Проклятый лес

Глава 13

Через некоторое время след привел меня к зданию старой ратуши, расположенной на небольшой площади, сплошняком заросшей травой и сорняками. Судя по всему, это была какая-то старинная каменная постройка, пострадавшая от давнего пожара и частично обрушенная.

Спрыгнув с крыши длинного барака на землю, я прокрался под одну из стен, а затем, в несколько движений, взобрался по ней наверх, на третий, наверное, этаж. Мощь и ловкость варха поражали — тело почти не тратило усилий на такие движения. Подняться по отвесной стене, где щели между камнями кладки почти незаметны, оказалось очень даже легко.

Верхний этаж встретил меня кучей полуобглоданных костей. Лестниц в поле зрения не имелось, подняться сюда снизу мог только альпинист или подготовленный строитель с веревками. И это все настораживало. Кто мог устроить здесь кормильню? Другой варх? Вряд ли. Останки человеческие, в этом нет сомнений. А еще они старые, и не принадлежат одному скелету. Три черепа, например.

В углу, чуть в отдалении от найденной кучи, я заметил какой-то крупный медальон с остатками железной цепочки. Но лапами варха подобрать его оказалось крайне трудно. Наконец, подцепив его когтем, я рассмотрел находку. Гильдейский ремесленный символ, судя по всему. Свиток, перо и чернильница, стилизованные в единую гравировку. Весьма качественную, кстати. Не имея возможности прихватить трофей с собой, я скинул его вниз, в траву, рассчитывая забрать потом, когда буду в человеческом обличии.

А затем стал аккуратно спускаться в темное нутро старой ратуши.

На втором этаже обнаружились коридоры и залы с остатками мебели. Все это было повреждено временем, но меня интересовало не это. В самом большом помещении, у которого частично сохранился сводчатый потолок, я обнаружил логово. Иначе и не назвать. Весь пол здесь покрывал самый разнообразный мусор, среди которого хватало и костей. Несколько коконов, похожих на разросшиеся до неимоверных размеров осиные гнезда. В таком мог бы поместиться человек, если бы немного согнулся. Сейчас три из четырех были открыты и зияли черной пустотой внутрянки, а один, самый крупный, оставался закрытым. Я подошел поближе к пустому и провел лапой по краю — толстые серые листы как бы наслаивались друг на друга, образуя мягкую чешуйчатую структуру. Внутри была засохшая слизь, но варх, а вместе с ним и я, не испытывал брезгливости. Просто данность.

От закрытого кокона ощутимо тянуло мадьей, местной магической силой, а если приглядеться, то можно было рассмотреть и канал связи с Кантором, тоненькую вьющуюся нить уходящую в иное пространство. И тут, словно отреагировав на мое внимание, эта прилепленная к стене масса зашевелилась, треснула, и ее края стали расходиться в стороны.

Почему-то нахождение в теле варха казалось мне совершенно безопасным. Я упивался его силой и не чувствовал никакой опасности. А может это варх почти не умел бояться? Но сейчас червячок сомнения появился и заставил немного отступить, отдалиться от раскрывающегося серого кокона. Изнутри сначала показалась тонкая черная рука, затем снизу суставчатая лапа крупного насекомого, а затем и все существо выбралось наружу. Глянцево-черное почти человеческих размеров тело, но сгорбленное, с несуразно длинными конечностями. Голова, вытянутая назад, с фасетчатыми глазами и чуть выступающими жвалами вместо нижней челюсти.

Сомнений в том, что тварь меня видит, не было никаких. Она вышла меня встречать, это несомненно, но пока мы только рассматривали друг друга. Осторожно вышагивая по захламленному полу, существо водило мордой туда-сюда и сгибала-разгибала верхние конечности. Затем резко присело и агрессивно вскинулось, растопырив верхние лапы и разведя в стороны образования на морде. Вроде бы похоже на крик, но мои уши ничего не уловили. Типа ультразвука что ли?

Еще меня едва ощутимо окатило мадьей, но эффекта я не заметил, продолжая понемногу отступать от твари.

— Корм…, — едва различимо проскрежетала тварь. — Хорошо!

Ого, оно разумное! Меньше всего я рассчитывал услышать здесь понятную мне речь.

Существо было мельче меня вдвое, но не было похоже, что оно меня опасается. Скорее наоборот.

— Ты кто? — попытался спросить я, но кроме негромкого рычания мое горло ничего не смогло выдать.

Рывок! И тварь метнулась ко мне, расшвыривая мусор и кости. Быстро, почти на пределе скорости, я успел среагировать и дернуться в сторону, отбивая хлесткий удар. Едва успел, но не он был основной атакой — на грудь будто плеснуло огнем, выжигая шерсть. Взвыв, я хлопнул себя по ребрам, пытаясь избавится от жжения, но там уже пузырилась кровавая рана. Следующую атаку я предугадал, отскочив и отмахнувшись лапой.

