Противостояние II

Глава 23. Земля-2. Западное побережье острова Суматра

15 апреля 1973 года

Мы с Надюшкой Колокольцевой сидели на раскладных стульях, болтали о пустяках и издали наблюдали за моим отцом. Он стоял в десяти метрах от глубокого провала, через который вскорости проляжет сначала временный пешеходный мостик, а потом, когда земляные работы будут закончены, и капитальный железнодорожный мост. Отец рассматривал через окуляр теодолита рейку, которую на другой стороне провала держал Саша Космодемьянский. Сестра его была рядом с ним. Она сидела в траве рядом с армейской радиостанцией и дожидалась сигналов моего отца. В паре метров от него стояла в траве вторая точно такая же радиостанция. При необходимости переставить рейку он даст команду Зое, а та будет направлять своего брата. Без радиосвязи выполнять геодезическую съёмку на такой сложной местности было бы значительно сложнее.

С ними на той стороне находились и пятеро из десяти охранников нашего небольшого отряда. День подходил к концу, и они были заняты установкой палаток и оборудованием временного лагеря. Весь завтрашний и, возможно, послезавтрашний день мы проведём в этой местности, поэтому устраиваться нужно было основательно. Остальные пятеро охранников оставались на нашей стороне.

Папа не знает, что я его сын. Никто, кроме Марины, не знает. Даже её младшая дочь Надюшка. Он вообще не в курсе, что у него есть жена и сын. Я вытащил его в этот мир за день до того штурма крепости Кенигсберг, во время которого он получил своё ранение. Нет, он не дезертировал. В этот мир я перенёс лишь его двойника. Двойника, который ещё не знал, что завтра война для него закончится, что он попадёт в госпиталь, что там он познакомится с хорошенькой русоголовой медсестричкой по имени Мария, что полюбит её, что после окончания войны она согласится выйти за него замуж, и в далёком 1956 году у них родится сын Александр. То есть я.

Отец появился в этом мире по той же причине, по которой здесь появилась Зоя Космодемьянская, а парой часов позже и её погибший в танковом бою брат Александр. Не смог я согласиться с тем, что такие люди умирают. Пусть проживут ещё одну жизнь. Спокойную, мирную, без ужасов войны. И вообще, буду выборочно возвращать сюда погибших в той войне. На этой планете народу очень мало проживает. От вновь прибывших нам здесь большая польза будет. По крайней мере все они люди грамотные и с нужными здесь профессиями. Пора вытаскивать здешнее общество из Средневековья.

***

Я как раз рассказывал Надюшке о том, как её старшая сестра Наташа готовится к выпускным экзаменам, когда у меня в голове раздался голос двойника из Советского Союза. Оказывается, он попал там в милицию, причём не в Иркутске, где он учится в медицинском, а в Вологде. Я не следил за ним в последние недели, своих дел хватало, поэтому сначала даже не понял, как его занесло в те края. Лишь нырнув на секунду в его сознание, сообразил в чём там дело. Это же город, в котором живёт семья Антоши Успенской!

Хорошая девушка. Наставник, когда рассказывал историю того человека, которого весь мир знает под именем Иисус, довольно много времени уделил истории появления на свет его матери. Рассказывал, как и по каким критериям его собственный Наставник, который запланировал и осуществил этот грандиозный проект объединения народов под крылом единой веры, подбирал кандидатуры на эту роль.

Больше двадцати лет он отслеживал судьбы отвечающих его представлениям девочек, следил за их изменениями, отсеивал тех, кто по мере роста и развития переставал отвечать строгим критериям и взамен выбывших включал в список других.

Муторное это дело оказалось. Но он был терпелив и настойчив и своего всё же добился. Встретилась ему такая девочка. Он дождался, когда она подрастёт, подобрал для неё мужа и лишь затем запустил все процессы, позволившие ему осуществить задуманное.

Так вот, увидев Антошу в первый раз и внимательно присмотревшись к ней, мой собственный Наставник сказал, что его предшественник совершенно определённо выбрал бы именно такую. Есть в ней нечто такое, что резко выделяет её среди всех девушек её возраста. Причём, это не её внешняя красота.

