Сатанель. Источник зла

4

Египет, 1292 год до Рождества Христова

Царствование Сети подходило к концу. У фараона начиналась агония. Хотя это надлежало держать в секрете, чтобы не будоражить народ и не настораживать возможных недругов Египта, информация успела просочиться наружу и породить множество слухов и домыслов.

Уже много месяцев великий правитель не появлялся на людях. Он даже не смог принять участие в торжествах по случаю двадцатой годовщины его царствования. Тогда к народу вышли его супруга Туйа и сын Рамзес, которого Сети давно назвал своим преемником.

Это было великое празднество, на котором происходило упрочение ка[1] фараона. Жрецы обратились к богам с просьбой о том, чтобы сила и мудрость и далее сопутствовали божественному властелину Двух земель.

Особенно трогательным было обращение жрецов, посвященное культу Сета, грозного бога, чье имя принял великий фараон, восходя на египетский престол. Сету принесли пожертвования и молили о том, чтобы его мантия и в будущем простиралась над правителем, который все свое царствование пользовался его благосклонностью и покровительством.

Однако боги, видимо, решили, что настало время Сети переправляться через великую реку для странствия в загробный мир. Но когда пробьет его час, грозный, внушающий ужас Сет будет рядом, чтобы провести его по землям, через которые протекает Река ночи — постоянное местожительство божества с головой шакала.

Мефрет огорченно покачал головой. Если кто-то и мог с уверенностью сказать, что конец фараона близок, не считая, разумеется, его родных и близких, так это он и те, кто вместе с ним уже много лет возводили предназначенную для Сети гробницу. Мефрет был искусным каменщиком, под его началом трудилась группа каменотесов, и уже совсем скоро в возведенное ими величественное сооружение должны были доставить тело великого царя. В этой гробнице, как и всем его предшественникам, ему предстояло провести вечность.

В последние дни в Долине царей кипела работа. А если, точнее, вокруг гробницы Сети. Высокопоставленные сановники, включая великого визиря, приезжали поинтересоваться, насколько готова гробница, и побуждали мастеров как можно скорее завершить работу. Они даже распорядились приостановить сооружение второй камеры, над входом в которую трудился Мефрет со своими каменщиками.

Это могло означать лишь одно: жизнь фараона близилась к завершению. И Мефрет горько оплакивал его. Сети был великим правителем.

Наставнику каменотесов уже исполнился сорок один год. Но несмотря на возраст и тяжелый труд, он сохранил завидную физическую форму.

Вечерело, но жара не спадала. На каменотесе были лишь набедренная повязка и крепкие кожаные сандалии. Невысокий, мускулистый, с крепкими кривоватыми ногами, он левой рукой прижимал к себе сверток — так в конце каждого дня он тщательно заворачивал свои инструменты.

Мефрет любил эти места, но еще больше он любил свое ремесло, как и приличествовало всем представителям его профессии, посвятившим себя благородной цели — готовить переход в потусторонний мир для фараонов, цариц и знатных вельмож.

Все мастера жили в селении, расположенном у подножия горы Фивы, к которому теперь и направлялся Мефрет. Здесь жили каменотесы, чертежники-рисовальщики, скульпторы-резчики и их семьи. Это было уединенное, практически изолированное от остального мира поселение. Все подступы к нему тщательно охранялись. Чтобы попасть туда, необходимо было получить особое разрешение, а его жители хранили секреты, которые ни под каким предлогом не имели права разглашать. Все они в свое время, пройдя самый тщательный отбор, приняли торжественный обет молчания. Впрочем, и власти стремились оградить строителей гробниц от малейшего соблазна и возможности проговориться. Сам великий визирь следил за соблюдением всех правил, призванных обеспечить сохранность тайн гробниц.

Мефрет остановился и огляделся, любуясь великолепным пейзажем. Здесь тропа поворачивала на запад, туда, где садилось похожее на огромный красный шар солнце. Еще несколько мгновений, и оно коснется линии горизонта. Но сейчас оно во всей своей красе предстало глазам Мефрета, совершенно не ослепляя.

