Рыцарское слово

Глава 22

Отлучка пошла новобрачным на пользу. Когда они вернулись в зал, жесткость исчезла из глаз Люсьена, выражение лица стало мягче. Вымученная улыбка Адриенны сменилась нежной и загадочной. Собравшиеся в зале сразу поняли, в чем причина этой перемены. Но, к счастью Адриенны, никто не произнес ни слова. Даже Озрик.

– Вы пришли как раз вовремя, – сказал старый лорд, отодвигая для новобрачной кресло в центре господского стола. – Хильда сообщила, что у нее все готово и можно начинать пиршество.

– Я чувствую запах отварной рыбы, жареной телятины, базилика, имбиря…

Адриенна могла бы еще долго рассуждать о волнующих ароматах, доносившихся из кухни, но в этот момент Люсьен неожиданно поднялся и обвел взглядом зал. Эйншемские рыцари поднимали кубок за кубком и никак не могли остановиться. Люсьен, мельком посмотрев на них, переключил внимание на вход в большой зал. Адриенна и Озрик, проследив за взглядом Люсьена, тоже посмотрели в ту сторону.

Неожиданно окованные металлом двери распахнулись, и в зал вошел сэр Кристиан в сопровождении одетых в кольчуги рыцарей, которых никто из присутствовавших не знал.

Лорд Озрик невольно схватился за меч, по случаю праздника пристегнутый к поясу, и вскочил с места. Но прежде чем он успел выяснить у своих солдат, кто пожаловал к нему в гости, сэр Кристиан сказал:

– Приехали твои люди, лорд Люсьен.

– Так это твои люди? – изумился Озрик.

– Да, – коротко ответил Люсьен, поглядывая на своих братьев, которые держались на некотором удалении друг от друга, чтобы их разительное сходство не бросалось в глаза. – Адриенна все тебе объяснит.

С этими словами Люсьен вышел из-за стола, спустился с помоста и, пройдя через зал, подошел к вновь прибывшим.

– Все ли прошло, как мы думали? – понизив голос, спросил он.

– Ты меня спрашиваешь? – прошипел Рейвен. – Это что же получается – ты еще не разговаривал с Кристианом?

– У меня, – пробурчал Люсьен, – были другие дела… более важные.

– Это точно, – расплылся в улыбке Рейвен, взглянув на сидевшую за столом Адриенну. – Такая красавица заставит забыть обо всем на свете.

– Все прошло как по маслу, – успокоил Люсьена сэр Кристиан. Он говорил очень тихо. – Почти все стражники едва могут шевелить языками.

– Эй, Люсьен! – перегнувшись через стол, крикнул Озрик. – Ты все выяснил?

– Выяснил. Сэр Кристиан сказал правду: это мои люди! – заявил Люсьен и, стараясь перекрыть шум, обратился к сидевшим в зале: – Полагаю, вы не станете возражать, если к нам присоединятся мои товарищи по оружию? Я знал, что они находятся неподалеку, и пригласил их в Эйншем.

Переваривая эту новость, Озрик некоторое время с подозрением смотрел на Люсьена и окружавших его рыцарей, но потом, одолев сомнения, с улыбкой произнес:

– В таком случае добро пожаловать. Рад оказать гостеприимство доблестным воинам, которые служат королю Генриху.

С этими словами он поднял кубок и залпом осушил его. Люсьен, указав солдатам на свободные столы, подмигнул братьям, после чего обратился к Озрику:

– Извини, милорд, но мне срочно нужно переговорить со своими людьми. Во дворе.

Озрик кивнул, но, прежде чем Люсьен с братьями успели выйти во двор, сэр Хьюберт подошел к Кристиану, схватил его за руку и вполголоса спросил:

– Почему никто из стражников или пажей не объявил о приближении к замку солдат сэра Люсьена?

– Я решил взять эту миссию на себя, – сказал старый рыцарь. – Выехал им навстречу, выяснил, кто они и куда направляются, после чего позволил им въехать в ворота замка, а сам явился с докладом.

Сэр Хьюберт задумчиво пожевал губами и повернулся к Люсьену.

– Я выйду во двор вместе с тобой. Посмотрю, все ли в порядке, а заодно проверю, хорошо ли конюхи устроили лошадей твоих приятелей.