Он говорил про какой-то свет, который идёт от неё, но я, как ни присматривался, никакого света разглядеть так и не смог. Причём, рассматривал я её и в ультрафиолете, и в инфракрасных лучах. Наставник, помнится, посмеялся надо мной. Сказал, что такое зрение станет мне доступно лет через сто, не раньше. Ну ладно, он дядька опытный, ему виднее.

***

Когда я рассказал Надюшке о желании моего двойника поставить во дворе отдела милиции высокую стелу и чтобы обязательно из лунного камня, она не удивилась, но тут же загорелась идеей слетать на Луну, чтобы на месте подобрать материал для стелы. Надоело ей сидеть без дела, вот и обрадовалась возможности отвлечься.

Она предложила поискать камень для стелы на обратной стороне Луны. Напомнила мне, что мы с ней однажды провели целый день в кратере Циолковского и видели там гигантские горы сплошь состоящие из прочнейшего тёмного-зелёного, почти чёрного, базальта.

Зеленоватым оттенком эта порода обязана высокому содержанию меди. К этому выводу мой земной двойник пришёл, проведя серию экспериментов в институтской лаборатории. Надюшка сказала, что должно красиво выглядеть, особенно если грани этого гигантского карандаша сделать полированными. Ну это-то вообще не проблема.

Я подозвал стоящих цепью за нашими спинами на самой границе леса королевских охранников. Они находились здесь для переноски нашего скарба, когда перемещаться предстоит на незначительное расстояние и открывать для этого проход смысла не имеет, и для того, чтобы Надюшка не боялась змей и ящериц. Боится она их страшно! Как я ни убеждал её, что ни одна из известных нам змей или ящериц физически не сможет приблизиться к ней ближе, чем на десять метров, она только головой мотает. Говорит, что известные не смогут, но кроме известных имеются ещё и неизвестные.

Мир этот плохо изучен. Ещё далеко не все звери и птицы описаны и внесены в каталоги. Тут она права, конечно. Татьяна Аксёнова, бывшая аспирантка Дальневосточного университета, с которой я случайно познакомился пару лет назад и которая по своей воле изъявила желание возглавить группу по исследованию животного мира этой планеты, усердно занимается каталогизацией, но силёнок у её группы маловато, чтобы быстро справиться с такой гигантской задачей. Сложность состоит в том, что животный и растительный миры здесь лишь отдалённо напоминают мир планеты Земля-1. Слишком много отклонений, иногда очень серьёзных, чтобы можно было назвать их даже близкими друг к другу.

Когда охранники собрались вокруг нас, я объяснил им их новую задачу. Сказал, что мы с принцессой должны будем на часок исчезнуть и теперь их задачей становится охрана инженера Кузнецова. Такое прозвище мой отец получил в этом мире. Мне кажется, оно ему нравится. Мне бы тоже, наверно, нравилось, если бы я был первым и единственным инженером на планете.

***

Капитан зашёл в просторный вестибюль вслед за мной и устремился к окошку дежурного, а я остался стоять и осматривался. Справа от входа дверь с табличкой «Служебное помещение», в двух метрах дальше то самое окошко. На небольшую, прочную полку под ним облокотился прилично одетый гражданин в коричневом плаще и шляпе. Левая стена вестибюля занята рядом деревянных кресел, которые, кажется, ещё совсем недавно стояли в каком-то кинотеатре. Над креслами большой стенд «Их разыскивает милиция». Бюллетени, с нашими с Мариной фотографиями расположены в первом верхнем ряду. Мы с ней и здесь рядом. Марина слева, я справа. Лобовая стена практически пустая. Ближе к правой стене три ступеньки, ведущие из вестибюля во внутренние помещения райотдела. Сразу за ними угадывается застеленный изрядно потёртым коричневым линолеумом неширокий коридор.

Капитан подошёл к окошку, требовательно постучал в стекло, поймал взгляд сидящего по ту сторону стекла офицера, мотнул головой в сторону двери и громко сказал:

— Открывай!

