Провал аналитика

Глава 22. Койот

Дежурная смена VIII легиона несла свою вахту лениво и обстоятельно. Лениво, потому что тут тебе не боевой поход, вокруг раскинулись не пограничные леса, а вполне себе мирная Лойская Пехотная Академия. А обстоятельно, потому что разводящий офицер откровенного небрежения службой не потерпит. Это только на гражданке фраза "два наряда вне очереди" кажется забавной. В реальной службе отстоявших эти самые наряды обессиленных легионеров товарищи выносили с поста на руках. Еще более серьезное наказание - три наряда, гарантировало, в лучшем случае, попадание на магическое излечение. В худшем - в карцер, потеря сознания на посту согласно устава императорского легиона считалась достаточно серьезным преступлением. Так что злить дежурного офицера никто не собирался, часовые только слегка перетаптывались, пытаясь сбросить зябкость уходящей ночи, тихонько обсуждали впечатление от вчерашней Итоговой Битвы рекрутов, да позволяли себе редкие взгляды в сторону обители серорясников.

Незнакомый со службой наблюдатель мог бы восхититься подобной набожностью легионеров, но на самом деле причины такого внимания были вполне себе низменными. Величественное здание Единого Храма диковинным бутоном возвышалось среди неровного полотна остальных построек Академии. Первые лучики поднимающегося над горизонтом светила уже зацепились за его пологую крышу, отмеряя последнее лийсу до смены караулов.

Обычно брат Жером в своих чаяниях был настроен строго противоположно: если часовые поторапливали светило и всячески желали ему поскорее опускаться по стенам храма, то аколит Кома Благодарующего ворочался в деревянной келье и проклинал выгоняющие его из постели солнечные лучики.

Но сегодня священник встретил рассвет с отличным настроением. В последнее время он, вообще, частенько ловил у себя на губах несвойственную ему глупую улыбку. Понимающие ухмылки немногочисленной обслуги Храма не вызывали в душе священника никакого отклика. После принятия самого трудного в жизни решения Жером чувствовал себя расслабленно и спокойно, пусть эти клуши судачат и треплются сколько влезет.

Не спеша собираясь к завтраку, настоятель Единого Храма покрутил в голове ближайшие планы, в очередной раз укрепляясь в мысли об их правильности.

И ведь сколько времени потеряно зря, он ведь много лет назад почти к тому же самому пришел. Почему он в ослеплении гордыней не осознал этого еще тогда? Как бы сложилась его судьба, если бы еще в Дубравке он забыл про это ушхево первое посвящение и внимательнее присмотрелся к своей жизни.

Да, тогда у него не было единственной желанной женщины. Он одинаково энергично окучивал всех местных овдовевших баб. Ну, почти одинаково. Почему ему этого показалось недостаточно? Зачем в погоне за юношескими мечтами он полез в пожар своего тщеславия, делая несчастным и себя, и окружающих?

Ему бы тогда осесть в той деревне и наслаждаться спокойной старостью, купаясь в уважении и внимании всей общины. Но нет, когда вдовушки одна за другой нарожали байстрюков, священник, действуя по плану, еще раз порадовал старосту, организовав для детишек на своем подворье жилье и кормежку. Причем, на собственный кошт.

Еще несколько лет в Дубравке тогда пролетели достаточно спокойно. Деревня богатела, пришлось даже организовать ежегодную ярмарку, чтобы избавляться от излишков скота. Разрасталось и подворье священника. Несколько специально нанятых местных девок сбивались с ног, обстирывая толпу ребятишек и пытаясь их прокормить. Постепенно старшие из детей входили в рост, начинали помогать по хозяйству, и жизнь новоявленной коммуны вкатилась в стабильную колею.

Вместо спокойного умиротворения брат Жером тогда вдарился в мрачную тоску, тщательно присматриваясь к толпе детишек, он понял, что в чем-то ошибся. С учетом собственного Ком-Целитель-Заяц, он небезосновательно надеялся хотя бы в каждом пятом ребенке обнаружить магический дар. Но на самом деле, из трех десятков детей способности проявились только у четверых. Да и то, довольно слабые.

