Глава 7 Меченый

Сказать, что я в конец офигел — значит ничего не сказать. Папаша словно неожиданно и подло, с развороту врезал мне каблуком под дых. Те чудеса, что он рассказывал до сих пор, я лишь принимал к сведению, мысленно раскладывая по полочкам «логично — не логично», «правдоподобно — не правдоподобно». Однако ошеломить меня по-настоящему он сумел только этой информацией. И я несколько мгновений молча смотрел на него, как окончательный дурак, прежде чем наконец сообразил: ловить твою рыбу, да ведь речь-то не обо мне! Это не я тот бывший парень, который убил Динку. Раз Зона там, у них, прекратила свое существование и тамошний я сюда не приехал, значит, там я не познакомился не только с Енотом, Мухой и Патогенычем. Я не познакомился еще и с Динкой. А без меня у нее, соответственно, образовалась другая личная жизнь. У нее, в общем-то, и со мной была другая личная жизнь, как выяснилось. Девочка своего в любом случае не упустит… Впрочем, я изо всех сил надеялся, что эта страница наших взаимоотношений уже навсегда перевернута.

— Вот же гадство, — только и смог выдавить я.

— И еще какое, — скорбно кивнул Стрелок и замолчал.

Молчали все. О чем тут было говорить вольному бродяге?

Молчала и Динка, задумчиво разглядывая химический костер. Переваривала причудливую информацию. Не так-то просто, наверное, с ходу уложить в голове сначала то, что тебя на самом деле больше одного, а через пять минут — еще и то, что другого тебя уже давно зверски убили. И никто не знает: может, убили как раз первого, настоящего, а дубликат — это именно ты и есть?..

— Это ж у какой скотины рука поднялась… — все же решился нарушить затянувшееся безмолвие Гусь.

— Нашлась одна сволочь, — буркнул папаша. Недобро глянул на парня, словно через оптический прицел, снова перевел взгляд на химический костер, который как следует припекал и даже переливался в глубине пластиковых трубок как настоящий. Помолчал. — Ты его знаешь, наверное. Некий Пархоменко Вячеслав Георгиевич.

На сей раз очередь подавиться пришла Гусю.

— Это шутка такая, да? — хрипло проговорил он, сумев наконец глотнуть воздуху. — Что за хрень ты тут несешь, папаша?! Я женщин не убиваю!.. — Он беспомощно пожал плечами, все еще не в силах собраться с мыслями после такого чудовищного обвинения. Обвел взглядом примолкших ребят. В мою сторону он даже не глядел, видимо, опасаясь увидеть выражение моего лица.

— Хотел бы я, чтобы это было просто дурацкой шуткой, — размеренно проговорил Стрелок, не отрываясь от костра. — Тогда все было бы гораздо проще…

Снова воцарилось зловещее молчание.

Я тряхнул головой. Ладно. С этой мутной историей разберемся потом. Сейчас есть более срочные и насущные вопросы.

— Послушай-ка, Стрелок, ты вот говорил, что осознавал личность Меченого, когда Монолит разделил реальности, — на всякий случай решил уточнить я. — Но не сказал, что потом это прекратилось. И что же, все эти годы?..

— Ага. — Папаша поворошил шалашик из пластиковых трубок, чтобы давали больше тепла — совсем как настоящий костер. Пространство внутри огромного купола пресловутой сферы Смидовича, конечно, до сих пор совсем не прогрелось, но в паре метров от костра тем не менее было вполне тепло и сухо. — Все эти годы я мог видеть и осознавать все, что видел и осознавал Меченый. Собственно, именно поэтому и была создана специальная лаборатория для исследования граней между реальностями. Нестандарт оказался первым, кто не принял меня за сумасшедшего, когда выслушал мою историю. — Он старательно прочистил горло. — И именно поэтому я здесь.

Динка снова уставилась на него.

