Преступление на ранчо Кардуэлл

Глава 3

Ещё долго после того, как Руперт вылез из колодца, ни он, ни Хад не произнесли ни слова. Снег кружился на ветру, опускаясь на них грядой облаков и оставляя лишь воспоминание о солнце. Хад сидел за рулем внедорожника с урчащим мотором, включив обогреватель и попивая кофе из термоса, который принёс Руперт. Рядом с ним коронер повернул клапан обогревателя так, чтобы тот дул на него.

Старик побледнел, глаза его ввалились. Хад знал, что, как и он сам, Руперт представлял, каково это — быть оставленным на дне колодца на медленную смерть.

Жёлтая лента для места преступления, натянутая Хадом, трепалась на ветру. Склон холма от косо падающего снега казался размытым белым пятном.

— Полагаю, что орудие убийства может всё ещё находиться там, — обратился Хад к Руперту, лишь бы нарушить тишину. Даже несмотря на ветер, шум мотора и включённый обогреватель, день был слишком тихим, а склон холма — уединённым. Всё лучше вспоминать о реакции Даны, увидевшей его снова, чем думать о той женщине в колодце.

— Вряд ли ты когда-нибудь найдёшь оружие, — заметил Руперт, не глядя на него.

Старый коронер был необычно тих с тех пор, как вылез из ямы.

Хад позвонил в отделение полиции в Боузмане и попросил подкрепления, чтобы обыскать местность. Так было заведено по протоколу, но Хад был согласен с Миллиганом — он сомневался, что оружие когда-либо обнаружат.

Вот только искать его всё равно придётся. К несчастью, это Монтана. Много мужчин водят грузовики по меньшей мере с одним дробовиком, висящим на подставке для оружия на заднем стекле[8], а другим — лежащим в бардачке или под сиденьем.

— Так он застрелил её до или после того, как она упала в колодец? — спросил Хад.

— После, судя по траектории входа пули в череп, — Руперт отхлебнул кофе.

— Наверное, он подумал, что убил её.

Коронер промолчал, глядя в сторону ямы.

— Он наверняка знал о колодце, — произнес Хад.

Получается, что убийца был знаком с ранчо Кардуэлл. Хад простонал про себя, когда понял, о чём думает. Старое поместье было по меньшей мере в миле от шоссе 191, которое проходило через Галлатин Кэньон. Убийца мог добраться сюда лишь двумя путями. Один был через частный мост Кардуэллов, тогда ему бы пришлось проехать прямо рядом с домом.

Или…он мог выбрать мост через ручей Пайни, придерживаясь извилистой дороги из старых бревен. Путь, по которому они с Даной ездили, когда Хад поздно привозил её домой.

В любом случае, убийца должен быть местным, иначе не знал бы о колодце, не говоря уже о тайной дороге. Если, конечно, преступник не член семьи Кардуэлл, нахально проехавший мимо дома на ранчо.

Но зачем привозить сюда женщину? Почему именно этот колодец?

— Знаешь, что меня беспокоит? — спросил Хад, отпив кофе. — Красная туфля на высоком каблуке. Одна в колодце. А где другая? И что тут делала жертва, так нарядившись?

Ему не удавалось избавиться от внезапно возникшей мысли о женщине в красном платье так же, как и выразить точно, откуда он мог её знать.

Хад почувствовал, как всё внутри сжалось, когда Руперт не ответил. На него это было не похоже. Может, его молчание означало, что Миллиган понял — женщина в колодце не была мертва и пыталась спастись? Или, возможно, Руперт знал, кто она, и по какой-то причине хотел это скрыть?

— Туфли, платье — как будто она на свидание собралась, — заметил Хад. — Или на праздник какой.

Руперт бросил на него беглый взгляд.

— Однажды ты сможешь стать таким же отличным шерифом, как твой отец.

По мнению Руперта, это был огромный комплимент, так что Хад попытался не обидеться.

— Хотя это странное место для свиданий, — прокомментировал Хад.

А может и нет. Место скрытое. Никакая тропа к нему не ведёт, так что случайные прохожие не зайдут. По ночам в этой части ранчо никто не бывает, а дом и часть дороги отсюда хорошо просматриваются. И было бы сразу видно, если кто-нибудь сюда направлялся, так что времени сбежать было бы достаточно. И всё же недостаточно близко, чтобы услышать женские крики о помощи.

