Преступление на ранчо Кардуэлл

Глава 9

— Я всё гадал, когда тебя увижу, — заметил Брик Сэвэдж, открывая дверь.

Бывший шериф распахнул дверь пошире и, не сказав больше ни слова, развернулся и прошёл обратно в дом.

Хад последовал за Бриком вглубь дома на кухню, где перед рядом окон стоял обеденный стол.

Он рассматривал отца под мрачным светом флуоресцентных ламп, удивлённый тем, насколько Сэвэдж-старший постарел. Хад помнил его гораздо более внушительным. Брик, казалось, уменьшился наполовину. Возраст не пощадил его.

Брик открыл холодильник и вытащил две банки рутбира [10]. Хад смотрел, как отец достает два высоких бокала и наполняет их льдом.

— Ты всё ещё пьёшь рутбир, — заметил отец.

Это был не вопрос. "Рутбир — единственное, что у меня общего с этим мужчиной", — пришло на ум Сэвэджу-младшему, когда он взял у отца наполненный бокал.

— Сядь, — сказал Брик.

Хад вытащил одну из табуреток из-под стола и уставился в окно. За стеклом простиралось огромное ровное белое пространство, которое, как знал Хад, было замёрзшим и покрытым снегом озером Хебген. Недалеко отсюда, на юго-востоке, находился парк Йеллоустоун.

Он задумался, почему Брик сюда переехал. Ради уединения? Рыбалки? Или его отец просто по какой-то причине должен был покинуть каньон? Возможно, из-за плохих воспоминаний.

— Итак, чем я могу помочь? — спросил Брик, сделав длинный глоток рутбира.

Хад сомневался, что его отец был настолько не в курсе дел и не слышал о том, что нашли тело в колодце на ранчо Кардуэлл. На самом деле Хад подозревал, что коронер посвятил того во все детали.

— Я расследую убийство Джинджер Адамс.

Хад сказал это, наблюдая за лицом отца. Ничего. Брик, казалось, ждал продолжения.

— Джинджер Адамс — рыжеволосая красотка, которая работала официанткой в «Роудсайд-Кафе» семнадцать лет назад. — добавил Хад.

— А я тут при чём? — глухо поинтересовался Брик.

— Ты знал её.

Отец пожал плечами.

— Прости, но я её не помню. Я большинство из них не помню.

Хад тихо выругался.

— Ну, а я помню. Перед глазами у меня стоит Джинджер в облегающем красном платье и таких же по цвету туфлях на высоких каблуках. И, по какой-то причине, я вижу её с тобой.

— Мог быть и я, — признался тот добродушно. — Сколько лет назад?

— Семнадцать, как сказал Лирой из кафе.

Брик кивнул.

— В тот год умерла твоя мать. О, да, это мог быть и я.

Брик опустил взгляд на полупустой бокал с рутбиром. Хад потёр лицо рукой, вспомнив старый гнев по отношению к отцу.

— Ты разбил ей сердце, знаешь ли.

— Я разбил ей сердце задолго до её болезни, — откликнулся отец. — Я был главным разочарованием твоей матери. — Он посмотрел на Хада. — Разве не так она всегда говорила тебе?

— Она любила тебя.

Брик засмеялся.

— Возможно. Однажды. Ты не поверишь, но твоя мать была единственной, кого я когда-либо любил.

— Ты выбрал странный способ, чтобы показать это.

— Когда слишком часто разочаровываешь женщину, потом перестаешь пытаться стать лучше. Но ты проделал весь путь не для того, чтобы обсуждать это, не так ли?

Хад прочистил горло. Смысла возвращаться в прошлое нет. Он не сможет его изменить. Его мать мертва, а отца уже не переделаешь. Хад бросил папку с делом на стол между собой и Бриком:

— Мне надо задать тебе несколько вопросов об убийстве судьи Реймонда Рэндольфа.

Что-то промелькнуло на лице Брика:

— В том деле появились новые детали?

Хад решил, что услышал тень сомнения в голосе отца, но, возможно, это ему просто показалось.

— Если ты прочёл мой отчет, то знаешь столько же, сколько и я об этом деле, — заметил Брик, глядя на папку, но не пытаясь её взять.

— Я прочёл дело, — ответил Хад.

— Тогда ты в курсе, что произошло той ночью, — продолжил Брик. — Я ответил на вызов соседа судьи, который услышал выстрелы в доме. Я попытался найти тебя и не смог, так что поехал сам.

Хад знал, что Брик ему об этом напомнит.

— Согласно твоему отчету, ты заметил братьев Кёрк, выбегающих из дома судьи, и начал преследование.

Отец пристально смотрел на него, без сомнения разозлённый повторением собственных слов.

— Так в точности и произошло.

— Вёл машину, обычный старый автомобиль, один из братьев Кёрк, Тай. Мейсон был рядом, на пассажирском сиденье.

