Разведи огонь

Себастьян зарылся мне в волосы, сжимая их в кулак, и откинул мою голову назад. Он опустил свое лицо к моей напряженной шее, проводя зубами по моему горлу, затем лизнул дорожку от ключицы к челюсти, продолжая свою медленную пытку между моих бедер.

Баш был прав. Я была мокрой. Но это не означало, что я хотела его. Мое тело отреагировало, потому что он касался чувствительных нервных окончаний. Это была естественная реакция, которая не имела никакого отношения к тому, кто ко мне прикасался. Да, меня влекло к Себастьяну каким-то извращенным образом, но я едва знала его. Мы даже никогда не целовались — я никогда не хотела целовать его, — и теперь он знал, какая моя киска.

— Задери рубашку, Грейс. Покажи мне, какие у тебя красивые сиськи. — Видя, что мои действия заторможены, Себастьян укусил меня за плечо, впиваясь зубами. Острые электрические искры пронзили меня насквозь. Я попыталась оттолкнуть его, но он не сдвинулся с места. Затем он начал целовать место укуса, крепко держа меня в своих объятиях. Это было слишком, мой мозг был перегружен. Я потеряла грань между болью и удовольствием.

Темный шепот в глубине моего сознания, который я не совсем понимала, заставил меня захотеть повиноваться ему.

Всхлипывая, я потянула за край своей футболки, собирая ее над грудью. Себастьян, наконец, отпустил меня, прослеживая взглядом каждое мое движение. Он, не отрываясь, следил за мной, сжимая мои волосы так сильно, что у меня перехватило дыхание, и я потянула руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Отстегнув, подняла его, освободив свою грудь от чашечек.

Себастьян зарычал, подойдя ко мне вплотную, пока я не приземлилась на задницу на пол минивэна. Он последовал за мной, поставив одно колено между моих бедер и нависая надо мной. Желая обрети некоторое пространство, я отодвинулась назад. И это стало моей очевидной ошибкой. Себастьян вторил моему движению, заполнив собой все пространство своим мощным телом, и закрыл дверь автомобиля.

Я была в ловушке. Второй ряд сидений был убран, так что у него было достаточно места, чтобы делать со мной все, что ему хочется.

И он это сделал.

Себастьян опустил свой горячий рот к моей груди, посасывая сосок. Другую грудь он накрыл ладонью. Меня одновременно тошнило от отвращения к его вольности, которую он позволил себе, и от ярости на свое тело за то, что оно стало податливо его ласки.

Я попыталась скрыть свою реакцию, но когда он поднял голову, дерзкая ухмылка тронула его полные губы.

— Ты можешь отрицать это сколько угодно, но тебе это нравится, Грейс. Тебе это нравится. — Себастьян обхватил пальцами мое горло, сжимая более нежно, чем я ожидала. — Если ты будешь драться со мной, это только сделает меня сильнее. Помнишь, я сказал, что мне нравится, когда ты кусаешься в ответ?

— Ты больной, — прохрипела я, хотя вокруг нас было достаточно воздуха. Сам факт того, что он сжимал мое горло, заставил меня почувствовать себя задушенной. Но я не брыкалась и не пыталась вырваться, потому что какой-то глубокой, неизведанной части меня это нравилось. Опасность, потеря контроля, острая боль. От этого осознания у меня перехватило дыхание больше, чем от его сжимающей руки, и мой разум затуманился от страха.

— Может да. А может и нет. На самом деле это не имеет значения, не так ли? — Он опустил свои бедра между моих ног, потирая свою эрекцию о мою сердцевину. Мои глаза угрожали закатиться, когда он снова и снова ударял по моему клитору.

— Скажи, почему ты хочешь меня? Пожалуйста. — Почему мне это нравится?

Я впилась ногтями в его твердую грудь. Себастьян сильнее сжал мое горло, и я сразу же замерла, умоляя взглядом. Его ответный взгляд был темным и непреклонным. Мои мольбы ничего для него не значили. Он брал и брал, пока я не выдохлась. Я видела это в жестких чертах его лица, в подергивании челюсти, в легкой дрожи в плечах каждый раз, когда он толкался в меня.

Здесь я не имела никакой власти. Себастьяна невозможно было остановить. Хотела ли я этого вообще?

Он посасывал мои сиськи, пока я не закричала, затем двинулся вниз по моему телу, стягивая с меня трусики резким, быстрым движением. Затем сильно прижал ладонями мои бедра о грубый ковер пола минивэна.

— Себастьян… Баш… мне больно. — Я изо всех сил пыталась поджать ноги. Мое лицо горело от смущения и ярости от того, как он изучал меня. — Твоя цель — унизить меня? Потому что ты уже владеешь. Твоя миссия выполнена. — Слезы капали из уголков моих глаз на волосы.

Себастьян наблюдал за ними, затем двинулся вперед, проследив их путь языком. Мой желудок сжался от возбуждения, даже когда мой разум боролся с этим.

— Ты выглядишь чертовски красивой, когда плачешь, Грейс. Всегда так делай. — Он впился зубами в мою нижнюю губу, дергая, пока я не захныкала, как бедный, раненый котенок. — И нет, моя цель — заставить тебя кончить, а затем насадить эту красивую киску на мой член. Унижение — это всего лишь сопутствующее.

Он переместился вниз по моему телу, устраивая свое лицо между моих ног. Его рот был на мне, посасывая мой клитор так сильно, что мои бедра оторвались от пола. Я выкрикивала его имя, умоляя остановиться, хотя и не была уверена, что хочу этого.

Я презирала себя за удовольствие, которое пробежало по моему позвоночнику. Презирала Себастьяна еще больше за то, что он поступил так со мной. За то, что засунул свой рот туда, где никто другой никогда не был, и доставил мне удовольствие, даже если позже собирался сломать меня. За то, что заставил меня хотеть, чтобы то, что он делал, никогда не заканчивалось.

Слезы потекли рекой, когда давление в моем животе усилилось. Себастьян погрузил палец внутрь меня, нажимая на точку, о существовании которой до этого момента я не подозревала. Мои конечности дрожали. Мой живот сжался. Я покачивалась на его рту и скакала на его пальце, хотя мой разум продолжал протестовать и бунтовать.

Мне не следовало сюда приходить. Не тогда, когда я была напугана до смерти. Не с этим жестоким, пугающим парнем, который был для меня не более чем незнакомцем. Не на заднем сиденье, позаимствованного у моей подруги, минивэна.

Не имело значения, что я должна была делать. Мой оргазм пронзил мое тело, разрывая меня на части. Я никогда в жизни не кончала так сильно. Я была в смятении, когда Себастьян поднялся на колени, глядя вниз на мое дрожащее тело.

Он провел ладонью по своей эрекции через джинсы, затем схватил мою руку, прижимая ее к себе.

— Я собираюсь сейчас трахнуть тебя, Грейс. Я даже буду нежен, если ты этого хочешь.

Я покачала головой, рыдания лишили меня дара речи. Себастьян наклонился и вытер мои слезы большим пальцем, затем слизнул их дочиста, удовлетворенно мурлыча.

Он расстегнул ширинку, спустив джинсы и нижнее белье с бедер ровно настолько, чтобы освободить свой член. У меня не было большого опыта, но, по-моему, он выглядел массивным. Как будто мог разорвать меня пополам.

— Нет, — прошептала я. Это был мой ответ. Если он пойдет дальше, пути назад уже не будет. Мой разум и мое тело, наконец, согласились с этим фактом.

Себастьян раздвинул мои ноги, а затем его член скользнул по моим складочкам. Выражение его лица вспыхнуло, но только на мгновение, затем он снова стал пустым, лишенным эмоций.

— Нет? — Он снова сомкнул пальцы на моем горле. — Правда, Грейс? После того, как ты сильно кончила мне в рот?

Я извивалась снова и снова, отчаянно пытаясь избежать этого любой ценой. Если бы он вытянул из меня жизнь, я бы с радостью восприняла это как изнасилование. Себастьян уже довел меня до пропасти. И если бы он толкнул в пропасть, я бы упала и, возможно, никогда бы больше не смогла подняться.

— Если ты сделаешь это, ты ничем не лучше Нейта. — Я вцепилась в его руки. Все, что угодно, лишь бы привлечь его внимание. Чтобы убедить его, что это неправильно. Что теперь я действительно этого не хочу. Я даже не знала, понял ли он, что я имела в виду. Если бы он знал, что натворил Нейт… Я бы рассказала ему все свои секреты до последнего, если бы могла спасти себя.

Себастьян застыл надо мной. Он зарычал, как зверь, его глаза были дикими, а от его тела веяло бездушным холодом.

Рукой Себастьян скользнул от горла к челюсти, удерживая меня на месте, и я была не в силах отвести от него взгляд. Не то что бы стала этого делать. Если бы он изнасиловал меня, он должен был бы увидеть, как погаснет свет в моих глазах. Я была готова нажать на выключатель.

Со стоном откинув голову назад, Себастьян начал двигаться, не входя в меня. Он прижал свой член к моему клитору, затем протянул к своему органу руку и сжал его. Я все время задерживала дыхание, обезумев от страха, что он может выскользнуть и войти в меня в любую секунду.

Каким бы сумасшедшим ни был его поступок, Себастьян держал себя в руках. Его движения хотя и были безумными, но он контролировал себя. Он тяжело дышал надо мной, не позволяя давить на меня больше, чем весом своих бедер.

— Грейс. Гребаная Грейс. — Его лицо покраснело, и он посмотрел мне в глаза. Его эрекция пульсировала на моем животе, горячие брызги соприкасались с моей кожей, когда он изливался.

Как только Себастьян кончил, он снова встал на колени, пряча свой член в штаны. Обвинение исказило его черты, но он не высказал того, что было у него на уме. Вместо этого схватил пачку салфеток из коробки на центральной консоли и бросил их мне.

— Приведи себя в порядок. Я провожу тебя обратно к костру. — Его голос дрогнул, и он больше не смотрел на меня.

Злая и все еще напуганная, я вытерла его сперму со своей кожи так хорошо, как только могла, и поправила свою одежду. Себастьян швырнул мне мое испорченное нижнее белье. Трусики были слишком мокрыми, чтобы их носить, поэтому я начала засовывать их в сумочку.

— Ты собираешься вернуться туда в этой юбке без нижнего белья? Нет. — Он взял их у меня, поднял мою ногу в ботинке, осторожно надел на одну нодну, затем на вторую ногу. — Надень их. Если я узнаю, что ты ходишь с голой пиздой, я захочу тебя трахнуть. Поскольку ты ясно дала понять, что эта идея тебе совершенно противна, тебе лучше замолчать.

Я молча приподняла бедра, чтобы натянуть трусики, тихо шмыгая носом. Я отказывалась выплакать еще хоть каплю слез перед ним.

Себастьян открыл дверь, первым вылез из автомобиля, а затем протянул мне руку, как настоящий джентльмен. Насмехаясь над этим жестом, я поднялась на ноги и пошла прочь от него так быстро, как только могла.

Он догнал меня за считанные секунды, схватив за затылок.

— Это между нами, Грейс. Я никому не скажу, насколько хороша на вкус твоя киска, а ты никому не расскажешь обо всем остальном.

Обычно я вела себя вызывающе. Я бы спросила его, что бы он сделал, если бы я кому-нибудь рассказала. Но теперь я по-настоящему испугалась. И не хотела знать, что он сделает. Потому что в глубине души знала, что если узнаю ответ на это вопрос, то это станет для меня концом.

Себастьян держал пластырь двумя пальцами, прежде чем разорвать его и наугад приклеить к кровоточащему лбу. Он даже вспомнил, зачем мы вообще пошли к минивэну. Во всяком случае, почему я это сделала.

У подножия лестницы, все еще в тени, Себастьян остановил меня. Я не заметила, как он подошел, не раньше, чем его теплые губы прижались к моему лбу, целуя меня так нежно, что я чуть снова не разрыдалась.

— Ты действительно прекрасна, Грейс. Чертовски красива. — Его губы коснулись моей скулы еще в одном мягком поцелуе. — Особенно когда плачешь.

Он направился к костру, оставив меня одну. Я не знала, как долго стояла в одиночестве, но мне показалось, что прошли минуты, когда Бекс нашла меня.

— Привет, подруга. Себастьян сказал, что ты готова ехать. Ты плохо себя чувствуешь? — спросила она.

— Э-э… — Я прочистила свое покрытое толстым слоем налета горло. — Да. Я выпила слишком много, и мой желудок сейчас ненавидит меня. Ты не возражаешь, если мы поедем?

— Конечно, нет. — Она взяла меня под руку, и мы снова начали долгий подъем по ступенькам. — Боже, не могу поверить, что Баш пришел, чтобы найти меня ради тебя. Если бы не знала его лучше, то сказала бы, что этот псих влюблен.

Если бы это была версия влюбленности Себастьяна, я бы не хотела быть жертвой его любви. Я сильно сомневалась, что доживу до того, чтобы рассказать эту историю.

— Тебе лучше знать. Наверное, он просто милый, когда немного пьян. — Я надеялась, что Бекс не заметила дрожи в моем голосе.

Когда она рассмеялась, я почувствовала облегчение. Бекс все еще оставалась Бекс. Остальной мой мир перевернулся с ног на голову, но, по крайней мере, у меня было что-то хорошее и чистое.

Со мной все будет в порядке. Я снова буду хорошей. Несмотря на то, что Себастьян Вега попытался, но не сломал меня.

Глава ДЕВЯТАЯ

Мама потянула меня за край футболки.

— В самом деле? Всего неделя в школе, а ты уже перестала выглядеть привлекательно?

Я отмахнулась от нее, подхватывая с пола свой рюкзак.

— Я же сказала тебе, что чувствую себя неважно.

Она взяла меня за локоть, изучая мое смущенное выражение лица.

— Вчера я позволила тебе пропустить школу, Грейс, но пожалей меня. У тебя нет лихорадки и нет никаких симптомов, кроме плохого самочувствия. Я была бы плохой матерью, если бы позволила тебе остаться в постели еще на один день. — Она скользнула мягкой ладонью вверх по моей руке. — Ты скучаешь по своему отцу так же сильно, как и я?

