Глава 3 Бег или отступление?

На калужском направлении. Отвод частей к Тарусе и Серпухову. Приказы, которые запаздывали. Почему Жуков не расстрелял Захаркина. Штурм Калуги. 630-й гвардейский полк вырывается из окружения. Судьба старшего лейтенанта Берестова. Б. М. Шапошников о серпуховском направлении. Разговор Захаркина с Жуковым. Донесения, написанные кровью. Выход к Протве. Остановка на новом рубеже, который стал последним.

В Калуге дивизии и части 49-й армии не удержались. Во-первых, войск было мало. Они располагались отдельными очагами, прикрывая важные коммуникационные объекты. Опорные пункты калужской обороны оказались весьма уязвимы со стороны противника, который, располагая достаточным количеством пехоты и танков, легко обходил обороняющихся с флангов, окружал. Добить изолированных, лишенных подвоза боеприпасов и продовольствия, было делом времени, зачастую непродолжительного. Немцы в таких случаях подводили артиллерию, минометы и перепахивали огнем площадь. Именно так они уничтожили группу дивизионной разведки 5-й гвардейской стрелковой дивизии, окопавшейся в пригороде Калуги под Турынином и окруженной, но отказавшейся сложить оружие.

Командарм-49 приказал своим дивизиям и разрозненным частям, которые еще продолжали упорно цепляться за полуразрушенные позиции под Калугой, отходить в направлении на Тарусу и Серпухов. Маневр генерала Захаркина понятен. Он получил армию, а вернее, полторы дивизии в пути. Другие подразделения развертывались глубже, в районе слияния рек Протвы и Оки. Ему необходимо было выстроить оборону, создать хотя бы маломальскую линию, сплошную, на которой можно было встать. Встать можно было, конечно, и у Калуги, на левом крыле Можайской линии обороны. Но она к моменту подхода к городу немецких корпусов не была построена. Не было и войск, которые могли бы оборонять Калужский рубеж. Не было обеспечения. Без обеспечения солдат может воевать час, два, три. Потом ему понадобятся патроны, мины, снаряды, продукты, медикаменты…

Разведка доносила, что левее вступили в бой другие полки из состава дивизий 49-й армии. Дерутся они там, где встретились с противником, но чаще всего действуют изолированно, не чувствуя ни локтевой связи, ни общей линии обороны. Правее, в районе Полотняного Завода и в Детчинском секторе, обороняются отряды курсантов подольских военных училищ и сводные батальоны из запасных полков и различных учебных команд. Устойчивую связь с ними установить не удалось. Ни Полотнянозаводский, ни Детчинский гарнизоны не имеют тяжелого вооружения и уже понесли большие потери. Об организации сплошной линии фронта в создавшихся обстоятельствах речи быть не могло. Такие разведданные не оставляли надежды на возможность закрепиться на Калужском рубеже. Оставалось одно — отходить в глубину, к Тарусе, Высокиничам и Кременкам, и попытаться сосредоточить войска там.

13 октября вступивший в должность командующего Западным фронтом генерал Жуков издал очень короткий и по-жуковски категоричный приказ:

«Командующему 49-й армией Захаркину.

Копия т. Сталину.

1. Немедленно дать объяснение, на каком основании Вы бросили Калугу без разрешения Ставки и Военного Совета фронта и со штабом сами уехали в Таруса.

2. Переходом в контрнаступление восстановить положение: в противном случае за самовольный отход от г. Калуга не только командование частей, но и Вы будете расстреляны.

3. Стык с 43 армией в районе Прудки, Тарановка направляется 9 тбр.

4. Получение, исполнение донести.

Жуков»[4].

Калугу Захаркин не вернул. Но Жуков его не расстрелял. Возможно, потому, что приказ командующего фронтом попросту опоздал и в момент, когда был получен, реальные события требовали от обоих генералов совершенно иных решений и действий. Однако наиболее вероятной причиной того, что Жуков простил Захаркину несанкционированное оставление Калуги, по всей вероятности, было то, что полки и батальоны 49-й армии все же выполнили свою роль при обороне родного губернского города командующего Западным фронтом. На восток ушли последние эшелоны с демонтированным оборудованием калужских заводов и семьями рабочих и специалистов. Удерживать город было больше незачем, да и некем.

