Провалы. Книга первая (СИ)

Верен же, по настоянию Эми, отправилась в строгих классических брюках и блузе. И — к ужасу Рейл — в ботинках. Из толпы она выделялась не сильно, во всяком случае, не катастрофически, потому, когда в толпе наметилось движение в сторону зала, безо всяких препятствий предъявила пропуск и заняла место.

Учёный, делавший первый доклад, подошёл к своему заданию добросовестно. Он рассказывал увлекательно, даже несколько картинно, тщательно подготовил и и представил все необходимые графики и диаграммы, а после — чтобы добить публику — представил панорамы всех провалов.

Сверкающую снегом панораму Снежных провалов: причудливо вздымались скалы — почти свободно ввысь, ввиду низкой гравитации; по склону карабкались чёрные, иссушённые деревья, а на одной из вершин величественно замер лунный олень. Верен знала эту фотографию. Такую панораму они с Актавией и Инджером сделали в одну из первых экспедиций и отправили в журнал «Спутник». Выпуск имел огромный успех, а фотография с тех пор, нет-нет, а мелькала в эфирах и на стендах. Далее следовали панорамы Тропических, Водных и Песчаных. Верен посмотрела на бейдж — учёного звали Рой Леос.

Доклад длился долго — все запланированные полтора часа, а после начались бурные дебаты. Первая сторона, экспрессивно жестикулируя, убеждала отложить решение о добыче минералов на необозримо далёкое «потом». Вторая отказывалась: предоставляла расчёты и процентную долю территорий, которые планировалось отвести под заповедники. Верен смотрела на эти проценты и медленно свирепела.

Дебаты окончились ничем, и окончательное решение было перенесено на следующий день. Учёные расходились.

Альма вернулась в отель, закрылась в номере, не обращая внимания на взволнованных курсантов и начала думать. Она вспомнила ректора Лиллхеймского отделения Всемирного Университета Естественных наук, куда пробовала поступать. Оглаф Гроусбарден говорил, как мантру, поступающим перед вступительным тестом: «очистите свой разум и убедитесь, что он прозрачен, как вода во фьордах. Теперь чётко выкристаллизуйте у себя в головах то, что вам потребуется и то, что вы должны знать». Верен рассчитывала варианты развития событий, но в голову настойчиво лезли воспоминания. Когда она провалила, недобрав пары баллов, Гроусбарден сказал:

— Очень жаль, фрау Верен. Не вы ли, кажется, тогда заняли первое место на молодёжном кубке? Не хотите ли пойти в спорт?

Верен была польщена, и этот комплимент немного сгладил обиду от провала. А теперь она сидела на безвкусно красном диване в отеле и размышляла о том, что может спасти провалы, окончательно повернуть их исследование в другое русло. Способа не было, но Альма сопоставляла факты. Так ничего и не сообразив — она вообще предпочитала разнообразную деятельность — Верен надела форменную куртку и отправилась в отель «Паллада».

Портье за стойкой поднял брови, увидев её.

— К Эстелле Лайс? Вы приглашены?

— Ещё как, — фыркнула девушка, — я Альма Верен.

Ей указали номер.

— Альма? — раздался за спиной голос, — Альма Верен, верно? Ну конечно, — Эстелла Лайс собственной персоной, улыбающаяся и жизнерадостная, — рада вас видеть. Вы всё-таки нанесли мне визит?

— Да, я-э-э, тоже очень рада вас видеть.

— Тогда идёмте пить чай. Мы с братом как раз в это время чаёвничаем. Давняя, ещё Колтаунская привычка. Представьте себе, в этом городе до сих пор живут по часам, а нарушение распорядка приёма пищи для них — даже самое маленькое! — порядочная неприятность. Как и любое изменение в меню. Так вы идёте? Заодно переговорим и о пропускных билетах на второе совещание. Перекупщики, кстати, наловчились продавать такие втридорога для жаждущих зрелища обывателей. Ловко. Поставьте нам ещё один прибор, будьте добры.

Верен, почти неожиданно для себя, оказалась в просторном, подстать комнате, синем кресле. Зала же походила на морское дно — освещённая лазурным светом, со вкусом уставленная вазами с длинными, похожими на водоросли, растениями.

— Опять сидишь в темноте? — поморщилась Эстелла, прикоснувшись к плоскому дисплею на стене. Ярко загорелся свет, и ощущение нереальности исчезло.

В углу комнаты в огромном кресле устроился Роберт. Он держал в руках книгу, но, видимо, не читал её.

— И тебе здравствуй.

— Здравствуй, если тебе это так важно. Ты достал соглашение? С Майлзом связывался? Хотя, это подождёт. У нас гостья. Попьёшь чай в малой комнате?

— С удовольствием — кивнул Роберт, вставая. Верен на секунду показалось, что он смотрел на неё насмешливо, но она тут же встряхнула головой и едва удержалась от того, чтобы по-детски показать ему язык.

Подали чай в тонких изящный чашках, бисквит и какую-то экзотическую сладость.

— Итак…

— Подождите, — прервала её Верен, — я… мы все очень благодарны вам за поддержку, но, знаете ли, возникает закономерный вопрос «почему?». Вы — крупный предприниматель, вы ведь не станете так просто бросать деньги на ветер, будь то хоть десять, хоть сто долларов, а тут — достаёте билеты. Оказываете поддержку, и притом — совершенно бескорыстно. Но в чём ваш интерес? Я не прослеживаю его.

— А почему я непременно должна делать что-либо ради денег? Я, может быть, безумно люблю провалы. Вот, например…

— Ну-ну, я слушаю, — скептически отозвалась Верен, подпирая кулаком подбородок.

Эстелла рассмеялась.

— Вас не заговоришь, верно? Хорошо, объясню с меркантильной точки зрения: я вложила в проект большие деньги, и если он будет свёрнут именно сейчас, мой капитал понесёт большие потери. Не говоря уж о том, что я сама не хочу такого освоения провалов. Провалы — это нетронутая природа, так пусть такой и остаётся.

— Но чья это инициатива — собрать Конгресс? Провалы, вообще-то, уникальны.

— Инициатива принадлежала многим. Это такие дебри, в какие лучше не лезть — крупные предприниматели, магнаты. Там крутятся таки деньги, которые не то что вам — мне и не снились. Вы ведь понимаете, что провалы — практически неисчерпаемый источник ресурсов? Да ещё каких! На дне Жемчужного залива Водных провалов обнаружены колоссальные запасы железных руд. А леса Тропических? А соляные озёра Песчаных? А ценнейшие пушные животные Снежных? Настоящее Эльдорадо, лишь с той разницей, что лунное.

— Но это невозможно, — прошипела Верен, — исследовательскому центру провалов гарантировали автономность, к тому же, как я уже говорила, это уникальная экосистема.

— А я ещё раз вам говорю, что возможно и, увы, вполне реально. Эта реальность перед нами, вон там, за окном, — она повела рукой в сторону конференц-зала «Ракушка», который виднелся неподалёку.

— Эстелла, тебя к телефону. Это из Австралии, там какой-то вопрос с теми ста гектарами.

— Я сейчас подойду, придержи линию. Надеюсь, я ответила на все ваши вопросы, майор Альма Верен? До встречи.

Верен кивнула, сунула в карман карточки пригласительных и, спустившись, нарочито бодрым и размашистым шагом прошла мимо портье.

Второе собрание Конгресса, в общем-то, тоже ушло в никуда — все спорили, и спорили отчаянно. Верен молча злилась, не желая, впрочем, вмешиваться в это осиное гнездо, потому молча выстукивала по подлокотникам сидения непонятную дробь.

— Извините, господа учёные, — наконец раздался с небольшой сцены бодрый женский голос, — не лучше ли будет выслушать мнение наиболее причастного к провалам человека? Альма Верен?

Подняв голову, она увидела, что по ступенькам в зал медленно спускается Эстелла, едва заметно улыбаясь — или ухмыляясь, как посмотреть.

— Спасибо, — громко сказала Верен, поднимаясь с места и чувствуя, как на ней скрещиваются все взгляды. В общем-то, ожидаемо, ухмыльнулась она про себя, направляясь к сцене… трибуне, вернее, учитывая то, сколько речей с неё было произнесено в последние два дня.

«Итак, это мой шанс, — решила она, чувствуя особенный кураж, который всегда ощущала, когда шла на новое предприятие — например, на вылазку в провалы, — и упустить его будет преступлением». Она поднялась вверх по ступенькам и смело оглядела зал из-под сведённых бровей.

— Мне дано слово. Спасибо. Я — майор Альма Верен, и я представляю делегацию от проекта «Провалы». Моей задачей была и осталась защита провалов от всяческих посягательств, — в зале поднялся шорох, — да, именно посягательств. Провалы — это уникальная экосистема. Мы сотни лет гадали, существует ли жизнь вне Земли, а теперь, мы собираемся её уничтожить.

— Позвольте, — поднялся с места мужчина в аккуратном тёмно-синем костюме и очень знакомыми рыжевато-каштановыми волосами. Колин Лайс, — об уничтожении речи не велось. Это не уничтожение, это — освоение именно в том конкретном виде, в котором нуждается человечество.

— Позвольте, господин Лайс, я изучала некоторые документы и могу назвать это не «освоением», а именно уничтожением. Я продолжу. В проекте я участвую, без малого, с самого его создания, то есть — пять с половиной лет. В течение всего этого времени я работала в Снежных провалах, и для меня это не просто мудрёное название. Снежные провалы — это маленькая Антарктида, перенесённая под корку Луны. Там обитают такие животные (подчёркиваю, живые настоящие животные), которые вам и не снились. Это — нетронутая снежная равнина, пересечённая горами и ущельями, вымерзшими деревьями и ледяными озёрами.

Лайс сел на место, но его взгляд оставался скептическим.

— И по этой снежной равнине бродят огромные львы, олени с колоссальными рогами и черепахи с клыками, достойными клыков льва. По ночам бывает фосфорическое сияние от снега и от шкур лунных оленей, а температура падает до минус шестидесяти, а порой и ниже. Это холодное и суровое место — совсем как та Антарктида, о которой я говорила, только ещё не затронутая цивилизацией, и оттого красивая.

— Мы очень благодарны майору Верен, а теперь… — начал было председатель собрания.

—…неистово красивая земля, — повысила тон Альма, — яростная земля, ледяная, вымороженная, прекрасная…

—…и приглашаем выступить… — гнул свою линию тот.

—…какая там бешеная борьба за жизнь, вы не представляете! Конечно, нет, откуда вам знать это? — не менее упрямо продолжала Верен.

—…и приглашаем…

—…скажу ещё: последними идиотами мы будем, если эту снежную равнину уничтожим собственными руками, теми же, какими вырубаем леса Амазонки, какими уничтожили сотни видов живых существ, и какими продолжаем уничтожать, уничтожать…

—…выступить приглашаем всеми нами уважаемого…

— Уничтожать и уничтожать. У меня всё. Всего доброго, господа миллиардеры и, вроде бы как, учёные.

Верен резко, как обычно, развернулась и быстро сбежала вниз по ступенькам, распахнула дверь и зашагала вон из «Ракушки».

«Да, неистовая и яростная земля», — остывая, подумала она.

========== Глава VIII. Алия предлагает и исполняет ==========

Лисс постукивал обратной стороной ручки по столу. Только что была восстановлена отключённая ветка системы безопасности, но на камерах сектора восемь — космодром — высветилось: космический корабль «Рубин» исчез с места стоянки и сейчас стремительно удаляется в сторону Земли.

В том, что корабль захватила неугомонная Верен со своими не менее неугомонными курсантами, сомнений практически не было. Тренера ещё обходили корпуса, пересчитывая курсантов, а он уже точно знал, что отсутствуют трое: Сиф Грайс, Эми Рейл, Миа Раймонд. Ну и, конечно, Верен.

— Командир, отсутствуют трое…

И Софи Морган повторила ровно то же самое, что он решил для себя несколько минут назад.

— Линейку сегодня собирать не будем, — сказал Лисс, — скажи, чтобы курсанты паковались, в зависимости от решения Конгресса нам могут отправить корабль. Мне прислали приглашение, я напишу приказ о временном назначении тебя на пост командира. И, раз уж такое дело, посмотрите за дисциплиной, можете вывести их в провалы, только ненадолго. С Верен и её… подопечными я поговорю потом.

— Хорошо, — кивнула Софи, — только… все будут ужасно недовольны, командир. Они же без пяти минут студенты, им хочется лезть на баррикады, понимаете ли…

— Да и тебе тоже, Софи?

— Немного, — кивнула Морган, — я бы тоже полетела на Землю, захватив корабль, только это, как минимум, нехорошо.

Она направилась к двери, когда в комнату, сверкая глазами, влетела взъерошенная Алия. За руку она тащила упирающуюся Габриэль.

— Командир! Это неправильно!

Софи сделала шаг в сторону двери. В её взгляде ожидаемо читалось «ну, я же говорила».

— Неправильно что, Маноку? Будьте добры, выразитесь точнее, — вздохнул командир.

— Неправильно ваше отношение к провалам! Это же ваша работа, командир, кроме того, это же провалы. Как можно так равнодушно сидеть, когда решается их судьба?

— Я лечу на Конгресс, там и буду делать…

— Ого! Можно нам с вами? Мы точно что-нибудь сделаем. И вообще, Верен с ребятами вовсю там сражаются, а мы… упс. Утечка информации.

— Алия, я буду стараться ради провалов, но ничего вам не обещаю. А вы остаётесь здесь и ожидаете решения Конгресса. Причём я не обещаю, что оно будет благоприятным — увы. Софи, вы можете идти, — Морган сделала ещё шаг в сторону двери.

— Сколько вам заплатили? — ровно спросила Маноку, — сколько вам заплатили, чтобы вы отступились от своего призвания?

— Алия, — укоризненно и чуть высокомерно протянула Габриэль, — она вовсе не это хотела сказать, командир.

— Нет, это, командир! — взвилась девушка, вырывая рукав из рук Сьюго.

