Глава 5

Асфальт взлетно-посадочной полосы покрылся легкой дымкой, лучи солнца раскалили его. Послеобеденный ливень, обрушившийся на остров, превратил его во влажную паровую баню. Гизелла откинула волосы и вытерла пот, струящийся по обеим сторонам лица. Шелковая блузка прилипла к ее вспотевшему телу, словно вторая кожа. Она была похожа на поникший цветок в мокрую погоду. Гизелла взглянула на Митча, когда он с пилотом выгружал оборудование и багаж из самолета. Митч выглядел прекрасно. «Все логично, — подумала она, — пока мистер Совершенство держал себя в руках, я превратилась в комок нервов».

Она не боялась самолетов, как он подумал, летала этим же маршрутом сотни раз. Митч был доволен, Гизелла продолжала нервничать. И чем ближе они были к острову, тем больше арахисового масла она поглощала. От него ей было уже нехорошо, даже слегка тошнило. «Надо взять себя в руки. Так я ни в один купальник не влезу», — подумала она.

После того как выгрузили все из самолета, Митч сказал пилоту пару слов и повернулся к Гизелле. Его лицо расплылось в широкой улыбке, и синие глаза заблестели. Что это все означает? Когда она увидела, что пилот садится в самолет и взлетает, она занервничала. Теперь они были вдвоем. Совсем одни. По крайней мере те несколько дней, пока не приедет остальная бригада.

Гизелле захотелось побежать за самолетом, схватиться за крыло и уговорить пилота взять ее с собой назад в Майами. Но она не могла этого сделать. Благодаря Аните и пари (будь оно проклято!) она обречена торчать на острове. И вместо Гиллигана[1]* оказалась в компании с Тарзаном. С Тарзаном, у которого были такие обворожительные ямочки.

Митч медленно подошел к ней, еле-еле передвигая ногами. Он напоминал ей большого кота, обследующего свою территорию в поисках добычи. Гизелла почувствовала себя маленькой пташкой, онемевшей от страха при виде приближающегося огромного кота. Но она вдруг улыбнулась и подумала: «Лучше не смотри на меня как на свою собственность, или я выдерну твои роскошные усы». Гизелла отключилась от этих мыслей, и с лица Митча вдруг пропали усы. «Это мираж, — подумала Гизелла, — но ей-богу, если бы он замяукал и зашипел, я бросилась бы наутек».

Туман наконец-то рассеялся. День стоял ясный и солнечный. «Расслабься, Джи-Джи. Это долгий день, и он проходит мимо тебя». Эта мысль наконец вернула ее из мира жутких фантазий в реальность. Когда он заговорил, она показалась себе невероятно глупой. Ни диких выкриков Тарзана, ни мяуканья кота. Это был голос нормального человека.

— Ну что, пойдем? — спросил он, оглядываясь. — Здесь будет какой-нибудь транспорт, на котором мы сможем добраться до дома?

— Да, вон там. — Она указала на небольшое здание за взлетно-посадочной полосой.

Он пристально на нее посмотрел. Его голубые глаза тщательно изучали ее.

— Откуда ты знаешь?

Гизелла слишком поздно поняла, что совершила такой промах. Она не хотела показывать, что уже знает остров.

— Ну, я просто догадалась, что там что-то может быть. Я точно не знаю, но это похоже на место, куда стоит заглянуть.

Митч не сводил с нее глаз. Она сильно вспотела, но на лице его снова появилась улыбка. У нее словно камень с души свалился.

— У тебя не только красивые ножки, ты еще и умная.

Эти слова рассердили Гизеллу.

— Ах ты, женофоб! Ты меня с кем-то перепутал, приятель.

От негодования она непроизвольно распрямила плечи и подняла голову. «Умная, ха! Да пошел он!» Она прямо сейчас ему расскажет о том, что у нее есть степень по маркетингу, не говоря уже о том, что ее настоящая работа не имеет никакого отношения к телу. Улыбка тут же исчезла с его лица.

— Не кипятись, дорогая. Это всего лишь комплимент.

Он отошел от нее в сторону, но она услышала, как он произнес:

— Эти женщины…

«Дурочка, не забывай про пари. Таким путем вряд ли можно добиться цели», — напомнила она себе.

