Сироша всех убьет

ГЛАВА 8

Зоя

То, что происходило потом, я помню урывками. Мы чуть не замерзли, так и сидя у окна. Я боялась отпустить Сэти, а она просто продолжала петь. Окно закрыл Кир. Проводил меня до моей комнаты.

Я легла спать, а наутро на автопилоте пошла на пары. Это показалось мне самым логичным и правильным. Не хотелось ни сидеть в своей комнате, ни даже звонить маме с рассказом о случившемся. Потом. Когда от этого кошмара меня будет отделять несколько дней. А лучше недель или даже месяцев. Не сейчас.

Лекции шли мимо меня, хотя я даже сделала конспект. Забавно. Исписала семь страниц, но не помню ни слова. Оказывается, одна часть меня может слушать и записывать лекцию, а вторая молчать. Да, именно молчать о том, что случилось прошлой ночью, топя ужас в тишине.

Кира не было. Наверное, он с Сэти.

Надо к ним зайти.

Дорога домой в ставшем уже осточертевшем одиночестве. Мне не хватает Кира. Не хватает так, что хочется выть. Надо поговорить с ним.

Шестнадцать пролетов до нашего этажа. Двенадцать шагов до моей комнаты. Не смотреть на девятьсот девятую. Теперь пустую.

Я не успела зайти к Киру, он сам постучал в мою дверь. Уставший, осунувшийся и напряженный, как струна. Мне захотелось броситься к нему на шею, но я сдержалась. Я же не какая-нибудь экзальтированная истеричка. Жестом пригласила его сесть за стол, сама села напротив.

— Как ты? — спросил Кир.

— Нормально, — соврала я, — была на лекциях.

— Ты молодец.

— Ага. Как Сэти?

Кир нахмурился.

— Не очень.

— Понятно.

Некоторое время мы молчали. Так глупо. Как будто нам нечего было сказать друг другу.

— Что говорят про Костю и Мишу? — спросила я наконец.

— Пьяная драка. Кто-то из них, скорее всего, Константин, первым схватился за нож, второй защищался. У них там было две пустых бутылки водки.

Вот как. Пьяная драка? И Сироша тут ни при чем? Ну не знаю. Две бутылки? Как-то мелковато, чай не барышни.

— Ты в это веришь? — спросила я.

Кир отвел глаза.

— Полиция в это верит. В крови обоих алкоголь в больших дозах, комната была заперта, никто не входил и не выходил, этому полно свидетелей. Тебя не опрашивали?

Я помотала головой.

— Значит, и так показаний хватило.

Кир замолчал. Ну что такое?

— Сэти сказала, что туристов в Патроше тоже убила Сироша, — я внимательно наблюдала за реакцией чужи.

А его взгляд вдруг стал холодным и жестоким.

— Они заслужили.

— Все? — не удержалась я.

Губы Кира вытянулись в тонкую линию.

— Когда Сироша приходит, она никого не щадит. Тех, кто оказался тогда рядом с моим отцом, жаль, но от таких ублюдков следует держаться подальше.

— Что? — не поняла я.

А нет, поняла. И чуть не сползла под стол.

— Один из тех туристов, из-за которого Сироша напала под Патрошем, изнасиловал твою мать? Он был твоим отцом? — выдавила я.

— Ну да, — просто кивнул Кир.

Я попыталась переварить услышанное. Одно дело, когда о таких вещах читаешь в интернете, и совсем другое, когда перед тобой сидит человек, который родился потому, что случилась эта жуть.

— Ужас, — ничего умнее я не придумала.

— Сироша отомстила. Чужь верят, что изначально Сироша была духом мщения, защищавшим наших женщин от иноземцев, но потом, как и всякая женщина, которая видит много зла, полюбила чужую кровь. Моя мать ведь второй раз совершила подношение Сироше по своей воле.

— Да? — у меня не было уверенности, что я хочу и дальше слушать страшные чужские сказки.

