Шпион с пеленок

Глава 17

26. Последнее лето детства

— Экску… — мальчик в изрядно изгвазданной одежде взмахнул было палочкой, но его прервал смех такого же пыльного и грязного мужчины:

— Да у тебя память девичья, Северус! Ты уже который раз здесь, и все не в курсе, что замок блокирует магию.

— Тьфу, — махнул рукой чумазый чертенок. — Опять забыл.

— Мне кажется, что в тебе становится все больше детского, или так и есть?

Северус с ужасом посмотрел на Тома.

— Да шучу я, — попробовал успокоить его тот.

— Знаешь, во всякой шутке есть доля…

— И это тебя напрягает?

— Конечно. Я не могу позволить себе потерять…

— Память ты не потеряешь, вроде мы это уже выясняли. А для Хогвартса побольше детства — как раз то, что надо.

— Ни в чем нельзя быть полностью уверенным.

— Ну вот, теперь это прежний ты.

— Все же замок действует на наше сознание.

— Безусловно. Думаю, меня он уже во многом изменил.

Северус, шутя, низко поклонился замку:

— Благодарю тебя, ты сделал этого человека много лучше.

Порыв ветра. Движение камней. Родник и ручей расширились чуть ли не вдвое, а мужчина и мальчик с раскрытыми ртами смотрели в сторону замка.

— Может, поклониться еще раз?

— Надеешься, что нам тут ванну сделают? Ну… давай попробуем.

Новый порыв ветра зашуршал странным сухим потусторонним смехом.

— Он смеется над нами!

Редактировать

— Я бы тоже ржал, — фыркнул Северус. — Ты бы рожу свою видел.

Он подошел к ручью, а в спину ему донеслось:

— Тергео!

— И как? — бросил он через плечо и услышал довольный смех:

— Работает! Поворачивайся!

Закончив очистку и молча напившись, не сговариваясь, они направились ко входу в замок.

Северус положил руку на стену. Том — на мощные, черные от времени кованые ворота.

В мыслях было только:

«Живой… Кто бы мог подумать, ты живой… мыслящий… разумный…»

Замок ловил их удивление, восхищение, восторг и… опасения…

Два тела медленно и безвольно осели у ворот замка.

Бледные лица. Закрытые глаза.

Ровное дыхание.

Тень от стены, как живая, надвинулась на них и закрыла сумраком, несмотря на середину дня.

Что они видели во сне?

* * *

Ступени…

Бесконечные каменные ступени древней башни.

Складки тяжелого темно-синего шелка мерно скользили по камню. Вверх, ближе к небу…

Наверху, на площадке, холодный ветер подхватил их, раздул, смешивая с цветом ночного неба, растворяя в нем. И под светом Луны проявилось Прошлое.

Белый шелк скользнул из тонких пальцев в тишине, прерванной жарким шепотом. Теплый воздух дрожал маревом, в котором встречались руки. И сердца бились сумасшедшими птицами, готовыми улететь. На самый верх долетал свежий запах весенних цветов, и губы искали губы…

Хлопали сильные крылья.

Пара белых птиц пронзили высоту — вверх, прямо в небо, в бесконечность его синевы.

И другой была Башня под багровым солнцем беды.

Звон мечей, кровавые посвисты стрел, крики, стоны… Кровь стекала по ступеням, по белому шелку, окрашивая его алым. Алый закат провожал павших. Алое небо отбирало у раненых надежду, а после — и жизнь.

Победителей — не было.

Багровое солнце медленно уходило за горизонт, уступая тьме.

Больше не было никого: ни своих, ни врагов. Этот замок никогда никому не сдавался. Кроме того, что сокрушало все: всевластного времени.

Тишина. Накипь лишайника и паутина. Тьма.

Мертвая. Или все же живая?

И снова безжалостно-яркое солнце беспощадно высвечивало все пятна, трещины, сколы. Раны, которые есть даже у камней.

И крики, крики, крики больших темных птиц, в которых и плач, и насмешка.

Тяжелые складки синего, почти черного шелка медленно скользили по каменным ступеням. Вниз.

Пыльный солнечный луч напоследок пронзил тьму.

Живите…

* * *

Яркая полоса солнечного света осторожно легла на обоих спящих, медленно двигаясь к их глазам.

Двойной судорожный вдох, и черные глаза встретились с темно-серыми:

— Ты как?

— Кажется, выспался. Темпус… Мля, опять заблокирована, — разочарованно развел руками Северус.

— Ну ты даешь… напарник.

— Сон видел?

В серых глазах Тома мелькнула… ревность?

— Ой, вот только этого не надо. У меня свой дедушка есть.

