Глава 18. Мятеж.

Лорду Джону Лэнгсворту лучше всего в его жизни удавались наслаждения, и если бы явившаяся за ним смерть предупредила заранее, даже такое событие Лэнгсворт превратил бы в знатную пирушку. Во всем Альянсе не было того, кто устраивал праздники веселее него, чьи пиры длились дольше и кто, находясь в здравом уме, тратил целые состояния на одни только фейерверки. И уж в целом Азероте, за исключением последователей Культа Сумеречного Молота, не было того, кто по собственной воле отмечал возвращение Смертокрыла. Доброй души человек, лорд Лэнгсворт придерживался свободных политических взглядов и одинаково щедро накрывал столы, как в честь падения Короля Мертвых, так и выборов Гарроша Адского Крика в качестве нового Вождя Орды.

И именно лорд Лэнгсворт в столь тяжелые для Штормграда времена стал главой Дворянского Дома на внеочередном заседании штормградской знати, спустя неделю после похорон предшественника. А спустя через несколько часов после вступления в должность Джон Лэнгсворт впервые в жизни попал на королевский Совет.

За длинным прямоугольным столом Джон сидел справа от главного казначея Ангеррана д’Ливре и внешне, и по характеру был его полной противоположностью. Рядом с казначеем, чью бледность подчеркивали и не скрывали впалой груди черные одежды, Джон казался пышущим здоровьем розовощеким толстячком.

— Я наслышан о знаменитом столе с великолепной резной столешницей, — прошептал лорд Лэнгсворт Ангеррану д’Ливре, пока они занимали свои места. — Поговаривали, что он располагается в зале Советов, но вот я здесь, а где же это творение великих мастеров?

Глава казначейства буквально испепелил одним лишь взглядом изумленного лорда Лэнгсворта.

«Да поможет мне Свет!, — подумалось Джону. — Что я такого спросил?».

В кресле по правую руку от короля, среди горы маленьких лиловых подушечек, сложив сморщенные пальцы у худого подбородка домиком, располагался архиепископ Бенедикт. Бесцветные глаза архиепископа остановились на Джоне.

— Лорд Лэнгсворт, — обратился к нему архиепископ.

Джон с превеликим удовольствием покинул мрачного казначея и приблизился к седому священнослужителю.

— Поздравляю с назначением, — тихо сказал он Джону. — Могу ли я изложить вам небольшую просьбу?

Озадаченный Лэнгсворт согласился.

— Вы, должно быть, уже слышали о Священном походе, лорд Лэнгсворт? Дело в том, что в дни Похода в Штормград прибудет группа странствующих монахов. Они держат путь издалека и пробудут в Столице всего несколько дней. Но в Соборе мало кто останется после начала Похода и им не смогут оказать достойного приема. Могу ли я просить вас приютить их у себя, лорд Лэнгсворт?

Ошеломленный доверием самого архиепископа Джон ответил не сразу.

— Я пойму ваш отказ, — поспешно продолжил Бенедикт. — Для королевства настали не лучшие времена…

— Что вы, архиепископ, — спохватился Джон. — Конечно, я пойду на встречу Святому Свету. Я сочту за честь приютить странствующих монахов.

— Благодарю, — одними губами прошептал Бенедикт. — Да поможет вам Свет, лорд Лэнгсворт.

Джон, окрыленный теми благородными поступками, что ему предстояло совершить, не заметил появление короля Вариана. Он спешно занял свое место.

Дальнейшие события подтвердили догадки Лэнгсворта, что веселье и королевские Советы — понятия несовместимые. На месте короля Джон непременно разрядил бы эту напряженную обстановку хотя бы свежим анекдотом.

— Приступим, — сухо обронил Вариан Ринн.

И без лишних вступлений сообщил присутствующим на Совете:

— Золота в казне осталось на два месяца.

За тихий свист Джона наградили такими взглядами, будто это он обобрал казну Штормграда. Под тяжестью пристального королевского взгляда глава Дворянского дома сгорбился, словно стараясь уменьшиться в размерах.

И отчего аристократия Штормграда выбрала именно его для этой важной должности? Джон припомнил, что у короля Вариана были свои причины недолюбливать Дворянский Дом, а дворяне, в свою очередь, не очень жаловали короля. И между ними оказался он, доброй души человек, Джон Лэнгсворт. Он обещал самому себе разобраться с этим вопросом как можно скорее.

— Нужно рассмотреть новые пункты налогообложения жителей столицы, чтобы помочь казне, — продолжал король под скрип пера секретаря.

Джон покидал Совет выжатым, как лимон. Несколько часов без единой шутки стали для него настоящим испытанием.

Монахи Святого Света прибыли на следующее же утро, после того, как караван Святого похода покинул Штормград. Почти тридцать монахов с широкими, как у огров, плечами, в пугающе черных одеяниях оказались на пороге дворянского особняка. Дворецкий по началу даже принял их за переодевшихся разбойников и отказался пускать в дом.

— Мы не стесним вас, — сказал басом монах-настоятель лорду Лэнгсворту, которого ни свет, ни заря подняли с постели. — Мы расположимся в саду. Мы привыкли спать под открытым небом и питаться простой пищей.