Попал, отбросив тварь на стену, от которой она оттолкнулась и снова прыгнула на меня. В этот раз я не стал уворачиваться, а прыгнул навстречу и доверился инстинктам варха. Я бил не целясь, не уклоняясь, а лишь пытаясь успеть дотянуться до головы или тела врага. Мельтешение сталкивающихся конечностей, ярость, боль и, наконец, мне удается зацепить живот твари. Как будто хрустнула корка и на пол полетели черные ошметки. Не давая опомниться, я схватил одну из лап и одним движением перехватил ее пастью, стараясь перекусить. Крепкие кости не поддались, и конечность пришлось выпустить — жвала сомкнулись на моей ноге, глубоко погрузившись в тело. Воспользовавшись возможностью, я что было силы ударил сверху вниз, целя в шею. Она выдержала, но тварь сбило на пол, где я навалился сверху, ухвати лапами за голову. Враг извивался снизу, пытаясь скинуть мою тушу, но я держал крепко, и только методично выкручивал череп. Скоро жвала оказались сверху и лишь бессильно щелкали. Прекратились и удары магией, которые жгли мне шкуру и мех.

— Отпусти, — прострекотало существо, продолжая гвоздить мне спину остальными лапами. — Остановись!

Я усилил давление и почти сразу громко захрустело, а тело подо мной бешено забилось. Последовал новый удар магией, в этот раз по голове и глазам, но я завершил начатое и еще больше довернул фасетчатую башку. Враг дернулся в последний раз и обмяк, а его тело стало источать мадью.

Внезапно я вспомнил эпизод из своих снов, когда шаман рассказывал о жизни и смерти. Это не мадья сейчас струится, это называется джарх. Жизненная сила людей, иных существ или даже растений, покидающая их в момент гибели или естественной кончины.

Джарх отличался от концентрированной и опасной мадьи, и был, как будто, более спокойным и тягучим. Я попытался зачерпнуть его, как тогда с цветком, но оказалось, что этого не требовалось, и он сам как бы окутал меня. От этого в мой поток на некоторое время вплелись темные нити, образовав непонятную, но хорошо заметную структуру. Это было похоже на наполнение новым знанием, пока еще неосознанным, но вполне вещественным. Мне представилась аналогия с впитыванием информации. Вроде как, убив эту тварь, я получил что-то от нее…

Вскоре это закончилось и я прошелся, оглядывая поле боя. Сплошной бардак — клочья шерсти, мусор, кости, хлам.

Только сильная регенерация, которой обладал варх, спасла меня от смерти. Сейчас организм затягивал кровоточащие раны, но чувствовалось это тяжело. Как сильная усталость. Хотелось лечь и уснуть, но сделать этого мне не дали. Темные тени одна за другой ворвались в залу, обступая меня полукругом. Эти были похожи на первую черную тварь, но не такие крупные, и еще меньше напоминают человека. Скорее кузнечиков с лапами одинаковой длины. Трехсуставчатые конечности с кривыми короткими когтями, а тело узкое, с рудиментом хвоста.

Предыдущая стадия эволюции что ли, или потомство?

Эти разговаривать не стали, а бросились сразу скопом, метя в ноги и живот. Но я хоть и был ранен, скорости не потерял. Первого сбил лапой и он отлетел к открытому кокону, второго подмял и перекусил шею. Третий вцепился в ногу, но я ударом сверху отделил ему голову от тела и он сразу умер. Оставшийся остервенело атаковал снова, но я прыгнул ему навстречу и разорвал в клочки, весь заляпавшись его содержимым. Слабоваты оказались детки… И опять потоки джарха из тел этих странных кузнечиков перешли ко мне. Мелькнуло смутное беспокойство, что это может как-то отразиться на мне, но быстро пропало.

Тяжело дыша, я привалился к стене и почувствовал, что сейчас начнется обратное превращение в человека. Держался, сколько мог, пока затягивались раны, но потом силы иссякли. Так что вскоре я уже сидел в темноте среди мусора, костей и бездыханных тел убитых мною тварей. От того, что мне удалось получить джарх этих существ во мне что-то изменилось. Я почувствовал это еще пребывая в теле варха, но сейчас, будучи в человеческой форме, я понимал кое-что новое. Как будто имеется некое пространство, наполненное доступными мне магическими плетениями. И там теперь есть одно цельное, готовое к использованию, и одно сформированное примерно наполовину.