Стоявший возле окошка мужчина в шляпе посторонился и оглянулся на нас. Я зевнул. Мой двойник на Земле-2 будет возиться со стелой как минимум час. Придётся мне этот час поскучать в милиции. И первое, что нужно будет сделать, это связаться с Серёгой. Нужно, чтобы они с Юлей не удрали из дома Успенских, а дождались меня. Разговор с ней — это, пожалуй, самое интересное и важное на сегодня. Всё остальное может подождать.

Дверь в служебное помещение отворилась и наружу выглянул молодой парень в милицейской форме с лейтенантскими погонами на плечах. Парень нашёл меня взглядом, каким-то образом понял, что мы с капитаном вместе и спросил его:

— Кого привели, Савелий Игнатьевич?

Капитан — он уже переместился к двери — оглянулся на меня и приглашающе качнул головой.

— Заходи, Кузнецов.

А лейтенанту ответил так:

— Это с Соборного переулка. Фигурант розыска. Попросился со мной. Говорит, хочет написать чистосердечное.

Он посторонился, и я протиснулся мимо него и мимо лейтенанта в просторное помещение дежурной.

Не понял меня капитан? Решил представить дело так, что я пришёл к ним сдаваться? И что мне теперь делать? Возразить? Или пока промолчать? Ладно, подыграю. Всё равно дальше не он будет со мной заниматься, а кто-то другой. Я своё слово сдержал — с ним в райотдел пришёл. Больше я ему ничем не обязан, а значит руки у меня развязаны. Я глянул на часы. Без четверти двенадцать.

— Вы его обыскали? — лейтенант запер дверь и направился в правый угол помещения к высокой — до самого потолка — просторной клетке, сваренной из восьмимиллиметровых прутьев. Внутри имелись две лавки, поставленные по двум сторонам, на которых расположились двое граждан. Один из них явно был бездомным. Обросший клочковатой бородой, волосы на голове не стрижены как минимум год. Вся одежда, как и ботинки, грязная и вонючая. Он спал на лавке, подложив под голову грязную зимнюю шапку. Рядом с ним места на лавке не осталось.

Вторую лавку занимал мужчина видом поприличнее. Тот сидел, опираясь локтями в колени и низко опустив голову. Плащ его тоже был испачкан, но видно было, что нашёл он его не на помойке. Скорее всего подобрали этого дяденьку где-нибудь на улице. Хватил лишку да и уснул на случайной лавочке.

На вопрос лейтенанта капитан нахмурился.

— Мы людей не обыскиваем. Это не наша работа. Если тебе нужно, сам обыскивай, а меня от этого уволь. Кроме того, я же тебе сказал: парень сам попросился к нам. Добровольно пришёл, понял? Зачем же его обыскивать?

Лейтенант кивнул, прошагал к клетке, достал из кармана большой ключ со сложной бородкой, открыл замок, широко распахнул дверь и посмотрел на меня.

— Заходи!

Я вежливо улыбнулся ему.

— Я лучше здесь подожду. У вас там товарищ отдыхает, а по нему насекомые ползают. Не хотелось бы их домой принести.

Капитан снова нахмурился.

— Послушай, лейтенант, оставь ты эти глупости. Или прямо сейчас вызывай дежурного следователя, или я его к себе отведу. Пусть он у нас побудет. Парень-то приличный. За что его к забулдыгам сажать? Действительно, подхватит ещё какую-нибудь заразу. Кто за это отвечать будет? Ты?

Лейтенант помедлил пару секунд, с лязгом закрыл дверь клетки и вернулся к своему столу. Бросил в окошко ожидающему его посетителю в шляпе:

— Сейчас… Посидите вон там. У меня срочное дело образовалось.

После этого он вытащил из стопы журнал в твёрдом картонном переплёте, оглянулся на капитана и спросил:

— Как его фамилия?

— Кузнецов. Александр. — Он посмотрел на меня. — Как твоё отчество, Саша?

— Петрович.

Лейтенант кивнул и повёл по строчкам в журнале пальцем. Нашёл нужную запись быстро. Прочитал и тут же вскочил со стула. Нашёл среди бумаг наручники и шагнул ко мне.

— Давай сюда руки!

Капитан шевельнулся. Он всё-таки был очень напряжён.

— Зачем наручники?

— Он подозревается в совершении ряда опасных преступлений. Так положено, товарищ капитан. Давай руки, говорю!

