Проблема по соседству (ЛП)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Завтра приезжала Джейд, и я была вся на нервах.

Мне было необходимо с кем-нибудь поговорить, поэтому я уговорила приехать на остров свою подругу и коллегу Трейси. Днем мы встретились в пабе. Я не видела Трейси с окончания учебного года. С напряженным летним расписанием ее детей она смогла вырваться только сейчас.

За обедом из начос я рассказала ей историю нашего с Джастином прошлого, а также о том, что произошло в пляжном домике.

— Боже, не хотела бы я оказаться на твоем месте, — сказала Трейси. — Что ты планируешь делать?

— А что здесь можно сделать?

— Рассказать о своих чувствах.

— Он с Джейд, а она хороший человек. Я не могу замутить с ним прямо у нее под носом, если ты об этом. Не могу и не буду.

— Но он явно хочет тебя.

— Я бы так не сказала.

— Да ладно… а песня, которую он посвятил тебе? Конечно, он не знал, что ты ее слышала, но ясно же: у него остались затаенные чувства.

— Затаенные чувства — это одно… а играть на них — совсем другое. Он не бросит свою шикарную талантливую подругу-актрису, которая была с ним, когда меня не было рядом, лишь из-за того, что в нем пробудились какие-то старые чувства. Джейд отличная девушка.

— Но она — не ты. Он всегда хотел тебя. Это ты ушла от него.

— Не ушла, а сбежала. Он этого не забудет. Может, когда-нибудь он и простит меня, но доверять как раньше точно не будет. С моей стороны неправильно этого ожидать.

— Ты слишком строга к себе. Ты же была подростком. — Трейси закинула в рот кукурузные чипсы. — Ты говорила, что не будешь продавать дом, верно?

— Да. Мы договорились оставить его. Так хотела бы бабушка.

— Тогда этот дом свяжет вас навсегда — вне зависимости от того, останется он с Джейд или нет. Ты правда хочешь всю жизнь наблюдать, как он каждое лето привозит туда других женщин?

Мое сердце словно разорвалось надвое. Перед глазами на ускоренной перемотке замелькали годы, лежащие впереди — зима, лето, снова зима, — и мне стало страшно. Из года в год безответно любить его… я поняла, что не смогу это терпеть.

— Ты не помогаешь мне с этой дилеммой. Я надеялась, что ты вразумишь меня и поможешь понять, что мне надо принять ситуацию и двигаться дальше.

— Но ведь это не то, чего ты хочешь, не так ли?

Нет. Не то.

***

Вечером я не работала и следовательно пропускала выступление Джастина. Я не знала, что чувствовать — облегчение или грусть. После той ночи мы держались на расстоянии. Что было правильно, поскольку в ту ночь вещи чуть не зашли чересчур далеко — по крайней мере, у меня в голове.

Трейси решила остаться в нашем домике на ночь. У нее возникла прекрасная идея купить какой-нибудь алкоголь и, пока Джастина нет, устроить девичник.

Мы вернулись из магазина с бумажным пакетом, полным текилы, лаймов и крупной соли. Но потом я увидела около дома машину Джастина, и мое сердце ухнуло вниз.

Он же должен был выступать. Что он здесь делал?

— Черт. Джастин дома.

— Я думала, он будет работать, — сказала она.

— Я тоже.

Мы зашли в дом. Внизу Джастина не было. Я оставила пакет на кухонной стойке и пошла показывать Трейси веранду на втором этаже. Там-то мы и нашли Джастина. Он сидел, закинув ноги на перила балкона, курил сигару и смотрел на воду. Его волосы были влажными, как будто он только что искупался в океане. Он был без рубашки. Над поясом его джинсов виднелась кромка боксеров, и выглядел он как модель из рекламы белья Calvin Klein. При виде него у Трейси, можно сказать, отвалилась челюсть.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты играешь в ресторане.

Он выдохнул дым.

— Должен был. Но… он чуть не сгорел.

— Что?

— Днем на кухне случился пожар. Когда я пришел, мне сказали, что ресторан надо проветрить, и он закрывается минимум на неделю. Так что до отъезда я вряд ли вернусь туда.

— Твою мать. Кто-нибудь пострадал?

— Нет, но Сальваторе просто раздавлен. — Он посмотрел на Трейси. — Кто это?

— Трейси, моя подруга и учитель из нашей школы. Приехала в гости на день. Она переночует у нас.

Джастин перевернул бейсболку козырьком назад и встал.

