Секреты удачи

Глава 10

Слушатели автошколы собирались в подсобной комнате мотеля «Счастливый час» на Харри-Хайнс-бульвар. Близость железнодорожных путей вкупе с обилием насекомых и вечным шумом создала ему дурную славу. Основными клиентами мотеля были местные проститутки; второе место прочно удерживал техасский департамент государственной безопасности. Представители власти считали его подлинным карательным учреждением и, не без оснований, надеялись, что после недели занятий в вонючем классе, кишащем тараканами, непутевые водители сделают что угодно, лишь бы сюда не возвращаться.

Последняя студентка влетела в дверь ровно без одной минуты девять. Офицер Вернон Пирс грозно глянул поверх кафедры.

— Похвальная точность, — бросил он, когда она устроилась на своем месте в первом ряду и подвинула поближе столик. Прелестные ножки! Впрочем, остальное выглядело довольно отталкивающе. Он в жизни не видел так плохо окрашенных волос. С таким же успехом она могла просто сунуть голову в ведро с дегтем. Руки обезображены татуировкой, а серо-голубой лак на ногтях рождал ассоциации только с моргом. На ней были надеты сразу два топа, каждый прикрывал пару дюймов того, на что не хватило другого. Белая юбочка с рисунком в виде вишенок, словно картонная, явно куплена только что. «Уол-март». Шлепанцы, казалось, вырезаны из шин «Данлоп». Тяжелый золотой браслет абсолютно не соответствует наряду.

— И кто вы?

— Пакита Рика.

Странно, она не похожа на испанку. И брови у нее светлые.

— Всем доброе утро. Меня зовут офицер Пирс. В течение следующих пяти дней мы с вами станем добрыми друзьями, поэтому для начала предлагаю рассказать друг другу, почему каждый здесь оказался. — Он указал на долговязого подростка в рабочем комбинезоне, сидящего в первом ряду. — Билли, ты первый.

— Я не совершал никакого преступления. Я невиновен.

— Тогда расскажи, в чем тебя несправедливо обвинили.

— В том, что вел свой трактор.

Офицер Пирс изучал какую-то распечатку.

— Билли прав. Он вел свой трактор. Но он забыл упомянуть, что трактор он вел в центре Далласа, в то время как ферма его отца расположена в Абилене. Законы Техаса запрещают использовать трактор на расстоянии свыше ста пятидесяти миль от фермы.

— Мой пикап сломался, а я должен был приехать на вечеринку.

— Твоей подружке это, должно быть, понравилось. — Пирс обратился к следующему студенту: — Ну а вы, Том?

Пузатенький, потрепанный жизнью крепыш заявил:

— Чертовски несправедливо, что у меня отобрали права, когда я даже не был за рулем и не представлял ни для кого никакой угрозы.

— У меня сердце кровью обливается! — Пирс сверился с листком. — К сожалению, вы вышвырнули две пустые коробки от пиццы, две большие бутылки из-под кока-колы, пакет от печенья, упаковку чипсов и половину порции мороженого прямо из окна своей машины, хотя находились в зоне отдыха в тридцати футах от мусорного бака.

— Какая мерзость, парень, — обернулся на стуле Билли. — И ты все это сожрал?

— Не нужно поучений, пожалуйста, — прервал его Пирс. — Если кто-то намусорит в славном штате Техас, то теряет водительские права и подвергается штрафу. — Вы, Гордон?

Здоровяк лет тридцати с чем-то пробормотал:

— Я сидел в лодке, никого не трогал.

— Возможно, и так, но уровень алкоголя в вашей крови составлял один и семь. По законам Техаса за управление лодкой в состоянии опьянения вы теряете водительские права.

— Да все на рыбалке пьют пиво, — запротестовал Гордон. — Иначе клева не будет.

Пирс обратился к пожилой темнокожей даме из последнего ряда:

— Хэтти! Расскажите, почему вы здесь.

— Не знаю, офицер. Я вожу машину семьдесят пять лет, и никогда не было никаких претензий. И тут вдруг как гром среди ясного неба появился этот полицейский и остановил меня.