Каменотес огляделся еще раз. Вокруг ни души, не считая стражника, охранявшего вход в Долину царей, который к тому же не обращал на мастера ни малейшего внимания и вообще смотрел в другую сторону. Тем не менее, Мефрет не осмелился осуществить свое желание: упасть перед заходящим солнцем на колени и воздать светилу дань уважения и поклонения. Он вынужден был ограничиться тем, что закрыл глаза, слегка наклонил голову и, сложив на груди руки, мысленно обратился к истинному божеству со словами признательности.

Старший каменщик Мефрет всем сердцем верил в Атона, единственного истинного и всемогущего бога, олицетворением которого было солнце — источник жизни и созидания.

Тех, кто поклонялся Атону, осталось совсем мало. Во всяком случае, Мефрет знал немногих почитателей бога Солнца. То, что он считал истинной религией, преследовалось и сурово каралось церковными властями. Мефрет и его супруга Нахали, их родители и родители родителей хранили свою веру в глубокой тайне и делились своими взглядами лишь с представителями очень узкого круга адептов.

Основоположником религии, провозглашавшей Атона единственным богом, каких-то полвека назад стал фараон Эхнатон. Но прошло совсем немного времени, и его зять, фараон Сменхкара, на краткое время сменивший Эхнатона на египетском престоле, а затем и его преемник Тутанхамон уступили давлению со стороны жрецов Амона и восстановили культ древних богов.

Совершив краткую молитву, Мефрет открыл глаза. Солнечный диск остался практически на том же месте, но сердце каменотеса сжалось. Четко по центру красноватой звезды возникло нечто и начало с невероятной скоростью расти и уплотняться.

Это был черный круг, от которого тянулось некое подобие закругленной ручки. Сначала эта фигура едва виднелась на сияющем фоне светила, затем она обрела цвет и яркость, и теперь ее можно было рассмотреть с необычайной ясностью.

Мефрет закрыл глаза руками, пытаясь избавиться от того, что, по его мнению, было лишь видением. Но когда он опустил руки и открыл глаза, то нечто по-прежнему было там, где он его увидел.

Вдруг этот предмет упал на землю. Мефрет даже вздрогнул от неожиданности. То, что, как ему привиделось, было нарисовано на поверхности солнца, а значит, находилось на огромном расстоянии и имело гигантские размеры, на самом деле оказалось маленьким предметом, который теперь лежал на песке в нескольких метрах от его ног.

Мастер сделал несколько шагов и теперь действительно встал на колени, благоговейно рассматривая странный предмет. В длину он был в половину ладони, а по форме — именно такой, каким он увидел его на фоне солнца: маленький круг, от которого отходил закругленный отросток.

Мефрет протянул к предмету руку. Он это сделал очень медленно, как будто ощупывал окружающий его воздух. Предмет был черного цвета, матовый, он не отражал, а словно поглощал свет. Наконец Мефрет коснулся предмета кончиками пальцев, и дрожь пробежала по его руке. Каменотес отдернул руку и тут же усомнился в том, что ощущение было реальным, а не стало плодом его воображения.

Он снова поднес руку к таинственному предмету. И коснулся его с большей решимостью. Ничего не произошло. Бросив сверток с инструментами на песок, он обеими руками поднял загадочную находку. Она показалась ему удивительно легкой, почти невесомой.

Несколько секунд Мефрет рассматривал черный предмет, а затем вновь обратил свой взор к наполовину скрывшемуся за горизонтом солнцу. Его губы едва заметно шевелились, пока он мысленно возносил новую молитву своему богу. Эта молитва была простой и безыскусной, как и душа Мефрета.

О Атон, единственный бог, творец всего сущего, солнце, которое дарит нам свет и жизнь, ты знаешь, что я твой верный раб. Я знаю, что, поручив мне этот предмет, ты чего-то от меня ожидаешь. Пока я не знаю твоей воли, но я буду ожидать от тебя нового послания.

Затем он подобрал оброненные на землю инструменты и, сжимая странную находку в правой руке, продолжил путь домой.