Я пожал плечами и подал ему руки.

— Только сразу предупреждаю: наручники на мне плохо держатся. Сто раз проверял. Ещё и ломаются при этом почему-то.

— Ничего, удержатся, — бормотал лейтенант, защёлкивая браслеты на моих запястьях.

Парень молодой, неопытный. Как бы вразнос не пошёл. На всякий случай я вывел из строя пистолет в его кобуре. Не сломал основательно, а просто вытащил ударник. Теперь не выстрелит.

Лейтенант отступил на шаг, критическим взглядом оглядел меня и кивнул.

— Вот так будет надёжнее.

Я пожал плечами и обратился к капитану.

— Смотри, капитан, что сейчас произойдёт. Надеюсь, после этого ты поймёшь, откуда на дороге появилось бревно, и куда оно исчезло.

Два микроскопических окошка появились в сантиметре от обоих сочленений, перерезали прочный металл, и наручники с грохотом упали на пол. Я ногой откинул их от себя подальше.

— Я же говорил, что наручники на мне не держатся? — улыбнулся я оторопевшему лейтенанту. Капитан расстегнул очередную пуговицу на шинели и надул щёки. Лицо его было красным.

— Ты бы разделся, капитан? Упаришься ведь, — посоветовал я ему.

— Как ты это сделал? — Он начал расстёгивать замочек на вертикальном ремне портупеи. Видимо, решил последовать моему совету.

— Точно так же, как бревно из воздуха достал. Не забивай себе голову. Всё равно не поймёшь. И повторить не сможешь. Никто на земле этого повторить не сможет.

Лейтенант подобрал наручники с пола и тут же понял, что с ними произошло. Как я и предполагал, это его испугало, и он схватился за кобуру. Хорошие у него навыки. Пистолет он выдернул практически мгновенно. Я усмехнулся ему в лицо, не двигаясь с места.

— Ты, никак, воевать со мной собрался?

Лейтенант снял пистолет с предохранителя. Всё, дальше лучше не ждать! Может, ему вот это поможет? Я уменьшил его вес до нуля, но этим не ограничился. Ноги лейтенанта оторвались от пола, он беспорядочно замахал руками и ногами, взлетая к высокому потолку. Пистолет он при этом выронил. Лейтенант не успел сориентироваться и выставить руки. Из-за этого он довольно сильно ударился о потолок головой. У него от внезапно наступившей невесомости выключился вестибулярный аппарат и сильно закружилась голова. Такое со всеми происходит. Со мной в том числе. Нужно какое-то время, чтобы адаптироваться к новым условиям. У одних адаптация происходит быстро, — в течение секунд, — у других этот процесс может занять и полчаса.

Сейчас этот парень лежал на потолке на спине и обеими руками держался за голову. Он морщился. Та боль отвлекала его и не давала его растерянности перерасти в панику.

— Ни хрена себе! — раздался у меня за спиной хриплый голос.

Я оглянулся. Оба задержанных в клетке, про которых я на время забыл, оказались на ногах. Они держались за прутья решётки и смотрели вверх. Не спускал глаз с лейтенанта и капитан. Он бочком переместился в сторону валяющегося на полу пистолета, подобрал его, выщелкнул из рукояти магазин, сунул его в карман, двумя руками передёрнул затвор, подобрал с пола вылетевший наружу патрон и отошёл к столу дежурного.

Похоже, он тоже не очень доверял лейтенанту. Я неторопливо подошёл к нему. Капитан достал из кармана магазин и собрался уже полностью освободить его от патронов, но я положил руку на рукав его шинели.

— Не нужно, капитан, — негромко сказал я ему и бросил на стол ударник. — Пистолет неисправен. Его для начала нужно основательно разобрать и вернуть на место ударник.

Он схватил ударник, рассмотрел его и посмотрел на меня. Очень тихо спросил:

— Это ты его вытащил?

Я кивнул.

— Да, я. Мы с тобой, наверно, об одном и том же подумали. Кстати, не знаешь, почему патрон оказался в патроннике? Я думал, его досылают туда, только когда готовятся стрелять.