— Позвольте мне объяснить. Вы ехали со скоростью двадцать пять миль в час по шоссе, где максимальная скорость составляет семьдесят, а минимальная ограничена сорока милями в час. Вы же вели машину со скоростью на пятнадцать миль в час ниже разрешенной.

— Вы хотите сказать, что меня наказали за слишком медленную езду?

— Именно так. Давайте послушаем вас, Сеймур.

Тощий чернокожий подросток в штанах, которые были бы велики даже Карлсону, отозвался:

— Я городской художник, парень. И это все, что я хочу сказать.

— Художник? Полицейский отчет гласит, что ты портил частную собственность. По законам Техаса за рисование граффити на чужих стенах лишают водительских прав.

— Как мило, — вздохнул Сеймур.

— А вы, Кэрри-Джо?

Сухопарая девица ответила:

— Я просто говорила по телефону.

Пирс внимательно прочел что-то в своей бумажке:

— Если бы давали приз за сокрытие фактов, вы бы обязательно получили его. В Техасе нельзя ехать менее чем в пятистах футах позади пожарной машины. Нарушением закона является также авария, случившаяся в результате беседы по мобильному телефону. Кэрри-Джо умудрилась врезаться в пожарную машину во время разговора по мобильному.

— Это был важный звонок, — надулась она.

— Что у вас, Лола?

Девица абсолютно недвусмысленного вида в крошечном костюмчике Санта-Клауса сообщила:

— Я профессиональная прислуга.

— Вы ехали со скоростью тридцать миль в час по встречной полосе и врезались в «ягуар». По законам Техаса нарушение Правил дорожного движения будет стоить вам водительских прав.

— Он должен был включить фары!

Покачав головой, Пирс перевел взгляд на последнюю студентку. Милое смышленое личико, если не обращать внимания на прическу.

— Пакита. Что привело сюда вас?

— Я превысила скорость.

Класс радостно загалдел:

— Ну, ты даешь, девочка! Приятно знать, что среди нас есть один настоящий преступник!

— Тихо! А еще вы управляли машиной без водительских прав и на протяжении двадцати миль игнорировали предупреждающие сигналы полицейского.

— Простите. Я пела. С Джошем Гробаном.

Пирс провел ладонью по глазам. Это не класс, а притон какой-то.

— Слушая ваши истории, я обнаружил нечто общее. «Я не виноват! Я ничего не сделал!» Позвольте мне сразу официально заявить: вы не жертвы, вы нарушили закон, — именно поэтому вы здесь. Правило номер один: вождение машины — привилегия, а не право. Вопросы есть?

Полных десять секунд он ждал ответа. Пакита наконец прекратила рисовать чертиков в блокноте.

— Нет, сэр.

— Чтобы успешно закончить курс, вы будете каждый день являться на занятия вовремя. Вы будете выполнять домашние задания. Вы должны будете правильно ответить не менее чем на семьдесят процентов вопросов теста по правилам движения, дорожным знакам, пройти проверку зрения и сдать экзамен по вождению. Итого, четыре экзамена! Сумеете справиться со всем этим?

Восемь кокосовых орехов могли бы реагировать более оживленно. В конце концов офицер Пирс заметил некоторое движение в первом ряду, правда, в форме слезы, ползущей по щеке Пакиты.

— В чем проблема, Пакита? Уверен, вы уже сдавали экзамены прежде.

— Простите, офицер Пирс. Просто вы так похожи на моего бывшего жениха. — Она достала из сумочки носовой платок.

Кэрри-Джо прекратила чавкать жвачкой:

— Бедняжка! Он тебя бросил? — Если партнера бросили они сами, женщины никогда не плачут.

— Тихо! В этой комнате вы открываете рот, только если я задаю вопрос. Все остальное время вы закрываете его крепче, чем багажник «кадиллака». — Пирс пошел между рядами, раскладывая на столы маленькие буклеты. — Это правила для водителей Техаса. Следующие пять дней это будет вашей Библией.

— Стыдитесь, сэр, — вздохнула Хэтти.