– В этом нет необходимости, Хьюберт, – любезно улыбаясь, произнес Люсьен, незаметно отводя руку Рейвена, готового схватиться за меч. – Мы с женой знали о приезде моих воинов. Видишь дополнительные столы? Их накрыли по нашему распоряжению. Сейчас мне нужно сказать своим людям несколько слов. А ты, пока меня не будет, поухаживай, пожалуйста, за леди Адриенной.

– Сегодня мы проехали всего несколько миль, – вступил в разговор Питер, ослепительно улыбаясь сэру Хьюберту. – Поэтому наши лошади в отличном состоянии и не нуждаются в особой заботе. К тому же ваши пажи и грумы уже начали поить животных и наверняка справятся с этой задачей.

– Все хорошо, Хьюберт, – примирительно сказал сэр Крисгиан. – Что это ты вдруг разволновался? Возвращайся к столу, я сам посмотрю, как устроили лошадей, если для тебя это так уж важно.

Хьюберт с недоверием смотрел на Люсьена, его людей и Кристиана.

– Однако долг мне велит…

– О чем ты говоришь? Взгляни на своего капитана. Он видит свой долг в том, чтобы поднять очередной кубок за здоровье лорда. Кроме того, – продолжал Люсьен, ткнув пальцем в господский стол, – там сидит моя супруга леди Адриенна. Извинись, пожалуйста, перед ней от моего имени за то, что я ее оставил на время. Скажи, что это связано с моей миссией. Она сразу все поймет.

Люсьен взял Хьюберта за плечи и повернул лицом к господскому столу. Хьюберту ничего не оставалось, как исполнить просьбу Люсьена, впрочем, больше похожую на приказ.

Сэр Хьюберт направился к столу, а Кристиан и трое братьев повернулись на каблуках и вышли во двор через главный вход.

– Тебе следовало нас предупредить о возможных осложнениях, – заявил Питер. – Этот Хьюберт – кажется, так его зовут? – очень дотошный и может доставить нам неприятности.

– На самом деле он не столь опасен, как кажется, – произнес Люсьен, после чего, взглянув на стоявших на стенах и у ворот дружинников Озрика, воскликнул: – Матерь Божья!

Эйншемские воины, казалось, все до единого разучились ходить и даже стоять. Глотнув снадобья, которым их опоил Кристиан, они буквально висли на парапетах укреплений или, глупо улыбаясь, подпирали плечом стены у ворот.

Люсьен прошелся по двору, с ухмылкой поглядывая на людей Озрика. Выяснилось, что не только солдаты, но и большинство каменщиков, плотников и прочего рабочего люда тоже хлебнули волшебного напитка и теперь, улыбаясь и тараща глаза, лежали или сидели в причудливых позах. Только дети, как обычно, носились по двору, покатываясь со смеха при виде своих родичей.

– Рабочих, сами понимаете, тоже пришлось угостить, – доверительно сообщил сэр Кристиан, обращаясь к братьям. Могут поднять шум, а это нам ни к чему.

– Ты все правильно сделал, – кивнул Люсьен. – А к; поживают наблюдатели на башнях?

– Спят словно сурки. Уж я постарался, чтобы они выпили моего пойла больше других.

До слуха Люсьена донеслось нестройное пение обитав лей Эйншема – тех, что еще могли ворочать языком.

– А где остальные наши люди? – спросил Люсьен, оглядевшись.

– За стенами, – ответил Питер. – Попрятались в деревне кто где.

– Необходимо поднять их по тревоге и ввести в замок. Пусть заменят на стенах и у ворот часовых Озрика. Не да, Бог, какой-нибудь рыцарь старого лорда выйдет во двор и увидит, в каком состоянии находятся его люди. И Бога ради сделайте что-нибудь, чтобы прекратить это пение, которое больше напоминает кошачий вой!

– Через четверть часа все заснут сном праведников, – заверил Люсьена сэр Кристиан.

– Кстати, – Люсьен повернулся к Рейвену, – когда наши люди войдут в замок, вели поднять мост и запереть ворота. Пока я не провозглашу себя хозяином Эйншема, никто не должен ни входить в замок, ни выходить из него.

Рейвен согласно кивнул и, в свою очередь, произнес:

– Насколько я понимаю, вы с леди Адриенной уже обвенчались. Когда ты намереваешься открыть свои карты и объявить о захвате замка?

