Призрак

Глава 11

Тайником Чеха оказалась самая обычная квартира, естественно оформленная не на него. Я захлопнул за собой дверь, и положил ключ-карту в карман. Да, у меня примерно такая же студия, только обжитая, пусть и представляет собой холостяцкую берлогу.

Это был не тот тайник, куда мы с ним уже ездили. Видимо, он перенес его. Это логично — раз в несколько месяцев перевозить свое имущество из одного места в другое. Меньше шансов спалиться.

Есть какой-то особенный запах у нежилых помещений. То ли пылью пахнет, потому что никто тут не убирается, то ли еще чем-то таким же. Но с первого же вдоха становится ясно, что тут никто не живет.

Ну и где может быть тайник? Я подошёл к неработающему холодильнику, заглянул внутрь. Ничего. На всякий случай выдвинул его из кухонной ниши, посмотрел на заднюю стенку в поисках каких-нибудь следов демонтажа, тайной защелки или чего-то подобного. Тоже глухо.

Принялся открывать все шкафчики, один за другим. Банки с приправами, коллекция эфирных масел, пачка макарон. Все это выглядит так, будто осталось от прежних жильцов. Но на всякий случай я заглянул в каждую из банок и даже проверил пакет, потому что в них легко можно было спрятать чип или что-то подобное.

Пусто.

Отчаявшись, я отправился в туалет. Первым делом спустил воду, потому что из трубы воняло канализацией. Да, такое тоже бывает. Потом простучал все композитные стены в поисках какой-нибудь тайной двери. Ничего.

Проверил шкаф в прихожей. Кроме стоптанных женских кроссовок тридцать шестого размера ничего интересного не обнаружилось. Впрочем они мне тоже были без надобности, так что я поставил их на место. Попытался сдвинуть шкаф в сторону, но он был намертво привинчен к стене.

Принялся простукивать стены уже в основной комнате. На ту в которой было окно, забил. Потратил минут пятнадцать и все без толку.

В отчаянии я уселся на кровать, которая жалобно скрипнула под моим весом — мебель тут была самая дешевая. Тут же вскочил, пораженный догадкой, схватился за матрас и без каких-либо проблем поднял его вверх. Отбросил в сторону, подцепил пальцами композитную плиту, на которое лежало ложе, слегка приоткрыл и просунул внутрь руку.

Ага, есть проволока. Значит Чех не оставил свое барахло без защиты, а настроил что-то вроде мины ловушки. Зажав проволоку пальцами, я проскользнул вдоль нее, и моя рука легла на ребристую тушку гранаты. Проскользнул в обратную сторону, я нащупал петлю проволоки, надетую на гвоздик. Вжав голову в плечи, скинул петлю, готовый при любом подозрительном звуке броситься на землю. Но нет, ничего не произошло.

Обхватив гранату пальцами, я аккуратно вытянул ее, после чего поднял плиту. Внутри было несколько свертков разных размеров и формы. Запахло оружейной смазкой.

Но главное, что меня заинтересовало — это лист бумаги, лежащий поверх спортивной сумки. На нем было выведено:

«Молодой, если ты читаешь это, значит, меня нет в живых. Во внешнем кармане сумки лежит чип. Прочитай его. Я собирался отдать его тебе, после того как отправлюсь на покой, но, видимо, не судьба. Остальное тоже теперь твое, используй все это с умом».

Да уж, не знал, что Чех умеет писать. Ручку и чернила к ней можно купить в сувенирном магазине или в художественном, но писать от руки сейчас даже в школах не учат. Кому это надо.

Я вытащил сумку и отложил ее в сторону. С ней будем разбираться в последнюю очередь. А сперва посмотрим, что в свертках.

Там, как и предполагалось, было оружие. Пистолеты, автоматы, пара дробовиков. В отдельных футлярах лежали приблуды: глушители, прицелы, тактические рукоятки. У всего оружия были спилены номера, значит, можно использовать и выбросить. Это правильно.

В еще одной сумке были навалены пачки патронов вперемешку, а во второй нелетальное вооружение: тазеры, шокеры, дубинки, кастеты. Так, это все понятно и хорошо, можно будет использовать. А что там в сумке?