— Я выразился фигурально. — Опуская буклет перед Пакитой, офицер Пирс уловил запах ее духов: тяжеловатый, но интригующий. — Откройте раздел первый. «Водительские права. Кто может управлять транспортным средством в Техасе. Первое: гражданин, имеющий водительские права штата».

Гордон, любитель пива, поднял руку:

— Мы что, будем всю неделю сидеть здесь и читать? Я могу прочесть книжку дома и прийти сдать экзамен.

Прекрасный вопрос, но этот курс предназначен не для облегчения жизни.

— Поскольку вы объявили себя грамотным, Гордон, почему бы вам не почитать для нас. Начните с первой страницы.

Гордон принялся читать усыпляющий текст, описывающий девять типов водителей, которые на законных основаниях могут управлять транспортным средством на территории Техаса. Пока Гордон бубнил, офицер Пирс наблюдал за классом. Он уже знал, кто сумеет сдать экзамен, а кто провалится. Старушка Хэтти сдаст, если пройдет проверку зрения. Как и Пакита, которая выделяла желтым маркером почти каждое предложение в своем учебнике. Парни в основном провалятся, ибо считают, что все знают. Результат Кэрри-Джо зависит от ее способности сжульничать. А Лола просто не продержится до конца курса.

Пирс позволил Гордону читать в течение тридцати минут, затем попросил Тома перейти к параграфу «Анатомические особенности». Плотно позавтракавший Том не слишком обрадовался перспективе излагать информацию об органах, тканях и смещении глазного яблока, но подчинился. Когда монотонное бормотание вновь погрузило класс в наркотическую дрему, взгляд Пирса вернулся к Паките. Симпатичная, но какая-то потерянная. И непохоже, чтобы у нее были проблемы с наркотиками. Возможно, сбежала откуда-то, но кто в здравом уме побежит в Даллас? Пирс внимательно разглядывал ее татуировку. Кляксы на левой руке напоминали Минни-Маус; остальное расплывалось неясным пятном. Интересно, есть ли у нее колечки в нижних частях тела? Почему-то многие женщины с угольно-черными волосами любят такие штуки. На левой руке у нее большое кольцо. Пирс предположил, что это чудовищная циркониевая подделка, поскольку богатые не посещают подобные курсы, а нанимают адвокатов.

Когда у Тома окончательно сел голос, Пирс предложил Лоле встать перед классом и читать о задержании по распоряжению суда, преступлениях, связанных с алкоголем, и системе оценки нарушений правил дорожного движения в баллах. Спустя тридцать минут Пирс повернулся к юноше, который глаз не сводил с Лолиного микроскопического костюма Санты.

— Сеймур, какова сумма штрафа за первое ЗНС?

Мастер граффити удивился:

— Никогда о таком не слышал. Это птица такая или что?

— Это сокращение. Задержание в нетрезвом состоянии.

— Ах это… — шумно выдохнул Сеймур. — И что с ним?

— Какова сумма штрафа? — стиснув зубы, повторил Пирс.

— Пятьдесят баксов?

Пирс нервно постучал пальцами по столу и предложил:

— Давайте прервемся минут на десять. Свежий воздух. Кофе. Пончики. Не забудьте про мусорную корзину, Том.

Из помещения вышли все, кроме Пакиты, которая, казалось, хотела ему что-то сказать.

— Штраф за первое ЗНС составляет тысячу долларов в год в течение трех лет.

— Очень хорошо, Пакита. Я заметил, вы внимательны к материалу.

— Мне крайне необходимо успешно пройти этот курс. От него зависит вся моя жизнь.

Заявляя нечто подобное, женщины обычно совали свое декольте ему прямо в нос. Пакита явно не это имела в виду. Пирс испытал облегчение, поскольку в ее случае искушение бартерной сделкой было велико.

— Уверен, вы прекрасно сдадите экзамен, — ответил он. А у нее, оказывается, прелестные зеленые глаза. Взгляд мягкий и доверчивый. — Могу я спросить, что у вас за духи?