Они действительно вели себя тихо, и по утрам и вечерами Лэнгсворт заставал их во внутреннем садике собравшимися в тесный круг. Монахи были крайне благочестивы, они молились, наверное, чаще, чем сам архиепископ. Несколько раз за ту неделю, что они провели в его саду, служители Света всем составом покидали дом и черной толпой отправлялись к Штормградскому Собору, чтобы помолиться в более торжественной обстановке, как считал радушный хозяин.

* * *

Каждое утро Вариан Ринна с тех пор, как принц покинул Штормград вместе с походом Света архиепископа, начиналось одинаково. С новостями прибывал глава разведки Матиас Шоу.

— Сегодня в полдень архиепископ Бенедикт и принц Андуин прибыли в Златоземье, — докладывал Шоу. — После отдыха и раннего ужина архиепископ лично провел вечернюю службу для жителей Златоземья. На ночь принц и архиепископ остановились в таверне «Гордость льва». Каждого путника, приближавшегося к Златоземью, проверяли агенты ШРУ, а на ночь вокруг города был выставлен караул.

— Сегодня на рассвете караван покинул Златоземье и отправились в аббатство Североземья. По дороге путников ждало небольшое происшествие — на отряд напали кобольды, но не переживайте, ваше величество, это была случайность и, кроме самих кобольдов, никто не пострадал. Аббатство Североземья было заранее проинспектировано агентами ШРУ. Почти два десятка моих шпионов работают под прикрытием в самом аббатстве, и с десяток инспектируют леса в его окраинах.

Шли дни, караван неспешно передвигался по Элвиннскому лесу. Никогда ранее Вариан не отпускал сына одного. «Одного! — отдергивал самого себя король. — С ним архиепископ, дюжина агентов ШРУ под прикрытием и отряд паладинов Святого Света». В конце-то концов, сколько можно держать сына взаперти? Даже если воином ему не бывать, то вряд ли он станет худшим королем, чем он сам. Он — по чьей милости королевство разорено, втянуто в войну и его разрывают междоусобицы. В сравнении с ним, любой, кто займет трон после него, станет просто отличным королем.

Андуину вряд ли пришлась бы по душе устроенная за ним слежка, но Шоу обещал, что его агенты сумеют скрыться от четырнадцатилетнего подростка.

Этим утром Шоу сообщил следующее:

— Из Североземья отряд повернул на юг в Сумеречный лес.

Вариан нахмурился.

— Почему заранее оговоренный маршрут был изменен?

— Западный Край не жалует священный поход архиепископа, поэтому визит в Сторожевой Холм поменяли местами с Сумеречным лесом.

Сторожевой Холм и мятежное Братство Справедливости было головной болью короля Вариана. Именно этот неспокойный край меньше всего подходил для визита принца, и Вариан с растущим напряжением ждал, когда поход Света прибудет в Западные земли. Теперь его беспокойство не развеялось. Вариан лишь убедился в своем мнении, что не стоило отпускать Андуина.

— Работающий под прикрытием агент связался со мной вчера поздно ночью, требуя одобрения нового маршрута. В спешном порядке агенты, работавшие в аббатстве, телепортируются в Темнолесье. Они прибудут туда раньше архиепископа. Все будет тщательно проверено.

— Передайте вашему агенту, Шоу, еще одно резкое изменение маршрута и ему не сносить головы.

— Таким было решение архиепископа, ваше величество. Агент лишь передал мне его слова.

На стол короля легли новые приказы, выведенные витиеватым почерком на хрустящем пергаменте.

— Хорошо, Шоу, — сказал Вариан, — сообщите мне о положении принца через час.

— Через час, ваше величество? — переспросил Шоу.

Король поднял на разведчика глаза.

— Это слишком короткий срок, — поспешно объяснил Матиас. — Все силы магов сейчас направлены на телепортацию агентов, дайте мне хотя бы два часа, чтобы достоверно проверить информацию.

— Через час, Шоу. Если будет нужно, вы отправитесь в Сумеречный лес, чтобы увидеть все собственными глазами.

— Слушаюсь, ваше величество.

Секретарь ожидал возле письменного стола, когда король подпишет приказы. Вариан еще раз оглядел бумаги. Почерк королевского секретаря всегда поражал его своей аккуратностью.

— Желаете, чтобы глашатаи прочитали указы на Главной Площади? — спросил секретарь.

В другое время подобные статьи для изъятия налогов показались бы смешными, но не сейчас. Золото в казне Штормграда таяло, как сугробы на солнце, и для его пополнения годились любые методы.

— Нет, — ответил Вариан. — Пусть их вывесят возле Аукционного дома.

Не стоило будить лихо, пока тихо. Такими приказами не стоило гордиться. «Приказ об увеличении пошлины в зависимости от размера и веса ездового животного для восстановления дорожного полотна Столицы», гласил один пергамент. В условиях Катаклизма, когда дороги и перекидные мосты через каналы Штормграда покрылись трещинами, это было вполне актуально. Только вряд ли собранная пошлина пойдет на латание дорожного полотна, когда армия и вполовину не оборудована необходимым.