Четверо одаренных из двадцати необходимых. Именно столько новообращенных магов он планировал получить, чтобы заслужить нашивку миссионера. Уже сотню лет не вручавшаяся награда была, тем не менее, тщательно прописана в уставе ордена и ждала своего героя. Это и являлось очередной ступенькой забуксовавшего плана. Нехитрые подсчеты показали, что двадцать одаренных Жером получит с двух сотен детей, такую ораву не прокормить даже с графского стола, не говоря уж о доходах священника не самой богатой деревушки. Надо было либо избавляться от лишних ртов, либо повышать шансы на магическую одаренность.

Еще год назад священник рвал на себе волосы, жалея, что не проредил свою коммуну, не избавился от бесполезного балласта. Ругал себя, что после многих лет сытой размеренной жизни, забыл о своей цели и размягчился. Сейчас же, этим утром, Жером благодарил Кома, что не сбился окончательно с пути Пятерки.

То его решение - попробовать сделать детей с кем-нибудь кроме поднадоевших деревенских вдовых баб - тоже идеальным не назовешь. Лучше бы он разобрался в себе и забыл про это ушхево первое посвящение, тем более, что с Мариской, молоденькой дочкой старосты, его небогатый опыт общения с женщинами не сработал. Дурочка даже не поняла, что он ухаживал за ней. А когда набравшийся храбрости священник...

Легкое поцарапывание в дверь отвлекло священника от воспоминаний. В жилую половину обители в это время мог постучаться только один человек, на губах настоятеля снова заиграла мечтательная улыбка. Убедившись, что ни кухарка, ни прачка, ни мелкий Еньк, занятые утренними хлопотами, не видят его, Жером приоткрыл дверь, позволив гибкой девушке скользнуть внутрь.

Мариска воровато оглянулась и, убедившись, что прислуга отсутствует, крепко прижалась к священнику, почувствовав его горячие руки у себя на спине, и осыпав лицо еще нестарого мужчины жаркими поцелуями.

- Я решился. Уедем вместе, пусть они в ордене идут к Ушх со своими нашивками и посвящениями.

Девушка удивленно посмотрела на Жерома и прижалась к нему покрепче. Чтобы не встречаться взглядом, она положила голову на плечо мужчины.

- Прости. Про нас узнал новик с первого курса, сегодня он приходил ко мне. Прости, прости, я не понимаю как он узнал.

- Плевать, Мариска. Он ничего тебе не сделает. Мне все равно, чем тебе тут пришлось заниматься, мы просто уедем, пусть они сами грызутся между собой.

- Ты не понимаешь! Этот Кир стал каким-то другим. Опасным. Он может испортить нам жизнь, - девушка на секунду замолчала, - И, мне кажется, что он следил за мной, когда мы встречались в том доме.

Священник взял девушку за голову, жарко поцеловал в лоб, нос и щеки. Ее мечущийся взгляд уперся в спокойный уверенный взор брата Жерома.

- Значит, Кир? - губы аколита тронула легкая улыбка, - как странно все получилось. Не волнуйся, Мариска, у меня есть, что предложить этому юноше за молчание. Если он снова будет следить за тобой, я поговорю с ним. И мы сможем быть вместе. Ничего не бойся. Придешь сегодня?.

- Хорошо, - девушка благодарно взглянула на священника, - не буду волноваться. И приду.

***

Разговор казался Илясу неправильным, что-то в происходящем его смущало и не давало покоя. Внешне все в порядке. Сорвавший жирный куш оборванец пытается как можно быстрее срубить бабла. То ли не знает истинной ценности кольца, то ли реально торопится. Приплясывающий от нетерпения аристократ не верит своему счастью и готов выскрести наличные деньги до последнего полугроша. Оно и понятно, одно дело вернуться к отцу отчисленным неудачником. И совсем другое - обладателем реликвии. Тут авторитет рода взлетит до небес, все на свете простят отпрыску, еще и должны останутся. Что же ему не нравится?

Кольцо - то самое, никаких сомнений. Да и продажа, если договорятся, пойдет через канцелярию Академии. И маги проверят, и записи о сделке в надежном хранилище останутся.

Иляс, наконец, понял. Не нравился ему продавец. И дело не в том, что Кир занимает почетное третье место в его списке. Это полуэльф простил бы, даже забавно общаться с будущим покойником.

