Путешествие из Бухары в Петербург

Мне говорил один мудрец, что шаху

Приличествует, по его размаху,

Дворцовые широко открыть двери

Для тех, кто сведущ в красоте и вере:

Философу, во-первых, ибо он

Глубинами познаний умудрен;

Врачу затем, чья колдовская сила

Одним дыханьем счастье приносила;

Затем за врачевателем идет

Провидец будущего — звездочет:

Потом певец, которого мы ценим

За то, что душу облегчает пеньем;

Потом писец, чья сладостная вязь

Между людьми устанавливает связь:

И, наконец, поэт, что дивной песней

Нас приобщает к высоте небесной.

Наличие любого из людей,

Подобных этим, — украшенье царства.

Властитель! Их душою овладей —

И ты добьешься возвышения царства.

Ведь ясно для раба и для царя,

Что дар людской дороже янтаря,

И никакое серебро и злато

Не будет здесь достаточною платой.

Так почему же молча ты глядишь

На то, что твой слуга Ахмад Дониш,

Который — и мудрец и врачеватель,

Который — и писец, и прорицатель,

Тот самый ослепительный Ахмад,

В чьем дивном пенье соловьи гремят,

Что гением поэта обладает,

В твоей стране, как нищий, прозябает?

Зачем все дни его омрачены?

Зачем от горя взгляд его тяжел?

И отчего огни его черны,

Тогда как бел его литой котел?

Зачем бесстрашно смотришь ты, эмир,

На то, что возмущает целый мир?

Я средь поэтов — голос боевой!

Кто одолел меня певучей речью?

Средь мудрецов слыву я «головой», —

Какая мысль не шла ко мне навстречу?

Орла превыше и мудрой змеи, —

Во мне кипят могущества мои.

Но если стал я нищ — не диво это!

Суди царя по бытию поэта.

Нет, это не земля — седьмое небо это:

Тут что ни здание — звезда или комета!

Не знают темноты здесь ночи, — словно дни...

Тут светом в пузырях проезды освещают,

А люди от светил себя не отличают,

Столь дивны и чарующи они.

Вот легкою стопой, чуть приподнявши платье,

Венерою в мехах идет актриса Патти.

Все замерло, она лишь бровью повела —

И звуки полились по золотой палате...

И мы вздохнули все. Вдруг трепет серебра

Из горла соловья, на сладостном раскате,

Пронесся по толпе, как по ночным садам...

А сердце гурии гремит сердцам: «Пылайте!»