— Несколько лет я был сотрудником лаборатории и одним из главных предметов ее изучения, — продолжал Стрелок. — Все это время команда Нестандарта работала над тем, чтобы прорвать грань между реальностями и попытаться проникнуть в вашу. Поскольку в вашем мире не случилось сокрушительной Третьей мировой войны и у вас сохранились многие гражданские технологии, навсегда утраченные нами, этот прорыв мог иметь революционное значение. Поэтому коллектив Нестандарта, используя знания Меченого, которые передавал им я, разработал оборудование, способное переместить из одной реальности в другую биологический объект. Разумеется, я не должен был участвовать в испытаниях. Я был слишком ценной для исследований фигурой, никто не стал бы мной рисковать. Но потом случилось то, что вы называете Большим Прорывом, когда Хозяевам удалось запустить заглушённый энергоблок и расширить территорию Зоны на несколько десятков километров. Чернобыль-4 оказался накрыт Зоной, и в поле зрения Меченого попала Дина, которая там жила. И я, разумеется, тоже увидел ее…

Патогеныч угрюмо смотрел на него. Муха сидел с отсутствующим видом. Енот слушал байки Стрелка с явным недоверием.

— В моем мире Дина мертва, — негромко проговорил папаша. — Я думал, что и в мире Меченого тоже. Однако внезапно выяснилось, что нет. И я понял, что мне срочно нужно к вам. — Он покосился на Динку. — Наверное, ты думаешь, червячок, что мне столько лет не было до тебя никакого дела, как Меченому. Но все эти годы я оплакивал тебя. Получается так, что, вернувшись домой из уничтоженной Зоны в своей реальности, я застал тебя незадолго до того, как ты планировала отправиться следом за мной в Чернобыль-4. Но ты ничего не сказала мне о том, что собиралась! Поэтому я даже вообразить не мог, что в реальности Меченого моя дочь успела уехать до того, как… — Горло у него перехватило от эмоций, и он замолчал.

— Да, выходит, в нашей реальности она сорвалась с места до того, как Гусь успел с ней познакомиться. — Я чуть повернул голову к Динке. — Или все-таки успел?

— Я не знала его до вчерашнего дня, — с трудом проговорила подруга.

— В итоге Гусь не успел с ней даже познакомиться, а значит, и убить…

— Я женщин не убиваю! — снова встрял парень. Эта тема явно жгла его, словно раскаленное железо. Он то ли действительно не мог поверить, что способен на такое, то ли наоборот, слишком хорошо понимал, что способен, и изо всех сил пытался убедить нас в обратном. — Нет, ну, по молодости лет кретин был, конечно, шлялся со всякой шпаной… — признал он. — Но потом отслужил в армии, дерьмо из головы вытряхнул, мозги встали на место. В конце концов, даже если это действительно был я, срок давности уже вышел! Я теперь совершенно другой человек!.. — Все-таки осмелившись глянуть на наши с папашей неподвижные физиономии, он сообразил, что особого душевного отклика эта отмазка у нас не вызывает. — А, идите вы к черту! — психанул он, вскакивая. — Что мне теперь — застрелиться?..

— Чего вы пристали к нему? — вдруг вспыхнула Динка, хотя никто приставать к Гусю и не думал. — Он не может отвечать за то, что сделал его двойник, причем черт знает когда!

— Да в том-то и дело, что это был не двойник, а он сам, — устало проговорил я, — только в другой ситуации и с другим жизненным опытом.

— А вот ты, радиоактивное мясо — сколько раз мог меня убить?! — окрысилась подруга. — Со своим собственным жизненным опытом? Один раз чуть не задушил во сне!..

— Милая, — угрюмо проговорил я, — это же совсем другое…

— Отвяжитесь от него, поняли?!

Ну да, ну да. Первый женский инстинкт — это пожалеть, утешить и приголубить несправедливо обиженного мужчинку. При этом не имеет значения, насколько эта обида действительно несправедлива — главное, чтобы она казалась таковой женщине. И часто, слишком часто-женская жалость перерастает потом в нечто большее…

— Ты-то сама как себя чувствуешь, червячок? — негромко спросил папаша. — После бункера. Ничего не беспокоит?..

О чем это он? Сузив глаза, я перевел взгляд на Динку. Первой и единственной мыслью, заметавшейся в моей усталой голове в связи с этим, было: господи, неужели Динка беременна?! Там, в бункере, Меченый мог успеть сделать ей любые анализы, если оборудование позволяло. Но от кого — от меня или от Джо?.. Мы с ней никогда не пользовались презервативами, только в самом начале, но подруга регулярно пила гормональные контрацептивы. Не думаю, что она так же вольно вела себя с барменом — неизвестно, куда еще он свою канализационную трубу совал, а половые инфекции еще никто не отменял.

— Нормально все, спасибо, — чужим голосом отозвалась Динка.