Она должна была ухаживать за ним, добиваться того, чтобы он назначил ей свидание, а не вынуждать его защищаться.

— Митч, подожди! — позвала она. Широко шагая, она догнала его и положила свою ладонь ему на руку. — Извини. Мне жарко, я вспотела и поэтому ворчу. Мне не стоило на тебя набрасываться.

Он продолжал идти к сараю, глядя вперед.

— Я понял тебя, мисс Красивые Ножки. Если у тебя предменструальное напряжение, могла бы хоть предупредить.

— Что?

Его лицо расплылось в дьявольской самодовольной улыбке.

— Если у тебя есть такая проблема, я могу предложить идеальное решение.

Он окинул взглядом ее тело, и его голос перешел в соблазнительный шепот:

— Поверь мне, это работает.

Он приподнял свои светлые брови и подмигнул ей. Такой наглости она не ожидала. Смущение и гнев переполняли ее. Весь день Митч был настоящим джентльменом, а сейчас он повел себя как пещерный человек. Она крикнула ему вслед:

— К твоему сведению, у меня нет никакого напряжения!

— Ты могла и обмануть меня.

— Слушай, давай найдем наконец этот джип и поедем к дому.

Они одновременно завернули за угол и вошли в сарай. В очередной раз Митч посмотрел на нее подозрительно.

— Откуда ты знала, что здесь есть джип?

«Черт, Гизелла! Следи за тем, что говоришь. И ради Бога, думай быстрее».

— Ты разве никогда не был в кино? В фильмах всегда есть джипы на островах. Когда я снималась в последний раз, съемки проходили на похожем острове, мы все ездили на джипах.

Гизелла удивилась тому, как легко ей удалось соврать. «Да, Пиноккио пришлось бы еще побегать за деньгами. Анита будет мной гордиться. — Но в глубине души она чувствовала себя ужасно подавленной. — Если весь этот балаган провалится, я смогу заключить контракт с цирком «Барнум и Бейли» и буду работать дублершей в номере со слоном», — грустно пошутила она над собой.

— Ух ты! А теперь скажи мне, мисс Красивые Ножки, что ты еще знаешь про эти острова? — недоверчиво спросил он, подбоченясь.

Гизелла попыталась объяснить ему бойко и уверенно:

— Здесь наверняка только одна дорога, она огибает весь островок. Считай, тебе повезло, потому что показывать дорогу некому. Но я уверена, что мы бы не потерялись, ты ведь мужчина.

Митч ничего не сказал, но его синие глаза заметали молнии. Они сели в джип. Несколько раз Митч пробовал завести мотор, но он не заводился. Жара стояла невыносимая, пот струился по всему телу. Терпение Гизеллы было на исходе. Она знала, как заводить эту упрямую машину, но разве она могла сказать об этом? Она и так уже чуть было не выдала себя. Если она совершит еще хотя бы одну ошибку, он сразу же ее разоблачит.

— Митч, я не хочу задеть твое мужское самолюбие, но мне очень хочется сегодня добраться до бунгало. Дай мне попробовать! Может, мне повезет?

Митч впал в бешенство:

— А ты уверена, что не страдаешь от предменструального синдрома?

Гизелла зло на него посмотрела и отвернулась.

— Ну ладно, попробуй, мисс Красивые Ножки.

Он откинулся на сиденье и скрестил руки. Гизелла протянула руку, подергала зажигание и сказала:

— Поддай газу.

Она ждала, когда его нога нажмет педаль несколько раз, и лишь затем повернула ключ. Джип тронулся с первой попытки. С торжествующим видом она посмотрела на него и увидела его лицо так близко, что могла различить тонкую темно-синюю линию, окружающую синюю радужную оболочку его глаз. Некоторое время они оба молчали. Утонув в глубинах его глаз, она забыла, что у нее есть голос.

Митч осторожно взял ее за голову, губы их слились в нежном поцелуе. На какое-то мгновение Гизелле показалось, что Митч находится в шоковом состоянии: глаза расширены, лицо напряжено. Но услышала небрежные слова и поняла, что удивленный взгляд был лишь плодом ее воображения.