— Можете идти, Софи, — более настойчиво повторил Лисс, — мы должны поговорить с вами, девушки, раз вы уж так преданы провалам, что готовы ради них рвать, бушевать и оскорблять. Сообщу вам некоторые подробности, а потом вы отправитесь мыть посуду — в качестве наказания.

— Но я же… — начала было Габриэль.

Софи вышла из кабинета. Притворяя дверь, она заметила, с какими горящими глазами слушает Лисса Алия.

Когда Маноку выбежала из кабинета, она некоторое время обдумывала ситуацию, а потом, ударив в ладони, объявила:

— Идём мыть посуду. Потом подумаем, что делать.

— Нет уж, извини, — воспротивилась Сьюго, охорашивая светлую шевелюру, — мне хватило адреналина на всю оставшуюся жизнь, особенно после твоего выступления перед Лиссом. Не могу понять смысла этого выступления, вот что меня особенно раздражает. Что меня раздражает ещё больше, это из-за тебя я обязана мыть посуду. Вот этими вот руками! Ты знаешь, я не особенно кичусь родословной, но для меня эта работа — унижение.

— Да прекрати, Габ, — похлопала её по плечу подруга, — это будет очень весело. Я там уже однажды окна мыла, когда попыталась синтезировать эллиолит и едва не спалила лабораторию.

— Обнадёживает, — мрачно отозвалась Габриэль.

В столовой им сначала выдали по круглому румяному пирожку и персонал долго выслушивал стенания Сьюго. Работа ей досталась довольно щадящая — расставлять посуду по специальным сушилкам. Вообще-то, все кухонные помещения были давно оборудованы по последнему слову техники, но мытьё посуды вручную осталось только в качестве наказания.

— Руки ноют, — пожаловалась Алия, вертя в руках полотенце.

— Нечего было строить героиню, — равнодушно отозвалась Габриэль. Она всё ещё злилась.

— Я не ожидала такого поворота событий, — возразила Маноку. — Ну, всё, готово. Пусть Лисс только попробует заставить нас переделывать ещё раз.

Девушки спустились по широкой лестнице столовой и, минуя роботов-уборщиков, направились к корпусу. Алия, забыв все свои огорчения, увлечённо рассказывала о Водных провалах, которые любила больше, чем даже обожаемый воздушный рис. Наконец она прервалась и печально спросила:

— И как там наши Эми с Мией с Сифом? Лисс так взбесился.

Маноку снова задумалась о чём-то, а потом снова захлопала и загадочно улыбнулась. Она зашептала что-то на ухо Габриэль. Чем дальше та слушала, тем больше вытягивалось её лицо.

— Ты… совсем? — так же, шёпотом, сердито выговорила Сьюго.

— Да нет же, никто не заметит! Вернее, заметят, но потом, когда мы уже будем далеко-далеко. Можем покопаться в библиотеке, там что-нибудь да найдём.

В библиотеке (помещение с длинными рядами лёгких книжных стеллажей и плиточным полом) отыскалось много нужной информации. В частности, Алия отыскала какую-то потрёпанную и явно неслучайно задвинутую в дальний угол книжку «Мифы и правда о провалах». Несмотря на сомнительное, похожее на новую газетную утку, название и небольшие размеры, книга оказалась настоящим кладезем: например, были приведены точные схемы проходов между провалами.

— Ого, я-то думала, это — обманка, — восхитилась Маноку, — а ведь, если подумать, что-то похожее мы видели. Всякие там пещеры и лазы, непонятно куда ведущие.

План разрастался в её голове, постепенно приобретая новые детали.

— Сделаем вот что, — решительно сказала учёная и начала быстро строчить на листке, вырванном из блокнота, а потом сунула его под нос подруге.

— Даже если нам удастся провернуть эту операцию, больше трёх дней мы в Тропических не проживём, — покачала головой Сьюго.

— Так давай в Водные! Я их знаю, как пять пальцев! На суше опасных животных нет, все в воде!

— Утешила, — отнюдь не радостно отозвалась Габриэль.

План обсуждали до полуночи. Вернее, обсуждала Алия — почти сама с собой, пламенно размахивая сжатыми кулаками и увлечённо расписывая плюсы этой авантюры.

— Ну и, в конце концов, вспомни, как Лисс оскорбил твою чувствительную натуру, отправив мыть посуду, — заявила она, стремясь включить подругу в планирование. К её удивлению, это сработало, и Сьюго активизировалась.

Утром, подруги узнали, что Софи, видя унылое настроение в рядах курсантов, решила пока вывести их в провалы, чтобы развеять тоскливое напряжение. В ожидании решения Конгресса даже воздух казался наэлектризованным, потому Лисс решил сначала сводить свою группу в Тропические, а потом уже отправляться на Землю.

— Ешь хорошенько, Габ, это наш шанс, — заговорщически подмигнула Маноку. Сьюго ковыряла вилкой порцию горохового пюре и едва ли не кривилась. — Надо же подкрепиться перед таким важным делом.

— Знаешь, я тут подумала…

Но Габриэль не закончила фразы — все поднимались из-за столов, брали рюкзаки и отправлялись к выходу. Алия почти мгновенно сорвалась с места, едва не забыв свой рюкзак.

Курсанты спустились вниз по знакомому коридору и постепенно раздробились на три группы, отходя в его ответвления.

В Водных была характерная погода — солнечная, с пахнущим солью порывистым ветром. Лодки тронулись с места, и постепенно полоса берега скрылась за голубым горизонтом. А вскоре показалась узкая песчаная коса, которая постепенно переросла в небольшой остров — отсюда все вылазки и проводились. Биологи разбрелись по всему острову, смотря по сторонам, а Алия целенаправленно зашагала к южному берегу, следуя плану.

Там, отделённый от основного острова узкой полоской мелководья, крылся крошечный архипелаг. Дальний из островков располагался уже достаточно далеко, и от остальных до него было не менее пятидесяти метров глубокого пролива. Маноку легко перебралась через мелководье, даже не замочив колен, прошлась по островкам, прыгая с кочки на кочку, а потом остановилась у пролива.

Смотреть в его синюю глубину было страшно. За что она ценила «свой» островок? За то, что добраться до него на лодке, нужно было не менее нескольких часов тщательно лавировать между подводными скалами, а чтобы доплыть — иметь стальные нервы. В глубине, среди кораллов и зарослей подводных растений шевелились подозрительные тени. Учёная стояла, словно оцепенев, и прикидывала: ей нужно было проплыть не менее пятидесяти метров в воде, кишащей… чем-то пугающим. Да чего (вернее, кого) там только не было!

Наконец, она решилась. Набрала побольше воздуха в лёгкие и только собралась шагнуть в воду, как из кустов небольшого островка красиво и, как обычно, не вовремя появилась Куто Ото. Она также вызвалась изучать Водные и прославилась своей способностью появляться в ненужное время в ненужном месте.

Боясь за план, над которым нависла такая угроза провала, Маноку сама прыгнула в воду и погребла к заветному островку. Естественно она привлекла внимание небольшого спрут, кальмара и зелёных, с малиновым, огромных рыб, решивших, что обед уже у них в руках (вернее, в щупальцах и плавниках), но жестоко ошибались. Алия (человек хоть и с нервами, но с плохо развитым инстинктом самосохранения), пнула в нос огромного серого моллюска и быстро поплыла далее.

Куто несколько секунд стояла, оглушённая такой развязкой событий. Поняв, что учёная, видимо, решила покончить жизнь самоубийством, и, крича, побежала по берегу, переполошив всех людей и животных и испортив, таким образом, тщательно спланированную операцию. Алия тем временем уже добралась до своего острова. Старая лодчонка, стоявшая здесь ещё с времён 156-й, всё так же покачивалась на волнах. Правда, она была частично прогнившей и мокрой, но дела это не меняло. Маноку отодрала совсем размякшие доски и заменила их на другие, отодранные от скамеек. «Всё, можно отправляться», — решила она и погребла к таинственному туннелю, соединяющему провалы. Встретить подругу.

Ждать ей скоро наскучило, и Алия выбралась и зашагала по тоннелю вперёд.

***

Габриэль была готова передумать ввязываться в эту авантюру с побегом. Чем больше она думала, тем меньше верилось в успех и тем больше — в абсолютное, разгромное, позорное поражение. Эпитеты можно было подбирать бесконечно долго, но сути дела это не меняло.

Наконец она оторвалась от группы учёных (сразу после того, как Лисс внимательно всех пересчитал) и медленно побрела к искомому коридору. Изредка приходилось разрубать особо густо сплетённые лианы, протаптывать густой подлесок, отчего раздражение Сьюго только возрастало. Она яростно ударила лезвием по прогнившей ветке и замерла от ужаса: на неё зашипела ядовитая змея, прекрасно знакомая по учебнику. Девушка медленно попятилась назад, кое-как отдышалась и осторожно зашагала дальше. Если бы не мысль о том, что Лисс, скорее всего, уже обнаружил её отсутствие и наверняка пришёл в неистовство, она бы повернула назад.

Погода стояла прекрасная: ярко-синее, ультрамариновое небо, под ним — бесконечная зелень густых лесов, дробящаяся в каплях водопадов радуга и цветистые орхидеи, так похожие на земные. Контрасты, многоцветие, великолепие, нескончаемый фейерверк, праздник — и всё же Габриэль уже не оглядывалась по сторонам. Было жарко, вокруг начинали виться москиты, от которых едва помогал репеллент и специальная одежда.

Наконец, переход между провалами, зияющий прохладной темнотой и благодатной тенью склонённых над ним деревьев. Широкие кроны сплетались над пещерой, тонкие лианы смело карабкались по каменным стенам. Габриэль вошла внутрь, зябко передёрнув плечами из-за резкого перепада температур и осмотрелась.

Она не успела повернуть головы, когда из центра Земли… «то есть, конечно Луны», — истерично хихикнула она в мыслях, выскочило чудовище. Чудовище закричало и метнулось, сверкая рыжей шевелюрой, в другую сторону. Отдышавшись, она поняла, что это «чудовище» — не кто иной, как Алия. Сьюго снова направилась в пещеру. Теперь она разглядела всё хорошенько, и ей показалось, что под ногами скрипит не песок, а потрескавшаяся плитка, а над головой, нет-нет, а мелькнут электрические лампы.

Выйдя из пещеры, она жадно всмотрелась в окружающий однообразный пейзаж. Она была здесь впервые. Далеко по сторонам расстилалась голубая водная гладь, прозрачная, как стекло. На её поверхности мелькали блики, складываясь в какой-то свой, особенный танец, а вдали неясно виднелась линия горизонта. Её прерывали маленькие островки, но по большей части — ничего, только однообразная вода. Однообразная, на первый взгляд. Изредка огромные хвосты неведомых исполинов поднимались над водой и, подняв тучу бриллиантовых брызг, снова опускались в глубину Великого Океана. Было видно дно, кажущееся неглубоким, но Алия, проследив взгляд подруги, прокомментировала:

— Минимальная глубина — семь метров.

Они устроились в лодке и молча погребли. Правда, Габриэль нервно дёрнулась, когда в метре вынырнул огромный плавник.

Но вот, наконец — желанная суша, полностью укрытая нежной травой и кустами. Посереди возвышалось огромное ветвистое дерево, пронзившее своими корнями весь островок, а земля была полностью скрыта его густой тенью. Под корнями дерева, в тени кроны журчал пресный ручеёк, бегали животные, похожие на земных кроликов, на кустах поспевали плоды. Ветви древа причудливо сплелись, образовав «гнёзда». Тут и пища с водой, и укрытие.

Алия была довольна. Это читалось на её усыпанном веснушками лице. А вот Габриэль едва ли не передёрнуло: она живо представила, как будет ночевать, приютившись на холодной земле. Кроме всего, выяснилось, что единственное дерево пронзило корнями весь плодородный слой почвы, и эти ребристые корни были жёсткими и вообще, неприятными.

— Ох и странный человек ты, Гэб, — задорно продекламировала Маноку, — как натыкать мотыльков на иголочки — ты первая. И пауков не боишься, разве что только для виду. А как малейшие неудобства — сразу ноешь. Тоже для виду?

— Я даже не начинала, — хмуро ответила Сьюго, — итак, следующей частью твоего плана было?..

— Похищение Дика! — торжественно провозгласила рыжеволосая учёная, подняв указательный палец и картинно подбоченившись, — я примерно знаю, что сейчас он в главном лагере. Если я смотаюсь туда-обратно на лодке…

Габриэль изящно выгнула светлую бровь и вопросительно посмотрела на подругу.

— Что за импровизация? Мы же планировали просто вернуться под купол через Водные и оттуда стартовать на Землю?

— Но вот в чём вопрос — как мы это сделаем? — заранее торжествуя победу в этом споре улыбнулась Алия.

— Я не знаю, — пожала плечами Сьюго, — я была уверена, что ты продумала эту часть. Но, как хочешь, а в авантюре с Шарратом я не участвую. И тебе не советую, дорогая.

Возмущённая Алия схватила сеть, уселась в лодку и объявила, что плывёт ловить рыбу. Услышав в ответ привычное «скатертью дорога», она взмахнула вёслами и отчалила. «Перебесится», — зло подумала Габриэль и, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая оскорблённую справедливость, уселась дожидаться подругу.

Надоедливый серый дождь стучал по как будто лакированной зелени. Небо, казавшееся свинцовым, низко нависало над землёй, угрожая продолжительным ливнем, а Алии не было вот уже три часа. Когда прошло уже четыре с половиной, и Маноку не вернулась, Габриэль начала волноваться. Мало ли что может случиться. Её лодчонку может перевернуть кит, её может сожрать акула. «И тогда мне вечно придётся сидеть на этом острове». А красавице с прекрасными манерами, которой самое место в сверкающих гостиных богатых домов, эта перспектива казалась не самой привлекательной. Габриэль приуныла. Похоже, с Алией действительно что-то случилось.

Но вскоре (о божественно прекрасные звуки) послышались характерные шлепки весла о воду, а после из тумана, смешанного с дождём, выскочила лодка. Алия сидела в ней встрёпанная, мокрая из-за влажного густого воздуха, но очень довольная. После многочасового пути через опасный океан, ещё и не видя ничего, кроме носа лодки — вернуться не позволяла гордость! — она всё-таки нашла свою группу, и теперь все неприятности по сравнению с только что пережитыми волнениями казались ей пустяками.

