Роковое наследие

IV

Шел 1719 год. Ночь была черной, даже луна не освещала путь. Дорога была видна только за счет света, который излучали горящие свечи в установленных фонарях впереди кареты. Туман стелился по земле ковром и окутывал нижние ветки деревьев. Из-за него не видно было даже дорожного покрова: корней и ям, которые значительно затрудняли и замедляли движение. В безмолвной тишине слышался отдаленный говор филинов и звук их расправленных крыльев, когда те стремительно срывались с ветвей и хватали беззащитную мышь, чтобы подкрепиться. От ее предсмертного писка становилось не по себе. Все эти звуки сопровождались глухим топотом копыт лошадей по лесной земле. Вдруг экипаж стал резко притормаживать и в итоге остановился. Ричард выглянул из окна, чтобы понять причину остановки.

— Что случилось? Почему мы остановились? — спросил он, но, не успев выслушать ответ кучера, увидел девушку, стоящую около своего экипажа. Она была одета в платье из голубой парчи, отделанное белыми кружевами. Ее длинные, огненно-красные волосы локонами спадали вниз, словно водопад. Она выглядела огорченной, и еще свежие слезы на ее глазах не успели высохнуть. Незнакомка казалась чем-то очень опечаленной. Посмотрев в сторону остановившегося экипажа, она заговорила:

— У моей кареты что-то сломалось, а лошади убежали, испугавшись воя волков. Кучер ушел за помощью, но его уже очень давно нет, — говорила девушка, незаметно оглядываясь по сторонам и встав немного в сторону, чтобы прикрыть подолом своего платья торчащие из-под куста мужские ноги. — Вы не могли бы подвезти меня до города? — спросила незнакомка, тщательно и внимательно всматриваясь в лица остановившихся людей, будто бы изучая их. Ричард с матерью не могли бросить бедняжку одну на лесной дороге. И любезно согласились подвезти ее. Глаза у девушки блеснули, и на губах появилась еле заметная улыбка. И девушка, с удовольствием приняв радушное приглашение, села в экипаж Джефферсонов. Она сразу же нашла общий язык с матерью Ричарда Энн, что было довольно сложно из-за ее трудного характера.

— Как тебя зовут, дитя мое? — ласково спросила Энн присоединившуюся к ним довольно симпатичную девушку.

— Моё имя Кэтрин, мадам, — робко ответила она, бросив пристальный взгляд на Ричарда, сидевшего напротив нее.

По дороге в город Кэтрин поведала Джефферсонам, что у нее нет родных и она живет сама по себе. Они умерли, когда та была еще ребенком, оставив ей большое наследство. Что вырастила ее нянюшка, но она недавно скончалась от лихорадки, которую подхватила во Франции. И вот, похоронив ее, из-за слухов, как хороши лондонские балы, магазины, и наслушавшись рассказов, ходивших по миру о галантности английских джентльменов, Кэтрин решила перебраться в столь хваленый город.

Услышав душераздирающую историю попутчицы и посоветовавшись с Ричардом, Энн предложила девушке остановиться у них, пока та не подыщет себе подходящее жилье. Это гостеприимство закончилось удочерением Кэтрин вдовой Джефферсон.

Первое время все было замечательно. Обычная жизнь богемы и высшего общества того времени: балы, посещение знатных господ, театров, званые ужины и вечера. Пока однажды не произошло кое-что необъяснимое даже для людей нашего времени.