Слезы навернулись на мои глаза, и я покивала головой. Да, я скучала по нему. Казалось, я скучала по нему целую вечность. И уже привыкла к этой дыре в своем сердце. Но не из-за этого провела воскресенье и понедельник в постели и едва заставила себя встать сегодня утром.

У меня не было ни единого шанса рассказать маме о том, что случилось с Себастьяном. Никогда. Последние два года она заботилась о моем отце, а потом смотрела, как он умирает. Она была невероятно сильной, но последнее, что я когда-либо сделала бы, это взвалила бы на нее это бремя.

Мама крепко обняла меня. Я была на полфута выше нее, но она все равно знала, как до безумия обнять меня. Я позволила двум или трем слезам пролиться, находясь в безопасности в ее объятиях. Еще немного, и я бы не смогла остановиться.

— Детка, я знаю. Папа любил тебя до таких размеров, как луна. Когда ты живешь с этим достаточно долго, все проходит. Но, девочка Грейси, я безумно люблю тебя. Наша жизнь никогда не будет прежней, но мы пройдем через это. Я обещаю, у нас все получится. Мы сильные девочки Патель и слишком крутые, чтобы долго ломаться.

— Я тоже тебя люблю, мам. Мы справимся, — пробормотала я в ее светлые волосы.

Она отстранилась, держа меня за плечи.

— Итак, ты собираешься переодеться или будешь навязывать это бельмо на глазу ученикам Сэвидж-Ривер?

Я фыркнула от смеха, глядя на футболку, которую перекрасила в летнем лагере, когда мне было тринадцать. Это была моя любимая футболка «Я-хочу-чувствовать-себя-комфортно-и-ностальгировать-по-безделью».

— Бельмо на глазу.

Она фыркнула.

— Хорошо. Пусть будет бельмо на глазу. Давай убираться отсюда, пока не опоздали.

Я еще не чувствовала себя собой, поэтому одевалась не так, как раньше. Моя футболка свисала ниже бедер, а джинсы принадлежали моему отцу еще в девяностых. Они были хорошо поношенными, удобными и, самое главное, не прилипали ни к одному дюйму моего тела. Я знала, что эта форма брони не выдержит тарана, которым был Себастьян Вега, но было хоть что-то.

Это все, что у меня было.

Бекс ждала меня на социологическом уроке. Вздохнув, я скользнула на сиденье рядом с ней.

— Ну, ты выглядишь дерьмово, — сказала она.

— Никакого «привет»? Доброе утро? Просто «ты выглядишь дерьмово»?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Мы преодолели формальности в нашей дружбе. — Она наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть меня. — Это дешевое пиво действительно подпортило тебе дни, да?

Прижав руку ко лбу, я вынуждена был улыбнуться.

— Думаю, да. Но сегодня мне лучше.

— Хорошо. Потому что вчера мне пришлось обедать с Кэсси и Эйденом, и я действительно не в силах пройти через это снова.

— Языки и ласки? — спросила я.

— Много. — Через несколько секунд она встрепенулась и потянулась через проход, чтобы похлопать меня по руке. — Ты уверена, что у тебя все хорошо? Мы можем говорить о чем угодно. Я отличный слушатель.

В моей груди потеплело так стремительно, что мне пришлось отвести взгляд от своего стола. У меня никогда раньше не было такой дружбы, такой, в которой я не чувствовала бы постоянного соперничества. Бекс действительно заботилась обо мне только по той причине, что мы были друзьями.

— Ты просто невероятная. И спасибо, но я переживаю обычную юношескую тревогу. Я вернусь в строй как можно скорее, — ответила ей.

После урока наши пути разошлись. Я пропустила испанский, затем помчалась на математику, остановившись у стола мистера Класки. Он взглянул на меня, усталость уже опустилась на его плечи. Он преподавал две недели, а уже постарел лет на десять.

— Чем я могу тебе помочь, Грейс? — спросил он.

— У меня болит голова от напряжения глаз. Можно ли мне теперь сидеть на первой парте?

Все, что угодно, лишь бы не сидеть вместе с Себастьяном, который еще не пришел.

— Сочувствую тебе. И верю. — Мистер Класки скрестил руки на груди. — Проблема в том, что если я позволю тебе пересесть, то все остальные тоже этого захотят.

Мое горло сжалось от паники.

— Пожалуйста. Даже если это только на сегодня, — прохрипела я.

Его взгляд скользнул по моему лицу, и он выдохнул, опускаясь обратно на свой деревянный стул.

— Ты действительно плохо себя чувствуешь?

Я покивала головой, сжав губы в тонкую линию.

— Хорошо. Сегодня ты можешь занять стол Габриэля. Он все равно проспит весь урок. Возможно, ему больше понравится сидеть сзади. Меньше шума, чтобы его беспокоить, — Мистер Класки ухмыльнулся мне, затем кивнул в сторону моего стола на сегодня.

Я села на место Гейба и открыла свой учебник по математике, изучая его так, словно в нем были ответы на все мои проблемы. Мои волосы служили занавесом моего лица, но они не смогли скрыть парня, который остановился передо мной.

— Маленькая принцесса… ты сбилась с пути? Ты, кажется, сидишь на моем месте.

Не отрывая взгляда от книги, я сказала:

— Класки разрешил мне посидеть здесь сегодня. Завтра ты получишь обратно свое место.

Он фыркнул.

— Эй, Баш, посмотри, где сегодня сидит Грейси.

Я крепко сжала веки. Если бы я его не видела, может быть, со мной все было бы в порядке. Я бы могла притвориться, что ничего не было. И убедить себя, что это никогда больше не повторится, было бы естественно.

Длинные пальцы обхватили края моего стола, дважды встряхнув.

— Грейс… ты действительно не сможешь спрятаться от меня. Я думаю, ты это понимаешь, — только для меня тихо и мрачно прошептал Себастьян.

Я отказывалась смотреть на него. Возможно, он думал, что имеет надо мной власть, но не здесь. Он был наглым и немного сумасшедшим, но все, что нужно было сделать мистеру Класки, это нажать кнопку, и тогда прибежит охрана. Надеюсь, это удержит его на привязи.

Себастьян снова хлопнул по моему столу, затем подошел ко мне и провел пальцами по моей челюсти. У меня перехватило дыхание от касания его руки, сжимающей мою кожу. Затем он ушел, оставив меня в одиночестве и в руинах.

Я ничего не слышала из того, что рассказывал мистер Класки. Мои ноги дрожали от адреналина, смешанный со страхом. Самое бо́льшее, что я могла сделать, это смотреть на часы, надеясь, что время каким-то образом ускорится, и я смогла бы выбежать из этого класса, как только прозвенит звонок.

Похлопывание по плечу заставило меня повернуться к девушке позади меня.

— Да?

Пожав плечами, она протянула мне сложенный листок бумаги.

— Они сказали передать это тебе, — прошептала она.

Я поблагодарила ее, затем повернулась обратно, уронив записку на стол, как будто она была отравлена. Это определенно было так — либо словами, либо химическими веществами. Дрожащими пальцами я развернула ее, затаив дыхание, когда прочитала написанное внутри.

Грейс,

Не убегай. Я все равно найду тебя и буду наслаждаться охотой.

Посиди со мной за обедом.

С.В.

Мое дыхание вырвалось одним долгим вздохом, когда я трижды перечитала записку. Я ожидала угрозы, и Себастьян не разочаровал меня в этом отношении, но остальное вызвало у меня раздражение. Гнев горел в моих венах. Зачем мне с ним обедать? Был ли он настолько оторван от реальности, что действительно думал, что я смогу достаточно расслабиться рядом с ним, разделив обычную трапезу?

Скомкав бумагу в кулаке, я бросила ее в рюкзак. Мой план не изменился. Еще пять минут, и я была готова бежать.

Мурашки поползли у меня по спине. Я знала, что он наблюдает за мной. Себастьян смотрел на меня весь урок, но интенсивность этого взгляда усиливалась по мере приближения к окончанию урока.

Одна минута.

Как только я положила учебник в свой перегруженный рюкзак, Себастьян подошел и встал рядом со мной.

— Себастьян? Чем я могу тебе помочь? Урок еще не закончился. — Голос мистера Класки звучал взволнованно, как будто он на самом деле не хотел пытаться контролировать этого парня. Он, вероятно, скрестил пальцы, желая и молясь, чтобы Себастьян просто сел обратно без каких-либо проблем.

— Нет, мне здесь хорошо, — протянул Себастьян, положив руку на мой стол. Другой рукой он указал на часы за спиной нашего учителя. — Звонок вот-вот прозвенит. Пять, четыре, три, два, один. — Он помахал пальцем в воздухе, как дирижер симфонии, когда прозвенел звонок, затем наклонился и поднял мой рюкзак с пола.

— Отдай мне его, — процедила я сквозь зубы.

Он перебросил рюкзак через плечо.

— Ты что, таскаешь кирпичи? Эта штука тяжелее тебя. — Он протянул мне руку. Когда я только уставилась на него, он потряс ею. — Давай же.

Вздохнув, я соскользнула со своего места без его помощи. Себастьян схватил меня за плечи, поворачивая к себе спиной, и просунул мои руки сквозь лямки рюкзака. Он действительно весил много, но это было потому, что теперь я планировала избегать своего шкафчика.

Гейб чуть не сбил меня с ног, когда обнял нас с Себастьяном.

— Кто проголодался? Моя мама собрала мне кое-какие остатки еды. Спагетти и прочее дерьмо. Я собираюсь съесть все. У тебя есть что-нибудь вкусненькое, маленькая принцесса?

Я вывернулась из-под его руки, полностью игнорируя его, и поспешила к двери. Я знала, что у меня нет реальной надежды сбежать от них, но будь я проклята, если не попытаюсь.

Они позволили мне пройти несколько шагов по коридору, прежде чем Гейб схватил за ручку моего рюкзака и притянул меня к себе. Он убрал мои волосы с уха, наклонив голову так, что его рот пощекотал мою мочку.

— Это было не очень приятно. Я задал тебе вопрос, а ты даже не ответила.

— У меня есть сэндвич с мясом индейки. Я сама его приготовила. — Я посмотрела прищуренными глазами на дерзкую ухмылку Гейба. — Почему ты прикасаешься ко мне без моего разрешения? Мне это не очень приятно.

Он отпустил меня, подняв руки вверх.

— Туше. Я джентльмен, Грейси, — он усмехнулся, проводя пальцем по губам. — Вроде того. Как бы. Когда захочу им быть. Только не спрашивай об этом никого — особенно Меган Гарсию.

Гейб развернулся ко мне лицом и дернул подбородком в сторону Себастьяна, который шел за мной по пятам.

— Я пойду и дам вам, голубкам, немного времени. Увидимся снаружи. — Затем он побежал по коридору, оставив нас с Себастьяном наедине.

Себастьян не отставал от меня, подстраиваясь под мой шаг.

— Ты заболела? — спросил он.

— Я в порядке. — Я скривила губы, но продолжила смотреть прямо перед собой. — Ты рассказал Гейбу, что случилось?

— Что случилось когда?

Хамство. Как будто он не знал, о чем я говорю.

Я крепко сжала лямки рюкзака.

— В машине. Когда ты напал на меня. Когда почти изнасиловал.

Он наклонился ко мне.

— Когда ты жестко кончила мне в рот и скакала на моем пальце, как будто в этом был твой смысл жизни?

— Искажение случившегося не сделает эту ситуацию менее реальной. Мы оба знаем, что я не просила об этом.

Он что-то напевал себе под нос.

— Может и нет. Но я не слышал, что бы ты сказала «нет».

Разве это не так? Я кричала это в своей голове, но неужели не произнесла вслух? Я не могла вспомнить. Затем задумалась, имеет ли это значение. Я боролась с ним, плакала от его прикосновений, чуть не сгорела дотла от унижения. Разве этого было недостаточно?

— Ты слышал восторженное согласие? Или тебе просто все равно? — Я пошла наверх по ступенькам, бросая взгляд на крепкого парня рядом со мной. Было бы ошибкой не следить за его движениями, даже если бы я не могла встретиться с ним лицом к лицу. — Ты постоянно так делаешь? Тебе нравится пугать девушек?

Он не ответил, и это было прекрасно. В любом случае, мои вопросы были скорее риторическими. Мне было не интересно копаться в мыслях Себастьяна Веги. Все, чего я хотела, — это убраться от него как можно дальше.

Когда мы вышли на верхний этаж, он ответил:

— Нет.

— Нет что?

— Нет, мне не нравится пугать девушек. Это распространяется только на тебя. — Он запустил пальцы мне в волосы, сжимая мой затылок. Я не могла убежать, и поскольку Себастьян встал на месте, я тоже. Коридор почти опустел — все были либо на обеде, либо на следующем занятии, так что мы были фактически одни. Если я закричу, кто-нибудь меня услышит, но что я скажу? Себастьян на самом деле не причинял мне вреда.

Себастьян прижал меня к ряду шкафчиков. Я почувствовала сквозь тонкую футболку холодный металл. Он прижал свои бедра к моим, и было невозможно не почувствовать его выпуклость, трущуюся о мой живот.

— Грейс. — В его устах мое имя звучало как грязное ругательство. — Единственное, что я сказал Гейбу, это то, что ты меня интересуешь. В противном случае, он бы вился вокруг тебя.

Головой я ударилась о шкафчик, а мое сердце колотилось, как отбойный молоток, но я была непреклонна.

— Было бы ужасно, если бы парень приставал ко мне без моего согласия, не так ли?

Его эрекция росла, но Себастьян не терся ею об меня. Он даже не пытался дотронуться до меня в иных местах, кроме шеи. Большим пальцем проводил взад и вперед по моему горлу, пока он смотрел на меня.

— Ты перестанешь убегать от меня? — Его голос звучал почти раздраженно, что было действительно безумием.

— Ты оставишь меня в покое?

Свет вспыхнул в глубоких, черных омутах его глаз. Он переместил большой палец к моему подбородку и начал нежно потирать его. Я попыталась отвернуться, но Себастьян крепко держал меня.

— Нет. Я не оставлю тебя одну.

— Тебе следует обратиться за помощью, Себастьян. — Я не смогла сдержать дрожь в своем голосе. Ему нравилось, что я боялась, и я преподносила ему свой страх на блюдечке с голубой каемочкой.

Уголок его рта приподнялся в усмешке.

— Я уже слышал это раньше.

