Сироша всех убьет

ГЛАВА 5

Зоя

Объявлять об отмене спаренных лекций после их фактического начала — это беспредел! И ладно бы профессор попал под трамвай по пути в университет или выпал из окна кафедры непосредственно перед парой, или — чего в жизни не бывает! — совершил выдающееся открытие, поливая цветы в аудитории. Ничего подобного! О том, что преподаватель заболел и не сможет провести лекцию, он сообщил лаборанту еще накануне вечером! Неужели к трем часам дня нельзя было найти ему замену? В конце концов, высшая нервная деятельность — не такой уж и сложный предмет! Каждый второй преподаватель мог бы прочесть четырехчасовую лекцию и без подготовки.

Но нет! Лекции просто отменили.

Правда, было похоже, что это огорчило только меня. Остальные студенты встретили известие о болезни профессора откровенным ликованием.

Ну и ладно. Дома почитаю что-нибудь по теме.

Кир, как обычно, догнал меня у парка.

— Я думала, ты поедешь кататься на лыжах, — удивилась я, когда парень бесшумно появился рядом.

В отличие от меня, он просто жить не мог без беготни на свежем воздухе и не реже двух раз в неделю ездил на лыжную базу. Это не считая физкультуры.

— Я хотел. Но решил проводить тебя.

— Ой да ладно. Ничего со мной не случится. Сейчас только три часа! — попыталась протестовать я.

Но на самом деле его забота, пусть и дружеская, была очень приятна.

Мы, как обычно не торопясь и болтая о пустяках, дошли до общаги. На бесконечной лестнице в восемнадцать пролетов я уцепилась за руку Кира, хотя по большому счету, могла бы подняться и сама. Но возможность быть к нему немного ближе была мне приятна. Готова поклясться, Кир и сам совсем не против. Или мне это только кажется?

Мысль о том, что чрез пару месяцев мы будем тут подниматься уже без теплой верхней одежды, вызывала во мне дрожь. А в начале лета Кир будет вообще почти раздет. Мое дыхание участилось, и Кир спросил:

— Устала? Слишком быстро идем?

Он остановился, глядя мне в лицо. Я улыбнулась и помотала головой.

И опять мой ледяной принц был так близко и так далеко. Неужели он ничего ко мне не чувствует? Мы замерли на лестничной клетке, так и прижимаясь друг к другу. Если бы Кир сейчас меня поцеловал, я бы просто растаяла от счастья. Или если бы мне хватило смелости самой поцеловать его. Но нет.

— Ну, пойдем тогда, — Кир потянул меня дальше по бесконечным ступенькам.

На глаза навернулись слезы досады. Может, я все придумала? Может, он действительно видит во мне только друга? Неуклюжую девчонку, за которой надо присматривать?

Я сердито вырвала руку.

— Что? — удивился Кир.

— Сама дойду.

Гордо задрав нос, затопала по ступенькам. Я и сама понимала, что веду себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Обида душила и кипела в груди раскаленной смолой.

— Я тебя обидел? — Кир в два шага догнал меня.

— Нет.

Он поймал мою руку, заставив остановится. И снова мы так близко! В его горящих карих глазах можно утонуть. Хотя глаза у Кира не сказать, чтоб большие. И щеки опять покраснели. И даже уши.

— Зоя, я плохо умею общаться с твоим народом. Но ты мне очень дорога! — тихо сказал он.

Я кивнула, чувствуя, как мое сердце остановилось. Мне никогда не признались в любви, и я предпочла бы более романтическую обстановку, чем обшарпанный подъезд, но, учитывая межкультурные трудности, с которыми мы столкнулись, и так сойдет. Правда-правда.

— Ты мой единственный друг, и я очень хочу, чтобы ты им оставалась, — разбил мои девичьи мечты Кир.

Захотелось его убить. Я про такое прочла в интернете целый вагон информации. Это называется фрэндзона. Кир с его английским и слова такого наверняка не знает, но суть понятия улавливает верно.

Ненавижу.

— Я очень хочу быть достойным твоей дружбы, — добавил чужь, лишив меня возможности обижаться на него.

— Ты отличный друг, — заверила его я, — пойдем уже, чего на ступеньках стоять.

И все-таки мы оба чувствовали себя неловко. Не может Кир быть таким наивным. Все он понимает. Просто считает, что мы не пара. Может, он и прав.

В блок вошли в тягостном молчании.

И тут случилось нечто ужасное.

Знаете эти анекдоты про «возвращается муж с работы пораньше, а дома…»? Вот. Только не муж, а брат.