Немного поэкспериментировав, я обнаружил, что это своего рода магический удар, который я мог использовать. И чем больше магической силы я в него вливал, тем сильнее оказывался эффект. Наполнив заряд по максимуму, я влепил его в кучу костей и они разлетелись по сторонам. Ого, гораздо лучше, чем было раньше!

Правда оказалось, что мне требуется некоторое время, чтобы повторить такую атаку.

А вот незаконченное плетение осталось для меня загадкой, но, правда, я и не очень стремился разобраться с ним прямо сейчас.

Поняв принципы использования своего приобретения, я немного передохнул, набираясь сил, а потом попробовал снова запустить обращение в варха. Но это усилие оказалось запредельным, и я вырубился.

Пришел в себя уже утром, когда в окнах было уже достаточно светло. Все тело ломило, и я с трудом смог подняться на ноги. Зверски хотелось есть и пить. Но сейчас, опять-таки, было не до того.

Я прошел сюда из гостиницы по обнаруженному следу, но ни одна из этих тварей не могла быть той женщиной, с которой уединился Сыч. Значит дело еще не закончено, хоть я и немало продвинулся. Осмотревшись при свете дня, я обнаружил немало интересного. Помимо одежды, обуви, обломков мебели и мусора, здесь нашлась сумка с бумагами, два кошеля с монетами, короткий засапожный нож. Медальон и бумаги, скорее всего, попали сюда вместе с телом несчастного писаря, которого затащили в башню и сожрали. А остальное от других жертв. Мне подумалось, что логово здесь не очень давно — иначе останков было бы больше.

Осматривая коконы, я обнаружил, что вокруг них имеются плетения, напитанные мадьей. Как будто кто-то специально соорудил их. Или, может быть, сами уродцы это сделали?

Плетения мне разрушить не удалось — забрать волшебную силу как из цветка не получалось, а как еще поступить, я не знал. Зато смог вспомнить, как первая тварь черпал мадью не в Кантре, а где-то внутри себя. Я помнил, что это были какие-то простейшие плетения, но воссоздать их не получилось. Наверно, я что-то не так делал.

Закончив пересчитывать монеты, я задумался. Можно было явиться к Большому Огги и заявить, что я уже нашел убийцу, но была серьезная опасность, что он мне не поверит. Черный кузнечик, даже крупный, мало похож на красивую бабу, упоминаемую в рассказах очевидцев. Так что придется разузнать побольше.

Решив, что вернуться сюда смогу в любое время, я стал искать спуск на второй этаж. Обрушенная широкая лестница мне не подходила, а других я не нашёл. Едва я решился спускаться по стене, цепляясь за камни, как обнаружил внизу ещё одно магическое плетение. Это было огромное и занимало большую часть первого этажа. Другими словами, куда ни глянь было оно.

Вся беда была в том, что мне нужно было пройти сквозь него, чтобы выйти из ратуши на улицу. Но касаться неизвестного заклинания, наполненного мадьей, мне очень не хотелось. Опасное оно или нет, я не знал, а проверять на своей шкуре желания не было.

С большим трудом мне удалось обнаружить безопасный проход вдоль одной стены, и я благополучно выскользнул на улицу.

Из одежды на мне были штаны и рубаха, наспех подобранные в логове тварей, а на плече сумка погибшего писаря. С ней-то я и решил разобраться в первую очередь. Может и выгорит что-то. Как я понял, чтобы пробовать выбираться из города, понадобится много денег. Тысяча медных монет, две, три? А у меня сейчас полсотни всего, из обоих найденных кошельков.

— Ты из ратуши вылез что ли? — с подозрением уставился на меня седоволосый пожилой мужик, сколачивающий деревянный ящик. — Совсем дурной или недавно в городе?

— Второй день, — не стал отпираться я. — А что там такого?

— Ты внутри был уже или только вокруг стены ходил?

— Не, я только присматривался, — соврал я.

— Тогда ладно, — расслабился седой. — А то смотри, уже к вечеру преставился бы. Неспроста запрещено туда лазать, указ самого графа. Магия там сильная, как говорят.

— А чего это хозяину города пришлось целый указ про какие-то руины писать? — поинтересовался я. — Не много ли чести?

— Честь тут не причем, а поговаривают, что там Скорбящие повадились собираться…, — и мужик многозначительно замолчал.

— Ух, ты! — удивился я на всякий случай. — А чего им надо? И всегда было интересно, почему их так называют?

— Брешешь парень, — скривился седой. — Кто ж их не знает? Сейчас извели уже этих фанатиков, а еще года три назад никакой управы не было. Из-под каждой щели лезли. Тьфу!

И он осенил себя каким-то защитным знаком.