Мне пришло в голову, что для него все это может быть игрой. Больная версия игры в кошки-мышки. Если я продолжу бежать, он только больше насладится погоней. Он сказал, что ему нравится, когда я сопротивляюсь, а не сопротивляться — это не вариант. Даже если бы я захотела, все равно инстинкт защиты взял бы надо мной вверх. Должен был быть какой-то способ использовать это — использовать то, что я уже знала о нем, — в своих интересах.

— Я в этом не сомневаюсь. — Я толкнула его в грудь. — Разве ты не говорил, что хочешь пообедать со мной?

Он не сдвинулся ни на дюйм.

— И ты не будешь бороться?

— На протяжении двух дней я наконец-то проголодалась, так как не могла и съесть даже кусочка еды из-за болей в желудке. Если мне придется пообедать с тобой, я это сделаю.

Он снова начал напевать, прислонившись своим лбом к моему.

— Знаешь что? На сегодня я пас. Я передумал. У меня есть кое-что, о чем нужно позаботиться, но скоро мы обязательно проведем время вместе. Нам есть о чем поговорить, и я хотел бы сделать это без зрителей.

Он подарил мне легкий поцелуй в скулу, затем отстранился и поправил свою эрекцию в штанах. Себастьян оглядел меня, и хотя изгибы моего тела были скрыты свободной одеждой, он провел языком по нижней губе, как будто никогда не видел ничего лучше. И я застонала, будто он прикоснулся ко мне.

— Увидимся, Грейс.

Себастьян неторопливо пошел по коридору, оставив меня в оцепенении. Я не могла отвести глаз от его удаляющейся фигуры и не могла отрицать жар между моих бедер. Я ненавидела то, что он вызвал во мне такую реакцию, но ненависть к нему не остановила это.

Глава ДЕСЯТАЯ

Бекс уже ждала меня снаружи, но вместо нашего обычного места на трибунах она взгромоздилась на стену, на которой обычно сидели Себастьян и его команда. Она не выглядела счастливой и когда увидела меня, чуть не спрыгнула, но Гейб остановил ее.

— Давай, Ребекка, твоя девочка здесь, в целости и сохранности. Не нужно торопиться, — сказал Гейб.

— Ты в порядке? — одними губами спросила она.

— Да, а ты? — одними губами произнесла в ответ.

Мы обе кивнули.

Гейб засунул в рот вилку со спагетти и, прожевывая, спросил:

— Где Баш? Ты убила его?

— Ой. Да, каюсь. — Я протянула ему низ своей рубашки. — Черт, у меня снова кровь на одежде. Мама будет в ярости.

Гейб фыркнул, отчего поперхнулся. Бекс хорошенько шлепнула его по спине, хотя, честно говоря, я бы позволила ему самому отдышаться. Я, конечно, была не в настроении помогать ему. Гейб был не так плох, как Себастьян — не многие были такими, — но он все равно получал удовольствие от того, что мучил меня. Как удачно здесь оказалась Бекс.

— Скажи мне правду, маленькая принцесса.

Я пожала плечами, запрыгивая на стену рядом со своей подругой.

— Он не сказал, куда направляется.

— Вот ублюдок, — пробормотал он, спускаясь по стене, чтобы поговорить с другими парнями, тусовавшимися поблизости.

Я согласилась, но держала рот на замке. Мой желудок все еще сводило от страха, так что я была не в настроении подшучивать. Я не лгала о том, что голодна, но если бы сейчас открыла рот, то могла бы закричать от разочарования. Я не могла поверить, что оказалась в такой ситуации, и с того места, где была, не могла найти выхода. Я надеялась, что Себастьян потеряет ко мне интерес. Я действительно была не очень интересна, так что, возможно, это скоро произойдет, прежде чем он разрушит меня так, что я не смогу оправиться.

Бекс толкнула меня локтем в бок.

— Где ты витаешь? Я не уверена, что ты слышала хоть слово из того, что я сказала.

— Прости. — Я потерла лоб. — Я все еще не могу отойти от произошедшего. Теперь я слушаю.

Она оживилась, повернувшись ко мне со своим обедом на коленях.

— Я спросила, какой у тебя график работы на неделю.

— Эм… сегодня вечером и в пятницу.

Она усмехнулась, наклоняясь ближе.

— Идеально. Я переписывалась с Элайджей…

— Ты что? И не сказала мне, маленькая шалунья.

От моих слов она засмеялась.

— Ничего удивительного. Мы оба знаем, что я была номер два. Но я даже не сержусь, потому что он не в моем вкусе.

— А какой твой типаж?

Она пожала плечами.

— Ну, если парень хорошо ко мне относится, мне сразу становится неинтересно.

Я громко фыркнула, схватив ее за обе руки.

— О, боже. Что за внутренняя мизогиния? (прим. пер.: мизогония — понятие, обозначающее ненависть, неприязнь, либо укоренившееся предубеждение по отношению к женщинам.)

— Эй, если парень симпатичный, это не значит, что он хороший, понимаешь? Не то чтобы у меня был большой опыт, но женщины считали Теда Банди очаровательным и сексуальным, и посмотрите, чем это закончилось. — Она сделала резкий жест рукой поперек горла.

— Хорошо, значит, твой тип — злой горячий серийный убийца?

Она сделала движение, будто разрезает себе горло.

— Нет, глупенькая. Я склонна испытывать симпатию к злому плохому мальчику. Но этому никогда не бывать, поскольку, ну…

— Ты трусишка? — я продолжила ее высказывание.

— Вот именно. Вернемся к Элайдже. Он пригласил нас потусоваться с ним и несколькими друзьями из Маршалла на пляже в субботу. И поскольку мы с тобой говорили о том, что нам необходимо позагорать…

— Я в деле.

Мой ответ был настолько мгновенным, что она попятилась назад.

— В самом деле? Мне не нужно тебя заставлять?

— Нет. Не в этот раз. Мне бы очень не помешал обычный, без напряга, день вдали от Сэвидж-Ривер. Это даст мне повод с нетерпением ждать этой субботы.

Она посмотрела на меня долгим взглядом, вздыхая.

— Что происходит? Почему мы вдруг сидим с Гейбом и неудачниками? Это из-за того, что Баш влюблен в тебя?

Я застонала, обхватив голову обеими руками. В висках пульсировала головная боль.

— Я не знаю, Бекс. Не думаю, что такой парень, как Себастьян, способен испытывать чувства, похожие на влюбленность. Может быть, он хочет раздавить меня. Но я справляюсь с этим. Не беспокойся обо мне.

Судя по тому, как Бекс нахмурилась, она, похоже, не купилась на мои слова, но не стала это комментировать. С этого момента мой день стал лучше. Елена не была на английском, и Нейт оставил меня в покое. А по дороге в Уилз после школы я купила самый вкусный карамельный брауни, который когда-либо ела. Для моей первой полноценной еды за несколько дней я не могла бы выбрать ничего лучше. Кофе со льдом, который тоже приобрела, взбодрил меня настолько, что я смогла продержаться в магазине третью смену.

Вишенкой на торте была работа с Карли, которая спокойно относилась к тому, что я делаю домашнее задание за прилавком, когда мы не были заняты. Как только мы закрылись, она отвезла меня домой.

С грустными мыслями я легла спать той ночью, все еще боясь того, что принесет завтрашний день с Себастьяном, но я не разваливалась на части. Моя жизнь была не так уж плоха, и я должна была это помнить.

* * *

Мистер Класки указал на конец класса, как только я вошла в кабинет.

— Сегодня тебе нужно будет пересесть на свое обычное место, Грейс. — Он был серьезен, но он еще не овладел навыками выражения своего лица, так что он выглядел скорее страдающим запором, чем строгим педагогом. Мне пришлось сдержать смех, когда я поплелась по проходу.

Гейб и Себастьян прибыли через несколько мгновений после того, как я устроилась на своем месте. На этот раз я держала голову высоко поднятой, хотя мое внимание было сосредоточено на двух парнях, спонтанно сражавшихся в рэп-баттле в другом конце кабинета. Себастьян плюхнулся на стул рядом со мной, не отводя пристального взгляда.

— Привет. — Его приветствие прозвучало так мягко, что я в испуге посмотрела на него. Его губы дрогнули от моей реакции. — Чувствуешь себя лучше?

— Мы не друзья. Тебе не нужно спрашивать меня, как я себя чувствую.

Он протянул через свою руку, обхватив мою шею сзади.

— Ты думаешь, я хочу быть твоим другом?

— Я понятия не имею, чего ты хочешь.

Он тяжело задышал через нос. Его черные глаза были непроницаемы, но даже если бы я могла прочесть его взгляд, то не хотела этого делать. Страшилки никогда не были моим коньком.

— Я тоже, Грейс.

Мистер Класки наконец призвал класс к порядку через десять минут после того, как прозвенел звонок. Рэп-баттл продолжался еще несколько минут, но учитель просто пытался перекричать ребят. Я едва могла разобрать, о чем он говорил, но могла поклясться, что слышала «партнеры» и «двадцать пять процентов от вашей оценки». Эти фразы привели меня в состояние повышенной боевой готовности. Возможно, этот урок был шуткой, но мне все равно нужно было получить за него пятерку. Я рассчитывала хотя бы на частичную стипендию, так что мой средний балл должен был оставаться высоким.

Себастьян поднял руку.

— Грейс и я — партнеры.

Мистер Класки улыбнулся, записывая наши имена в свой блокнот. Гейб подпрыгнул, поднял руки к потолку и закричал:

— Меня предал мой собственный друг! — Он позвал Хелен, которая сидела на другом конце класса, говоря ей, что они будут партнерами. Она отшила его, но мистер Класки все равно записал их как пару.

Учитель раздал листы с напечатанным на них заданием. Нам нужно было составить бюджет для семьи и придерживаться его в течение месяца. Он назначил нам финансовые трудности, которые мы должны были включить в нашу воображаемую семью и найти пути их решения.

Я сложила лист пополам и положила его в свой учебник.

— Я все сделаю.

— Нет. Мы будем работать вместе, — сказал Себастьян. — Ты не хочешь, чтобы я получил образование?

Я посмотрела на него с прищуром.

— Я не хочу оставаться с тобой наедине.

— Тогда мы будем делать работу там, где не будем одни. Твоя мама сегодня дома?

Я совсем не доверяла этому парню. Ни капельки. Но если бы моя мама была дома, что он мог бы сделать на самом деле? Я бы предпочла работать с ним в своей квартире, чем в библиотеке, где он мог бы затащить меня за стеллажи.

— Она будет, — подтвердил я.

— Хорошо. Мне нужно кое-что сделать после школы, но я приду позже.

— Отлично.

Он одарил меня кривой усмешкой.

— Я рад, что ты согласна. Думаю, это чертовски здорово, что мы стали партнерами.

Я не стала отрицать. Он либо ждал моей реакции, либо был совершенно безумен. В любом случае, чем меньше мы общались, тем лучше.

Себастьян позволил мне сбежать от него после занятий, что сработало для меня во всех смыслах. Бекс и я встречались с нашим преподавателем искусства, мисс Стейнберг, на обеде, так как мы обе были в тупике относительно того, над какими проектами собрались работать для нашего окончательного портфолио.

Мы втроем сидели за одним большим столом для рисования, обсуждая возможности.

— Моя проблема в том, что я хочу работать с металлом. В Швейцарии у нас был гараж, где я могла сваривать детали и не беспокоиться о том, что что-нибудь подожгу. Здесь мы в квартире, и я точно не могу использовать свою паяльную лампу посреди гостиной. — Я облокотилась подбородком о свою руку. — Думаю, я смогу лепить, но в данный момент не чувствую глину.

Мисс Стейнберг постучала ручкой по столу.

— Нет никаких проблем, Грейс. Ты можешь работать в магазине. У них, вероятно, есть все необходимые тебе материалы, а того, чего у них нет, я могу заказать для тебя.

— В этой школе есть занятия в магазинах? — спросила я.

Она рассмеялась.

— Есть. Я знаю, что это здание массивное, так что довольно легко не заметить его пристроенные части. Класс магазина находится в самом конце, на первом этаже. Я поговорю с мистером Фредериком о том, чтобы устроить тебя работать там после занятий, если ты этого хочешь.

Впервые с тех пор, как я вернулась в США, я была по-настоящему взволнована. Мои пальцы чесались надеть перчатки и подчинить металл своей воле. Однако мне нужно было многое спланировать, прежде чем я доберусь до этого этапа.

— Спасибо. Мне нужно сделать кое-какие наброски. Но, ничего себе, это больше, чем я могла надеяться.

Мисс Стейнберг просияла.

— Это то, ради чего я здесь. Итак, Бекс, о чем ты думаешь? Как я могу помочь тебе попасть туда, куда тебе нужно?

Бекс начали обсуждать свою идею с нашей учительницей, но я уже набрасывала задумки в свой блокнот. Я занималась скульптурой с тех пор, как себя помнила. Сначала с пластилином, а потом с глиной, когда мои родители поняли, что я делаю больше, чем просто собираю воедино. В Швейцарии мой учитель рисования познакомил меня со скульптурой из металла, и я больше не оглядывалась назад. Моя самая большая фигура, которую мне пришлось оставить там, была выше меня ростом. Моими самыми маленькими поделками были небольшие нежные цветочки, которые умещались у меня на ладони.

Необходимо было приложить много усилий, чтобы правильно оформить свое портфолио. Если бы по дисциплине искусства мои баллы были достаточно высокими, я бы получила зачет в колледже, что подразумевало дешевле оплату на следующий год, и я могла бы отправить свое портфолио в художественные программы, на которые давно планировала подать заявление… Что означало, что мне нужно было хорошо подготовиться, так как некоторые школы уже начали принимать заявки. Рано.

Остаток дня я провела, переключаясь между вниманием на уроке и рисованием в своем блокноте. Мое зрение еще не прояснилось, но у меня были кое-какие идеи.

Эти мысли, витающие в моей голове, вероятно, были причиной того, что я не заметила, как Елена последовала за мной к моему шкафчику с несколькими другими моими бывшими друзьями, идущие за ней хвостом. Я ничего не могла сделать, едва заметив, когда она сильно толкнула меня в плечо, отчего я врезалась лбом в свой шкафчик.