Люсьен, представив себе выражение лица Адриенны при том известии, с ответом не торопился. Он уже видел свою молодую жену в минуты страсти, гнева и отчаяния, а в сложившейся ситуации ничего, кроме ярости и презрения, ждать от нее не приходилось.

– Когда пир подойдет к концу, – ответил он после минутного размышления. – Наши люди, которые сейчас в зале, превосходят числом рыцарей Озрика. Как только я объявлю себя хозяином Эйншема, выскакивайте из-за стола и выхватывайте из ножен мечи.

Во дворе снова послышалось пение.

– Прошу тебя, Кристиан, нацеди им еще по кружечке твоей отравы, иначе они не угомонятся. Вы же, – обратился Люсьен к братьям, – делайте так, как я сказал, и сразу возвращайтесь в зал.

Владельцы Стоунли и Стоунвезера и сэр Кристиан кивнули и разошлись исполнять возложенные на них поручения, в то время как Люсьен проследовал в зал.

Пока его не было, слуги уставили, столы блюдами с запусками, приготовленными Хильдой. Рыцари Люсьена, как и воины Озрика, с жадностью набросились на них.

Мельком взглянув на своих людей, Люсьен целеустремленно зашагал к господскому столу, в центре которого восседала Адриенна. Рядом с ней стоял верный Хьюберт.

– Спасибо, сэр рыцарь, за то, что выполнил мою просьбу. Но я уже покончил с делами и теперь, с твоего разрешения, сам буду ухаживать за своей женушкой.

– Очень хорошо, – сказал Хьюберт, спускаясь с помоста и направляясь к своему месту за общим столом. Люсьен, проводив его взглядом, сел рядом с Адриенной.

Только они открыли рты, чтобы заговорить друг с другом, как Озрик обратился к Люсьену:

– А я и не знал, что у тебя свои воины. Думал, ты ездишь по делам короля в одиночестве.

– Королевская служба – штука непростая. Иногда езжу один, иногда – с ними.

– Когда исполнишь свою миссию, расскажешь о ней поподробнее. – Озрик поудобнее устроился в кресле и, наколов на нож большой кусок ветчины, сказал: – Хотелось бы знать, что замышляет король Генрих. Он ведь большой интриган, а я интриги люблю.

Адриенна не смотрела на дедушку. Все ее внимание было сосредоточено на лице Люсьена.

– Я знаю о твоей миссии, – сказала Адриенна. – Но не понимаю, зачем появились в замке эти вооруженные люди, да еще в таком количестве? И почему именно сегодня, вдень нашей свадьбы?

Она прикрыла ладошкой рот и вопросительно посмотрела на Люсьена. В глазах ее появились беспокойство и страх, и это надрывало Люсьену сердце.

Нежно взяв ее за руку, он спросил:

– Ну же, дорогая, скажи, что тебя тревожит?

– Должно быть, ты сегодня уедешь. Вот закончится пир – и ты уедешь с этими людьми. Верно я говорю?

– Нет, Адди, – сказал Люсьен, поднеся ее руку к губам. – Сегодня я не уеду. Обещаю тебе.

Люсьен видел, как взволнована Адриенна и как дрожат ее губы. Ему хотелось посадить ее к себе на колени, приласкать, успокоить, прошептать на ухо слова любви. Вместо этого он посмотрел на Озрика, который как раз разрезал на части жареного фазана. Отправив кусочек в рот, он принялся медленно его жевать, жмурясь от удовольствия.

В эту минуту Люсьен люто его ненавидел: не потому, что Озрик был кровавым злодеем с жестоким сердцем, а потому, что он таким не был. Правда, шесть лет назад он все-таки совершил преступление: убил Гандольфа, захватил замок Эйншем и выгнал вой его законных владельцев. Теперь настал час расплаты. Люсьен, однако, знал, что за захват Эйншема придется расплачиваться не только Озрику, но и его приемной внучке Адриенне и даже ему, Люсьену.

– Проклятие! – не сдержавшись, воскликнул он. Адриенна испуганно заморгала. – Не бойся, – поспешил успокоить ее Люсьен. – Причина моей несдержанности – новость, которую я только что узнал. Я не хотел обременять тебя ею, поскольку к нам с тобой она не имеет никакого отношения.

