Пятый Аспект.

Глава 17. Темные Советники.

Темные перчатки Первого Советника, лежавшие на столе, отчего-то напоминали Четвертому Советнику сброшенную змеиную кожу. Такая змея беззащитна до тех пор, пока новые чешуйки на ее изворотливом теле не огрубеют. Неужели Первый Советник не понимал этого?

Первый Советник барабанил тонкими белыми пальцами по столешнице. Его ум занимали совершенно другие вопросы.

— Итак, ваш выбор окончателен? — наконец, спросил он Четвертого.

Четвертый Советник Сумеречного Молота по-прежнему оставался в плотной тунике, скрывавшей его истинный рост, телосложение и расу. Из-под низко надвинутого капюшона виднелась лишь часть волшебной маски, изменявшей до неузнаваемости его голос. Сцепленные на груди руки облегала плотная кожа темных перчаток.

— Да. Принц именно тот, кто нам нужен, — ответил Четвертый.

Отбиваемый Первым Советником ритм ускорился. Тонкие пальцы порхали как над клавишами музыкального инструмента. «Как порхающие возле пламени неосторожные мотыльки», — пришло на ум Четвертого Советника.

— Но согласиться ли он? — беспокойно шевельнулся Первый Темный Советник. — Конечно, даже у черного дракона под воздействием Древних не осталось сил к сопротивлению, но все же?…

На этот вопрос у Четвертого по-прежнему не было однозначного ответа, однако, он никак не проявил своей неуверенности.

— Вы сами ответили на свой вопрос, — только и сказал он.

— Что ж, пусть будет так. И когда вы планируете… привести принца сюда?

— Я не могу рассказать вам правды. Мы не можем рисковать.

— Разумеется. А что его отец?

— Доверьтесь мне, — сдержано ответил Четвертый советник. — Король Вариан не сможет успеть везде.

— А если успеет, есть у вас запасной план? — упрямо требовал ответа Первый Советник. — В случае смертельной опасности даже непримиримые враги способны стать союзниками. Мы наблюдали это в Нордсколе. Конечно, тогда Ордой правил Тралл. Сейчас сложно представить союз Гарроша и короля Ринна, но…

Четвертый Советник не дал ему договорить.

— Король Вариан никогда более не объединиться с орками, — отрезал он, порядком уставший от постоянных вопросов. — Это я вам обещаю. У Альянса с Ордой не останется времени для того, чтобы заниматься союзами. Древний Бог обретет свободу раньше этого.

Тонкие кисти Первого Советника медленно легли на стол. Четвертый не мог отвести от них взгляда. Он хоть и убеждал себя, что сейчас совершенно ни к чему гадать, кто же скрывается под маской Первого Советника, любопытство так или иначе брало над ним верх.

Продолговатые белые кисти. Слишком тонкие… для человека. И слишком светлые… для ночного эльфа. «Конечно, — с неким превосходством подумал Четвертый. — Учитывая его связь с магией, то кто еще, если не он?».

Не то, чтобы Четвертый советник недолюбливал представителей противоположной фракции, в Культе и перед ликом Древнего все расы были равны. Но, пожалуй, среди Культа он провел не так много времени, чтобы смириться с разнообразием населяющих Азерот рас. Чувство собственной значимости и превосходства, так или иначе, брало верх в его подсознании.

Словно ощутив острый взгляд Четвертого, Первый Советник неловко спрятал обнаженные руки в складках сумеречного плаща.

Маска скрывала лицо Четвертого, но Первый Советник ощущал на себе его взгляд. Тяжелый, изучающий, подавляющий.

Первый Советник действительно нервничал и чем меньше становился срок ожидания, тем сильнее. Четвертый излучал спокойствие и уверенность, он действовал и размышлял всегда решительно, ни с кем не считаясь. Первый Советник был уверен, Четвертый ничем не скомпрометировал себя за этот срок, и никто не указал бы на него, как на предателя. И это невероятно злило Первого Советника. Время шло, война затягивалась, Культу требовался не только Катаклизм, но и отсутствующий Аспект Магии. Культ оказался не готов к быстрому освобождению Древнего Бога из Оков, в которые его заключили Титаны. Прождавший тысячелетия Древний мог прождать еще столько же. Но Первый Советник ждать не мог.