— Жду, когда ты откроешь мне другие свои таланты, дорогая, — хриплым голосом сказал он, поддразнивая ее. — Красивые ноги и светлая голова — великолепное сочетание.

Гизелла даже не успела возмутиться. Митч подал назад и направил джип к оборудованию, сложенному у края полосы.

Солнце садилось, ветер разметал волосы Гизеллы в разные стороны. Она придерживала их рукой, все еще млея от неожиданного поцелуя. Поцелуя, пробудившего в ней сильное желание.

Митч аккуратно вел машину по извилистой дороге. Длинные загорелые пальцы легко держали руль. «Эти ласковые пальцы как-то раз тормошили мне волосы», — вспомнила Гизелла и посмотрела на него. Теперь эти желанные губы целовали ее. Что же будет дальше? Сможет ли она противостоять влечению к нему? Ей нельзя заходить слишком далеко. Она должна это помнить. Она была с ним из-за глупого пари, не стоит об этом забывать. Вот только гормоны…

— Почему ты сделал это? — выдала она и тут же, спохватившись, захотела вернуть свои слова обратно.

— Сделал что, мисс Красивые Ножки?

Ее лицо вспыхнуло, и не палящее солнце было тому причиной.

— Ты знаешь что… там, в сарае?

— У тебя была проблема, а у меня нашлось решение. — Он медленно улыбнулся, искривив уголки губ. — Я же тебе сказал, это всегда срабатывает.

Гизелла знала, как ответить ему, но не смогла ничего произнести. Она внезапно издала сдавленный хрип.

Митч снова улыбнулся, и у него на щеках появились ямочки.

— Здесь кто-нибудь хочет арахисового масла?


Бунгало Грантов находилось на возвышении и выходило прямо к пляжу с белоснежным песком. Дом с красной черепичной крышей был опоясан по всему периметру крытой верандой. Здесь были разбиты газоны с тропическими цветами, а дом окружали пальмы. Митч въехал на круглую площадку и остановился перед главным входом.

— Ничего себе бунгало, это же целый особняк!

Гизелла отвела взгляд от хорошо знакомого ей летнего домика, где она провела столько замечательных дней, и посмотрела на Митча:

— А что ты ожидал увидеть? Необитаемый остров? Или, может быть, дом из прутьев?

Он несколько оробел, но при этом выглядел очаровательно.

— Похоже, мне стоило давно усвоить, что старик Грант ничего не бросает на полпути…

— Это точно, — прошептала она.

— Что ты сказала?

— М-м, я сказала то, что мне приходилось слышать. Если вспомнить, какие у него магазины, тогда тут нечему удивляться. — Она указала на бунгало.

Как ей хотелось выскочить из машины и вбежать в дом! Она вдыхала знакомый с детства аромат, сочетание фруктов, цветов и душистой травы.

Гизелла наконец выбралась из машины и стала подниматься по ступенькам, ведущим к веранде и парадной двери. Она нежно гладила рукой перила веранды, на которой она провела так много часов, читая, мечтая и разговаривая с матерью. Она коснулась плетеного стула и повернулась к Митчу.

— Ты так и собираешься весь день сидеть в этом джипе, или ты все-таки войдешь?

Митч все сидел и смотрел на нее, и казалось, будто это продолжается уже несколько часов. Наконец он вышел из машины и поднялся на веранду.

— Похоже, я уже нашел место для съемок. Длинноногая, с таинственными глазами, ты кажешься здесь такой естественной. Я могу снять тебя сидящей на перилах, болтающей своими ножками.

Гизелла едва не поперхнулась. Она постоянно забывала, что должна всячески скрывать свою любовь к острову и этому родному для нее дому. Ее чувства были столь явными, что, очевидно, Митч это заметил. В конце концов, это была его работа.

— Послушай, я прямо сейчас достану камеру.

С этими словами он повернулся и побежал вниз по ступенькам.

— Не спеши с этим, фотограф. Мне жарко, я устала и хочу принять прохладный душ. Чувствую себя, как растаявшая шоколадка…

Митч принюхался.

— Или как банка с арахисовым маслом? — спросил он улыбаясь.