— Приятно познакомиться. — Он протянул Трейси руку, и она пожала ее.

— Взаимно.

Я покачала головой, сраженная не только новостью о пожаре, но и тем фактом, что Джастин и Джейд уедут, наверное, раньше, чем я полагала.

— Просто с ума сойти, что случилось.

— У меня не было настроения выступать, но я бы точно не пожелал Сальваторе пожара.

— Боже. Я, наверное, тоже больше не смогу поработать там до конца лета.

Он сделал еще одну затяжку и стряхнул пепел. В этом было что-то сексуальное.

— Чем планируете заниматься?

— Мы собирались устроить девичник и выпить.

— Шикарный план.

Трейси рассмеялась.

— Мне нечасто удается отдохнуть от детей, поэтому наш девичник станет для меня настоящей вечеринкой.

Джастин подмигнул ей.

— Ну, тогда не буду мешать.

— Да нет, — сказала Трейси. — Присоединяйся к нам.

— Все в порядке. Я пас.

Мы спустились вниз, и Трейси ушла в ванную. Пока я резала лайм, появился Джастин и заметил на столе огромную бутылку текилы.

— Боже ты мой. Не многовато текилы?

— Это она предложила. Я еще никогда не пробовала текилу.

Он прищурился.

— Ты никогда не пила текилу?

— Нет.

— Черт, Патч. В Нью-Гэмпшире что, не умеют отрываться?

— До прошлого года я почти не пила. На самом деле, за это лето я выпила больше, чем за всю жизнь.

Он озорно ухмыльнулся.

— Не я ли несу за это ответственность?

— Может быть, — рассмеялась я.

По лестнице спустилась Трейси.

— Амелия, мне страшно жаль, но только что позвонил Тодд и сказал, что Аву тошнит. Мне надо домой.

— Ты серьезно? Мне так жаль это слышать.

— Видимо, вам придется насладиться текилой без меня. Хорошо, что Тодд позвонил до того, как я успела напиться.

— Тебе что-нибудь нужно в дорогу? — спросила я. — Бутылку воды или что-то еще?

— Нет, спасибо. — Трейси обняла меня. — Ладно, увидимся осенью в школе.

— Спасибо что приехала, Трейс. Я отлично провела время.

— Приятно было познакомиться, Джастин.

Джастин молча ей помахал, и я проводила ее до двери.

После того, как Трейси уехала, атмосфера из легкой стала до крайности напряженной. Обернувшись, я увидела, что Джастин стоит со скрещенными руками, прислонившись к кухонной стойке.

Назревало то, чего я всеми силами избегала. Потому-то я и просила Трейси заночевать у нас — я не хотела оставаться с Джастином наедине. Сегодняшний вечер был, вероятно, последним вечером до его отъезда в Нью-Йорк, когда мы будем одни.

Я медленно подошла к нему.

Он ухмыльнулся.

— Что будем делать со всей этой текилой?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

— Думаю, мы должны ее выпить.

— Я не умею пить текилу. Трейси собиралась меня научить.

— Это несложно. Лизни, опрокинь, пососи.

— Что-что?

— Это трехэтапный процесс. Ты слизываешь с руки соль, опрокидываешь стопку, а затем сосешь лайм. Лизни, опрокинь, пососи. Я покажу тебе.

От того, каким тоном он произнес это «лизни, опрокинь, пососи», мое тело затрепетало.

Тут на столе завибрировал мой телефон. Джастин взглянул на экран, и его лицо помрачнело.

Подняв телефон, он пробурчал:

— Ну охренеть как мило. — И передал его мне.

Когда я прочитала сообщение Трейси, то к моему лицу прихлынула кровь.

Джастин реально хочет тебя. Трахни его сегодня как следует.

Я подняла глаза, и меня пронзил его взгляд.

Ломая голову над ответом, я издала фальшивый смешок.

— Она шутница. Любит прикалываться. Прости.

Он ничего не ответил, продолжая смотреть на меня немигающим пристальным взглядом.

Блин. Спасибо большое, Трейси!

Мое сердце отчаянно заколотилось.

После долгого молчания он наконец произнес:

— Мне правда нужно выпить.

Я с облегчением выдохнула.

— Мне тоже.

Он осмотрел бутылку.

— Это ты выбирала текилу?

Хорошо. Он решил не развивать эту тему.

— Да.

— Эта марка — отстой. Дешевое пойло.

— Я же говорила, что не разбираюсь в текиле.