Как-то вечером, когда Ричард возвратился домой из мужского клуба, его повергла в ужас та картина, которая предстала перед ним. Он открыл почему-то не запертую парадную дверь. Едва переступив порог, Ричард увидел лужи крови на полу, тянущиеся по всей стене кровавые пятна, которые выдавали следы отчаянной борьбы. Вся домашняя утварь валялась как попало. На стенах были видны следы когтей и сильных ударов. Но с кем боролись? Кто мог устроить такое? Это было похоже на резню. Как будто дикий зверь ворвался в дом и всех безжалостно перегрыз. Миновав коридор, Ричард вошел в гостиную: там лежало растерзанное тело миссис Лил, кухарки семьи Джефферсонов. Оно лежало поперек комнаты. Голова бедной женщины была обращена к выходу, лицом вниз. Очевидно, ее настигли со спины, когда та пыталась убежать в надежде спастись. Рядом лежал мистер Стенфорд — дворецкий. У него в руке была сжата кочерга. Видимо, он пытался защитить бедную миссис Лил. Исследуя дом и видя растерзанные тела домашней прислуги, Ричард с ужасом думал о своей матери. Где она? Что с ней? Он не хотел верить, что с ней произошло то же самое. С надеждой найти ее живой, он продолжал осторожно, с оглядкой идти по дому. Когда Ричард дошел до библиотеки, вдруг из-за угла послышались шаги. Они были медленными и тихими. В комнату вошла Кэтрин. Ее платье было в крови, лицо тоже, а глаза были настолько большими и печальными, как будто просили за что-то прощения. Ричард подбежал к ней, дабы осмотреть раны, может, ей еще не поздно помочь. Осматривая ее и не находя никаких повреждений, он спросил:

— Кэтрин, с тобой все в порядке? Где рана? Я ее перевяжу. Что тут произошло? Кто это сделал? Что с Энн? — она смотрела на него, а он на нее. И ничего не мог понять. Перед ним стояла окровавленная Кэтрин, но ран у нее не было. Странно было также то, что она спокойно передвигалась по дому, где только что произошла резня, и нисколько не боялась наткнуться на мясника, который все это устроил. Пока Ричард пытался хоть что-то понять, Кэтрин заговорила.

— Я не хотела, Ричард. Прости меня. Меня спровоцировали. Я правда не причинила бы вам вреда, — осторожно, тихим голосом сказала она.

— Ты о чем?! Где моя мать?! — закричал на нее Ричард и схватил за плечи, тряся, как грушу. Он выглядел еще более сердитым, чем раньше. Кэтрин обернулась и посмотрела в сторону спальни миссис Джефферсон. Взгляд Ричарда следовал за ней. Окончательно потеряв голову от переживания и страха, он ринулся туда. Влетев в спальню своей матушки, Ричард нервно стал осматривать комнату. Бегая глазами, он увидел на кровати, куда смотрела Кэтрин, стоящая у него за спиной, лежащую Энн. Она лежала неподвижно. Ее глаза были приоткрыты, и еле слышалось слабое дыхание женщины. Она была ранена. На ее шее была рваная рана, на губах кровь. Ричард бросился к матери. Упав перед ней на колени и взяв за руку, молил ее не умирать.

— Матушка, очнитесь! — кричал он. Не увидев никакой реакции, продолжил, уже обращаясь к Кэтрин: — Что, во имя всего святого, здесь произошло? — продолжал он настойчиво спрашивать, сжимая и целуя холодную руку миссис Джефферсон. — Она жива? — Ричард старался прощупать пульс на запястье Энн. Кэтрин стала приближаться к нему. Она пристально смотрела на названого брата, не сводя глаз, как будто сдерживаясь от чего-то. Вдруг ее лицо стало меняться. Глаза почернели и налились кровью, внезапно выросли клыки, а из глаз, будто переполненных кровью, стали вытекать черные реки, рисуя орнамент на ее скулах.

— Беги, — еле-еле прошептала Энн. — Меня она не тронет, беги, — миссис Джефферсон собрала все свои силы, чтобы предостеречь сына от Кэтрин, вампира-убийцы, учинившей весь этот кровавый ужас.

Кэтрин пыталась что-то объяснить, но инстинкт ее дьявольского существа взял верх. Она кинулась на Ричарда.

Не помня себя, он ринулся из комнаты, а затем и из дома. Выбежал во двор, пробежал по вымощенной камнями дорожке, а затем прямо через шикарные клумбы с потрясающими редкими цветами, надеясь скрыться в конюшне. Это было его единственным спасением. Оглядываясь по сторонам, не успевая перевести дух, он бежал, бежал, что было мочи. Его дыхание и сердцебиение участились, а в горле пересохло настолько, что ему казалось, будто он чувствует вкус собственной крови. Страх сжимал горло, и захватывало дух. Глядя перед собой в надежде, что Кэтрин больше не гонится за ним, Ричард пятился назад и вдруг сзади послышался шорох. Резко обернувшись, он увидел стоящую перед ним Кэтрин. Ее дьявольское лицо ввело его в оцепенение. Но по истечении нескольких секунд оно вновь стало нормальным. Продолжая стараться избежать какого-либо контакта с ней, Ричард отступил назад и уперся в стену конюшни. В этот момент вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Понимая, что ему не избежать неминуемой гибели, он решился вступить в диалог с преследовавшим его существом.