— Да, верно. — Он кинул через плечо взгляд на лейтенанта, убедился в том, что тот по-прежнему лежит на потолке, и ещё тише сказал. — Это и в самом деле так. Я тебе больше скажу: это прямое нарушение правил техники безопасности. Парнишка ещё совсем молодой. Он у нас всего два месяца. Только-только из школы милиции. Ты на него не сердись, ладно? Оботрётся, поймёт, что мы здесь не в игрушки играем, и придёт в норму.

— Я не сержусь. Не хотел, чтобы он здесь стрельбу устроил, вот и сделал то, что сделал. Сейчас отпущу.

Я развернулся, поднял голову и громко спросил:

— Эй, лейтенант, если я тебя сейчас вниз опущу, ты хорошо себя вести будешь?

— Снимай! Нормально всё будет, не бойся!

— Хамить не будешь?

— Не буду! Снимай!

— Смотри, ты обещал…

После этого понизил отрицательный вес его тела до нуля, дал ему пару секунд привыкнуть к новому головокружению, довёл его суммарный вес вместе с сапогами до двухсот грамм, и лейтенант медленно поплыл вниз. Опять засучил руками и ногами, пытаясь как-то вернуть контроль над собственным телом, но действовал он неловко и поэтому у него ничего не получалось. Только хуже стало. Теперь он висел в воздухе косо — его сапоги оказались выше головы — и спиной вниз. Спина была изрядно испачкана извёсткой и пылью. Я шагнул к нему, подпрыгнул, поймал рукой штанину его брюк и развернул его тело вертикально. Чуть уменьшил скорость падения и шагнул назад к клетке. Когда сапоги лейтенанта коснулись пола, вернул ему его начальный вес. Лейтенант снова среагировал с опозданием. Возвращение нормального веса заставило его колени подогнуться, и он упал на четвереньки. Ладно, дальше пусть сам поднимается. Я развернулся к клетке. На меня во все глаза смотрели оба арестанта. Я обратился к бездомному:

— Слушай, хочешь, избавлю тебя от алкоголизма? Совсем! До конца жизни больше капли в рот не возьмёшь. На завод вернёшься. Ты же хорошим фрезеровщиком был. Деньги неплохие зарабатывал. Дадут тебе место в общежитии, будешь жить, как все нормальные люди живут. Спать в тепле, питаться не объедками из помойки, а в столовых. Глядишь, и жена тебя простит. Вернёшься в семью. Трахать её будешь каждую ночь, когда потенция восстановится. А это довольно быстро случится. Максимум через месяц после того, как бросишь пить. Как тебе?

Он внимательно выслушал меня и вздохнул.

— Бросить пить мало. Куда я такой вот — грязный и вонючий? Кто со мной разговаривать будет?

Я сунул руку во внутренний карман куртки, выудил оттуда две купюры по двадцать пять рублей, показал ему, но не отдал.

— Если согласишься на лечение, я тебе полтинник дам. Сходишь в баню и парикмахерскую, потом в магазин. Или наоборот — сначала в магазин, а потом в баню. Это ты уж сам решишь. Купишь себе новое бельё и какую-нибудь чистую одежонку. Полтинника на это должно хватить. Переоденешься и станешь выглядеть вполне прилично. После этого можешь идти на завод. Если тебя на твоём заводе не возьмут, возьмут на другом. Как тебе вариант?

— Годится, — прохрипел он.

— Встань к самой решётке и закрой глаза. Это не долго и не больно, не бойся.

Ну для начала я всё же избавил его от насекомых и глистов. Стандартный набор бездомного — педикулёз и глисты. А потом последовала обычная процедура внушения, которую я уже десятки раз проделывал. Работает на пять с плюсом. Насколько я знаю, ещё ни одного возврата не было. Да и не могло быть. Дядька этот теперь знает, что если примет спирт внутрь, это его очень быстро убьёт. Этот страх будет жить в нём до самой его смерти.

Когда он открыл глаза, я протянул ему обещанные купюры.

***

Пока общался со своим случайным пациентом, в дежурной части народу прибавилось. Лейтенант теперь стоял возле умывальника. Он снял свой китель и с помощью воды пытался очистить его от следов извёстки. Слева и справа от него расположились знакомый мне капитан и ещё один тридцатилетний примерно на вид темноволосый парень в штатском. Все трое вполголоса переговаривались.