«Пересчет налогов на недвижимость в зависимости от количества дымоходов на крыше», красовалось на втором свитке. После того, как многие дома в бедных районах были разрушены, люди стали селиться вместе. В одной комнате могли жить целыми семьями. Новые жильцы строили отдельные камины и выводили их дымоходы на крышу. Зимою в бедном квартале все было закопчено дымом. Перед смогом не было границ — в особо холодные дни плотный туман накрывал всю Столицу. Вместо того чтобы воздвигнуть для бедняков, которые выживали, как могли, новые дома, Вариан вынужден был пользоваться их катастрофичным положением. Королевство тоже должно было выжить.

Были еще мелкие приказы, как «Плата за вход в королевский сад», ставший после Катаклизма общественным, «Плата за экскурсии по королевскому дворцу и Собору Света», «Карта Штормграда для новичков за особую плату», «Плата за уборку улиц после ездовых мамонтов», «Плата за съеденных птиц ездовыми кошками» и другие. Надо сказать, из средств передвижения новые законы выжали все, что могли.

Третий приказ лежал немного вдалеке от остальных. За эти несколько дней, что король не прикасался к нему с тех пор, как секретарь составил его, чернила успели утратить свой блеск и потускнели.

«О стремительном нападении объединенных войск Альянса на столицу Орды Оргриммар».

Вариан до сих пор не рассказал людям Штормграда о своем намерении разбить орков раз и навсегда. Он оповестил лордов-командующих, и армии Калимдора и Восточных Королевств должны были по сигналу телепортироваться в заранее обозначенный час в Терамор. Военные маги копили силы, гарнизон Терамора готовился к приему тысяч солдат. После исчезновения Джайны, которую сам Вариан уже и не чаял увидеть в живых, Терамор очень изменился. То, против чего всегда яростно выступала Джайна, наконец, произошло. Этот порт, находившийся под боком у орков, не должен был иметь иного назначения, кроме как военного. Вариан считал, что это стоило давно исправить.

Матиас Шоу явился, как и было оговорено, через час.

— Караван неспешно движется к реке Назферити. За это время караван трижды делал остановки.

— За час?

— Священнослужители не лучшие наездники, ваше величество.

— Хорошо. Доложите, когда караван будет переправляться через Назферити.

— Слушаюсь.

— Путники приблизились к реке и теперь разбивают лагерь, — позже сообщил Шоу.

— Почему?

— Паром сломан, ваше величество, но к утру его обязательно починят. Агенты ШРУ успели телепортироваться в Темнолесье и уже изучили особняк барона Старка, в котором остановится принц вместе с архиепископом. Сейчас агенты вместе с самим бароном и жителями города направляются к реке, чтобы утром встретить архиепископа и провести утреннюю молитву.

Последняя здравая мысль сопротивлялась, как могла волнению родителя. «Пусть агенты немедленно переплывут реку, но окажутся возле принца!», — жгло сознание короля. В его власти было отдать подобный приказ. Но он помнил, что Андуину это не понравится, а Вариан дал самому себе зарок позволить сыну хотя бы это путешествие. На другие у него просто не останется нервов. Он итак дал слабину и приказал всему составу ШРУ следить за передвижениями принца. «Но ведь встретились же им на пути проклятые кобольды, несмотря на все предостережения!».

— Шоу, — Вариан глубоко вздохнул, не в силах унять нарастающую тревогу, — подтвердите, что принц в безопасности.

— Принц в безопасности, ваше величество. Сейчас принц ужинает ухой и запеченными крабами. На природе у него разыгрался аппетит. Кстати, принц Андуин очень хорошо держится в седле. И он ни на минуту не расстается с подаренным ему кинжалом, — добавил Матиас Шоу.

— Как оказалось, что паром не починили к этому времени? — не мог успокоиться король.

— Паром чинили все эти дни, — терпеливо объяснил разведчик, — но из-за резкой смены маршрута не успели довести дело до конца. Мастера будут работать всю ночь, утром принц уже окажется на той стороне реки. Сейчас около принца пятеро переодетых агентов, десять паладинов Святого Света и сам архиепископ. Не считая многочисленных паломников.

Матиас Шоу с трудом остановился, чтобы не сказать, что лучшего принца сейчас никто не охраняется в целом королевстве, что в сравнении с ним никто не может считаться в безопасности. Кажется, король, наконец, успокоился.

— Ваше величество? — пробормотал неожиданно побледневший Шоу.

Разведчик смотрел в окно позади Вариана. Король обернулся.

Вечернее небо пылало бордовыми красками заходящего солнца. Но сколько ни пытался, Вариан так и не нашел солнечного диска. И тогда он понял.

Пожар.

Горел чей-то особняк в квартале знати. Не просто тлел, а горел в полную мощь, притом, что пламя только появилось на горизонте. Дом будто бы вспыхнул в считанные секунды.

— Выясните, что происходит, Шоу.

Разведчик кивнул и вылетел из королевского кабинета. «Это пожар, всего лишь пожар», — думал Вариан, принимаясь за документы. Он успел подписать несколько законов, когда вернулся Шоу. Разведчик выглядел таким же растерянным, как зарывший в собственном саду все свое состояние человек, но забывший отметить его местоположение на карте.