— Да, дедушка Редмонд… всем дедам дед. А у меня… замок — женщина, — во взгляде Тома мелькнуло что-то странное, похожее на улыбку. — Прекрасная женщина… Влюбился бы, если б мог.

— И что мешает?

— Я был зачат под амортенцией.

— Серьезно? А не думаешь, что твой отец бросил мать, потому что дело было как раз наоборот?

— Хм. Да… Я подумаю. Ты ее видел?

— Только платье. А ты?

— Я тоже. Синий шелк…

— Ну что, не пора наконец посмотреть на «подарочки»?

Когда они вернулись к своему небольшому лагерю, Северус бодро распотрошил зачарованную сумку, достав несколько то ли книг, то ли гримуаров (открыть их они пока не могли), пару старых слегка стоптанных туфель, в которые вложил одну подвеску и одно кольцо, а потом аккуратно разложил по траве панцирь, шлем, поножи, наручи…

— До полного доспеха щита не хватает, — заметил Том.

— Предлагаешь вернуться и поискать?

— Я думаю, на сегодня более чем достаточно. Особенно учитывая то, что нам дали хорошенько поспать.

— А может, как раз чтобы мы отдохнули и могли пройти еще?

— Какой ты, оказывается, азартный… Ну, давай попробуем.

Стоило им встать и двинуться по направлению к замку, по лицам хлестнул порыв ветра.

— Ну вот, как всегда, пока с этим не разберемся, не пустит, — вздохнул Северус разочарованно.

— Так давай. Кто туфли напялит, а кто — доспех?

— Вообще-то пока не хочу ни того, ни другого. Но в любом случае это придется делать мне, хотя бы потому, что ты физически сильнее. И либо снимешь это с меня, либо в лоб дашь, но снимешь. А вот если они как-то подействуют на тебя, я мало что смогу сделать.

— Зачем обязательно на тебя? Вон, хоть лягушка сперва пусть попробует. На худой конец, змею подманю.

* * *

За семь месяцев жизни в мэноре Принцев Том, к собственному глубочайшему удивлению, привязался к Северусу. Хотя многое, да что там, почти всё они проходили-проживали фактически наравне, конкурентом он его не мог представить, как ни пытался разжечь свою любимую паранойю. Не выходило, и все тут.

Том прекрасно понимал, что это не мальчик вовсе, а мужчина чуть ли не старше него, но внешность… Тело ребенка, только-только вступающего в подростковый период, быстрые порывистые движения и совершенно, прах побери, мальчишечья улыбка сбивали все осознание напрочь: лорд Гонт не мог заставить себя относиться к юному Принцу иначе как к младшему товарищу.

Северус, зараза, пользовался этим без зазрения совести. Заодно перед Хогвартсом тренировался, специально иногда отыгрывая немного грубоватого, раскованно-хулиганистого мальчишку. Который ни за словом в карман не полезет, ни за палочкой: та отлично закреплена в кобуре на предплечье (и вовсе не обязательно держать ее пальцами!). Ну, если что, и попросту кулаком всегда был готов вломить.

Лорд уже имел счастье испытать это собственным левым глазом. За что был благодарен (и Северусу, и Алану, поставившему парнишке неплохой удар): наваждение, заставившее его уже поднести к шее совершенно потрясающее ожерелье, развеялось мгновенно. А украшение оказалось отнюдь не «ключом к могуществу рода», как вещал «внутренний голос», а гарротой, и, естественно, не простой… Предки были теми еще затейниками: в замке вообще ничего простого не было.

По опыту и по знаниям они оба были очень, очень разными, сходясь только в ментальных практиках. Было интересно учиться — и вместе, и друг у друга. Такое вот взаимовыгодное сотрудничество. Или, чем магловские черти не шутят, дружба?

Том неоднократно задавался вопросом, чем бы он мог рискнуть ради своего напарника. Ответ оказался прост и возник из самой что ни на есть практики, ошарашив обоих: во время их третьей совместной вылазки «за сокровищами Перевеллов» удалось проникнуть в подземелья и, ни много ни мало, пробудить их основного охранника. Костяного дракона, да-с. От его смертельно-ледяного дыхания Том первым же движением просто закрыл мальца собой, выставив самый мощный щит, на который только был способен.

Очень неожиданно все получилось, хоть и справились они быстро. И даже редкую ценную тварь ухитрились не убить: обездвижили, и, пока Северус держал контроль, Том загнал зверюгу обратно в спячку. А потом и управляющий амулет нашли: неприметные парные камушки в проходе. Но ловить потрясенные взгляды напарника лорду приходилось еще не раз и не два. А что ответить-то? Сам в шоке…

После уничтожения дневника — первого крестража — Том ничего не ощутил. Поначалу. А вот когда через пару дней они снова посетили его строптивое «наследство», в первом же зале его просто вырубило. Северусу пришлось двое суток гулять вокруг да около: без хозяина, хотя еще обретающегося всего лишь в претендентах, его гостя особо никуда не пускали. Сны свои рассказывать он не собирался, напарник не лез, но, когда вернулись «домой», лорд Гонт вдруг предложил тому сперва покровительство… а потом, не дав даже ответить, братание. Или усыновление. На выбор.