В основном отделении оказались пачки денег. Много, новеньких крупных купюр. Считать я их не стал, и так было ясно, что бабок тут много. Как бы не миллион. Интересно, зачем он хранил их в квартире, а не у того же Лагера или другого подпольного дельца?

А во боковом отделении оказался чип. Я достал его, повертел в руках, внимательно осмотрел. С виду обычный чип для данных, таких много. Никаких следов пайки или других модификаций? Ну что, подключаемся?

Я закрыл кровать, водрузил сверху матрас и уселся на него. Подляны от Чеха не ожидал, поэтому, долго не думая, вставил устройство в разъем. Дождался инициализации, перед глазами пролетела полоса загрузки, оптика вдруг мигнула и перед глазами появился… Чех собственной персоной. В той же одежде, что он носил всегда, в шортах-карго, кожаной куртке с закатанными рукавами и кобурой, торчащей подмышкой. Но он был цел и выглядел совершенно живым.

— Ну, здорово, Молодой, — сказал он.

— Че блядь? — не понял я. — Ты что, теперь у меня в голове будешь жить?

— Нет, это всего лишь видеосообщение, — улыбнулся наемник. — Прикольная штука, такие на рынок поступят в следующем году. Зато уже сейчас стоит бешеных денег, но люди будут их тратить на возможность пообщаться с мертвыми родственниками. Можно записать основное сообщение и несколько ответов на самые предсказуемые вопросы. Мы тут не в фантастической компьютерной игре, и раз я умер, значит, все, с концами. Ну и хрен с ним. Рано или поздно это должно было случиться.

Блядь, значит этот вопрос как раз их тех самых, предсказуемых. Ну что ж. Увидеть друга пусть даже и в таком виде — это хорошая возможность. Правда, друга ли. Я в этом по-прежнему сомневался. Интересно, а сколько вообще ответов есть на этом чипе? Он одноразовый, или можно будет юзать его несколько раз, когда мне, скажем, понадобится совет?

— И на какое количество вопросов ты можешь ответить? — спросил я.

— Мы записали пять сотен, — ответил цифровой призрак Чеха. — Я потратил на это целую неделю времени. Пришлось потеть под камерами. Но, думаю, это того стоило.

— Ладно, — я вздохнул. — Расскажи мне про то, про мое похищение из «Биотики».

Живой Чех наверняка удивился бы этому вопросу, но голографический никак не отреагировал. Наверное тут вообще просто идет поиск по ключевым словам, и включаются заранее записанные реплики. «Биотика» должна быть одним из ключевых слов.

— Я был одним из наемников, что похитили тебя из исследовательского центра корпорации. Оказался ранен и попал к ним в плен. Меня допрашивали три месяца по поводу заказчика. Но я не знал ничего, и в итоге меня отпустили, но заставили работать на них.

Кажется, это не начало истории. А как воспроизвести ее с самого начала?

— Расскажи мне все с самого начала, — попросил я.

— Я не знаю ответа на этот вопрос, — ответил Чех.

Видимо, это универсальная реплика в случае, если нет записанной на такой случай реплики. А что есть спросить о чем-то другом?

— Ты ведь заплатил тем гопникам, чтобы напали на меня в клубе?

— Те гопники напали на тебя, потому что я заплатил им. — Ага, на этот вопрос реплика нашлась. — Мне нужно было найти рычаг давления на тебя. Но ты и сам сработал прекрасно, я в этом не сомневался. Хоть и думал, что ты убьешь кого-то из них.

— Зачем ты затащил меня в наемники? — задал я следующий вопрос.

— Ты рожден для того, чтобы быть наемником, — сказал призрак Чеха. — Все дело в том, что ты клон Олега Орлова, больше известного по прозвищу Князь. Это — одна из Легенд Новой Москвы, наверное даже ты про него слышал. Тебя вырастили из пробирки в лаборатории «Биотики», сделали идеальным солдатом. У них были на тебя еще какие-то планы, но мы их нарушили, когда вломились в исследовательский центр.

Ага, а Чех был одним из наемников, которые в этом участвовали. Сколько ж ему тогда на самом деле лет? Впрочем, у него должны быть деньги на омолаживающие процедуры.