— Так, а указ зачем? — не понял я. — Выгнали да и все…

— Не, парень, тут дело темное. Сама графиня здесь все осматривала, а с ней один из Даэрлов, говорят, был. Запечатали там все

— Тех самых? — поразился я, вспомнив, что это фамилия правящего имперского рода. — Врут, поди…

— Сам не видал, — ухмыльнулся седой. — Может и брешут. Но вот если кто внутрь старой ратуши зайдет, то уже к вечеру его корчи одолеют и помрет вскорости. Так что не суйся туда, коли жизнь еще дорога. Хотя ты из бывших богатеньких…

И мужик еще раз меня внимательно оглядел, отложив свою работу. По его роже было видно, что он прикидывает, как меня облапошить.

— Благодарю, — кивнул я и повернулся уходить. — Скажи, а где тут писарь ближайший?

— А тебе зачем? — и седой воровато оглянулся по сторонам. — А ну отдавай сумку, а не то башку проломлю!

И угрожающе надвинулся на меня, занеся молоток.

— Ладно, ладно, сейчас, — забормотал я и, снимая торбу, пнул его по яйцам. Попал удачно и отскочил, прежде, чем он ударил меня молотком.

— Ссука! — зашипел он, сгибаясь от боли. — Ыы! Ну сейчас тебе…

Он попытался было набрать воздуху в легкие, но я шагнул вперед и ударил его прямым в челюсть, опрокинув на недоделанный ящик. Тот разлетелся на куски, а я развернулся и зашагал прочь. Угрожать еще будет!

Что ж такое, неужели, действительно, одно отребье в этом городе живет?

Лавку писаря я нашел, прошагав два квартала.

— Откуда он у тебя, босота? — прищурился хозяин, глядя на медальон. — Наша вещица-то.

— Ваша прям? — обрадовался я. — Готов вернуть за вознаграждение. И сумку тоже.

И я потряс торбой с бумагами.

— А что за бумаги? Покажи, — требовательно протянул руку писарь.

— Грабли прибери, — осадил я его. — А то скажешь, что твое, проверяй потом. Говори, терял ты документы и этот медальон?

— Я — нет, — сознался он. — Тебе к Пантелемону надо. У него мальчишка пропал не так давно. Если ты убил, то вздернут, так и знай!

— Стал бы я тогда бумажки ваши таскать. Знаю, кто вашего посыльного прикончил, потому и пришел, — заявил я. — Награду хочу.

Кое-как запомнив дорогу, я наскоро поел, взял еды у разносчика и зашагал по улицам, дивясь местному убожеству. Деревянные дома, многие двух-трех этажные были какими-то совершенно уродливыми, без всякой претензии на архитектуру. Как будто бараки, просто повыше и пошире. Некоторые даже с балконами. Публика тоже была под стать, так что я со своими босыми и грязными ногами был не хуже многих.

— Куда собрался, отребье? — дорогу мне преградили два оборванных типа. Но оба в сапогах, что характерно.

— Отвалите, писарь я. Вот, — сунул я медальон прямо им под нос. — К Пантелеймону иду, знаете такого?

— Че-та рожа твоя мне не знакома, — скривился тот, что пошире и постарше. — А писаря знаем, конечно.

— Вот и отведите к нему, — включил я дурачка и едва не ухватил одного из них за рукав, но тот вывернулся и отошел с дороги.

— Перебьешься. Пять домов по этой улице и, считай, пришел, — махнул рукой оборванец. А затем добавил, обращаясь к товарищу: — Первый раз писаря без обувки вижу.

— Прохудилась, — отрезал я и потопал дальше. У меня дело как-никак.

В дом Пантелеймона я зашел прямо с улицы, и оказался в комнате с несколькими столами, за которыми трудилось трое. Самого хозяина позвали и он вышел вразвалку, с трудом таща толстое брюхо. Но глаза цепко смотрели на меня и мою сумку.

— Чего надо?

Срочно надо покупать нормальную одежду. А то мой вид не располагает к вежливости и усложняет разговоры.

— Ваше? — я кинул на пустующий стол медальон. — Хочу вернуть, не бесполезная думается мне вещь…

— Откуда у тебя? И что с Павлешом? — нахмурил на меня брови толстяк.

— Сожрали вашего посыльного. Та тварь и на меня напала, но я ей не по зубам оказался. Там и сумку нашел, — и я снял с плеча торбу с бумагами.

Пантелеймон ее принял и торопливо порылся.

— Ишь ты, и правда, все на месте, — удивился он. — А смотрел, что там?

— Бумаги. Ценные, — решился я на блеф, не сводя глаз с толстяка.

— Ну, не такие уж, — смешался тот, но я видел, что попал в точку.

Из лавки писаря я вышел богаче на сорок монет и сразу поспешил к портному. Не хватало еще новых проблем из-за одежды отхватить. Даже в этих кварталах на мои рваные и кое-где окровавленные тряпки странно косились.