Я развернулась, скорее смущенная, чем сердитая. Сначала. И когда увидела злобную ухмылку Елены, отражающуюся на всех ее приспешниках, я приготовилась к бою — который проиграю, потому что я не была физически крепкой, но буду стараться изо всех сил.

— Привет, Грейси, — проворковала она.

— Господи, Елена. Ты могла бы вызвать у меня сотрясение мозга. Какого черта ты делаешь?

Она провела длинным ногтем по моему подбородку.

— Я бы задала тебе тот же вопрос, но уже знаю. Ты была с Нейтом на футбольном матче. Я думала, мы договорились об этом. Он мой.

— Я не хочу Нейта ни в каком виде, — процедила я сквозь зубы.

Девушка за плечом Елены — кажется, ее звали Анника — выступила вперед, тыча в меня пальцем.

— Лгунья. Я видела тебя с ним. Это действительно жалко, понимаешь? Ты возвращаешься сюда после того, как облажалась два года назад, и пытаешься продолжить с того места, на котором остановилась. Что ж, на этот раз у Нейта уже есть девушка. Ты ему не интересна, так что отвали на хрен.

Я топнула ногой и застонала от разочарования.

— Он меня не интересует. И никогда не будет интересен. Елена и Нейт могут пожениться и родить дюжину светловолосых детей, и я буду в восторге от них.

Елена усмехнулась.

— Поступки говорят громче слов, Грейс. Тогда тебя видели такой, какой ты есть, — подлым маленьким браконьером, — и ты не изменилась.

— Ты стала хуже, — прошипела я, злясь, что потратила так много своей жизни, изображая из себя кого-то, кем я не была, чтобы дружить с этой мерзкой девчонкой. Я любила ее как сестру, но в ту секунду, когда мы обе заинтересовались одним и тем же парнем, она отвернулась от меня, как будто наша дружба не имела значения.

Елена смотрела прямо мне в лицо, ее ярко-голубые глаза были ледяными и покрасневшими, как будто она плакала. Может быть, у нее действительно было сердце, спрятанное глубоко под ее красивой внешностью. Я надеялась, что она не плакала из-за Нейта. Он не заслуживал никаких слез.

— Я дам тебе один шанс из-за твоего отца. Я не такая уж бесчувственная. Мой отец — мой лучший друг, и мне было бы очень, очень плохо, если бы он умер. — Она выпятила нижнюю губу, изображая какую-то непонятную человеческую эмоцию. Секунду спустя она щелкнула выключателем, сверкнув на меня своими глазами. — К счастью для меня, у моего отца прекрасное здоровье, так что мне не нужно беспокоиться об этом.

Я сжала руки в кулаки. Я ни разу не ударила другого человека, но Елена была в нескольких секундах от того, чтобы стать первой. Я была в стрессе, горевала и так чертовски устала. Если она продолжит давить на меня, я могу ответить.

Ногтем она задела мою щеку.

— Мы здесь закончили.

Я подняла руку, отмахиваясь от ее руки.

— Мы закончили. Но если ты еще когда-нибудь прикоснешься ко мне таким образом, ты пожалеешь об этом.

Елена захихикала, как ведьма, коей она и являлась, и когда повернулась к своим друзьям, они присоединились к ней. У Елены был свой личный ковен. Их метлы, должно быть, были засунуты в их маленькие тугие задницы.

— О, я в этом сильно сомневаюсь. — Она помахала рукой перед моим лицом, затем развернулась и пошла по длинному тихому коридору, ведя за собой остальных злых ведьм.

Моя голова болела в том месте, где я ударилась о шкафчик, и я точно опоздала на автобус, поэтому не торопилась собирать свой рюкзак. Когда добралась до своего учебника по математике, вспомнила, что мой день еще не закончился. Мне все еще приходилось иметь дело с тем, что Себастьян Вега снова вторгался в мое личное пространство.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

Себастьян постучал в нашу дверь в восемь вечера. Он сказал, что зайдет позже, но я не ожидала его настолько поздно. Раздраженная, уставшая и все еще чувствующая боль в голове, я распахнула перед ним дверь.

— Привет. — Он говорил тем же мягким тоном, что и на уроке математики, отчего моя грудь и щеки вспыхнули румянцем. — Ты собираешься впустить меня?

Я придержала дверь, преграждая ему путь своим телом. Если бы Себастьян захотел врезаться в меня, то мог бы легко пройти мимо. Тот факт, что он этого не сделал, сказал мне, что он хотя бы немного уважает мою маму, находящуюся дальше по коридору.

— Ты довольно поздно. У нас будет не так много времени для работы.

Он склонил голову набок, оглядывая меня. Его взгляд остановился на синяке, образовавшемся в центре моего лба.

— Что случилось?

Я попыталась закрыть синяк волосами, повернув голову в сторону.

— Ничего. Я в порядке. — Я отступила на пару шагов, открывая дверь шире. — Входи.

Он прошел мимо меня, проведя грубыми пальцами по моей челюсти.

— Расскажи мне, что случилось.

Я покачала головой, отходя от него.

— Мам, Себастьян здесь.

Она оторвала взгляд от своего ноутбука, на ее лице была приклеена улыбка. Мама почти ничего не знала о Себастьяне Веге, но я видела, как в ее голове формировалась картинка. Для нее мы были началом милого подросткового роман-кома. Или, может быть, эпической истории любви, как у нее с моим отцом. Если бы она только знала, что меня назначили несчастной жертвой в этом психологическом триллере.

Себастьян остановился на пороге гостиной, опустив подбородок в знак уважения к моей матери.

— Здравствуйте, мэм. Извините, что так поздно. Я должен был помочь своей сестре, и это заняло больше времени, чем я ожидал.

Мама бросила на меня взгляд широко раскрытых глаз, прежде чем одарить его доброй улыбкой.

— Какой ты милый! И не беспокойся о времени. Грейс всегда не спит, по крайней мере, до полуночи. По утрам она питается запахами и кофе со льдом и никогда не прислушивается к доводам разума.

Себастьян сверкнул мальчишеской улыбкой, которая казалась такой искренней, что я почти поверила ему.

— Я заметил это в Грейс. Она упрямая. Но, думаю, именно поэтому она мне и нравится.

— Упрямая женщина лучше, чем слабая. Я просто надеюсь, что она не слишком тебя напрягает. Я несколько месяцев давала ее отцу от ворот поворот, прежде чем признать поражение.

— Все не так, мам. Мы выполняем школьное задание. Вот и все.

Себастьян поднял руку к задней стороне моей шеи, слегка сжимая ее. Озноб пробежал по моему позвоночнику, за ним последовал жар, затапливая меня.

— Грейс доставляет мне как раз нужное количество хлопот. У меня нет никаких жалоб.

— Ах, радости юности. Наслаждайтесь этим, пока оно продолжается. — Она положила руки на клавиатуру. — Вы, ребята, не могли бы заняться своей работой в комнате Грейс? Я пытаюсь написать статью.

Я вывернулась из-под хватки Себастьяна.

— С каких это пор ты позволяешь парню пройти в мою комнату? — Если бы она только знала, что этот парень был волком, и она бросала свою дочь прямо в его пасть.

— Поскольку мы живем в маленькой квартире, поэтому довольно трудно хранить секреты. Так как тебе исполнилось восемнадцать, ты собираешься держать дверь приоткрытой, на всякий случай. — Она подмигнула нам обоим. — А теперь кыш. У всех нас есть работа, которую нужно сделать.

Себастьян последовал за мной по пятам по коридору к моей спальне. Моя комната была самой дальней от гостиной, но моя мама была права, звук проникал сквозь дешевую конструкцию.

Как только мы вошли в мою комнату, Себастьян схватил меня за плечо и прижал к стене. Он развернул меня так, чтобы мы оказались лицом друг к другу, и наклонил голову, чтобы провести носом по моей шее.

— Скажи мне, что случилось с твоей головой, — прошептал он мне в кожу.

— Я с этим справлюсь. Ничего страшного. — Я прижала ладонь к его твердой, как камень, груди, и его мышцы дернулись от моего прикосновения. — У нас есть работа, которую необходимо выполнить.

Себастьян отстранил свое лицо, схватив меня пальцами за подбородок.

— С чем ты справишься?

— С сучками.

Он издал короткий смешок.

— Я не оставлю тебя в покое, пока ты мне не скажешь.

— Ты уже ясно дал понять, что все равно не оставишь меня в покое, в чем угроза?

Его темные глаза метались между моими, разочарование просачивалось из каждой его поры.

— Я не угрожаю тебе, Грейс. Я защищаю тебя. — Его большой палец прижался к центру моей нижней губы. — Если кто-то и причинит тебе боль, то это буду я. Но если это кто-то другой, мне нужно это исправить.

Моя голова готова была взорваться. Мне хотелось кричать и сходить с ума, но я взяла себя в руки. Я не могла позволить своей маме услышать то, что собиралась сказать.

Ткнув его в грудь, я прошипела:

— Я не твоя, чтобы защищать. Я не объект, которым можно владеть. Ты напал на меня. Ты продолжаешь терроризировать меня. Я едва знаю тебя, но ты ведешь себя, как… как… ну, как будто я твоя. И ты очаровал мою мать, называя ее мэм со всем уважением, при этом осквернил ее дочь на заднем сиденье долбаного минивэна.

— Грейс. — Он поймал мою руку и поднес ее ко рту, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Если бы я могла дать ему пощечину, я бы это сделала. Когда он поцеловал меня вот так, нежно и сладко, будто был моим парнем, крик в моей голове достиг звукового бума. — Прекрати это.

— Это смешно, что ты по-настоящему желаешь сделать все таким образом, чтобы мне было больно. Как ты собираешься исправить то, что ты причинил мне боль?

— Ты права. — Он попятился, оставив меня у стены, пока ходил по моей комнате. — Я зашел слишком далеко. Признаю это. — Он взял фотографию моей семьи, когда мне было три года, и начал изучать ее. После паузы он положил ее на мой комод, затем подошел к моему столу, проводя пальцами по белой поверхности. Я еще не захламила его, как свою старую комнату. Мы избавились от большей части наших вещей перед тем, как переехать обратно, не имея возможности позволить себе взять их с собой, поэтому, когда Себастьян дотронулся до моих вещей, я не чувствовала себя такой оскорбленной. Они едва ли были моими.

Конечно, он всегда заходил слишком далеко. Открыв верхний ящик моего комода, он вытащил пару кружевных розовых трусиков и помахал ими с кривой ухмылкой на лице.

Я хотела схватить их, но он взмахнул ими выше.

— Ты мудак, Себастьян. Это не смешно.

— Я ничего не знаю. Просто наслаждаюсь собой. Может быть, когда ты расскажешь мне, что случилось с твоей головой, я верну их. — Он сжал их в кулаке, потянувшись к карману, но остановился. — Или ты можешь надеть их завтра.

— Надеть мое собственное нижнее белье?

Он вздернул подбородок, прикусив нижнюю губу.

— Надень их для меня.

Мой пульс участился.

— Что это значит?

— Когда я попрошу, ты покажешь их мне. — Он пожал плечами. — Это все.

— О, это все? Нет, спасибо. Никакой сделки. Нет, ни за что. Я никогда добровольно не покажу тебе какую-либо часть себя под одеждой.

Присев на край моей кровати, он провел пальцами по кружевным краям моих трусиков. Себастьян занимал так много места в моей комнате — и не только физически. Весь воздух в атмосфере притягивался к нему, душа меня, потому что я была вне его орбиты.

— Ты очаровательна. — Он похлопал по месту рядом с собой. — Иди сюда. Нам нужно работать. Я не хочу провалить задание, потому что ты решила все усложнить.

Я бы бросилась на пол и принялась колотить кулаками по полу, как истеричный малыш, если бы не думала, что Себастьян в одно мгновение набросится на меня, забирая все, что я никогда ему не дам. Вместо этого уселась на свой рабочий стул, напротив монстра из моих кошмаров. Я не была в безопасности, но это было немного безопаснее, чем сидеть с ним на кровати.

Он вздохнул.

— Это не сработает.

— Это прекрасно сработает. Нам не нужно быть рядом друг с другом, чтобы выполнить это задание. У тебя есть записная книжка? — Как только я задала этот вопрос, заметила, что у него не было с собой рюкзака. Я сузила глаза, когда яд проник в мой организм. — У тебя не было намерения работать над заданием сегодня вечером, не так ли? Ты здесь только для того, чтобы залезть мне под кожу.

Посмеиваясь, Себастьян откинулся на мои подушки, подложив руки за голову.

— Твоя кожа — это не то, под чем я хотел бы оказаться.

— Ты собираешься ответить на мой вопрос?

Он повернулся ко мне лицом.

— У меня действительно было намерение поработать над заданием, но к тому времени, когда я смог приехать сюда, оно было отброшено. Я не в настроении сейчас заниматься.

— Итак, ты хочешь, чтобы я сделала все так, как изначально и предлагала? У меня нет с этим проблем, особенно если это означает, что мне не придется проводить с тобой дополнительное время.

Он пару раз подпрыгнул вверх-вниз на моей кровати.

— Этот матрас твердый, как гребаный камень. Какая принцесса будет спать на каменной плите?

Я закатила глаза. Когда Себастьян не был ужасающим, он был за гранью разочарования. Разговор с ним казался невозможным. Он говорил только о том, о чем хотел, и только тогда, когда хотел.

— Та, кто на мели. Не мог бы ты ответить на мой вопрос о задании, пожалуйста?

— Я куплю тебе новый. Если я собираюсь проводить здесь время, то хотел бы, чтобы твоя кровать была намного удобнее.

— Хорошо, что ты не будешь проводить здесь время. Не нужно тратить свои деньги впустую. — Я сложила руки на груди. — Задание?

Его взгляд вернулся к потолку.

— Скажи мне, кто ударил тебя по голове. Я все равно узнаю. Хотя тебе могут не понравиться мои средства.

— Прекрати менять тему. — Я вскочила на ноги, уперев кулаки в бедра. — Я не скажу тебе, что произошло. Это не твоя забота. Теперь, когда я знаю, чего ожидать, прекрасно могу постоять за себя. Когда я застигнута врасплох, мне больно, но этого больше не повторится. Ты можешь уйти, если не планируешь заниматься математикой.

Он снова похлопал по месту рядом с собой.