— Чтобы родить Сэти. Она специально легла с русским мужчиной, зная, что Сироша после этого придет за ним. У чужи это называется совершить приношение Сироше, это древний обычай, — голос Кира стал неуверенным, словно он не до конца одобрял подобные действия.

Ну еще бы.

— А зачем совершать эти подношения? Что, чужских мужчин мало? — и опять я поняла, что знаю ответ еще до того, как Кир его озвучил.

Иногда надо просто немного подумать головой. Конечно, чужских мужчин мало. Это вообще малочисленный вымирающий народ.

— Подношение Сироше гарантирует рождение здорового ребенка, — сказал Кир.

— Ну ясно. Привлечение нового генетического материала, чтобы в замкнутой группе не началось вырождения, — кивнула я, — многие малые народы так делают. Только вот ваша Сироша берет за это слишком высокую плату.

Кир нервно пожал плечами.

— Она древний демон. Чужь с ней не спорят. Вступать в брак нужно лишь с себе подобными. Все остальные отношения — грех.

Класс. Я прямо почувствовала, что проигрываю поединок за свою первую любовь какой-то кровожадной демонице-рецидивистке!

— Да она в конце концов убьет и вас! Ты на лекциях по генетике чем слушаешь? Хотя бы попытайся рационально мыслить! Без притока новой крови рано или поздно в вашей популяции накопится критическое количество наследственных болезней и мутаций, — с раздражением выпалила я.

Кир захлопал глазами, словно я ему Америку открыла. Через форточку.

Похоже, лекции он действительно заучивает, не понимая.

— У нас уже очень много больных. В сущности, приношение Сироше единственный способ получить здорового ребенка, — тихо сказал Кир.

Мне захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым.

— Сироша тут ни при чем! Здоровых детей вам дает скрещивание с другими народами, а не благословение сумасшедшего демона!

— Я видел ее вчера, — упрямо покачал головой Кир.

Черт. Я тоже видела ее вчера. Но теперь не собиралась в этом признаваться. Иначе у меня вообще не будет шансов удержать Кира.

— Это просто совпадение! Сэти встречалась с Костей почти три месяца! Почему Сироша так долго ждала? Что, пешком из вашей деревни добиралась?

— Я не знаю. Обычно Сироша убивает на третий день.

— Вот видишь!

Кир резко поднялся.

— В любом случае это все неважно. Я ведь пришел попрощаться с тобой.

— Что?

— Мы с Сэти завтра уезжаем.

— Ну, это правильно. Сэти лучше на какое-то время вернуться домой. Может, ей стоит даже взять академический отпуск, успокоиться. А тебе я потом помогу наверстать то, что ты пропустишь, пока будешь ее отвозить, — я говорила быстро и без пауз, чтобы не дать Киру сказать то, что он собирался.

Пока он молчал, у меня еще была надежда.

— Мы не вернемся, Зоя, — Кир не отвел взгляда, и я видела, как ему плохо, — наш приезд был ошибкой, нам не место здесь, среди твоего народа.

Я очень старалась не разрыдаться, но меня хватило секунд на пять.

— А как же я?

— Я никогда тебя не забуду. И никогда не забуду того, что мог стать причиной твоей гибели.

— Кир, не уходи! — я как последняя дуреха и плакса кинулась ему на шею.

Кир подхватил меня и уткнулся лицом в мои волосы. Целовать больше не пытался и, боюсь, уже никогда не попытается.

— Я все тут с тобой оставляю. Свое сердце, свою радость, свои надежды. Я бы все за тебя отдал, даже жизнь. Но мою жизнь Сироша не возьмет. А от нее я тебя защитить не смогу, — шептал он.

И он ушел.

Я осталась одна.

Что это за бред? Как это может происходить по-настоящему? Демон в наше время, в нашем городе и в нашей общаге? В моей жизни?

