Прерванные - 3 (ЛП)

Глава 8 ШАРП

ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР УСИЛИВАЛСЯ, морозя кожу и заставляя меня посильнее запахнуть на себе одежду. Я застегнул куртку и отправился искать место для ночлега. Я не знаю, где я нахожусь, и какой сегодня день. Все смешалось. Я смотрю вверх и по сторонам, пытаясь определить, где сейчас стою. Может быть, я узнаю здание, или мне удастся прочесть название улицы. Наступающая темнота и чертовский холод мешают мне определить место моего нахождения.

Прохожу пешком несколько километров прежде, чем нахожу пустующее здание, и проникаю внутрь него. Открыв дверь, я вижу, что повсюду в помещении разбросан мусор, но в одной из комнат мне удается найти матрас. Он грязный, как будто побывал в аду. Здание явно заброшенное, так как не нахожу никаких следов человеческого пребывания. Только тишина и пустота.

Устроившись поудобнее на матрасе, я достаю из кармана фотографию Камиллы и прикасаюсь к ней губами. Я очень надеюсь, что она сейчас лежит в теплой постели, думая обо мне, и, возможно, ощутит мой поцелуй на своих губах.

Вскоре после того, как мои глаза начали слипаться, я вдруг почувствовал, как чьи-то руки потянули меня вверх. Я распахнул глаза и увидел, что по комнате двигались какие-то тени.

— Тащи его в машину.

— Подождите! - кричу я. — Пожалуйста, не делайте мне больно. Простите, что я остался здесь.

Человек, который силком тащил меня к машине, распахнул дверцу темного внедорожника и бросил меня на заднее сиденье, а потом просто захлопнул дверь.

Внедорожник сорвался с места, и я начал осматривать салон машины, пытаясь придумать, что же такое можно сделать, чтобы выбраться отсюда. Я не хочу умереть сегодня. Дерьмо. Мне необходимо найти выход, чтобы выжить. Мне нужно выбраться, чтобы вернуться к Камилле.

С пассажирского сиденья, ко мне оборачивается парень и протягивает бутылку с водой.

— Выпей, парниша. Ты дерьмово выглядишь.

Быстро схватив бутылку, я отвинчиваю крышку и выпиваю всю воду. Черт, живительная влага позволила мне почувствовать себя намного лучше. Откинувшись на спинку кресла, я наблюдал за пейзажами, мелькавшими за окнами машины, и в какой-то момент мне стало интересно, что же ждет меня в будущем.

— Не волнуйся, парниша. Марко подбирает на улице таких, как ты.

— Марко? Я вляпался во что-то серьезное?

— Нет, парнишка. Не волнуйся. У нас есть место для таких, как ты - сбежавших из дома подростков и детей, которым нужен кров. Мы работаем на Марко.

Это звучит как-то не очень хорошо.

Через час мы останавливаемся, я выхожу из машины и следую за двумя парнями по горочке в дом.

Внутри фойе дома украшено скульптурами и бесценными произведениями искусства. Мы проходим по коридору в роскошную кухню, и, когда я уже собираюсь сесть, я слышу знакомый голос.

— Айден?

Я оборачиваюсь и вижу его.

— Алан? Какого хрена? Ты жив?

— Парни, оставьте нас на минуту, – говорит Алан, и мои сопровождающие покидают кухню. Он провожает их взглядом, а потом поворачивается вновь ко мне. — Я думал, что ты погиб при пожаре.

— Нет, я выбрался. Я пытался позвонить тебя, но твой телефон был отключен. Подожди, почему тебе называют Марко?

— Это мое второе имя. Слишком много людей знали меня, а мне нужно было начать свою жизнь с чистого листа. Итак, как ты оказался в Рочестере?

— Я уехал из Атланты, и добрался сюда на попутках. Камилла должна была отправиться со мной, но в последний момент передумала. Мне пришлось уехать одному и начать все сначала.

— Извини, чувак, но теперь, когда ты здесь, у тебя будет крыша над головой, и я буду защищать тебя.

Алан, а теперь Марко, подходит ко мне и обнимает. На мгновение я забываю всю ту боль, что скопилась в моем сердце. Теперь у меня есть кто-то, кто сможет позаботиться обо мне.