— Но кто-то же должен был заявить о её пропаже, — настаивал Хад. — Соседка по дому. Начальник. Подруга. Муж.

Руперт допил кофе и начал закручивать крышку термоса.

— Ещё хочешь?

Хад покачал головой.

— Ты работал с моим отцом много лет.

Руперт посмотрел на него, прищурившись.

— Брик Сэвэдж был самым лучшим шерифом, которого я знал, чёрт возьми.

Он сказал это так, словно слишком хорошо знал, что некоторые, включая Хада, могли с этим поспорить, а сам Руперт такого позволить не мог. Брик Сэвэдж был разным. Отличным шерифом, любимым и уважаемым избирателями, внушающим страх и презираемым своими врагами. Хад знал его как упрямого, строгого отца, которого он, будучи ребенком, боялся, а став взрослым — начал презирать. Он терпеть не мог думать о тех годах, когда безуспешно пытался доказать отцу что чего-то стоит.

Хад почувствовал на себе взгляд Руперта, бросающий ему вызов сказать что-нибудь против Брика.

— Если ты прав о том, сколько она здесь находилась…

Руперт возмущённо фыркнул, давая понять, что он действительно был прав.

— … в то время Брик был шерифом, а ты — помощником коронера.

— О чём ты? — спросил Руперт.

Хад уставился на него, гадая, почему Руперт сердится. Потому что разговор зашёл о Брике?

— Я просто подумал, что ты можешь помнить дело о пропавшем как раз в то время человеке.

— Тебе придётся спросить отца. А так как тело не было найдено, я мог даже и не слышать об этом.

Руперт застегнул молнию на своей куртке коронера, которую вытащил с заднего сиденья грузовика.

— Мне нужно в лабораторию.

Хад протянул Руперту кофейную чашку, которую тот ему одолжил.

— Просто всё это странно, правда? Кто-то же должен был её искать. Можно подумать, что вся округа не стала бы об этом судачить.

Миллиган кисло улыбнулся.

— Некоторые женщины мотаются туда-сюда чаще, чем автобусы.

Хад вспомнил, что когда-то слышал о первой жене Руперта, которая бросала мужа время от времени, прежде чем окончательно оставить его ради водителя-дальнобойщика.

— Думаешь, жертва как раз была из таких? — спросил Хад, с растущим подозрением, что Руперт знает больше, чем говорит.

— Если так, то пальцев не хватит, чтобы сосчитать подозреваемых.

Руперт открыл дверь машины.

— Ты словно знаешь, кто она такая, — прокричал Хад сквозь ветер.

Руперт залез в грузовик.

— Я позвоню тебе, если узнаю что-то определённое.

Хад смотрел, как старик едет сквозь падающий снег, и гадал, почему тот, кто сначала был готов поспорить о костях, теперь, казалось, пошёл на попятную. Это не похоже на старого коронера. Если только Руперт не догадывался, кому принадлежат останки, и не думал, что это сделал кое-кто местный.

Телефон зазвенел, когда Дана входила в дверь дома на ранчо. Она бросила пачку писем, которые забрала из огромного железного почтового ящика у дороги, и побежала взять трубку, не проверив звонящий номер — о чём пожалела в тот же момент, как услышала голос старшего брата.

— Дана, что, чёрт возьми, случилось? — потребовал ответа Джордан, даже не сказав «здравствуй» или "с днём рождения".

Очевидно, он уже несколько раз звонил, даже не подумав поискать её на новой работе.

— Ты где?

— А как ты думаешь? — выпалил он в ответ. — Если ты забыла, я живу в Нью-Йорке. Какого чёрта там происходит?

Она с облегчением плюхнулась в кресло. На мгновение Дана решила, что брат уже в Монтане — узнав каким-то образом об останках в колодце, он вылетел первым рейсом. Последнее, что ей сегодня было нужно — это разбираться с Джорданом лицом к лицу. К несчастью, это означает, что ей придётся выяснять отношения с ним по телефону.

Её облегчение быстро сменилось раздражением.

— Я в порядке, Джордан. Спасибо, что спросил, учитывая то, что сегодня — мой день рождения, да и вообще денёк выдался не из лёгких.