Каждое неаккуратное слово и поступок, которые он, вдохновленный и возбужденный, произносил и совершал в первые дни перед Катаклизмом, он помнил так же отчетливо, как будто и не проходили эти полтора года. Да, проклятье, он надеялся, что это займет гораздо меньше времени. Тогда он не задумывался о последствиях. Сейчас он стал замечать, что вглядывается в лица своего привычного окружения, в каждой фразе ищет двойной смысл и прислушивается к каждому звуку в ночной тиши. Но было не так-то просто скинуть с плеч зачарованный плащ Темного Советника и во всем признаться.

Остановившись возле камина, Первый Советник провел руками над тлеющими углями. В Грим-Батоле правит тьма, Советник боролся с ней как мог. Языки пламени взвились до каминной полки, оставив черный мазок копоти. В Багровом зале сразу стало светлее.

— А Сильвана? — спросил Первый Советник.

Словно огненное растение, пламя устремилось вверх к дымоходу. Вскоре каждый серый камень в кладке высокого, до потолка, камина стал обжигающе алым. Пламя огибало фигуру Первого Советника, хотя он и стоял в опасной близости к охваченному огнем каминному порталу.

— Как долго будет продолжаться ее война против Гилнеаса? — продолжил Первый Темный Советник. — Гаррош Адский Крик не одобряет ее методов, он неоднократно говорил ей об этом. В Подгороде всюду орки! Они докладывают Вождю о каждом шаге Темной Госпожи. Что будет, если Сильвана догадается обо всем… раньше, чем Древний обретет свободу?

— О том, что ее ненавистью к живым воспользовались, как разменной монетой? — будто наслаждаясь его тревогой, уточнил Четвертый.

— Вы всегда понимали меня лучше других, — глухо отозвался Первый Советник.

— Я разделяю ваше волнение, — ответил Четвертый, но Советник ему не поверил. — Как и вы, я заинтересован в том, чтобы Оковы Древнего пали прежде, чем лидеры осознают, что столько времени их водили за нос. Но Древний все еще слаб и по-прежнему нуждается в гибели смертных. Война должна продолжаться в Степях и в Гилнеасе, в Когтистых горах и в Хиджале. Везде, где только можно. Небольшое замедление не остановит общего течения. Азерот больше никогда не познает мира и мирных договоров, более нет Джайны Праудмур, способной договориться даже с самыми кровожадными орками. А Тралл целиком посвятил себя восстановлению общению со стихиями.

— Кстати, о стихиях, — вспомнил Первый Советник. — Шаманы Сумеречного Молота говорят, что Теразан Мать Земли очень недовольна повторением землетрясений. Духи земли стали все чаще отзываться на зов шаманов Служителей Земли, вопреки требованиям Культа пресечь любые контакты со смертными.

Четвертый отмахнулся.

— Смертокрылу необходимо разрушить Оковы Тверди, — ответил он. — Когда это произойдет, Азерот ждут еще более сильные землетрясения и разрушения. Это, так или иначе, вызовет недовольство Теразан. Вы же помните, сколько пришлось выслушивать после первых дней Катаклизма. А что с другими Лейтенантами Стихий?

— К Рагнаросу, увы, вплотную подступают Стражники Хиджала. Путь Огненного Лорда к Мировому Древу теперь точно отрезан. Ночные эльфы Темных Берегов сумели одержать вверх над Аль-Акиром, и он скрылся в своем убежище, Троне Четырех Ветров.

— А Нептулон?

— Шаманы Культа пытаются связаться с ним, но ответа нет.

— Я надеялся на лучшие новости, — задумчиво отозвался Четвертый Советник.

Первый пожал плечами.

— Стихии побеждают внезапностью. Теперь, когда эта война затянулась, буйством природы никого не удивишь. Мы возлагали большие надежды на Огненного Лорда и пропавшего Нептулона. Это вряд ли возможно, но создается такое впечатление, будто кто-то предупредил друидов Хиджала о нападении Рагнароса…

— Я давно подозревал, что среди нас есть кто-то, кто сотрудничает с друидами. В этом есть своя злая ирония, не так ли?

Первый медленно кивнул, не совсем понимая, к чему клонит Четвертый Советник.

— Не переживайте, я не имею в виду вас, — невозмутимо продолжал Четвертый. — В конце концов, мы здесь для того, чтобы разомкнуть Оковы. Мы — оба. И мы знаем это. Вы — способный маг, а я беру на себя оковы Света. Два других Советника никогда не нужны были нам для этого.