Потом капитан оставил их, вернулся к столу дежурного, взял лежавшие там наручники, подмигнул мне и вернулся к умывальнику. Наручники он передал молодому парню, который тут же принялся их изучать. Он бросил на меня любопытный взгляд и снова спросил о чём-то капитана. Я зевнул и потянулся, и в этот момент у меня в голове раздался голос двойника с Земли-2.

— Слушай, столб я подготовил, но Надюшка предлагает добавить к нему памятную доску. Как тебе идея?

— А что? Да, нормально.

— Что написать?

— Ну, например… «В память о визите Кузнецова А. П.» И дату поставь. Сегодня какое число?

— Пятнадцатое апреля. — И после короткой паузы: — Слушай, Надька предлагает написать по-другому. «В память о визите студента Кузнецова А. П.» По-моему, так даже лучше будет.

— Можно и студента. Из чего доску хочешь сделать?

— Могу из золота. Хочешь?

— И двух дней не продержится. Ночью снимут и уволокут. А через месяц у половины здесь золотые зубы появятся. Давай лучше из бронзы?

— Договорились. Будет тебе бронза. Ещё полчаса подождёшь?

— Подожду. Только сначала навести Сергея и скажи ему, чтобы они с Юлей не торопились и обязательно дождались меня. Я здесь закончу и хочу с ними встретиться.

— Из-за Юли?

— Да, из-за неё. Очень уж она Марину беспокоит. Нужно попытаться понять, что с ней не так.

— Да, я уже понял. Ладно, тогда до связи. Дам знать, когда всё будет готово. Сам будешь устанавливать столб?

— Нет, лучше ты этим займись. У меня тут глаза и уши постоянно заняты. Не хотелось бы наспех делать. Да, вот ещё что! Продумай, как сделать так, чтобы его из земли невозможно было вытащить. Короче, нижний его конец нужно будет как-то в земле закрепить. Столб-то не очень тяжёлый?

— Сам посчитай: грани по шестьдесят сантиметров, высота пятнадцать метров. Удельный вес около трёх тонн на кубометр. Примерно шестнадцать тонн получилось. Да, не очень тяжёлый. Такой можно и краном из земли выдернуть.

— А чего он такой длинный?

— Пять метров уйдут в землю, снаружи останется лишь десять. А что? Очень высоко?

— Да нет, не очень… Если снаружи останется десять, тогда нормально. Примерно до уровня третьего этажа выйдет. Почти до крыши. Пойдёт! Только доску размести пониже. Где-нибудь на уровне двух метров от земли.

— Да, я так и планировал. Помощь какая-нибудь нужна?

— Сам справлюсь. Давай, не задерживай!

***

Вернувшись в этот мир, обнаружил, что ко мне обращаются. Прямо напротив меня стоял тот молодой парень. Видно было, что он что-то сказал или о чём-то спросил и сейчас ожидает моего ответа. Я вежливо улыбнулся ему и сказал:

— Простите, отвлёкся на минутку. Вы о чём-то спросили?

— Нет, не спросил. Я представился. Старший лейтенант Козлов. Уголовный розыск. Пойдёмте со мной?

Я кивнул и направился к двери.

— Спасибо, парень! — раздалось сзади. Благодарил меня бездомный. Я подмигнул ему и отвернулся.

Со стороны умывальника за моим уходом внимательно наблюдали двое. Капитан и лейтенант. Ну, с капитаном мы скорее всего ещё увидимся. Я поэтому даже не стал с ним прощаться. Понравился мне дядька. Недоверчивый, с критическим взглядом на окружающий мир, но, главное, голова у него правильно устроена и совесть не спит. А недоверчивость легко преодолевается фактами. После всего увиденного он уже всерьёз задумался. Не безнадёжен, короче. В качестве помощника он нам вряд ли подойдёт — очень уж привязан к дому, по которому бегают двое их с женой ребятишек, — но мне достаточно было бы просто привлечь его на свою сторону. Сторонник — это тоже неплохо. Сторонник — это не враг.