Я так понимаю, Сэти о внезапной болезни нашего профессора никто не предупредил. Вот она и не думала, что Кир вернется раньше восьми.

А поэтому спокойно целовалась с Костиком возле окна нашего блока. Это был жаркий такой голливудский поцелуй, во время которого в фильмах играет романтическая музыка. Но ничего криминально. Ну, если не считать руки Костика на бедре Сэти.

Кир, однако, с моей оценкой ситуации не согласился. Я даже и понять ничего не успела, как чужь оказался у окна. Он с силой дернул Сэти, буквально вырвав ее из рук опешившего Костика, и что-то яростно прошипел на своем языке. Его лицо стало совершено белым, а черты исказились от гнева. Мне стало не по себе.

— Мы любим друг друга! Мы поженимся! — взвизгнула Сэти по-русски, видимо, для того, чтобы и Костик ее понимал. — Пусти!

Девушка попыталась вырвать руку, но даже мне было видно, что Кир держит ее слишком сильно.

Кир снова что-то зло прошипел, оттаскивая сестру в сторону их комнаты. Ее слова нисколько его не убедили.

— Я не шлюха! Быть с тем, кого любишь — это нормально! — снова выкрикнула Сэти.

Они повисла на руках брата, мешая тому открыть дверь в их комнату. Мне захотелось куда-нибудь исчезнуть, и я никак не могла выбрать — сбежать на кухню или попытаться проникнуть к себе. А драма продолжала набирать обороты. Костик вышел из ступора и бросился на помощь своей даме:

— Оставь ее! Она не хочет с тобой идти!

— Сэти — моя сестра. Я отвечаю за нее до ее свадьбы, — процедил сквозь зубы Кир.

— Да поженимся мы, успокойся! Я ее люблю, — Костик подошел вплотную к брату и сестре, но Кир не выпускал руку Сэти.

Прямо индийский фильм. Я сделала несколько шагов к своей комнате, но не особо не торопилась. Очень хотелось досмотреть, чем все кончится.

— Ты после свадьбы долго не проживешь, — зло ответил Кир Костику.

Ну зачем же так? Я все понимаю, честь сестры и всякое такое, но, по-моему, это перебор. Тем более что у Костика с Сэти, похоже, и правда любовь.

А Сэти вдруг рассмеялась.

— Ты все еще веришь в эти сказки? В эти старые бредни о демонах и духах? — она насмешливо посмотрела на брата. — Ты же уже не ребенок!

Кир взглянул на Сэти чуть ли не с ужасом и что-то быстро сказал на своем языке.

— Ой, ну брось! — Сэти легко вырвалась из рук ошарашенного брата. — Никогда бы не подумала, что ты до сих пор веришь в Сирошу! Нет никакого демона!

Кир замотал головой, словно отказываясь слышать слова сестры.

— Сироша придет. Через три дня придет, всегда приходит, — твердо сказал он.

— Какой еще Сироша? — не понял Костик.

Я тоже не поняла и стала очень медленно искать в сумке ключ, хотя точно знала, что он у меня в нагрудном кармане.

— Сироша демон. Она убивает чужаков, которые вступают в связь с нашими женщинами. Если ляжешь с Сэти, Сироша придет за тобой через три дня! — Кир понизил голос, но не услышать его в нашем небольшом коридорчике было трудно.

Честно говоря, я, как и Сэти, удивилась, что Кир верит в такие предрассудки. Все-таки будущий биолог!

Костик ухмыльнулся, а Сэти снова громко рассмеялась.

— Ох, Кир! Мы с Костей вместе уже несколько месяцев!

О времена, о нравы! Кир побледнел так, что почти слился со стенкой. Я решила, что водевиль стал слишком личным, и, мгновенно найдя ключ, повернулась к двери.

— И тебе было бы полезнее заниматься сексом, а не наворачивать круги на лыжах! — услышала я голос Сэти за спиной.

И звук пощечины, и сразу вскрик Сэти. Нет, женщин, конечно, бить нехорошо, но в данном случае я была полностью солидарна с Киром. А вот Костик нет.

Он бросился на Кира и тут же получил в зубы. Завязалась драка. Я с неуместным удовлетворением отметила, что Кир побеждает.

— Перестаньте! — попыталась вмешаться Сэти, бросившись разнимать мужчин.

Из комнаты парней выскочил Миха. Вместе с повисшей на Кире Сэти они оттащили того от Костика. У Сэти почему-то была разбита губа. Видимо, кто-то нечаянно ее задел.

