Расколотый рыцарь

ГЛАВА 9 ЖЕНЕВЬЕВА

— Напомни мне, почему мы согласились на это? — спросила я Исайю, когда мы стояли на тротуаре возле дома Брайс и Дэша. Они жили в конце тихой дороги, далеко от соседей и граничили с открытым полем.

— У нас был выбор?

— Нет. — Я оглянулась назад, желая вернуться в свою машину.

Она была припаркована на улице вместе с байком Исайи. Как всегда, он отказался ехать вместе на ужин. На этот раз его оправданием была фара. Она мерцала или что-то в этом роде, и он хотел ее проверить. Я испекла печенье, чтобы принести его, поэтому ехать с ним не стала. Еще не стемнело, но я ожидала, что, когда я буду ехать домой, в зеркале заднего вида не будет мерцающей фары.

Почему бы ему не поехать со мной? Я была хорошим водителем. Я никогда не попадала в аварии, и мой водительский стаж был безупречен. Если бы он предпочел вести машину, я бы с радостью уступила ему руль.

— Как твоя мама? — спросила я, надеясь оттянуть этот ужин еще на одну минуту.

Мама Исайи позвонила ему прямо перед тем, как мы вышли из квартиры. Он выскочил на улицу, чтобы поговорить с ней наедине. — Она в порядке.

— Ты…рассказал ей обо мне?

Он вздохнул. — Нет.

— В конце концов ты ей расскажешь, да? Или я так и останусь постыдным секретом?

Исайя поднял плечо.

Что, черт возьми, это значит?

Мы женаты уже месяц. Скоро будет два. Что, если этот брак продлится годы? Я не могла представить, что ему будет легко сказать своей семье, что он женился на незнакомке. У него будут вопросы, на которые нужно будет ответить, и опасения, которые нужно будет успокоить. Но неужели я была настолько плоха?

Мое сердце, и без того черное и синее, не выдержит, если удары будут продолжаться.

Я не стала добиваться от Исайи ответа. Его плечи ссутулились, а челюсть заблокировалась. Он был королем зажатости и отгораживания от людей. Особенно от его «жены».

Брайс заметила нас из окна и помахала рукой. Я сжала в руках тарелку с печеньем, нацепила улыбку и пошла к входной двери.

Мне нравилось проводить с ней время, и, если бы это был ужин только для девочек, я бы ждала его всю неделю. Помогать ей планировать свадьбу было просто здорово. Я никогда раньше не участвовала в свадьбах, за исключением своей собственной, а она включила меня в каждую деталь. Я с головой окунулась в работу, наслаждаясь цветами, платьями и свадебными журналами. Я запрятала идеи в дальний угол своего сознания на случай, если однажды у меня тоже будет настоящая свадьба.

Но сегодня были не только мы с Брайс. Как я собиралась избегать Дэша в его собственном доме? Мало того, что он был придурком, он был, пожалуй, хуже Дрейвена в том, чтобы внимательно изучать наш брак.

— Нам придется усилить его сегодня вечером. Мне кажется, Дэш что-то подозревает. Может быть, поцелуй меня несколько раз.

Исайя скривил губы. Это было слабое, призрачное движение, но я уловила его.

Я старалась не принимать это на свой счет.

Не то чтобы я не боялась поцеловать его, хотя я боялась этого по другой причине. Я боялась того, как сильно я ждала этих целомудренных поцелуев каждое утро перед работой. Я боялась задержки дыхания и учащенного сердцебиения. Я боялась того, что жаждала большего, чем просто прикосновение идеальных губ Исайи.

— Мы не знаем друг друга. Они увидят нас насквозь, — прошептала я, не сводя глаз с деревянной двери. Она была окрашена в темно-медовый цвет, подходящий к балкам и фронтонам.

Их дом был чем-то из серии HGTV, и по причине, на которую у меня сейчас не было времени, это заставляло меня нервничать еще больше. Мы собирались войти в их прекрасный дом и запятнать его своей ложью.

— С нами все будет в порядке. — Рука Исайи нашла мою, его пальцы сплелись с моими. Они были грубыми, мозолистыми и длинными. И они были сильными. Я отчерпнула чайную ложку их силы, когда дверь распахнулась.