— Чей особняк горит? — спокойно спросил король.

— Лорда Джона Лэнгсворта, ваше величество.

Неожиданно Шоу преклонил одно колено. На долю секунды в кабинете стало настолько тихо, что Вариан смог услышать, как рушатся балки сгоревшего здания.

— В городе мятеж, ваше величество, — доложил разведчик, склонив голову. — Особняк Лэнгсворта подожгли мятежники. Толпа растет, к ней прибиваются другие недовольные. Их особенно много в бедном квартале.

Вариан мог и не спрашивать, чем недовольны люди — налогами, голодом, засухой, короля могли обвинять даже в природных катаклизмах, будто он был сумасшедшим Аспектом. Но Шоу поднял на короля круглые испуганные глаза. Таким король не видел главу ШРУ за все время его назначения.

— Люди знают о банкротстве казны, ваше величество. Они во всем обвиняют короля. Они направляются к дворцу.

Король обернулся, чтобы последний раз посмотреть на тихие улочки Столицы. Белый камень отражал оранжевые всполохи огня.

Через час вспыхнет вся. «Как и тогда», — сузив глаза, подумал Вариан.Он коснулся шрама на переносице, что молнией рассекал его лицо.

— Очень надеюсь, что лорд Лэнгсворт еще жив. Когда все кончится, я собственноручно отрублю ему голову за разглашение секретный сведений, — сказал король. — Поднимитесь, Шоу.

Разведчик выпрямился.

— Прикажите закрыть все входы и выходы Столицы, — продолжил Вариан. — Пусть маги накроют город сетью заклинаний, чтобы никто не телепортировался из города. Отгоните все суда из порта в открытое море, чтобы не было соблазна поджечь и их заодно. Проследите, чтобы ни одна лишняя крыса не проникла в их трюмы. Мобилизуйте гарнизон Штормграда, пусть оцепят замок и удвоят караул около тюрьмы. Используйте шпионов ШРУ, чтобы они проникли в ряды заговорщиков и узнали, чего они добиваются и кто их главари.

— В Штормграде слишком мало разведчиков. Лучшие из них отправились вместе с принцем, — нерешительно сказал Шоу. — Необходимо призвать агентов из Сумеречного леса, ваше величество.

— Нет, — отрезал король. — Справляйтесь своими силами.

* * *

— Больше спасибо за радушие, — все таким же хриплым басом сказал монах-настоятель. — Да хранит вас Свет, лорд Лэнгсворт.

Джон рассеяно кивнул. Монахи покидали Штормград, отправляясь в дальнейшие странствия. Джон так и не узнал, откуда они и куда теперь держат путь. Впрочем, рассуждал Лэнгсворт, ему до этого нет никого дела. Особой одухотворенности за ту неделю, что монахи провели в его доме, Джон не ощутил. Видимо, он был далек от Света так же, как и король Вариан от юмора.

А затем особняк Лэнгсворта вспыхнул.

Не было запаха, не было дыма. Пламя разгорелось сразу и везде, в каждой комнате и на каждом этаже. Горели лучшие гобелены на стенах, чадили лучшие ковры из Караноса. Лэнгсворт не знал, за что схватиться. Он метался по всему дому, хватая то статую, то трофейный кинжал со стены. То кидался в хранилище и набивал золотом карманы. Слуги распахивали конюшни. Стонали в своих пылающих загонах овцы.

Личный маг лорда Лэнгсворта призвал ледяной дождь, но это мало помогло в борьбе с пылающим, как стог сена, особняком. Даже половина магов Даларана не спасли бы имущество главы Дворянского Дома.

К удивлению Лэнгсворта жители Штормграда не остались равнодушными к его трагедии. Толпа вокруг его дома росла. О чем-то кричали, передавали о том, чтобы и другие подтягивались. Люди врывались в его горящий дом и выносили вещи. Лэнгсворт хотел отблагодарить их за такие порывы, пока не понял, что имеет дело с обычными мародерами. Джон метался в толпе в поисках собственных слуг. Ни одного гвардейца из штормградского гарнизона не было видно.

Толпа напирала на горевший дом. Теперь Джон смог различить их крики. Они вопили о несправедливо отобранном золоте, о зажравшихся дворянах.

— Вот он! Вот он! — указала прямо на него какая-то крестьянка. — Вот его светлость!

Толпа, до этого державшая Джона в плотном кольце, мгновенно отхлынула от него, как от прокаженного чумой. Он остался один, окруженных их хищными взглядами и насмешками.

— Что… что случилось? — пробормотал он.

Кто только пустил этих крестьян в квартал знати? Где проклятые гвардейцы, где хоть кто-нибудь?!

— Он еще спрашивает, что случилось! — смеялись лица.

— Где золото, отобранное у крестьян Западного Края? Говори, куда ты его дел!

— Народ погибает, а они только жиреют!

— Смертокрыла на вас нет!

— Хватай его, ребята-а-а-а! — пронесся ветром чей-то истеричный крик, и сердце Лэнгсворта ухнуло в пятки.

«Какое золото? Какие крестьяне?!».