— Всё верно, — подтвердил Брик. — Я гнался за ними до самого каньона, почти до шлюза Галлатин.

— Почти. Согласно отчету, Тай потерял контроль над управлением на крутом повороте прямо перед мостом. Оба брата погибли. Позже ты указал, что несколько предметов из дома судьи были обнаружены в машине. И заключил, что судья пришёл домой рано, застал братьев Кёрк в момент ограбления и был смертельно ранен, когда один из преступников запаниковал и выстрелил в него из пистолета тридцать восьмого калибра. Жены судьи, Китти, не было в городе. Парни убежали, ты за ними погнался, и они оба погибли в автомобильной аварии.

— Тебе не нравится мой отчет?

Хад потёр синяк на подбородке, не отрывая взгляда от отца.

— Просто он слишком поверхностный, потому что теперь вместе с останками Джинджер Адамс в колодце на ранчо Кардуэлл найдено кое-что, украденное в ту ночь из дома судьи.

Изумление старика было неподдельным. Руперт не мог рассказать ему о владельце кольца, поскольку коронер и сам об этом не знал.

— Если Джинджер была убита в ту ночь, семнадцать лет назад, когда она по слухам покинула город, а ограбление случилось только пять лет назад, тогда как кольцо Китти Рэндольф оказалось в колодце?

Брик покачал головой:

— Откуда мне знать?

— Знаешь, что меня беспокоит в этом деле? — заметил Хад. — Нигде в первоначальном отчёте не говорится, что была обнаружена хоть одна вещь, связывающая братьев с ограблением и убийством судьи.

— Там написано, что пара золотых запонок и карманные часы были найдены в бардачке машины? — спросил Брик.

Хад кивнул.

— Эта информация была добавлена позже. — Обе вещи были небольшого размера и их запросто могли подбросить в авто после аварии. — Знаешь, чего ещё не хватает? Пистолета. Что с ним случилось? И где они могли достать оружие, которое за многие годы до этого использовали в другом убийстве — когда оба брата ещё пешком под стол ходили?

— Они могли найти пистолет. И, использовав, выбросить в реку во время погони, — пожав плечами, ответил Брик.

— Возможно… — согласился Хад. — …но я уверен, что твои помощники искали оружие, верно?

Отец кивнул, на его челюсти дёрнулся мускул.

— И так и не нашли его?

И снова кивок.

— Это вызывает много вопросов, ведь оба брата Кёрк мертвы, а пистолет пропал.

— В жизни иногда бывает и так, — откликнулся Брик. — Не всегда находишь ответы.

— В машине после аварии обнаружили наркотики?

Отец медленно кивнул и поднял бокал, чтобы сделать глоток.

— Если бы Кёрков опять задержали с наркотиками, их обоих бы засадили в Дир Лодж? Для них это был бы уже третий арест. Они получили бы приличный срок.

— Что толку обсуждать это, ведь оба они мертвы, — заметил Брик.

— Я об этом и говорю. Возможно, именно наркотики стали причиной того, что они сбежали в ту ночь, а не потому, что ограбили дом судьи Рэндольфа, убив хозяина?

Брик слишком резко опустил бокал.

— Сынок, в чём конкретно ты меня обвиняешь?

И правда, в чём?

— Я не уверен, что в ту ночь свершилось правосудие.

— Правосудие? — отец хохотнул. — Годами я гонялся за плохими парнями и делал всё, что в моих силах, чтобы убрать их с улиц. Братья Кёрк — лишь один из примеров. Этих парней надо было изолировать. Вместо этого, из-за переполненных тюрем, они отделались условным сроком за первое преступление и маленьким — за второе. Закон выпустил их обратно на улицы, а они убили судью Рэндольфа. Я видел, как они выбежали из дома, неважно, веришь ты или нет.

— А ты уверен, что не посчитал это отличным шансом окончательно избавиться от Тая и Мейсона?

Брик печально покачал головой:

— Ты ошибаешься, но ответь мне вот на что. Это дело, что сейчас расследуешь — вдруг ты найдёшь того, кто убил, но не сможешь этого доказать? Думаешь, сможешь ходить мимо убийцы каждый день, зная, что он это сделал и считает, будто это сошло ему с рук?

— Мы не о Кёрках сейчас говорим, ведь верно?

Брик сделал долгий глоток рутбира:

— Чисто гипотетически, сынок.

— Пять лет назад, прямо перед убийством, судья Рэндольф угрожал тебе увольнением, — заметил Хад. — Он считал, что ты слишком злоупотребляешь своим положением.

— Пять лет назад я готовился выйти на пенсию, и ты это знаешь. Какое мне было дело, уволит меня судья или нет?

— Если бы тебя уволили, то ты лишился бы пенсии, — бросил Хад.