— Иди, полежи здесь со мной минутку, а потом я уйду.

— Я не собираюсь ложиться с тобой в постель. Ты сумасшедший, Себастьян.

Он подвинулся к стене.

— Иди сюда, Грейс. Ты сможешь легко сбежать. Сегодня вечером я не собираюсь причинять тебе боль.

Тревога боролась во мне. Я хотела, чтобы он ушел быстрее, чем бы я успела сделать еще один вдох, но я была бы дурой, если бы забралась к нему в постель. Тем не менее, он должен был знать, что я закричу на весь дом, если он снова попытается причинить мне боль.

— Ты действительно уйдешь?

Он изучал меня так долго, что мне было трудно дышать из-за интенсивности, исходящей от его взгляда.

— Я уйду, — пообещал он.

Вопреки здравому смыслу и всем своим инстинктам, я пересекла комнату и подошла к своей кровати. Медленно опустилась на колени на край постели. Себастьян взял меня за руку и притянул к себе. Он повернулся набок, но я осталась лежать на спине. Последнее, что я бы сделала, это смотрела ему в глаза.

Он задрал мою рубашку, положив руку на мой голый живот. Его ладонь была горячей и шершавой. Мышцы моего живота сжались в ответ, что заставило его рассмеяться.

Он медленно начал проводить ладонью вверх, но я поймала его за запястье.

— Это не было частью сделки, — прошипела я.

— Я не говорил, что не прикоснусь к тебе, просто не причиню вреда. — Он продолжил, вырываясь из моей хватки, как будто я была надоедливой мошкой. — Мне не удалось провести достаточно времени с твоими сиськами.

Он обхватил мою грудь ладонью, крепко сжимая. От этого действия мне захотелось закрыть глаза, но при Себастьяне сделать это было бы огромной ошибкой, поэтому я упрямо оставляла их открытыми. Этот парень был злодеем, и мне было бы полезно всегда держать его в центре своих мыслей. Даже если иногда Себастьян заставлял меня чувствовать себя хорошо, он не был героем.

— Я думал о той ночи в машине. — Большим пальцем он лениво потер мой торчащий сосок. Я изо всех сил старалась оставаться неподвижной, успокаивая дыхание и пульс.

— Забавно, я тоже. Хотя мои мысли больше похожи на кошмары.

Он наклонил голову, проводя носом по всей длине моего.

— Я понимаю. Беда в том, что ты — моя новая навязчивая идея. Играть с тобой — мое развлечение. Это не закончится, Грейс. Я наслаждаюсь тобой больше, чем кем-либо за долгое, долгое время.

— Что, если я прямо сейчас раздвину ноги и позволю тебе трахнуть меня? Это положит конец твоему любопытству? — Я никогда бы этого не сделала. Никогда. Но я должна была знать — как мой последний-вариант-на-случай-чрезвычайной-ситуации-разбить-стекло.

— Хммм… — Он наклонился, схватил одно из моих бедер и приподнял его. — Мы могли бы попытаться.

Я сжала ноги вместе, зажав его руку между ними.

— Нет. Этого никогда не случится.

— Так и будет, Грейс. Но я обещал не причинять тебе вреда, так что не буду. Не сегодня. — Он высвободил руку, продолжая исследование моей груди. По какой-то причине я чувствовала себя в большей безопасности, когда его рука была у меня под рубашкой, чем где-либо еще.

Судорожно вздохнув, я задала вопрос, который крутился у меня в голове с момента его появления у минивэна:

— Ты делал что-то подобное раньше?

Он задрал мою рубашку к подбородку и накрыл ртом сосок через хлопковый бюстгальтер, сильно посасывая. У меня вырвался всхлип, и не только от боли.

— Я сосал несколько сисек. Но твои самые красивые. Тебе не нужно беспокоиться об этом.

Я отодвинула его лицо назад, пока его взгляд не встретился с моим.

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Ты делал то, что сделал со мной в машине с кем-нибудь еще? Это твоя фишка?

Он замер, захватывая меня своей бесконечной яростью.

— Никогда.

— Ты так сходил с ума с другой девушкой? Желая, чтобы она плакала из-за тебя? Желая причинить ей боль?

— Нет. — Он сдвинул чашечку моего лифчика вниз. — Я же сказал тебе, это касается только тебя. Я не хочу причинять тебе боль. — Его теплые, влажные губы сомкнулись на моем кончике, его язык кружил и щелкал. Я задрожала, приподнимая свои бедра, даже когда мой мозг приказал им оставаться неподвижными.

— Чего ты хочешь от меня?

Зубами он задел мой сосок, нервные окончания пронзили удовольствие до самой сердцевины.

— Я еще не знаю.

Себастьян прикоснулся губами к моей груди так нежно, что я потеряла самообладание, а затем совершенно выбил меня из колеи, поправив мой лифчик и спустив рубашку.

Он приподнялся на локте, глядя на меня сверху вниз.

— Мы поработаем над заданием завтра. Я приду раньше со своими математическими заданиями.

— Что? — Я приподнялась на локтях. — Ты вернешься сюда?

Это заставило его рассмеяться.

— Чего ты не понимаешь, Грейс? Я довольно ясно объяснил, что происходит. Возможно, я не знаю, каков будет результат, но точно знаю, что я даже отдаленно не близок к тому, чтобы покончить с тобой. Я тоже не думаю, что ты со мной покончила, даже если тебе больно это признавать.

Я застонала, чрезмерно раздраженная. Как я сюда попала? Что еще более важно, как мне выбраться?

— Ты сказал, что уйдешь, если я полежу с тобой. — Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони, желая, чтобы он ушел. — Пожалуйста, Себастьян.

— Ммм. — Он прижался лицом к промежутку между моей челюстью и плечом, делая глубокий вдох. — Я действительно так сказал. Я увижу тебя. — Что-то легкое упало мне на грудь. — Не забудь надеть это завтра.

Он перелез через меня и, как только встал с кровати, провел костяшками пальцев по моей щеке.

— Пока, Грейс.

Я не открывала глаза, пока не услышала, как входная дверь плотно закрылась. Розовые трусики лежали у меня на груди, похожие на отравленную розу. Зажав их в руке, я опустила ноги на матрас, одновременно чувствуя себя больной от того, что такой парень, как Себастьян, нашел меня очаровательной, и глубоко стыдясь, что я нашла в этом какое-то удовольствие.

Глава ДВЕНАДЦАТАЯ

Взгляд Бекс был безжалостным.

— Что сделала Елена?

— Ты слышала меня. Эта сука использовала мою голову, как таран. — Я пальцем ткнула в место прямо в центре моего лба. — Она застала меня врасплох.

— Срань господня. Жаль, что меня там не было. Я бы… Не знаю, бросила на нее угрожающий взгляд или что-то в этом роде. — Бекс стукнула кулаком по ладони, но выглядела она такой же сильной, как ребенок.

— Чувствую, что теперь должна носить складной нож, как в фильме восьмидесятых. — Я хлопнула себя по груди, как крутой парень. — Я такая: иди на меня, братан. А потом я выполню несколько замысловатых маневров своим клинком, пока она не убежит в испуге.

Бекс фыркнула от смеха, ее щеки вспыхнули ярко-розовым.

Хихикая, я откусила кусочек от своего брауни.

Сегодня был первый раз, когда у нас было время по-настоящему поговорить. Она заметила синяк во время первого урока — никакое количество косметики не могло скрыть его, — и я сказала ей, что подробности будут позже. За исключением того, что позже так и не наступило, так как Себастьян настоял, чтобы мы пообедали у стены с его компанией. В то время как он дал нам с Бекс пространство, я была невероятно осведомлена о его присутствии, что означало — ни слова о том, чтобы я произнесла об этом вслух. Поэтому, когда Бекс пригласила меня выпить с ней кофе после школы, я ухватилась за эту возможность. Поездка в ее минивэне была не самым приятным занятием, но, наконец, уединение и возможность дышать сделали долгие минуты дискомфорта стоящими того.

— О, девочка, теперь я могу себе это представить. — Она помахала рукой перед собой. — Зум, зум, зум, и вот он, твой большой палец. Твоя брызжущая кровь определенно отпугнет сучку.

Я исказила свое лицо во что-то отвратительное, скосив глаза и растянув губы в противоположных направлениях.

— Это верно. Я не могу драться, но заставлю своих врагов думать, что я слишком сумасшедшая, чтобы они захотели со мной воевать.

Это вызвало у нее еще один приступ смеха, а я чуть не подавилась своим брауни. Я не смеялась так искренне уже много месяцев. И действительно, по всем правилам, мне не следовало сейчас смеяться. Не с синяком на голове, мертвым отцом, бедной матерью, психом без границ, одержимым мной… но я все равно смеялась. Это была моя жизнь. Если бы я не хватала эти счастливые моменты за рога, я бы утонула в печали.

— Хорошо, хорошо… — она вытерла слезу со щеки, — скажи мне, почему ты не сдала ее.

Вздохнув, я выглянула в окно, заметив фреску сбоку от Уилз — фреску, которую, я все еще не могла поверить, создал Себастьян.

— Я просто хочу, чтобы она забыла о моем существовании, понимаешь? Если я не буду высовываться, то, возможно, она оставит меня в покое, но если я доставлю ей неприятности, она будет жаждать крови.

Бекс кивнула.

— Путь наименьшего сопротивления. Я поняла. До сих пор не могу поверить, что вы когда-то были с ней друзьями.

Я пожала плечами.

— Мы были друзьями с самого детства. Наверное, я так привыкла к ней, что, когда мы стали старше, перестала видеть, какой она стала. Например, повара бросают омаров в теплую воду, и они так расслабляются, что даже не понимают, что их начали варить, пока не становится слишком поздно.

Бекс наморщила нос.

— Это правда? Именно так готовят омаров?

— Наверное? Я никогда на самом деле не видела, как это делается… но аналогия сильная.

— Я понимаю. Это похоже на то, как моя семья стала настолько невосприимчивой к выходкам моего старшего брата, что не замечали, насколько плохо ему стало, пока он не пристрастился к окси и не украл большое количество украшений моей мамы.

— Вау, правда? Я никогда не слышала, чтобы ты говорила о своем брате.

— Паркер — это гребаный беспорядок. Я его почти не вижу, но в последнее время он выглядит, как взвинченный упырь. Трудно переживать за ребенка, которому дали все возможности и который отказался от всего ради кайфа.

— Мне жаль. — Я потянулась через стол, чтобы сжать ее руку. — Это действительно отстой.

Я подумала, что, возможно, Бекс нуждалась в смехе так же сильно, как и я. Она всегда казалась такой легкой и как будто держала себя в руках, но правда была в том, что никогда по-настоящему не знаешь, какую тяжесть несут другие, пока они этого не покажут.

— Да, это так. В основном потому, что мои родители продолжают смотреть на меня искоса, как будто ждут, что я тоже облажаюсь. Ненавижу, когда ошибки Паркера висят у меня над головой, особенно когда я едва нарушаю правило. Я вроде как хочу взбунтоваться, просто чтобы им было из-за чего по-настоящему разозлиться.

Я бросила ей маленький кусочек брауни, который она поймала и быстро съела.

— Не делай этого. Ты хорошая девочка, не будучи паинькой.

Она широко улыбнулась.

— О-о-о, мы только что влюбились?

Сотрясаясь от смеха, я покачала головой.

— Черт возьми, да, мы это сделали

* * *

Бекс высадила меня у моего дома после того, как мы допили кофе. Я могла сказать, что у нее были вопросы — например, почему я живу в убогой квартире, когда раньше жила в Макмансионе, — но она держала рот на замке. В конце концов, я бы сказала ей, но я была не из тех, кто раскрывает душу, как только встречает кого-то.

Когда я шла по коридору к своей квартире, я повесила рюкзак на плечо, чтобы достать ключи. Зацепив их пальцем, подняла голову и чуть не споткнулась о свои ноги. Себастьян Вега прислонился к стене у моей двери, наблюдая за мной.

— Ты здесь, — пробормотала я.

Его губы дрогнули.

— Ты тоже здесь.

— Эм… — Я направилась к двери, сжимая ключи в пальцах. Это был не складной нож, но хоть что-то. — Почему ты здесь?

— Ты забыла о наших планах? Или намеренно пытаешься саботировать меня, заставляя провалить математику? Жестоко в любом случае, Грейс. — Он забрал у меня ключи, прежде чем я поняла, что он делает, вставил один из них в замок и открыл дверь.

— Нет, я помнила. — Он вошел прямо передо мной, оставив меня в коридоре. Я на мгновение задумалась о том, чтобы остаться на месте, но желание защитить свой дом от него победило. Я вошла внутрь, закрыв за собой дверь, но оставив ее незапертой. Это сработало только на мгновение, потому что Себастьян потянулся в мою сторону, чтобы повернуть замок.

— Эм… — Я прошла мимо него, кладя свой рюкзак на диван.

— Ты это сказала. — Он был позади меня, откидывая мои волосы в сторону, его теплое дыхание коснулось моей шеи.

— Мы можем позаниматься здесь. — Я повернулась к нему лицом. — Я не ожидала тебя так рано.

— Мне больше некуда было идти. — Он наклонился, но не поцеловал меня. Себастьян никогда не целовал меня. — Ты пахнешь шоколадом.

— Я ела брауни с Бекс. — Я выбросила из головы замешательство от его внезапного появления. — Ты действительно здесь, чтобы заниматься математикой?

— Это верно. Я всегда имею в виду то, что говорю. — Он огляделся, затем снова перевел взгляд на меня. — Твоя мама дома?

Я напряглась, впервые осознав, что мы были одни. Я не скажу ему, что моей мамы не будет дома еще несколько часов, так как сегодня она допоздна на работе. Если бы Себастьян ожидал, что она в любую секунду войдет в дверь, возможно, я была бы в безопасности.

— Пока нет. Но скоро вернется. Чем скорее мы покончим с этим, тем скорее ты уйдешь. Я уверена, у тебя есть много других дел, которыми ты предпочел бы заняться.

— Нет. — Он плюхнулся на диван, поймав мою руку, и потянул меня за собой. Его руки были как тиски вокруг моей талии, крепко удерживая меня у него на коленях. — Нет ничего, что я предпочел бы делать, чем это.