— Они называются «Тейн». Их только четырнадцать флаконов. Они были выпущены на заказ, в Париже. — Пиппа едва не вытащила из сумочки флакончик, но вовремя поняла, что у официантки едва ли есть с собой лосьон для рук, не говоря уже о французских духах. — Я купила их за десять центов на «гаражной распродаже».

— Понятно. — Ничего не понятно. — А почему ваша жизнь зависит от этого экзамена?

— Мой дедушка… — Она густо покраснела. — Увеличит мое содержание. Я работаю официанткой, — непонятно зачем добавила она и пулей вылетела из комнаты.

Он проводил ее взглядом. В досье Пакиты значилось: во время задержания она была за рулем «лексуса» — это сколько же чаевых нужно насобирать на такую машину?

После перерыва занятие началось не слишком удачно: Кэрри-Джо, нависая сиськами прямо над его физиономией, осведомилась:

— А параллельная парковка будет на экзамене? Знаете, для меня это не самое любимое занятие за рулем, если вы понимаете, о чем я.

— Только для вас, Кэрри-Джо, я устрою так, что параллельная парковка будет составлять пятьдесят процентов экзамена.

— Это нечестно! Я не сдам!

— Вы наверняка провалитесь, если не будете следовать инструкциям.

Пирс повернулся к классу:

— Для вашего сведения, экзамен считается проваленным, если вы попадете в аварию в период с настоящего момента до сдачи экзамена. — Пакита что-то строчила в блокноте. — Эта информация есть на странице пятнадцать, Пакита. Нет необходимости переписывать весь учебник.

Она отложила ручку:

— Простите, сэр.

Он заставил ее прочесть две главы: «Технический осмотр транспортного средства» и «Закон о страховании ответственности». Написаны они вроде бы по-английски, но языком, понятным лишь судьям да Уильяму Шекспиру. Наконец будильник на его часах пропищал полдень.

— Давайте прервемся на обед. Увидимся ровно в час для изучения знаков дорожного движения.

Пиппа поспешила за Пирсом по коридору. Абсолютную тишину нарушало лишь звонкое шлепанье ее тапочек. Он наверняка слышал, что Пиппа силится его догнать, но лишь прибавил шагу.

— Мистер Пирс! Постойте!

Он, конечно же, подчинился. Не каменный же он.

— Чем могу быть полезен?

— Вы даете частные уроки?

Каждая молекула тестостерона в его теле протестующе вопила, когда он ответил:

— Ни при каких условиях.

Пристыженная, Пиппа поспешила к автомобилю. Едва она повернула ключ в замке зажигания, как зазвонил телефон. Пиппа узнала номер Лэнса. Если он звонил выразить сочувствие, то выбрал не самый подходящий момент.

— Дай-ка угадаю, — резко начала она. — Ты хочешь получить обратно свой университетский значок!

— Пиппа? — Незнакомый мужской голос.

— Да! — Неправильный ответ, а вдруг звонит враг. — Нет! — Неверно, если звонит друг. — Может быть! Кто говорит?

— Вуди. Физиотерапевт Лэнса.

— Ударение на «физио».

Он не отреагировал на колкость.

— Если это может вас утешить, Лэнс умирает от горя и раскаяния.

— Лучшее, что я услышала за день.

— Как это злобно!

— Просто заткнись, о'кей? Вы, два слизняка, это заслужили.

Вуди вздохнул:

— Да, это так. Пиппа, мы никогда не встречали более самоотверженной женщины, чем вы. Мать Тереза не идет ни в какое сравнение.

— Какова цель вашего звонка?

— Не хотели бы вы получить «мазерати» Лэнса?

Звучало заманчиво. Но второй мыслью было: «Подкуп?» Она произнесла вопрос вслух.

— Более любезный человек назвал бы это подарком.

— Искренне благодарный человек преподнес бы подарок самостоятельно. — Пиппа включила кондиционер: от голоса Вуди у нее кровь закипала в жилах. — Как вы догадываетесь, я сейчас не жажду получить сувенир в память о наших отношениях. Благодаря Лэнсу Тейн намерена отказаться от меня. Мой дед умер. Я, как преступница, скрываюсь в доме Джинни. Да у радиоактивного плутония больше друзей, чем у меня!