Северус пришел в себя, к его чести, довольно быстро:

— И зачем тебе это?

— Чтобы было кому это все передать. Чтобы замок тебя пропускал…

— И что мне с этим делать?

— Как что… владеть.

— Сам владей. Я лучше в гости буду заходить. Почитать там, боевку потренировать… Или не пустишь? Род укреплять надо, своих заводи. Кто у нас чуть не первый жених Британии? А мне и своих семейных дел достаточно.

— А как же власть?

— А на фига?

Лорд в этот момент аж опешил, а Северус продолжил:

— Чтобы получить «за что боролся, на то напоролся»? Чтобы вместо экспериментов с новыми зельями на заседаниях мантию протирать, переливая из пустого в порожнее? Чтобы каждый чих «освещался прессой»? Чтобы всем от меня что-то было надо, даром, что я знать никого не знаю? Еще и политикой заниматься? Не хочу. Я — ученый, Том. Мне даже шахматы не интересны так, как мой котел, образно говоря.

Лорд Гонт сам не знал, чему тогда удивился больше: отказу напарника или тому, что сам на него не обиделся. От слова совсем. А вот подумать было о чем. А потом поговорить. С Эйлин и Аланом.

* * *

Первым делом в туфлю посадили лягушонка, и тот сразу исчез.

— Надо же, а я только про мантию знал. Исчезательные туфли!

— Может, они еще и бесшумные?

— Проверим. Упс… — присвистнул Северус, доставая за широкие челюсти рассыпающийся буквально на глазах белый скелетик. — Что-то уже и проверять не хочется.

— В конце концов, должны же быть где-то описаны все эти, — Том покрутил рукой, подыскивая слово, — непростые волшебные вещи. И доспехи я тебе не дам.

— Сам не полезу. Но как же освоение новых рубежей методом научного тыка?

— Живо сними! — рявкнул Том, оплеуха зазвенела в ушах, и Северус скинул туфлю, пришедшуюся ему как раз по ноге.

— Чего дерешься. Она удобная.

— Пацан, штаны на лямках… — зашипел Лорд. — Хорош уже изображать из себя… Стоп. А почему ты не исчез?

И Том, недолго думая, примерил-таки обувь на другую ногу, но тут же быстро снял. Ему оказалось тоже впору. Отобрав у Северуса вторую, исчез, только надев обе. И тут же заорал: куда бить, напарник не видел, но по стратегическим местам — попал.

— Ты! Тебя! Твою!!!

— Мать не трожь, она хорошая! — перебил Северус, в ответ на что Том втянул сквозь зубы побольше воздуха и продолжил уже культурно:

— Кто мне тут однажды про потомков плел? Еще немного, и их не будет. Готовься, ты еще ответишь.

— Угу. Зато пару свойств установили.

— И хватит. Хорошего помаленьку. Так, внимание. Я хочу их надеть. Очень хочу.

— Удивил. Я тоже! Как только снял. Убираем с глаз долой, быстро!

Тома передернуло, когда Северус схватил рукой туфлю, и он с трудом удержался от того, чтоб не отобрать. А потом, убирая другую, наблюдал, как точно так же дернулся мальчишка. Полегчало через минуту, в течение которой оба буравили друг дружку ненавидящими взглядами. Вздохнули и расслабились они одновременно.

— Ну, кажется, многое ясно. Исчезательные туфли, подстраивающиеся по ноге, вызывающие… скажем, привыкание и желание иметь их у себя, то есть на себе, притом выкачивающие из хозяина жизнь. Исчезайте, так сказать, на здоровье. Ай да предки.

— Или магию, или энергию, или просто все подряд. Забористая штучка. Доспехи сегодня не трогаем.

— Вернем на место. Или хотя бы в ближний зал. Пусть полежат.

— Доспехи… Попадалось мне… Да, вспомнил, я в библиотеку, — Северус аж подскочил и, пробежав около сотни ярдов, аппарировал. Том, подхватив вещи (и закинув доспехи в сумку), последовал за ним.

Доспехи оказались не так опасны, если судить по тому, что нашлось в книгах.

— Делает человека неуязвимым для любого физического и множества видов магического воздействия. Каких именно? — молодой Принц читал и комментировал сразу. — Несет в себе отпечаток личности героя, в соответствии с которым перестраивает каждого, кто эти доспехи носит: изменяет характер, привычки, в некоторых случаях даже внешность в соответствии с первым хозяином.