День проходит за днем, и я работаю на Марко в его ресторане, а, заодно, помогаю по дому. Я выяснил, что после того, как Марко ушел от Деб и Уинслоу, он нашел своих настоящих родителей. Я не знаю полностью всей истории, но как я понял, его отец – какая-то мега-шишка в правительстве, и он отдал Марко все, что тот только у него попросил, лишь бы избежать скандала. Теперь родители Марко без вопросов оплачивают все его расходы.

С деньгами приходит власть; а с властью приходят и враги.

Я проснулся, задыхаясь, в холодном поту. Я простонал и снова откинулся на подушку. Кошмары вернулись ко мне вновь, и я не знаю, как, твою мать, мне с этим справиться.

***

День приближается к концу, и одна вещь не дает успокоится моему мозгу - желание почувствовать киску.

Я ожидаю с минуты на минуты прибытия женщины из службы эскорта. Поигрывая пальцами со стаканом с коньяком, я, в конце концов, ставлю его на стол.

— Шарп?

Я поднимаю глаза и вижу перед собой миниатюрную женщину с длинными темно-коричневыми волосами и глазами цвета каштана, в обтягивающем платье, которое подчеркивает маленькую, но очень дерзкую грудь.

— Присаживайся, Кора.

Она улыбается и садится напротив меня.

— Спасибо, что скрасишь мой сегодняшний вечер.

— Безумно рада знакомству, - ухмыляется она, протягивая руку, чтобы прикоснуться к моей руке. Как только ее рука касается моей, я поднимаю на нее глаза, но передо мной маячит образ Камиллы. Вместо сексуальной кошечки, за которую я заплатил, я вижу женщину, которую люблю.

Заканчивая пить свой напиток, я зову официанта и прошу его повторить.

— Что тебе заказать, Кора?

— «Шардоне», пожалуйста.

— Принесите также устриц.

— Сию минуту, сэр.

Кора смотрит на меня в ожидании, но у меня нет никакого желания разговаривать с ней. Мы сидим в молчании, и я просматриваю меню. Ее рука все еще лежит на моей, и вместо того, чтобы избежать неловкости, я позволяю ее руке оставаться на том же месте.

После того как нам принесли заказ, Кора съела несколько устриц. Она пыталась завести меня, сексуально высасывая губами устрицы, но мои мысли в этот момент были сосредоточены на Камилле. Интересно, а чем она сейчас занимается с Грейсоном. Я не буду удивлен, если они еще не спят, а, может, она читает ему сказку?

Принесли основные блюда, и мы едим и болтаем ни о чем. При обращении в службу эскорта я просил предоставить мне женщину, которая будет молчать и не будет досаждать рассказами о своей истории жизни или плакаться о причинах, почему она подалась в эскорт. Она мне нужна на один раз. Все остальное - не ко мне. Я клиент, который платит.

Кора наклонилась ко мне.

— Меня очень взволновало, когда мне сообщили о тебе и назвали дату. Я не могу дождаться того момента, когда смогу доставить тебе удовольствие и почувствовать тебя внутри.

Вместо ответа, я прошу принести счет и расплачиваюсь по нему.

Беру ее за руку, и мы проходим через вестибюль отеля к лифту, в котором, пока мы поднимаемся на верхний этаж, ее рука поглаживает мои бедра и мой член. Двери лифта открываются, и в течение нескольких секунд мы оказываемся в гостиничном номере.

Я толкаю ее к стене, тяну вверх ее платье, и отвожу ее трусики в сторону, погружая свои пальцы в нее. Она издает стон, просящий о большем. Я несу ее к кровати, опускаю ее, и вскоре мои штаны сняты, а мой член находится у нее во рту. Толкаю ее голову чуть ниже, она хватается за мои ягодицы, и берет меня во всю длину. Ее пальцы гладят мою мошонку, и я запрокидываю голову. Я вытаскиваю член из ее рта, кончаю ей на лицо, и смотрю на то, как она облизывает губы и стонет в знак признательности. Снимаю с нее платье, и мы падаем на кровать. Она усаживается на мое лицо, и я начинаю играть своим языком с ее киской. Это то, что мне необходимо сегодня вечером.