Я извивалась, несмотря на то, что знала, что не смогу освободиться от него, если только он мне этого не позволит.

— Себастьян, остановись. Пожалуйста. Ты сказал, что мы будем выполнять задание.

— Мы так и сделаем. — Он провел рукой по моему бедру к подолу юбки. — Я весь день гадал, надела ли ты их. Ты должна гордиться мной за то, что я не проверял в школе.

— Гордиться тобой? — Я втянула воздух, когда его большой палец начертил круги на моей коже. — За то, что вел себя по-человечески?

Он раздвинул свои ноги, я невольно вторила его движению. Себастьян продолжал двигать рукой вверх по моему бедру, сжимая хлопчатобумажную ткань. Я ненавидела себя больше, чем могла выразить словами, за то, что он сделал.

Себастьян замер подо мной, его мышцы напряглись. После долгого момента, наполненного таким напряжением, что я практически могла видеть его волны в воздухе, как тепло, поднимающееся от асфальта, он шумно выдохнул, взметнув выбившиеся волосы вокруг моего виска. Его прикосновение к моему лицу было таким внезапным, что я взвизгнула, но не было никакой грубости. Себастьян повернул мою голову в свою сторону и заглянул мне в глаза, как будто, если он будет смотреть достаточно долго, то увидит мои мысли.

— Ты надела их для меня. — Губами он начал нежно проводить по моему горлу вверх и вниз. Под моей задницей его член удлинился, вжимаясь в меня. — Почему?

— Ты изматываешь меня. И на данный момент я предпочитаю наши с тобой сражения. — Это была не вся правда. Да, я боялась его реакции, если бы не надела розовые трусики, но мне также было любопытно посмотреть на его реакцию, если бы я это сделала. — Итак, теперь, когда ты знаешь, не могли бы мы сделать расчеты, пожалуйста?

Себастьян застонал рядом с моим ухом. Его зубы вцепились в мою мочку, дергая и покусывая.

— Я не могу насытиться тем, когда ты говоришь «пожалуйста».

— Если моя вежливость убедит тебя сотрудничать, тогда я полностью за.

Все это было частью моего плана, чтобы заставить его потерять интерес ко мне. Борьба с ним только усилила его желание победить, а победа Себастьяна означала, что я потеряю часть себя, которую не могу себе позволить потерять. Этот эксперимент мог иметь неприятные последствия, но у меня не было выбора. По крайней мере, я пока не видела другого выхода.

Путь наименьшего сопротивления, как сказала Бекс.

Себастьян поиграл с резинкой на внутренней стороне моего нижнего белья, и у меня не было времени сказать «пожалуйста», прежде чем он сдвинул мои трусики в сторону и скользнул пальцами по моим складкам. Мучительно медленно. Душераздирающе тщательно. Он нежно держал мое лицо, пока вторгался в мою суть.

— Почему? — я захныкала. — Ты хочешь, чтобы я просила? Пожалуйста. Пожалуйста.

— Да, именно так мне это и нравится. — Он поцеловал меня в подбородок, как будто вознаграждал меня за то, что я умоляла. И в его извращенном сознании, вероятно, так оно и было.

Он кружил вокруг моего клитора, не торопясь. Я не смогла контролировать реакцию своего тела, которая просачивалась сквозь мою защиту. Несмотря на то, что я решила не сопротивляться, я извивалась и брыкалась, мой инстинкт борьбы, или бегства, сработал. Мне не следовало впускать его в свою квартиру. Мне действительно не следовало надевать эти трусики.

Я сказала себе, что уступила ему, потому что боялась его реакции. Уступив, я в некотором роде была в безопасности. Но это была не вся правда. Себастьян пробудил во мне тьму, которая не хотела безопасности, а наоборот — жаждала его опасности.

Себастьян бросил меня на диван на спину, быстро заняв свое место между моих ног. Он навис надо мной, сковывая мои руки над головой и продолжая с того места, на котором остановился.

— Разве это не приятно, Грейс? — Он надавил на мой пульсирующий клитор, и ощущение казалось чем-то неземным, но это ничего не значило. Ничего. Я не понимала, как могла одновременно любить и презирать то влияние, которое он оказывал на меня.

Я отвернулась от него, когда слезы потекли из моих закрытых глаз. Он засунул палец внутрь меня, изгибаясь и толкаясь, пока мои ноги не задрожали. Я сжала губы, не желая выдавать ему звуки моего удовольствия. Если бы Себастьян знал, как сильно меня заводит, он мог бы довести меня до края пропасти, куда я не хотела ступать.

Он не успокоился, когда я кончила. Он также не спустил штаны и не вошел в меня, как я одновременно и ожидала, и боялась. Себастьян губами прошелся по моему телу, притягивая, целуя. Он опустил мои руки к животу, прижимая их, когда устроился между моих ног. Погрузившись в меня языком, Себастьян уткнул свое лицо в мою сердцевину. Я была такой мокрой, такой набухшей и скользкой, что каждое движение его языка издавало непристойные хлюпающие звуки. Себастьян застонал, прижимаясь к моей плоти, протягивая свободную руку, чтобы погладить мою грудь.

Мои бедра поднимались и опускались без разрешения. Но в этом-то и было дело, не так ли? С Себастьяном я потеряла всякий контроль даже над собственным телом. Он забрал его у меня, заявив на него права, лишив его существования.

И когда он это сделал, несмотря на мой страх, он заставил меня никогда не стремиться к возвращению моего контроля.

Я бедрами обхватила его голову, и Себастьян одобрительно зарычал. Я была беспомощна перед ним, беспомощна, чтобы бороться с ним, беспомощна, чтобы сдержать оргазм, который обрушился на меня.

Я дрожала всем телом, безмолвна в своем освобождении. Слезы упали на диванную подушку рядом с моей головой. Я знала, что будет дальше, и не имела ни малейшего представления, как это остановить.

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

Себастьян возвышался надо мной, держа мои руки в своих. Характерный звук расстегивающейся молнии заставил меня открыть глаза. В его взгляде бушевала буря. Его ноздри раздулись, когда он слизнул мой вкус со своих губ.

— Черт возьми, Грейс. — Он содрогнулся, как будто был в экстазе. — Скажи мне, что тебе не понравилась каждая секунда этого. Скажи же.

Я покачала головой из стороны в сторону, отказываясь окончательно сдаться.

— Ты не должен был этого делать. Так не должно быть.

— Ты не перестаешь бороться со мной. Я ясно дал понять, что ты мне нравишься. Я заставил тебя кончить уже три раза, а ты даже не прикоснулась ко мне. — Он скривил свои блестящие губы в злой усмешке. — Не то чтобы я возражал против того, чтобы ты кончила. Ты — лучшее, что я когда-либо пробовал. Я думаю о твоем запахе, когда засыпаю ночью. И, боже, твои сиськи, Грейс. — Он раздвинул мои ноги еще шире, затем переместился вперед, пока не навис над моим животом. Он отпустил мои руки, но только для того, чтобы подмять их под мою спину.

— Я тоже думаю о тебе, — прошептала я. — Когда не вспоминаю о том, насколько ты ужасен, мой разум заполняется мыслями, что, если бы, может быть, ты просто поговорил со мной, как с человеком, в тот первый день, я добровольно бы согласилась на это.

Он сокрушенно покачал головой.

— Я ничего не хотел от тебя в первый день. — Себастьян высвободил свою длину из джинсов, обхватив рукой основание. С этого ракурса член казался невероятно большим. Гораздо больше, чем я видела в машине. Он уничтожит меня во всех отношениях. — Открой рот.

Я сжала губы, прикусив их.

Себастьян вздохнул, немного отодвигаясь назад. Он сжал мои груди, сведя их вместе. Склонившись надо мной, просунул свой член между моими грудями, толкнувшись вперед, и уперся членом о мой подбородок.

— Ты все так усложняешь. — Его бедра раскачивались снова и снова, и я не могла перестать наблюдать за ним. Обычно Себастьян держал себя в руках, но сейчас он сорвался. Его темные волосы беспорядочно свисали на лоб. Нахмурив брови, он прикусил нижнюю губу. Буря в его взгляде достигла апогея. Его зрачки были настолько расширены, что почти не было видно радужной оболочки. Сухожилия на его шее были натянуты, как проволока, и маленькая часть меня хотела провести пальцами по ним, как по натянутому канату.

Но я не могла пошевелить руками. Я подумала, что, может быть, если бы у меня был какой-то способ принять в этом участие, я смогла бы уйти, не чувствуя, что меня раздели до нитки. И когда его член коснулся моего подбородка, я приоткрыла губы, высунув язык. Когда я коснулась его кончика, Себастьян зашипел и замер, обвиняюще глядя на меня.

— Что?.. — выдохнул он, сбитый с толку.

Я судорожно втянула воздух.

— Ты можешь положить его мне в рот, если пообещаешь, что в следующий раз, когда прикоснешься ко мне, это будет по обоюдному согласию. — В глубине души я знала, что следующий раз обязательно наступит. Не только потому, что он заставлял меня это делать, но и потому, что, находясь рядом с Себастьяном, я поняла кое-что и о себе. Но пока не могла дать этому название, но однажды, возможно, я смогу это сделать.

Себастьян ссутулил плечи. Я применила эффект неожиданности, но это было хорошо. Он и так достаточно много раз заставал меня врасплох. Если бы его выбили из игры, возможно, он бы остановился, дал себе секунду, чтобы рациональное мышление пустило корни.

— Я не знаю, смогу ли обещать это, Грейс. — Себастьян посмотрел на меня сверху вниз, водя кончиком пальца взад и вперед по моей нижней губе. — Ты можешь никогда не согласиться, чтобы я прикасался к тебе.

— Я соглашусь. Обещаю. — Я снова высунула язык, задев самый кончик его члена. — Только не торопи меня.

— Сколько времени?

Я взвесила и оценила свои возможности. Если бы я сказала месяц, он бы точно не согласился, а неделя — это слишком мало. Я бы никогда не смогла морально укрепить себя за семь дней.

— Две недели. Дай мне две недели, чтобы узнать тебя, и чтобы ты узнал меня. Может быть, я перестану тебе нравиться.

— Это то, на что ты рассчитываешь?

— Я просто пытаюсь быть реалистом. — Я снова высунула язык, заставив его веки затрепетать.

Себастьян отпустил мою грудь, затем обхватил мою челюсть. Эти черные глаза искали в моем взгляде правду, искренность и что-то еще. Должно быть, Себастьян нашел то, что искал, потому что тяжело выдохнул через нос, а затем прижался членом к моим слегка приоткрытым губам.

— Хорошо, Грейс. Если ты будешь настаивать на своем, после этого я не прикоснусь к тебе без твоего согласия. — Рука, державшая мою челюсть, задрожала, подталкивая меня. — Теперь открой.

Зная, что это обещание было настолько приемлемым, насколько я могла получить от Себастьяна Веги, я позволила своим губам раскрыться. Меньше чем за секунду он вторгся в мой рот, скользя по всей длине вдоль моего языка. Я делала минет всего пару раз с парнем в Швейцарии, но не в таком положении, и сразу же подумала, что совершила огромную ошибку. Когда Себастьян протолкнулся в меня еще больше, я забыла, как дышать. Моя грудь сжалась, лицо вспыхнуло, и я запаниковала.

— Господи, Грейс. Не умирай у меня на глазах. Тогда ты мне не подходишь. — Себастьян отстранился, позволив мне сделать долгий вдох.

— Отпусти мои руки. Пожалуйста, Себастьян. — Я моргнула полными слез глазами, глядя на него и наблюдая за тем, как он немного смягчился. Себастьян приподнялся достаточно, чтобы я могла поднять руки к груди, затем вернулся к моему рту.

Я старалась не отставать от его движений, чтобы снова не быть застигнутой врасплох. Нуждаясь в том, чтобы почувствовать, что мы связаны не только на примитивном уровне, я протянула руки, положив ладони ему на живот. Его толчки прекратились, и Себастьян снова посмотрел на меня с удивлением. Я провела руками по его бокам, сжимая, давая ему понять, что он может продолжать — не то, чтобы он желал остановиться, если я пожалуюсь.

Себастьян зарылся в мои волосы, поглаживая кожу головы и удерживая меня под нужным ему углом. Его дыхание участилось, и с каждым толчком он погружался все глубже, но никогда до степени перекрытия мне кислорода

— Вот так, Грейс. Так хорошо, детка. Так хорошо. — Он откинул голову назад, застонав так громко, что его голос эхом отразился от тонких стен. Горячее, соленое семя излилось из него, покрывая мой язык и горло. Я поморщилась от вкуса, но он не был ужасным. Просто… неожиданно. Мой парень в Швейцарии никогда не кончал мне в рот.

Себастьян медленно вышел, не сводя с меня пристального взгляда. Я сглотнула три или четыре раза и попыталась сделать успокаивающие вдохи, чтобы унять учащенное сердцебиение. Он провел кончиками пальцев по линиям моего лица. Когда добрался до моих губ, собрал немного просочившейся своей спермы большим пальцем и затолкал ее мне в рот. Он снова и снова поглаживал мою нижнюю губу, время от времени прижимая к ней большой палец.

Дыхание успокоилось, Себастьян отодвинулся, затем встал, потянув меня за собой. Мои трусики все еще были в беспорядке, моя рубашка была поверх лифчика, а во рту был вкус спермы, но он целомудренно поцеловал меня в щеку, как будто высаживал меня около дома после первого свидания, а мои родители смотрели на нас.

Мои колени ослабли от адреналина, хлынувшего из моего организма потоком. Все, чего я хотела, — это свернуться калачиком под одеялом и вздремнуть несколько часов, но я никогда не расслаблюсь настолько, чтобы заснуть рядом с Себастьяном. Возможно, он и пообещал дождаться моего согласия, но на самом деле я ему не поверила. Ещё нет.

Себастьян прислонился своим лбом к моему, его теплое и сладкое дыхание коснулось моих губ.

— Это было не так уж и плохо, не так ли? — пробормотал он.

— Не все. Тот момент, где я была уверена, что ты собирался… — Я вздохнула. — Ты пугаешь меня.

Он провел руками по моим плечам, нежно сжимая.

— Я знаю. — Он поцеловал уголок моего рта. — Но ты так хорошо справилась.

— И тебе нравится, когда я боюсь?