Габриэль демонстративно отвернулась от подруги, поправила неаристократично растрёпанную причёску, недовольно фыркнув — верх неприличия! Она мысленно уже принялась ругать на все лады подругу. Но Алия, всё ещё дико улыбаясь, одним движением руки прервала все излияния подруги.

— Нам не нужно никого похищать, чтобы достать корабль, Габри, — сказала Маноку. Вид у неё был близким к безумному — от энтузиазма. Сьюго боязливо попятилась спиной к дальнему концу острова, прикидывая, сможет ли она сбежать, если Алия станет действительно опасна в порыве бурной деятельности.

Они с трудом смогли незаметно вернуться к коридорам и заспешили наверх. Лисс, преждевременно вернув свою экспедицию, собирался на конгресс — его вызвали с Луны.

— Командир! — решительно ударила по столу ладонями Алия. — Разрешите совершить небольшую космическую прогулку с целью возвращения на Луну безвременно покинувших её участников проекта.

Лисс посмотрел на Маноку подняв брови, но вызвал секретаря.

— Отправляйтесь, — сказал командир, — отправляйтесь в Водные провалы, если вам так уж это нужно, отыщите профессора Шаррата. Переговорите с ним. Ответственный за корабли у нас он. Лично я снимаю с себя всякую ответственность за ваши поступки. Вы ведь сбежали от экспедиции?

— Ой, спасибо, командир! — с неподдельным восторгом (проигнорировав суровый тон Лисса) воскликнула Маноку и мгновенно сорвалась с места, оставляя за собой мокрые следы. Габриэль извиняющееся вздохнула и поспешила за подругой.

Дик выслушал их почти спокойно, даже не сильно порываясь отчитать Алию за побег. Видимо, решил, что это подойдёт.

— Поэтому командир Лисс сказал нам, что мы можем лететь, — переиначив в свою пользу слова Лисса подытожила учёная, — так, Гэб?

— Идёт, — вздохнул Дик, — всё равно нам уже обратно. Туман — дальше носа не видно. Заведу всех наверх, под купол и что-нибудь сообразим. Только, чур, покажите вашу книжку о провалах.

— Можем даже на практике показать, — страшным голосом произнесла Маноку, и поманила своего командира в сторону входов в провалы.

— Весьма странно, вы не находите? — воскликнул он, осмотрев помещение. — И пол, и потолок когда-то были вымощены прекрасно отполированным камнем. Тут даже проводка была. И лампы, — Дик задумался.

Они шли по коридору, присматриваясь к явным следам того, что проходами когда-то явно активно пользовались люди. И, хотя сырость и время изрядно изуродовали, некогда светлую плитку пола, а провода уже безжизненно висели по стенам, напоминая высохшие лианы, сомнений быть не могло.

Коридоры некогда использовались людьми.

========== Глава IX. Окончательное решение ==========

В последние дни никто ни к какому решению так и не пришёл. Курсанты нервничали, волновались, слонялись по «Сфере» и старались чем-то себя занять. Эми что-то читала, Миа колдовала с фенотипами лунного оленя, Сиф работал над своим старым проектом, решив закончить и доработать его.

А Верен добросовестно посещала все заседания, хотя её терпение понемногу истощалось. Она была чертовски зла на всех учёных и бизнесменов, которые спорили, переговаривались и никак не могли понять одной простой истины — любое вторжение в провалы повлечёт за собой катастрофические последствия.

Это собрание тоже не обещало ничего интересного. Разве что порцию новых предложений, которые не будут ничем подкреплены. Но всё оказалось иначе.

На сцену вышел Колин Лайс. В своём обыкновенном сдержанном синем костюме он казался образцом респектабельности и невольно располагал к себе. Даже Верен на самую малость прониклась уважением к этому высокому серьёзному человеку со строгим прямым взглядом.

— Уважаемые господа бизнесмены и учёные, — начал он, — важность решения, которое мы должны принять — неоспоримо. Ввиду этого мировое сообщество посчитало нужным создать отдельный микродепартамент, который также займётся решением данного вопроса. В его состав вошли самые влиятельные люди. Вчера было проведено первое закрытое голосование, по результатам которого восемьдесят процентов выступили «за» использование территорий провалов. У меня есть вопрос — долго ли мы будем тянуть с этим решением?

Верен напряжённо замерла в кресле, вцепившись в его подлокотники. На секунду она даже встретилась с Лайсом взглядом, и почувствовала, как в ней вместе с холодной злостью появляется облегчение. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки!

Голосование началось, электронные бланки были собраны в единую базу данных и мгновенно проверены.

— Триста двадцать семь голосов — за, восемьдесят три — против, — объявил председатель, словно очнувшись от сонного оцепенения, в котором пребывал последние несколько дней.

А потом всё стало свершаться, напротив, слишком быстро, и вот уже, день спустя, заключительное собрание, где, с одобрения специального департамента, было объявлено о скорой разработке плана освоения провалов. Залежи ценных минералов в провалах разрабатывать будет, не только правильно, это будет необходимо, решили учёные. А начать разработку решили со Снежных провалов. Верен, которая всё время заседания беспокойно вертелась в кресле, была этим ошарашена. Казалось, только недавно всё шло к тому, что провалы оставят в целости и сохранности, не тронув их уникальную природу, и неожиданно утверждённое постановление привело Альму в состояние души, близкое к панике.

— Ну что же, это было ожидаемо, — рассудительно произнесла Миа, когда их предводительница, кипя от невысказанного возмущения, вошла в скромную комнату и с силой ударила кулаком по тумбочке. Тумбочка жалобно заскрипела.

— Здесь нам больше делать нечего. Придётся защищать Провалы другими методами. Сиф, готовь батискаф. Всплываем. — Скомандовала Верен. Все возможные апелляции она уже подала, абсолютно всё, что было в человеческих силах здесь было уже сделано.

Биологи молча прислушивались к тому, как стальной корпус батискафа рассекает водную толщу и так же молча некоторое время созерцали пустынное водное пространство, ища глазами остров.

Но острова не было. Не было ни корабля, ничего. Хорошо, что все инструменты были предусмотрительно захвачены ими. Остров-призрак исчез так же внезапно, как и появился.

— В Новую Венецию, — ровным голосом сказала Альма, — мы не можем ждать у моря погоды… но, подождите… — она пристально всмотрелась в небо.

— Ну, теперь у нас и корабля нет, — прошептала Эми.

— Корабль у нас есть, — сказала Верен, наблюдая за садящимся на воду космическим катером с надписью «Проект Провалы» на серебристо-сером боку. Из него уже выпрыгивала Алия. Маноку быстро вскочила на неведомо в каких целях упрятанную там шлюпку и быстро погрела к батискафу. В люке показалось сердитое лицо Габриэль, которая восклицала что-то вроде «Куда ты опять?!», но Алия не обращала внимания на эти крики. Она упрямо взмахивала вёслами, пока не достигла батискафа.

— Ми-и-и-иа, майор! — завопила она, кивнула Сифу, дёрнула за руку Эми и продолжила свою речь. — А нам Лисс разнос устроил! Ужас что было! Я теперь посуду мою, а после этого меня казнят, наверное! Нам Дик помо-о-ог!

Её триаду прервала Габриэль, подплывшая на другой лодке. Биологи разместились в шлюпках, только Сиф повёл батискаф, чтобы загнать его в крейсер.

Сидящий в рубке Эрик Прескотт ободряюще улыбнулся всем и задал так интересующий биологов вопрос:

— Ну, что там? Что решили делать с провалами? — на лицах молодых учёных читался такой радостный интерес, что даже хмурое лицо Верен не смогло его притупить.

— Провалов больше нет, — отчеканила она и драматично опустила голову.

— Нет? — переспросил Эрик, развернувшись спиной к штурвалу и не обращая никакого внимания на крики Эми о метеорах, спросил у Верен, — Ну, что делать будем?».

— Ты удивительно халатен! — возмутилась Рейл.

— Ничего подобного. Я просто поставил управление на автопилот сразу после старта. Все вы, похоже, обделены житейской смекалкой. Вы, Верен, пытаясь взять управление над кораблём, едва не напороли его на пресловутый метеор. Ну, не всем же быть гениями, увы, увы.

— К вопросу о провалах, — наконец вернула разговор в нужное русло Эми, — я отыскала этот камень в песке на острове и, если мне не изменяет память, это эллиолит.

Верен наклонилась, чтобы получше рассмотреть небольшой, отливающий голубым и розовым, прозрачный камешек и кивнула.

— Очень похож.

— Ну, увы, возможности провести эксперименты именно сейчас у меня нет, — вздохнула Рейл, — но хочу вас спросить: что эллиолит, форма кварца, которая, как мне известно, встречается только на Луне, вообще делает на Земле, тем более, на таком островке, тем более, в чистом виде и, тем более, недалеко от поверхности?

— Верен обронила, — фыркнул Эрик, и был награждён одним из тех ледяных взглядов майора, от которых мурашками покрывались даже крупные предприниматели с конгресса. Увы, взгляд пропал впустую — Эрик даже не обратил на него внимания.

— Он там явно не случайно, — только и заметил Сиф, — больше ничего предположить не могу. Камень действительно могли уронить или нарочно закопать, только, вот вопрос: кто и зачем? Напоминаю — это остров-призрак (он всё-таки пропал), причём остров-призрак, безнадёжно затерянный среди многих километров океана. Кому потребовалось приехать и закопать камень?

Биологи усиленно соображали, но никаких оправданий такому поступку в голову не шло.

— Это может быть случайностью, — наконец разрешила молчание Габриэль, — пока остановимся на этом.

— И подумаем, как защитить провалы, — вставила Верен, — раз уж не отстояли их на Конгрессе.

Эми с готовностью открыла блокнот, а Эрик, вновь заинтересовавшись разговором, развернулся в кресле.

Луна, тем временем, приблизилась настолько, что уже можно было разглядеть купол научной станции, кратеры и моря. А вскоре биологи приземлились на плиты небольшого космодрома и выбрались наружу. Верен, не сбавляя шага, быстро предъявила документы и почти рысью побежала в Тренировочный корпус, где собрала все документы и записи о провалах. Потом она распечатала текст официального решения Конгресса и отправилась в кабинет к Лиссу.

— Здравствуйте, командир, — официально сказала она, — возвращаюсь после вынужденной командировки.

— Здравствуйте, майор, — в тон ей ответил Лисс, поднимая голову от бумаг, — хотел вам сообщить: все спонсоры и руководители проекта требуют вашего отстранения.

— И что же? Мы же автономный проект.

— У нашей самостоятельности есть предел, и кончается она там, где начинаются интересы очень важных людей. Так что, Верен, боюсь, ты в провалах не останешься. Возможно, даже придётся с позором снимать погоны майора Космофлота.

— Нужны мне эти погоны, — сердито сказала учёная, — но, уж извини, перед тем как они предпримут первые шаги по моему исключению из списка исследователей провалов, мне нужно выполнить одну миссию.

Лисс усмехнулся:

— Если я не ошибаюсь, эта миссия — попытка остановить варварское разрушение провалов? Но как ты собираешься что-то делать в этом случае? Одними твоими яростными взглядами, доблестными подвигами и меткой стрельбой ничего не сделаешь.

— Именно, что сделаю, — сердито проговорила Верен, — раз уж у меня не получилось на Земле, то на Луне получится, потому что больше шанса не будет. Я могу хотя бы поговорить с ними перед отправлением, понимаешь? Я могу преследовать их в Снежных, раз уж знаю их как пять пальцев и могу в одиночку добраться до стены провала. Мне же теперь нечего бояться — всё равно разжалуют, а престиж проекта упал, ниже некуда, так что мы теряем?

— Мы потеряем последний шанс, — серьёзно сказал Лисс, — если ты пойдёшь на такие меры, мы, как учёные, теряем последнюю возможность удержаться здесь, на Луне. Если ты отправишься вслед за экспедицией, специальный департамент отправит своих исследователей, и о провалах можешь забыть.

Верен прямо посмотрела на командира, сжала кулаки и нарочито громко, бодро и уверенно сказала:

— Так что же? Всё равно я в стороне не останусь, может, и получится что-нибудь сделать. Провалы подарили мне что-то около года настоящей жизни — я этого не забуду. Не забуду также и своих курсантов, и всех своих коллег, и вообще всех, кто со мной работал. Ради этого года настоящей жизни мы должны постараться. Потому что кому ещё? Софи? Дику? Курсантам?

Лисс встретил её взгляд и вновь усмехнулся.

— Хорошо, такую сделку с собственным самолюбием я приму. Что предлагаешь делать?

— Просто переговорить с ними. Я хочу убедиться, что сделала всё для спасения провалов. Организуешь?

Командир медленно кивнул и вынул блокнот и ручку — записывал свой примерный план действий.

Верен победоносно прошагала к космодрому, где за время её отсутствия курсанты успели организовать маленький воинственный лагерь. Стоящий настороже Эрик вопросительно взглянул на майора.

— Ну что, майор, вымолили у командира хоть что-нибудь? Ладно, вижу по вашему лицу, напрасно стараетесь сохранить своё знаменитое нордическое спокойствие. Неужели он и вправду разрешил какое-то безумство?

В корабле, кают-компания которого стала штабом радикально настроенных учёных, Верен выложила все последние новости и, сверкая глазами, обвела взглядом курсантов. Курсанты отреагировали по-разному: Габриэль мялась, Миа спокойно выдержала этот взгляд, Эми хмурилась.

— Я понимаю, выбор у нас невелик? — спросил Сиф, — тогда я с Верен, раз уж приходится решать — чисто как биолог-энтузиаст.

— Сиф прав, чёрт возьми! — воскликнула Алия, потрясая в воздухе крепко сжатым кулаком, — ребята, хватит мнительности, хватайте свои винтовки, свою форму и значки, покажем им наш рассвет! Мы выпускники Университета Космической Биологии, или кто, в конце концов? — Габриэль привычно дёрнула подругу за рукав, но как-то неуверенно.