— Ты совсем спятил? Я сейчас полицию вызову! — накинулся Костик на Кира, увидев кровь на лице любимой.

— Не надо полицию! — запротестовала Сэти.

— Да вы оба сдурели! Сейчас комендант примчится, и мы все отсюда вылетим! — проявил здравомыслие Миха. — За драку нас из общаги без размышлений попрут.

Кир, с наливающимся под глазом синим фингалом, молча ушел в свою комнату, хлопнув дверью так, что вокруг косяка осыпалась штукатурка.

Так как я еще возилась с ключом, то успела краем глаза понаблюдать за бросившейся в объятия Костика Сэти.

— Больно? Прости, родная, — Костик стер кровь с губ девушки и осторожно ее поцеловал.

Я наконец справилась с замком и ввалилась в свою комнату.

Ну и дела. А ведь все из-за безалаберности нашей кафедры. Нашли бы замену заболевшему профессору — и ничего бы не случилось.

Кириятиольнэ

Не могу поверить, что она это сделала! Наша Сэти! Я всегда считал сестру лучшей из чужских девушек, самой достойной и правильной.

И что? Легла с мужчиной до свадьбы, да еще и с русским! Я бы, может, понял, если бы Сэти подарила себя какому-нибудь выдающемуся герою, достойному ее, но Константин? Болтун и пустышка!

Больше всего на свете мне сейчас хотелось сорваться на лыжную базу и бегать до изнеможения, чтобы усталость заставила мысли замолчать. Но после обидных слов Сэти оставалось только сидеть в комнате, сжимая кулаки и скрипя зубами.

Сэти не возвращалась, видимо, ждала, чтобы я остыл. А может, опять обнимается со своим любовником.

Что я скажу дома? Я ведь должен был присматривать за сестрой. Да и старейшины беспокоились, что именно я могу вызвать гнев Сироши. Про Сэти никто не думал. Я и сам представить такого не мог. Она ведь всегда была такой умной, куда умнее меня! И что? Куда весь ее ум делся?

Хотя, может, и не делся. Может, это я дурак?

Я несколько раз глубоко вздохнул, стараясь восстановить дыхание. Сэти сказала, что они с Костей уже несколько месяцев вместе. А Сироша не пришла. Во всех известных мне случаях Сироша убивала на третий день. Может, здесь, в городе, вдали от главного алтаря Сироши, ее сила меньше? Или даже и вовсе не действует?

Мысли о том, что наших богов и демонов не существует в том виде, каком они описываются в сказаниях, конечно, приходили мне в голову, но я их гнал от себя. Я чужь, и это моя жизнь и моя вера.

Но все-таки сомнения уже пустили свои корни. Чтобы избавится от них, я достал из тумбочки сверток. Надо бы мне чаще это делать. Уже и не помню, когда я в последний раз обращался к духам чужи.

В полотенце лежала каменная лампа и две статуэтки. Одну из них, как раз Сирошу, сделала моя мать после удачного подношения этому духу. Я провел пальцами по черным волосам костяной куклы. Волосы для Сироши мать отрезала от своей косы, так принято.

Сироша кровожадно улыбалась. Мне следовало обращаться именно к ней, ведь Сироша считалась не только мстительницей, но и защитницей. Но не хотелось. Моя злость странным образом распространилась и на нее. Как будто они все меня обманули, посмеялись надо мной.

Вторая фигурка мне не принадлежала. Старик с белыми седыми волосами и хитрыми глазами. Это был Этейле — дух знаний и врачевания, покровитель наших шаманов. Древняя кукла, настоящая реликвия моего народа. Ее отдали Сэти, чтобы та смогла как можно дальше пройти по пути мудрости, но сестра не слишком ревностно относилась к вере. Так что окуривать древнего Этейле травами и читать ему молитвы тоже пришлось мне. Они и к лучшему, без покровительства белого духа шаманов я бы вряд ли осилил две сессии. Да и за хорошую память, думаю, мне тоже его следует благодарить.

И мне всегда нравилось обращаться именно к этому духу, несмотря на то, что я был очень далек от его «специализации». Или, может, в данный период жизни Этейле рассматривает меня не как охотника или воина, а как студента? Уныло бредущего по дороге знаний.

Как бы там ни было, а большая часть моих искренних молитв доставалась именно ему.

Я скатился с кровати, снял свитер, зажег лампу и растер пальцами пучок сухой травы. Долго выбирал, какого духа поместить на горящий камень.

— Этейле, дай мне мудрости, — прошептал я.