Брик засмеялся.

— И ты считаешь, я мог бы убить за такую ничтожную сумму?

Он потряс головой, улыбаясь, словно посчитал это шуткой.

— Возможно, судья что-то имел против тебя и из-за этого ты мог попасть в тюрьму.

Отец снова рассмеялся:

— Чёрт, да ведь посади он меня, шерифом стал бы ты!

Хад теперь понимал, что когда-то взялся за работу только чтобы доказать что-то отцу. Брик был абсолютно против этого и делал всё, что мог, удерживая сына подальше от участка. Однако тут отец был прав: Сэвэджа-младшего точно бы сделали шерифом каньона.

— Скажи-ка мне, — начал Хад, - почему ты так не хотел, чтобы я стал шерифом?

— Я знал, что это за жизнь. Не хотел этого для тебя. Возможно, я особенно не хотел этого для Даны. Знал ведь, как твоя мама ненавидела мою работу. Может, я просто пытался защитить тебя?

Настала очередь Хада рассмеяться.

— Думаю, ты защищал себя. Ты знал, что я буду следить за тобой, как ястреб. И побаивался, вдруг я обнаружу, что именно судья имеет против тебя.

— Жаль тебя расстраивать, но у судьи ничего не было. На самом деле, это его собирались убрать с должности, — ответил Брик. — У него была болезнь Альцгеймера. Он терял рассудок. Нападки на меня были лишь одним из проявлений его безумия.

Хад уставился на отца. Могло ли это быть правдой?

Брик поднял пустые бокалы и поставил их в раковину.

— Признаю, я наделал ошибок, — заявил он, стоя спиной к сыну. — Я решил, что ты начал работать шерифом, чтобы что-то мне доказать. Не хотелось бы мне, чтобы ты пошёл по моим стопам просто наперекор.

Когда Хад пошёл в шерифы, мотивы у него и в самом деле были не лучшие. Но служить закону было в его крови и оказалось верным выбором карьеры. Его отец повернулся и взглянул на него.

— Ты знал, что мать хотела, чтобы я работал с её отцом? Мы оба знали, что я был ей не пара. Все говорили ей, что она могла найти партию и получше. Но она просто не слушала. Считала, что я передумаю, когда ты родишься.

Брик снова отвернулся к раковине.

Хад смотрел на спину отца, вспоминая, что мать говорила о Брике. Сколько Сэвэдж себя помнил, мать всегда сердилась на отца. Теперь он гадал, основывались ли эти гнев и неприятие на том, что Брик не стал работать на деда. Стыдилась ли она быть замужем за шерифом из маленького городка? Сэвэдж-старший выключил воду и вытер руки.

— Я знаю, ты считаешь, что это я убил твою мать, а не рак. Может, и так. Возможно, её разочарование во мне вызвало болезнь.

Он встал у раковины, такой слабый и жалкий.

— Я расстроился, услышав про вас с Даной. Всегда думал, что вы были отличной парой.

Хад поднял папку с делом судьи Рэндольфа с кухонного стола. Он считал, что придя сюда повидать отца, получит все ответы. Но теперь у него возникло ещё больше вопросов.

— Я раскрою эти убийства.

— Не сомневаюсь в этом, — откликнулся Брик. — Ты всегда был отличным копом. Я подумал, что после событий пятилетней давности, ты откажешься от этой профессии. Мне пришлось отстранить тебя от работы после убийства судьи — я поступил бы так с любым другим. Я не мог заступиться за тебя, потому что ты был моим сыном.

Хад внимательно посмотрел на отца.

— Для тебя, наверное, было шоком услышать, что я буду исполнять обязанности шерифа, пока вакансию не объявят открытой официально.

Брик улыбнулся, но не ответил.

Хад пошёл к двери, но остановился, развернувшись.

— Ты не удивился.

— Чему?

— Что кольцо было найдено в колодце вместе с останками Джинджер. — Он уставился на отца. — Потому что ты это уже знал, не так ли?

— Удачи в расследовании, сынок.

Дана вернулась в магазин и обнаружила, что он забит покупателями. На входе она встретилась взглядом с Хильдой и увидела, как подруга ей хитро подмигнула. У них не было столько посетителей со времени предрождественской распродажи, а в январе обычно все магазины пустовали.

Но в этот первый месяц года магазин был полон женщин. Не надо было быть гением, чтобы понять, что происходит. Хильда резала ткани, а Дана пробивала чеки на покупки и отвечала на вопросы об останках, найденных на ранчо, и о распространяющихся слухах, что кости принадлежат Джинджер Адамс. Дана чуток лукавила:

— Джинджер Адамс? Неужели?

День промелькнул быстро. Дана пыталась не смотреть на дверь, опасаясь, что Хад вернётся.