— Добро пожаловать! — Брайс улыбнулась. — Я так рада, что вы здесь, ребята.

— Проходите. — Дэш пожал руку Исайе, затем неохотно посмотрел на меня, пробормотав: — Привет.

— Привет. — Я протянула ему тарелку с печеньем. — Это для тебя.

— Спасибо. — Он уставился на печенье, как будто оно было отравлено.

Засранец.

Мой сводный брат был засранцем.

Почему я снова здесь? Прежде чем я успела добежать до машины, Исайя затащил меня в дверь.

Брайс забрала тарелку из рук Дэша, бросив на него взгляд, затем улыбнулась. — О, я обожаю это печенье. Спасибо, что приготовила их.

— Не за что. — Я высвободила свою руку из руки Исайи и последовала за Брайсом на кухню, рассматривая их дом по мере того, как я шла, внутри он был так же прекрасен, как и снаружи. — Чем я могу помочь?

— Ничем. Дэш собирается приготовить стейки на гриле. У меня готовы овощи и салат. Все готово.

Дэш и Исайя вошли за нами, Дэш открыл холодильник. Он достал одну янтарную бутылку, открутил крышку. — Пиво?

— Мне нет, — сказал Исайя.

— Нет, спасибо. — Я не пила, когда садилась за руль. А в эти дни я всегда была за рулем. — Если ты хочешь выпить пару кружек пива, я уверена, что мы можем оставить твой мотоцикл до завтра. Я поеду домой.

Он понизил голос. — Я не пью.

Слова были адресованы мне, но Дэш их услышал. Он встретился со мной взглядом. — Ты не знала этого?

Черт. Жена должна знать, что ее муж воздерживается от алкоголя. И по какой причине.

Через три минуты после начала ужина это уже было катастрофой.

— Дэш, прекрати, — сказала Брайс, а затем бросила на меня извиняющийся взгляд.

Я молчала, не зная, что сказать. Я не должна была объяснять Дэшу, и, может быть, он прекратит это.

Его ореховый взгляд затвердел до гранита. А может, и нет.

Мои ладони были липкими. Сердце подпрыгивало в горле. А Дэш даже не моргнул.

Как Брайс могла жить с этим парнем? Почему она выходит за него замуж? Он был ужасающим. Мне казалось, что я нахожусь на другом конце огнемета.

Дэш поднял бровь, напоминая мне, что он задал вопрос, на который, как он ожидал, я отвечу независимо от того, что скажет его жена.

— Нет, — выдавила я из себя, не сводя с Дэша пристального взгляда. Танкетки кричали мое имя, но я не опустила взгляд на пол. — Мы еще не знаем друг друга по-настоящему.

— Мы все еще учимся. — Исайя обнял меня за плечи, и это прикосновение послужило мне оправданием, чтобы отвести взгляд. — Спорим, вы, ребята, тоже. Вы с Брайс познакомились за несколько недель до нас с Женевьев, верно?

Брайс фыркнула. — Очень верно.

Я проглотила смех. Исайя мог бы с таким же успехом сказать Дэшу, чтобы он засунул его себе в рот.

Исайя никак не прокомментировал отношение Дэша ко мне. Я знала, что он придерживается жесткой линии в качестве сотрудника Дэша, и не винила его за то, что он не вмешивается в драму. Но я должна была знать, что он прикроет меня.

Я прислонилась к его боку, посмотрела вверх, чтобы сказать: — Спасибо.

— Мне нравится, что мы не все знаем друг о друге, — сказала Брайс. — Это весело — каждый день узнавать что-то новое.

Брайс улыбалась, но в ее улыбке был резкий оттенок — молчаливый выговор, и Дэш слегка опустился.

Чувствовал ли он себя в меньшинстве, три к одному? Сработает ли это в мою пользу? Или он будет бороться изо всех сил, чтобы выйти победителем? Дэш не показался мне человеком, способным проиграть. У меня свело живот, я боялась, что ситуация станет еще хуже.

— Есть новости от Воинов? — спросил Исайя у Дэша, меняя тему.

Он покачал головой. — Ничего. И никаких признаков.

— Я слежу за новостями Эштона, — сказала Брайс. — Я связалась с этой газетой, чтобы представиться, и они присылали мне свои еженедельные выпуски. Единственной новостью, связанной с нами, были похороны воина.