Истинный смысл его вопроса и ее ответа я сумел понять только позже. Пока же я просто принял их к сведению, как и любую странную информацию в Зоне. Авось пригодится.

Та самая стеклянная стена, которая вчера почудилась мне в наших отношениях с Динкой, сегодня определенно воздвиглась между ней и Стрелком. Моя подруга не была готова немедленно распахнуть сердце очередному папаше. Пока она внимательно присматривалась к нему и чутко прислушивалась к его словам, пытаясь обнаружить малейшую фальшь, малейшие признаки вчерашнего Меченого. Как знать, не придется ли ей к концу дня продырявить голову и этому Байчурину тоже?..

И Стрелок, похоже, отчетливо это понимал, потому что не пытался форсировать события, брать ее за руку там или требовать, чтобы она немедленно повесилась ему на шею. Человек он умный, даже в ипостаси Меченого, и вполне осознавал, что ей нужно время, чтобы признать в нем отца, которого она не видела черт знает сколько времени. Пока он мягко и ненавязчиво, но постоянно давал нам всем понять, что от него не стоит ожидать угрозы, что он на нашей стороне. Если он вчера видел глазами Меченого все, что тот наколбасил, то должен отдавать себе отчет, что к нему как к двойнику того ублюдка отнесутся с повышенной настороженностью. Даже не к двойнику, а к тому же самому человеку, личность которого сформировалась в других условиях… Как к Гусю, который в одной реальности спас мою подругу, прострелив башку Мармеладу, а в другой, как выясняется, ее же убил, пусть это и было много лет назад и в то время у него было дерьмо вместо мозгов.

Я покосился на парнишку. Гусь сидел, стиснув колени ладонями, и не отрываясь смотрел на химический костер. Необычно вел себя Гусь. Нет, понятное дело, не каждый день доводится узнать, что в другой реальности ты зверски убил девушку своего командира. Однако я все равно мысленно скрипнул зубами от внезапного приступа неудержимой ревности. Раньше он даже вообразить не мог, что когда-либо сможет обладать Динкой, и воспринимал ее просто как сестренку или боевую подругу. Ну, облизывался тайком, может быть, как же без этого. И вдруг выяснилось, что когда-то он ею уже обладал — пусть и не в этой реальности. От такого у любого мужика крышу сорвет. Разумеется, он пытался держать себя в руках, вести себя естественно, но мысль о том, что, оказывается, эта жгучая красавица когда-то где-то выбрала именно его, наверняка сейчас не давала ему покоя. Ведь это означало, что у него есть шанс и в этой жизни…

Меня внезапно осенило: а почему это я все время мысленно называю его парнишкой и отношусь к нему так, словно он вдвое младше меня? Выходит, что если и младше, то ненамного, максимум на год-два, ровесник Динки — ведь вряд ли она тогда увлеклась малолеткой, девчонки взрослеют гораздо быстрее мальчишек, в семнадцать лет им интересны парни постарше. Но вот такая вот у меня характерная профессиональная деформация восприятия: менее подготовленный и опытный человек неизбежно кажется менее взрослым. Даже в армии следующий призыв казался нам несмышлеными детьми, хотя нас разделяло вообще полгода. А Бахчисарай, к примеру, старше меня, я это точно знаю, но все равно отношусь к нему как к подростку. Как говорит в таких случаях один страус, этот птенец станет интересен мне только когда научится выдергивать ствол из кобуры быстрее, чем я.

— В общем, я обнаружил, что моя дочь жива, — вернулся к своему повествованию Стрелок. — И понял, что непременно прорвусь в ту реальность, где она жива, хочет этого Нестандарт или нет. Любой ценой. А потом, обнаружив, что Меченый организовал поиски и похищение Дины, чтобы сделать ее еще одним Хозяином Зоны, я осознал, что времени у меня нет совсем. К сожалению, установка по переброске объектов между реальностями еще не была доведена до ума, и ее невозможно было запустить. Только сегодня ночью я сумел собрать необходимое снаряжение и тайно проникнуть в лабораторию, где все было подготовлено для утреннего испытательного перехода между мирами. Можно считать, что я на себе испытал машину Нестандарта, и испытания прошли успешно. Я совершил точечный прокол пространства, и меня внутри энергетического пузыря выбросило на Агропроме. Предварительно я заложил в машину солидный заряд взрывчатки, и через пять минут после того, как я отправился к вам, оборудование для перемещения между реальностями в лаборатории Нестандарта превратилось в кучу металлолома. В ближайшее время сюда из другого измерения больше не попадет никто.