Но к закрытию он так и не объявился, и она облегчённо выдохнула, когда Хильда предложила отнести выручку в банк, а Дане самостоятельно закрыть магазин.

— Ты можешь в это поверить? — спросила подруга, поднимая мешок с деньгами. Она скривилась. — Прости. Мне стыдно делать деньги за твой счет. И за счёт Джинджер.

— Все нормально, — засмеялась Дана. — Неожиданный доход для нас. По крайней мере, хоть что-то идёт хорошо.

Хильда ушла, и Дана убрала прилавок, прежде чем закрыть магазин. Вешая табличку «Закрыто» на дверь, она удивилась, как темно на улице. В это время года рано темнело. А ещё снег шёл почти весь день, облака висели низко, всё выглядело мрачным. Машин не было, лишь кое-где светились окна все ещё открытых в это время контор.

Выглянув на улицу, она краем глаза заметила какое-то движение. Дана вгляделась в темноту у здания напротив. Ей показалось или кто-то стоял там, наблюдая за ней?

Девушка отступила, убедившись, что свет за спиной не падает на неё, и стала ждать, не в силах избавиться от ощущения, что кто-то на другой стороне улицы смотрит на неё также внимательно, как и она на него.

Лэнни? Прошлой ночью он следил за ней и за Хадом тоже, но вряд ли он станет продолжать. Или это Сэвэдж? С него станется присматривать за ней. Еще одна мысль пришла ей в голову. Возможно, это тот, кто оставил ей конфеты? Тот же человек, который взял куклу и прошлой ночью повесил её в колодце? Она вздрогнула, вспомнив голос по телефону. Просто чья-то глупая шутка. Чьи-то странные, ужасные, жестокие забавы. Возможно ли, что и конфеты, и кукла в колодце — тоже просто шутка? Кто-то просто развлекался за счёт Даны, но когда она вызвала шерифа, всё вышло из-под контроля?

Вот во что ей хотелось верить; она прошла к окну и снова выглянула наружу. Никакого движения. Огни машины промелькнули на извилистой улице, ослепив её на мгновение. В ту же секунду, как проехал автомобиль, его фары осветили здание напротив.

Там никого не было.

Она была так уверена, что видела того, кто следит за ней.

Поддавшись импульсу, Дана открыла парадную дверь и без куртки перебежала через улицу, оставив магазин открытым.

Через мгновение можно будет выяснить, сходит она с ума или нет.

В ту же секунду, как Хад выехал на шоссе, он позвонил вдове судьи Рэймонда Рэндольфа, чтобы проверить, не вернулась ли она домой. Было бы лучше навестить её, но Китти жила на другом конце каньона. Он провёл у отца больше времени, чем планировал, и теперь опаздывал. Хад не сможет увидеться с Китти и вернуться в «Иголки и булавки» прежде, чем Дана закроет магазин — а он очень о ней беспокоился.

— Алло? — голос Китти был тихим, но уверенным.

— Миссис Рэндольф?

Он вспомнил Кэтрин «Китти» Рэндольф — миниатюрную и седовласую, с гладкой розоватой кожей и блестящими голубыми глазами. Она пекла лучшее на свете печенье с шоколадной крошкой и всегда приносила его на церковную распродажу.

— Да?

— Меня зовут Хадсон Сэвэдж. Вы, наверное, меня не помните.

— Хад. — её голос повеселел. — Конечно, я тебя помню. Вы с мамой раньше сидели со мной рядом в церкви. Твоя мама пекла замечательные пироги. Думаю, моим любимым был яблочный. Я не могла устоять. Всегда покупала кусочек на каждой распродаже. «Это же для благой цели», — убеждала я себя — она мягко хохотнула, потом опомнилась. — Я с теплотой вспоминаю твою маму. Тебе, должно быть, её очень не хватает.

Хад забыл о пирогах матери. Пироги были её единственной гордостью, их корочки просто таяли во рту. Он откашлялся.

— Да. Не хотелось бы тревожить вас сегодня, но я — новый временный шериф в Галлатин Кэньон, и сейчас провожу расследование.

Он замешкался, не зная, что сказать дальше.

— Останки той женщины, найденные в колодце на ранчо Кардуэлл, — подхватила Китти Рэндольф. — Да, я уже слышала. Как ужасно. Но не понимаю, что я…

— Убитую, по-видимому, застрелили из того же оружия, которым лишили жизни вашего мужа.

Китти тихонько вздохнула, и Хад пожалел, что не был более тактичен. Ему надо было сказать это лично. Стоило подождать. Но так как он этого не сделал, то решил сразу перейти к делу.

— Мне нужна информация по поводу последних месяцев жизни судьи, — он перевёл дыхание. — Правда, что у него была болезнь Альцгеймера и его собирались попросить уйти с работы?

Тишина, а затем слабый стон.