Но если это было в шестидесятом… То когда же произошла история, после которой его выперли из частников? Еще раньше? Хотя тогда он, наверное, был совсем молодым, с меня возрастом.

Какой там по логике должен быть следующий вопрос?

— Откуда ты узнал о том, что я жив?

— Со мной связались. Не знаю, кто, но мне приказали это сделать. И отказаться было нельзя. Я не буду рассказывать, чем мне угрожали, но мне пришлось затащить тебя в наш мир. Но судя по твоему поведению, тебе это даже нравилось, разве нет?

Значит ему угрожали. Да мало ли чем? Слить компромат в сеть, рассказать кому-нибудь, кому он оттоптался по ногам, о том, кто именно им поднасрал… Да просто отправить в переработку. В любом случае это было достаточно убедительно, чтобы Чеху пришлось действовать.

— Блядь, а нельзя было просто прийти ко мне и рассказать о всем? — вырвалось у меня.

— Во-первых, мне приказали действовать исподволь, не рассказывая тебе ничего. А с другой стороны, разве ты поверил бы, если бы к тебе вломился наемник, и стал бы затирать о том, что ты чей-то там клон? Да ты меня послал бы, вот и все. И правильно бы сделал, на самом деле.

Значит, он предполагал, что я спрошу что-нибудь такое. Ну да, все-таки он неплохо меня знал, хоть мы и были знакомы не слишком долго.

— У тебя есть хоть какие-нибудь предположения о том, кому понадобилось втягивать меня во все это?

— Я не знаю ответа на этот вопрос.

Значит действительно не знает, иначе записал бы хоть что-нибудь. Не знал, если точнее, но мне тяжело воспринимать Чеха мертвым, когда он со мной разговаривает. Пусть это и всего лишь голограмма, а на самом деле я общаюсь с чем-то вроде воображаемого друга.

— Что ты делал для «Биотики»?

— Обычные заказы, такие же, как от решал. Ничего связанного с тобой. Я работал на них несколько месяцев, а потом они от меня отъебались. Они не были в курсе, что ты выжил. Я и сам узнал об этом за пару недель до того, как мы познакомились.

Ага, и он не в курсе, кому я случайно понадобился. Это может быть сама «Биотика», но они бы действовали иначе, просто похитили бы меня и отправили к вивисекторам. Это может быть какая-то другая корпа, которая похитила данные и решила воспользоваться результатами их экспериментов. Это может быть сам Князь, про которого мы совершенно ничего не знаем. Блядь.

— Ну и что мне теперь с этим делать? — пробормотал я себе под нос.

Тем не менее, Чех меня услышал. Ну да, наверное, я мог вообще не задавать вопросы вслух. Он ведь всего лишь в моей голове.

— Да живи дальше, вот и все, — ответил Чех. — Забей на все это. Просто… Будь осторожнее. Знай, что кому-то ты понадобился. Я уже учил тебя всему про скрытность и маскировку, в том числе в сети. Вот и работай дальше. К прежней жизни ты уже не вернешься, тебе просто не дадут.

А в этом он прав. Если на меня кто-то охотится, то ничего уже не поделать.

По-видимому эта история и есть то, о чем мне хотел рассказать, то о чем мне он говорил в машине. Раз уж он собрался завязать и уехать, то ему должно было быть наплевать, что там ему говорили неведомые заказчики. Тем более, что их, наверное, и заказчиками в прямом смысле этого слова назвать нельзя, они ж ему ничего не заплатили.

— Кто-то еще кроме тебя в курсе этой истории?

— Те, кто тебя ищут, и твоя мать. Обязательно поговори с ней, она сможет рассказать тебе много интересного. Ну и учти, что она тоже в опасности, за ней могут прийти в любой момент.

Мать я уже вывел из-под удара, отправив в другой город. Кстати, интересно, как она там устроилась. И связываться с ней не стоит. Никакой анонимности в нашем мире нет, отследить можно все, что угодно.

Ладно, с этой историей все более-менее понятно. Есть группа людей, которые меня ищут, и которые связались с Чехом, будучи в курсе его истории. Они затащили меня в это дела, а наемник сделал это далеко не по своей воле. Наверное, винить его бессмысленно, у него не было выбора. Наоборот, Серега всегда поддерживал меня, делился контактами и опытом, учил меня тому, что умел сам.