Вообще о кровожадности командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова и либеральные политики, и либеральные публицисты, и такие же нелепые историки наплели слишком темный плетень. При внимательном же рассмотрении этого исторического сооружения выявляется несколько иная картина. О ней, как уже заявлено, речь пойдет ниже.


Калугу начали бомбить еще 4 октября. Бомбежки серьезно затрудняли эвакуацию. Немецкие самолеты каждый день по нескольку раз налетали на железнодорожную станцию, на военные объекты. Из Калуги, кроме всего прочего, необходимо было вывезти большое количество боеприпасов, которые хранились на артскладах (66-я артбаза), или, как называли их до войны, Бобруйских артиллерийских складах.

Склады охраняла отдельная караульная рота. Насчитывала она 350–400 человек. Командовал ротой старший лейтенант Дмитрий Матвеевич Берестов, отец будущего известного детского поэта Валентина Дмитриевича Берестова.

Старший лейтенант Берестов был старым солдатом. Сражался на германском фронте еще в Первую мировую войну. Затем служил в Красной армии в легендарном Таращанском полку[5]. Когда в Калугу прибыла 5-я гвардейская стрелковая дивизия, караульная рота влилась в ее состав. Судьба роты оказалась трагичной.

Отдельная караульная рота под командованием старшего лейтенанта Д. М. Берестова занимала оборону по берегу речки Клевки с боевой задачей прикрыть Калугу с юго-западной стороны. В бой вступила 13 октября утром. В ночь на 14 октября прикрывала отход частей 5-й гвардейской стрелковой дивизии. Дивизия шла на прорыв. Командир дивизии полковник П. В. Миронов перед уходом сказал старшему лейтенанту Берестову, что, если прорыв состоится, он пришлет нарочным приказ об отходе и его подразделения. «Знай, старший лейтенант, — напоследок сказал полковник Миронов Берестову, — от того, как вы и ваши люди выполнят приказ, зависит судьба тысяч бойцов и командиров дивизии. Держитесь. Желаю удачи». Нарочным был назначен некий политрук. Он имел мотоцикл. Но когда дивизия пробила коридор и хлынула из города на выход, политрук ушел вместе с основным составом, и приказ на отход караульной роте Бобруйских складов никто не доставил. Рота дралась всю ночь. Немцы пытались подползти и забросать позиции обороняющихся гранатами. Но гранаты полетели и из окопов бобруйцев. Старший лейтенант Берестов, наконец, понял, что долго так им не продержаться. Бойцы спрашивали: «Товарищ старший лейтенант, кажись, гвардейцы прорвались. Пора и нам уходить». — «Погодите, ребята. Приказ придет, пойдем и мы». На рассвете Берестов выслал разведку. Разведка вернулась вскоре: 5-я гвардейская ушла в сторону Тарусы, но дорога уже перехвачена немецкими патрулями. Быстро перегруппировались, пошли на прорыв. Прорвались в сторону Тарусского большака. Немцы перехватили одну из групп отступавших в пяти-семи километрах от города. Так старший лейтенант Берестов попал в плен. В плену выжил. Домой, в Калугу, вернулся уже после войны. И разыскал того политрука, чтобы посмотреть ему в лицо… Бывший политрук к тому времени стал большим человеком в местной партийной номенклатуре.

В своем дневнике командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок 12 октября 1941 года сделал следующую запись: «Правое крыло наступающей в восточном направлении 4-й армии заняло Калугу». И тут же набросал скупой рисунок событий на левом фланге группы армий, где вскоре развернутся основные события московской драмы: «Корпус, находящийся в крайней оконечности северного крыла 9-й армии, достиг позиций противника на западе и на севере от Ржева и прорвал их силами своего правого крыла».