Напрягало именно поведение коротышки. Все слова и ужимки были правильными и нужными, но какими-то чрезмерными. Если торгуется, то прямо выпячивая жадность. Если опасается за сохранность кольца в окружении людей Пира, то чересчур картинно и демонстративно. Речь его и в обычное время изобиловала странностями и непонятными нагромождениями слов, но сегодня он уж совсем превзошел себя. Какие-то лишние описания постоянно вклинивались в его речь, и реально цеплялись за мысли.

- Ты, Пир, не сомневайся. Если договоримся, то отдам тебе эту штуку в истинное Владение. Мне-то эта реликвия ни к чему.

Какая-то мысль забрезжила на грани восприятия. Полуэльф обратил внимание, что периодически Кир характерно поводит головой, одновременно легонько щелкая пальцами по своей броне. Поначалу жесты смотрелись вполне естественно, но сейчас они вдруг стали казаться Илясу частью какой-то системы. Но в этот момент кольцо на пальце человека заискрилось, и эльф подумал, что при определенных раскладах эта уникальная вещица может оказаться и в его руках. Истинным владельцем после отпиливания головы аристократ перестанет считаться. Так что шансы неплохие.

- Ты боишься, что она не настоящая? Так это зря, самая настоящая реликвия. Коли в цене сойдемся, так идите следом к магу нашему, проверим. А вот отобрать, Пир, даже и не думайте. Ты же знаешь, что для передачи тебе этой фиговины во владение придется к алтарю сходить. А без этого реликвия по-прежнему моей будет считаться. Так что, если чего плохого задумали, - Кир картинно испуганно обвел взглядом Иляса, Пира и Кара, - то вы лесом идите. И остальных следом прихватите. В стенах Академии вам это кольцо у меня не отобрать. Гоните, как и договаривались, двести золотых.

Иляс снова напрягся. Переигрывает Кир, плохо он эти затравленные взгляды изображает. И нагромождения слов опять лишние. Но прозвучавшая цифра сбила с мысли. Двести золотых - это же реально полгорода скупить можно. Даже если Пир Прей все до полугроша выскребет, то больше нескольких золотых не соберет. Ожидаемо задохнулся от возмущения и аристократ. Последнюю минуту он завороженно рассматривал свечение вокруг кольца и будто бы даже уснул с открытыми глазами. Но озвученная цена вернула его к жизни.

- Ты охренел что ли смерд? Снова под плеть захотел?

Ох, а вот это зря. Иляс приготовился к тому, что психанувший коротышка реально развернется и уйдет. Но тот всего лишь странно улыбнулся. А в равнодушных глазах Кира мелькнул вымораживающий нечеловеческий холод. Полукровка невольно поежился, а разговор начал нравиться ему еще меньше. Полуэльф собрался мягко одернуть аристократа. Но коротышка опередил его.

- Ну, Пир, чтобы владеть реликвией, надо немного раскошелиться. Ты все-таки поищи по карманам, походите, среди ростовщиков погуляйте. А я еще кое-кому толкнуть его попробую, не след мне с вами время тогда терять. И так десять уйсю отобрали.

Не слушая лепет разом потерявшего апломб барона, Кир развернулся и, не оглядываясь, направился в сторону плаца. На ходу вредный коротышка специально, Иляс был готов реально поручиться головой, крутил перед глазами надетую на палец заветную реликвию. Пир Прей с отчаяньем впился взглядом в удаляющийся шанс на триумфальное возвращение домой. Первым его импульсом было скомандовать фас, и отобрать кольцо у этого уродца. Иляс прочитал это по его мимике без труда и приготовился поспорить с импульсивным аристократом. Но тот вдруг выдал на редкость дельную мысль.

- Иляс, а сходи-ка за этим тупым жмотом. Последи, с кем он встретиться собирается. Ну а если случай подвернется, то не зевай. Коль удачно сложится, так ты еще и в благородные выбьешься, за моим отцом не заржавеет. Ну а уж про деньги и вовсе думать до конца жизни забудешь.

Коротко кивнув полуэльф быстро отвернулся, чтобы барон не заметил довольной улыбки. Надо же, как удачно все сложилось. Этот идиот благородных кровей думает, что Иляс нацелился на место холуя. Стараясь не слишком приближаться к беззаботно вышагивающему Киру, полукровка двинул следом. Перед глазами стояла сверкающая искрами истинного владения реликвия. Окончательный план в голове еще не сложился, пока он издали проследит, чего тот собирается делать. А там уж Фия подскажет как поступить.

