Глава седьмая ВОЙНЫ С РИМОМ

Древний Рим — могучее, агрессивное, основанное на совершенной военной машине государство в конце прошлой начале нынешней эры покорило пространства от Атлантики до Персидского залива. В течение длительного времени римляне воевали также со скифо-славянскими племенами, но так и не смогли подчинить их.

«И растянулась война та аж на сто лет!

И за те сто лет люди умирали,

новые рождались, старились и тоже гибли,

и аж до правнуков война шла та злая…»

Здесь речь идёт о столетней Великой Войне, когда римляне пошли на Карпаты. Все славянские племена и народы поднялись на защиту своей независимости. В сказаниях даётся перечень этих народов:

«…и были с ними, Русами, Хорпы хоробрые, и с Хорпами — Сла-винцы, Хорвы, Кивереччина, Бужанщина, Днестровщина. и всякий другой люд словенский — и Фряка, и Ватра, и Лемок, и Гуцула храбрая, и Будина, а с ней такоже и Морава сильная, и все племена-народы степные»

(Сказание про Халабуду-князя).

В «Сказании про царя Богуслава» перечень славянских народов и их союзников продолжается:

«И то ж шла на Волоха Седьмая Руса,

шла Хорпа с Васильками.

шла Боруса Лесная, Оса и Комыри,

что жили издавна с Русами,

Скоча шла и Ира с Голой,

а також Ставры с Сурожцами,

Уличи и Фряка с Белохорватой…»

Римляне для достижения своих целей использовали самые различные средства и методы — от масштабных войн, в которых участвовали огромные по тем временам силы, до отдельных вылазок небольшими группами в качестве разведчиков, чтобы узнать «кто где живёт, где какие цари-воеводы, и сколько у них людей, и какие у них стада, и где припасы ихние и кошары…» Их разведчики часто выдавали себя за армянских купцов, зная про давние добрососедские отношения между русами и армянами. Так, в «Сказании про братский пир князей в степи» говорится:

«У князя ярусланского Бужича

сторожа двух Торжаков поймала,

а те клянутся, что Ормяны они

и товар везут ормянский.

А потом, коли железы жгли.

да теми железами подбодряли их,

так признались, что Волохи…»

В «Сказании про царя Богуслава» рассказывается, как десять «нодглядачей» и «тайных изведателей» дошли аж до Волги и были пойманы на обратном пути возле Днепра. В отличие от предыдущего случая, это были не Волохи, а Даки, пленённые ещё детьми, чьих родных Волохи убили, а самих увезли за Дунай и сделали из них разведчиков.

«Царь (Богуслав) их сам распытывал, бо знал Волошскую речь добре», а потом приказал напоить-накормить. После такого «приёма» пленные признались, что они не Волохи, а Даки и попросились на службу.

«Тут царь Богуслав принимал их под свою руку,

и они клялись на ножах острых верно служить ему.

И стали емцы чаровными знаками записывать на

шкурах дела царёвы…»

Таким образом, в новых условиях были востребованы способности «подглядачей» к языкам и письму.

Подобное отношение к пленным являлось следствием того, что русы презирали и ненавидели такую форму человеческих взаимоотношений, как рабство. Их ведические законы гласили, что «боги повелели всякому мужу трудиться за хлеб свой» и содержание себя за счёт других считалось недостойным и неприемлемым для славянина. Поэтому даже захваченные в плен враги, те же римляне, отработав установленный срок, отпускались на волю. Так, в «Велесовой книге» говорится: «Вспомним как Траян был разбит нашими дедами, а легионеры его взяты отрабатывать дань на поля наши. И так они трудились на нас десять лет и были отпущены» (ВК, дощ. 29).

Помимо разведки Римом широко применялось средство подкупа как отдельных князей, так и целых племен с целью перессорить их друг с другом и приалечь на свою сторону. Так, римлянами были использованы Даки, которые до того храбро сражались вместе с Русами против Волохов, но, сделавшись римскими наёмниками, натворили много бед,

«и скоро берега Дуная пустые стали, —

пройдёт кто по городу, а его стрела Дячинская убьёт…»

(«Сказание про царя Пребора»)


Когда же не было открытых боевых действий, то небольшие отряды Волохов делали ночные набеги и похищали скот и людей для продажи. Даже в те недолгие времена перемирия, когда Русы торговали с Римом, то

«брали они людей на земле нашей

и хитили в ночи, до отроцтва гнали.

И ежели пришёл Рус коней продавать,

так они не столько на коней глядели, сколько на Руса.