Итак, на первый взгляд немецкие войска, завершив окружение армий четырех советских фронтов (Юго-Западного, Западного, Резервного и Брянского) под Киевом, Вязьмой и Брянском, триумфальным маршем двигались на восток. Впереди была Москва. Потери Красной армии в Киевском котле, по различным источникам, составили 665 тысяч человек убитыми и пленными. Вязьма и Брянск только пленными вырвали из рядов Красной армии 67 398 человек. Фон Бок широко развел клещи своих ударных корпусов и приступил в охвату русской столицы. С юга и с юго-запада на Тулу наступала 2-я танковая группа, усиленная пехотными частями, в том числе полком «Великая Германия». А на волоколамском направлении на узком участке фронта, который прикрывала 16-я армия генерала К. К. Рокоссовского, брешь пытались пробить 3-я танковая группа и пехотные дивизии 9-й полевой армии. Немцы продолжали упорно следовать первоначальному плану. Тем более что первые дни и недели боев подтверждали: план идеален, «Тайфун» неостановим.

Но произошло то, о чем вот уже несколько десятков лет спорят не только историки, но и публицисты, политики и политологи. Русские встали на новых рубежах и стояли как вкопанные. Во всяком случае, на серпуховском направлении (центр) было именно так. (Правда, некоторая часть политологов и политиков первенство в этой драме под Москвой отдают не генералам Жукову, Захаркину, Ермакову и Болдину (50-я армия), не их бойцам, а «генералу морозу». Нелепости политики. В 41-м октябрь был теплым, а морозы начались только в ноябре.

13 октября в Калуге еще шли уличные бои. Город обороняли одна дивизия и два сводных полка. Это все, чем располагал в тот день генерал Захаркин. Немцы штурмовали Калугу тремя дивизиями: 34-й, 17-й и 258-й. Весь XIII армейский корпус был брошен в бой. Несколько батальонов, державших оборону в районе Азарова, что на северо-востоке города, были уничтожены буквально до последнего бойца. В ночь на 14 октября окруженный в городских кварталах 630-й стрелковый полк 5-й гвардейской стрелковой дивизии прорвал кольцо окружения и растворился в лесах восточнее города. Там он соединился с одной из групп дивизии. Дивизия отступала в район Тарусы на Серпуховской рубеж, она шла двумя параллельными потоками. В октябре-декабре 5-й гвардейской предстоит сыграть значительную роль в стоянии на линии Дракино — Кременки — Малеево на подступах к Серпухову. Отличится она и в период декабрьского контрнаступления. Это была одна из лучших дивизий Красной армии, и во главе ее в тот период стоял умный и храбрый полковник.

В своей книге «Битва за Москву», которая по праву считается лучшим исследованием Московской битвы, Борис Михайлович Шапошников характеризует серпуховское направление как частное, определившееся по ходу военных действий в ноябре-декабре 1941 года. Начальник Генштаба РККА маршал Шапошников выделял серпуховское направление как «включавшее кратчайшие подступы к Москве с юга, а также выводящее в обход Москвы с юго-востока, через Коломну и Бронницы. Два основных шоссе ведут из района Серпухов — Кашира к столице.

На серпуховском и тульско-рязанском направлениях после преодоления кризиса, вызванного наступлением немецко-фашистских войск в районе Тулы, развернулись в декабре-январе успешные маневренные операции армий левого крыла Западного фронта»[6].

Но до успешных маневренных операций декабря-января 1941–1942 годов нужно было выстоять.

После оставления Калуги события на этом направлении развивались следующим образом.

Частично теснимые немногочисленными авангардами противника, а частично при первом появлении немецкой разведки и мотоциклетных частей, подразделения 5-й гвардейской сд и 194-й сд, а также другие разрозненные части, которые удалось в эти дни и ночи собрать юго-западнее и западнее Калуги штабу генерала Захаркина, продолжали отход в направлении на Алексин и Тарусу.

Не все еще нам могут рассказать архивы. Многое до неведомых сроков закрыто чернильным штампом «Секретно». Просматривая описи документов дивизий, входивших в октябре-декабре 1941 года в состав 49-й армии, я машинально записал в требование дело с донесениями о ходе боев и приказы, которые отдавались командирам подразделений в этот период. Работница архива, пожилая дама с манерами старого прапорщика пограничной службы, сделала строгие глаза и бдительно ткнула пальцем: «Не видите?! Это же нерассекреченное дело!» Я мгновенно почувствовал себя рядовым на плацу, с оторванным хлястиком шинели, перед зорким оком старшины роты… Но тут же набрался смелости и спросил, когда же оно будет рассекречено. Черты лица работницы архива смягчились загадочной улыбкой. Никакого ответа не последовало.