Иляс опасался, что Кир двинется в выходу в Город, но тот не спеша шагал в сторону малообжитой части Академии. Сердце забилось чаще, возможно, никакого другого покупателя и нет. Если удача хоть чуть-чуть улыбнется, то сейчас коротышка попробует припрятать кольцо в каком-нибудь нежилом домике. Может даже и отбирать не придется. Хотя нет. Иляс напомнил себе, что истинный владелец реликвии должен согласиться на ритуал передачи или умереть, чтобы освободить очередь. Да и третье место в списке никуда не пропало. Так что извини лопух, банальной слежкой с последующей кражей тут не разойдемся, не повезло тебе.

Примерно вычислив дом, куда направлялся Кир, Иляс прижался к первой подвернувшейся стене. И точно, на подходе коротышка воровато оглянулся в поисках случайных свидетелей, его туша скрылась за углом, и через мгновение дверь полуразрушенной лачуги слегка хлопнула.

Вот сейчас все и решится. Сердце бешено колотилось, и Иляс сделал несколько глубоких вдохов. Привычное поглаживание полоски волос и разлившаяся по жилам сила Фии подействовали успокаивающе. Последние шаги до двери сделал уже не волнующийся первокурсник Академии, а готовый убивать хищник.

***

Рекрут Кир, Лойская Пехотная Академия

Шум упавшего тела и звяканье громыхающего железа подсказали, что пришло время моего выхода. Точнее входа. Спокойным шагом вернулся к двери, мимо которой недавно поспешно проскользнул. На этот раз я вошел внутрь. Пока хлипкая деревяшка неторопливо закрывалась за спиной, отрезая нас от остального мира, несколько раз сильно моргнул, привыкая к полумраку помещения. Иляс был еще жив. Изо рта полуэльфа шла кровавая пена, а его нога судорожно скребла по полу. Хм, а сержант говорил, что удар сырой силы по усиленному телу убивает мгновенно, привирали инструкторы чуток. Но это здорово, я на это даже рассчитывал, так еще изящнее получится. Брат Жером стоял широко открыв рот, его очумелый взгляд метался от тела полукровки ко мне и обратно. С этим балаганом надо прекращать побыстрее.

- Кир, нам надо погово...

Два шага за спину растерянно лопочущего священника, почти ласковый захват челюсти, и резкий рывок назад и чуть вбок. Хруст суставов в последнее время перестал раздражать, даже какое-то удовольствие начал получать от этого звука. Перед тем как уложить тело серорясника на живот, ухватился за еще не седую, но уже реденькую шевелюру. Придерживая второй рукой болтающуюся голову, рванул волосы. Оставшийся в пальцах пучок прядей скоро пригодится Илясу.

Полуэльф все еще сучил ногой. Хриплое дыхание с трудом прорывалось через кровавую пену, но жив курилка, молодец. Чтобы поймать стекленеющий взгляд пришлось наклониться совсем низко. Поднес к его лицу кулак с переливающимся искорками кольцом.

- Иляс, а хочешь я тебе реликвию подарю?

Полукровка согласно прикрыл глаза, и я с трудом подавил довольную улыбку. Похоже, что программу-максимум мы сегодня выполним. Не зря Ирокеза заряжал в последнем разговоре ключевыми словами. Не было у меня полной уверенности, что переживет полуэльф удар сырой силой, но не поленился, заложил импульс на истинное владение реликвией. И вот Иляс ответил согласием, даже не подумав, зачем ему при смерти эта безделушка.

- Только, это, Иляс. Я не про кольцо говорил. У меня для тебя другая реликвия приготовлена. Вот, владей.

Я достал из-за пазухи результат столярного творчества. В полумраке комнаты деревянный фаллос смотрелся пугающе и зловеще. Пальцы Иляса безвольно болтались, поэтому, взывая к силе Краста, мне пришлось насильно вложить орудие разврата в руку полуэльфа. Вырезанные на дереве Знаки засветились, и лицо умирающего полукровки удивленно вытянулось.