— Да, увы, правда.

Хад удивлённо выдохнул.

— Мне очень жаль. Должно быть, тяжело вам пришлось. Я так понимаю, он не всегда вёл себя разумно.

— Да, — повторила она. — Ты насчёт отца, не так ли?

За блестящими голубыми глазами Китти всегда скрывался острый ум.

— Да. Миссис Рэндольф, вы знаете, что у судьи было на моего отца?

— Нет, я никогда не понимала его враждебности по отношению к шерифу Сэвэджу. — грустно ответила она. — Но судья был тяжёлым человеком. Как и твой отец. И кто знает, что из этого было лишь проявлением болезни моего мужа.

— Пропали ли какие-нибудь бумаги после смерти судьи? — спросил Хад.

— В смысле, компромат на твоего отца, который мой муж мог хранить?

Он именно об этом и спрашивал.

— Нет. Сомневаюсь, что он вообще существовал. — Китти заговорила с внезапной усталостью.

— Я понимаю, уже поздно. У меня остался один вопрос. В отчёте об ограблении, вы не упомянули кольцо.

— Нет, — сказала вдова осторожно.

— Ну, миссис Рэндольф, было обнаружено кольцо с изумрудом.

Ещё один вздох.

— Вы нашли моё кольцо?

— Да, боюсь, оно является уликой.

— Не понимаю.

Он снова откашлялся.

— Кольцо было найдено в колодце, вместе с останками Джинджер Адамс.

Снова вздох, более громкий, чем в прошлый раз. На мгновение Хад решил, что она уронила трубку. Или упала в обморок.

— Миссис Рэндольф?

— Мне надо было присесть. — отозвалась она. — Не понимаю. Как такое возможно?

— Я надеялся, что у вас могут быть предположения, — заметил Хад.

— Это очень огорчительно.

— Мне жаль, что я сообщил это по телефону. — извинился он, продолжая вести машину. — У вас есть идеи насчёт того, когда пропало кольцо?

— Нет, я не проверяла, на месте ли оно, и только спустя несколько месяцев после смерти мужа обнаружила пропажу. Я подумала, что надо позвонить шерифу и рассказать ему, но к тому времени твой отец уже вышел на пенсию, и я решила — оно пропало, когда те молодые люди упали с обрыва в реку. Я никогда и не думала, что снова увижу его. — казалось, она плакала. — Судья подарил его мне в честь двадцать пятой годовщины нашей свадьбы.

— Как я понимаю, это было очень дорогое украшение, — заметил Хад.

— Единственное настоящее из всего, что муж мне когда-либо покупал. Когда мы поженились, он не мог позволить себе бриллиант.

Её голос надломился. Хад нахмурился.

— Разве такое дорогое украшение не хранилось в сейфе или в ячейке в банке?

Впереди он видел огни Биг Скай. Братья Кёрк не нашли сейфа. И даже если бы он им попался, вряд ли они знали, как его открыть.

— Я думала, что оно в сейфе, — ответила Китти. — Очевидно, я вынула его, чтобы надеть, но забыла положить обратно. Муж, наверное, заметил и положил кольцо в шкатулку, вместе со своими запонками и старыми карманными часами своего отца.

Но это не объясняло, каким образом кольцо оказалось в колодце.

— Я посмотрю, что можно будет сделать, чтобы оно вернулось к вам как можно скорее, — пообещал Хад.

— Спасибо. Я выразить не могу, что твой звонок для меня значит. Доброй ночи, Хад.

Он отключился, свернул и подъехал к нижнему району Биг Скай. Как только он начал поворачивать на улицу, где находился магазин Даны, на парковке у офиса шерифа затормозила машина, подняв в воздух гравий.

Водитель заметил его и нажал на тормоза. Дверь авто распахнулась и оттуда выпрыгнул Джордан Кардуэлл.

— Мне надо поговорить с тобой, Сэвэдж, — сказал он, стремительно приближаясь к внедорожнику.

— Ну надо же, — отозвался Хад. — И мне тоже, Джордан. Только сейчас неподходящее время.

— Очень жаль, — заметил Кардуэлл. — Мне бы хотелось узнать, какого чёрта происходит на ранчо.

Дана остановилась у торца здания, расположенного напротив её магазина, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. Воздух был прохладен, таинственные густые тени струились вдоль стены строения.

Она заметила, что тротуар у входа был расчищен, но со стороны закрытых офисных помещений лежал свежий слой снега. Дана ступила в тень, почти убежденная, что просто вообразила себе кого-то, стоявшего здесь. Какой дурак будет томиться под таким снегопадом, только чтобы…

Свежие следы. Сердце ушло в пятки. Снег был примят там, где стояли, ожидая. Она бросила взгляд назад и увидела, что отсюда легко наблюдать за магазином.