— Кто ты?! — еле выдавил из себя Ричард.

— Я не хотела причинить вам вред. Особенно Энн. Она заменила мне мать. А ты, Ричард, и так знаешь о моих чувствах к тебе. Это все кухарка. Она спровоцировала меня. Она порезала себе палец, когда я стояла рядом. Я не смогла себя сдержать. Я была безумно голодна, — сказала Кэтрин, сделав несколько шагов к Ричарду.

— Не подходи ко мне! Ты воплощение зла! Ты дьявол! Что ты сделала с матушкой?! — с опасением воскликнул Ричард, наставив на Кэтрин вилы, которые нащупал рукой у стены.

— Я всего лишь хочу, чтоб мы всегда были вместе. Я, Энн и ты. Счастливая семья навечно. Разве ты этого не хочешь? — спокойно и невозмутимо произнесла Кэтрин, подойдя совсем близко к Ричарду. Она была настолько близка, что в любой момент могла впиться ему в шею. Но не делала этого. Хотя ее жажда становилась все сильнее и сильнее и сдерживаться совсем не оставалось сил. Она дала Ричарду возможность выбора. Умереть или обратиться в подобного ей. Она хотела подарить ему вечность.

Ричарду предстояло принять нелегкое решение. Он понимал, что уже лишился матери. Той, которая лечила его детские ссадины, которая пела ему перед сном колыбельные и утешала в ненастья. Той матери, которую он помнил. И может лишиться и своей жизни, если его ответ будет отрицательным. Но если же его ответ будет положительным, есть еще хоть маленький, но шанс спастись самому. Он смотрел на Кэтрин и долго не мог решиться. Немного подумав и взвесив все за и против, Ричард принял решение.

— Да, я согласен идти с тобой, — дрожащими губами произнес он. Опустив голову и смирившись со своей участью, Ричард подошел к Кэтрин. Она же, без всяких церемоний, набросилась на него, припирая его к столбу, на котором висел реквизит для лошадей. И с животной страстью впилась в его шею. Он почувствовал, что его тело слабеет, а конечности немеют. Мысли о том, что Кэтрин его обманула и он умирает не покидали голову Ричарда. Он был в этом уверен. Вот закружилась голова, и желания сопротивляться уже не было. Он приобнял рукой голову Кэтрин, смирившись со своей участью. Его ноги подкосились, и вот он уже лежал на земле и не мог пошевелить даже веком, чтобы моргнуть. Юноша был готов идти на суд к Господу. Но вдруг почувствовал, что по его венам течет что-то похожее на огонь. Руки и ноги будто бы налились свинцом. По всему телу, начиная от кончиков пальцев, началось покалывание и, откуда ни возьмись, появился бешеный прилив сил.

Спустя некоторое время Ричард встал и огляделся вокруг. Все было таким ярким, что резало глаза. Все казалось настолько выразительным, что захотелось плакать. Ему слышался каждый шорох. Он повернулся к Кэтрин. У нее на запястье быстро затягивалась рана, из которой она только что напоила Ричарда. Она подошла к нему и, ласково приобняв, поцеловала и прошептала:

— Это еще не конец, — глядя прямо в глаза, резким движением сворачивает Ричарду шею, тем самым убивая его. Бездыханное тело Ричарда упало на землю. Присев рядом с ним, Кэтрин взяла руку возлюбленного брата и надела ему на палец какой-то перстень. Затем встала и, перешагнув через него, с хитрым взглядом направилась к дому, где лежала еще живая Энн.

— До встречи, любовь моя, — удаляясь в сторону дома, сказала она.