— Ладно, не страшно. Она так быстро закончится, что ты и не распробуешь вкус.

Джастин открыл баночку с солью, достал стопки и одну подвинул ко мне.

Подняв руку, он широко раздвинул большой и указательный пальцы и указал на пространство между ними.

— Повторяй за мной.

И лизнул пространство между пальцами. Боже, движение его языка было таким эротичным. Было несложно представить, на что еще способен такой язык.

Джейд счастливица.

Джастин наблюдал за каждым движением моего языка, как я наблюдала за ним. Затем насыпал себе и мне на руки крупинки соли.

— Слизни соль и залпом выпей текилу. Не останавливайся. Пей сразу все. Потом возьми лайм и соси сок.

Черт возьми, слышать, каким тоном он произносит «слизни и соси»… это было почти чересчур.

— Готова? Давай одновременно. На счет три. Раз… два… три.

Повторяя за ним, я лизнула руку, опрокинула шот, и текила обожгла мое горло.

Я забыла взять лайм. Джастин взял одну дольку и поднес к моему рту.

— Быстро. Соси. Это обогатит вкус.

Под его пронзительным взглядом я присосалась к дольке, смакуя кислый вкус лайма. Мои губы касались его пальцев. Жаль, что я не могла взять их в рот.

Когда он убрал лайм, я облизнула губы.

— Боже, такая крепкая. Что дальше? Еще по одной?

— Полегче, пьянчужка. Чуть-чуть подождем. Ты же у нас новичок.

Делая перерывы, мы выпили еще несколько шотов. Когда я чуть-чуть пошатнулась, Джастин сказал:

— Ладно. Все. С тебя хватит.

Он выпил еще две стопки, и спустя какое-то время его взгляд затуманился. Мы оба изрядно надрались.

С ощущением, что комната кружится, я дошла до дивана и закрыла глаза. Потом почувствовала, как подушки просели — Джастин плюхнулся рядом со мной. Откинув на спинку голову, он тоже закрыл глаза. Бейсболку он уже снял, и рассеянный свет гостиной мерцал в его растрепанных волосах, выделяя светлые пряди. Я наблюдала за ним какое-то время, пока желание запустить в эти шелковистые волосы пальцы не стало невыносимым. Я протянула руку и начала расправлять его пряди. Я знала, что это неправильно, но убедила себя, что это невинный дружеский жест. Как в былые времена. В глубине души я знала, что это чушь. Под влиянием алкоголя я перестала сдерживаться и обрела храбрость сделать то, чего так долго хотела.

Он издал долгий судорожный вздох, но глаза не открыл. Мои пальцы продолжали перебирать его волосы. Сначала он выглядел так, словно был в экстазе, поэтому я не останавливалась. Где-то через минуту его дыхание стало тяжелым, и он заерзал.

Он испугал меня, когда вдруг открыл глаза.

— Какого черта ты делаешь, Амелия?

Я убрала руку. И с бешено бьющимся сердцем стала пытаться придумать какое-нибудь оправдание.

— Прости. Я… я увлеклась.

— Ясно. Спишем на алкоголь? — хмыкнул он.

Он встал и, уйдя в другой конец комнаты, заходил из угла в угол. А затем сделал нечто совсем невообразимое. Опустился на пол и стал отжиматься.

Со слезами унижения на глазах я смотрела, как он в быстром ритме делает упражнение. Когда он опрокинулся на спину, то выглядел изнеможденным и тяжело дышал. В конце концов он сел и, словно о чем-то задумавшись, уставился в пол. С его спины стекал пот.

Решив, что на сегодня я достаточно напортачила, я поднялась и пошла к лестнице.

Но его голос остановил меня.

— Не уходи.

Я обернулась.

— Думаю, мне лучше лечь спать.

— Иди сюда, — тихо произнес он.

Когда я вернулась на диван, его тон стал более требовательным:

— Я сказал, иди… сюда.

Он указал на пол рядом с собой. Я подчинилась. Встречаться с ним взглядом было по-прежнему стыдно.

Он повернулся спиной ко мне.

— Ты как-то спросила, что значит моя татуировка. Посмотри под штрихкод. Там три группы цифр по четыре.

Я посмотрела на его голую спину. Числа казались совершенно случайными, без особого порядка. Три группы цифр по четыре. В чем заключался их смысл?

Наконец я поняла, что значили первые цифры: 1221.

— Это 21 декабря — день твоего рождения.

— Да, — кивнул он.

Далее шло 0323.

— 0323? Что это?