- Поздравляю! Не у каждого аристо личная реликвия имеется, а ты вот сподобился. Напоследок.

Иляс, естественно, молчал. Тяжелое дыхание стало еще более прерывистым. Только ожившие глаза недоуменно таращились на здоровенный деревянный член, зажатый в руке.

- А что он не опробованный ни разу, так ты не переживай, сейчас поправим. Надо же добавить ситуации веселья - я встал и рывком подтащил поближе тело Жерома, вроде сухонький дядька, но тяжелый. Задрал балахон и с облегчением убедился, что сфинктер священника не выдал мне неприятных сюрпризов. Если бы самопроизвольно расслабившееся тело перепачкало исподнее, то задача не изменилась бы, но грязи добавилось бы изрядно.

Полуэльф все еще непонимающе хлопал глазами, когда я одолжил у него свежеприобретенную реликвию.

Копошась с завязками штанов священника, рвать их нельзя, - должно выглядеть будто их развязали в порыве страсти, но самостоятельно, - я пытался отвлечься на общение с почти что трупом.

- А знаешь, Иляс, стишок?

К нам сегодня приходил зоо-некро-педофил

Мертвых маленьких зверюшек он с собою приносил.

Полукровка вяло и непонимающе перевел на меня угасающий взгляд. Похоже, отходит. Да и рифма на местный язык легла плохо.

***

Полуэльф оказался живучим, когда через несколько минут я вложил перепачканную реликвию ему обратно в руку, он все еще дышал. Уходить было нельзя, мало ли чего ирод порушит в композиции в последние мгновения жизни. Но и ускорять отход не хотелось, пусть все будет максимально естественно. Поэтому я аккуратно присел рядом, стараясь не оставить на себе ни капли изрядно нахарканной полуэльфом крови.

- А знаешь, Иляс, сказку про койота и черепаху? - Сил открыть глаза у него уже не осталось, но мне показалось, что оттопыренное ухо слегка дернулось.

- Как-то раз шустрый молодой койот поймал старую черепаху и начал ее вертеть, пытаясь выковырять из панциря. Хитрая черепаха смеялась над койотом и обзывала его медленной криволапой улиткой. И вот тогда койот искренне обиделся и возмутился.

- Посмотри на эти мощные лапы, позволяющие без устали бежать целый день. Посмотри на эти розовые подушечки, с ними я могу скакать по любому песку. Глянь на эти цепкие когти, с ними не страшна никакая слякоть. Да я самый настоящий шерстяной волчара. И, вообще, самый быстрый зверь во всей степи!

Но хитрая черепаха продолжала глумиться над туповатым койотом. И они поспорили, кто из них на следующий день быстрее добежит до конца самой длинной и извилистой степной тропинки.

С утра глупый койот энергично разминался и готовился бежать изо всех своих койотских сил. Но умная черепаха не собиралась честно соревноваться, вместо этого она расставила после каждого поворота своих друзей и родственников.

И, наконец, койот закричал: "Побежали!" Одним прыжком подскочив к черепахе, он перевернул ее и легким движением острого когтя легко вскрыл панцирь. Лакомясь суховатым, но диетическим мясом, койот не спеша дошел до поворота тропинки. С умилением посмотрел на выскочившую и изображающую энергичный бег вторую черепаху. И повторил свой завтрак. И еще долго брел он по этой дорожке, радостно встречая все новых хитрых и вкусных черепах.

Полуэльф, наконец, затих. Я даже не заметил, дослушал ли он сказку.

- Так вот, Иляс, ты со своими хитростями и коварством, как та самая мудрая черепаха среди улиток. Дурить головы сиволапым деревенщинам, не обижайся уж, вот твой потолок. Ты, Иляс, возразишь, что когда-нибудь и меня подловят, и уже я буду пускать кровавые пузыри. Но это вряд ли.

Некоторые из вас, Иляс, сильнее меня и лучше владеют оружием. Храбрее и доблестнее. Кидаются файерболлами или распоряжаются несметными богатствами. Кто-то будет прикрываться от меня красивой должностью или давить поколениями благородных предков. Но знаешь, Иляс, все вы, вставшие на моем пути, сдохнете. Все, как один. Просто в вашем мире улиток и черепах раньше не встречали койотов.