— Да, биолог — тот, кто изучает природу разумно и грамотно. И тот, кто сможет встать на её защиту, в случае чего, — кивнула Эми.

Вслед за Верен все курсанты разбежались по корпусам — чистить форму и винтовки, чтобы предстать перед делегацией в полном параде. Синяя, аккуратно отглаженная, форма сразу сделала их как-то выше, строже, а оранжевые значки, ярко выделяющиеся на фоне курток, матово поблёскивали. Алия демонстративно сняла значок Космофлота, оставив только символ Водных и ходила, задрав нос и сверкая веснушками.

Наконец, радиограмма известила всех под куполом: срочно снаряжённая экспедиция по добыче эллиолита стремительно приближается к Луне. А слух о том, что некоторые из учёных собираются протестовать, облетел всех курсантов, и изначальная группа постепенно обрастала всё большим количеством союзников.

Алия открыла свою книгу о провалах и сосредоточенно вчиталась в текст. Исходя из статей, которые были в ней приведены, сообщение между провалами использовалось в период их первичного изучения. «Тогда они, видимо, и были облагорожены», — подумала Маноку. Она отложила книгу и медленно прокралась ко второму входу в провалы, который, как она и ожидала, был опечатан. Возле главного, не давая никому усомниться в своих серьёзных намерениях, чеканила шаг майор Верен, идти туда не хотелось.

Маноку выждала, пока Верен отвлечётся на раздававшего какие-то листовки Эрика, и, опираясь спиной на стену, медленно прошла внутрь.

— Маноку! — окликнула её майор.

— Да сейчас, — быстро отозвалась Алия, — проверю рубильники в коридоре.

Она некоторое время плутала по переходам, пока не вышла к небольшому тоннелю, вырубленному в толще скалы и облицованному специальной плиткой. Он был похож на те, что Алия видела в Водных, когда с Габриэль осуществляла план побега. «Итак, — торжествующе подумала она, — переходы между провалами существует, что полностью разрушает миф о их полной изолированности друг от друга», — она заложила руки за спину и промаршировала до выхода.

— Потрясающее, потрясающее открытие! Гениальное! — и Алия довольно улыбнулась. Майор всё ещё ходила взад-вперёд.

Корабли экспедиции неумолимо стремились к провалам, а Верен, минута от минуты, становившаяся всё более мрачной и решительной, шагала перед главным входом в провалы. Наконец, она увидела приземляющиеся космические крейсера, из которых начали выходить люди и фыркнула.

Наступал момент, когда судьба провалов должна была решиться окончательно.

========== Глава X. Достигнутая цель ==========

Разгрузка шла полным ходом, и вот уже к Лиссу подошёл полный, высокий мужчина.

— Дублус Ваухан, — представился он, широко улыбнувшись, — здравствуйте, командир Лисс.

Лисс ответил коротким кивком.

Верен с курсантами вышла наружу из коридора и сухо поприветствовала Дублуса. Тот почти не обратил на неё внимания — был занят, руководил разгрузкой какой-то аппаратуры.

— Послушайте, Дублус…

Но Верен прервали. Ваухан неожиданно быстро (для своего-то телосложения!) зашагал в сторону другой площадки. Майор бросала на него злобные взгляды исподлобья. Поговорить им не удалось.

— Курсанты! — Верен махнула рукой, — собирайте оборудование, идём вслед за ними в провалы.

— Ничего подобного, — тут же отозвался Лисс, — я не дам на это разрешения.

— Обеспечьте формой Маноку и Сьюго, Прескотта… ну, если он не будет против, — и Верен фыркнула. — Мы должны перехватить их у входа, если получится — ещё в коридоре. Мы можем пропустить этот момент, поэтому придётся догонять… идите, давайте.

Эми, Миа и Сиф дружно кивнули, отправляясь выполнять задание.

— Приказ отменяется, — сказал Лисс, — Верен, это слишком своим триумфальным шествием по провалам ты лишь ухудшаешь ситуацию.

Лисса отозвали за документацией, и он, бросив последний суровый взгляд на майора, ушёл в кабинет.

— Я тогда с вами, — широко улыбнулся Дик, — у меня есть пароли от складов, если что.

Верен и Дик отправились за техникой, пару раз едва не наткнувшись на патрули, собрали необходимые комплекты и вернулись обратно. Но когда все учёные собрались вместе, выяснилось, что у входа в Снежные уже толпились члены экспедиции, собирая оборудование, и пройти мимо них незамеченными было бы невозможно.

— Чёртовы экспедиторы! — зло сказала Верен. — Есть какие-то идеи, предложения, кроме варианта «идти напролом»? Нет? Вот и прекрасно.

— Майор, подождите! — Алия помахала руками, привлекая внимание, — я читала и видела, что Водные сообщаются со Снежными провалами. Что если попробовать сначала войти в Водные (на них сейчас вообще внимания не обращают), а потом пробраться в Снежные?

— Маноку права, — заметил Прескотт, — если эти проходы существуют, то это наш последний шанс. Браво, Алия!

— Кстати, Лисс заметил наше отсутствие, — сообщил Сиф, — советую поторопиться.

— Ну, вы отправляйтесь, — улыбнулся Эрик, — а я поработаю на общее дело здесь, на поверхности, — и, обменявшись прощаниями, биологи тронулись в путь.

Как и Дика, Верен удивило то обстоятельство, что плиты, которыми был выложен пол, были отполированы. Но она решила не задумываться об этом сейчас. Нужно было сосредоточиться на успехе экспедиции.

Когда учёные проходили мимо выхода в Водные, Верен на секунду остановилась — из прохода открывалась потрясающая панорама: глубокое, прозрачное море, с колышущимися водорослями. Почти у самого берега плеснула хвостом огромная рыба и вновь скрылась в глубинах Великого Океана, оставив на поверхности расходящиеся круги. Но она любовалась этим зрелищем недолго. Впереди был холод Снежных и неминуемая встреча с экспедицией. Альма догнала свою группу, и вскоре они вышли к занесённому снегом неизвестному выходу в Снежные провалы.

Вскоре Эми уже прилежно уминала снег для постройки временной хижины. Мию отправили на поиски хвороста. Дик разбирал карты, защищая их от снега, а Сиф и Верен пошли на разведку, чтобы вовремя заметить приближение экспедиции, её состав и вооружение.

Миа, вернувшись с пустыми руками, забралась в хижину, чтобы погреться и просмотреть карты и книги, разложенные перед Диком. Он охотно объяснял непонятные значки и термины. Экспедиция всё не появлялась на горизонте, а метель становилась всё сильнее и сильнее.

— Как бы Верен и Сиф не заблудились, — мрачно сказала Эми, — от раций в такую погоду толку мало, верно?

Но вскоре вдалеке появились два человека с винтовками.

— Экспедиция идёт! — крикнула Верен, проваливаясь в снег по колено. Она с Сифом шагали к лагерю.

Вдалеке под гусеницами странной, почти пугающе-неправдоподобной машины заскрипел сверкающий снег. Верен проводила взглядом длинную вереницу двухъярусных машин, которые быстро ползли среди холмов. Метель почти заслоняла их очертания, но стальные корпуса ещё долго было видно сквозь плотную завесу снега, а грубое механическое жужжание, которое они издавали, доносилось сквозь шум метели. Жизнь в Снежных провалах как будто замерла.

Альма в который раз подозрительно окинула взглядом горизонт, словно ожидая какого-то подвоха, но всепоглощающая тишина, нарушаемая лишь воем ветра, не оставляла никаких зацепок. К этому времени лагерь уже свернули и почти бегом ринулись догонять странные машины.

Алия указывала дорогу. Она добросовестно изучала книгу, поэтому прочитала, что проходы зачастую тянутся вдоль всего провала.

Они долго пробирались по коридорам, которые с каждым поворотом становились всё более и более запущенными и запутанными. Когда учёные выбрались через один из люков, то вдалеке увидели серую, тускло поблёскивающую громаду металла — это были машины делегации. Экспедиция остановилась. Начиналась метель, но вскоре биологи увидели долину, окружённую со всех сторон снежными холмами. На дне её располагались железные машины экспедиции, которые с каждой секундой всё больше и больше засыпало снегом.

Верен разглядела их как следует только сейчас — большие, грамотно установленные на удлиняющиеся, в случае надобности, гусеницы. Их широкая ребристая поверхность не давала машинам проваливаться в снег, а прочная обшивка стойко встречала порывы ветра.

— Прекрасная техника, — восторженно сказал Дик, — чудо инженерной мысли. Жаль у нас таких не было, а, Верен?

— Так прямо и «чудо»? — недовольно спросила Альма, — настоящее вторжение в жизнь провала.

— Ну, посмотри на это со стороны человека, а не со стороны ярого учёного, — Шаррат пожал плечами.

Метель, тем временем, настолько усилилась, что машины экспедиции не могли двинуться дальше. Биологи подобрались к ложбине максимально близко и, скрывшись за сугробами, наблюдали за этим временным лагерем. Наконец Верен резко встала во весь рост и отряхнула с себя снег.

— Это просто невозможно, — сказала она, — прятаться, как насекомым. Нанесу дружеский визит коллегам, — и она решительно зашагала вперёд.

— Майор, — прошипела Эми, — вы ставите под угрозу секретность нашей вылазки.

— Да пусть уже идёт, — хмыкнул Дик, — может, переговорит с их начальником, который Дублус.

Лагерь был образован стоящими кругом машинами. В центре стояло несколько прожекторов, патруль вяло ходил от ящика к ящику, которые обозначали границу территории лагеря. Верен уверенно прошагала к стоящему на морозе полному мужчине, который запомнился ей ещё в их первую встречу.

— Здравствуйте, — отчеканила она.

— Здравствуйте, Верен, — казалось, Дублус ни капли не удивился такой встрече, — чем обязан?

— Нужно обсудить кое-что. Желательно очень быстро.

Дублус передёрнул плечами и, сделав приглашающий жест рукой, поднялся вверх по откидной металлической лесенке. Альма легко взбежала по ступенькам вслед за ним, и вот, они уже оказались в достаточно просторной комнате. Верен на секунду остановилась, удивлённая царившей в кабинете атмосферой. Казалось, они находятся не в самом центре Луны, а в рабочем офисе преуспевающего бизнесмена. Альма окинула взглядом просторное кресло, большой стол и календарь на стене, и остановилась на хозяине кабинета. Дублус снял тёплую куртку и сел за стол, а потом поднял на Верен добродушные глаза.

— Вы хотели поговорить со мной? Можете начинать.

— Спасибо, — Альма кивнула и остановилась перед рабочим столом, игнорируя кресло, — тогда начну с самого главного: я прошу вас, — «но скоро буду требовать», — зло подумала она, — одуматься и прекратить эту экспедицию. Её главной целью является, как я уже говорила однажды на Конгрессе, уничтожение провалов. Не стоит так смотреть на меня, маски сорваны, мы сейчас в недрах Луны, ваш проект на финишной прямой.

— Вы правы, Верен, — задумчиво кивнул Дублус, рассеянно смерив её взглядом, — возможно, это будет уничтожением. Но, увы, у нас сейчас есть только одна дорога — к центру Луны. Экспедиция не повернёт обратно, как бы вы этого не желали. У вас, кстати, тоже только одна дорога — назад, на поверхность, а оттуда кораблём до Земли, потому что после такой выходки вас точно не оставят в проекте.

— Есть и другой, — ощетинилась Альма, — вслед за вами, пешком к вашей цели. Там уж на месте разберусь, как мне поступить.

Дублус пожал плечами.

— Не хотите прогуляться недалеко? — неожиданно мирно спросила Верен, — пока ещё темно. Покажу вам кое-что из жизни провала.

Дублус снова пожал плечами, но встал и проследовал за Верен наружу. Лисс нервно вышагивал взад-вперёд по центру лагеря, увидев начальника экспедиции и Верен, он лишь поднял брови, пожал плечами, словно говоря «сумасшедшие люди». Альма взобралась на гребень заснеженного холма и внимательно всмотрелась в тёмную до самого горизонта снежную пустыню. Но вот в её глубине показалось слабое свечение, и стадо лунных оленей обогнуло высокий холм и рассеялось по равнине. Фосфорическое свечение их шкур мгновенно осветило равнину, снег заискрился под их копытами, и всё превратилось в сказочную игру бликов и тени.

Верен возвращалась в предутренних сумерках, когда метель уже закончилась. В лагере экспедиции постепенно закипела жизнь, и учёные начали откапывать глубоко увязшие в снегу машины, небо светлело, а Эми Рейл, расхаживая настороже возле временного укрытия биологов, уже начинала клевать носом.

Они снова тронулись в путь, постепенно отдаляясь от машин экспедиции. Изредка Алия сверялась с картами в своей книге и указывала более короткий путь по бесконечной сети туннелей. Несколько из них были настолько узкими, что приходилось протискиваться боком, мелкими семенящими шагами, а спиной чувствовать, как сзади нависают многотонные глыбы лунной породы. Учёные шли весь день, на ночь разбивали лагерь, если повезёт — то где-нибудь в тоннелях, если нет — искали небольшие ложбинки и рыли снежные хижины.

У Маноку оставалось много времени для изучения её драгоценной книги, и однажды, сидя часовой под неярким фонарём и шерстя информацию, она нашла бумажку: «.как же я жалею, что мы начали всё это дело… думаю, спрячем этот бутафорский эллиолит».

— Гэб, — сказала она следующим утром, демонстрируя подруге записку, — что бы это значило?

— Чью-то аферу по подделке минерала, — пожала плечами блондинка, — больше у меня вариантов нет.

— Ну, у меня, положим есть парочка мыслей о всемирной теории заговора… — начала было Маноку.

— Нет-нет, избавьте, — помотала головой Сьюго, — нам пора.