Брайс использовала свое положение совладелицы газеты, чтобы держать нас всех в курсе событий. Она тратила время, которого у остальных из нас не было, на чтение новостей из соседних округов, и она знала о событиях в городе больше, чем кто-либо другой.

Я объединяла всю собранную ею информацию со своими собственными исследованиями.

Пока ничего не бросалось в глаза, но я не собиралась сдаваться. Я собрала досье на каждого живого члена Tin Gypsies и начала собирать имена Воинов.

Это был медленный процесс, но у меня было время до суда над Дрейвеном. Если Джим и заметил, что каждый день я провожу обеденный перерыв, приклеившись к экрану и блокноту, он никак это не прокомментировал.

Оказалось, что он вовсе не был хитрым.

На самом деле он был самым понимающим и благосклонным работодателем из всех, что у меня были. Он постоянно хвалил меня, благодарил за то, что я выполняю работу, за которую он мне платит. Мне потребовалось несколько недель, чтобы понять, что этот человек был абсолютно искренен и ничего в его благодарности не было из-за Дрейвена.

Работа стала настолько приятной частью моего дня, что я перестала проверять на сайте службы занятости наличие вакансий в других фирмах города.

Кроме того, в данный момент у меня были все нужные связи, чтобы продолжать копать.

Первым воином, которого я исследовала, был тот, из хижины.

Через несколько недель после нашего похищения власти опубликовали заявление о пожаре, в том числе о личности человека, погибшего в хижине. Его звали Эд Монтгомери, и ему было тридцать три года. Даже при мысли о его имени у меня по коже побежали мурашки.

Эд жил в Эштоне, городке в трех часах езды, который воины Арроухед называли своим домом. Поскольку огонь в хижине горел так долго и так жарко, полиция была вынуждена подтвердить личность Эда по стоматологическим записям.

В тот день он не носил жилет Воинов. Наш похититель носил, но не Эд. Я до сих пор могу представить себе одежду Эда с предельной ясностью. Выцветшие джинсы. Черная толстовка. Тяжелые ботинки. Я никогда не забуду звук этих ботинок. Этот стук был саундтреком к моим кошмарам. Когда я оставалась одна, когда страх брал верх над здравым смыслом и я позволяла ужасу плыть по моим венам, эти ботинки отдавались эхом в каждом ударе моего сердца.

Но Эд был мертв — обугленный труп. За это я была ему бесконечно благодарна.

— Прошел месяц. — Исайя наморщил лоб. — Каковы шансы, что Воины исключили нас?

— Это вопрос времени, — сказал Дэш. — Воины потеряли человека. Они могут вести себя тихо, но они не остановятся, пока не добьются справедливости. Мы можем только надеяться, что они поймут, что это были не мы.

Я опустила глаза на деревянный пол, потому что избегать взгляда Дэша было самым простым способом скрыть нашу ложь.

— Есть новости от Джима по этому делу? — спросил Брайс.

— Нет. — Я покачала головой. — Он держит меня подальше от этого.

— И тебе следует держаться подальше от этого. — Дэш указал на меня своей бутылкой пива. — Джим — хороший адвокат. Он знает, что делает, и мы не можем допустить, чтобы кто-то все испортил.

Мой рот открылся. — Ты намекаешь на то, что я намеренно вмешиваюсь в процесс над Дрейвеном?

— Не знаю. — Он отпил пива. — Из-за него убили твою мать. Может быть, это твоя месть?

— Нет. — Я стиснула зубы. — Я хочу, чтобы настоящий убийца заплатил.

Вот почему я была здесь. Единственное, что удерживало меня в Клифтон Фордж, — это обещание, данное Исайе, и желание найти убийцу мамы. Дэш может быть моим родственником, но он может идти в жопу. И когда я однажды уеду, он никогда больше не услышит о своей сестре.

— Дэш, — шипела Брайс. — Немедленно. Угомнись.

— Надо задать вопрос, детка. Мы ничего о ней не знаем, а она занимает влиятельное положение.

— Ты ведешь себя как придурок, — ответила Брайс.