И все же — слава архивам и их работникам! То, что уже открыто, может рассказать нам многое.

На четвертушке — карандашом, бегло, как пишут на прикладе винтовки или на полевой командирской сумке:

«15.10.41

Тов. Захаркину

Доношу:

1. Б-н Сидорова в составе 70 чел. и 8-го танк. зап. полка и остатков 23-го смб занял оборону в р-не Ферзиково. В ночь на 14.10. его батальон под ударом незначительных сил пр-ка разбежался и утром был собран в указанном выше составе и вновь занял оборону.

2. Б-н Дмитриева ок. 10.00 вышел в р-н Черкасово, где и занял оборону.

3. 675-й сп в составе 170 чел. ведет бой в р-не ю.-в. Аристово.

4. Решил, прикрываясь Дмитриевым, отвести Сидорова и 675-й сп на рубеж Клишино, Савино, где к утру 15.10 подготовить оборону.

5. Разведкой к 14.00 установлено, что пр-ка в районах Богородское, пос. Ферзиково не было.

6. По непроверенным данным, пр-к из р-на Нов. Деревня пошел в ю.-в. направлении.

7. Бензин прошел на Черкасово, необходимо подбросить 82 м/м мин и снарядов и продовольствие. Люди голодны, выдохлись, бегут при первых выстрелах.

8. Прошу помочь артиллерией и чем-либо прикрыть направление Петровское, пос. Ферзиково (вдоль ж. д.).

Полковник: Н. Ласт…»[7] (подпись неразборчива)

Тем же тусклым карандашом с синеватым отливом и на такой же четвертушке:

«Нач. штаба армии.

Б-н 586 сп занимает Петрищево, с задачей пропуска 765 сп в направлении Олексино до деревни Жаличня, где он должен занять оборону.

В Клишино занимает оборону б-н Дмитриева, Сидорова. С упорными боями Дмитриев, Сидоров отходят в направлении Жукова, Бол. Саватеева. Под прикрытием б-на 586 сп 675-й отходит в Петрищево, Саватеево, Жаличня, рубеж Жаличня должен 765-й занять оборону и пропустить все части, отходящие на Лексино.

16.10.41. 9.15

Полковник Брилев»[8].

Замечу, все эти населенные пункты находятся на большаке или вблизи его между Калугой и Тарусой.

«Донесение

16.10.41.

По опросам населения и данным н/разведки выяснено, что обнаружена разведка противника в числе 12 чел. конных и пеших 15 человек, которые, не доходя наших расположенных частей, свернули от шоссе влево и вправо. Также сообщается, что отчетливо от Сашкино к нам слышен гул танков противника.

Комбат 1 майор Дмитриев»[9].

На бланке Полевой записки:

«Кому: Чистякову

Откуда: Петрищево

Время отправления:

№ 1 в 10.00 16.10.41

Оборону занял на указанном районе вами. Людского состава имею 120 человек, винтовок 67. Станковых пулеметов 2, руч. пул. 1. И имею приданных 3 бронемашины.

Прошу представить продуктов, батальон 4 дня не ел. Ком. рот не имею. Имею 2 коман. взводов.

2-й б-н 586 сп

Грицман.

Петрищево»[10].

Что тут комментировать? Документы говорят сами за себя. Листаю их подшитыми в архивной папке — пожелтевшие подлинники, исписанные потускневшими торопливыми строчками. Можно лишь попытаться представить состояние людей, которые писали эти донесения, и то, что вокруг в тот момент происходило. Как уходила на запад и северо-запад, откуда ждали противника, разведка. Новые и новые группы, часть которых не возвращалась. Как они, командиры, ждали возвращения самых надежных, прислушиваясь к гулу канонады, чтобы из их донесений понять, где они, с кем они, где противник, где свои… Как обходили окопы, как разговаривали со своими бойцами, пытаясь понять, устоят ли они на этом рубеже, не побегут ли при первом же появлении противника. И состояние бойцов: ничего не известно, командиры молчат — о том, где немец, а где наши, основные части, и том, когда их, наконец, сменят или хотя бы подвезут горячей каши и табака… Какие уж там стратегические резервы? В них никто уже не верил. Ходили слухи, что мосты позади уже взорваны. Как же им перебираться через Оку? А сейчас уже осень, вплавь не кинешься, к тому же не все умеют плавать… И почему не подвозят продукты и боеприпасы? Их что, уже похоронили?