Она видела, как машины управления шерифа едут по дороге к старому поместью, и от этого ещё больше осознавала, что именно происходит почти в миле от дома на ранчо.

Джордан разражённо выдохнул.

— Дана, если это насчёт ранчо…

— Джордан, не начинай. Не сегодня. Ты звонишь по какой-то причине?

— Да, чёрт возьми! Хочу узнать, почему шериф считает, что в колодце на нашем ранчо есть труп.

Нашем ранчо? Дана стиснула зубы. Джордан ненавидел всё, что связано с ранчо и его делами, увеличивая дистанцию между ними насколько это было возможно.

Как много он уже услышал о костях? Она вздохнула, подумав о сестре Франклина Моргана, Ширли, которая работала диспетчером. Та встречалась с Джорданом в старших классах и всё ещё пускала слюнки при виде брата, когда тот приезжал в каньон. Что же, по крайней мере Дане больше не придётся гадать, сколько пройдёт времени, прежде чем все узнают.

Она не посмела сказать брату, что это Уоррен нашёл кости. Джордан никогда бы не понял, почему управляющий просто не залил колодец, закрыв рот на замок.

— Я нашла кости в старом колодце у усадьбы.

— И что?

— Позвонила в офис шерифа, чтобы сообщить о них.

— Господи Боже, зачем?

— По законным и моральным причинам.

Дана сегодня точно не была в настроении выслушивать Джордана.

— Это может задержать продажу ранчо.

— Джордан, какая-то бедняжка оказалась на дне нашего колодца. Кем бы она ни была, жертва заслуживает нормальных похорон.

— Да это, наверное, просто кости животного. Я вылетаю сейчас же, чтобы посмотреть, что, чёрт возьми, у вас происходит.

— Нет!

Слово вырвалось прежде, чем она смогла сдержаться. Говорить Джордану «нет» было словно махать красной тряпкой перед носом быка на родео.

— Ты что-то замышляешь. Это просто очередная уловка с твоей стороны.

Дана закрыла глаза, застонав про себя.

— Я думаю, будет лучше, если ты не приедешь. Я могу с этим справиться. Ты только сделаешь хуже.

— У меня звонок по другой линии. Я тебе перезвоню.

Он отключился.

Дана стиснула зубы и, положив трубку, подняла почту, чтобы просмотреть письма. Очень ей нужно, чтобы Джордан здесь появился. Она подумывала уйти из дома, лишь бы не разговаривать с ним, когда он перезвонит.

Или просто не отвечать на звонок. Но она знала, что это ничего не решит, только разозлит его сильнее. А Джордан был не тем человеком, с которым хотелось общаться, когда он злится.

Она открыла конверт от Китти Рэндольф — та приглашала её помочь с организацией ещё одной благотворительной акции. Китти и мать Даны были подругами, и после смерти Мэри Китти решила, что дочь займет место матери. Она отложила письмо, так как знала, что скорее всего позвонит Китти через пару дней и согласится. Дана всегда так делала.

Девушка подняла оставшиеся письма и замерла при виде бледно-жёлтого конверта. Без обратного адреса, но Дана поняла, от кого оно, с той секунды, как увидела почерк.

Выбрось. Даже не открывай.

Последнее, что ей было нужно сегодня, так это получить что-нибудь от сестры, Стейси. Конверт был в форме открытки. Возможно, просто поздравление. Но учитывая то, что они с сестрой уже пять лет не разговаривают…

Дана хотела было выкинуть конверт в мусор, но замешкалась. Зачем сестре посылать весточку сейчас? Конечно же, не из-за дня рождения. Нет, Стейси пытается задобрить её. Вроде стратегии "хороший полицейский, плохой полицейский" — естественно, с Джорданом в роли плохого. Её другой брат, Клэй, старался держаться подальше и не вмешиваться, когда дело доходило до семейных ссор.

Дана не смогла преодолеть себя. Она порвала конверт, не удивляясь тому, что оказалась права. Открытка ко дню рождения.

На обложке был нарисован сад, полный цветов, и слова "Для моей сестры". А внутри рукой сестры написано: "Желаю тебе счастья в твой день рождения и всегда".

— Ну конечно. Твоей главной целью всегда было моё счастье, — пробормотала Дана.

Открытка была подписана: «Стейси», а ниже, мелкими буквами — "Мне очень жаль".