— Я понимаю вашу боль. Лэнса отослали в Бразилию вплоть до начала тренировочных сборов «Ковбоев».

— Мне нет дела до ваших страданий. — Пиппа почувствовала, как невидимая рука сжимает ее сердце. — Я хочу, чтобы моя мать узнала правду. Она простит меня, когда узнает обо всем.

— Вы уверены?

Не совсем. Тейн вполне могла бы удавить Пиппу за патологическую наивность.

— Сначала Тейн должна справиться со своим гневом, — рассудительно заметил Вуди. Помимо того что помогал больным, он считал себя одаренным психоаналитиком-любителем. — Она должна захотеть вернуть вас. Почувствовать, что вы необходимы ей. Ваша мать должна понять, почему свадьба так много значила для нее. Это требует долгого и глубокого самоанализа.

— А я тем временем должна исчезнуть в ожидании второго пришествия.

— Неплохая формулировка. Именно так.

Пиппа вздохнула: у Иисуса это уже заняло две тысячи лет. Тейн на меньший срок не согласится.

— Поверить не могу, что была настолько слепа. Лэнс выставил меня полной дурой.

— Он сделал это несознательно.

— Вы хотите сказать, что он искренне считал себя бисексуалом? Бросьте!

Теперь вздохнул Вуди:

— Может, вы попробуете еще раз, Пиппа? Найдете другого?

— Еще раз так же? Боюсь, много времени пройдет, прежде чем я смогу вновь поверить мужчине.

Женщины все так усложняют, подумал Вуди: им обязательно надо сначала узнать парня поближе, поверить ему, прежде чем лечь с ним в постель.

— Лэнс хочет, чтобы вы оставили у себя его кольцо. И вообще все. Он запретил матери требовать обратно любые драгоценности, даже если ей удастся выиграть судебный процесс.

— Как это трогательно, Вуди.

— Так что с «мазерати»?

— Сверни в трубочку и засунь себе в задницу. — Пиппа резким движением захлопнула телефон. Вуди хочет ей помочь? Это все равно что Генрих Восьмой предлагает Анне Болейн пришить голову обратно.

В окошко поскреблась Кэрри-Джо:

— Не одолжишь мне три бакса на обед?

Пиппа заглянула в бумажник. Все, что есть, это пара стодолларовых банкнот.

— Я пойду с тобой, — вздохнула она.

Они вошли в сырой, воняющий плесенью кафетерий. Пиппа взяла чашку кофе, который, судя по вкусу, кипел со Дня святого Патрика. Расплачиваясь за кофе и обед Кэрри-Джо, она случайно глянула на экран телевизора, висевшего над кассой, и ахнула, увидев Тейн, отца и еще одну даму, выходящих из лимузина. Они шли за катафалком, запряженным лошадьми, и черная вуаль Тейн струилась на ветру. Пиппа узнавала надгробия на семейном участке Уокеров техасского кладбища Крокет. Она узнала и Скемпа, любимого коня Энсона. А этот длинный ящик на повозке, должно быть, гроб. На крышке гроба стояли ботинки из кожи аллигатора, с шестидюймовыми шпорами. Энсон утверждал, что эти шпоры всегда начинают вращаться, стоит ему оказаться над нефтяным месторождением.

Отец Пиппы, вернувшийся из Марокко, выглядел так, словно наглотался дерна. Тейн казалась изможденной и едва стояла на ногах — возможно, из-за того, что туфли от Гуччи на шпильках не самый удачный выбор для хождения по траве.

На экране возник репортер и произнес, словно вел передачу для абсолютно слепых:

— Это печальный день для семьи Уокер.