Охранник, на которого Мефрет не обратил внимания, также стал свидетелем удивительного происшествия. С того места, где он нес свою службу, открывался вид на вход в Долину царей и на тропу, по которой несколько минут назад поднялся каменотес. Перед ним раскинулось плато, через которое проходила дорога из Долины в город мастеров. По этой тропе и ушел Мефрет. Взгляд стражника подобно брошенному меткой рукой копью настиг удаляющегося каменщика и вонзился ему в спину.

Охранник видел материализовавшийся в воздухе предмет, он, как и Мефрет, ощутил ползущий по спине холодок. Но в отличие от мастера, он догадался или, скорее, почувствовал природу и происхождение таинственного черного круга.

Он прекрасно знал каменотеса Мефрета, так же как и остальных обитателей города мастеров. И он был уверен в том, что ему предстоит предпринять.

Но прежде чем приступить к действиям, он должен посоветоваться.

Город погрузился в сон, но Мефрету не спалось. Он лежал на спине, устремив взгляд в звездное небо, видневшееся сквозь слуховое оконце в крыше.

Сон не шел к нему, потому что он безуспешно искал решение поставленной перед ним задачи. Было ясно, что Атон чего-то от него ожидает. Он уже понял, что самому ему ни за что не разгадать замысел божества, из чего следовало, что остается только ждать. Но черный предмет не шел у него из головы, не давал уснуть.

В темноте он нащупал руку спящей рядом жены. Уже двадцать лет Нахали была ему верной подругой и товарищем. Их объединяло все — от крова до веры в единого бога. Они были знакомы с детства: их семьи дружили, будучи последователями запрещенного вероучения.

Нахали была на три года моложе Мефрета, влюбленного в супругу и по сей день так же пылко, как и в тот час, когда они решили соединить свои судьбы. Это произошло так естественно, словно они следовали предначертанному в Книге судеб. У них родились дети — двое сыновей, которые сейчас спали в соседней комнате. Старший уже стал отличным каменотесом, и Мефрет лелеял надежду, что когда-нибудь сын займет его место во главе представителей их профессии.

Хотя Мефрет всецело доверял сыновьям, он дождался, когда останется наедине с Нахали, чтобы рассказать ей о том, что произошло с ним по дороге домой, и показать странный предмет. Для этого они отправились на прогулку, и Мефрет привел ее на то место, где Атон явил ему свою милость. Хотя ночь опустилась на землю, небо было усеяно звездами и луна освещала землю и скалы, отчего все вокруг казалось загадочным и каким-то нереальным.

Мефрет извлек из складок одежды драгоценную находку и показал ее Нахали. Она осторожно, двумя руками взяла ее и принялась разглядывать, пока муж рассказывал ей о чудесном способе, которым ему был передан этот предмет.

— Дорогой мой супруг, — произнесла женщина, когда Мефрет замолчал, — я впервые в жизни вижу такой материал. — В ее вытянутых руках таинственный круг казался бесплотной тенью, от которой не отражался даже яркий свет луны. — Совершенно очевидно, что он не принадлежит нашему миру, а значит, прибыл из мира божественного. Его прислал Атон. Он же избрал тебя его хранителем. — Она пристально посмотрела в глаза супругу. — А если таково было его желание, тебе не о чем беспокоиться. Таким же образом он сообщит, как тебе следует поступить. А до тех пор считай это… подарком Атона.

— Да, это подарок Атона. Мне это нравится. Спасибо, Нахали.

Вспомнив слова супруги, Мефрет улыбнулся в темноте своей спальни и с нежностью сжал руку спящей женщины. Нахали слегка пошевелилась, но не проснулась. То, что она ему сказала, не только оказалось созвучно его собственным размышлениям, но и помогло ему справиться с тревогой. Мефрет закрыл глаза и расслабился, почувствовав, что его начинает одолевать сонливость.

И тут он услышал какой-то звук. Это был легчайший шорох, на который при других обстоятельствах он бы и внимания не обратил. Мефрет напряг слух, по-прежнему лежа с закрытыми глазами. По ночам в городе царила полная тишина, и любой звук мог показаться странным, хотя его источником вполне могла стать какая-нибудь кошка или пустынная крыса.

Звук повторился. Он напоминал легкие шаги человека, наступившего на комок земли, и доносился от входной двери.