— Зачем же ты так рисковал? — удивился я. — Ведь выпущенные мозги Меченого к ночи уже остыли, мы спали у Доктора, и Динке ничто не угрожало. Ты вполне мог дождаться испытаний, а потом…

— Меченый до сих пор жив, — тяжело уронил Стрелок. — Меченый жив, Хемуль. По крайней мере, он был жив четыре часа назад, когда я высадился в вашей Зоне. Пуля Дины навылет прошла через его голову, серьезно повредив мозг. Это было адски больно, и я прочувствовал каждый миг этой боли, но это было чертовски правильно. Ничего другого он не заслужил. Потом связь с вашей реальностью и с сознанием Меченого в моей голове разом оборвалась. Это было очень странное ощущение — много лет страдать раздвоением личности и вдруг излечиться за одно мгновение. — Папаша горестно усмехнулся. — В тот вечер я больше не ощущал его — видимо, он валялся в коме, и его мозг не функционировал. Но после полуночи он очнулся. Можете представить, какой ужас я испытал, когда проснулся оттого, что в голове у меня привычно шевельнулись мысли Меченого.

— Как такое возможно? — глухо поинтересовался я. Ведь я отчетливо помнил внушительную дыру в голове своего противника. С такими дырами в голове не выживают.

— Члены «О-Сознания» обретают повышенную живучесть и регенерацию, как и другие мутанты Зоны, — пояснил Стрелок. — Получив сверхъестественные телекинетические способности, их разум получает способность влиять и на собственный организм. Поврежденные мозговые ткани Меченого регенерировали раньше, чем начали отмирать другие клетки его организма, поэтому он сумел выжить и даже частично восстановить мозговую деятельность. Но во-первых, его мозг был мертв слишком долго для полного восстановления, и некоторые нейронные связи безнадежно нарушились. А во-вторых, ты же знаешь, каким образом происходит регенерация у тварей Зоны — по принципу раковой опухоли. Клетки на краях раны просто начинают неконтролируемо делиться и разрастаться до тех пор, пока не затянут поврежденные места рубцовой тканью. Естественно, ни о каком тонком восстановлении утраченного и речи не идет — организм просто активно наращивает клеточную массу, образуя безобразные шрамы, торчащие наружу, бугры из плоти и перепутанные жгуты мышц. Хемуль, помнишь ту чернобыльскую суку?

Как же не помнить? Та тварь, которая во время Большого Прорыва чуть не лишила меня Динки. Гранатным осколком собаке снесло верхушку черепа, и ураганная регенерация восстановила объем ее мозга до такой степени, что тот аж свешивался из вскрытой черепной коробки. Твари повезло — из-за увеличившейся массы мозга она стала гораздо умнее и коварнее, чем другие чернобыльские псы, и мне с большим трудом удалось тогда одолеть ее. Но это собака, тварь с примитивными инстинктами, которой хватило нескольких миллиардов дополнительных нервных клеток, чтобы увеличить свой интеллект на порядок. А вот человеку, существу с самым развитым и сложно организованным мозгом на планете, ураганная регенерация едва ли могла помочь стать умнее. Скорее ее грубое вмешательство, наоборот, уничтожило многое из того, что уже было в голове Меченого раньше.

Видимо, эти тревожные мысли отразились на моем лице, потому что Стрелок хмуро кивнул:

— Вот именно, Хемуль. Его нейронные связи были нарушены, а после регенерации восстановились как попало. Поэтому его интеллект оказался сильно поврежден. — Он задумался, покачал головой. — Нет, точнее так: поврежден еще больше, чем раньше. Я не смогу объяснить толком, каким именно образом, но он теперь думает совершенно по-другому, не так, как прежде. У него в голове сейчас творится настоящий ад. Он полный безумец с редкими проблесками разума. И это очень страшно, ребята — ощущать уродливые мысли и мотивации полуразрушенного мозга. Я с трудом мог вынести его присутствие у себя в голове. Там такие бездны… — Байчурин помолчал, глядя в огонь. — Меченый стал еще опаснее, потому что раньше я мог просчитать большинство его ходов и реакций, а теперь боюсь ошибиться. Единственное, что могу сказать с уверенностью, — он стал гораздо злее. Он больше не играет в доброго папу, его терзает жажда мести. Он считает, что ты, червячок, предала его. И не потому, что тоже считает тебя дочерью — годы, проведенные в саркофаге «О-Сознания», начисто выжгли в его душе все эти родственные предрассудки. Он в бешенстве потому, что ты предала его после того, как он так щедро поделился с тобой своей властью…

— Постой-постой! — безмерно удивился я. — Динка, так он все-таки подключал твой аппарат?! Я-то решил, что успел тогда вовремя…

— Подключал. — Подруга кивнула, безучастно глядя в искусственный огонь, и замолчала. Ей явно не хотелось говорить на эту тему.