Биологи шли дальше, и перед их глазами, один за другим, развёртывались фантастические пейзажи. Белоснежный покров многолетнего снега мягко сглаживал невысокие холмы, деревья с остро изломанными ветвями рощицами громоздились где-то на их склонах. Голубой лёд промёрзших водоёмов отражал ослепительный блеск снега. Как-то раз вдалеке они увидели забавляющихся животных — одного побольше и двух поменьше. Те, что поменьше, увлечённо кувыркались в снегу и, падая на спину, размахивали в воздухе лапками. Старший ставил их на ноги и зло хлестал себя хвостом по бокам. Эми узнала животное, которое напало на неё в первую экспедицию и похолодела.

Наконец, впереди замаячила стена пещеры.

Экспедиция на машинах пришла днём позже, попав в сильный буран. К этому моменту Верен, Дик и курсанты уже успели обследовать небольшую пещеру, которая углублялась в стену провала на несколько десятков метров, обследовать её, разбить временный лагерь и измучать себя сомнениями. Зато, увидев машины экспедиции, которые медленно продвигались по снежной равнине, Верен восторжествовала.

Экспедиция расположилась по соседству с лагерем биологов, снова поставив машины кругом. В широкие зазоры между этими машинами выносили сборные детали буров, рабочие устанавливали их возле стены провала. Это странное соседство побудило Верен поглубже вникнуть в жизнь лагеря конкурентов. В очередной раз парируя какую-то шутку Дублуса, она увидела среди рабочих Актавию.

— Это ваша старая подруга? — спросил Дублус, перехватив взгляд Альмы.

— Да, — кивнула Верен.

— Привет, — Сиркл обратила внимание на пристальный взгляд подруги и помахала ей рукой, — вот я и снова в Снежных, верно?

— Конечно, — натянуто улыбнулась Альма, — вместе с этой экспедицией.

— Я никогда не была за уничтожение провалов, ты же знаешь, — со свойственной ей проницательностью серьёзно сказала девушка, — но за участие в этом проекте — пусть и номинальное — платят большие деньги. Деньги, на которые я смогу наконец-то выбраться из этой подводной «Сферы» и вернуться в науку, закончив образование. Извини, если разочаровала.

— Да нет, — качнула головой Верен. Хотя сама она чувствовала, что разочаровалась.

И вот, сборка буров была закончена, и огромные машины начали вводить в пещеру.

— Пойдёте с нами? — вежливо спросил Дублус.

— И без вас тошно, — огрызнулась Альма и, — зачем мы только шли сюда? Что я сделала для провалов?

— Мы уже сделали всё, что могли, — пожал плечами Дик.

Не сговариваясь, они пошли вслед за рабочими. Тишина и сырость коридора подавляла всех, стихли весёлые шутки и разговоры. Наконец, вот она, конечная цель их путешествия, тонкая прослойка горной породы, за которой находится сверкающий эллиолит.

— Мне думается, — произнёс один из рабочих, — первый по залежам удар должен сделать начальник.

Дублус кивнул и прошёл вперёд. Повисла такая тишина, что можно было услышать жужжание мухи, будь здесь она. Торжественные ряды рабочих и учёных и сникшие курсанты выстроились по обеим сторонам. Дублус подошёл к установке и взялся за рычаги, приготовившись рубить твёрдую породу, когда в боковом коридоре раздался звук тихих шагов.

— Стоять, — коротко сказала Верен. Эми не знала, какие аргументы у неё есть, но надеялась, что весомые.

Но на следующие пять секунд воцарилась неразбериха: Верен почти бегом ринулась к Дублусу, Миа и Сиф перехватили тех, кто пытался остановить майора, а Дублус одним движением дёрнул рычаг.

Кусок лунной породы с грохотом обвалился вниз и мужчина резко остановил бур, потянув на себя один из рычагов.

В наступившей тишине голос Эми прозвучал очень ясно и звонко:

— Это не он! Не эллиолит! Его нет!

========== Глава XII. За дело берётся Майор ==========

— Смогу ли я прибить

ещё одного?

— Курсанта, что ли?

Из диалога Верен и Дика

Свободного времени у Верен было предостаточно: теперь она была занята только один день в неделю, тем более он длился лишь семь часов. Проведя в уме нехитрые вычисления, можно было понять, что это чуть больше одной третьей ото дня. Все остальные семь часов (вычитая время на еду и сон) она либо маялась от скуки, либо размышляла. Мысли были невесёлые: она хотела выяснить, кто же хочет гибели провалов, но как она ни напрягала мозги, ответ не хотел находиться. Даже наоборот, тьма ещё больше сгущалась. Изредка луч озарения выхватывал из тьмы какую-то деталь, но вокруг из-за этого всё казалось ещё темнее.

Анаит не умела действовать по плану, поэтому металась по всему куполу, собирая разрозненную информацию. Изредка она забегала к Актавии, чтобы выпить чаю и посудачить о прежних временах. После таких разговоров на сердце становилось теплее, но как только она уходила, грусть и усталость казались ещё более нестерпимыми. Она скучала по провалам. И вот, к ней в голову пришла мысль, которая показалась ей гениальной, но оказалась практически неисполнимой. Девушка решила обзвонить всех тех, кто обучался с нею. Те, кто не прошёл вступительные экзамены, но был взят на Луну.

Хотя таковых было не очень много: ещё человек пять, выяснилось, что большинство из них сейчас очень-очень далеко. Разбросало бывшую дружную компанию по Вселенной. Кто-то вырвался на Энцелад*, сейчас летел куда-то в синюю даль на космическом корабле, кто-то сейчас был в Сахаре — бурил скважину, кто-то участвовал в постройке купола на Марсе, кто-то изучал Венеру, а кто-то улетел на Международный Конгресс, доказывать существование Нибиру**.

Всё это Анаит узнала от Актавии: та почти постоянно держала связь со старыми друзьями. Она же и сообщила подруге предполагаемое место нахождения каждого из несостоявшихся студентов, теперь уже знаменитых биологов. «Сейчас все уже мировые знаменитости, — вздыхала девушка. — Никого не соберёшь, Ана». Бывшая Майор, которая славилась своим упорством, и теперь не собиралась бросать дело так быстро. Трое из пятерых сейчас были на Земле. Поэтому «достать» их было вполне возможно, по крайней мере, так думалось Верен. Трудности, связанные с наведением справок, а также большие суммы за звонки куда-то на другой конец света её не остановили. Наконец, один отозвался: Вольф Чендер взял трубку и явно удивился, услышав голос старой знакомой, но к предложению собраться отнёсся холодно, сообщил, что занят, и бросил трубку телефона. Примерно так же поступили и другие двое: после бурных радостных излияний начинали объяснять Анаит о том, что это очень сложно и не стоит таких трудов и затрат.

Это подорвало веру девушки в человечество в целом, а также в дружбу. Она бы примчалась куда угодно по зову старого друга, но, как объяснила ей Актавия, не все сохранили детскую наивность и верность. Анаит молча оделась и ушла. Она долго бродила по кипящим жизнью большим улицам и маленьким тенистым закоулкам, думала о смысле жизни, философствовала. Раньше она не замечала в себе склонности к высоким размышлениям, да и судьба оберегала её от ситуаций, в которых нужно размышлять о высоких материях. Но теперь предъявила счёт. И Верен окунулась в мир мыслей целиком, захандрила. И так могло бы продолжаться до бесконечности, если бы Ако не записала её в клуб стрельбы.

Девушка стряхнула с себя апатичное настроение и вновь стала фонтанировать энергией: она резво прибежала в клуб и, выслушав инструктаж, нетерпеливо схватила в руки ружьё. Хотя она уже недели три не брала в руки ружьё, всё же рассчитывала поразить всех своим искусством. Первый выстрел попал лишь в краешек цели, вторая пуля улетела куда-то вбок. Дальше стрелять девушка не стала — она молча положила оружие и тихо скрылась. Ако, которая наблюдала эту сцену, слегка улыбнулась, но поспешила за своей подругой, чтобы постараться утешить её. Когда она вошла в небольшое обиталище, то увидела Верен, которая сидела, устало опустив голову на руки.

— Послушай, это же не конец жизни! — начала она утешительные речи. — Всё ещё впереди! Тебе двадцать два! Давай смотаемся куда-нибудь в отпуск! Верен! Молодость — это лучшая пора жизни, наслаждайся!

— Если бы ты знала, — раздался глухой голос бывшего Майора, — какой я себя иногда чувствую старухой.

Ако тихо ушла, справедливо рассудив, что сейчас подругу лучше не трогать. В такой позе Верен сидела до вечера. Наконец, она встала, расправила плечи, умылась и строго посмотрела на себя в зеркало. «Тряпка», — презрительно сказала девушка сама себе и торопливо ушла в комнату. «Никому не сломить Верен. Майора Верен!» — горделиво подумала она. До самой ночи в её комнатёнке не гас свет. Девушка бегала по комнате с сантиметром и карандашом в руках, время от времени что-то отмечая на разложенном на столе. Рассвет застал её уже на ногах. Она стремительно бегала по комнате, натягивая на себя тренировочный костюм. Девушка вышла на улицу. Где-то над океаном зарождался новый день. Яркие лучи проникли даже сюда и окрасили стену дома в розовато-серый цвет. Анаит подставила свету солнце и счастливо, искренне, впервые за много дней рассмеялась.

Девушка бежала по упругому асфальту. Он был тёплым, пружинил под ногами, словно подталкивая бегущую. Вчерашнее полное опустошение и в мыслях, и в чувствах оказало на Верен благотворное влияние: она твёрдо решила не бросать спорт, серьёзно заняться стрельбой, а ещё… А ещё перешить обычные синие жакет и брюки в форму провалов. Как-то это было и вправду очень наивно, даже немного смешно — носить такую неизящную одежду исключительно отдавая дань любимому делу. Но для Верен, твёрдо вбившей это себе в голову, всё было совершенно естественно.

Затем в её голове родился более смелый и точный план действий. Девушка уже давно подозревала, что ключ к отгадке мучившей её тайны следует искать не здесь, не под куполом. На твёрдой земле, на одном из крупнейших материков стоит проводить «расследование». Кто хочет уничтожить провалы? Этот человек сейчас затаился, а значит, время у неё есть. Наверное. Затем первоначальный план превратился в голове учёной в совершенную кашу, и она решила импровизировать. Одно было совершенно ясно — надо выбираться на землю. Возникли одна за другой много сложностей: где жить, где работать, а главное, как проводить поиски? Но бывшему Майору было уже всё равно. Она привыкла бросаться в дело очертя голову. Так легче, да и ни о чём не сожалеешь и не думаешь. Иначе сама незаметно для себя превратишься в нудную, зудящую старуху.

***

Верен в последний раз проверила рюкзак, попрощалась с хозяйкой квартиры, клятвенно пообещав каждый раз останавливаться только в её комнатах, вышла из дома и направила свои стопы к прозрачному шару охранного пункта. Ако сидела на своём месте, подперев голову руками. Ей одной Верен доверила абсолютно все свои планы, которые приняли в её воображении более-менее чёткое очертание. Она же (Актавия Сиркл) обеспечила подругу пропусками, справками и другими необходимыми документами.

Учёная легко вскочила в пассажирский батискаф и в неё упёрлось около пяти пар глаз. Все её соседи смотрели на Верен, словно на неведомо откуда появившееся чудовище. Потом начали перешёптываться. И наконец, один из них неуверенно, но с какой-то скрытой насмешкой спрашивает:

— Вы ведь… Майор Верен?

Ана недовольно нахмурилась, подёргала за отворот перешитого синего пиджака и ответила:

— Да.

— А что, собственно, вы делаете на Земле? — несколько удивлённо гнул свою линию юноша, подгоняемый нетерпеливыми взглядами других пассажиров.

— Да как же… — собиралась тоже удивиться, но несколько более несдержанно, чем собеседник.

И тут для учёной, Майора, с позором изгнанной с Луны, начинает понемногу что-то проясняться. «Никто не знает о том, что я вылетела из провалов. Никто, кроме наших, Актавии и… Роба. Но он-то тут каким боком?»

— Так что произошло? — продолжает донимать назойливый юноша, едва не тряся учёную за плечи, дабы та поскорее очнулась.

— Меня послали на Конгресс, — бесцветным голосом отвечает она. И девушку совершенно не заботит то, что Конгресса может и не быть, что сейчас её могут разоблачить, а это крайне нежелательно.

К крайнему её удивлению, собеседник удовлетворённо хлопает себя по коленям и улыбается:

— Я так и знал! Майор, это просто…

Верен не дослушивает. Небольшое судёнышко уже покачивается на поверхности воды, а когда люк открывается, она быстро вылетает наружу. После проверки документов, справок и прочего она быстрым шагом выходит в Стелинн. Этот город — плавучий. Он прочно и твёрдо стоит на множестве пластмассовых шаров, наполненных воздухом. Время от времени один или два из них трескаются, тогда их заменяют. Он почти никогда не колышется, даже в самые сильные бури сохраняя равновесие, лишь изредка подрагивая от особенно сильных валов.

Батискаф обратно отходил через пятнадцать минут. И за это время, путём сверхъестественного напряжения сил и энергии, девушка добыла все документы, необходимые для проезда до Купола, а также ещё миллион всяких мелочей, которые могли бы понадобиться. Словом, небольшое судёнышко приняло на борт её на вполне законных основаниях.

***

Сиркл привыкла к подобным выходкам своей подруги, но сейчас, увидев полчаса назад уехавшую с твёрдым намерением не возвращаться сюда по меньшей мере месяц подругу, она, мягко говоря, растерялась.

— В-верен, что, собственно, происходит?

— Ничего. Просто я возвращаюсь.

— А с какой, позволь узнать, целью?

— Я пробьюсь на Конгресс и…

— Нет! Ты же всё испортишь! Ой… То есть… Ладно. Я не хотела рассказывать тебе, но теперь придётся, — на лице у Актавии написано неудовольствие, её руки теребят какую-то бумажку, но она быстро опускает кисти под стол. — Мы хотели вернуть тебя на пост Майора. Я уже договаривалась со многими, и Роб тоже… помогал. Эстелла ради этого пошла в провалы… Ну вот. Так что своим визитом на Конгресс ты только всё испортишь.

Верен глядит на подругу исподлобья.

— Хорошо, — наконец отвечает она. — Сколько времени это займёт?