— 23 марта 2001 года, — сказал он.

— Чем примечательна эта дата?

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Это день, когда мы познакомились.

— Как ты смог вспомнить, когда это было?

— Я и не забывал.

Я посмотрела на следующий набор цифр. 0726.

Вот эту дату я никогда не смогла бы забыть.

— 26 июля 2006 года. День, когда я уехала из Провиденса. — Я помолчала. — Это татуировка с днем твоего рождения, а также датами начала и конца наших отношений.

— Да. С ключевыми моментами моей жизни.

— Когда ты ее сделал?

— Когда заканчивал свой первый и последний семестр в музыкальном колледже Беркли. Я знал, что не вернусь, потому что дальнейшего обучения позволить не мог. Я был подавлен, расстроен и адски скучал по тебе. Но за год до этого я отказался общаться с тобой, когда ты пыталась связаться, и не собирался менять свое решение. Я был молод и упрям. Я хотел заставить тебя заплатить за то, что ты сбежала. И достичь этого можно было одним-единственным способом: исчезнуть, как сделала ты. Я нашел салон рядом с колледжем и сделал татуировку. Как символ того, что с тобой покончено навсегда.

— Это сработало?

— Знаешь… после того дня я правда последовал своей клятве забыть тебя. С каждым годом выполнять ее становилось все легче, особенно после того, как я переехал в Нью-Йорк. Проходили дни и недели, а я не вспоминал о тебе. Я думал, что оставил тебя в прошлом.

— До момента, пока ты больше не мог меня избегать.

Он кивнул.

— Приехав сюда, я понятия не имел, чего ждать. Когда я увидел тебя в тот первый день, то сразу понял, что чувства никуда не исчезли. Я просто их подавлял. Увидеть тебя уже взрослой женщиной… это меня потрясло. Я не знал, как с этим справляться.

— И решил изводить меня.

— Сначала я дико злился. Я хотел, чтобы ты была стервой. Так я мог бы оправдать свою злость. Но ты… ты была полна раскаяния и доброты. И моя злость медленно перешла с тебя на меня самого… за то, что я потратил все эти годы на горечь. Знаешь, что сейчас символизирует для меня это татуировка? — Он помолчал. — Мою чертову глупость.

— Это я сделала глупость, когда сбежала от тебя. Я…

— Позволь мне закончить. Сегодня я хочу выговориться.

— Хорошо.

Следующие его слова оказались совершенно неожиданными.

— Нам нужно поговорить о нашем влечении друг к другу, Амелия.

Я сглотнула.

— Ладно.

— То сообщение от твоей подруги… Она права. Я так сильно хочу тебя, что меня буквально трясет. Единственное, что меня останавливает — это совесть. Это будет неправильно. Ненормально.

Все внутри меня перевернулось, и я не знала, что чувствовать — возбуждение или тошноту.

Он продолжил:

— Я не могу выбросить тебя из головы с того самого дня, как ты подсматривала за мной.

— Мне не следовало этого делать.

— Да, не следовало. Но понимаешь ли… я не могу даже вызвать в себе злость на тебя, потому что то, что ты смотрела, как я дрочил, было самым горячим, что я испытал в своей жизни.

Ох. Я и не думала, что для него все вот так.

— Я думала, что ты счел меня извращенкой.

— Если бы я шел мимо твоей комнаты и увидел, как ты ласкаешь себя, то тоже стал бы смотреть.

— У тебя прекрасное тело, Джастин. Отвести взгляд было трудно.

— О чем ты тогда думала?

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты наблюдала за мной. О чем ты думала?

Поскольку он был честен со мной, я решила сказать ему правду.

— Я представляла себя рядом с тобой.

Его дыхание сбилось, и он на миг отвернулся, прежде чем снова посмотреть мне в глаза.

— Тебя всегда влекло ко мне, как сейчас?

— Да. Сейчас даже сильнее. Я знаю, что это неправильно, Джастин.

— Правильно или неправильно, мы не выбираем, к кому нас влечет. Я не хочу хотеть тебя. Для меня тяжело даже вот так сидеть рядом. Но хотеть и переходить к действиям — две разные вещи. Вот почему я остановил тебя, когда ты трогала мои волосы.

— Я не пыталась тебя соблазнить. Просто соскучилась по тому, как трогала твои волосы, вот и все. Это было эгоистично.

