, что ее спутник говорил и делал.

— Так сколько тебе лет?

Он отбросил голову назад и рассмеялся, чем привлек внимание нескольких гостей.

— Я перестал считать, когда мне стукнуло триста.

— Три… сотни? Ты — подожди. Это как с Атлантидой? Либо я верю, либо нет? И у тебя нет никаких доказательств своей правоты?

— У меня нет свидетельства о рождении, если ты об этом, — Он изящно провел Фиону мимо пожилой пары, которая показалась ей знакомой. Супруги Хэдли-Рэдфордс.

— Думаю, что запись о моем рождении сохранилась где-то в атлантийских свитках.

Фиона вздохнула.

— Я в этом и не сомневалась. Ты научился так танцевать в Атлантиде? Я ожидала, что ты уже давно оттопчешь мне ноги.

— Во дворце преподавал учитель танцев. Обучение было обязательным для всех воинов. Не все бои ведутся на полях битвы, принцесса, некоторые разворачиваются в бальных залах.

Он мельком улыбнулся ей, и Фиона представила, что они на свидании. Первое свидание с жестоким, неустрашимым воином, который, казалось, был готов защитить ее от всех опасностей. Это не имело никакого смысла.

А Фионе было наплевать.

— Что от тебя хотел лорд Фейрсби?

— Лорд Фейрсби, как он сейчас себя называет, и его кузина — фэйри из неблагого двора. Очень сильные создания и сулят неприятности. Двор неблагих — темный вид фэйри, хотя двор благих тоже не сахар. Вряд ли там можно лишь гулять среди цветов и смотреть на маленьких лесных зверушек, играющих на флейтах. Готов побиться об заклад, что лорд Фейрсби как-то связан с исчезновением «Победителя».

Кристоф крепче обнял ее.

— Он очень, очень силен, принцесса. В магическом смысле, а занимая пост официального представителя Скотленд-Ярда, имеет за спиной поддержку человеческой бюрократии. Он может создать тебе проблемы.

— Британцы создавали, как ты говоришь, проблемы шотландцам в течение очень многих лет, — Она подняла подбородок. — Я не первая в моей семье, и не последняя, кто способен надрать им задницы.

Кристоф ухмыльнулся.

— Я уже говорил, что возбуждаюсь, когда ты отпускаешь крепкое словцо?

Ее пульс ускорился, но она ухитрилась небрежно пожать плечами.

— Тебя все возбуждает.

— Если ты в этом платье, то ответ «да». Смотри, Фейрсби и Мейв уходят. Мы подождем еще несколько минут, а потом тоже уйдем. Я хочу, чтобы они никогда больше к тебе и близко не подходили.

Он развернул ее в повороте, а затем наклонил. Некоторые из стоящих поблизости захлопали, и Фиона расслышала шепотки.

— Разве это не леди Фиона Кемпбелл? Писательница?

— Выставляет себя на посмешище…

— Это тот мужчина, которого показывали по телевизору вместе ней сегодня днем…

Она отодвинулась от Кристофа и ушла с танцпола, высоко держа голову, сдержанно улыбаясь поверх голов любопытных сплетников. Кристоф догнал ее в два шага, что было несложно на его невероятно длинных ногах с крепкими мышцами, и взял ее за руку.

— Спасибо за танец, принцесса. Я давно не танцевал.

— Правда? В прошлом году? В прошлом месяце? Когда в последний раз ты демонстрировал кому-то свое мастерство танцора? — саркастично спросила Фиона. Когда девушка смущалась, то всегда так говорила, словно защищая себя.

— Едва ли. В последний раз я танцевал именно на тех занятиях, о которых я тебе уже рассказывал. Дочка дворцовой экономки сжалилась над нами и пригласила нескольких девочек, чтобы нам не пришлось танцевать друг с другом. Могу точно сказать, что даже в детстве Бастиен — один из моих собратов-воинов — был огромен, и боги знают, что у него по меньшей мере три левые ноги. — И Кристоф так заметно содрогнулся, вспомнив об этом, что Фиона не смогла сдержать смех.

— Эти истории такие интересные, не смотря на то, правдивы они или нет.

— Я говорю чистую правду и скоро тебе это докажу, но часть меня надеется, что ты поверишь мне без всяких доказательств, — признался он.

Фиона посмотрела на Кристофа, чье лицо стало похожим на бесстрастную маску. Он снова установил защиту, и девушка поняла, что время танцев и шуток, каким бы кратким оно ни было, закончилось.

— Тогда пойдем и поговорим с парой вампиров, — предложила она, поворачиваясь и следуя к выходу. — Я уже выписала свой чек организации-устроительнице.

Он крепче сжал ее руку.