— Н-не меньше месяца, — подумав, отвечает Сиркл. — Даже двух.

Верен взяла рюкзак и идёт в тот самый маленький домик — снова снять комнату. Удивлённая хозяйка пропустила её, и девушка, бросив вещи, бесшумно выскальзнула на улицу. Хоть какая-то нить появилась в её руках. Теперь самое главное — это не потерять её, а держать. Она решила установить слежку.

Объектом стал Роб. Правда, следить за ним оказалось трудным делом — о пропуске в некоторые места, куда он входил, Верен могла только мечтать, а это очень затрудняло процесс. Но всё то время, что Лайс-младший проводил на улице, за ним наблюдала пара внимательных глаз.

Натренированная многочисленными лишениями, девушка отлично справлялась со своей задачей.

И однажды вышла на улицу поздно вечером: у Лайса в этот день был какой-то приём, поэтому Верен пошла туда же.

Где-то угадывались очертания полной Луны.

— Не бойтесь. За дело берётся Майор Верен, — сказала она и быстро и бесшумно зашагала по улице. Её провожали чьи-то внимательные глаза.

_______________

*Энцелад — шестой по размеру спутник Сатурна. Почти полностью состоит из водяного льда. Под ледяной коркой, видимо, существует океан жидкой воды, в котором есть все условия для возникновения жизни.

**Нибиру — «не открытая» планета, существование которой не доказано. Огромное небесное тело, находящееся за Плутоном. Единственная неизученная планета в Солнечной системе.

========== Глава XIII. Тропические провалы. Экспедиция вторая ==========

Тропические провалы.

Огромное разнообразие насекомых

и мелких млекопитающих

делает их одними из самых

интересных с точки зрения

биологии.

Из лекции Лисса

Габриэль вышла в коридор, и на неё тут же сел огромный мохнатый жук.

Она смахнула его рукой и пробормотала: «Ох! Ну вот опять!» Ей очень надоели насекомые, особенно те, что покрупнее. Они были совсем уж «наглыми», даже пробирались по ночам в палатки и бессовестно ползали по их обитателям.

Где-то послышались глубокие вздохи, видимо, не одной Габриэль надоели эти существа.

Весь день прошёл довольно однообразно. Экспедиция шла молча, Габриэль любовалась видами. Действительно, было на что посмотреть. Вдали виднелись очертания холмов, на которых произрастали огромные деревья с очень жёсткими листьями. Дальше виднелась узкая полоска озера, в которое впадала широкая река. А ещё дальше всё терялось в дымке.

Экспедиция основную часть пути шла по «лиановому лесу», так называла его одна из курсанток. Стволы деревьев обвивали толстые лианы, усыпанные огромными оранжевыми, розовыми, голубыми цветками, очень редко встречались зелёные, они произрастали в основном наверху. Бутоны обладали дурманящим сладким ароматом, именно поэтому возле лиан всегда вертелись насекомые. Туда-сюда шныряли маленькие зверушки. Они все были давно изучены и не привлекали почти ничьё внимание. Поэтому когда мимо прошагала на птичьих ногах рыба, никто не удивился.

Синта — пепельноволосая невысокая девушка, которая ещё на экзаменах удивила всех хладнокровием и меткостью, шагала первой. Далее устало топали несколько десятков курсантов.

Красивое голубое небо, ярко-зелёная растительность, над ухом жужжат насекомые. Что ещё нужно для счастья? Габриэль считала, что какое-нибудь неизученное животное разнообразило бы однообразный, немного скучный поход… Не успела Габриэль закончить свою мысль, как по небу пролетел кто-то. И этот «кто-то» двигался с изумительной быстротой. Габриэль заметила это «что-то», но точно не знала, то ли это было новое животное, то ли у неё уже начались галлюцинации.

— Наверно показа… — не успела Габриэль закончить, как кто-то снова пролетел прямо над её головой.

Она подняла глаза и увидела, как большая… нет, не просто большая, огромная птица парила в воздухе. Птица была синего цвета, размах крыльев достигал (как на глаз прикинула девушка) около четырёх метров. Летало существо настолько бесшумно, что, похоже, её заметила только Габриэль. Птица спустилась ниже, и только теперь блондинка разглядела, что это вовсе не птица. Существо очень походило на рамфонинха*. Лапы у него были перепончатые, оно имело плоский, длинный мохнатый хвост, с помощью которого отлично маневрировало.

Это существо давно уже улетело, как вдруг с неба прямо под ноги Габриэль спустилось перо. Сьюго была в восторге! Она шла, разглядывала перо, всё думала о нём. Птица и её перо настолько вдохновили её, что девушка чуть не врезалась в дерево.

Для Габриэль поход прошёл незаметно, оглянуться она не успела, как Лисс уже орал на курсантов, чтобы они быстрее разложили палатки и приготовили ужин. Отужинав, девушка убежала в палатку, откопала на дне рюкзака блокнот и карандаш, присела и зарисовала механизм полёта птицы, а также записала все свои наблюдения о необычном существе. Командир не очень благосклонно относился к Сьюго из-за её недавней выходки, а сейчас он ещё и был раздражён сверх меры тем, что его подопечные не могли как следует поставить палатки, поэтому Габриэль решила отложить доклад на утро.

Засыпала Габриэль, мечтая увидеть птицу и изучить её. Она сама не заметила, как погрузилась в глубокий сон.

Ночь была великолепна. Даже жалко было, что никто из людей не увидит её. С неба не светили ни Луна (естественно), ни звёзды, но всё вокруг было освещено мерцающим, мистическим светом, который лился, казалось, со всех сторон. Внимательный наблюдатель заметил бы, что свет исходит от белых цветов, которые были незаметны при дневном свете, но ночью мягко светились электрическим светом.

Проснувшись поутру, Габриэль вышла из палатки и решила пройтись. Лагерь ещё спал, даже Лисс не поднялся со своей койки, что было удивительно — он обычно просыпался первым в лагере. Следовательно, было ещё очень-очень рано. Так как единственные в экспедиции часы были у её командира, а лезть к нему в палатку девушка не испытывала ни малейшего желания, то пришлось ограничиться приблизительным «около шести». Ужаснувшись этой цифре, Сьюго влезла в палатку и попыталась проспать ещё немного, но сон никак не шёл. Тогда она решила предпринять небольшой поход в сторону леса.

Сборы были недолгими: она подхватила рюкзак, совершенно не обращая внимания на то, что больше половины вещей было раскидано по полу палатки. Затем, порывшись в продуктовых запасах, достала пару консервных банок (на всякий случай), прихватила ружьё и двинулась к тропическому лесу. В этот час он умолк. В чашечках листьев переливались блёстки росы, которые сверкали при неярком свете. Небо стремительно светлело. Внезапно где-то в глубине лесов кто-то начал дико завывать. Желание пойти поискать приключений поослабло, но самолюбие буквально закричало: «Нет! Иди и открой кучу новых животных, растений и минералов!» Поэтому, взяв для верности ещё и какой-то доисторический нож (его подарила девушке Алия, когда студенты были в Индии — обучались премудростям управления слонами), она двинулась в путь.

Огромные деревья заставляли учёную подумать о том, что она очень маленькая и беспомощная. Эта мысль ей не понравилась. Поэтому она тряхнула головой, словно прогоняя их.

Перед учёной открылась широкая гладь озера. Лес резко перешёл в песчаный берег, словно и не было этих величественных деревьев. На берегу прогуливались странные существа, похожие на очень жирных индюков. «Дронты**?» — пронеслась в голове блондинки мысль. Она тут же попыталась поймать одного, но птицы, видимо, были гораздо быстрее и увёртливее, чем их вымершие земные собратья, поэтому после минут пяти бесполезной погони девушка отказалась от мысли поймать такое существо живьём.

В воздухе стало чувствоваться тепло. Листья буквально на глазах расправились и потянулись к небу, ночные цветы сникли, закрыли бутоны, а дневные засияли своей яркой красотой. Побродив ещё минут пятнадцать, Габриэль решила, что пора возвращаться. Она повернула назад и пошла по зарубкам. Вскоре они стали попадаться всё реже. Девушка подошла ближе к стволу с значком и вскрикнула от удивления. Это была явно не её отметка. Она была старой, видимо, сделанной не меньше двух месяцев назад. Сначала Сьюго чувствовала лишь изумление, но потом кольнула страшная мысль: «А где мои зарубки?» Следующие полчаса прошли в бесполезных и беспорядочных метаниях по лесу, криков и истерик. Она заблудилась. А если учитывать величину тропических, можно было предположить, что искать её будут не меньше нескольких месяцев, а то и лет. Но будет ли ей нужна помощь спустя такое время?

Габриэль выдохнула и постаралась успокоиться. Она уже нарушила первое правило: «Не бегай, как псих по лесу», так что теперь её вряд ли найдут скоро. Значит, нужно вспомнить все уроки и постараться хотя бы дожить да завтра. Но тут-то в девушке всё снова похолодело: все уроки она сидела с какой-то книжкой и совершенно не слушала Лисса. Тогда возможность отстать от группы казалась страшной сказкой, но теперь, в глуши тропических она поняла, какой была дурой.

«Выжить» — повторила девушка про себя несколько раз, словно заклинание. И попробовала залезть на дерево, рассуждая так: «Можно увидеть что-нибудь». Но на километры вокруг простирался лишь девственный лес. Отчаяние снова схватило её в свои тиски, но теперь Габриэль не поддалась ему. «Нужно поесть, в первую очередь». Позавтракав тушёнкой, девушка решила провести ревизию рюкзака. Коробок спичек, ещё две консервные банки, пять патронов, брезент. Что ж, хорошо, что она сообразила захватить рюкзак. Затем, сморщив лоб, Сьюго попыталась вспомнить хоть что-то из того, чему учили на уроках теории.

«Если вы устроите убежище на земле, не оградив его ловушками — вас сожрут». «Ловушек нет», — пошарив в рюкзаке, изрекла несколько расстроенно девушка. «То же самое случится и на воздухе, и на деревьях. Но если сплетете гамак из прочных волокон, повесите его между двумя деревьями и обмажете чем-нибудь едким верёвки — можете быть относительно спокойны». «Ага», — ехидно подумала Габриэль, вспомнив об огромной птице.

«Нужно бы найти пресной воды», — решила девушка. Пытаться найти озеро, с которого начиналось её путешествие, представлялось невозможным, ведь если бы она знала, где оно, то мгновенно бы нашла основную экспедицию. Поэтому она, поминутно останавливаясь и прислушиваясь, пошла туда, где деревьев было как будто поменьше. Вскоре под ногами захрустели мелкие камушки и песок, деревья расступились, и девушка вышла на берег озера. Вокруг — высокие деревья с большим количеством толстых сучьев. Как раз то, что нужно. Сьюго наклонилась и зачерпнула воду горстью, отпила, но тут же скривилась и быстро выплюнула обратно. «Солёная, чёрт тебя дери», — остатки хорошего воспитания улетучились. Взбешенная своими неудачами сверх меры, Габриэль даже забыла, в каком бедственном положении находится.

Однако покидать удобное место просто так не хотелось. Подхватив рюкзак, девушка ещё долго блуждала по окрестностям в поисках источника пресной воды, но бесполезно. А жажда и голод уже давали о себе знать. Только вечером учёная пришла обратно к озеру и стала готовиться ко сну. Призвав на помощь всю свою смекалку и умения, Сьюго долго колдовала над огромными жёсткими листьями, и наконец связала их так, чтобы они не разваливались от одного прикосновения к ним, а затем отправилась на поиски «чего-то едкого» и крепких лиан. Чтобы проверить жидкость на едкость, приходилось пробовать её. Слава Богу, ядовитых растений девушке не попалось, иначе её история кончилась бы крайне печально. Наконец, она натолкнулась на растение с ярко-красным стеблем, словно кричащее «не трожь меня!», и переломила его. Из стебля брызнул ярко-зелёный сок, попал на руку девушке, отчего она почувствовала сильное жжение. Справедливо рассудив, что это подойдёт, и зажимая пострадавшую руку каким-то листочком, Габриэль поплелась к себе в «лагерь».

Очень хотелось есть, но сильнее чувствовалась жажда. Придя к озеру, девушка кое-как, получив много шишек и царапин, повесила-таки «гамак» достаточно высоко, съела ещё порцию говядины и почувствовала, что глаза её слипаются.

***

— Да чтоб она… — Лисс не успел высказать все свои мысли по поводу дурной блондинки, которая опять сбежала в неизвестном направлении.

— Командир! Мы слышали что-то вроде криков «Спасите» где-то на западе, — энергичная Синта заглянула в палатку Деми.

— А вы уверены, что это не очередной крик болотной птицы и что мы не потратим время зря, отыскивая там Сьюго?

— Нет, не уверена, — спокойно ответила девушка, поправляя прядь волос.

Лисса жутко возмутило её спокойное поведение, поэтому он рявкнул «Продолжайте поиски!» и вновь развернул карту.

Тупоголовая Габриэль Сьюго, двадцати двух лет отроду, либо выкинула какой-то новый идиотский трюк, либо действительно заблудилась. Её недавние выходки жутко раздражали Лисса, а когда он нашёл в её палатке записки с описанием неизвестной птицы, его раздражение перешло в ярость последней степени. Лагерь стоял на месте уже второй день, обыскивая окрестности. «Скорее всего, она снова сбежала, а мы теряем время», — злобно подумал он.

***

Габриэль сонно потёрла глаза, и гамак ответил таким страшным движением, что она схватилась за его край, чем ещё больше усугубила положение. Пришедшее сознание о том, где и почем она находится, повергло девушку в страшное уныние, тем более обожжённая вчера рука сильно болела. Девушка, скривившись, осмотрела ожог и ужаснулась: покрасневшей кожи стало значительно больше, а в середине стал проявляться какой-то белый нарост. Сцепив зубы, Сьюго открыла рюкзак и застонала — кто-то очень ловкий пробрался ночью внутрь и расколотил оставшиеся банки с консервами.

