Призрак

Глава 2

Все требуемое принесли прямо в переговорную уже минут через пятнадцать. Либо у них все было наготове, либо они не в первый раз отправляют наемников в самоубийственные миссии.

Эрнест уже куда-то ушел, а вместо него прибыл другой пиджак, невысокий, мне примерно по подбородок и лысый. Войдя в помещение, он тут же положил все, что нес, на стол, и протянул мне руку.

— Сергей, — сказал он при этом. — Можно просто Серж.

— Молодой, — ответил я. — Можно просто Молодой.

От его имени меня передернуло. Чеха тоже звали Серегой. Интересно, что с ним, его вывезли из леса, или так и оставили там на поживу зверью? Надеюсь, что первое, человеком он был неплохим и уж точно не заслужил того, чтобы гнить в лесу.

— Вот, все, что ты просил, — сказал корпорат. — Одежда, пистолет с двумя запасными магазинами, деньги, стимпаки.

Первым делом я осмотрел шмотки. Крепкие ботинки военного покроя, джинсы, футболка и кожаная куртка. Поверх всего этого лежал бронежилет скрытого ношения. Под курткой его видно не будет совсем, а пистолетную пулю он держит. С другой стороны, ее остановит и подкожная броня, но так не будет кровоточащей дырки, что тоже неплохо, верно?

Я отложил это барахло в сторону, потом оденусь. Для наемника вполне прилично, я и раньше так ходил, только футболка без принта, что непривычно. Впрочем, под бронежилетом ее видно все равно не будет.

Пистолет Климова под «пять и семь на двадцать восемь» в наплечной кобуре. Пушка неплохая, тем более, что я им уже пользовался. Останавливающее действие — говно, зато шьет подкожную броню, как бумагу. А такого от короткоствола обычно не ожидают. Чтобы отправить кого-то в переработку, подойдет идеально. Два запасных магазина к нему. Почти шестьдесят патронов, хватит.

Бумажник из синтетической кожи. Видимо, дать мне просто свернутую пачку денег им не позволило чувство эстетики. Я-то обычно бабки прямо так носил, у таких как я обычно вообще не бывает бумажников.

Интересно, на сколько они оценили важность моей миссии?

С этой мыслью я заглянул внутрь. Мелкие и крупные купюры вперемешку, всего пять тысяч рублей. Нормально, хватит подкупить кого-нибудь или на оплату мелких услуг. Или на бухло. Оно тоже языки развязывает неплохо.

Теперь стимпаки. Этого добра принесли столько, что на целую аптеку хватит, мне даже не нужно такое количество. Я отложил в сторону ингалятор с «шоком» и два шприца-реаниматора на всякий случай. А вот с остальным я был не знаком.

— Это что-такое? — спросил я, показав пиджаку ингалятор с красной маркировкой.

— Это стимулятор xBL-12, — ответил он.

— Спасибо, очень понятно, — кивнул я. — Я же вашу номенклатуру наизусть знаю. А что он делает-то?

— На улицах его называют «Фокус». Ускоряет рефлексы, усиливает концентрацию внимания.

Ага, про это я слышал, хотя в руках держу впервые. Говорят, что его назвали так, потому что под ним начинаешь творить фокусы. Кто-то говорил, что видишь даже, как пули летят. Что-то типа ускорителя рефлексов, только действует дольше, ну и одноразовый он.

И отходосы после него лютые. Мир кажется слишком быстрым, ты же наоборот действуешь слишком медленно, и дергаешься от любой хуйни. Под машину попасть после него очень легко. Ну или пулю словить. Но берем, пригодится, даже пару, раз уж на халяву.

— А это что? — спросил я, показав красный шприц.

— «Йомсвикинг».

— Чего, блядь?

— У вас его называют «озверин». Знаешь, создатель был химик-самоучка, сделал отличный состав, который у него быстро купили. Но он был повернут на Скандинавии, поэтому назвал свой препарат так. А уже на улицах его переименовали, слишком сложное название.

Ну да, в этом я был согласен с барыгами и наркоманами, я это слово даже выговорить не смогу, да и не буду, мало ли, это ругательство какое-то.

— Что делает?