Прошло несколько часов. Ричард по-прежнему лежал неподвижно. Уже давно взошло солнце, и слуги, которые ухаживали за конюшней и садом, пришли на работу. Одним из первых всегда приходил мистер Бишеб. Будучи уже достаточно пожилым мужчиной с худощавым телосложением, он ничуть не уступал в силе и сноровке молодым. Увидев лежащего на земле без признаков жизни мистера Джефферсона, Бишеб без промедления бросился к своему хозяину.

— Сэр, вы живы?! Что с вами? Очнитесь! — ударяя по щекам, пытаясь растормошить Ричарда, мистер Бишеб даже не мог себе представить, что может произойти, когда тот очнется. Когда же очередной раз пожилой мужчина ударил лежащего без сознания Ричарда по щеке, тот открыл глаза и увидел конюха, которого озарял солнечный свет. Ричард подумал, что все, что происходило с ним, не что иное, как сон. Даже ту странность, что он проснулся в конюшне, Ричард связал с таким явлением, как лунатизм. Матушка как-то рассказывала ему про какого-то предка, что тот гулял во сне и слуги запирали все двери на замки, чтобы тот не вышел на улицу. И Ричард подумал, что у него проявилось это же свойство. Встав и оглядевшись вокруг, он не мог понять, что с ним. Все чувства были обострены. Джефферсон слышал малейшие шорохи и самые дальние разговоры. От всего этого стала раскалываться голова, и чувство раздражительности проявлялось все сильней и сильней.

— Сэр, с вами все в порядке? Позвольте, я вас отведу домой, — заботливо предложил мистер Бишеб. Ричард переключился на прислугу. Он с трудом мог контролировать свою раздраженность, переходящую в гнев. Звук биения сердца мужчины и льющейся по его венам крови вызвали безумный голод. Ричард ничего не мог с собой поделать. Как он ни старался себя сдерживать, испытываемые эмоции брали над ним верх. Глаза видели только набухшие вены, в которые непременно нужно было впиться и насладиться тем нектаром, который по ним тек. В следующую секунду Ричард стоял, опустив руки, и глядел в одну точку перед собой. Вроде бы ему удалось совладать с собой и взять под контроль то, что с ним происходило. Шумы в голове утихли. В глазах стало ясно, и раздражительность куда-то испарилась. На смену ей пришел безумный восторг. Такого Ричард еще никогда не испытывал. Ему хотелось кричать всему миру о своем счастье, похожем на эйфорию. Оглядев все вокруг, опустив глаза на землю, Ричард увидел валяющееся у его ног окровавленное тело мистера Бишеба. Ужас, а затем тоска и печаль захлестнули юношу, он не мог контролировать столь сильные эмоции. Его рубашка была в крови, руки тоже. В отчаянье Ричард бросился к корыту с водой, чтобы смыть с себя кровь убитого конюха. Отмывая кровавые руки, он заметил в воде свое отражение. И увиденное расставило в его голове все по местам. Замерев и внимательно рассматривая свое лицо, которое было точь-в-точь как у Кэтрин, когда ею овладевала жажда крови, Ричард понял, что все это не сон. И что это он только что убил бедного мистера Бишеба. От этого ужаса слезы хлынули из глаз. Немного успокоившись, Ричард вспомнил о матери. Ведь Кэтрин очень сильно ранила ее. Осознав, что он только что сделал, Ричард немедленно направился к дому. Ему нужно было срочно найти и увидеть свою мать. Почему-то он решил зайти с заднего входа. Попав в дом и убедившись, что ему ничего не угрожает, Ричард начал понемногу исследовать дом. К его большому удивлению, он не нашел ни единого следа прошлой ночи. Все было чисто: не было кровавых пятен ни на полу, ни на коврах ничего, что могло бы поведать о вчерашней резне. А на стенах, где были явные следы борьбы в виде царапин и вмятин от ударов, красовались картины, которые давно лежали и пылились на чердаке. Пройдя еще дальше по дому, Ричард услышал милые, смеющиеся голоса, беседующие о чем-то. Осторожно шагая по скрипучему полу, он пошел на звук голосов. Выйдя на веранду, Ричард увидел сидящих за столом Кэтрин и свою мать Энн. Они пили чай и ждали, когда же он к ним присоединится.