Отыскать пресную воду — вопрос жизни и смерти для изголодавшегося, несчастного биолога. Её лихорадило: зубы выбивали дробь, бросало то в жар, то в холод, перед глазами плясали мутные круги. Кое-как девушка выбралась из самодельного гамака, села на землю, прислонилась к стволу дерева, твёрдо решив умирать здесь. Как вдруг раздался шелест крыльев, заставивший Габриэль поднять голову. Перед нею парил рамфонинх (как она про себя назвала птицу), но вёл он себя совершенно не агрессивно. На его шее болтался клочок бумаги и выдолбленная из ореха фляга, явно сделанная руками разумного человека.

В импровизированной фляге была свежая пресная вода, видимо, с растворённым в ней лекарством, так как после того как девушка выпила её, стало гораздо легче, а на бумажке было написано лишь одно слово: «Север». Ломать голову над тем, кто её таинственный благодетель и как он смог приручить птицу, времени и сил не было. Девушка поспешно собрала рюкзак, закинула его за спину и побрела искать северяницу.

Северяницей Лисс называл растение, которое всегда находили на северной стороне стволов деревьев. Вскоре она и вправду наткнулась на небольшие зелёные комочки, похожие на водоросли — это и было спасительное для неё растение — и пошла на север.

Есть хотелось безумно. По дороге девушка запихивала в рот ягоды, но это не насыщало совершенно. «У меня же есть патроны», — мелькнула в голове мысль. С четвёртого раза она сумела ранить странную птицу. И только с третей спички разожгла костёр. Мясо оказалось невкусным, жёстким, но Габриэль умяла его мгновенно. Она не знача, что в жире этой птицы есть яд, пусть не сильный, но есть, поэтому теперь чувствовала слабое головокружение.

В лесу раздавались подозрительные шорохи, но усталая учёная не обращала на них никакого внимания. Но зря, ибо провалы никогда не прощают халатности. Из ближайших кустов выпрыгнул огромный зелёный зверь, напоминающий пантеру, и сильными передними лапами прижал Габриэль к земле, издал могучий рык. Смотрел он на беспомощную Сьюго как на обед. «Ну, тем лучше», — удивлённая своим спокойствием, девушка, однако, попыталась дотянуться до ружья, но зверь, видимо, понимал, что это такое, поэтому прижал её руку тяжёлым хвостом. «Вот и всё…» — не успела девушка закончить эту мысль, как животное хищно оскалило пасть.

Ускользающее сознание (сработал яд) успело зафиксировать сильный шум и чьи-то голоса в других кустах.

______________________

*Рамфонинх — птерозавр юрского периода.

**Дронт — вымерший вид нелетающей птицы.

========== Глава XIV.Песчаные провалы. Экспедиция вторая. ==========

Песчаные провалы не менее опасны, чем остальные. Если у вас

не будет достаточного количества воды, то всё может закончиться…

более чем печально.

Из лекции Софи Морган

Экспедиция шла по песчаным провалам. Во главе нестройного «каравана» стояла Софи Морган.

«Ребят, не советую вам разбредаться. Здесь обитают саблезубые шакалы», — осторожно сообщила Морган, оглядываясь вокруг.

Все шли с сонным видом и поникшей головой. Все, кроме Хелен Эгри и, конечно же, Софи.

— И зачем нас поднимать среди ночи? Не могли бы мы лучше пойти после обеда, в конце-то концов?! — послышался чей-то голос в середине строя.

— Ну тише, тише! — Софи улыбнулась. — На такой стон умирающей добычи придёт песчаный ягуар. Если мы вышли бы позже шести утра, то не дошли бы до середины пути. После десяти утра уже начинается ужасное пекло.

Дюны резко выделялись на фоне светлеющего неба. Словно кто-то вырезал чёрные силуэты морских волн, а потом приклеил их на голубую папиросную бумагу. Всё было видно очень чётко, ясно, словно группа попала в какую-то фантастическую картину. На узком листочке одинокого растения блеснула росинка, но почти мгновенна была высушена горячим ветром. Тишина и пустота царили вокруг.

— Скажите, а почему песчаный ягуар? — донимал Софи Бард — один из самых безалаберных курсантов, который большую часть занятий провёл за какой-то книгой.

— И как же ты теорию изучал, — покачала головой девушка. — Хелен Эгри, объясни.

Хелен была очень выносливой и терпеливой и, если что, могла постоять за себя в схватке с саблезубым шакалом. На носу у неё виднелись веснушки, а рыжие волосы, подстриженные под каре, делали её лицо круглым и смягчали суровые черты лица.

— Песчаный ягуар всегда зарывается в песок при охоте, а также когда температура поднимается очень высоко. Притом это единственный ягуар серого цвета, такой обитает только в песчаных провалах, — ответила Хелен.

Оставшееся время до первого привала все шли молча, не проронив ни слова. «Привал! Но только минут десять, не больше!» — прокричала Софи. Все бросили оружие и рюкзаки на песок. Толпа, состоящая из пятнадцати человек, кинулась к запасам воды.

— Тихо, ребят, не советую пить воду! На станции, к которой мы идём, проблемы с водой. Придётся экономить. Я дам каждому мокрую тряпку, чтобы промочить губы, это немного утолит жажду. Теперь вы поймёте, что значит иметь проблемы с водой в песчаных провалах! Хотя, может быть, по глоточку можно…

Софи всегда давала поблажки своим подопечным. Вспоминались тренировки с Лиссом, когда тот гонял их ещё так. Не хотелось быть для курсантов эдакой строгой тёткой. Вскоре все поднялись с песка, взяли оружие, рюкзаки и пошли дальше.

— Не отстаём! Веселее! Впереди ущелье синих лис! Для особо одарённых, они синие. Нападают на жертву, от которой веет запахом крови, ну это когда, допустим, открытая рана или что-то в этом роде, — Софи окинула взглядом идущих рядом курсантов. — Больших групп животных… или людей они опасаются, так что нам особенно ничего не грозит. Ах, да, забыла вас познакомить! Этот синий лис, который идёт со мной рядом — Корги. Я спасла ему жизнь, когда он был лисёнком, его хотел съесть песчаный ягуар. С тех пор он иногда бегает за мной. Мне было очень жалко ягуара, но лисёнок был такой маленький…

— А что случилось с ягуаром? — спросил Бард.

— Ходит где-то тут по провалам, не могла же я его убить, — вздохнула Софи, посмотрев на Корги.

— Уйли Ноймен, ты опять хочешь, чтобы тебя настиг тихий шакал? Встань в строй, пожалуйста.

— Лейтенант, а напомните описание саблезубого шакала, — снова спросил Бард.

Софи устало вздохнула:

— Вы вообще не присутствовали на последней подготовке, Бард Дирланд? А теперь навёрстываешь упущенное, да? Ноймен, напомни про тихого шакала.

— Саблезубый шакал подкрадывается к добыче незаметно и внезапно нападает, но чаще вырывает глубокие норы и там поджидает мелких животных. Настигает жертву, когда та остаётся одна, распространяет бешенство, но очень умён и коварен. Шерсть рыжевато-красная, уши светлые. Изо рта торчат клыки, — ответила Ноймен.

— Бард, тебе понятно? По одиночке ходить не советую, даже если при вас оружие. Ноймен, ты опять не в строю? Мне кажется, что мы не дойдём на станцию полной группой. Кого-то точно настигнет саблезубый! А мне не очень хочется, чтобы кто-нибудь из вас пострадал, ребята, — Морган бросала оценивающие взгляды на своих подопечных. — Ни у кого нет незабинтованной раны?

— Нет, лейтенант! — ответили нестройным хором курсанты.

— Хорошо. Мы подходим к ущелью.

Все последовали за Софи, а Корги пробегался то по одной стороне строя, то по другой.

Хелен пыталась на ходу сфотографировать синего лиса и описать его повадки. Лис оказался очень умным и хитрым. Когда он заметил, что за ним пристально наблюдают, тут же выпрямил свою голубоватую спинку, вытянул синевато-белую мордочку вверх и зашагал так важно, что Хелен не смогла сдержать смеха.

— Что тебя так рассмешило, Эгри? — поинтересовался Браун Мейл — высокий юноша, который больше интересовался стрельбой, чем наукой.

— А тебя это так волнует?

— Я просто не хочу пропустить что-то интересное, — улыбнулся брюнет, глядя на Хелен.

Браун и Хелен были лучшими друзьями. Он мог пойти в водные, но, узнав, что Хелен идёт в песчаные провалы, последовал за ней.

Вдруг все остановились. Софи Морган резко повернулась на каблуках и твёрдо сказала:

— Пересчитываемся! Мы подошли к ущелью.

— Первый!

— Второй!..

…Когда кто-то в конце строя лениво промычал «пятнадцатый», Софи произнесла:

— Вроде бы все. Теперь мы будем идти под землёй, начинается жара.

В этом ущелье за время его существования образовалась редкая порода вулканического стекла, которое светилось в темноте, поэтому было довольно светло. Поначалу группа шла по длинному коридору, состоящему из вулканического песка. Но вскоре группа вышла в «подземный мир» — так Софи назвала это место. Здесь царил полумрак. Из многочисленных мелких отверстий на потолке брезжил странный свет. И вот, показались в темноте несколько красных лисьих глаз. Животные держались на отдалении — они были уже пугаными, поэтому не хотели нарваться на неприятности. Они боялись людей с ружьями, которые, видимо, тоже были не особо смелыми, особенно те, что шли кучками в самом центре. Корги взвизгнул и отбежал куда-то в темноту.

Хелен невольно вскрикнула: перед ней лежал начисто обглоданный скелет.

— Работа лиса, — всхлипнула Софи, подгребая ногой песок к скелету неизвестного животного. — Идёмте, идёмте.

Ноймен боязливо жалась к группе. Она безумно боялась темноты, пауков, а всего этого добра здесь было предостаточно. Она «изящно» перепрыгивала с камня на камень, боясь наступить на какую-нибудь змею.

Впереди появилась светлая точка, которая всё приближалась.

— Это выход, — заявила Морган, поправляя висящее на плече оружие.

Светлая точка росла и росла, пока не превратилась в большое, круглое отверстие неровной формы. Ноймен, которой не терпелось выбраться из «подземного мира», торопливо побежала к отверстию, но тут же взвизгнула. Отчаянно махая руками, девушка провопила: «Тут обрыв!»

— Тихо! Постарайся балансировать! — не менее испуганно прозвучал голос Софи.

В следующую секунду Уйли издала ещё более душераздирающий вопль и соскользнула со скалы. Большинство курсантов боязливо зажмурились. Чей-то торжествующий визг разрядил обстановку: Хелен Эгри, обладавшая почти нечеловеческой реакцией и силой, крепко схватила Ноймен за шиворот форменной одежды и оттащила от края.

— Вот что случается, когда не слушаешь тренеров, — устало вздохнула Морган, вытаскивая из какого-то потайного кармана нашатырь. — Как знала, что что-то подобное случится. Итак, мы подошли к так называемому «обзорному выходу». Отсюда видны песчаные провалы на расстоянии до шести километров, особенно в хорошую, ясную погоду. Обрыв не очень высокий — пятнадцать-двадцать метров, — Уйли судорожно выдохнула и присела на песок. — Мы спустимся и пойдём дальше.

— Вижу станцию, — неожиданно произнесла Хелен, которая последние пять минут провела, вглядываясь куда-то вдаль.

— Да, это она, — ответила Софи, закручивая бутылочку с нашатырём. — Чует моё сердце, скоро он понадобится опять.

— Мне он уже нужен, — мрачно заявил Бен. — Как представлю себя висящим над таким-то обрывом, так аж жить не хочется.

Софи проигнорировала его высказывание и приказала своим подопечным разыскать верёвки в рюкзаках. Эгри вызвалась идти первой, разведать тропинку, как обычно, впрочем, но Морган молча отодвинула её и, аккуратно цепляясь руками за камни, начала спуск. Хелен, которая терпеть не могла бездействие, начала вновь рассматривать Корги, который тоже выбежал из пещеры. Лисёнок поскуливал, глядя на обрыв, видимо, понимал, что ему не спуститься.

— Эй, я всё, — раздался откуда-то снизу, словно из колодца крик Софи.

Их предводительница уже отвязала от пояса верёвку, и Хелен одним резким движением подняла её наверх, прочно обвязалась ею и ловко ухватилась руками за уступ.

Только спустя три часа абсолютно все, включая всё ещё дрожащую и истерично хихикающую Уйли, спустились, Софи вновь осмотрела свою группу и сказала:

— Мне кажется, пора сделать привал. Откройте воду, и… Хелен?! Где она?!

Гордость всех песчаных провалов бесследно исчезла. Бесследно и в прямом, и в переносном смысле. Никаких следов на песке не наблюдалось, ни на одной из скал не осталось ни царапинки. Хелен была лучшей в маскировке. Впрочем, как и во всём. Но… сможет ли она прожить в песчаных провалах одна? Куда она пропала?

Софи нервно тряхнула головой: напряжение нарастало. Курсанты молчали, создавалась гнетущая и тяжёлая атмосфера, страх, казалось, витал в воздухе. Перед глазами Морган невольно всплыли обглоданные кости, и она содрогнулась — какая судьба ждёт серьёзную кареглазую девушку, если даже животные, рождённые в таких условиях, неспособны защититься от кровожадных хищников? Да, Эгри — лучшая из лучших, причём во всём, но… и она не сможет противостоять животным провалов.

Софи никогда не одобряла методов воспитания Верен, но скромно восхищалась подругой. Сама она подвигов не совершала, тренировала подчинённых умеренно, а водила группой — во избежание различных неприятных недоразумений. Ходить толпой казалось ей безопаснее. Верен же, наоборот, тиранила своих курсантов ещё так, да и выпускала их в провалы поодиночке. Её не любили. Её боялись. Некоторые даже ненавидели, но как результат — наилучшая физическая подготовка и дисциплина.

Морган думала, что сейчас всё будет как обычно — они просто дойдут до покинутой базы, пробудут там три дня, изучая местную флору и фауну, а потом тронутся в обратный путь — всё просто и безопасно. Но нет же.