Она поняла, что он подтрунивает над ее привычкой есть арахисовое масло, но она слишком устала и не имела никакого желания обсуждать это. Ей хотелось принять душ, расстелить красивые прохладные простыни и вздремнуть немного.

— Конечно же, мы можем отложить съемки до завтра. Пожалуй, сначала нужно хотя бы распаковать вещи.

Некоторое время он пытался спорить, но в конце концов сдался:

— Ладно, дорогая. Ты можешь сегодня отдыхать. Завтра мы осмотрим каждый кусочек этого острова и отметим самые лучшие виды… и лучшее освещение. Я хочу, чтобы все было готово к приезду остальных. Хотя, — добавил он, оглядываясь вокруг, — я не очень-то спешу покидать этот райский уголок.

Митч покопался в кармане, достал ключ и открыл дверь. Подмигнув и ехидно улыбнувшись, Митч вошел в дом. Гизелла испытывала в этот момент смешанные чувства: не то надежду, не то страх. Она надеялась, что магия Парадайз-Ки подействует на него, но и боялась чего-то.

* * *

Разгрузив джип, Митч последовал совету Гизеллы и отправился в душ. О сне не было и речи. Слишком много разных мыслей роилось у него в голове, и прежде всего мысли о Гизелле. Он вышел на веранду и увидел пляж. Цвет воды менялся от полупрозрачного аквамаринового до насыщенного зеленого, где находились коралловые рифы, а за ними вода уже была темно-синей и напоминала о том, что впереди простираются неизмеримые океанские глубины.

Опустившись в один из деревянных шезлонгов, Митч задумался. Он вспомнил, что поцеловал ее. Возникшие в нем чувства пугали его теперь. Он бы предпочел забыть обо всем, но и несколько часов спустя его сердце так же взволнованно колотилось. Он вспомнил, какими сладкими и нежными были губы Гизеллы, почувствовал неодолимое желание обладать… Ему снова захотелось поцеловать ее. Крепче. Дольше… Гизелла казалась ему особенной. Она уже перестала быть для него только моделью. Ее изумрудно-зеленые глаза затронули какую-то тайную струнку его сердца. Он вспомнил, как ее волосы развевались на ветру. Ему хотелось еще раз провести по ним своими пальцами, почувствовать их шелковистость, вкусить их аромат. А теперь, когда он узнал вкус ее губ, он захотел ее еще сильнее…

Но он был на работе и старался сохранить дистанцию. Он боялся нарушить это правило, но боялся и потерять ее. Гизелла не была похожа на женщин, которых он встречал прежде. Инстинктивно он понимал, что ее вовсе не устроит ни одна жаркая ночь, ни недельный роман. Ее так удивил его поцелуй! Нет, мисс Красивые Ножки не привыкла ни к поцелуям незнакомцев, ни к обычному флирту.

Но Митч пока не готов был дать ей что-то еще. Он мог стать только ее любовником. Он боялся каких-либо осложнений во взаимоотношениях. Вспоминая Селесту, он понимал, что любовь может испортить жизнь. И он хотел, чтобы с ним этого больше никогда не повторилось. Хотя Гизелла его манила нежными и соблазнительными губами. А какие гладкие, длинные и привлекательные были ее ноги! Как манили ее сверкающие изумрудно-зеленые глаза…

Кертис остался в Хьюстоне, но его тлетворное влияние подталкивало Митча отдаться страсти. И он действительно этого хотел. Митч боялся привязаться к Гизелле, поскольку не знал, что победит: физическое влечение или любовь. Он не знал, какую часть он хочет видеть победительницей. «Если бы я мог контролировать одну из них», — подумал он, посмотрев вниз. То была самая пугливая из них. Сейчас он думал слишком много… и как Кертис. «Помоги мне Боже, кажется, я оставил здравый смысл в Хьюстоне».