Толпа сомкнулась вокруг него. Еще немного и растоптали бы. Джон рухнул на колени, и увидел десяток грязных деревянных башмаков и сапог из потертой дешевой кожи. И изо всех сил припустил в просветы между ними. Крестьяне ловили его между ног, как сбежавшую свинью. А Лэнгсворт, вырвавшись, поднялся на ноги и помчался по перекинутому через канал мосту в сторону королевского дворца.

Черная железная изгородь, увенчанная золотыми пиками, выросла перед ним. Джон побежал вдоль, надеясь добраться до одних из ворот. Кованные львы мелькали перед его глазами. Джон едва не пробежал мимо запертых ворот.

Ровный строй гвардейцев в сине-белой униформе виднелся на приступах к замку. «Вот где они все! Вот кого охраняют!», — подумал Джон. Никто и не думал отворять ворота. Глупо было требовать, чтобы их распахнули, но Лэнгсворт решил рискнуть.

Гневная толпа вынырнула из-за поворота. Времени на раздумья не осталось. Джон даже не ожидал от себя такой прыти — по заборам он не лазил, наверное, лет с десяти. На самом верху он быстро обернулся, поглядев назад. Небо пылало сильнее прежнего. Должно быть, горели и другие особняки. Хотя его-то дом, наверное, уже обвалился, после такого-то пламени.

Уже через мгновение он, разорвав одежду о венчавшие изгородь пики, перепрыгнул на стороне королевского замка. Два гвардейца, материализовавшихся буквально из воздуха, тут же подхватили его. Мгновенно ослабевший Джон повис у них на руках. Но солдаты штормградского гарнизона, быстро отворив боковую створку в изгороди, вышвырнули Джона обратно на мостовую.

— Я лорд Лэнгсворт! — выкрикнул он, вновь оказавшись по одну сторону с обезумевшей толпой. — Прошу у короля убежище! Убежище!

Гвардейцы оставались неумолимы. Маги в лиловых робах, сбившись в круг, водили руками вдоль изгороди, ограждавшей королевский замок. На глазах у Джона прочный лед сковывал железные завитушки, покрывал инеем львиные морды. Немного поодаль разминалась группа боевых магов. Вспыхивали, как фейерверки, огненные метеоры, готовые врезаться в грудь любого, кто еще раз попробует перелезть в королевский сад.

Толпа живым тараном врезалась в железную ограду.

Наперерез толпе Джон кинулся к водному каналу около дворца. Крестьяне уже не замечали его. Теперь перед ними возвышался прекрасный, белокаменный, с позолоченными фресками и статуями замок.

Лэнгсворт с криком прыгнул в светло-зеленые волны. Вода сковала его ледяными объятиями. Но он поплыл по каналу вперед, надеясь, что не запутается и все же доплывет до квартала дворфов. Уж кто-то, а дворфы не могли поддаться этому безумию. А еще там есть горячий эль, который приведет Джона в чувство. Если только он не подхватит воспаление легких до того, как доберется до дворфов и их эля…

Люди в черных одеждах бежали вдоль канала, не обращая внимания на пловца. Чей-то хриплый бас отдавал приказы.

Судорога свела мышцы лорда Лэнгсворта, но он знал, что холод тут не причем.

Это были те самые монахи-прислужники.

Он не смог бы спутать их с никем другим. А на улицах города сейчас было так же светло, как и днем, из-за пожаров. Широкоплечие монахи, подбирая камни с земли, били стекла в домах, поджигали перевернутые деревянные экипажи. Их настоятель перебегал от одной компании к другой, координируя их действия.

Джон понял, что ему ни в коем случае нельзя умирать. По крайней мере, пока он хоть кому-нибудь не расскажет о том, что знает. Он еще энергичнее заработал руками и ногами.

* * *

— Я спрашиваю, как они узнали? — тихо повторил король.

Матиас Шоу считал, что уж лучше бы Вариан кричал.

— Я не знаю, ваше величество, — ответил глава разведки. — Лорд Лэнгсворт не разглашал тайны Совета.

— Кто же тогда, Шоу? Может быть, архиепископ Бенедикт? Ангерран д’Ливре? Или может быть, вы сами?

Шоу молчал.

— Как, я вас спрашиваю, весь город в одно мгновение узнал о дыре в штормградской казне? Может быть, уже и орки знают, что Альянс собирается напасть на Оргриммар? Может быть, нас уже ждут на подступах к Терамору?

— Ваше величество, последнюю неделю ШРУ занималось только безопасностью принца Андуина, — выпалил Шоу.

Король на мгновение лишился дара речи.

Матиас Шоу очень не хотел говорить этого, но так и было. Все это время он знал о малейшем передвижении принца, но никак не следил за обстановкой в городе. И лучшие его разведчики занимались тем же. И все по приказу короля. Шоу знал, насколько важна для короля безопасность принца, поэтому не хотел говорить этого, но ему не оставили выхода. Возможно, именно из-за этого он не заметил первых зачатков мятежа. Ведь должны же были быть зачинщики этих беспорядков. В спонтанность бунта Шоу не верил.

— То есть это моя вина, Шоу? — спросил король.

Матиас не отвечал, низко склонив голову.