Неизвестность на войне пострашнее пули.

Так что не карандашом писаны эти донесения, а кровью. Многие из приводимых здесь документов в историческое обращение пущены впервые, а потому, по возможности, приводятся целиком.

«76 оппб

Инженер б-на

Ст. л-т Малыгин М. Г.

21.1. 19.10.41.

Алексин

Начальнику штаба 49 армии

Донесение

Доношу, что на случай возможного отхода наших войск через р. Ока подготовлены к уничтожению ж. д. мост, понтонный мост и мост на плотах (деревянный), а также частично приведены в негодность местные переправочные средства. Для связи от 238 сд на ст. Алексин имеется представитель»[11].

Иногда с запада появляется самолет. Издали слышно, что — свой. У-2, тихоход. Одиночный. Значит, не бомбить летит, а вести разведку. Хорошо видно, как летчик вертит головой, с любопытством разглядывает их сверху. На крыльях звезды. Это немного успокаивает. Бойцы встают из окопов, машут летчику пилотками, касками. Тот отвечает приветственным жестом. Вот и вся помощь.

Немцы же налетают стаями, иногда до тридцати пикировщиков Ю-87. Но если правильно отрыты ячейки, они не страшны. Бомба редко попадает точно в окоп. Если же попадает, то ничего от убитого не остается, одна дымящаяся воронка. Был человек — и нет человека. Хоронить нечего. И эта смерть не ужасает, потому что нет трупа. Правда, после налета много контуженых. А контузия зачастую пострашнее ранения. Правда, она через несколько дней проходит. Последствия же скажутся не скоро, через много лет. Но такими категориями на фронте не живут.

Я родился через десять лет после Победы, но хорошо помню послевоенную поговорку: ты что, контуженый? Это говорили тем, кто был не в себе или проявлял странные признаки. Война, ее боли и болезни, медленно, очень медленно выходили из тела народа.

«Боевое донесение № 01 штаба сад Белопесоцкая.

24.10.41. 13.10

карта 500 000

1. Боевыми вылетами и разведкой 1 сбап установлено:

а) на реке Ока сев. 3 км Дугна переправа танков, на обоих берегах до 40 танков. Колонна атакована. Район переправы прикрывается тремя истребителями противника;

б) по дороге Петрищево, Таруса колонна танков в движении на Таруса длиной 10 км. Голова в 11.45 подходила к Таруса. Колонна атакована;

в) на дороге Калуга, Тула у Петрово скопление войск противника, пехота с автомашинами. Занимают площадь 500 × 500 м.

Время разведки 10.45–12.00.

Поставлена задача 1 сбап бомбардировать танковую колонну на подходе к Таруса и переправу танков у Дугна.

Начальник 38 сад майор: (подпись неразборчива)

Военный комиссар штаба 38 сад бат. комиссар (подпись неразборчива)

Донесение в штаб ВВС 49-й А»[12].

«Боевое донесение № 2

Штадив 60

Кузьмищево.

22.30 18.10.41.

1. Сведений о противнике нет. С рассветом высылается разведка в направлении Исканское, Слащево. Организовано наблюдение сев. на сев. окр. Таруса (брод), Исканское.

2. 60 сд продолжает сосредоточиваться в р-не Таруса, Драгино. (По всей вероятности, имеется в виду село Дракино, ныне Серпуховского района Московской области, расположено в пойме р. Протва на левом, восточном берегу. — С. М.)

3. 1281 сп в р-не Таруса, коопхоз сев. 1 км Таруса.

4. 1283 сп в р-не Кузьмищево с утра 19.10.41 переходит Глояково, Любовцово.