— Он успел уложить ее в капсулу и подключить к «О-Сознанию», — произнес Стрелок. — К счастью, ненадолго. А потом что-то перемкнуло в силовой установке. Нестандартный саркофаг, да еще вынесенный за пределы лаборатории — довольно ненадежная штука. Проводить подобные эксперименты в логове «О-Сознания» ему, естественно, не позволили бы остальные Хозяева Зоны. В общем, Хемуль, ты вернулся в бункер, когда он ненадолго выбрался из своей капсулы, чтобы устранить поломку. Ты думал, что успел вовремя, однако Дина к тому времени уже ощутила себя всесильной Хозяйкой — пусть всего на пятнадцать минут. И я бы на твоем месте, сынок, очень бы это ценил. Абсолютная власть, даже на таком крошечном и зачумленном пятачке пространства, как Зона, — сильнейший наркотик. Я ощущал это опосредованно, через восприятие Меченого, но это действительно невероятный азарт, это жгуче интересно, это высшее наслаждение. И знаешь, я совсем не уверен, что, один раз попробовав, сумел бы потом выстрелить в отца и навсегда отказаться от такого. Это к вопросу о том, почему она не сразу убила Меченого и позволила ему пластать тебя несколько лишних минут. Потому что выбор был абсолютно непосильным. Но в конце концов она все-таки выбрала тебя.

Я во все глаза смотрел на ненаглядную мою девочку, которая, в свою очередь, не отрывала взгляда от Стрелка. Вот, значит, как. Вот почему она потом была такая притихшая и пришибленная. Потому что она отказалась и от отца, и от высшей власти ради одного грубого, небритого и грязного сталкера. Господи, милая, я же тебя теперь всю жизнь на руках носить буду.

И вот почему, кстати, Меченый совершенно не обеспокоился упавшим в ее саркофаг пистолетом, абсолютно уверенный, что после пережитого экстаза она целиком и полностью на его стороне.

— Нам кранты, — авторитетно заявил Енот, когда в очередной раз возникла пауза. — Безумный Хозяин Зоны, который жаждет нас уничтожить всеми силами — а мы еще даже не добрались до Мертвого города. Нам кранты, ребята.

— Енот, это не ваша война, — сказал я. — Берите ноги в руки и разбегайтесь, желательно в разные стороны. Вряд ли он будет тратить драгоценные силы и ресурсы на то, чтобы ловить вас. Вы ему не особо нужны.

— Пошел вон, — обиженно сказал Муха. — Это стало нашей войной, когда мы откликнулись на твой сигнал о помощи. Это что, после всего, что мы уже вытерпели, после того, как мы потеряли столько людей — разбегаться, словно тараканы? Я пришел в Зону не для того, чтобы в тишине и спокойствии делать бабки. Так я и в Европе мог устроиться. Я знал, что легко здесь не будет, зато будет море адреналина и страшно весело.

— Согласен с предыдущим оратором, — заявил Патогеныч.

Я снова посмотрел на Стрелка. Что ж, похоже, исходный Меченый, Меченый-зеро, Эдуард Борисович Байчурин, по натуре все же был честный малый. По крайней мере, Стрелок, как и его злобный двойник вчера, сразу выложил перед нами свои карты на стол, предложив оценивать их по достоинству. И так же, как вчера у Меченого, у Стрелка все выглядело логично и стройно, не подкопаешься. Похоже, сведениям, которые он нам поведал, можно доверять, хоть они и выглядят фантастично до крайней степени.