Он кивнул.

— Если бы ты могла увидеть себя со стороны, ты бы поняла.

Даже через миллион лет я бы никогда его не поняла. Но это было хорошо. Мой разум работал не так, как у него, и этим я была довольна.

— Хорошо. — Я толкнула его в грудь, и Себастьян отступил назад, опустив руки. — Я сейчас приберусь, а потом начну выполнять наше задание по математике. Если ты хочешь быть частью этого, можешь остаться. В противном случае, ты получил то, за чем пришел, так что…

Я позволила своим словам висеть в воздухе, когда пронеслась мимо него, закрывая дверь маленькой ванной, расположенной между маминой комнатой и моей. Я не смотрела в зеркало. Если бы сделала это, то снова начала бы плакать, а я этого не хотела. Поэтому сходила в туалет и вымыла руки и лицо. Я использовала ополаскиватель для рта три или четыре раза, пока вкус мяты не перебил остальные вкусы. Как только смыла все следы того, что только что произошло в моей гостиной, я вернулась обратно.

Себастьян сидел на моем диване, вертя в пальцах карандаш, а на коленях у него лежал потрепанный черный блокнот. Я села в противоположный конец, где лежал мой рюкзак, быстро найдя свои принадлежности. Затем бросила Себастьяну листок с заданием.

— Это наш доход и бюджет. — Мой голос дрожал, но я ничего не могла сделать. Не здесь с Себастьяном. Он был слишком непредсказуем, чтобы я могла успокоиться.

Он взглянул на бумагу, приподняв брови.

— О, мы богаты-богаты. Я могу с этим работать.

Невольно я рассмеялась.

— Мы со средним доходом, если уж на то пошло. И с автомобильной аварией, работой у стоматолога и…

— Неожиданная беременность. Я собираюсь обрюхатить тебя. — Он потер подбородок, в его глазах мелькнуло веселье.

— Кто сказал, что ты отец? Может быть, у меня за твоей спиной бурный роман с Гейбом.

В одно мгновение от его веселья не осталось ни следа.

— Нет. Мы даже не будем говорить на эту тему.

— Я не знаю… — Я прикусила кончик карандаша. — С Гейбом было бы забавно играть. Я имею в виду, теперь, когда ты сломал меня…

Себастьян поморщился, хлопнув блокнотом по ногам, перебив меня. Я все равно сказала достаточно. Физически я бы никогда не превзошла бы его. Это не обсуждалось. Но если бы могла свести его с ума — в другом смысле, — я бы это сделала.

— Перестань быть сволочью и делай свою работу, Грейс.

В мыслях я исполнила победный танец. Это была маленькая победа, но она была мне нужна.

Наконец-то мы приступили к работе, составляя наш финансовый список на месяц. Мы не смогли бы выполнить задание сегодня, но как только все приведем в порядок, мы сможем закончить оставшуюся работу на компьютерах. Отдельно. Каждый в своем доме.

Когда моя мама вошла через парадную дверь, мы заканчивали. Она снова улыбнулась Себастьяну, и хотя он был раздражен с тех пор, как я поддразнила его насчет Гейба, он включил свое очарование ради нее. Настолько, что она попросила его остаться на ужин.

— Вообще-то, мне нужно возвращаться домой. В другой раз? — Он сверкнул улыбкой, и я увидела, как мама растаяла, превратившись в лужу.

— Конечно. — Она повернулась ко мне. — Это займет около получаса, детка. Ты сможешь подождать?

— С трудом. Я провожу Себастьяна, а потом приду помочь.

Она подмигнула мне.

— Мне не нужна помощь. Не спеши возвращаться.

Как только мы вышли из кухни, Себастьян направился в противоположную от входной двери сторону. Я последовала за ним в свою комнату, где он снова направился прямо к моему комоду. Но на этот раз вместо того, чтобы открыть мой ящик с нижним бельем, он взял маленькую металлическую скульптуру розы.

— Это мило, — сказал он.

— Спасибо.

Он оторвался от созерцания розы.

— Ты сделала это?

— Да. Трехфутовая версия находится в Швейцарии.

Он что-то пробормотал, аккуратно ставя ее на место, и подошел к моему прикроватному столику. Там у меня стояли фотографии в рамке, на одной была изображена группа моих друзей в Швейцарии, а на другой — мы с мамой. Себастьян сел на край моей кровати, с фотографиями в руках, затем кивнул на фото моих друзей.

— Ты скучаешь по ним?

— Да. Но я знала, что мы не останемся там навсегда, поэтому никогда не позволяла себе слишком сближаться. Плюс… — Я оборвала себя. Я готова была рассказать о своем отце, но в последнюю секунду вспомнила, что Себастьян мне не друг. Я бы не хотела изливать ему свою душу. Он мог вынести многое, но никогда не был тем, кем я была.

Себастьян поставил обе рамки и потянулся к моим рукам, притягивая меня к себе. Я подпрыгнула на матрасе. Себастьян повернул меня к себе, окидывая жестким взглядом.

— Кто тебя ударил?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я открыла рот. Мне потребовалась секунда, чтобы снова собраться с мыслями.

— Зачем тебе это знать?

— Скажи мне.

Я не смогла вспомнить, почему не хотела, чтобы он знал. Возможно, по этой причине он не смог бы вторгаться в мою жизнь. Теперь же, я не думала, что у меня был выбор.

— Девушка Нейта Бергена, Елена. Ведьма из ее ковена рассказала, что я была с Нейтом на игре в пятницу, и Елена не слишком любезно отнеслась к этому. Она толкнула меня в мой шкафчик и назвала меня всеми синонимами слова «шлюха», которые только могла придумать.

Себастьян убрал руки с моего лица и нахмурил брови.

— Это все, что она сказала?

— Я могу еще раз посмотреть на запись, но в этом вся суть. Однако, как я уже сказала, я с этим разобралась.

— Разве вы не были лучшими подругами с ней?

Я дернулась, пораженная тем, что он это знал об этом.

— Ты знал меня… раньше?

Наша школа была огромной. С численностью более четырьмя тысячами учеников вы можете ходить в школу с кем-то в течение четырех лет и никогда не узнать его. Я просто предположила, что, поскольку я не узнала Себастьяна, он тоже не знал, кто я такая. С другой стороны, большая часть моего первого года обучения прошла как в тумане. Слишком много всего произошло с тех пор.

Вздохнув, он поднялся на ноги и снова подошел к моему комоду.

— Все знали, кто ты такая. Богатая, красивая, чирлидерша. Я видел тебя. — Он повернулся, показывая мне свой профиль. — Я пойду. Проводи меня до двери.

Уходя, он помахал на прощание моей матери, но не остановился, пока не дошел до двери. Я следовала за ним по пятам, поэтому, когда он развернулся и запустил руки мне в волосы, я чуть не потеряла равновесие. Себастьян прижал меня к стене, прижимаясь своим лбом к моему.

— Если кто-нибудь будет приставать к тебе, я должен знать. Обещай, что расскажешь мне. — Его тон не допускал возражений, но для Себастьяна это не было чем-то новым. Он говорил категорично, как будто его слово было законом.

— Ты собираешься ударить Елену Сандерсон за то, что она была сукой по отношению ко мне?

Его хватка на моих волосах усилилась, пока у меня не перехватило дыхание.

— Обещай мне.

— Только если ты тоже сдержишь свое обещание. — Себастьян не спросил у меня разрешения прикасаться ко мне, но я и не возражала. Даже с приступом боли, чувствовать его руки на мне таким образом было неплохо.

Он прикоснулся губами к моему виску.

— Гребаная Грейс.

Могла ли я действительно влиять на него так же, как он влиял на меня? Может быть. Но когда он снова ушел, не поцеловав меня в губы, разочарование, как остроконечная палка, кольнуло меня под ребра, я, без сомнения, поняла, что Себастьян все еще одерживает победу.

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В пятницу вечером Уилз был переполнен симпатичными мальчиками и взрослыми, горячими мужчинами-скейтерами. Хелен работала в зале, флиртуя и продавая чертовски много товара. Она сама была скейтбордисткой, поэтому тот факт, что она была одновременно красивой и компетентной, ставил большинство наших клиентов на колени.

Ближе к закрытию, во время затишья среди покупателей, Хелен села со мной за прилавок. Она подперла голову кулаком, пристально глядя на меня.

— Итак… — начала она.

— Что? — Я вопросительно приподняла бровь.

— Как дела, Грейси?

— Фантастически. У тебя?

Ее рубиновые губы растянулись в полуулыбке.

— О, замечательно.

Она начала этот разговор, но, похоже, не спешила переходить к тому, что планировала.

— Ты уже начала свое задание по математике? — спросила я.

Она закатила глаза.

— О, боже, даже не спрашивай. Гейб такой чертовски умный, но он не может использовать свой мозг во благо. Будто он неправильно подключен или что-то в этом роде. — Она постучала себя по лбу. — У меня есть голова на плечах, но цифры — это не мой конек.

Мои губы дрогнули.

— Это значит «нет»?

Она фыркнула.

— Ага. Я слышала, вы уже начали работать над своим.

Любой намек на улыбку соскользнул с моих губ. Было слишком легко забыть, что Хелен и Себастьян были друзьями. Достаточно хорошими друзьями, он возил ее по разным местам и, по словам Карли, часто подвозил ее на работу.

— Да, мы начали, — подтвердила я, больше ничего не говоря. Если бы Себастьян захотел рассказать о нас, я бы не смогла его остановить, но уж точно не стала бы подливать масла в огонь.

— Он тебе нравится? — В ее вопросе не было ни злобы, ни ревности, только любопытство.

Мои щеки вспыхнули против моей воли. Он мне не нравился. Но я надеялась, что мне удастся скрыть свое пылающее лицо.

Мне не нужно было отвечать. Моего разгоряченного лица было достаточно для Хелен. Она покачала головой, закрыв глаза, как будто ей было больно.

— Девочка, нет. Себастьян не станет твоим счастливым концом. Он даже сейчас не станет твоим счастьем.

Я выпрямилась, готовая обороняться, хотя и не знала почему. Себастьян был злодеем, а не белым рыцарем, и у меня не было никаких иллюзий, что мы будем вместе. Единственная вечность, которая у нас была бы с ним, — это если бы он, наконец, убил меня и сохранил мое гниющее сердце в качестве сувенира.

— Он твой счастливый конец? — спросила я.

Она смерила меня откровенным, но не недружелюбным взглядом.

— Баш — это мой счастливый конец, потому что у него хороший член, и он знает, что с ним делать. — Она коснулась моей сжатой в кулак руки своими длинными пальцами с заостренными ногтями. Я не была удивлена, что у них был секс, но мне не нужны были подробности. — Не то чтобы это случилось недавно. Мы были просто друзьями уже несколько месяцев. Я знаю его с тех пор, как мы были прыщавыми подростками, и мы всегда будем дружить. Это не значит, что я не знаю, что он глубоко облажался.

Я вдохнула через нос.

— Даже если он глубоко облажался, что это за друг, который ходит и говорит такое? Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы говорить о нем такие вещи.

Широкая улыбка расплылась на ее лице.

— Посмотри на себя, ты настоящая. Ты мне нравишься, Грейси.

Я сузила глаза, глядя на нее.

— Я не слишком уверена в тебе, Хелен. Не знаю, почему ты чувствуешь, что тебе нужно проверить меня.

Она скрестила руки на груди.

— Послушай, у меня было свое мнение о тебе до этого.

Я застонала.

— Ты знаешь меня со старших классов?

— Конечно, знаю. Ты и твой маленький стервозный клан разгуливали по залам Сэвидж-Ривер, как будто они принадлежали тебе. Неудивительно, что ты никогда не замечала меня. — Она щелкнула пальцами, словно отгоняя прошлое. — Однако я понимаю, что люди могут измениться. Ты больше не в той команде, но мне все еще трудно избавиться от тех впечатлений. Но я постараюсь, потому что действительно считаю, что ты классная.

— Спасибо, — пробормотала я, все еще чувствуя горький привкус во рту.

Она наклонила голову, изучая меня.

— Ты хочешь спросить меня о что-нибудь о нем?

— С чего мне спрашивать?

— Потому что я видела твою реакцию, когда я говорила о его члене. Это ревность, подруга.

Я позволила ее обвинению висеть в воздухе. Я не ревновала. Не могла. Я не хотела Себастьяна. Он безжалостно нападал на меня и мучил. Если бы я желала его, разве это делало бы меня такой же сумасшедшей, как он?

— С чего бы мне ревновать? Я пытаюсь заставить его оставить меня в покое с самого первого дня. — Я говорила, как капризный ребенок. И чувствовала себя таковой. Если бы она знала хотя бы половину, то никогда бы не обвинила меня в ревности.

Хелен закатила глаза.

— Хорошо, если ты так желаешь.

— Он тебе что-нибудь сказал? — спросила я, нуждаясь узнать, как много деталей он рассказал Хелен, раз уж она заговорила об этом.

— Не так уж много, что не редкость. Баш говорит только тогда, когда ему хочется, и обычно это делается не для того, чтобы раскрыть свои самые сокровенные мысли. Он просто сказал, что вы пару раз переспали, и попросил меня присматривать за тобой, когда его не будет рядом. — Она постучала костяшками пальцев по стеклянной витрине, за которой мы сидели. — Вот почему я все еще дружу с этим парнем, несмотря на его недостатки. В глубине души, помимо всего прочего, Баш настоящий. Но ты знаешь, это глубоко у него внутри.

Униженная, я закрыла лицо руками.

— Лучше бы он тебе этого не говорил.

Она потянула меня за руки, пытаясь увидеть мое лицо.

— Он не распространяет это повсюду. Это не в его стиле. Я могла бы вытянуть это из него, когда он упомянул, что присматривает за тобой. Имею в виду, я уже знала, что у него на тебя стояк, но это… нечто большее.

У меня было бесчисленное множество вопросов, которые я могла бы задать ей, но не была полностью уверена, что хочу получить ответы. Кроме того, я не сомневалась, что Себастьян все возьмет в свои руки, как только я проявлю к нему хоть малейший интерес. Я боялась, что если уступлю ему хотя бы дюйм, он заберет все. И сегодня он сдержал свое обещание держать руки при себе. Было так приятно чувствовать, что я владею собственным телом, и я бы не стала отказываться от этого, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Дело в том, что я довольно скрытный человек. Я знаю, что у тебя доброе сердце, но что бы ни случилось между мной и Себастьяном, это останется между нами. Мне нужно, чтобы все было именно так.