Словно прикованная к месту, Пиппа смотрела прямой репортаж о похоронах Энсона. Преподобный Элкотт, вновь востребованный, читал семейную Библию. И организатор свадьбы Седрик был там же, в клетчатом килте и зеркальных солнечных очках. Пиппа с удивлением заметила Кимберли, бывшую некогда подружкой невесты, — она стояла у могилы в черном платье с открытыми плечами и цилиндре Шляпного Болванщика, обновленном для второго явления прессе. На радость папарацци, Кимберли через равные промежутки времени прикладывала носовой платок к абсолютно сухим глазам. Рука об руку с Тейн стояла смутно знакомая дама в черной широкополой шляпе. Пиппа все же узнала скрытое очками лицо Дюси Деймон, маминой подруги по колледжу. Дюси не смогла быть на свадьбе, потому что делала себе пластическую операцию в Рангуне. Сейчас же, достаточно оправившись, чтобы появиться на публике, Дюси явилась в коротком облегающем черном платье, черных перчатках три четверти, завершив ансамбль рубиновым ожерельем. Всякий раз, как Кимберли доставала платочек, Дюси бросала на нее ледяной взгляд. Пиппа узнала еще нескольких дальних родственников из церкви Тела Христова, разжиревших больше прежнего. Вокруг было столько платков и вуалей, что при каждом порыве ветра похоронная процессия, казалось, поднимала паруса.

В финале церемонии Тейн склонилась над гробом и бросила ботинки Энсона в разверстую могилу. Пиппа до крови закусила губу: Энсон обещал эти шпоры ей! Неужели сейчас его талисман нефтепромышленника будет похоронен вместе с ним? Она в ужасе смотрела, как мать швырнула горсть земли поверх ботинок. Отец добавил еще пару горстей. Дюси, зачерпнув пригоршню пыли, промахнулась, осыпав Кимберли, которая как раз в этот момент делала вид, что утирает слезы. Пиппа, зачарованная, наблюдала, как Дюси провожает родителей обратно к лимузину.

— Энсон Уокер обрел нефтяные месторождения на небесах, — выдал репортер. Следующая попытка поэтического высказывания была прервана рекламой собачьего корма.

— Из праха в прах, — подытожила маленькая старушка за кассой.

Осознав вдруг, что она таращится в телевизор уже добрых полчаса, Пиппа вышла в коридор.

— Эй! Ты из автошколы? Тебе не туда. — Кассирша выскочила следом. Прежде чем Пиппа сумела возразить, она потащила ее обратно в класс.

Шторы были опущены. Пирс сидел у проектора, демонстрируя геометрические фигуры на стене и отрывисто комментируя:

— Восьмиугольник: знак «Стоп». Треугольник: предписывающие знаки. Круг: запрещающие знаки. Пятиугольник: «Школа». — Он прервался. — Да, Миллисент?

— Вот эта пыталась сбежать, — доложила кассирша. — Она смотрела похороны.

— Не стой там, Пакита. Присоединяйся.

— Эй, а она что, не считается автоматически провалившейся на экзамене? — проскулил голос из темноты, когда Пиппа заняла свое место в первом ряду. — Вы сказали, что мы всегда должны быть на занятии вовремя.

— Прошу прощения, — ответил Пирс. — Разве я забыл упомянуть, что всякий раз, опаздывая, вы должны будете набирать на пять баллов больше во всех четырех тестах? Для вас, Пакита, это означает семьдесят пять.

Смотрела похороны? Забавное извращение.

— Итак, давайте повторим цвета, для опоздавших. Красный означает «Стоп». Желтый — предупреждение. Оранжевый — строительные работы. Коричневый — зона отдыха.

— Это слишком сложно, парень, — пробормотал Сеймур. — В книжке больше сотни знаков.

— Вы ведь городской художник, верно? Предполагается, что прекрасно разбираетесь в цветах и формах. — Пирс выключил проектор и заставил класс прочесть вслух следующие пять глав учебника. — Домашнее задание: дорожные знаки! Завтра будет тест.

— На оценку? — простонал Билли-фермер.

— Безусловно. — Пирс потянул веревку, поднимая жалюзи, и за окно посыпались тучки мертвых жучков, налипших снаружи. — Все свободны. Пакита, — позвал он, когда та уже взялась за ручку двери. — Минутку.

Она застыла на месте, пока одноклассники просачивались мимо. Пирс заметил, что девушка побледнела и едва не дрожит. Может, она решила, что ее собираются отчитывать? И мягко спросил:

— Вы действительно смотрели похороны?