— Только без тебя. Фиона, ты пойдешь домой, и Дэнал присмотрит за тобой и твоим братом, пока я проведу расследование. Тот фэйри, и если я не ошибся, то он лорд фэйри, что еще хуже, только что предупредил нас держаться подальше от «Победителя». Еще не хватало, чтобы кто-то заметил, как ты занимаешься поисками этого меча.

Она вырвала свою руку у него, запомнив только одно слово.

— Ты сказал «присмотрит»? Ты считаешь меня беспомощным ребенком? — Улыбка не сходила с ее лица, специально для окружающих, но ярость выжигала отверстие в ее горле. — Присмотрит?

Он обнял ее плечи снова и повел ее в Читальный зал, где стоял на страже скучающий музейный служащий.

— Простите, но сегодня вечером сюда доступ воспрещен из-за ремонта, — монотонно сообщил он.

Двигаясь быстрее молнии, Кристоф схватил мужчину за подбородок одной рукой.

— Мы войдем, — тихо произнес воин.

— Вы войдете, — ответил человек, широко раскрытыми глазами глядя на Кристофа.

— Больше ты никого сюда не впустишь.

— Больше никого.

— Ты никогда нас не видел.

— Я никогда вас не видел.

Кристоф отпустил человека, который продолжал смотреть прямо перед собой, как будто в трансе или в недоумении. Кристоф затащил Фиону в комнату и повернул налево, пока они не оказались вне поля зрения охранника.

— Что это такое было? Ты умеешь управлять разумом?

Он пожал плечами, но слабый огонек, все еще пылающий его глазах подтвердил ее догадку.

— Ты и со мной сделал то же самое? Воспользовался контролем над разумом, чтобы заставить меня согласиться на ваши безумные планы? Чтобы… залезть ко мне в кровать?

Все веселье разом пропало с его лица. В его глазах мелькнуло что-то похожее на боль, а затем пропало.

— Ты считаешь, что я на такое способен, принцесса? Будь честна со мной и с самой собой. Кто из нас околдовал другого? Поскольку я и пяти минут не могу провести с тобой, не желая тебя поцеловать, раздеть тебя донага и попробовать на вкус твою кожу. А сейчас я бы перегнул тебя через тот стол и вогнал мой член в твое прекрасное тело, если бы думал, что ты мне это позволишь. Так что скажешь, Фиона. Кто здесь контролирует ситуацию?

Кристоф стоял поодаль от Фионы, сжав руки в кулаки, и даже не пытался дотронуться до нее.

— Просто иди, если хочешь. Черт, мне не привыкать к этому. Я все еще собираюсь найти «Сирену». И отдам тебе «Победителя», когда получу его. Но ты больше никогда не увидишь меня.

Кристоф говорил искренне. Почему-то Фиона думала, что знает этого мужчину. Он стоял, сгорбившись, словно потерпев поражение, ожидая, что она уйдет. Люди и прежде подводили его. Предавали. Она ясно заметила отличительные признаки, — те же самые знаки, которые она замечала в своем отце прежде, чем он умер, преданный своим собственным отцом.

Она всегда сожалела, что была еще слишком маленькой, чтобы помочь папе. На этот раз она могла что-то с этим делать.

— Я никуда не ухожу, — прошептала она. — Давай разберемся во всем вместе.

Он поднял голову и посмотрел на нее с недоверием и удивлением.

— Ты в самом деле уверена? Я больше не дам тебе уйти, мне слишком нравится твое присутствие рядом со мной.

Она попыталась соблазнительно улыбнуться.

— Тебе понравиться еще больше, если я скажу, что под этим платьем на мне ничего нет. Сколько еще ты сможешь удерживать сознание охранника под своим контролем?

Кристоф чуть не упал: она никуда не собиралась. Фиона не покидала его, хотя и не верила его рассказам об Атлантиде и его возрасте. Нет, напротив, она приблизилась к Кристофу, озорно улыбаясь, всем телом умоляя овладеть ею.

Кто он такой, чтобы отказывать даме?

Он бросился к ней, подхватил и крепко обнял. Воин овладел ее губами, целуя с облегчением и голодом, которые испытывал. В глубине души Кристоф осознал кое-что совершенно и бесповоротно, и это знание сжигало его в адском пламени.

Она принадлежала ему.

Он устроил ее прекрасную попку на самый ближайший стол и, раздвинув ее ноги, ступил в колыбель ее бедер.

— Ты говоришь правду? Разве принцессы так по-декадентски себя ведут? — Он провел дорожки из поцелуев по ее шее, затем коснулся губами ее изящных ключиц, а потом поцеловал округлые холмики ее груди. — Ты знаешь, как я хотел раздеть тебя весь вечер?