Тепло улыбнувшись мужу, Адриенна молча прикоснулась к его руке. Лицо Люсьена приняло виноватое выражение, и чтобы скрыть его, он опустил глаза в тарелку, из которой они с Адриенной ели. Согласно обычаю, молодоженам положено есть из одной тарелки. Адриенна уже наполнила ее всевозможными яствами, доставала лакомые кусочки и подносила ко рту Люсьена. Он брал их, слизывая с ее пальцев жир. Адриенна при этом застенчиво улыбалась.

Всякий раз, как Адриенна склонялась над тарелкой, чтобы выбрать для мужа лакомый кусочек, Люсьен поднимал глаза и оглядывал зал. Рейвен и Питер уже вернулись и заняли места за столами, где сидели их люди. Встречаясь с ними взглядом, он видел в их глазах напряженное ожидание.

В следующее мгновение его внимание привлек шум, доносившийся со стороны кухни. Положив руку на рукоять меча, он бросил настороженный взгляд на кухонную дверь, но ничего опасного там не обнаружил. В зал в сопровождении поварят вошла Хильда. Они несли тяжелый металлический поднос с новой порцией яств. Когда поднос поставили на господский стол, Люсьен, заметив восхищенный взгляд своей молодой жены, который она бросила на новое блюдо, тоже улыбнулся и даже плотоядно потер руки, увидев десерт – цукаты, груши в сиропе и грецкие орехи. Доставив поднос по назначению, поварята убежали на кухню, однако Хильда, протягивая Люсьену десертные ложечки, пристально на него смотрела, и глаза ее с каждой секундой все больше расширялись от удивления.

– Ах, сэр Люсьен! Наконец-то я поняла, кто ты такой, – выпалила женщина.

Люсьен, который в это мгновение потянулся за ложками, стиснул их в руке и замер. Хильда была настолько поражена своим открытием, что не догадалась разжать пальцы.

– Матерь Божья, даже подумать страшно! Ты – Люсьен, сын лорда Гандольфа.

Люсьен выпустил ложки из рук, и Хильда сделала шаг назад. В ту же минуту в зале послышался грохот опрокидываемых скамеек: рыцари Люсьена повыскакивали из-за столов и обнажили мечи. Люсьен тоже поднялся из-за стола, обнажил длинный, отливающий голубизной меч и устремил взгляд на Озрика, своего заклятого врага.

Озрик смотрел на Люсьена с таким видом, словно перед ним появилось привидение. Лицо его побагровело; подобно выброшенной на берег рыбе, он открывал и закрывал рот, но не произносил ни слова.

Первым заговорил Люсьен:

– Да, это правда. Я – Люсьен Эйншем. Старший сын и наследник лорда Гандольфа. Запомни, Озрик, я законный владетель этого замка и этих мест! Я – а не ты!

Снова с грохотом повалились на пол скамьи, но прежде чем рыцарям Озрика удалось вытащить из ножен свои клинки, воины Люсьена подступили к ним, угрожающе размахивая мечами. Числом и вооружением они превосходили рыцарей Эйншема, и тем ничего не оставалось, как сложить оружие. Несколько рыцарей и оруженосцев Люсьена прошли по рядам, собирая брошенные на пол мечи и даги.

Хильда завизжала, подхватила юбки и выбежала из зала. За ней, оглашая воздух визгом и криками, последовали слуги, служанки и поварята.

Воцарившуюся в зале тишину нарушил громкий голос сэра Хьюберта. Обращаясь к Люсьену, молодой рыцарь заявил:

– Неужели ты, сэр Люсьен, полагаешь, что тебе удастся захватить замок? Ты забыл о множестве воинов, которые охраняют эту твердыню. Ты не сможешь долго держать нас в заложниках. Скоро сюда подоспеют воины со стен, башен и из казарм, и тогда…

– Придержи язык! – гаркнул Рейвен. Вместе с несколькими рыцарями он подошел к Хьюберту и приставил острие меча к его груди. – Полагаешь, мы прибыли в Эйншем в сопровождении только этой вот горстки людей, – произнес он, указав на стоявших в зале с клинками наголо воинов Люсьена, – и собираемся штурмовать замок изнутри? Из этой вот башни? – Он ухмыльнулся и помотал головой, отчего его длинные иссиня-черные волосы упали ему на лоб. – Да ни черта подобного! Если здесь все так глупы, как ты, то неудивительно, что нам удалось с такой легкостью вас перехитрить. – Повернувшись к Люсьену, он добавил: – Непонятно, братец, какого черта мы так долго ждали, если нынешние защитники Эйншема просто тупицы? Мы могли приехать сюда еще несколько лет назад и взять их всех голыми руками!