Дана смяла открытку и швырнула её через всю комнату, вспоминая то время, когда она идеализировала сестру. Стейси была всем, кем когда-то хотела стать Дана. Красивой, популярной, идеальной старшей сестрой — примером для подражания. Она завидовала тому, как Стейси легко всё давалось. Ведь сама Дана была девчонкой-сорванцом: разбитые коленки, непокорные волосы и ни малейшего понятия о том, как вести себя с мальчиками.

Чего она не понимала, так это насколько Стейси начала завидовать ей, когда Дана выросла. Или на какие уловки сестра могла пойти, чтобы причинить ей боль.

Зазвонил телефон. Дана пропустила два звонка, прежде чем заставила себя поднять трубку, снова не побеспокоившись посмотреть на определитель номера.

— Да?

— Дана?

— Лэнни. Я думала…это не ты, — глупо закончила она.

— Всё в порядке? — спросил он.

Она так и видела, как он сидит в своём офисе, одетый в полосатый костюм-тройку, откинувшись на кожаное кресло и слегка нахмурившись — он всегда был таким, когда погружался в работу.

— Всё нормально. Просто…суетно

Она закатила глаза, потому что это прозвучало глупо. Но невысказанные слова стеной стояли между ними. Лэнни наверняка уже слышал, что Хад вернулся в город. Не потому ли он звонит?

— Ну, не буду тебя задерживать. Просто хотел удостовериться, что наши планы на вечер не поменялись, — сообщил он.

— Конечно, нет.

Она совершенно забыла об их встрече. Последнее, чего ей хотелось — так это идти куда-то сегодня. Но она запланировала этот ужин в день рождения несколько недель назад.

— Замечательно, тогда увидимся в восемь.

Он, казалось, замешкался, словно ждал, что она начнёт говорить, но затем отключился.

Почему она не сказала ему правду? Что в колодце нашли тело, а она без сил, и мечтает остаться дома и прийти в себя? Лэнни бы понял.

Но она знала причину. Лэнни мог подумать, что она отменяет свидание из-за Хада.

Как только команда полицейских, вызванных из управления шерифа в Боузмане прибыла и начала обыскивать старое поместье, Хад поехал обратно в Биг Скай. Тот и правда не был похож на город. Кондоминиумы выросли как грибы после после дождя, когда в начале семидесятых приступили к строительству знаменитого курорта на западном рукаве реки Гэллатин. Открылись несколько магазинов, вместе с сопутствующими курорту удобствами, такими, как поле для гольфа в низине и горнолыжные спуски на потрясающем пике горы Лоун. Офис полиции находился там же, в низине, в невзрачном деревянном здании, где работали шериф, два офицера и диспетчер. После окончания рабочего дня все звонки переключались на офис начальника полиции в Боузмане.

Хад унаследовал двух офицеров-новичков и диспетчера, которая была кузиной бывшему шерифу и являлась самой злостной сплетницей в штате. Не с кем работать, особенно теперь, когда на руках у него было дело об убийстве.

Хад припарковался позади здания и прошёл через чёрный ход, так погрузившись в раздумья, что сначала даже не расслышал голоса. Он остановился у порога, когда упомянули его собственное имя.

— Ну, вы же чертовски хорошо понимаете, что он задействовал какие-то связи, чтобы получить такую работу, пусть даже и временную.

Хад узнал голос Франклина Моргана — он был племянником бывшего шерифа, Скотта Скрэппи Моргана. Франклин работал полицейским в Боузмане, примерно в сорока милях отсюда.

Хада предупреждали, что Франклин не обрадовался тому, что не получил должность временно исполняющего обязанности шерифа после ухода дяди, и что он, скорее всего, злится. Сэвэдж улыбнулся при этой мысли, когда услышал, как Франклин продолжает.

— Сначала я подумала, что он дал взятку, но чёрт, у Сэвэджей никогда не было денег, — это Ширли Морган, диспетчер и сестра Франклина. Семейственность была жива и процветала в каньоне.

— А разве семья его матери не богата? — спросил Франклин.

— Ну, если и так, своей дочери они ничего не оставили, после того, как она вышла замуж за Брика Сэвэджа, — ответила Ширли.

— И нельзя их в этом обвинить.

— Хад, кажется, хорош в своём деле, — встрял помощник шерифа Норм Тёрнер.