— Главное теперь узнать, чьи доспехи…

— Главное — постоянно их не носить.

— А тут могут быть вариации. Ты же заметил, как много изменений произошло со мной, да еще так легко и быстро?

— Гхм… — Северус задумался и вдруг выдал: — Мне кажется, у тебя было… много свободного места. Ну, после первого крестража. Его просто заняло.

— Из братьев самым воинственным был Антиох… — перескочил на другую тему Том. — Я бы предпочел личность Игнотуса. Чей доспех?

— Если судить по истории, можно только Кадма исключить. И то не полностью.

— Значит, снова в библиотеку.

Так была выбрана задача последнего в этом году для Северуса выезда «за сокровищами», прошедшего наконец без приключений, как ни странно. В заветное место — библиотеку — пустили только лорда-в-проекте-наследника, причем без проблем, а гость мирно гулял вокруг, пока у него не возникла идея насчет той самой «полосы препятствий» или, скорее, «парка развлечений».

Замок откликнулся… с восторгом (по крайней мере, гость ощутил именно это).

Когда Том, наконец, спустя трое суток выбрался из библиотеки, он еще сутки периодически покатывался со смеху. А Северус… получил горячо желаемый доступ и даже одну книгу с собой. В подарок.

— Да уж, теперь золотой молодежи будет чем заняться.

— Зато у них есть шанс неплохо повысить свой уровень!

— У тех, кто выживет, имеешь в виду?

— Кто предупрежден… Жаль, я не увижу, как это на практике будет.

— Почему? Что мне мешает сбросить воспоминания?

— Теперь вижу, ты настоящий друг! — вырвалось у Северуса.

Серые глаза встретились с черными.

Лорд усмехнулся и неожиданно вздохнул, потрепав Северуса по плечу:

— Спасибо за мой шанс понять, что я упускал все это время. Теперь не упущу.

* * *

Когда они вернулись в Принц-мэнор, Алан привез результаты аттестации Северуса и Тома. Последний поступил-таки в Кембридж, как и собирался. А молодому Принцу оставалась еще пара лет до возможной досрочной аттестации по средней ступени. Если, конечно, он не хотел прославиться на все королевство как юный гений. Северус не хотел.

— Ну вот, будет чем заняться в Хогвартсе… Преподаватели будут работать с тобой по-прежнему, задания на первое полугодие здесь, консультации и прочее — в каникулы. Потом — вторая половина, — обрадовал Алан.

— Кстати, а что вы думаете насчет Шляпы? Полагаете, она действительно видит суть?

— Думаю… уверен, что на нее можно влиять. По крайней мере, двое моих сокурсников с Рэйвенкло говорили, что сделали именно так, — Алан хотел успокоить, но, вроде, опять получилось не очень.

— Неужели тебе не попадалось ничего об изгнании сущностей в том море книг, что ты уже прочитал? — хохотнул Том.

— Начну учебу с шантажа, — улыбнулся Северус. — Знать бы еще, зачем мне эта учеба. Жалко время тратить…

— Попробуй получить свободное посещение, в мое время такое было. Правда, на мне и прикрыли эту лавочку, — усмехнулся Том.

— Расскажешь?

— Да ничего интересного. Оказался не в то время не в том месте, и кое-кому с длинной бородой пришлось меня вытаскивать…

* * *

Высокий черноволосый мальчик в сером свитере под горло, жилетке с кучей карманов спереди и сзади, джинсах и гриндерсах (последние особенно хороши на предмет пнуть или дойти по грязи до лодок) шел по перрону почти налегке — с одной спортивной сумкой. Он странно смотрелся среди чемоданов и даже сундуков, с которыми тащились почти все ученики, но особого внимания пока не привлекал: всем было чем заняться. Однако стоило пройти мимо пары вагонов, как он услышал радостный крик:

— Северус! Ты куда исчез? Почему тебя так долго не было? Мы с Пэт волновались, пока твоя сестра не сказала… А это правда, что ты теперь лорд Принц? Что ты делал все лето? А правда, что ты за этот год два класса прошел, нам в школе сказали…

Северус вздохнул. Результат тесного общения Лили с его сестрой был налицо.

— На какой из вопросов ты хочешь, чтобы я ответил?

Поднял чемоданище девочки и затащил в тамбур ближайшего вагона.

— Найди свободное купе.

Лили убежала вперед.

Красный паровоз разводил пары. Скрипнули сцепки… медленно повернулись колеса, постепенно ускоряя вращение.

Детство закончилось.

Игра продолжалась.

Конец первой книги