— До небес повышает болевой порог, снижает восприимчивость к урону. Под ним можно целую армию выкосить, только потом сляжешь на несколько часов, руку поднять не сможешь. Ну, если выживешь, конечно.

Берем на крайний случай. Хотелось бы, конечно, избежать таких ситуаций но, как ни крути, тоже может пригодиться.

— А это? — поднял я синий шприц.

— Просто шприц с современным синтетическим аналогом морфина, — ответил пиджак и на всякий случай пояснил. — Убирает боль.

— Я знаю, как работает морфин, — сказал я, отложив в сторону один шприц. С наркотиками лучше не баловаться. — Остальное можешь забрать, мне столько не в кассу. А машина?

— Ключи в кармане куртке, — сказал Сергей. — Машина с разборки, снята с учета, номера перебиты, так что кататься можешь сколько хочешь. Пистолет, кстати, чистый, официально потерян из разворованного конвоя, если понадобится, сбросишь. Только полиции с ним попадаться не советую, мы, конечно, из управы тебя вытащим, но время потратишь.

— Понял, — кивнул я, и принялся стаскивать белую больничную рубашку.

Какой у нас план действий? Сперва надо съездить к матери, поспрашивать по поводу того, что произошло двадцать лет назад. Решить для себя, кто я.

А потом… А потом сыграем без правил. Вот совсем-совсем без. У меня появился свой список людей, которых нужно отправить в переработку. На первом месте в нем был Шелк. На втором — Фанат. Остальные пока были вакантны.

Вот и посмотрим, кто еще рискнет попасть в этот список.

Сергей, увидев, что я одеваюсь, тактично вышел из переговорной. А я, натянув на себя одежду, засунул подмышку планшет, который оставил тут Эрнест. Не думаю, что они будут бухтеть из-за этого, тем более, что я для дела его беру.

Я вышел из лифта и двинулся по прекрасно знакомому коридору башни. Все мое детство прошло здесь, так как играть во дворах нам было строго-настрого запрещено, мы проводили время в коридорах, рисовали на стенах мелками, играли в прятки на этаже, стреляли из игрушечных пистолетов пенопластовыми стрелками. Весело было.

Теперь прятки у меня в масштабе всего города, а вместо пенопластовых стрелок настоящие пули. Правду мне говорила мать, надо было книжки читать, вырос бы человеком.

Я прошел через коридор и позвонил в звонок. Видеофонов естественно здесь не было, откуда у жителей захолустной башни деньги на видеофон? Интересно, мать вообще дома? Работает она два через два по двенадцать часов, и мне совершенно не хотелось бы ехать к ней в аптеку. Как ни крути, но там нам поговорить не дадут.

Скоро дверь открылась, и мама бросилась мне на грудь, обняла.

— Живой, — проговорила она. — Живой! Десять дней тебя не было, ну куда ты пропадал, я уже все глаза выплакала, думала, случилось что-то.

Про глаза это она, конечно, сильно сказала, их выплакать у нее не вышло бы при всем желании. Оптика же, как и у большинства жителей города. С тей тебе ни конъюнктивиты, ни блефариты не страшны, главное увлажняющие растворы капать вовремя. Да и нечему там воспаляться.

— Все нормально, мама, — сказал я, ощупывавшей меня женщине, она будто не верила, что я не призрак, думала, что я могу вот-вот пропасть, растаять в воздухе. — Живой. Поговорить с тобой хочу.

— А что это у тебя там? — с подозрением спросила мама, наткнувшись на кобуру у меня подмышкой. — Что это, Женя?

— Пистолет, — ответил я. — Я все объясню, давай пройдем в квартиру.

И я почти насильно взял ее за плечи, и завел внутрь жилой ячейки. Чуть больше моей, но если та квартира, где живу я, напоминала холостяцкую берлогу в самом худшем ее проявлении, то здесь было уютно. Даже очень. А ведь когда-то мы ютились в этой квартирке вдвоем.

Я развернулся, запирая дверь на замок.

— Зачем тебе пистолет? — спросила мама. — Ты, что, связался с плохой компанией?

О да, мама, ты даже не представляешь с какой. Вслух я этого. конечно, говорить не стал, промолчал.

— Я все расскажу, — сказал я. — Только и ты пообещай, что расскажешь мне все, что знаешь?