— Мой дедушка… — всхлипнула она.

Бедное дитя явно не в себе. В это время дня транслируют только «мыльные оперы».

— Тот, кто собирался увеличить ваше содержание, если успешно сдадите экзамены?

— Да.

Пирс потянулся за бумажником:

— О какой сумме идет речь?

— Миллиард долларов, — спокойно ответила она.

— Вас не устроят десять баксов сегодня и десять завтра?

К его удивлению, она не стала выхватывать деньги из его руки. Лишь ахнула и выбежала из класса.

Вся в слезах, подвывая, Пиппа вырулила с парковки. Пирс, без сомнения, не имел в виду ничего дурного, но то, что ее приняли за нищую содержанку, было невероятно унизительно. Так же чудовищно, как и телевизионное присутствие на похоронах собственного деда. И пока она выносит эти незаслуженные горести, Лэнс в Бразилии совершенствует свой загар!

Что ж, пришла пора разделить страдания. Хьюстон всего в четырех часах езды к югу от Далласа. Если пуститься в путь сейчас, к закату она уже будет стучать в дверь Розамунд. План казался неглупым, и Пиппа свернула на шоссе 45, не забыв включить контроль скорости, дабы не нарушать правила. Сквозь слезы она внимательно рассматривала форму и цвет всех дорожных знаков: домашнее задание. Она продумала, что именно собирается сказать, и представила выражение лица Розамунд, когда та услышит правду об идеальном сыночке, разрушившем ее жизнь.

Спустя час мстительной нирваны Пиппа обнаружила, что проезжает мимо зеленого указателя на Крокет, где всего несколько часов назад был похоронен ее дед. Она стремительно, через три полосы, рванула к повороту: Розамунд может подождать.

Через тридцать минут Пиппа была на кладбище — здесь покоился ее прапрадед Кугар Уокер с женой и еще четыре поколения его потомков. В середине дня на кладбище было пустынно. Сто десять градусов по Фаренгейту существенно сокращали продолжительность выражения горя. Пиппа остановила джип у свежего холмика на семейном участке. Она почти убедила себя, что похороны были всего лишь искусной мистификацией, когда разглядела крошечные ямки на траве, где стояла Тейн. Такие следы могли оставить только шпильки от Гуччи.

Это действительно произошло.

Пиппа села на траву и разрыдалась. Когда она вновь смогла различить окружающее, то принялась читать имена на могильных плитах вокруг. Она прекрасно знала все их истории: дядюшка Лэндон упал в цистерну с сырой нефтью, потерял зубные протезы и следующие пятьдесят лет доживал без зубов. Несмотря на то что ее дважды ударяла молния, тетушка Элиза пережила трех мужей. Прабабушка Пэтси, так и не закончившая восемь классов, утроила семейное состояние, пока ее муж воевал с японцами. Кузен Джеб в возрасте семи лет пристрелил вора, удиравшего с одним из знаменитых пирогов его мамочки. История за историей: все Уокеры были гордыми, умными, сильными. Поколение за поколением доказывали, что дело вовсе не в деньгах, дело в отношении к жизни. Пиппа почти видела, как предки качают головами, недоумевая, как их гены могли породить такое ничтожество. Она словно услышала голос Энсона: получи диплом. И голос прабабушки Пэтси: не профукай миллиард, дорогуша. И даже голос полицейского Пирса: вы не жертва.

Пристыженная, Пиппа медленно возвращалась в Даллас. К черту Розамунд. Все Хендерсоны — неудачники.

В воротах к ее машине подошел охранник Стенли:

— Для вас сегодня доставили «мазерати», мэм. — Пиппа велела Вуди засунуть «мазерати» в его измученную задницу. Вероятно, он принял это за «да». — Мы поставили его в углу гаража. И накрыли.

— Сохраните ключи. Некоторое время он там постоит.

Пиппа разогрела замороженный обед. Открыла «Руководство для водителей» и принялась набивать мозги дорожными знаками. Это помогало не думать о дедовых шпорах, похороненных под шестью футами техасской земли.