Он продолжил разоблачать Фиону, поощренный ее судорожным вздохом и румянцем, покрывающим постепенно ее жемчужно-белую кожу. Кристоф высвободил сначала ее левую, а затем правую грудь из платья и вздохнул от полного удовлетворения при виде ее розовых, затвердевших сосков, торчащих прямо на него. — Как крошечные, небольшие атлантийские розовики, — пробормотал воин. — Прямо умоляют меня их пососать.

Он осторожно, а затем сильнее, ласкал ее сосок языком и губами. Его член затвердел, как закаленная сталь, и продолжал расти с каждой секундой, пока Фиона не вскрикнула и не притянула голову своего любовника к себе.

— О, это так хорошо, о, подожди. Кто-нибудь может войти в любую минуту, — настойчиво прошептала девушка.

— И тебя это еще больше заводит, не так ли? — Кристоф стоял и смотрел ей в глаза, одновременно раздвигая и лаская ее ноги от лодыжек до коленей. А затем от коленей до внутренней стороны дрожащих бедер. — Нас может застать любой из тех аристократических дурней.

Она затаила дыхание.

— А как же Фейрсби?

— Ты не забыла, что они уже ушли? О, а это у нас что? — Его пальцы окунулись в ее влажный жар. — Неужели ты повлажнела от моих ласк, леди Фиона?

Она затрепетала в его объятиях.

— Кажется, я все время влажнею рядом с тобой, — признавалась она шепотом. — Если это управление сознанием, что же ты со мной сотворил?

— Надеюсь, то же самое, что и ты со мной. И я планирую сделать это снова прямо сейчас. Прямо здесь. — Он поцеловал ее опять, затем расстегнул свои штаны и выпустил свой затвердевший член. — Я сейчас поимею тебя прямо здесь, посреди Британского Музея, и тебе это чертовски понравится.

Она обхватила его лицо руками.

— И тебе тоже, — решительно заявила Фиона.

Он направил свой член и погрузился в нее, вызвав у нее вскрик.

— О, да.

И тут Фиона остановила Кристофа, спросив:

— А презерватив?

— Фиона, клянусь тебе своей воинской честью, что это совершенно безопасно.

Она пристально и долго смотрела ему глаза, что Кристоф показалось вечностью, и он почти смирился с тем, что придется принять ледяной душ, когда девушка кивнула.

— Да. Я тебе верю.

— Спасибо, — пылко поблагодарил Кристоф Фиону, а затем он замолчал на некоторое время, потому что был слишком занят, целуя ее. И в то же самое время он входил членом в ее теплое, влажное лоно, погружаясь все глубже и глубже. Девушка отвечала на каждый толчок. Он не мог ею насытиться, а хотел ее снова и снова всеми возможными способами.

Он желал владеть ею всегда. При этой мысли, он начал входить в нее еще глубже.

Лоно Фионы напряглось вокруг его плоти, а ее пальцы впились в его плечи.

— Я… о, я кончаю, Кристоф. Пожалуйста, сильнее. Быстрее.

— Я готов на все для моей дамы, — ответил воин, дыша резко и часто. Он обхватил ее бедра, поднял ее со стола, удерживая весь ее вес на руках, и стал двигаться все сильнее, глубже и быстрее, пока партнерша не напряглась вокруг него и не начала изгибаться в его объятиях. Он захватил ее крик со ртом и снова толкнулся в нее, выпуская свое семя, полившееся в ее гостеприимное жаркое лоно.

Когда они оба, наконец, испытали оргазм, Кристоф опустил Фиону спиной на стол и осторожно, с сожалением, вышел из нее. Они оба тяжело дышали, поэтому не могли говорить, так что воин выудил из кармана носовой платок, которым его так кстати снабдил Хопкинс, и протянул кусочек ткани партнерше.

— Спасибо. Мне кажется, что вон там есть салфетки, — прошептала Фиона, щеки которой снова заалели. Она была такой соблазнительно противоречивой: одновременно распутница и сама невинность, его женщина.

Его женщина. Кристофу это начало нравиться.

Возможно его околдовали, но даже если так, это было обычное влечение между мужчиной и женщиной. Когда-то воин считал, что ему подобного никогда не испытать. То, что у них происходит — не просто секс.

Он отбросил эту мысль подальше, собираясь подумать об этом позже. Они привели себя в порядок, и Кристоф снова поцеловал Фиону. Долгим, неспешным, нежным поцелуем.

Она глубоко вздохнула.

— Готов пошататься по барам?

— Могу ли я тебя от этого отговорить?

— Нет. Мы же партнеры, если ты не забыл?

Он взял ее руку.

— Ты не должна отходить от меня ни на шаг, а если я говорю «беги», значит ты бежишь. Поняла?

— Отлично.

— Хорошо, давай, за дело. И, Фиона?

— Да?

— Это теперь мой самый любимый музей.

Они направились к машине, а Фиона покраснела, как мак.