– Значит, вы тоже сыновья Гандольфа? – пробормотал Озрик, устремив тяжелый взгляд на Рейвена и Питера.

Прежде чем Питер или Рейвен успели сказать хоть слово, капитан стражи Озрика сбил ударом тяжелого кулака стоявшего рядом с ним рыцаря и со всех ног бросился к выходу. Однако в дверях неожиданно возник сэр Кристиан, преградив ему дорогу.

– Стало быть, ты заодно с ними, Кристиан? – оскалив зубы в злобной улыбке, бросил капитан стражи. – Зря мы поверили тебе и взяли на службу. Словно забыли, что ты слуга Гандольфа!

– Я всю свою жизнь служил лордам Эйншемам. Теперь хозяин замка – сэр Люсьен. И я буду служить ему.

Капитан набросился на Кристиана с кулаками, но тот быстро взял над ним верх и, приставив ему к горлу кинжал, посмотрел на Люсьена.

– Выведи его из зала. Пусть увидит собственными глазами, в каком состоянии защитники Эйншема, – распорядился Люсьен.

– Но как вам удалось одолеть наших солдат? – спросил Хьюберт, бросив взгляд на Люсьена. – Мы не слышали ни сигнала тревоги, ни шума битвы.

– Король Генрих в свое время сказал мне одну мудрую вещь: «Самая лучшая на свете война – это война без кровопролития». Мы в этом смысле сделали все, что смогли, – не стали убивать ваших солдат, а просто-напросто опоили их, – объяснил Люсьен, переводя взгляд с Хьюберта на Озрика. – Теперь ваше слово. Будете с нами драться, или закончим дело миром?

Озрик, глядя прямо перед собой, с мрачным видом кивнул и изрек:

– Твоя взяла. Ты победил!

– Не-е-т! – разорвал тишину пронзительный вопль.

Люсьен посмотрел на свою молодую жену и отшатнулся, столько ненависти было в ее взгляде. В эту минуту он понял, что поступил легкомысленно, когда вовлек Адриенну в затеянную им игру. Узнав, что Уилфред погубил ее сестру, она пыталась его зарезать. Люсьен же, грубо оскорбив ее вдень свадьбы, не знал, какая участь постигнет его. Ведь в любой момент она может вонзить ему в спину нож. Ему стало тошно.

– Послушай, Адриенна, я…

Но Адриенна не пожелала его слушать, налетела на него и стала колотить кулаками в грудь. Надо сказать, что удары этой хрупкой женщины были безболезненными. Но Люсьен никакого сопротивления ей не оказывал. Лишь обнял за плечи и прижал к себе, чтобы она не могла бить со всего размаху.

– Хочешь, я ее уведу? – предложил Питер.

– Это сделаю я! – сказал Хьюберт, оттеснив в сторону Рейвена. – Леди необходимо успокоиться.

– Нет! – снова закричала Адриенна, вырываясь из рук мужа и лихорадочно шаря глазами по залу. Всякий раз, когда она поворачивала голову, ее серебряные волосы развевались по воздуху и она напоминала большую экзотическую птицу, волею случая оказавшуюся на Британских островах. – Не смейте обращаться со мной как с несмышленым ребенком! – предупредила она. – Я – леди Адриенна Эйншем и имею полное право знать, что здесь происходит. Какие события предшествовали этому трагическому, самому несчастливому в моей жизни дню? Мне необходимо выяснить, – неожиданно обратилась она к мужу, – не замешан ли здесь король и действительно ли ты состоишь на службе у его величества? Я хочу знать все до мельчайших деталей о твоей миссии, если, конечно, это не твоя выдумка. Лгать бесполезно, я все равно доберусь до истины. И если в случившемся есть доля вины моего опекуна, мне и это станет известно рано или поздно.

Садитесь! – обратилась она к стоявшим в напряженных позах рыцарям. – Как говорится, в ногах правды нет, а я собираюсь сегодня же докопаться до правды, чего бы мне это ни стоило.

Люсьен повернулся к своим людям и в знак согласия наклонил голову. Адриенна, однако, на него не смотрела – она гипнотизировала взглядом воинов до тех пор, пока все они снова не заняли свои места за столами, продолжая держать оружие на изготовку.