Вот только у вчерашнего Меченого была одна паскудная черта: он тоже практически не врал, но слишком много недоговаривал. Очень коварный психологический прием ведения беседы, которым я тоже часто пользуюсь: вывалить на собеседника кучу чистой правды, но утаить самое важное. Человек, знающий свои куски правды, сравнивает их с твоими, видит, что ты ни разу ни в чем не соврал, и невольно проникается доверием и ко всему остальному, что ты поведал. Однако без отдельных утаенных деталей вся рассказанная тобой история может иметь совершенно противоположное значение. Дьявол в деталях, как справедливо заметил какой-то древний мудрец. Опытный человек, знакомый с таким способом прятать лист в лесу, может манипулировать чужим мнением, не сказав ни слова неправды. А то, что Стрелок чего-то не договаривает, я уже подметил не раз и не два. Хорошо, если он просто не слишком доверяет нашей подозрительной банде; а если у него какие-то другие соображения? Нет, с папашей надо держать ухо востро, пока я не убедился окончательно, что он не держит никаких камней за лобной пазухой.

— Чего ты вообще добиваешься от нас, Стрелок? — поинтересовался я. — Чего конкретно?

— Ничего не добиваюсь. — Он подкинул в огонь пару кривых сучьев. — Просто хочу живым уйти из Зоны, вывести невредимой Дину и вернуться к семье. Мама ведь жива? — настороженно спросил он у Динки.

— Да, я звонила ей позавчера. Она так и не вышла замуж во второй раз. До сих пор ждет тебя, Байчурин. — Дочка остро зыркнула на него огромными черными глазами. — Мама… тоже?..

— Она погибла через год после начала войны. В город вошли химеры… — Стрелок поморщился, словно испытал короткий приступ хронической боли. — В общем, Хемуль, я хочу вернуть себе свою семью. Ольгу, Дину. Нормальную жизнь. Обрести сына, наконец — почему бы и нет? Хемуль, ты отличный человек и мужественный сталкер, я уверен, что ты будешь прекрасным зятем. Я много наблюдал за тобой в Зоне глазами Меченого… — Он помолчал, потом добавил: — Если только перестанешь столько пить.

— В Зоне без водки никак нельзя, — пробурчал я. — Радиация. В Зоне не пьем, а лечимся, сам знаешь.

— Все алкоголики обычно находят себе подходящее оправдание, — отрезал папаша.

— Ладно, давай ты будешь меня учить жить потом, когда станешь моим тестем, — проворчал я. — А пока мне непонятен еще один момент. Значит, все эти годы ты наблюдал за тем, что происходит в голове у Меченого. А как насчет обратного канала?

Стрелок солидно кивнул.

— Я знаю все, что знает он. Соответственно, он знает все, что знаю я. Разумеется, наши разумы не могли общаться, такое смешение личностей в одной голове уж точно привело бы к острой шизофрении, но несколько раз он вел себя так, словно знал то, что знаю я. Это была информация из моей реальности, где проводились исследования осколков Монолита — однако он был в курсе насчет их результатов. Значит, он точно так же наблюдал за мной, как и я за ним. — Стрелок поморщился. — Именно поэтому я перестал интересоваться такими исследованиями — чтобы Меченый не мог ими воспользоваться. Именно поэтому я высадился в Зоне наугад, сам не зная, где окажусь, и сумел добраться сюда только за несколько часов — потому что если бы я знал заранее точку, в которой окажусь, то это знал бы и он, и тогда он в два счета уничтожил бы меня.

— Зачем это ему тебя уничтожать? Ты же не представляешь для него никакой опасности. Ты хочешь просто уйти, исчезнуть из Зоны и никогда больше здесь не появляться. Если он способен читать твое сознание и твои намерения, он должен это понимать.

— Да, но я хочу забрать Дину. А он планирует страшно ей отомстить. Кроме того, думаю, меня самого он тоже ненавидит. Власть, которую преподнесли ему Хозяева Зоны — она неимоверно сладка. Но она и невероятно много требует. Ты видел его? Я пару раз видел — его глазами, когда он отражался в отполированных до зеркального блеска приборных панелях. Усохший, сморщенный, как груша из компота, с деформированной психикой и физиологическим раствором в венах вместо крови, лишенный свежего воздуха, солнца и самых простых радостей жизни — король зачумленного пространства, обреченный жить в подземном бункере. Боюсь, он люто завидует мне, сделавшему другой выбор. И пусть я жил в мире, немногим отличающемся от здешней Зоны, я сохранил за собой право выбора. А у него на самом деле никакого выбора нет. Он неспособен покинуть зону покрытия Радара, иначе быстро умрет без подпитки аномальной энергией Монолита, у него атрофировались половые органы, он остро ощущает свое моральное ничтожество. Он не столько Хозяин, сколько заложник Зоны. Он завидует мне — потому что я не обрел власти, но сохранил свободу. И трудно сказать, кто из нас более счастлив. Я бы сказал, что на самом деле мы глубоко несчастны оба — потому что я смертельно тоскую по семье, а его такие мелочи в общем-то заботят мало, — но он подозревает, что и тут я его надул по полной программе, сумев устроиться лучше него.