Я попыталась отвлечься учебой, но не вышло. Сон, как назло, тоже не шел, хотя после событий вчерашнего дня я должна была бы клевать носом уже в девять вечера. Куда там. Проворочалась до полуночи, а потом, поняв, что не усну, села за ноутбук.

Резня в Патроше. Пятеро погибших, тела нашли в очень плохом состоянии через несколько месяцев после гибели туристов. Они шли в лыжный поход, их хватились только через несколько недель после гибели, когда туристы не вышли на связь с родственниками. Сотовые тогда были редкостью, а в Патроше связь и сейчас не особо хорошо ловит. Группу искали, но снег скрыл палатку до самой весны. Основная версия — пьяная драка. Я поежилась. Как и вчера.

Сколько же нужно выпить, чтобы такое устроить?

Я попыталась найти информацию о других жертвах Сироши. Кир ведь сказал, что их женщины регулярно устраивают «подношения» своей кровавой покровительнице. Но тут меня ждало разочарование. Бытовых убийств масса, а Сироша очень тщательно заметает следы, обставляя все как пьяные драки. Поди разберись, где именно она приложила руку.

Я поймала себя на том, что рассуждаю так, будто она действительно существует. Все, Антипенко, пора спать.

Я снова вытянулась на кровати, глядя в потолок.

Кир завтра уедет, и все. Я больше никогда его не увижу.

Я с силой отбросила одеяло. Мне стало жарко. Вспомнился тот поцелуй перед тем, как все началось. А что, если бы мы с Киром успели? Тогда бы он остался со мной. И через три дня понял бы, что никакой Сироши не существует. Или она пришла бы за мной? Мысли путались. Надо уснуть.

В какой-то момент мне это удалось.

Но мне снилась Сироша. Она плясала. Нет, я ее не видела. Но я слышала топот ее ног во время танца. Тук-тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук. Судя по ритму, ног у Сироши было четыре. Или она танцевала и на руках, и на ногах?

Кириятиольнэ

Надо уезжать. Это единственное правильное решение. Сэти совсем расклеилась, но это и понятно. Проплакала весь день. Хочет домой.

Что мы там скажем? Надо еще придумать какую-нибудь правдоподобную историю, с чего вдруг мы решили все бросить и вернуться. Наверное, придется врать, что русский мужчина напал на Сэти, и за ним пришла Сироша.

Если Сэти будет продолжать плакать и молчать, ей все поверят. Я бы поверил.

Вернемся, будем жить как раньше. Может, через год-два Сэти захочет доучиться заочно. И все будет хорошо.

Зоя меня со временем забудет, я ее, надеюсь, тоже. Сироша преподала мне хороший урок. Спасибо, что хоть не такой жестокий, как Сэти.

Я мог стать причиной смерти Зои.

На лбу опять выступил пот, как и каждый раз, когда я об этом думаю. А думаю я о Зое каждую свободную минуту. Так что даже хорошо, что я весь день был занят.

Забрать наши с Сэти документы, купить билеты, собрать вещи. Тем более что Сэти не могла мне помогать.

Я все успел. Билеты на три часа дня, так что время закончить сборы еще будет. Но это все мелочи.

Я до последнего оттягивал разговор с Зоей. Мне гораздо легче было бы просто сбежать, но это сейчас. А потом я всю жизнь буду корить себя, что не попрощался с ней. Не объяснил, что чувствую, и не обнял в последний раз. Не запомнил, как пахнут ее волосы.

Так что я все-таки пошел к ней.

А потом почти всю ночь сидел у себя на кровати и смотрел, как горит зажженная Сэти лампа. Впервые с тех пор, как мы приехали в город, сестра сама совершила ритуал Сироше. Да уж.

Сироша сидела в своем кровавом платье и улыбалась.

— Ты выиграла. Я уезжаю. Только не трогай Зою, — сказал я ей.

Сироша продолжала улыбаться.