И то жъ опоят его вином с маком зелёным,

а пробудится Рус уже в цепях,

уже на корабле чужом плывёт, родину потерявши…»

(«Сказание про царя Необора»)


Упоминаемые в сказаниях Межа (пограничный район, проходяший по Дунаю). Нура (Норик — совр. Австрия), Панщина (Пан-нония — бассейн Тисы) были римскими колониями, где жили и работали захваченные в плен многочисленные рабы, в том числе и славяне,

«кто отрочил в земле Волошской,

а сам был с Межи, либо с Горыни,

либо далее — с Волыни весёлой, либо с Днепра,

а то и с Дона широкого, либо с моря Синего…»

(«Сказание про Халабуду-князя»)


Против профессионализма и выучки римских вымуштрованных легионов Славянские племена порой применяли нестандартную тактику ведения боя. Так, видя чёткий строй двигающихся походным порядком легионов, возглавляемых военачальниками в красных плащах. Русы выпускают против них …быков!

«когда же быки увидели

Воевод Волошских, в черемное одягнутых,

так заревели страшно, на них накинулись,

и били-топтали, пока Русы на врагов не напали.

И быков в той сече добрая сотня загинула».

(«Ярусланы-цари. Сказание»)


В другом случае, чтоб заманить и взять живым предателя Халабуду, продавшегося Волохам, Русы высылают отряд лёгкой конницы и заманивают врага. Когда гнавшиеся за ними три дня Волохи устают и разбивают лагерь. Русы ночью поджигают его, нападают врасплох и захватывают Халабуду в плен. Примечательно, что не отличающиеся жестокостью к пленным, в отношении изменника-предателя Русы беспощадны.

Причина длительных и непрерывных войн Руси и Рима образно выражена в сказании «Кельна и Русь степная»:

«И Рома от неё плакала, и Руса,

и никто мира просить на хотел,

потому как Руса в рабство идти не хотела,

а Рома плакала, потому что без рабов жить не могла».

В этих строках заключена вся суть противостояния рабовладельческого Рима и вольных, презирающих рабство Русов, чье космическое религиозно-философское воззрение утверждало единство Природы и Человека. Людей и Богов, равенство всех людей между собой и право отстаивать свою землю и волю даже ценой собственной жизни, поскольку смерть во имя Прави делает душу бессмертной. Эта сила духа, взаимоподдержка и взаимовыручка славянских племён и народов в грозный час беды делали их непобедимыми, в том числе и для такого могучего врага, как Рим, который уже не мог существовать и поддерживать свою политику, экономику и культуру без рабов, и был вынужден вести постоянные захватнические войны. Так, в «Сказании про царя Необора» говорится:

«и то правда, что Ромы с Ромеями

много отроков потребовали.

и re отроки им землю раялн, сады садили,

огороды копали, яблоки, капусту, горох собирали

и тех Ромов с Ромеями кормили, как хилых.

Те же были слабыми и сами ничего не умели делать».

Западная Римская Империя (собственно Рим) пала под ударами готов в конце V в. н. э. С этого времени начала набирать силу Восточная Римская Империя — Византия.

Русы различали Ромов (или Румов), т. е. «собственно римлян», Волохов (в переводе с польского wlochy («влохи») значит «итальянцы», т. е. те же римляне, однако это не совсем одно и то же. Волохи «сидели за Дунаем» — это была территория, подчиненная Риму и платившая ему дань, своего рода римская провинция, «нечистокровные римляне») и Ромеев-Греков (Византию). Как видим, Русы очень точно определялись в названиях — Византия, хотя и считалась Восточной Римской Империей, но фактически принадлежала грекам.

СКАЗАНИЕ ПРО СИЛЬНОГО ЦАРЯ

ыл у Щуров-Пращуров русских Сильный царь, зело храбрый, и царь тот Румов с Ромеями бил. И мужей своих он весь час учил делу воинскому, и были они сильными, ко всему привычными, к голоду и холоду выносливыми и ничего не боялись. И высылал царь дозоры далеко в степи, а те, что видели, на чурку записывали и царю посылали. То была невеликая грамота, а всё ж для дела хватало.

И были у Сильного царя знахари, что людей от хворобы хранили, а детей травам учили, чтоб из них новые Знахари вырастали.

И ещё были у него Гусляры, и те детей Старовине учили. Сидели Гусляры и дети под деревом либо в лесу на траве и слушали Думы про дела Щуров и Пращуров.

Так текли часы-времена, да скоро прискакали к царю вестники от Скочи-Саки племени и сказали, что Ромы идут, Ромы с Ромеями на Русь налезают, людей хватают, отрочат, и не будет им домой поворота.

И скакал Сильный царь за Скочами, и видел Ромов, идущих табором. И велел он не идти навстречу, а скрыться Русам в балках, а Скочам — за теренами да верболозами.

И когда приблизились Ромы, выскочила Скоча на конях борзых, напала на врагов, а те стали обороняться. И шла та сеча до полудня. А потом послышался в степи великий гром — это Сильный царь велел бить мечами по щитам и бросил вперёд свои полки. И, видя то, Ромы стали отходить — не захотели великой сечи. А Русы и Скоча со своим Алун-царём за ними вдогонку кинулись, и погнали Ромов аж до Дуная, а потом воротились.