— Поверь мне, я понимаю. Я тоже далеко не невинен. Я сам искал оправдания, чтобы дотронуться до тебя. Но у меня есть девушка. У нас все хорошо. Здесь нет никаких оправданий. Я чувствую, что начинаю становиться похож на отца, который думал лишь о себе и плевал на всех остальных.

— Ты не твой отец.

— Моя мать была ничуть не лучше.

— Хорошо, ты не твои родители.

— Патч, я не хочу причинить тебе боль. Я так чертовски растерян. Эта ситуация с общим домом… — Он на долгое время закрыл глаза, потом продолжил: — Наверное, нам надо составить соглашение на следующий год.

— Соглашение?

— Да. Например, договориться приезжать по очереди, чтобы не оказываться здесь в одно и то же время.

Он словно ударил меня ножом прямо в сердце. Я не верила своим ушам.

— Другими словами, ты настолько не доверяешь себе, что решил вообще меня больше не видеть?

— Это не так.

— А почему еще ты не хочешь пересекаться со мной?

Он повысил голос. В его тоне скользила злость.

— Тебе правда нравится слушать, как я трахаюсь с Джейд?

— Нет. Но…

— Вот и я не горю желанием слушать, как с кем-то трахаешься ты. Я пытаюсь защитить нас обоих.

У меня закипела кровь.

— То есть, ты предпочтешь вообще больше не видеться?

— Я этого не говорил. Но мы должны хотя бы обсудить возможность составления расписания. Думаю, это будет более умно.

Следующие слова вырвались у меня сами собой.

— А вот я, как бы тяжело мне ни было, никогда даже не рассматривала такой вариант. В этом разница между нами. Я бы справилась с любым количеством дискомфорта, лишь бы в моей жизни был ты. Я бы никогда не стала прикидываться, что тебя не существует. Лучше видеться хоть иногда, чем перестать общаться совсем. Ты, судя по всему, так не считаешь. Знаешь, что? Теперь, когда я это знаю… я согласна на твое расписание.

По моим щекам заструились горячие слезы.

— Черт, Патч. Не плачь.

Жестом велев ему замолчать, я поднялась.

— Пожалуйста. Больше никогда не называй меня так.

Он спрятал лицо в ладонях и заорал в них:

— Черт!

Я ворвалась на кухню, открыла бутылку текилы и налила себе еще шот. Я не заморачивалась ни с солью, ни с лаймом, а просто опрокинула спиртное в себя.

Джастин выхватил у меня бутылку до того, как я успела налить еще.

— Тебе станет плохо.

— Это уже не твоя забота.

В этот самый момент открылась входная дверь. Мы одновременно повернули к ней головы.

Джастин побледнел. Потом изобразил неуверенную улыбку.

— Джейд!

Она подбежала к нему и обняла.

— Не могла ждать до завтра. Я так сильно соскучилась по тебе.

Она поцеловала его, и он всем телом напрягся. Видимо после всего, что случилось, ему было неудобно целовать ее передо мной.

Джейд отстранилась.

— От тебя пахнет спиртным.

— Да. Приезжала ее подруга, и они купили текилу.

— Рада, что вы еще разговариваете друг с другом. — Она посмотрела на меня, затем подошла и обняла. — По тебе я тоже соскучилась, Амелия.

С каждой секундой этих объятий во мне нарастало чувство вины.

— Я рада, что ты вернулась, — солгала я.

Она взглянула на мое лицо.

— У тебя глаза красные. Ты в порядке?

— Просто немного перебрала. Я не привыкла к текиле.

— Да, это суровая штука. — Взглянув на бутылку, она рассмеялась. — Особенно такая дешевая дрянь.

Следующие несколько минут Джейд пересказывала всякие театральные сплетни с Бродвея, а мы с Джастином обменивались неловкими взглядами. Когда она закончила, я решила, что мне стоит уйти.

— Я без сил. Пойду лягу.

— Надеюсь, ночью мы не слишком побеспокоим тебя. — Она подмигнула мне и посмотрела на Джастина. — Прошло так много времени.

Он стоял с застывшим лицом.

— Не переживайте за меня. Вперед, — сказала я.

Я поднялась к себе и, чтобы заглушить скрип их кровати, закрыла уши подушкой. Слышать, как они занимаются сексом, было ужасно больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с пустотой, оставшейся после разговора с Джастином.

У меня заболел живот, и я почувствовала сильную тошноту. Побежав в туалет, я поклялась, что больше никогда не буду пить текилу. Не только потому, что из-за нее мне стало плохо, но и потому, что она будет вечно напоминать мне об этой ночи.