— Все в порядке. — Я встала прямо, выше, вырываясь из рук Исайи. Дэш должен был видеть, что я могу стоять на ногах. — Моя мать была убита. У нас это общее. Тебя бы устроило, если бы человек, убивший ее, остался безнаказанным?

— Нет.

— Тогда у нас это тоже общее.

Он выглядел почти злее, зная, что у нас есть общие черты. Мое сердце бешено колотилось, пока я ждала его реакции. Эти каменно-холодные глаза не дрогнули. Затем он переключил свое внимание на жену, и его гнев исчез в мгновение ока. — Прости.

Это было извинение перед Брайс, а не передо мной. Тем не менее, я почувствовала вкус победы.

— Я пойду начну жарить. — Дэш поцеловал Брайса в лоб, затем кивнул Исайе, чтобы тот следовал за ним.

Когда они оказались вне пределов слышимости, я выдохнула. — Вау.

— Грр. — Брайс закрыла глаза, опершись руками на островок. — Мне очень жаль, Женевьева. Если ты захочешь уйти, я все пойму.

— Но тогда он выиграет. — А я не позволю Дэшу победить.

— Я сказала ему расслабиться сегодня вечером, перестать вести себя так. Это не… он не тот парень. Но послушал ли он? Нет. И поверь мне, когда ты потом уйдешь, он получит чертовски хорошую взбучку.

— Спасибо за это.

— Мне жаль, — повторила она.

Я отмахнулась от нее. — Я могу постоять за себя.

— Да, ты можешь. Он будет давить, чтобы проверить, насколько сильно он может надавить. Не дай ему победить.

— Поверь мне, я не позволю. — Я была осторожна рядом с Дэшем. Он был не просто моим братом, он был боссом Исайи и нашим домовладельцем. Я позволяла ему спускать с рук взгляды и скрытые комментарии. Но как сегодня, когда он перешел черту, я больше не могла молчать.

— Могу я сменить тему? — спросила я. — Есть кое-что, о чем я хотела тебя спросить.

— Конечно. — Она подошла ближе.

Я сделал укрепляющий вдох. — Когда ты приехала в Колорадо, ты сказала, что пишешь мемориал для мамы. Это была уловка? Или ты говорила серьезно?

Цвет исчез с ее лица. — Это не было уловкой. Я знаю репортеров, которые использовали бы это как предлог для получения информации, но я бы не стала лгать об этом.

— Хорошо. — Я расслабилась. — Ты уже написала?

— Большую часть. Я ждала с публикацией, надеясь, что сначала нам удастся доказать невиновность Дрейвена. Потом я собиралась попросить тебя прочитать его. Но нам не нужно ждать. Я могу запустить ее, когда ты будешь готова.

— Я не готова, — призналась я. — Пока нет.

— Тогда он будет там, если и когда ты будешь готова. — Она грустно улыбнулась мне. — Как насчет экскурсии?

— Безусловно. — Я вздохнула, надеясь, что неловкие моменты на эту ночь закончились.

Следующие тридцать минут мы провели, бродя по дому. Я завидовала их пространству. Я завидовала их дверям. Я позавидовала тому, что ее гостиная не была также спальней.

Подвал Брайс и Дэша был больше, чем квартира Исайи. Мы с ним жили друг на друге, что, вероятно, понравилось бы большинству молодоженов. Для нас же это усугубляло и без того сложную ситуацию.

— Ты знаешь, кто у тебя будет — мальчик или девочка? — спросила я, когда мы стояли в их домашнем кабинете. Они собирались переоборудовать его под детскую и перенести офис вниз.

— Мы еще не уверены. Дэш хочет, чтобы это был сюрприз, но я люблю планировать. Сейчас мы над этим бьемся.

— Мне нравится идея сюрприза. — Я провела рукой по мягкому кремовому детскому одеяльцу, которое она сложила на столе.

— Я стараюсь не быть любопытной, но мое любопытство — зверь в своем роде. У вас когда-нибудь будут дети?

Я должна была предвидеть вопрос Брайс. Я всегда слышала, что как только вы женитесь, люди сразу начинают спрашивать, будут ли дети. — Эм…может быть.

Если сказать Брайс нет, это приведет только к новым вопросам. Я не могла точно сказать ей, что у нас с Исайей нет и не будет секса. Возможно, это было безопасное отклонение. Еще одна полуправда.