За утоптанным местом виднелись ещё отпечатки, которые шли к узкому проходу мимо здания. Ещё одна цепочка следов возвращалась к аллее.

На мгновение Дана задумалась, не пойти ли по ним. Она даже ступила ногой в один из них. След был больше её собственного, но так как у каждого отпечатка осыпались края, невозможно было определить их точный размер.

Она вздрогнула, посмотрев в сторону темной аллеи, но не заметила ничего, кроме следов. Глупо будет идти по ним. Кто бы ни стоял здесь несколько минут назад, наблюдая за магазином, возможно, он ещё рядом, сказала она себе. Он видел, как она выглянула из окна, и, может быть, только и ждал того, чтобы она его заметила.

И пошла за ним?

Но зачем? Это было бессмысленно и выглядело так, словно Дану пытались просто запугать. Если только в конфетах не было яда. И именно её должны были скинуть в колодец прошлой ночью. Как сбросили Джинджер Адамс? Так сказал ей позвонивший. Она обняла себя руками, защищаясь от леденящих мыслей, повернулась и перебежала через улицу. На полпути она взглянула на входную дверь. Дана оставила её нараспашку, но теперь та была закрыта. Должно быть, ветром захлопнуло.

Но как только она открыла её и осторожно ступила внутрь, то попыталась вспомнить, было ли хоть слабое дуновение, пока она бежала через улицу — и не смогла.

Замерев в темном помещении, она осознала, что кто-то мог проникнуть сюда, пока её не было. Глупо было вот так выбегать и оставлять дверь распахнутой. Хуже того, она и заднюю дверь не закрыла, потому что собиралась выйти через неё.

Она задержала дыхание, прислушиваясь. В магазине стояла мёртвая тишина. Неяркий свет горел в задней комнате, отбрасывая на пол из сосновых досок бледно-золотистый луч.

У Даны застучали зубы. Выглянув в окно на улицу, она увидела лишь темноту. И снова она перевела взгляд в дальнюю часть магазина, где лежали её сумочка, телефон и ключи от машины.

Там никого нет. Никто не прячется за полками с тканями.

Каковы шансы, что тот, кто наблюдал за ней на той стороне улицы, сделал круг и вернулся в магазин, пока она не видела, и теперь поджидал её? Она двинулась вглубь помещения.

Из темноты появилась огромная и безмолвная тень, и прошла к рядам с тканями. Крупный силуэт на фоне падающего сзади луча света.

Дана закричала, когда к ней подошли. Она резко двинула локтем вперёд, наткнувшись спиной на одну из полок с тканью.

— Дана. Это я.

Слишком поздно. Она уже ударила локтём по его ребрам и пнула в направлении более ценной части тела. К счастью для Хада, она промахнулась.

Он ещё раз ругнулся и снова позвал её.

— Это я, Хад.

Как будто она не узнала его голос.

Луч от фонаря осветил участок пола под их ногами.

— Ты что творишь? — потребовала она объяснений. — Ты до смерти меня напугал.

Он потёр бедро там, куда попал её ботинок, и с подозрением взглянул на неё.

— Ты вообще что тут делаешь? — спросила Дана.

— Прошёл через заднюю дверь. Она была незаперта. Когда увидел, что парадная открыта, испугался, вдруг с тобой что-то произошло.

Хад включил свет и Дана увидела, насколько он был обеспокоен.

И проглотила едкий ответ.

— Так это не ты наблюдал с той стороны улицы?

— Кто-то следил за тобой оттуда? — он направился к двери.

— Кто бы это ни был, он уже ушёл, — крикнула она ему вслед.

— Оставайся в магазине, запри двери. — не оборачиваясь, бросил Хад через плечо, и пересёк улицу.

Она поспешно заперла двери, сначала заднюю, потом переднюю, и через окно наблюдала за тем, как скользит по снегу луча от фонарика.

Дана увидела как Хад, явно двигаясь по следам, обнаруженным ею на снегу, остановился на том месте, что она нашла между зданиями.

Она выжидала, ненавидя то, что Хад так остро отреагировал на такой, скорее всего, незначительный случай. Возможно, человек просто ждал друга, который так и не пришёл. Может, к ней это вообще не имело отношения. И реакция Хада только больше взволновала её.

Она и правда в опасности?

Дану испугало, что Хад, похоже, считает именно так.

Он вернулся, перейдя улицу, и она отперла дверь, чтобы впустить его. Сэвэдж закрыл её за собой и запер.

— Ничего, да? — с надеждой спросила Дана.

— Я не хочу, чтобы ты одна возвращалась на ранчо.

Она разрешила ему остаться прошлой ночью, потому что боялась за него не меньше, чем за себя. Но Дана не смогла уснуть, зная, что он был внизу, так близко.

Она покачала головой.

— Меня не прогнать из собственного дома.