5. 1285 сп — Дракино.

6. Тыловые подразделения Салтыково, Услимово.

7. 564 ап РГК на марше, в район сосредоточения не прибыл.

8. В связи с тем, что автотранспорт в количестве 100 машин от 117 сд не прибыл, части переброшены не в полном количестве и продолжают подвозиться своими средствами. Гуж. транспорт на марше.

9. Сведения о численном и боевом составе дивизии будут высланы дополнительно.

10. Связь с частями посыльными, техническая связь устанавливается.

Начальник штаба 60 сд

капитан Либерзон.

Воен. Комиссар

ст. политрук Романов»[13].

«Боевое донесение

Штадив 194 сд.

Лес ½ км северо-восточнее Боровно.

28.10.41 9.00

Карта 100 000

1. Противник силою до б-на пехоты при поддержке минометов в 17.00 27.10 из района Кременки, Троицкое контратаковал 405 сп. Одновременно выдвигались колонны с обозом, автомашины Вязовня Ниж., Настешево, Кислино в направлении Кременки. До б-на пехоты с обозами движением на Малеево. Его дивизионные резервы ввиду упорной обороны по северному берегу р. Протва перегруппировываются в район Воронино, Малеево, Воронцовка.

2. 405 сп с 5-й ротой 616 сп в 18.00 27.10 отразил атаку противника, контратаковал и отбросил его на северный берег р. Протва. Занял участок обороны.

С 6.00 28.10 атакован до усиленной роты пр-ка, поддержанной минометами и автоматчиками на юго-западной и юго-восточной опушках Кременского леса. Ведем напряженный бой за овладение Кременками.

а) 616 сп в составе 2-х б-нов занял оборону в районе Боровно, фронтом на северо-запад.

За два дня боев потерял около 500 человек; раненых 400; убитых — 100.

В ночь на 26.10. подразделения полка отошли в Павловку для восстановления.

б) 1285 сп в составе 300 чел. приведен в порядок. Занял оборону в районе Павловка фронтом на северо-запад и юг.

в) 1285 сп сильно потрепанный в боях в составе 150 человек занимает участок обороны: Романовка, южная опушка леса севернее Павловка, имея одну роту северо-западнее Калугино.

3. Решил уничтожить противника в районе Кременки и упорно обороняться на фронте: Романовка, Павловка, Боровно, Кременки, юго-западная опушка леса по северному берегу р. Протва.

1283 сп Романовка, северная часть леса южнее Романовка, имея одну роту северо-западнее Калугино…

Прошу не допустить сосредоточения пр-ка (резервов) в районе: Воронино, Малеево, Воронцовка.

Обеспечить правый фланг выдвижением свежих частей на фронте Сидоринки, Калугино.

Установить, нет ли выдвижения частей противника с направления Угодский Завод, Силивакино, Новая Слободка, Высокиничи.

Веду третий день напряженный бой с противником, три раза выходил на северный берег р. Протва, выполняя Ваш приказ, но из-за отсутствия шанцевого инструмента (лопат) бойцы от минометного огня и пулеметов откатывались в лес. (Поисковики, которые за многие годы поиска обследовали все окрестные леса и поляны, овраги и окопы, не обнаружили здесь ни одной саперной лопаты советского производства. — С. М.)

Северный берег р. Протва для обороны мало пригоден, кроме этого, при наличии группировки противника на моем правом фланге создается угроза обхода. С правого фланга в районе: Калугино, Романовка.

Прошу вернуть в мое подчинение 470 сп ввиду увеличения фронта обороны. Стык между 405 и 470 сп не представляется возможным прочно обеспечить.

Срочно прошу отпустить горючее, 107-мм мин, снарядов всех калибров.

Вывод.

Перед фронтом дивизии действовало до одного пех. полка (СС) и до 1 полка сосредоточивается на моем правом фланге в районе: Воронино, Воронцовка, Малеево.

Противник ввиду больших потерь на фронте Протва и при ударе в направлении: Высокиничи, Кременки стремится обойти лесными массивами для удара в направлении: Калугино, Шатово, северная окраина Серпухова.