Ради его же безопасности короля просили не подходить близко к окнам, но Вариан пренебрег этими предосторожностями. Глядя на то, как людское море бьется о железную ограду, король расстегнул кожаный ремешок железного наплечника. Львиная морда левого наплечника сползла с его плеча. Затем правая.

— Что вы делаете, ваше величество? — прошептал Шоу.

Вариан не счел нужным отвечать. Он отстегнул железный нагрудник, щитки.

— Корону, — только и сказал он.

— Что? — переспросил сбитый столку Шоу.

— Принесите мне корону!

Со времен собственной коронации, свадьбы и еще нескольких официальных мероприятий король почти никогда не надевал короны. С чего же теперь, когда город объят мятежом, ему понадобилось символ власти?

Королевский секретарь исчез, и Шоу сам преподнес королю тяжелую корону из белого золота, украшенную семью сапфирами и десятком мелких бриллиантов.

Вариан взял ее в свои руки.

— Велите оседлать мою лошадь, Шоу, — приказал он, не глядя на Матиаса.

— Ваше величество, вам нельзя туда. Люди… они… Не настроены для переговоров, — попытался отговорить короля Шоу.

Даже без своих знаменитых доспехов, в одном только темном камзоле, широкоплечий, своим суровым видом король внушал страх. С его плеч спускался тяжелый темно-синий плащ, оббитый горностаем. Из-под плаща Вариана виднелась рукоять его двуручного меча. Его он оставил.

И корона… она притягивала взгляд. Мало кому доводилось видеть корону Штормградского королевства, и даже Матиас Шоу не мог отвести от нее взгляда. Внушительная корона подавляла. И тот, кому хватало мужества и сил носить ее на своей голове, был достоин преклонения.

— Слушаюсь, ваше величество, — сдался глава разведки.

* * *

Джон наглотался ледяной, пахнущей тиной воды и теперь задыхался. Он не смог доплыть до дворфов. Прибился к какой-то хрупкой пристани, обросшей водорослями, и, цепляясь замерзшими пальцами, вылез на ее мокрые доски. Хотя лучше бы он оставался в воде. Первое же дуновение ветра заставило задрожать его облепленное мокрой одеждой тело. Казалось, даже кровь в его венах превратилась в лед.

Лорд Лэнгсворт заставил себя подняться и на негнущихся ногах по ступеням поднялся на набережную. Никого не было видно. Наверное, все они теперь крушили королевский замок.

Джон заметил шпиль Собора Света. Первой мыслью было попросить там убежища, но затем он вновь вспомнил о монахах-мятежниках. Окончательно продрогший, Джон не понимал, куда он теперь направляется. Лишь оглядывался по сторонам, надеясь на знак свыше, на то, что придет кто-то и спасет его. Его силы были на исходе.

— Лорд Лэнгсворт? Это вы? — склонился над ним какой-то мужчина в черной одежде.

Джон только и смог, что кивнуть. Он вцепился в его черные одежды, решив, что это один из монахов.

— Предатели, — выдохнул он. Джону казалось, что он невероятно сильно трясет мужчину за оборот камзола.

— Пойдемте со мной, — сказал мужчина, помогая Джону подняться. Как он оказался на земле, Лэнгсворт уже не помнил. — Я отведу вас в безопасное место.

— Это куда же? — хрипло рассмеялся Джон. — В Собор Света? У вас там логово? Нет, больше я не попадусь на эту удочку!

«Свет милостивый, что со мной? — вспыхнула последняя здравая мысль. — Нет, мне нужно держаться. Кто этот мужчина? Куда он ведет меня? Мне нужно к королю или хотя бы к Шоу… Да, лучше бы к Шоу!».

— Кто вы? — спросил Джон, всем телом наваливаясь на незнакомца.

— Я агент ШРУ Джек Боден.

Джону показалось, что Свет наконец-то снизошел и услышал его молитвы.

— Мне нужно к Матиасу Шоу. Мне нужно ему кое-что рассказать… Об этом мятеже. Я знаю, все знаю. Отведите меня к Шоу…

Агент Боден спросил, что Джону известно, и не может ли он сам передать необходимую информацию главе разведки. Лэнгсворта было не провести.

— Нет, нет… Предатели. Кругом предатели. Даже Свет. Он меня предал. Отведите меня к Шоу. Пожалуйста, — невероятно жалобно попросил он.

Холод, проедающий до костей, невероятно утомил Джона. Он чувствовал, что у него осталось не так много времени. «Шоу, — твердил он сам себе. — Мне нужно увидеть Шоу, а потом будь, что будет».

— Пожалуйста, — пробормотал он, — пожалуйста, быстрее. Мне кажется, я умираю…

— Вы сильно замерзои, лорд Лэнгсворт, сейчас мы доберемся до штаб-квартиры ШРУ, там вас обогреют и накормят.

— И Шоу…

— Да, я лично приведу к вам Матиаса Шоу. Вам не нужно будет никуда идти. Да вы и не сможете, — тише добавил агент Боден.

— Обогреют, — повторил с наслаждением Лэнгсворт. От одного этого слова уже становилось теплее.