— Тогда я останусь с тобой.

— Нет. То есть, я не буду сегодня одна. У нас семейный сбор. Я попрошу Клэя или Джордана остаться со мной. Я буду в порядке. В любом случае, ни у кого нет причин вредить мне, — сказала она, пытаясь убедить и себя, и его. — Это ведь не я скинула туда Джинджер Адамс.

— Но возможно, это был кто-то из твоей семьи. И, откровенно говоря, оставить наедине с тобой в доме одного из подозреваемых — не лучшая идея. — его взгляд смягчился. — Дана, почему ты не рассказала мне, что Джордан заставляет тебя продать ранчо?

Она уставилась на Хада.

— Джордан тебе сказал?

— В общем, да. Существует ли завещание?

— Не знаю. — Дана вздохнула. Его взгляд был наполнен такой нежностью, это причиняло почти физическую боль. — Сначала я так и думала. Мама говорила, что она написала завещание, подписала и поставила на нем дату. К несчастью, я не могу найти его, и так как она не отправляла копию своему адвокату перед смертью…Джордан убеждён, что я всё выдумала насчет маминого нового завещания.

— Так что ранчо переходит всем её наследникам, — в его голосе звучало сочувствие.

— Да, и они решили, что хотят получить деньгами, а значит, у меня нет иного выхода, кроме продажи, — отозвалась Дана. — Я борюсь, чтобы сохранить дом и немного земли. Это всё и задерживает.

— Дана, мне так жаль.

Она отвернулась.

— Прошу, я ненавижу говорить об этом, — она вспомнила его слова и нахмурилась, снова повернувшись к нему лицом. — Ты ведь не считаешь, что кто-то из моей семьи причастен к смерти Джинджер?

Хад снова приобрёл вид профессионала, по лицу которого ничего нельзя прочесть.

— Любой, кто имел отношение к ней или доступ на ранчо — под подозрением.

Она изумлённо выдохнула.

— Тогда и я тоже.

Сэвэдж вздохнул.

— Дана, я думал о том, что произошло на ранчо прошлой ночью. Есть человек, который хотел бы причинить тебе вред?

Она рассмеялась.

— Да о чём мы только что говорили? Я задерживаю продажу ранчо, а мои братья и сестра закусили удила и рвутся получить деньги от этой собственности.

— Ты и правда полагаешь, что один из них мог бы попытаться напасть на тебя? — спросил он.

— Ты же их знаешь. — Дана встретилась с ним взглядом. — Вряд ли им хоть что-то помешало бы. Раньше-то не останавливало.

— Мне придётся задать тебе вопрос. — продолжил Хад. — Прошлой ночью ты видела того, кто напал на меня?

— Почему ты сейчас меня об этом спрашиваешь?

— Мне нужно знать, есть ли причина, из-за которой ты выстрелила тогда в воздух. Не для того ли, чтобы дать убежать кому-то из своих родственников?

С возрастающим гневом она уставилась на него.

— Как можно такое спрашивать?

— Дана… — он потянулся к ней, но девушка отступила.

— Ты разбил мне сердце. — Слова вырвались, удивив её так же, как и его.

Они не имели отношения к тому, в чем он её обвинял. И это было то, в чём она никогда не думала признаваться, особенно ему.

— Я никогда не прощу себя за то, что случилось.

— Хорошо. — Она хотела пройти мимо него, но Хад схватил её за руку.

— В ту ночь я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни, — выпалил он.

Ну разве Стейси не понравилось бы такое услышать?

— Ты была для меня всем.

— Очевидно, что нет, — огрызнулась Дана, пытаясь вырваться. Но его хватка была крепкой, пальцы теплыми и сильными.

— Я и правда не помню ту ночь, — продолжил он, понизив голос, наполненный переживаниями. — Последнее, что помню — я выпил в баре…

— Я же сказала, что не хочу об этом говорить.

— Ты так и не дала мне возможности объясниться. По крайней мере в том, что я помню.

— Обнаружить тебя в постели моей сестры было достаточно.

— Дана, я думал об этом последние пять лет, мало что ещё волновало меня. Один бокал — и ничего. Я ничего не помню.

— Ну, это твоя версия, да? Это тебя извиняет, конечно.

— Проклятье, почему, как ты считаешь, я вернулся? Из-за тебя, и чтобы доказать, что той ночью ничего не произошло.

— Я думала, ты ничего не помнишь.

— Это так. Не могу быть уверенным, но я получил записку от кого-то из каньона — там говорилось, что той ночью меня подставили.

— Кто прислал?

— Аноним, но Дана, поверь, меня и правда подставили. Иначе почему я не могу вспомнить ту ночь? И зачем, я никак не могу понять? Всё, что я знаю точно — твоя сестра в этом замешана. Но после того, что сегодня сказал Лэнни…Стейси не могла действовать в одиночку. Кто-то ей помог.