Брайс провела меня из кабинета через холл в спальню. Я отказалась заглянуть в гардеробную, боясь умереть от зависти. Мне следовало избегать и хозяйской ванной комнаты.

— Я так завидую твоей двойной раковине. И душ, в котором есть место, чтобы наклониться и побрить ноги.

Она сморщила нос. — Как дела в квартире? Я там никогда не была.

И я — ужасная подруга, которой я была — не пригласила ее войти. Скоро я исправлю эту ошибку. — Там тесно и мало народу. В следующий раз, когда мы оба будем в гараже, подойди, и я проведу тебе экскурсию. Это займет двадцать три секунды, если делать длинную версию.

— Как долго, по-твоему, ты там пробудешь? — спросила она, когда мы вышли из туалета.

— Я не знаю. — Моя решимость сломалась, и я заглянула в ее шкаф. — Твой шкаф — просто мечта. Хотела бы я уместить всю свою одежду в одном месте.

— Вы, ребята, могли бы переехать. Снять что-нибудь побольше.

Это потребовало бы от нас с Исайей разговора о будущем. Мы были так заняты адаптацией к новой жизни, что никто из нас не говорил ни о чем, выходящем за рамки предстоящей недели. Может быть, потому, что мы оба все еще надеялись, что все закончится скорее раньше, чем позже.

— Моя квартира в Денвере продана, — сказала я Брайс, когда мы вернулись на кухню. — Я закрываю сделку на следующей неделе, так что у нас будет больше вариантов.

На данный момент у меня не было никакого желания покупать недвижимость в Клифтон Фордж. Покупка была слишком постоянной. Но я могу изменить свое мнение после еще нескольких месяцев проживания в этой квартире.

— Варианты чего? — спросил Дэш, когда ребята снова присоединились к нам внутри.

— Место побольше, — ответила за меня Брайс. — С приличным шкафом и ванной.

— Но мы не торопимся, — поспешила добавить я. Я не хотела, чтобы Исайя подумал, что я несчастна. Может быть, поначалу я и была несчастной, но потом страдания утихли. День ото дня становилось все легче.

— Да. — Исайя кивнул. — Нам пока хорошо в квартире. Хотя я не против сделать кое-какие обновления, если ты не против.

— Я не против, — сказал Дэш. — О чем мы тут говорим?

— Там около двух футов мертвого пространства рядом со шкафом. Я думала сделать несколько полок. Это даст нам больше места для хранения. И все здесь не мешало бы покрасить.

Мое сердце забилось. Исайю не волновало ни место для хранения, ни краска. Но меня волновало. Он изменил бы все, что мог, в квартире ради меня.

Ужин оказался терпимым, несмотря на неровное начало. Дэш не разговаривал со мной, но грубость исчезла. Возможно, Брайс была права. Если я буду стоять на своем, ему это может не понравиться, но он будет это уважать.

Может быть, такое отношение было проверкой, не уйду ли я.

За ужином мы говорили о Клифтон Фордж, его магазинах и популярных ресторанах. Брайс жила здесь недолго, она переехала только в начале года, но с ее работой в газете она стала лучше изучать город.

Мы с Исайей переглянулись, когда каждый из нас наполовину съел свой стейк. Оставаясь в квартире, мы упускали все возможности.

— Кто хочет печенье? — спросила Брайс, сканируя стол с пустыми тарелками.

— Я. Я только два съел ранее. — Исайя встал и отнес свою тарелку на кухню. Обычно он съедал пять.

— Я принесу их. — Брайс последовала за ним, оставив нас с Дэшем наедине.

Я подняла взгляд от своей тарелки и увидела его ожидающий взгляд. Я отмахнулась от него, посмотрев мимо его плеча в гостиную за нами. На камине в рамке висели фотографии, и я оставила свое место и подошла к ним.

На самой большой фотографии были изображены Брайс и Дэш со свадьбы. Они размазывали торт по лицу друг друга. Следующая фотография была родителей Брайс. За ней была фотография Дэш и Ника, стоящих рядом с двумя мотоциклами и обнимающих друг друга за спину. У Ника была борода, в остальном они с Дэш выглядели одинаково.

Они оба были похожи на Дрейвена, и у всех нас были его темно-каштановые волосы.