Но Джек Боден и сам не знал, что путь в штаб-квартиру ШРУ лежит через занятые мятежниками улицы Штормграда. На три квартала вокруг дворца было не протолкнуться. Лэнгсворт, заметив крестьян, стал вырываться из рук агента.

— Куда?… куда вы ведете меня?

— Тише, лорд Лэнгсворт, — прошептал агент. — Попробуем пробраться незамеченными. Другого пути нет. Не делайте резких движений и не реагируйте на провокации.

Джон опустил взгляд. Увидел зияющие на мостовой дыры — булыжники были вырваны с корнем. Кому понадобилось портить дороги? Право, Штормград сегодня сошел с ума.

Неожиданно задние ряды, окружавшие Лэнгсворта и агента Джонса, подались вперед, сминая стоявших перед собой.

— Король!

— Там король! — неслось по рядам, и каждый стремился оказаться еще ближе к дворцу, не взирая на остальных.

Они не смогли вырваться из подхватившего их течения. Джек Боден только крепко держал за руку Лэнгсворта, который слабел на глазах. Лихорадочный румянец свидетельствовал о том, что у Джона усиливался жар.

Для Джона, пребывавшего в начальной стадии лихорадке, происходящее приобрело поистине фантасмагорический оттенок. И когда он увидел возвышавшегося над толпой короля, верхом на коне, Джон готов был рухнуть на колени прямо там.

Мятежники не ожидали увидеть своего короля беззащитным. То, что Вариан вышел к ним без доспехов, поразило очень многих. Затихая, они расступались перед королевским конем. Великолепное и необъяснимое зрелище завораживало их.

На фоне пылающего пожарами неба бриллианты в короне, которую многие из них видели впервые, сверкали, словно рубины, налитые кровью. Белоснежный конь испуганно таращился по сторонам, но вышколенные годы не пропали даром, он медленно, как на параде, шел сквозь расступающийся перед ним людской поток. В одной руке Вариан держал поводья, а во второй высоко над головой — горящий факел. Он не произнес ни слова с тех пор, как в одиночестве выехал из дворца. Лишь пламя факела трещало в его высоко поднятой руке. Король ехал по городу, и глубокая, как болота, тишина поглощала все звуки.

— Король, — шептали люди, не в силах повысить голос рядом с ним. — Это король…

Рядом с Варианом не было гвардейцев, не было охраны. Покоящийся в ножнах меч производил сейчас большее впечатление, чем если бы Вариан размахивал им из стороны в сторону. Люди чувствовали, что король доверяет им. Было чистым безумием так рисковать, и каждый из них — и король, и любой из мятежников — знали это. Кто-то в толпе еще выкрикивал лозунги, но таких свои же быстро усмиряли. Каждое неосторожное слово и движение нарушало эту тишину, эту хрупкую грань взаимного доверия.

Король медленно приближался к Собору Света.

— Нет, нет, туда нельзя, — простонал на плече агента лорд Лэнгсворт. — Скажите ему, что там предатели… Нельзя…

У белых ступеней, тянувшихся вверх, Вариан остановился. Словно привязанные, люди следовали за ним, не сводя с него взгляда. Вариан видел по их лицам — одно неосторожное движение сейчас может стоить ему жизни. Но он решился и на этот шаг.

Не спешиваясь, верхом на коне, он поднялся вверх по ступеням Собора Света. Толпа ахнула.

Остановившись, король обернулся в седле. Мятежники замерли у первой ступени Храма, не смея ступить на белые, казавшиеся святыми, мраморные камни. Они позволили это лишь ему, своему королю. Вариан успел подняться на три четверти белокаменной лестницы, ведущей к дверям Храма, сейчас плотно закрытым.

Разношерстное людское море простиралось, насколько хватало взгляда. Не было видно низких домов и мощеных улиц, люди были везде. С тех пор, как Вариан покинул дворец, успело стемнеть. Он покрепче перехватил факел, который по-прежнему держал высоко над головой. Рука его онемела, но он не чувствовал этого.

Когда Вариан начал говорить, каждое слово громко разносилось над площадью, заполненной людьми. Ни один из организаторов бунта сейчас не смог бы призвать этих людей к возобновлению мятежа. Никто не мог сравниться с той силой и уверенностью, которую источал король Штормграда.

— Вы сегодня находитесь здесь по трем причинам, — произнес Вариан. — Первое — вы пришли защищать свои дома и жизни своих близких. Второе — вы не смогли бы себя уважать, если бы были где-либо в другом месте. Третье — вы здесь потому, что вы — настоящие мужчины, а любой настоящий мужчина должен драться! Но настоящие мужчины дерутся на поле боя и не разрушают собственные дома. В этом нет справедливости и чести!

Редкие присутствующие женщины с негодованием глянули на собственных мужей, понуро опустивших плечи. Тем временем Вариан одной рукой вытащил из ножен меч.

— Война — это самое увлекательное соревнование из всех, в каких доводится участвовать человеку, — продолжил он, поднимая вровень с факелом над головой меч. — Война проявляет все лучшие качества человека и заставляет уйти все низменное. Мы гордимся тем, что мы настоящие мужчины, но и мы можем испытывать страх. Я хочу напомнить вам, что наш враг тоже боится! Ему страшно так же, как и вам, а может, и еще больше. Ведь наши враги — всего лишь орки, помните об этом!