Дана замерла. Задержала дыхание. Она могла только смотреть на Хада, вспоминая, что подслушала его разговор с Лэнни. И что Стейси использовала Сэвэджа, чтобы заставить Эмери развестись с ней. Пока тот не начал встречаться со Стейси, он был обеспеченным стариком со средствами, на тридцать лет старше сестры. Она получила развод пять лет назад — равно как и половину состояния Эмери, и его дом. А если Стейси пошла на это не для того, чтобы унизить Дану, но ради своих эгоистичных интересов?

— Дана, если я был настолько пьян, как утверждают все в баре, поверь, я не спал с твоей сестрой, — продолжил Хад. — Клянусь тебе. Я выпил один бокал, а потом — сплошная пустота. Как это звучит, по-твоему?

Его опоили.

— Как получилось, что ты появилась в доме Стейси так рано на следующее утро? — спросил он.

Дана сглотнула, вспоминая странный телефонный звонок, незнакомый голос.

Ты знаешь, где твой жених? Я — да. Он в постели твоей сестры.

Тогда она подумала, что это какой-то сплетник из каньона, и сейчас рассказала Хаду об этом.

— Я так и знал, что было нечто подобное. И это лишь придает мне больше уверенности в том, что за всем стоит Стейси — и не одна она. Моя догадка — она попросила мужчину помочь ей. Не знаю, зачем и как они это провернули, но я выясню.

Хад отпустил её запястье, взгляд его был мучительным напоминанием о той любви.

— Я никогда не хотел никого, кроме тебя. И я это докажу.

Дана стояла, просто глядя на него, опасаясь, что может сказать в эту секунду, даже больше того — что может сделать. Они были так близко, что ощущался запах его лосьона и дикая мужская сущность. Она так отчаянно хотела ему поверить.

Дана опустила взгляд на его губы. Воспоминание о том, как его рот целовал её, больно укололо. Все, чего она желала — чтобы он обнял её, снова поцеловал, заставил забыть всё, что произошло.

Хад потянулся к ней, широкой ладонью дотронулся до щеки и притянул к себе. Она ощутила, как её тело начало тянуться к нему, словно металл к магниту, и она даже не поняла, как их губы встретились и сомкнулись. Она вцепилась в воротник его куртки, скрутив ткань в ладонях, когда его руки обвили её.

Он коснулся её языком, и разряд желания прошёл сквозь неё. Хад углубил поцелуй, а Дана застонала, потерянная настолько, что даже не услышала звонок.

Его мобильный опять зазвонил, расколов тишину, разрушив мгновение. Она отпрянула. Хад взглянул на неё, словно и вовсе не желал быть шерифом в этот момент. И снова звонок. Медленно он отнял руки и проверил, кто это.

— Мне придётся ответить, — заметил Хад разочарованно — и она ощущала то же самое.

Отступив от него, Дана глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Что она наделала? Она покачала головой, осуждая то, как быстро сдалась. Что с ней такое? Как она могла забыть ту боль, которую ей причинил Хад?

Можно ли поверить в то, что его подставили? И той ночью ничего не произошло, их лишь попытались разлучить друг с другом?

— Это по делу, прости, — сказал он позади неё. Она дотронулась языком до верхней губы, затем повернулась к нему и кивнула.

— Мне тоже надо домой. Не хотелось бы пропустить назначенную Джорданом на сегодня семейную встречу на ранчо.

Хад выругался.

— Будь осторожна. Я позвоню тебе позже. Не хочу, чтобы ты оставалась в доме, особенно вместе с братом. Недавно он заявил, что не помнит Джинджер Адамс и не имеет к ней никакого отношения. — Хад замешкался. — У меня есть свидетель, который видел, как твой брат ссорился с ней. Было ясно, что они состоят в интимных отношениях, и что Джинджер пытается их оборвать. Джордан сломал ей запястье. Это было как раз перед её смертью.

Дана не могла скрыть изумления.

— Очевидно, это была случайность. Джордан толкнул её, она упала и сломала запястье. Но дело в том, что он солгал об этом, а мой свидетель утверждает, что ей заплатили за молчание.

Хад снова чертыхнулся, увидев выражение её лица.

— Ты знала о нём и Джинджер?

— Папа рассказал мне, но давным-давно я видела, как они целовались в переулке.

Ещё ругательство.

— Я понимаю, что Джордан — твой брат, и даже будучи в ссоре с ним, ты всё равно будешь защищать его, когда потребуется. Но, Дана, я боюсь того, на что он может быть способен, если всё пойдёт не так, как ему хочется. Сейчас, судя по тому, что мне известно, больше всего ему нужно ранчо. И ты — единственное, что стоит между ним и деньгами от продажи. Берегись.