Мефрет открыл глаза. Все его чувства обострились до предела.

Двери домов никогда не запирались на ночь. Хозяева лишь притворяли их, поскольку были уверены, что в тщательно охраняемом городе они находятся в полной безопасности. На этот раз Мефрет отчетливо услышал скрип отворяющейся двери.

С отчаянно бьющимся сердцем он вскочил на ноги. Все его мысли были о подарке Атона, который он оставил в соседней комнате. Рядом с входной дверью находилась небольшая ниша, украшенная изображением солнечного диска. В ней супруги оставляли свои небольшие приношения Атону, в полной уверенности, что любой случайный гость примет ее за символ поклонения богу Ра. Сейчас там лежал загадочный черный предмет, порученный Мефрету Атоном.

Пошарив вокруг, Мефрет сжал в руке небольшую кирку, которую еще с вечера прислонил к стене, но так и не собрался отремонтировать поломанную ручку инструмента. Вооружившись, он уже смелее сделал шаг в сторону соседней комнаты, в которой вся семья обычно собиралась вместе и от которой его отделяла лишь тонкая занавеска в проеме стены.

Он тихонько отодвинул занавеску, скрывавшую из вида комнату. Ведущая на улицу дверь была приоткрыта, и через нее в дом проникал слабый свет луны. Теперь уже ничто не нарушало царившей вокруг абсолютной тишины. Мефрет перевел взгляд на маленькую нишу, и у него уже в третий раз за этот день оборвалось сердце. К нише кралась какая-то тень, вытянув вперед то, что, судя по всему, должно быть рукой.

Но даже в темноте, не позволявшей разглядеть пришельца, у Мефрета промелькнула мысль, что он имеет дело не с человеком.

Возможно, это объяснялось его размерами, странными угловатыми движениями или показавшейся каменотесу непривычно длинной протянутой рукой.

Мефрет поднял над головой кирку и, отодвинув занавеску, в один прыжок оказался рядом со странным существом.

Существо замерло и, не отдернув протянутой к нише руки, повернуло голову к Мефрету.

Они оба на мгновение застыли на месте, изучая друг друга. Каменотесу пришлось сделать над собой небывалое усилие, чтобы не отвести взгляда, потому что в замершей перед ним тени он различал только устремленные на него из темноты глаза — два светящихся красных круга.

Странное существо пришло в движение первым. С невероятной скоростью оно развернулось и бросилось к двери.

Через мгновение Мефрет пустился вдогонку. Выскочив на улицу, он посмотрел направо, налево и увидел убегающую тень. Ярко освещенное лунным светом похожее на призрак существо неслось в сторону гор. Делало оно это с поражающей воображение скоростью, используя все четыре конечности. На вершине невысокого холма призрак на мгновение замер и обернулся назад. Даже с такого расстояния Мефрет отчетливо различал его горящие, как угли, глаза. Отвернувшись от своего преследователя, существо вновь пустилось бежать. Мгновение спустя оно скрылось из виду.

Каменотес понял, что гнаться за странным существом бессмысленно. Он опустил кирку, прислонился к стене дома и прижал ладонь к груди, чтобы унять выскакивавшее наружу сердце.

Он постоял так несколько минут, успокаиваясь, а потом вернулся в дом. Первым делом он поспешно прошел к нише и испытал облегчение, убедившись, что подарок Атона по-прежнему находится там, куда он его положил. В кромешной ночной тьме Мефрет удивительно отчетливо видел очертания абсолютно черного предмета в глубине ниши.

Он осторожно взял черный крут, запер на засов входную дверь и вернулся в спальню. Комнату слабо освещал лунный свет, проникавший сквозь крохотное оконце в потолке, и Мефрет невольно улыбнулся, увидев мирно спящую жену. Осторожно, чтобы не разбудить Нахали, он поставил кирку на место и растянулся на своей циновке. Подарок Атона холодил ему ладонь.

Спустя какое-то время он спрятал черный круг под подушку. Теперь его мысли прояснились и обрели четкость — он ясно понял, чего ожидает от него Атон и каким будет его следующий шаг.

Он нащупал руку Нахали и, удовлетворенно вздохнув, закрыл глаза.