Он был высоким, худощавым и скромным парнем, почти без какого-либо опыта в жизни и работе полицейского, насколько мог судить Хад.

— Может, Брик потянул за какие-то ниточки, чтобы устроить сына на работу, — размышлял Франклин.

Хад фыркнул. Да Брик за верёвку не потянет, даже если его сын будет висеть на ней над пропастью.

— Вряд ли, — отозвалась Ширли, презрительно засмеявшись.

— Это все чёртова Дана Кардуэлл.

Хад вздрогнул. Дана?

— Каждый в каньоне пляшет под её дудку, так же было с её матерью, когда та была жива. Чёрт, эти женщины семьи Кардуэлл годами управляли каньоном. Они и Китти Рэндольф. Могу поспорить, это Дана ему работу обеспечила.

Хад не мог не улыбнуться при мысли, как Дане «понравилось» бы услышать, что она в ответе за его возвращение в город.

Франклин отхлебнул кофе, случайно поднял взгляд и увидел, что в дверях стоит Хад. Глаза полицейского расширились, и он поперхнулся. Хад видел, как вращаются колёсики в его голове. Франклин гадал, как долго Хад стоял здесь и сколько всего услышал.

Норм обернулся и чуть не подавился пончиком, который только что засунул в рот.

Ширли, которую и прежде заставали врасплох, даже не потрудилась принять невинный вид. Просто откатила своё кресло в открытый дверной проем комнаты, где находилась диспетчерская, и закрыла за собой дверь.

Хад не без удовольствия наблюдал, как оба его помощника пытаются принять невозмутимый вид.

— Есть ли новости из лаборатории криминалистики? — спросил он, проходя в свой кабинет.

Оба мужчины ответили одновременно.

— Ни слова.

Франклин выбросил пластиковую чашку из-под кофе в мусор так, словно он внезапно вспомнил, что у него есть срочные дела. И удрал из офиса.

У офицера Тёрнера не было такой шикарной возможности.

— Шериф, о том, что тут говорили…

Хад мог бы ему помочь и притвориться, что не слышал ни слова, но не стал этого делать. Он тоже когда-то был молод. И ему хотелось думать, что учился на своих ошибках, хотя возвращение в каньон могло доказать обратное.

— Просто…я…я хотел сказать, что…

Молодой помощник шерифа выглядел так, словно готов был потерять самообладание.

— Офицер Тёрнер, вы думаете, я не знаю, что каждый в каньоне гадает, как я получил эту должность, пусть и на время, после того, что произошло пять лет назад? Я, как и все, удивлён, что временным шерифом назначили меня. И всё, что я могу сделать — доказать, что достоин этого звания. Как насчёт вас?

— Да, сэр, я тоже так считаю, — ответил парень, покраснев.

— Так и я думал, — ответил Хад и прошёл в свой офис.

Ему не терпелось просмотреть дела о пропавших около пятнадцати лет назад. Но скоро он выяснил, что все файлы за последние десять лет были перевезены в офис в Боузмане.

— У нас нет никаких записей раньше девяносто четвертого года, — сообщила ему секретарь, когда он туда позвонил. — Тогда был пожар. Все файлы сгорели.

Двенадцать лет назад. Он совершенно об этом забыл. Хад повесил трубку. Ему оставалось только надеяться, что Руперт ошибался. И что женщина не пролежала в этом колодце больше двенадцати лет. А иначе…Он выругался. Иначе ему придётся побеседовать с бывшим шерифом. И после всех этих лет последнее, чего хотелось Хаду — это видеть своего отца.

— Я вылетаю первым же рейсом, — сказал Джордан без лишних слов, когда перезвонил Дане. — Я сообщу тебе, когда прибуду, чтобы ты могла забрать меня из аэропорта.

Дана прикусила язык, твердо приказав себе не обращать внимания на его слова. Ему казалось, что ей больше нечего делать, как забирать его из аэропорта Галлатин Филд, который находится в пятидесяти милях отсюда.

— Джордан, ты, наверное, забыл, что я работаю.

— Да ты же владеешь половиной этого…магазина тканей. И нечего врать, что не сможешь отойти ненадолго.

Она не собиралась возить его всё время, пока он здесь, или ещё хуже — позволить ему управлять своей машиной. Она перевела дыхание. Дане жутко хотелось разозлиться и сказать ему всё, что о нём думает. Он не в той ситуации, чтобы что-то у неё просить. Дана выдохнула.