— Сидеть здесь, — приказала она, и это был именно приказ. Впервые в своей жизни робкая Софи Морган, прозванная Милейшей за свой покладистый нрав и отнюдь не командирский склад характера, приказывала. — Тот, кто отойдёт от группы более чем на пятьдесят метров, обречён.

— Но…

— Нас окружают саблезубые шакалы, идиоты вы эдакие. Вы сидите. Я ищу Хелен Эгри. Через шесть часов мы трогаемся в обратный путь, независимо от того, найдём мы Хелен или нет. Понятно?

Курсанты несторойно промычали «да». Софи вздохнула и проверила оружие — в порядке. «Всё-таки неразумно оставлять курсантов одних, может быть…» — но уже из чистой боязни показаться смешной Морган взвалила на плечо оружие и зашагала. Пройдя метров двадцать, она остановилась. «Итак, в каком направлении мне её искать?» Софи знала о песчаных провалах больше, чем кто бы то ни было. И сейчас она направилась к сеннику — растению, очень похожему на кактус. Оно росло только в песчаных провалах и имело одно свойство: если кто-то проходил хотя бы в десяти метрах от него, его колючки сжимались. «Ага. Хелен была здесь». Вскоре и след — едва различимый, но всё же след человека, девушки. И тут Софи застыла на месте. Волосы у неё буквально встали дыбом.

«Их было двое».

— Софи!.. Ой, то есть, Морган! Хелен здесь, нашлась! — раздался сзади истошный вопль.

========== Глава XV. “Это моё решение!” ==========

Необходимо понимать, что многие из представителей флоры

и фауны провалов уникальны.

Из доклада Деми Лисса

Верен мрачно уставилась в стенку. Она скучала. Роб уехал на континент, и теперь она сидела в бюро оформления виз и отчаянно старалась не уснуть. Чтобы сон совсем не взял верх, девушка попробовала почитать различные таблицы, висящие на синих стенах, но это оказалось ещё скучнее — сплошные нудные отчёты. Тогда учёная решила вновь подумать о том, кто может знать, что происходит в провалах и почему.

Мысль об этом человеке появилась в мозгу неожиданно — просто вспоминая события, происходящие в её обожаемых снежных, вспомнила про крайне неприятного толстяка Дублуса, который, помнится, знатно раздражал её. Расстались они совсем не друзьями, но… чем чёрт не шутит? Может быть, он поможет, приблизит её к разгадке этой тайны?

Получив синюю карточку, Верен, не мешкая ни минуты, оставила записку Ако, быстро купила билет и отправилась вверх, на землю. Сидя на голубом мягком креслице батискафа, девушка вдруг поняла, что она зашла в тупик: чтобы искать необходимые сведения, ей нужны деньги, много денег. Но в кармане лежали лишь две бумажные купюры — как раз хватит, чтобы доехать до родного города, где живут родители. Недели две можно будет погостить, родители будут даже рады, но… сидеть у них на шее месяцами, а то и годами… Нет. Это будет нехорошо.

«Итак, нужно найти работу», — подумала учёная, выходя на площадь Стеллина. А уже спустя час, она в компании ещё сорока девяти пассажиров направлялась к своей цели.

***

Алина Егоровна захлопотала вокруг дочери.

— А к нам угадай кто приехал? — подмигнула она дочери, вставая на её пути, когда та направилась в небольшую гостиную.

— Отец, что ли? — сдержанно удивилась Верен, стараясь заглянуть в комнату, чтобы выяснить, кто же там находится.

— И он тоже, — ещё шире улыбнулась женщина.

— И… Лина тоже?

— А вот и не угадала! — захихикала мать, отходя в сторону. — Ася, собственной персоной!

За столом сидели двое. Первый — усталого вида брюнет держал в руках чашку с чаем, время от времени отхлёбывая из неё. Серая форма говорила о его принадлежности к космическим инженерам. Это был отец Верен и двух её сестёр — Олег Верен. А худенькая, но высокая темноволосая девушка — Ася, сестра Аны, ныне уже знаменитая учёная-физик.

— Неужто это наша мелочь?! — с наигранно-удивлённым видом восклицает отец Анаит, вставая из-за стола.

Приветствия, традиционные для семьи Верен, продолжались ещё не меньше десяти минут: сёстры и отец не виделись не меньше двух месяцев. Затем, когда все главные новости были рассказаны, все смешные «ритуалы приветствия» были проведены, а четверо человек вновь сели за стол, речь зашла о Лине — средней сестре Верен, которая сделала себе карьеру, найдя залежи золота в Сахаре, и теперь работала там. Часто от неё приходили длинные электронные письма — отец зачитывал их матери с планшета. Лина жаловалась, что зарплату выплачивают крайне неаккуратно. И её слава этому ничуть не мешает.

Верен уже пять минут рассеянно смотрела в чашку, принимая все «потрясающие» новости с удивительным для неё равнодушием. Конечно, бдительный её отец не мог не заметить странного поведения своей младшей дочери, поэтому неудивительно, что он, пока Алина Егоровна убирала со стола чашки, спросил:

— Ну-ка, а теперь рассказывай, что происходит.

— Честное слово, ничего, — как можно убедительней сказала Верен, однако отводя взгляд: врать она умела с трудом. А ещё она не хотела позориться самой и огорчать других.

— Ана, ты можешь врать своему этому Лиссу, но…

Верен вспыхнула мгновенно — она не привыкла повиноваться кому бы то ни было, но её учили, что послушание — первое дело (особенно касательно отца и матери), поэтому она выдохнула, стараясь успокоиться. Олег выжидающе смотрел на дочь. Пару секунд Верен молчала, надеясь, хоть это и было глупо, что отец забудет об этой теме, отвлечётся, но напрасно.

— Ну? — спокойно спросил инженер, теребя в руках белоснежную салфетку — только это выдавало его волнение. — Что-то серьёзное?

— Только обещай, что никому-никому не скажешь, ага? — ещё несколько мгновений девушка набиралась храбрости, а потом словно решила с головой броситься в холодную воду. — Меня выгнали с Луны. У меня теперь нет ни работы, ни денег, ни нормальных друзей, ни доступа к базам данных.

— Эй, Ана, — шутливым тоном произнесла сестра Верен, — первое апреля давно прошло, если ты решила подурачиться, то время выбрала не то что неудачное, самое неудачное. Я ведь как раз хотела сказать, что меня выперли из академии… Ой… — девушка зажала рот ладонью, поняв, что тоже выдала свою тайну, заботливо хранимую от всех вот уже почти месяц.

— Батюшки! — Алина Егоровна едва не выронила кипу тарелок, но сработавшая выработанная за долгое время привычка быть бережливой заставила её поставить посуду на полку и лишь потом схватиться за сердце. — И мы ничего не знали!

«Мда, — произнёс отец семейства, задумчиво потирая подбородок. — Неудобное совпадение. Если это совпадение». Сёстры тем временем яростно спорили, доказывая друг другу, что именно противоположная сторона должна была сообщить об этом сестре первой. В конце концов, Верен воскликнула:

— Действительно важным остаётся одно! Мне нужно… — тут учёная вспомнила о конспирации, поэтому быстра закрыла рот и коротко сообщила, что ей нужно найти кое-какого человека.

— Учёного? — живо поинтересовался Олег, отставляя в сторону чашку с остывшим чаем. — У меня-то есть доступ к базе данных нашей академии. Хоть завтра пойдём и найдём его.

— Не скажу чтобы он был учёным, но какое-то отношение к биологии он имеет, — последние слова Верен произнесла крайне ядовитым голосом.

За окном быстро темнело: впрочем, ничего удивительного, если учитывать то, что набежали тучи, поэтому сумерки быстро окутали землю, словно в тонкую шаль, изредка разрываемую огнями уличных фонарей. На часах было семь вечера, а силуэты дальних домов уже терялись в мрачной дымке, что было необычно: на улице был сентябрь и стемнело слишком рано.

Несколько подавленное настроение овладело Верен. В доме царила тишина, нарушаемая шарканьем шагов, тиканьем часов, да редкими вздохами. Олег Верен с головой ушёл в отчёты, Ася с Алиной, решив вспомнить прежние времена, засели за какую-то кулинарную книгу, дабы порадовать семейство каким-то экзотическим и вкусным блюдом на завтрак, а Ана угрюмо смотрела поверх книги, оперев голову на руки.

Утро застало её в этом же положении.

Алина Егоровна, как достаточно чуткая и умудрённая опытом женщина, поняла, что дочерей сейчас трогать не стоит: нужно просто дать им немного остынуть, посидеть в одиночестве, поэтому не гнала их спать, как в прежние времена, а лишь подпихивала подушки под спину, когда её обожаемые дочери задремали.

Рабочий день Олега начинался в восемь утра — он исполнял самые разнообразные обязанности помимо преподавания и конструирования самых разнообразных приборов. Например, приводил в порядок лабораторию: конечно, в академии была уборщица, но чтобы протереть все пробирки, расставить все колбочки по местам и аккуратно, без ущерба для приборов поставить хрупкие микроскопы в специальные шкафы, требовался специальный человек, которого не было. Вернее, теперь был: Олег Верен стал потихоньку приводить лабораторию после рабочего дня в более-менее приличный вид. Позже это стало привычным для всех, и хотя дополнительной платы инженер за это не получал, ежедневно он исполнял свою нелёгкую работу.

Инженер потряс Ану за плечи — он никогда ничего не забывал, поэтому прекрасно помнил о том, что его дочери потребовалось пробить кого-то в базе данных. В том, что ничего дурного в мыслях у девушки не было, Олег был уверен. Он сам долго и тщательно вбивал в голову девочке все понятия чести и доброты, поэтому за репутацию свою и дочери был спокоен. Другой вопрос — кто мог понадобиться Ане?

Учёная открыла глаза и недовольно посмотрела на уже одетого отца, который самым бессовестным образом поднял её в полвосьмого утра. «Что-то я уже начала отвыкать от привычного графика», — впрочем, без видимого огорчения подумала Верен и тут же ужаснулась себе: раньше она склонности к лени в себе не наблюдала. Кое-как встав, девушка быстро оделась — скорее, по привычке, чем из-за остро необходимости — и, наскоро проглотив бутерброд, пошла в «Обитель знаний», — так давным-давно девочки называли академию.

❆🌕❆

— Мне нужно узнать информацию про трёх человек, — сразу же взяла быка за рога Верен, как только вошла в пустующее ещё помещение академии.

— Вчера ты говорила только об одном, — строго покачал головой Олег, хотя где-то в глубине его глаз плясали чёртики, — притом ты пользуешься моими услугами совершенно бесплатно, словно так и должно быть, — шутливо сказал инженер.

— Ну и как я должна вам отплатить, о благодетель мой? — ехидно спросила учёная.

— Например, вымыть посуду или, что ещё лучше, приготовить что-нибудь посъедобнее бутербродов с химической гадостью, именуемой колбасою.

Верен фыркнула, но мысленно сделала заметку помочь матери по хозяйству. Буркнув что-то вроде «Ладно, ладно, пойдём уже», — она двинулась по указателям, которые в сереньком свете утра горели неярким светом. Олег щёлкнул выключателем, и длинный коридор залил электрический свет, изгоняя остатки сумрака туманного утра. Инженер уверенно зашагал по белым плитам, которыми был выложен пол, затем, подойдя к одной из дверей, приложил пластмассовую карточку к немного выпирающему участку стены. Прочная дверь мягко отъехала в сторону, и если бы Верен, засмотревшаяся на это «чудо», вовремя не отскочила в сторону, то её постигла бы печальная участь. Быть раздавленной дверью учёной никак не улыбалось, поэтому весь оставшийся пусть она проделала буквально на цыпочках, готовая увернуться от любой ловушки, которыми, как она предполагала, должен был быть усеян пол.

Её отец же шёл уверено и быстро, поэтому когда он оказался у большого экрана, Верен ещё боязливо скакала по полу, опасаясь наступать на щели.

— Ну, кого там тебе надо было найти? — спросил инженер, вводя какой-то хитроумный пароль в высветившееся табло на экране.

— Так, первым поищи Дублуса, — Ана с интересом рассматривала большой экран.

— Дублус Ваухан.

— Ага, — Верен кивнула головой. — Распечатаешь?

— На всё готов ради обожаемой доченьки, — проворчал Олег, нажимая какие-то клавиши.

Учёная жадно схватила листок с досье Дублуса и внимательно прочитала его. К информации прилагался список достижений и наград в пунктов пятьдесят, среди которых гордо маячила Нобелевская премия за открытия в области химии, а также фотография. Верен долго и внимательно рассматривала полное добродушное лицо, правильный нос и небольшие глаза и только потом решительно заявила:

— Не он.

— Чего? — несколько удивлённо спросил Олег, отрываясь от рассматривания синей жидкости в небольшой колбе.

— Это не тот. Постарше. Тому я бы не дала и тридцати, а у этого, — девушка ткнула пальцем в фотографию, — в досье возраст — пятьдесят восемь лет. У него нет случайно близких родственников?

— Ана, что тебе мешает прочитать? Я тебе всё выдал, не видишь, тут назревает великое открытие.

Верен очень тихо буркнула «не вижу» и продолжила чтение.

— Точно! Это его сын, — снова разрезал тишину пустого зала громкий торжествующий вопль. — Дублус Вегер!

Олег негодующе посмотрел на дочь и спросил:

— Кого там тебе ещё надо найти?

— Да я сама, сама, у тебя же великое открытие.

— Попрошу не ехидничать.

Верен хихикнула и принялась набирать очередное имя. Солнце уже высоко поднялось над землёй, а академия стала заполняться учениками и профессорами, когда Ана, взяв стопку бумажек, вышла из университета. Она, как обычно, сильным толчком открыла дверь, совершенно не заботясь о том, что за ней мог кто-то стоять.

Человек, который по стечению обстоятельств оказался сбит дверью, тихо пискнул и грохнулся на землю. Верен протёрла глаза.

Коротко остриженные золотистые волосы и огромные, словно удивлённые глаза были очень знакомы.

========== Глава XVI. Чьи планы? ==========

Я не знаю, какого чёрта происходит,