Моя личная жизнь была нарушена после того, как я занялась сексом с Нейтом. С тех пор я была чрезвычайно избирательна в выборе парня, с которым хотела бы стать ближе — до Себастьяна, который отнял у меня этот выбор.

Хелен поморщилась. Конечно, она слышала о Нейте. По словам Бекс, все говорили о том, как я бросилась к нему и умоляла его лишить меня девственности. Слухи усилились и даже распространились, когда я жила за Атлантикой, не планируя возвращаться в Сэвидж-Ривер.

— Нейт — гребаный придурок, — прошипела она.

Я кивнула, впадая в меланхолию.

— Он плохой, очень плохой человек.

Хелен вскочила со своего стула, чтобы обнять меня. От нее пахло океаном и солнцем. Было так хорошо, что я наклонилась к ней, пытаясь вдохнуть как можно больше моих любимых ароматов.

— Я чувствую себя такой сукой. Я никогда не должна была ничего говорить. Теперь ты грустишь из-за меня.

Я покачала головой.

— Мне грустно из-за многих вещей, но не из-за тебя. Уверяю тебя.

Звонок на двери возвестил о приходе клиента. Хелен отпустила меня и обошла стойку, чтобы поприветствовать их.

— Каз! — завизжала она.

Долговязый парень с грязными светлыми волосами, торчащими ушами и с ямочками на щеках приблизился, обняв ее за талию.

— Как дела, черт возьми?

— Усердно работаю. А у тебя?

— Пришел узнать, не хочешь ли ты пойти в «Т», когда закроешься. Скизер и Бракко тоже будут. — Его внимание переключилось на меня. — Привет, новенькая. Швейцарская мисс, я прав?

— Грейс… или швейцарская мисс.

Он коснулся своей груди.

— Я Каз. Ты тоже должна пойти повеселиться.

Хелен с энтузиазмом кивнула.

— Определенно. Пожалуйста, Грейси? Я не хочу быть единственной девушкой.

«Т» была забегаловкой дальше по улице, где подавали потрясающие молочные коктейли. Я не была там с тех пор, как мы переехали обратно, и я действительно могла бы пойти встряхнуться сегодня.

— Я в деле.

Каз вскинул руку.

— Рад. Я встречу вас, девушки, на заднем дворе после закрытия.

Мы с Хелен прошли через закрытие магазина, уборку и подсчет кассы в рекордно короткие сроки. Теперь, когда мне было место, где быть, кроме как тусоваться с мамой в нашей унылой квартире, мое настроение улучшилось.

Каз катался на скейтборде на стоянке за магазином, когда мы вышли. Он катился рядом с нами, пока мы шли к закусочной, рассказывая нам о трюке, который он проделал ранее. Хелен знала парней из скейтпарка. Они были на пару лет старше и ходили в другое учебное заведение, так что мне повезло, что на этот раз моя репутация не опередила меня.

«Т» была частью Сэвидж-Ривер с незапамятных времен, и интерьер выглядел так же, как его помню. А поскольку мест, где можно было бы потусоваться с друзьями, было не так много, это стало самым подходящим. На первый взгляд, большинство столиков были заняты группами старшеклассников. Я узнала несколько лиц, но не помнила их имен.

Бракко и Скизер уже сидели в угловой кабинке и ждали нас. Я села напротив Бракко, оказавшись рядом со Скизером. Бракко казался мне серьезным, пока его улыбка не превратила его из каменнолицего в красавца-соседа, а Скизер объяснил, что его прозвище произошло от его фамилии Скизовски, а не от того, что он был скизом.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто… сменить свое прозвище? — спросила я.

Все, кроме меня, расхохотались, как будто я сказала самую смешную вещь в жизни.

— Нет, малышка. Не то чтобы я сам дал себе это прозвище. Я не думаю, что мои друзья даже знают мое имя. Но чертовски уверен, что они никогда бы не назвали меня по-другому. — Скизер поднял свои светлые брови, глядя на Бракко и Каза. Они оба кивнули, ухмыляясь, подтверждая, что его слова были правдой.

— Хорошо, хорошо… — Я указала на Бракко. — Откуда взялось твое прозвище?

Он усмехнулся, и его яркая улыбка осветила кабинку.

— Константин Бракко к вашим услугам. Мне чертовски повезло, что никто не решил называть меня Конни.

Каз хлопнул в ладоши.

— Черт возьми, это была упущенная возможность.

Как только мы заказали горы нездоровой пищи и очень большой клубничный коктейль для меня, Скизер указал на меня подбородком.

— Что с тобой, малышка? У тебя есть мужчина?

Хелен, должно быть, пнула его под столом, потому что он взвыл и практически выпрыгнул из кабинки.

— Черт. Черт возьми. Я просто задал вопрос, — процедил он сквозь зубы.

Она ухмыльнулась ему.

— Оставь Грейси в покое. Она слишком хороша для тебя.

Скизер потянулся, чтобы потереть голень, хмуро глядя на Хелен, хотя, похоже, он не был по-настоящему зол.

— Это любому дураку понятно. Я подумал, может быть, у нее были низкие стандарты.

Я невольно рассмеялась.

— Есть ли шанс, что твоя фамилия — просто совпадение и не имеет ничего общего с твоим прозвищем? Потому что, э-э…

Скизер стукнул кулаком по столу, позвякивая столовым серебром.

— Почему ты так поступаешь со мной, женщина?

Хелен снова пнула его ногой, отправив прямиком из кабинки. Он прыгал вокруг, держась за голень рукой, с багровым лицом. Но он не был злым, просто испытывал сильную боль. Бракко и Каз, казалось, считали травму своего друга абсолютно забавной.

Нам принесли еду, и я так хорошо проводила время, разрываясь между набиванием рта и смехом над несусветной чушью, которую несли эти ребята, что не заметила, как вошла новая группа людей, и хриплый смех не донесся с другого конца закусочной.

Я оглянулась, сразу узнав кудрявые волосы Гейба. С ним были три незнакомые мне девушки, парень из футбольной команды и, конечно же, Себастьян. Его рука была перекинута через спинку стула, пальцы свисали вниз, лениво рисуя зигзаги на плече девушки рядом с ним. Она повернула к нему голову, одарив его маленькой обиженной улыбкой. Я не могла прочитать выражение его лица, но мой желудок скрутило.

Я отвела взгляд, и увидела, что Хелен смотрела на меня, изогнув бровь. Она тоже его видела, и выражение ее лица очень любезно говорило: «Я же тебе, блядь, говорила, маленький агнец».

— Привет, швейцарская мисс. — Каз щелкнул пальцами, чтобы привлечь мое внимание. — На что похоже место катания на сноубордах в Швейцарии?

Мне потребовалась секунда, чтобы вытряхнуть из головы нависшие тучи.

— Не знаю, но оно освещено. Раньше я ходила туда каждые выходные со своими друзьями. — Я не договорила «пока мой отец не заболел, и мне пришлось остаться дома и помогать маме ухаживать за ним». Эти мальчики были милыми и все такое, но их не интересовала моя слезливая история и разбитое сердце — не то чтобы у меня было какое-то желание рассказать.

Скизер прикрыл рот рукой, его взгляд загорелся.

— О, черт! Катание на сноуборде в Альпах. Я не понимал, что именно это мне нужно в жизни, до этого момента. — Он снова вскочил со своего места, делая вид, что катается на сноуборде с крутой горы. Я прижалась к стене, надеясь, вопреки всякой надежде, что смогу выбраться отсюда незамеченной Себастьяном. Не в силах сдержаться, я позволила своему взгляду снова переместиться на него. Он наклонил свое лицо к девушке, пока она говорила, выражение его лица все еще было непроницаемым, но их близость говорила о многом.

Скизер отпраздновал свой успешный спуск с воображаемой горы коротким кругом почета, в то время как Каз аплодировал ему.

Эти парни были словно под чертовым кайфом.

Я вроде как тоже хотела быть такой. И теперь отказывалась смотреть на другой стол. Если Себастьян нашел новую девушку, тогда я выиграла. Я получила то, что хотела. Я только желала, чтобы моя победа была немного слаще на вкус.

Эти парни были так чертовски под кайфом.

— Подруга, ты хочешь выбраться отсюда? — спросила Хелен достаточно тихо, чтобы только я могла услышать сквозь шум наших активных соседей по столу.

— Мы можем это сделать?

— Да. Я на машине моей мамы. Я отвезу тебя домой.

Я бросила на стол несколько купюр, чтобы покрыть свою долю, опечаленная тем, что оставила свой молочный коктейль. Потом вспомнила, как Себастьян в другом конце ресторана прикасался к какой-то девушке, и оставшийся вкус на моем языке превратился в мел.

Мы быстро пожелали спокойной ночи парням, которые были слишком заняты, пытаясь рассмешить друг друга, чтобы по-настоящему поссориться из-за нашего ухода. На самом деле, никто не затеял драку, когда мы уходили. Над дверью звякнул колокольчик, но никто не погнался за нами по тихому тротуару.

— Грейси… — Хелен взяла меня под руку.

— О, боже, я в порядке. Но когда ты так произносишь мое имя, мне хочется плакать.

Она ахнула.

— Святое дерьмо, я снова заставила тебя грустить?

Я хихикнула, наклоняясь к ней.

— Нет, я в порядке. — А потом я позаимствовала слова, которые она использовала ранее сегодня вечером: — Ты настоящая, черт возьми.

Она потрясла рукой.

— Да, я уже прониклась тобой.

Мы с Хелен опустили стекла в машине ее мамы, включили музыку, которую я не знала, и запели во всю глотку. Я пел наобум, но от этого стало еще лучше. К тому времени, как она высадила меня у дома, я почти отбросила нежелательные чувства, которые были вызваны тем, что Себастьян прикасался к кому-то другому. Ночь сна и потрошение его в моих снах, вероятно, помогли бы избавиться от всего остального.

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

Я только что заснула, но постоянное жужжание моего телефона вернуло меня в сознание. Я провела большим пальцем по экрану, потрясенная от нескольких непрочитанных сообщений. Все с одного и того же номера.

Грейс.

Это я.

Ты не поздоровалась.

Убежала.

Разве я не говорил тебе не убегать?

Проснись, Грейс.

Если ты не ответишь мне в течение следующих пяти минут, я приеду. Как ты думаешь, как твоя мама отнесется к моему появлению?

Я никогда не давала ему свой номер. С другой стороны, он не спрашивал. Теперь я поняла, что это, вероятно, потому, что он уже был у него.

Я ответила, зная, что Себастьян сдержит свое слово и выломает мою дверь, если понадобится.

Я: Я спала.

Баш: А, вот и она. Маленькая девочка-бегунья.

Я: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Откуда у тебя мой номер?

Баш: Сначала ты должна знать, что Хелен — моя подруга.

О, я бы зарезала сучку. Раньше я думала, что у нас с Хелен все нормально, но теперь не была так уверена — не дала ли она мой номер Себастьяну, зная, что я хочу, чтобы он исчез из моей жизни.

Я: Принято. Спокойной ночи.

Баш: Нет. Выйди на улицу.

Я: Никогда.

Баш: Я войду, Грейс. Я не блефую.

Я: Тогда повеселись в тюрьме. Я закончила разговор.

Баш: Все еще убегаешь.

Я: Ты же не собираешься заставить меня выйти на улицу.

Баш: Не в освещенное место. Просто констатирую факты. Выйди сюда.

Я: Ты сошел с ума.

Баш: Ты продолжаешь это повторять. Становится скучно.

Я: Тогда уходи.

Баш: Здесь довольно спокойно. Луна полная, звезды яркие. Я не прикоснусь к тебе, Грейс. Я дал обещание, а я всегда выполняю свои обещания. Просто выйди сюда.

Я: Даю тебе пять минут, а потом возвращаюсь внутрь. Если ты прикоснешься ко мне, я закричу. И я выхожу только ради звезд.

Была только половина первого ночи, но моя мама заснула пару часов назад. Она хорошо держалась, но ее график уже изматывал ее. Как бы я ни ненавидела то, насколько она изматывалась, на этот раз это сработало в мою пользу. Я тихо вышла из квартиры, одетая в толстовку с капюшоном и спортивные штаны, не беспокоясь, что мама проснется и обнаружит, что меня нет. Я сомневалась, что она будет возражать, если в любое время я выйду на улицу, чтобы встретиться с Себастьяном. Она считала его настоящим милашкой — ее точные слова, — а мне было восемнадцать, и у меня была ясная голова на плечах.

Она и не подозревала, что Себастьян был сумасшедшим, и я, казалось, теряла всякое чувство самосохранения рядом с ним.

Себастьян Вега сидел на короткой ступеньке, ведущей к моему зданию, вытянув перед собой длинные ноги. Я протопала по ступенькам, посмотрев на него сверху вниз. Он похлопал по месту рядом с собой, и я покачала головой.

— Мне хорошо здесь.

Себастьян протянул руку вперед, цепляясь за перед моей толстовки. Однако не притянул меня к себе на колени, как обычно, а просто держал за ткань, растирая ее между пальцами.

— Сядь, Грейс. — Его голос звучал устало, и я чертовски надеялась, что он устал от меня.

Я вздохнула.

— Мы можем просто… не делать этого больше?

Он нахмурил лоб, и это ни капли не умалило того, насколько убийственно совершенным было его лицо. На самом деле все совсем наоборот. Я была почти уверена, что Себастьян был рожден, чтобы хмуриться. Гнев только усиливал его привлекательность. Если бы он когда-нибудь улыбнулся с полной отдачей, я, возможно, не узнала бы его.

Он тяжело уронил руку на колени.

— Почему ты не поздоровалась в «Т»? Ты и Хеллс ушли так быстро, что я почти не был уверен, что это была ты.

— Как ты думаешь, с кем я тебя видела?

На секунду в его глазах мелькнуло веселье, и та полная луна, которой он заманил меня, отразилась в его черных озерах. Но это быстро исчезло, оставив после себя только бесконечную тьму.

— О, я знаю, что ты мен видела. Хеллс выгнала меня после того, как отвезла тебя домой.