— Тебе придётся взять машину в аренду, Джордан. Мне надо работать.

Внезапная мысль пришла ей в голову.

— А где ты будешь жить, на случай, если мне нужно будет с тобой связаться?

Не с ней. Пожалуйста, только не с ней на ранчо.

Она услышала стальные нотки в его голосе.

— Не волнуйся, я не собираюсь оставаться в твоём старом полуразрушенном доме.

Она едва не упала от облегчения. Дана уже некоторое время подозревала, что у него проблемы с деньгами. С тех пор, как два года назад он женился на Джилл, бывшей модели, Джордан отчаянно нуждался в средствах.

— Полагаю, что Джилл приедет с тобой? — спросила Дана, думая как раз противоположное.

— Джилл не сможет в этот раз.

— Да? — Дана снова прикусила язык, только недостаточно быстро.

Джилл приезжала в Монтану только однажды и посчитала штат слишком захолустным.

— Тебе есть что сказать, Дана? Мы все знаем, какая ты у нас специалистка в отношениях между мужчиной и женщиной.

Укол был более болезненным, учитывая то, что Хад вернулся.

— По крайней мере у меня хватило ума не выходить за него замуж.

В ту же секунду она захотела взять слова обратно.

— Джордан, я не хочу ссориться. — это правда. Ей было ненавистно то, как быстро это могло перерасти во что-то неприятное. — Давай не будем.

— Нет, Дана, ты сама об этом заговорила, — ответил брат. — Если есть что сказать — говори.

— Джордан, ты же знаешь, что мама не хотела бы, чтобы мы так ссорились.

Он грубо рассмеялся.

— Ты думаешь, мне есть дело до её желаний? Единственное, что она когда-либо любила — это проклятое ранчо. И, как и она, ты выбрала его, а не своего мужчину.

— Мама не покидала отца ради ранчо, — заметила Дана. — Она пыталась сохранить брак. Это папа…

— Не будь дурой, Дана. Она его оттолкнула. Так же, как и ты — Хада.

Ей не стоит обсуждать это с братом. Особенно сегодня. Именно потому, что Хад вернулся.

— Мне надо идти, Джордан.

Он, кажется, её не слышал.

— По крайней мере, мне хоть кто-то постель согревает. А твоё ранчо так может?

— Ну и радуйся, пока можешь, — огрызнулась Дана. — Джилл уйдет сразу же, как только у тебя закончатся средства, чтобы её ублажать.

Она сразу же поняла, что зашла слишком далеко. Джордан никогда не мог выслушивать правду.

Дана шлепнула себя по лбу, отчаянно желая взять свои злые слова обратно. Брат всегда знал, как можно вывести её из себя. Разве не в этом преуспевали близкие родственники, именно потому, что знали слабости друг друга?

— Джордан, извини меня, — совершенно серьёзно сказала она.

— Я попрошу отца забрать меня. Но, милая сестрёнка, я разберусь с тобой при личной встрече. И купи, наконец, проклятый автоответчик.

Он с шумом бросил трубку.

Дана почувствовала себя паршиво, словно её облили грязью. Ей не хотелось заканчивать разговор таким образом. Будет только хуже, когда он сюда приедет.

"Возможно, мне повезет, и мы не увидимся", — сказала она себе. Ей вообще не придётся встречаться со своими родственниками. Единственным, с кем она более или менее общалась, был Клэй — самый младший, но даже с ним Дана в последнее время редко виделась.

Ей не нужен был автоответчик. Любой, кто хотел с ней связаться, мог рано или поздно найти её. Она представила себе, какие именно сообщения будет оставлять ей Джордан. Дану бросило в дрожь при мысли об этом. И как бы плохо она не чувствовала себя после спора и сказанных грубых слов, к ней пришло облегчение."По крайней мере Джордан не будет жить со мной на ранчо", — думала она, криво улыбаясь, пока шла на кухню, чтобы налить себе бокал вина. И тут Дана услышала звук мотора машины, подъезжающей по дороге к дому. Что ещё стряслось?

Выглянув в окно, она увидела чёрный внедорожник шерифа, летящий к усадьбе на полной скорости.

День становится всё лучше и лучше.