— О чем я могу рассказать? — спросила она и вдруг спохватилась. — Ой ты, наверное, голодный, Женя! Пойдем, я тебе супчика положу, тогда и расскажешь все. Пойдем.

И двинулась в единственную комнату. Да уж, воистину женщины странные существа. Нашла у сына пистолет, а потом вдруг озаботилась тем, что он голодный, и решила накормить его супом.

Я прошел за матерью, сел за стол и положил на него украденный из исследовательского центра «РосИнКома» планшет. Мать уже суетилась возле плиты, на которой действительно стояла кастрюля супа. Наверное как раз себе приготовила. Она всегда так делала, когда работаешь два через два, чтобы готовить каждый день, не хватит ни сил, ни времени. Вот она и делала это сразу на неделю.

Сердце вдруг защемило от острого чувства нежности. Ну и что, что она мне не родная мать? Она все равно мне самый близкий человек, самый родной. Она воспитала меня в одиночестве, никогда не жаловалась, пыталась сделать нормальным человеком.

Но в итоге я стал ебанутым наймитом, который носится по городу и Пустошам с пушкой наперевес, палит во все стороны, мочит людей, и все это ради адреналина и денег. Гены ли это, стечение обстоятельств или что-то другое. Может быть, я просто такой человек.

— Так откуда у тебя пистолет-то? — спросила она, выставляя передо мной полную тарелку супа, ложку и хлебец из синтетической клетчатки. — С кем ты связался, Женя?

— Я соврал тебе, мама, — сказал я. — Я никакой не звонарь. Я наемник. Так уж вышло.

— Что? — она рухнула на стул, схватившись за сердце. — Что? Как? Как это вышло?

— Как это вышло, не так уж важно, — сказал я. — Гораздо важнее другое. Как так вышло, что ты растила меня? Как я к тебе попал?

— Но… — она вдруг замолчала, посмотрев на меня совершенно иным взглядом, в котором не было ничего кроме страха и удивления. Кажется, мне удалось ее шокировать, и даже то, что я наемник, не произвело такого эффекта. — Но… Откуда ты узнал?

— Я работаю на одну корпорацию, — ответил я. — На крупную. Они взяли у меня анализы, и это их заинтересовало. Покопались в базах, и нашли вот-это.

Я взял планшет, активировал экран, и вывел на него фотографию Князя, которую показал матери. Она посмотрела на нее, и прикрыла рот ладонью.

— Ты меня не рожала, мама, — сказал я. — Думаю, если у меня и была мать, то это был одноразовый материал, суррогат. А может быть, я и вообще появился на свет из пробирки. Но в этих документах сказано, что меня украли наемники, и они уже меня убили. Но я-то жив. Как я к тебе попал?

— Я не хотела, чтобы ты об этом знал. Хотела, чтобы ты считал меня настоящей матерью.

— Я всегда буду считать тебя матерью, — ответил я. — Хоть ты и не рожала меня, но ты меня вырастила. И я всегда буду тебе благодарен.

Слова застряли в горле. Чтобы справиться с этим, я взял ложку и отхлебнул немного супа. Вкусный, наваристый, насколько это возможно для синтетической курятины. Надо будет достать маме нормального мяса, пусть хотя бы попробует. Уж думаю на что-что, а на это денег мне хватит. Хотя и так нередко подкидывал их ей, отговариваясь выдуманными премиями за перевыполнение плана в «Ростелекоме».

— Да, — сказал я, проглотив мамин суп. — Ты все равно моя мать. Но мне нужно знать. Я привлек внимание важных людей. Если они узнают, кто я такой на самом деле, если я попадусь в руки «Биотики», то они просто разрежут меня на куски, пустят на опыты. Конечно, сделать это будет не так уж и просто, но думаю, что шансов против них у меня нет. Но если ты мне все расскажешь…

— Я расскажу, — кивнула женщина и глубоко вздохнула. На ее глазах вдруг появились слезы. — Мы тогда жили в Новых Мытищах. Все знали, что рядом исследовательский центр «Биотики», но никто толком не знал, что там происходило. Секретность в этих местах жуткая. И в одну ночь там стали стрелять. Сирены завопили, вспышки в небе, взрывы… Кто-то напал на базу.