Командир 194 сд

комбриг Фирсов.

Комиссар 194 сд

полковой комиссар Мамардашвили»[14].

«Штарму 49

Боевое донесение № 013

штадив 5 гв. сд.

Ст. Лесная.

28.10.41. 15.30

1. Людской состав обмундирован по-летнему — головные уборы у большинства панамы и пилотки; на 28.10.41 г. насчитывается, по предварительным данным, до 100 чел. совершенно разутых, у остального состава обувь требует капитального ремонта или замены; выдача теплых вещей не производилась за отсутствием их наличия.

В части имеется: 120-мм минометов 4 шт., 82-мм — 7 шт., 50-мм — 17 шт., 19 снайперских винтовок, 678 винтовок СВТ, станковых пулеметов — 40, пулеметов ПД — 27, винтовок образца 1891 г. — 1226 шт.

Все автоматическое оружие, за неисправностью, не стреляет, требует технического осмотра и ремонта.

Обоз до сих пор не прибыл.

2. Частям 5 гв. сд дано указание, используя темноту, занять исходное положение для наступления в районе рощи севернее Гурьево и произвести смену частей на этом участке.

3. Усиленная рота и взвод, занимающие оборону в районе Таруса, в район сосредоточения не прибыл и, по-видимому, не заменены подразделениями 238 сд.

Нач. штаба 5 гв. сд

майор Лисин

Комиссар 5 гв. сд

батальонный комиссар Тищенко»[15].

«Боевое донесение

Штадив 194.

Лес юго-западнее Павловка.

29.10.41 г. 20.00 час. Карта 100 000

1. С 2.00 час 29.10.41. для выполнения Вашего приказа батальоном 616 сп (8-я стр. рота) провела активную боевую разведку в направлении Дом отдыха, Кременки и западнее Кременки.

Одновременно подразделения 405 сп прошли опушку лесов, прилегающих к Кременки.

В результате 8-я стр. рота 616 сп вышла с боем в 15.00 на участок 60 сд, Дом отдыха, сторожка лесника, перехватила дорогу на Вязовню, открыла огонь из ручных пулеметов и автоматов по штабу, обнаруженному в Доме отдыха и лесу.

В результате этой операции противник бросил против роты 6 средних танков, открыл сильный минометный огонь из районов Остров, Троицкое, Гостешево, Ершово. В результате рота потеряла до 50 % всего состава и до 90 % ком. состава, после чего вынуждена была отойти на ранее занимаемый рубеж.

В 17.00 танки противника при поддержке сильного минометного огня из указанных районов вели интенсивный огонь по переднему краю обороны.

В 17.30 танки противника ворвались на передний край обороны, расстреливая в упор 405 сп. За танками следовали автоматные подразделения противника. Но огнем всей системы обороны полка были остановлены. Головной танк был подбит 37-мм арт. ПТО.

В наступлении со стороны противника участвовали до б-на пехоты и рота автоматчиков.

Положение на переднем крае восстанавливаем.

1. Полк 616 потерял до 150 чел.

В результате боя разведан передний край, вскрыта огневая система на переднем крае, выявлено наличие танков у противника, расположение дивизионных резервов, по-видимому, в районах: Некрасово, Безобразово, Исканское.

2. Бой продолжается, наиболее напряженным на левом фланге дивизии.

3. Прошу:

а) усилить наполнение ПТО;

б) обеспечить тремя вылетами авиации;

в) по переднему краю один самолето-вылет;

г) второй — по району: Некрасово, Андреевское, Безобразово;

д) Гостешево, Остров, Ишутино, Вязовка. (Имеется в виду, должно быть, Вязовня. — С. М.)

Командир дивизии

комбриг Фирсов

Комиссар

полковой комиссар Мамардашвили»[16].