Я познакомилась с Ником на свадьбе. Я была готова к появлению еще одного злого, обиженного брата, но Ник оказался приятным сюрпризом. Он был любезен, когда представлялся, пожал мне руку. Его жена, Эммелин, без колебаний обняла меня и представила двум своим очаровательным детям как тетю Женевьеву.

Ник не проводил со мной много времени, поскольку был шафером Дэша, но он проводил меня к алтарю, и когда мы вдвоем стояли перед Брайс и Дэшем, он искренне улыбался или подмигивал мне, когда я встречала его взгляд.

Быть связанным с семьей Слейтер было не так уж плохо.

Когда я подошла к следующей фотографии, я замерла. Это была старая фотография, цвета приглушенные, а качество печати тусклое. Я никогда раньше не видела лица этой женщины, но она не была мне незнакома.

Это была Крисси Слейтер.

Она была красива, и ее улыбка освещала глаза.

Черт возьми. Как ты могла, мама?

Любовь к Дрейвену не была оправданием для предательства подруги, не так. Была ли это причина, по которой мама ни с кем не встречалась в Денвере? Я не могла припомнить случая, чтобы я оставалась дома с няней, чтобы мама могла встречаться с мужчиной. Любила ли она Дрейвена все это время?

Я боялась, что ответ был положительным, и эта любовь была причиной ее смерти.

Крисси тоже любила Дрейвена. Она тоже поплатилась жизнью.

— Ты ненавидишь меня за нее, — прошептала я, чувствуя, что Дэш стоит позади меня.

— Да.

— Справедливо. — Я была живым, дышащим напоминанием о супружеской измене нашего отца. Я отвернулась от фотографии. — Я не моя мать, но я любила ее. Я не согласна с тем, что она сделала, но она была моей мамой. Может быть, однажды ты поймешь, что я тоже жертва.

Дэш ничего не ответил. Его глаза оставались на фотографии его матери, пока я проскользнула мимо него и присоединилась к Исайе и Брайсу на кухне. Они оба жевали печенье.

Каждый из них съел еще по две, пока я ела одну.

Дэш отказался.

Знал ли он, что мама называла их печеньем Крисси? Его мама дала рецепт моей маме.

А теперь оно было моим.

Мрачное настроение Дэша омрачило воздух, поэтому мы с Исайей поблагодарили их за прекрасный вечер и погрузились в темную ночь, каждый на своей машине.

— Мы выжили, — вздохнула я, бросая ключи на кухонную стойку в квартире.

— Да. — Исайя расстегнул куртку. Его щеки раскраснелись от езды в прохладном ночном воздухе.

— Я плохой водитель или что? — Я проболталась.

— А?

— Я плохой водитель? Я никогда не попадала в аварии и не получала штрафов за превышение скорости. Но ты не хочешь ехать со мной. Ты думаешь, я плохой водитель?

— О. — Он снял ботинки. — Нет, ты не плохой водитель.

— Тогда в чем дело?

Молчание.

— Исайя?

Снова тишина. Он поставил ботинки рядом с дверью и прошел в ванную.

Я тупо смотрела на дверь, пока он закрывался внутри. Вода включилась. Унитаз спустился. А я ждала, гадая, что же, блядь, только что произошло.

Исайя вышел из ванной в одних трусах. Я задохнулась при виде его рельефного пресса, затем подошла к комоду, чтобы взять свою пижаму.

— Хочешь что-нибудь посмотреть? — Он взял пульт от телевизора.

— Не очень.

Но он все равно включил его.

Я пошла в ванную и приготовилась ко сну. Когда я вышла, он уже выключил свет и устроился на диване. Я тихонько скользнула в кровать и уставилась в потолок.

Привет, напряжение. Громкость телевизора была невысокой, но это не могло прогнать мой вопрос без ответа. Я не осмелилась спросить еще раз. Я бы получила только еще большее молчание.

Свет от экрана отражался от стен. Снаружи по улице мчалась машина.

— Прости, — прошептал Исайя, едва ли достаточно громко, чтобы я услышала.

— Все в порядке, — пробормотала я. — Как я уже говорила перед ужином, мы не знаем друг друга.

— Нет, не знаем.

И с этими словами я поняла, что это не изменится.