Интересно, наемники атаковали базу корпорации в лоб, или начали войну, только когда спалились? Скорее второе, чтобы штурмовать такой объект в лоб, это надо роту нагнать, причем с поддержкой «летунов» и артиллерии. Так что, наверное, попытались по-тихому, да не получилось.

— Мы попрятались, конечно, но ведь интересно было. Я и смотрела в окно, а потом увидела, как в наш дом отряд идет. А за ним еще люди. И все стреляют. Дальше я ничего толком не видела, но стреляли они в доме. А потом он позвонил в мою дверь.

— Кто он? — спросил я.

— Один из наемников, — ответила мама. — Он ранен был, весь в крови, я думала, что он собирается попросить его спрятать, но он мне только тебя отдал, в пеленке окровавленной. Сказал, чтобы я взяла тебя, и бежала как можно скорее. Что-то говорил про то, что будущее твое очень важно, что со мной свяжутся, хорошо заплатят. А я… От меня ведь муж тогда ушел, когда узнал, что я ребенка выносить не смогу.

Блядь. От таких подробностей мой кулак сжался сам собой и превратил ложку в странную скульптуру со следами вонзившихся в нее пальцев. Я посмотрел на дело своих рук, и отложил сломанный столовый прибор на стол.

— А потом взрыв раздался, он на гранате подорвался, и тех, кто его взять пытался, подорвал. Я оделась, подхватила тебя и побежала. Если честно, мне как-то и в голову не приходило тебя отдать, я подумала что это… Ну, дар судьбы.

— Ладно, мама, — мягко сказал я, и погладил ее по плечу.- Не надо. Я все понял.

Тут действительно было все ясно. Наемник попытался выполнить заказ, передать ребенка через левую женщину. А второстепенным его приказом было подорвать себя вместе с ребенком, но не возвращать меня обратно пиджакам из «Биотики». Что он и сделал, когда понял, что выбраться не сможет.

А может быть… Может он просто меня пожалел? Решил, что раз ему не жить, то пусть я останусь? Хрен его знает.

— Ладно, — повторил я. — Я все понял. Я поеду, у меня еще куча дел. Мне надо кое-каких старых друзей навестить, рассчитаться с ними.

Да, ничего толком и не узнал. Впрочем, что она могла знать? Совсем девчонкой же тогда, наверное, была, лет двадцать ей. Никак с этими играми корпоратов не связана, просто случайный человек. И повезло ей, что уйти смогла, иначе убили бы просто за компанию, как случайного свидетеля.

— Если со мной что-то случится — сказал я, и слова снова застряли в горле. — Если со мной что-то случится, с тобой свяжутся. Больше не волнуйся обо мне, не обзванивай полицию и морги, не надо, меня там все равно не будет. С тобой свяжется рвач по имени Ник. Он привезет тебе деньги, их там будет столько, что ты не будешь нуждаться ни в чем до конца жизни.

— Но мне не нужны деньги! — закричала она сквозь слезы. — Мне нужен ты! Живой и здоровый!

— Я ввязался в опасную игру, мам, — покачал я головой. — Не знаю, что из этого получится, но я сделаю все, чтобы выжить. У меня это неплохо получается, спасибо генам этого ублюдка.

Я задумался. Нет, не дело это. Пробить меня, выйти на мать, и взять ее в качестве рычага давления — как два пальца обоссать. Лучше сплавить ее на какое-то время из города, пусть отдыхает. Да, так будет правильнее.

— Даже не так. Я завезу тебе деньги на первое время. Увольняйся с работы и уезжай в другой город. Когда все закончится, я сам свяжусь с тобой. Лучше куда-нибудь на юг, к морю. Там тебя не найдут.

— Но… — проговорила она. — Вдруг тебе понадобится помощь?

— Лучшая помощь будет, если тебя не достанут, мама, — я улыбнулся. — Так что деньги я завезу сегодня вечером, завтра на работу не иди. На несколько лет жизни тебе хватит, а там все должно успокоиться.

Отдам ей тысяч двести пятьдесят. Для матери не жалко на самом деле, к тому же я чувствую, что подсел на бесконечный источник бабла. Все мои хотелки оплатит «РосИнКом», если я, конечно, смогу внятно разъяснить им необходимость.

Да, так и поступим.