Секс без чувств и эмоций.

Почувствовав, как она уже близка к экстазу, я укладываю ее на спину, натягиваю презерватив и собираюсь дать ей то, чего она так ждала. Я смотрю на нее, а перед глазами возникает образ обнаженной Камиллы. Качаю головой, пытаясь стряхнуть наваждение, снова смотрю на нее, и снова у меня в глазах - Камилла. Сплошное бл*дство. Она трахает мою гребанную голову.

— С тобой все в порядке?

— Вставай, одевайся, и уходи. У меня нет настроения.

— Я сделала что-то не так? Ты хочешь, чтобы я отсосала у тебя еще раз? Или ты хочешь побольше поиграть? Я могу продемонстрировать свои навыки и показать тебе, как я могу удовлетворить себя. Я киваю и сажусь в кресло, наблюдая за тем, как она играет со своим клитором. Ее стоны наполняют комнату, но меня это не заводит.

— Это плохая работа, куколка. Свободна. Спасибо за вечер. Не дожидаясь ее ответа, я встаю и иду в ванную.

— Гребанный неудачник! Я так и знала, что ты слишком хорош, чтобы бы это была правда, - кричит она и хлопает дверью.

***

Я подъезжаю к кладбищу, выхожу из машины и уду по направлению к могиле Патрика. Подхожу к надгробью с большим ангелом,и падаю на колени.Я кладу цветы и пристраиваю плюшевого мишку на могилу моего мальчика. Моя рука поглаживает его имя, выграванное на камне, и я опускаю свою голову в немом поклоне.

— Я скучаю по тебе каждый день, - шепчу я, позволяя слезам катиться из глаз. Мое сердце рвется от боли. — Мне так жаль, что тебя нет с нами здесь сегодня.

Я смотрю на могильный камень, и мои пальцы следуют за буквами его имени: Патрик Энтони Шарп. Прежде, чем я вернулся в жизнь Камиллы, на надгробье была другая надпись - Патрик Энтони Фон Ворт, но, как только у меня появилась возможность, я исправил эту оплошность. Теперь там стоит фамилия настоящего отца.

— Патрик, твой братик сейчас дома. Как бы мне хотелось, чтобы и ты был там.

Я поцеловал надгробие, и перед уходом молча помолился за моего малыша.

Я уже собрался сесть в машину, когда увидел, Камиллу, направляющуюся к его могилке. Она даже не посмотрела в мою сторону, и я не виню ее за это. Каждый раз, когда я думаю, что мы сделали шаг вперед, мы застываем, и нас отбрасывает назад. Я уже провел свое время с Патриком, поэтому я хочу дать и ей возможность пообщаться с сыном наедине.

Сажусь в машину и направляюсь в пекарню,чтобы выполнить одно из нескольких поручений Камиллы. Мы договорились о том, что будем справлять День Рождения Грейсона, когда еще жили вместе. После нашего разрыва у нас с ней разгорелся спор, о том, где же мы будем его справлять. Я убеждал ее, что необходимо устроить празднование Дня Рождения в моем доме, но она настаивала, что вечеринка должна проходить в таунхаусе, и на ней должны присутствовать только близкие родственники. Сегодняшний день – это не только праздник для Грейсона, но и день траура по Патрику.

Убедившись, что я все сделал и все купил, я направляюсь внутрь дома, чтобы помочь Тейлор и Натали с украшением интерьера. Мои глаза находят улыбающуюся Камиллу с Грейсоном на руках.

— Ты поговорил с ней? - спрашивает меня Натали, в то время как Тейлор просто смотрит на меня.

— Да поговорил. Это было похоже на американские горки, - вздохнул я. — Я видел ее сегодня на кладбище. Я дал ей личное пространство и время пообщаться с Патриком.

— Хорошо, - говорит мне Натали. — Нужно дать ей еще больше личного пространства и позволить вернуться к тебе. Кстати, мы поговорили с ней. Камилла все еще любит тебя. Когда же ты собираешься впустить ее в свою жизнь?

Вопрос на миллион долларов.

— Я не уверен, что я когда-нибудь сделаю это.