— Ладно, понятно все. — Горазд же, однако, этот Стрелок-Меченый языком трепать. Выходит складно, конечно, заслушаешься, но на все то же самое я или Патогеныч затратили бы вчетверо меньше слов. А то и впятеро. — Про ваши взаимоотношения я понял. Но если вы сидите друг у друга в мозгах и не способны ничего утаить друг от друга — с чего ты взял, что сумеешь спрятаться от Меченого? Наверняка он уже прекрасно знает, где именно тебя ловить, когда ты выглянешь из своей сферы Смидовича.

— А, вот ты про что, — проговорил Стрелок. — Видишь ли, когда я проник в вашу реальность, тот канал, что связывал меня с Меченым, нарушился. Нестандарт сразу был уверен, что именно так и должно было произойти, что этот канал функционирует только через грань между мирами, а внутри одного мира он работать не будет. Без этого я, наверное, не рискнул бы прыгнуть сюда. Потому что иначе Меченый действительно знал бы о каждом моем шаге и моментально прихлопнул бы меня, как муху. Но с тех пор, как я высадился у вас на Агропроме, между мной и им глухая стена. Я не чувствую его, не ощущаю его мыслей, не вижу того, что видит он — а это значит, что либо он мертв, но это вряд ли, либо канал на самом деле разрушен и он тоже не видит меня. Очень непривычное чувство, надо сказать, но я все равно страшно доволен, что этой твари больше нет у меня в голове.

— Понятно, — сказал я. — Значит, это он преследовал нас наверху?

— Больше некому. Видимо, собравшись с силами, он двинулся на дом Доктора, где вы заночевали. Слышали треск и прочие странные звуки? Доктор наверняка отказался выдать ему вас — а может, Меченый вообще ничего у него не спросил, сразу начав атаку: кто знает, что сейчас происходит в этом изуродованном мозгу и чем он руководствуется. Правда, я не вполне понимаю природу того невидимого клина, который он бросил вам вдогонку — я видел над кромкой леса, как он корежит деревья. Больше всего это напоминает какие-то движущиеся гравитационные аномалии, стянутые в две сходящиеся линии, но это чудовищный расход энергии. Куда проще было послать за вами дюжину химер или четырех контролеров с телохранителями. Впрочем, повторюсь, теперь я уже не возьмусь предсказывать, что на уме у Меченого. Его разум безнадежно искалечен, и у него теперь совсем другие представления о логике, чем у нас с вами. Ему может казаться, что чем мощнее оружие он против нас использует, тем большего успеха добьется, хотя в итоге получается, что он неуклюже лупит по гигантским площадям, а нам удается спокойно уйти. Может быть и такое, что пуля Дины повредила какие-то участки его мозга, ответственные за определенные воспоминания, и теперь он просто не помнит, что способен управлять зверьем Зоны и монолитовцами. Оттого и пользуется вместо них таким громоздким и трудоемким инструментом…

Папаша в очередной раз поднял голову и обвел взглядом аудиторию. Все наши слушали его очень внимательно. Да уж, то, что он вывалил на наши головы за последнюю четверть часа, было куда интереснее баек у костра или пьяных рассказов в баре «Шти». Как бы еще все это поудобнее уложить в сознании, чтобы не случилось мозгового клинча!

— В общем, имеет смысл переждать в этом убежище, — подытожил Стрелок. — Долго он не сможет держать свой силовой клин активным, и к тому же сейчас он уже наверняка нас потерял. Но для верности стоит затаиться тут на несколько часов, чтобы на нас не наткнулись ищейки, которых он может бросить на наши поиски. Убежище у нас вполне надежное, и самое страшное, что нам здесь может угрожать, — это приступ клаустрофобии. Ни у кого нет клаустрофобии?

Я неопределенно хмыкнул.

Загрузка...