— Чо-Галлу незачем было предупреждать друидов, — все еще не понимая Четвертого, ответил Первый Советник.

— Совершенно верно. Кому же были известны все наши планы, не побоюсь этих слов, известны наперед?

Первый Советник осторожно опустился обратно на деревянную скамью.

— Вы озвучили мои опасения, — согласился он. — Но вы помните безрезультатность всех наших попыток устранить Оракула.

Четвертый Советник поддался вперед.

— Еще тогда это встревожило меня, — доверительно прошептал он, хотя в шепоте не было нужды. — Сейчас, как никогда раньше, необходимо убрать того, кто может чинить нам препятствия. Мы сотворили слишком многое, чтобы потерпеть крах. С меня довольно, я сполна наслушался его сомнительных предсказаний. В какой-то момент мне начало казаться, что и Слеза Земли существует лишь в его воображении, — воодушевленно продолжал Четвертый. — Но мы видели, насколько изменился Разрушитель Миров, лишь только ощутил присутствие Слезы в этом мире. Но оставим Слезу Разрушителю, потому что никто другой с ней просто не справится…

— Иногда мне кажется, что и с Оракулом только Смертокрыл совладает, — задумчиво ответил Первый Советник.

Четвертый так и застыл.

— Боги всемогущие, — пробормотал он. — Не может этого быть…

— О чем вы?

— Отчего же вы молчали раньше? Ведь если мои догадки верны, то… Но как такое возможно? — прошептал он.

Первый никак не мог взять в толк, что он такого сказал.

— Проклятье, причем здесь Оракул и Смертокрыл? Неужели…

Он замер на полуслове.

— Да, — мстительно ответил Четвертый. — Нам стоило догадаться об этом раньше. По одной только фразе, которую так часто повторял Оракул — «Никому не позволено обращаться со Временем так же вольно, как мне».

— Все это время, — прошептал Первый Советник, — он был рядом с нами? И мы… Но ведь он помогал нам. Подсказывал, разве нет?

— Теперь я не уверен в этом, — покачал головой Четвертый.

— Тогда ему известно, кто мы, — вновь заволновался Первый. — Что если он рассказал о нас другим? Что если все — и война, и Катаклизм, — было заранее спланированным планом?

— Так и было, — отрезал Четвертый. — Мы сами спланировали все это. Если Оракул действовал заодно с остальными Аспектами, то почему никто из них не вмешался? Красная стая по-прежнему не проникла в Грим-Батол, а зеленая лишь помогает друидам в спасении Хиджала. Будь Аспектам известны все наши планы наперед, дела обстояли бы иначе. Нет, — задумчиво перебирая четки, продолжил Четвертый, — это на руку прежде всего нашему Оракулу. Но зачем? В чем его выгода?

Первый Советник сразу заметил в руках Четвертого четки, который тот, поддавшись порыву, выудил из складок фиолетового плаща. Заметив свою оплошность, Четвертый тут же спрятал их обратно.

Скрытый маской, Первый Советник улыбнулся. Четки, которые Темный Советник Культа всюду носил с собой, говорили ему очень о многом. Он давно выжидал от Четвертого Советника неаккуратного слова или жеста, способного намекнуть на его принадлежность к одной из рас Азерота. Он даже начал терять терпение. Но был вознагражден.

Он расслабленно откинулся на спинку скамьи. Еще утром он только гадал о личностях Советника и Оракула, а теперь знал имена их обоих. Вот как все может измениться всего за несколько часов.

— Что же мы будет делать с этим знанием? — осведомился Первый Советник у Четвертого, довольный тем, как двусмысленно звучит его вопрос.

— Если Оракул действительно тот, за кого мы его принимаем, — ответил Четвертый, — то самое время призвать на Совет Разрушителя Миров.

— Разве он не увидит этого во Времени, если он действительно… тот, за кого мы его принимаем?

Прежняя неуверенность быстро вернулась к Первому Советнику, он никак не мог назвать настоящего имени Оракула вслух.

— А вот это уже ваша забота.

— Почему моя?

— Меня ждет принц, если вы забыли.

Сначала по воле Четвертого Сумеречного Советника ему достались Южнобережье и Стена Седогрива. Теперь - разоблачение Оракула. Первый Темный Советник в бессильной злобе сжал руки в кулаки.