Надуваем оставшиеся воздушные шарики, раскидываем серпантин и собираемся вокруг Грейсона. Его личико светится от радости, когда он видит меня и Камиллу вместе.

— С Днем рождения тебя.

Комната взрывается аплодисментами и наполняется смехом. Я гляжу на моего сына, который держит в руках кусок ванильного торта с голубой глазурью, и радостно на него посматривает. В следующий миг он впечатывает этот кусок себе в лицо, запрокидывает голову, и начинает смеяться.

— Грейсон, - смеется Камилла вместе с ним, поедая торт с его пухлых маленьких пальчиков. — Пойдем, мама почистит тебя.

Я наблюдаю за тем, как она идет, унося нашего сына. Грейсон кладет свои ручки на ее щеки и улыбается. Любовь, светящаяся в их глазах, прибивает меня к месту и разрывает меня изнутри. Они счастливы без меня. Мы могли бы быть семьей. Мы могли бы иметь счастье и любовь. Проблема только во мне. Я не представляю себе, как мы можем быть семьей с Камиллой, зная, что я столько всего натворил, чтобы вернуть ее. Я украл у нее почти год жизни нашего сына, и у меня имеется еще куча секретов, которые сделают меня монстром в ее глазах. Я провел ее через ад и обратно. Та зависимость, которую я испытываю от нее, убивает меня. Мне необходимо находиться в трезвом рассудке и убить в зародыше все мысли о том, как же мне с ней было хорошо. Мне нужно быть в ее глазах мудаком, которого бы она ненавидела, и, в конце концов, смогла бы забыть о любви, которая нас связала.

— Айден, - я поворачиваюсь на звук маминого голоса. — Ты в порядке, дорогой?

Я киваю.

— Все нормально, мама.

Я поворачиваюсь, и смотрю, как Камилла удаляется с нашим сыном. Ей не нужно знать обо всем, что я сделал, чтобы удержать ее со мной. Последствия моей лжи и обмана очень болезненны для меня самого, так как отталкивают меня от моей семьи. Но я бы предпочел быть несчастным, чем причинить ей боль. В жизни мы совершаем вещи, которые, на первый взгляд, казалось бы, не важны и не имеют смысла, но которые через некоторое время переворачивают весь твой мир. Находиться здесь и сейчас, празднуя первый годик жизни моего сына, — это больше чем то, о чем я мог только мечтать.

Выйдя из толпы празднующих, я направляюсь через холл в комнату Грейсона. Его комната наполнена смехом, и посреди нее стоит Камилла, играя с пальчиками Грейсона.

— Тебе сегодня исполнился годик, детка, - воркует она, взмахивая руками в воздухе. — Да, ты такой большой мальчик. Ты счастлив?

Я прислонился к косяку, наблюдая за самыми важными для меня людьми во всем мире. Несмотря на то, что физически мы с Камиллой находимся в одной комнате, и даже стоим так близко друг от друга, что можно протянуть только руку, в эмоциональном плане нас разделяют тысячи миль.

— Айден.

— Как ты узнала, что я здесь?

Она пожимает плечами, надевая на Грейсона шортики.

— Я просто знаю. Я чувствую, когда ты рядом. Я чувствую, что ты пялишься на меня.

Она поворачивается и смотрит мне в глаза. Мы стоим и глядим друг на друга.

— Вы веришь в мораль, Айден?

— В некотором смысле, да. А почему ты спрашиваешь?

— Как ты можешь говорить, что веришь, если у тебя ее нет?

Я не отвечаю.

— Я понимаю, почему ты здесь, и почему ты всегда приходишь. Я понимаю, что ты не хочешь быть со мной. Я уже смирилась с этим. Но, пожалуйста, будь честен по отношению ко мне. Когда ты смотришь на меня так, будто хочешь прижать к стене и заклеймить, как свою женщину – это больно. Я просила тебя впустить меня в твою жизнь, чтобы мы могли быть вместе. Мне это необходимо. Но я уже смирилась с тем, что нам не быть вместе, поэтому, мне кажется, будет правильным, если мы будем двигаться дальше каждый сам по себе.

— Я знаю.

Захожу в комнату, так как мне нужно находиться рядом с ней, почувствовать ее. Коснувшись ее обнаженного плеча, я ощущаю, как ее тело дрожит под моими пальцами. Как бы мне хотелось, чтобы она отпустила все это и забыла о моем прошлом.