Читайте, читайте родную историю. Постигайте ее неведомые глубины и суровую простоту, которой подчас и ограничивались события, которые потом, по прошествии лет и десятилетий, были вписаны в эпические полотна битв и сражений, удачных и неудачных операций. Узнавайте в них свой характер, черты своих отцов и дедов. Донесения — не, всегда полная и вся правда. Но они, написанные дрожащей рукой, иногда забинтованной, все же правдивее доносов и поздних комментариев, когда писались мемуары и многим действующим лицам хотелось выглядеть более героично. Ценность и величие первоисточников, в данном случае донесений комбатов, командиров рот, полков и эскадрилий, заключается еще и в том, что они суть свидетели, которые не подвержены ни старению организма, ни изменениям в психике и в политических и иных соображениях их носителей, что они не изнашиваются от частого употребления и не умирают. Они лишь могут наполняться со временем несколько иным смыслом, при этом очищаться от идеологии и фальши времени. А потому документы куда интереснее комментариев, хотя и без последних порой не обойтись.

«В штаб армии

Доношу, что при выполнении задания разбомбить врага в дер. Высокиничи заметил движение колонны танков около 50 штук направлением по дороге от Макарово на Высокиничи. 4 штуки бомбы „АО-25“ сбросил на танковую колонну, в это время попал под мощный огонь, зенитно-пулеметный огонь. (Осколочная бомба АО-25 могла поражать легкие танки на расстоянии 2–3 метров, а средние на расстоянии от 30 см до 50 см. При этом надежное поражение средних танков могло быть достигнуто лишь в результате прямого попадания бомбы в верхнюю часть или в гусеницы. Вероятность такого попадания ничтожно мала. Сброшенная пилотом У-2 осколочная 25-килограммовая бомба на колонну немецких танков у Высокиничей имела, скорее всего, значение чисто психологическое, в том числе и для самого летчика, что тоже очень важно. — С. М.)

1 ноября в 21 ч. 15 м. (Высота 300 м.)

Второй экипаж после сбрасывания 4 бомб „АО-25“ на деревню Высокиничи также был обстрелян мощным зенитно-пулеметным огнем.

1 ноября в 21 ч. 10 м. (Высота полета 600 м.)

В 0 ч. 30 м. 2 ноября при выполнении задания разбомбить Тарусу в третьем полете были обстреляны 2 экипажа зенитной батареей, которая стоит на берегу реки Ока недалеко от разобранного моста. Экипажи задание выполнили. Всего в ночь с 1-го на 2-е ноября произведено 6 самолетовылетов на Тарусу со 150-кг бомбовой нагрузкой. 1 вылет на деревню Высокиничи с бомбовой нагрузкой 100 кг. 1 вылет по танковой колонне, идущей по дороге от Макарова на Высокиничи с бомбовой нагрузкой 100 кг. 1 вылет на дер. Высокиничи с бомбовой нагрузкой 100 кг. 1 вылет на деревню Троицкое с бомбовой нагрузкой 100 кг.

Всего в ночь с 1-го на 2-е ноября произвел 9 самолето-вылетов, сброшено на вышеуказанные пункты 1100 кг осколочных бомб.

Командир ночной эскадрильи У-2 ВВС МВО

капитан Кошелев.

2. XI.41 г. 12.00 часов»[17].

«В штаб армии.

Доношу, что в течение ночи с 2-го на 3-е ноября произвел три самолетовылета. На г. Тарусу сброшено 425 кг в центр города. Два самолетовылета произвел на дер. Кузьмищево, сброшено бомб 275 кг. Один самолетовылет на дер. Исканское, сброшено 150 кг бомб. Три самолетовылета в район дер. Хрущово и Льгово, сброшено 450 кг — по кострам противника.

Командир ночной эскадрильи У-2 ВВС МВО

капитан Кошелев.

3. XI.41. 10 ч. 00»[18].

Удивительное впечатление оставляют эти скупые — ничего лишнего! — донесения, написанные порой против правил русского языка, но по смыслу совершенно определенно ясные. В них вся правда и суть той войны, которая теперь нас волнует почти так же, как если бы она все еще где-то шла. Должно быть, это оттого, что где-то, а именно в подсознании, она все еще идет, продолжается. Стиль боевых донесений очень скуп, строг, немногословен. Ни воды, ни слезы. Читать их — все равно что внимательно просматривать хронику. События уже приподняты над обыденным, уже высоки, без пафоса, и заставляют приподняться и взгляд наш, и душу.

Загрузка...