* * *

Гизелла медленно просыпалась, зевая и потягиваясь. Улыбка блуждала на ее лице. Она снова была полна сил и чувствовала себя как дома. Свет вечернего солнца проникал в комнату сквозь деревянные жалюзи. Стеклянная стена открывала неповторимую панораму Мексиканского залива. Она снова потянулась, словно довольный котенок. Для нее этот остров — одно из самых любимых мест на планете. Прошло много времени с тех пор, как она бывала здесь в последний раз. Слишком давно. Приятная ностальгия нахлынула на нее. Да, она уже давно не отдыхала здесь, на Парадайз-Ки. Правда, сейчас она была без семьи, приехала заниматься тем, о чем не имела ни малейшего представления, с мужчиной, который вызывал у нее фонтан эмоций. Развлечься с Митчем? Конечно. И при этом поедать арахисовое масло.

Встав с огромной кровати, Гизелла надела белые шорты с зеленым топом и подняла жалюзи. Волосы спутались, она расчесала их, собрала в хвост, накрасила губы и направилась искать Митча. Она заметила его в дальнем углу веранды. Он лежал в гамаке, закрыв глаза рукой. Она покачала головой и улыбнулась: «Да уж, Тарзан из него никакой!» День стоял жаркий, сил не хватало ни на что, кроме сна.

Гизелла пристально посмотрела на него. Она радовалась возможности наблюдать за ним спящим и беззащитным. Гормоны пришли в сильное возбуждение. Обнаженный торс соблазнял: на нем не было ничего, кроме старых потертых шорт. У нее участилось дыхание. Пытаясь подавить внутренний жар, она отвела свой голодный взгляд от его мускулистой груди. Губы… «Эти теплые влажные губы еще несколько часов назад нежно целовали меня». Густые светлые волосы доставали до плеч. Гизелла представила его пиратом, захватившим ее, пленницу, на необитаемом острове.

«О Боже, Гизелла! Сначала огромный кот, потом Тарзан, а теперь еще и пират». Какие нелепые мысли! У нее заурчало в животе. Гизелла была не прочь приготовить что-нибудь поесть. В конце концов, как еще она могла добиться того, чтобы он перестал считать ее всего лишь куклой? Всю работу по дому ей хотелось поделить поровну, нравилось ему это или нет. «Но если он будет вести себя так же надменно, как Фред Флинстоун, неужели он думает, что я буду поступать, как Уилма?» — испугалась Гизелла. Ей захотелось подойти и раскачать гамак, но она не успела. Митч перевернулся во сне и с грохотом упал на землю. От неожиданности он проснулся и выругался:

— Какого черта?

Гизелла рассмеялась, подошла к гамаку и посмотрела на Митча, скрестив руки.

— Что-нибудь страшное приснилось? — спросила она и приложила палец к губам. — Я только хотела тихонько разбудить тебя…

Она протянула руку и помогла ему подняться. Митч встал. Он был выше Гизеллы. Ей приходилось поднимать глаза, чтобы увидеть его глаза, вся храбрость куда-то подевалась. Лицо Митча расплылось в обворожительной улыбке. Он рассеянно водил пальцами по ее ладони, затем хриплым ото сна голосом произнес:

— Я хочу есть. Может, мы чего-нибудь сообразим?

Гизелла хотела было ответить, но слова застряли у нее в горле. Она с трудом подавила позыв к икоте.

— Я имею в виду поесть, — уточнил Митч.

— Ну да, поесть… конечно же, — ответила Гизелла, думая о чем-то своем.

Он высокомерно взглянул на нее:

— Если ты, конечно, не подумала ничего другого, дорогая.

Она словно онемела. Ею завладели беспокойство и страх. «Господи, неужели он ощутил мои бешеные гормоны? Неужели мои чувства так очевидны?» Она не могла разобраться в своих чувствах к этому мужчине. «Как я вообще могла хотеть его?» — спрашивала она себя.

Митч сжал ее руку:

— Ну?

Гизелла почему-то моргнула, отдернув руку, потом повернулась и, не глядя на него, пошла на кухню. Он засмеялся. У Гизеллы появилось желание повернуться и влепить ему пощечину. Гизелла была в смятении. Присутствие его тела не давало ей покоя. Митч следил глазами за каждым ее движением. Тропическая ночь, похоже, действовала на нее магически. Митч был как наваждение. Он всюду был с ней. Она не могла не чувствовать его близость, его существо. Но каждый раз, когда он смотрел на нее своим гипнотизирующим взглядом, молча намекая на поцелуй, Гизелла хотела поставить его на место.

Загрузка...