— Мы всегда можем вернуться к тем отношениям, какие были раньше.

— Айден, - тихо говорит она. — Нет, не можем. Я хочу большего.

Она замолкает и поворачивается ко мне лицом.

— Ты меня отпускаешь?

Я киваю.

— Это значит…

— Ты хочешь двигаться дальше? - мой голос становится стальным, и моя хватка на ее плече усиливается.

— Я не обязана отвечать на этот вопрос. Это мое личное дело. Все, что тебя требуется знать, это то, что наш сын любим, и находится в полной безопасности. Я ценю то, что ты даешь мне такую жизнь …

— Я даю такую жизнь нашему сыну.

Она вздрагивает, как только я произношу «нашему сыну».

— Хорошо, как тебе будет угодно. Я ничего не могу больше сделать.

— Сделать что? Давай поговорим по-взрослому?

— Ты знаешь, что я сожалею о плохих решениях, которые я принимала. Я думаю, что я поступила ужасно, когда прогнала тебя из своей жизни, и не боролась за нас. Мы перепробовали все, и я предоставила тебе столько возможностей быть честным со мной, но ты все равно продолжаешь закрываться от меня. И единственная причина, по которой ты еще не гниешь в тюрьме - это наш сын.

— Бред. Тебе нравится жизнь, которую я тебе обеспечиваю, и в глубине души ты знаешь, что я не виновен в смерти твоих родителей.

— А как насчет спрятанной в гараже черной «Ауди», которая соответствует описанию автомобиля виновника аварии. Это же та машина?

— Я этого не говорил.

— Согласись, это вполне логично, Айден. Ты ненавидел моих родителей, потому что они ставили препоны в том, чтобы мы были вместе. Ты хотел убедиться, что они заплатили за твои страдания. Ты стал причиной несчастного случая, который убил их, и скрылся с места происшествия. Как ты вообще узнал, что они собирались быть там?

Я не отвечаю, и подавляю в себе желание ругнуться, понимая, что ей необходимо разобрать со своими чувствами по отношению ко мне. Чем больше я ей возражаю и защищаю себя, тем дальше это отталкивает ее от меня.

Я пытаюсь отвести от нее свой взгляд и сосредоточиться на нашем сыне, но то, в какой позе она стоит, и как на ней смотрится это летнее платье, просто сводит меня с ума.

— Поскольку празднование почти завершилось, то ты можешь уже уйти. Я привезу Грейсона к тебе завтра.

Я киваю и выхожу из комнаты.

Сидя в баре, я с тоской изучаю содержимое своего стакана. Темный ликер смотрит на меня из него. Год назад я сидел в том же кресле, в том же баре. Я не знаю, почему я продолжаю возвращаться сюда, или почему у меня есть стойкое ощущение, что я не могу найти то, что так ищу.

— Нам нужно поговорить.

Я оборачиваюсь, и вижу Натали, сидящую рядом со мной.

— Сегодняшний вечер прошел просто отлично. Удивительно, как он вырос за год.

— Да, - улыбаюсь я и делаю глоток из своего стакана. — Уже прошел год, а я до сих помню, как держал его на своих руках и обещал ему целый мир. Словно это было вчера.

— Ты даешь ему целый мир.

— Я? – спрашиваю я, допивая свой напиток и заказывая еще один. — Наша семья распалась, Натали. Я ничего не могу поделать, я не могу просто склеить, чтобы мы стали снова одним целым. Грейсону нравится быть с Камиллой. Я потерял своего сына и женщину, которую люблю, и я понятия не имею, что мне, на хрен, теперь делать. Я словно проваливаюсь в черную дыру. Иногда я задаюсь вопросом, интересно, а было бы лучше, если бы я собрался и ушел из ее жизни? Возможно, Камилла была бы счастлива. Иногда я задаюсь вопросом, почему я здесь, и почему не остался для нее мертвым.

После того, как я выпил еще пару напитков с Натали, я попросил Томаса отвезти меня к дому Камиллы. Я хочу получить ответы. Мне необходимо, бл*дь, увидеть ее.