О чем еще можно спросить? Тут пять сотен вопросов, а я даже десятка не задал.

Наверное надо поговорить о последнем деле. Наверняка он ведь и об этом что-то записал.

— Ты был в курсе нашего основного дела с конвоем?

— Мы должны были похитить дочь главы «ИнвестТеха», Елену Разумовскую. Насколько я знаю, это дело Фанату поручили какие-то немцы. Пообещали кучу бабок, ну и груз с конвоя, естественно, должен был отойти ему. Дело было на пятьдесят миллионов, не меньше. Я правильно понимаю, что меня убили на этом деле?

Это было забавно, голограмма спрашивает у меня о чем-то. Интересно, что будет, если я отвечу?

— Да, тебя убили.

— Ну бля, — призрак вдруг пожал плечами. — Я знал, что этим все закончится. Поэтому и подготовился, как видишь.

— А мне почему не сказали про эту телку? — я долбанул кулаком по кровати, но матрас мягко спружинил.

— Про дело знали только я, Фанат, Шелк. Во-первых, Фанат никому особо не доверял. Шелк узнал об этом уже после того, как мы убрали Кару. Но тебе он так ничего и не решился сказать. Шелк — парень с репутацией, на его счету десятки закрытых заказов, а ты еще пару месяцев назад был никем. Ну а еще он не хотел делиться. Если бы все наемники знали, за чем именно мы идем, то попросили бы больше. Одно дело — просто напасть на конвой, а совсем другое — похитить дочь главы одной из крупнейших корпораций в России.

— Блядь, ну да, и поэтому Шелк кинул его и рассказал обо всем Маршалу. После чего тебя отправили в переработку, меня чуть не убили, а девчонку отдали неизвестно кому.

— Я не знаю ответа на этот вопрос.

Блядь, ну да, я же не с настоящим Чехом разговариваю. Хотя уже успел забыться. Уж очень эта голограмма похожа на настоящего наемника, она говорит, рассказывает свою историю и даже задает вопросы.

Ладно, Чех об этом ничего не знает. Как и не в курсе о том, что произошло дальше. И спрашивать его об этом бесполезно. Но там еще четыре с лишним сотни вопросов, куча инфы. Почему так много?

— Как еще я могу использовать этот чип? — спросил я.

— Считай, что это возможность общаться со мной. Как телефон, по которому можно созвониться с тем, кто уже на том свете. Хотя я не уверен, что там, после смерти, есть что-то кроме машины по переработке органических отходов. Если тебе понадобится совет или просто захочется с кем-нибудь поговорить, подрубай чип, и я отвечу.

— Ну и на какие вопросы ты можешь ответить?

— Расскажу тебе все, что знаю о нашем мире. Дам контакты тех, кто решает разные вопросы. Сконтачу с другими рвачами кроме Ника, с торговцами оружием, с барыгами. С решалами, на которых работал сам, с теми, кто бабки хранит и бабки отмывает.

— Насчет бабок… Слушай, ты мне тут оставил деньги. Может быть, их отвезти куда-нибудь? У тебя есть семья, еще кто-то, кому они могли бы понадобиться?

— Эти деньги предназначены тебе. Тем, о ком я должен был позаботиться, отдадут все, что им причитается. Да и, уж извини, но мне бы не хотелось знакомить тебя с семьей. Не думаю, что нам это нужно.

— Хорошо, — я кивнул. Это было его право. — Тут ответы на пять сотен вопросов, а я задал едва ли три десятка. Что еще я могу у тебя спросить?

— Можешь спросить у меня все, что угодно. Если мы записывали ответ, то я что-то отвечу. Например, спроси, как мне «Терминатор 15».

— Ну и как тебе «Терминатор 15»?

— Говно, — ответил Чех, от чего я расхохотался.

— Ладно, хорошо, — я улыбнулся. Все-таки чувство юмора у наемника было. — В другой раз поговорим.

Я вытащил чип из разъема и убрал его во внутренний карман куртки. Это ценная штука, может пригодиться. Потом встал, повесил на плечо сумку с деньгами и двинул на выход из квартиры.