Толпа ответила одобрительным рокотом.

— Каждый из вас, жителей Штормграда, играет такую же важную роль, как и каждый солдат нашей армии в Степях. Не позволяйте сомнениям победить вас, не допускайте мысли, что ваша жизнь никак не связана с ними! Теми, кто погибает ради вас и вашей безопасности! Кто сражается ради собственного дома, который вы едва не разрушили! Каждый из нас — это важное звено одной огромной цепи. Цепи, которая однажды, сомкнется на шее Вождя Орды!

Даже у повидавшего многое на своем веку Матиаса Шоу от этих слов дрогнуло сердце.

— Вы хотите, чтобы ваши сыновья как можно скорее вернулись домой, — не спрашивал, а утверждал король. — Но солдаты Альянса не хотят возвращаться ни с чем. Они хотят привезти домой только победу! И самый лучший способ сделать это, самый быстрый путь домой для наших солдат проходит… через Оргриммар! Когда мы дойдем до Оргриммара, я собственными руками прикончу это темнокожее чудовище!

Разгоряченные люди орали до хрипоты, сотрясая в воздухе теми вилами, которыми еще час назад собирались проткнуть собственного короля. И когда их крик немного утих, Вариан продолжил:

— Есть одна замечательная вещь, о которой вы будете говорить, когда эта война закончится, и вы вернетесь домой. Через два десятка лет, когда ваш внук будет сидеть у вас на коленях и спросит вас, что вы делали во время Четвертой войны, вам не придется, краснея и покашливая, отвечать: «Ну, твой дедушка чистил королевские конюшни». Нет! Вы сможете, глядя ему прямо в глаза, ответить: «Твой дедушка, малыш, честно воевал вместе с великой армией Альянса и этим проклятым королем Варианом Ринном!»… И если среди вас есть шпионы Орды, передайте этому трусу Адскому Крику мои слова. Мы вернем этих чудовищ в концлагеря, где им самое место!

Король подкинул факел в воздух и одним резким движением разрубил его древко пополам.

Раз невозможно было сохранить ни малейшего секрета в этих застенках, так не стоило и дальше скрывать. Пусть Оргриммар узнает. Пусть подготовиться, как следует, так даже интересней.

Вариан снова сумел отвлечь этих людей от проблем, связанных с казной, с насущной жизнью города. Вряд ли ему удастся еще раз провернуть такое же. Ему нужна победа, иначе ради чего это все затевалось.

Король все еще оставался на ступенях, когда запертые двери Собора распахнулись, и из них вышел широкоплечий монах в черной длиннополой тунике. Низко опущенный капюшон не позволял разглядеть его лица.

Увидев монаха в черной рясе, Лэнгсворт, повисший на плече агента Бодена, заорал. Но доведенная до экстаза толпа вопила громче него, и король не услышал бы его предупреждений.

Монах приблизился к королю.

— Думаете, вы победили, ваше величество? — спросил служитель Света.

Одним движением он скинул капюшон. Вариан увидел лицо собственного секретаря.

— Зачем вы вырядились в сутану? — только и спросил он.

— У меня есть новости для вас, ваше величество, — невозмутимо продолжил секретарь. — Те новости, что от вас так тщательно скрывал Матиас Шоу. Принц Андуин не ночевал на берегу Назферити и не ужинал запеченными крабами. Принц даже не успел побывать в аббатстве Североземья. Шоу сказал, что на караван напали кобольды? — усмехнулся секретарь. — Нет, ваше величество, это были орки. И должно быть, они уже добрались до Оргриммара. Если принц Андуин хорошо себя вел, он остался в живых. Если же нет….

В руках мужчины блеснул волшебный камень, зачарованный на телепортацию. Стремительно соскочив с седла, Вариан приставил клинок к шее бывшего секретаря. Тот не ожидал такого резкого выпада.

Матиас Шоу и другие гвардейцы безуспешно пытались пробраться к королю.

— Город не так-то просто покинуть, — процедил Вариан.

В тот же момент весь город вздрогнул. Землетрясение пронеслось по многострадальному Штормграду. Мраморные ступени под ногами короля будто поднялись и лишь через мгновение опустились обратно. Вариан потерял точку опоры.

Освободившись от приставленного к горлу клинка, секретарь прошептал короткое заклинание. Камень в его руке вспыхнул. Прежде, чем Вариан оказался рядом, мужчина уже исчез.

Земля под ногами задрожала во второй раз.

Необъяснимым образом в толпе Вариан Ринн увидел лишь одного человека — Матиаса Шоу.

Неизвестный мужчина, тащивший на себе лорда Лэнгсворта, настиг Шоу на половине пути к Собору. Глава разведки внимательно выслушал его слова. Лишь мельком взглянув в сторону короля, Матиас Шоу вместе с неизвестным спешно исчез в толпе.

Вариан стиснул рукоять меча.

С протяжным стоном, где-то позади его спины, рухнула наземь главная колокольня Собора Света.

Загрузка...