И видят — Годяки идут, идут борозо за Дунай-реку против Волохов, на Скочу-Саку и на Русь не глядят. И послал Сильный царь к ним вестников, абы выведали, чего Готы хотят. Воротились вестники и сказали, что Годь разбойничья сама пойдёт до самого Риму, и сама одержит победу над Волохами, а прочие пусть делают, что хотят.

«Коли мы, Руса, Сака и Хоропы с Волохами воевали, Годь на помощь к нам не пришла, — сказал Сильный царь, — а коли Годь Ромов одолеть не могла, то нас просила о помощи, и мы им помощь давали, поскольку Волохи — враги общие. Но ежели они нами пренебрегают, то пусть сами идут!»

И велел Сильный царь идти своему войску к полудню, потому как там усилились Ромеи-Греки. И бил Сильный царь Ромеев-Греков, и отобрали Деды наши множество скота, золота, серебра и много полонников. И заключили с Греками мир, и домой возвратились весело.

СКАЗАНИЕ ПРО ХАЛАБУДУ-КНЯЗЯ

давние времена тоже были такие князья, что могли за золото продаться аж до третьего колена.

Был когда-то у Антов Халабуда-княжич. Прозвали его так за то, что он ещё с детских лет уходил далеко в степь, строил себе халабуду из вербовых веток и трав и жил там седьмицами.

Дома его ищут, волнуются, — может враги украли, — а тут он сам ворочается. Наберёт припасов — сала, пшена, гречки, мяса — и опять исчезает, камо неведомо. Отец князь Яворан ищет его, а сын опять в степи в халабуде.

Так и жил Халабуда странной самотной жизнью, будто волк-отшельник, бродил по степи, за дичью охотился, в балках кашу себе варил.

И вырос он высоким, сильным, на меч и копьё ловким и никому неподвластным.

И подался он к бродячим разбойникам и стал у них предводителем. А когда набралось таких бродяг три тысячи, Халабуда повёл их к Дунаю и нанялся на службу к Ромеям и Волохам. И стал на их стороне биться против своих же людей славянских.

Осерчал на него князь Яворан, так что проклял его страшным проклятием и навеки отдал Лиху с Дивами. Нелегко было отцу отдавать сына Лиху с Дивами, да что поделаешь — Халабуда стал злейшим врагом для русичей.

Там, за Дунаем, Греки и Волохи ему жену дали, дом, злато-серебро и рабов-отроков, чтоб он только лепше бил своих прежних родичей.

И был Халабуда без сердца, без веры, без Прави, и русичей-антов истреблял беспощадно. И стал он Великим Воеводой у Волохов, а Русам стал зверем лютым.

И собрались однажды Русы и порешили, что Халабуду надобно поймать за любую цену. И князь Яворан сказал в сердцах:

— Лепше бых не имел сына такого! Сами знаете, каким он рос, не слушался ни отца, ни матери. А изловите его — делайте, что хотите, и я сам вам в том помогу!

И решено было идти за Халабудой к Дунаю, заманить его в град Пересечень и изловить там.

Выслали Русы к берегам Дунайским удалых Герцев, что на конях перед Волохами гарцевали и силой своей похвалялись. А Волохи по всему Дунаю строили крепости-бранницы, и уже почти сотню поставили. И было там много волошского о войска, что во главе с Халабудой те бранницы охраняли.

Как увидел Халабуда русских Герцев, стал похваляться Ромеям и Волохам с теми русами расправиться и перебить их до последнего!

Кинулся он со своими легионерами через Дунай, переплыл его и погнался за Герцами. Три дня и три ночи скакал, аж пока не достиг Пересечня. И там велел он своим воинам раскинуть лагерь и отдохнуть.

А ночью Герцы тайно под стены лагеря подобрались, накидали соломы с хворостом и подожгли огнём.

Загорелся лагерь, Волохи стали вскакивать, неодетые, за мечи хвататься, а Русы били их стрелами, поднимали на копья и отсекали мечами головы.

И Халабуда проснулся от шума, огня и дыма, схватил свой меч и напал на Русов. Многих убил он силой своей могучей, и тут скрестился его меч с отцовским. Да набросились тут на него все Русы, повалили наземь, связали, привели к отцу и на колени пред ним поставили.

И сказал ему тут отец слово грозное:

— Русов бил, негодный изменник? На отца родного меч поднял? Так подайте мне мой меч, я сам сниму с тебя голову!

Подошли тут к нему воеводы антские и сказали:

— Погоди, Яворан, успеешь снять с него голову. Халабуда есть нынче Волох и притом Воевода Волошский. Пусть он прежде расскажет, для чего но берегу ставят бранницы?

И поведал им Халабуда, что те крепости ставят Волохи, дабы Русов удерживать, за Дунай не пущать, а самим идти многими силами до Днепра-Славуты и Припяти, до Волги и Дона быстрого, чтоб всю Русколань подчинить, добро и скот отобрать, взять в отрочество лепших жён, мужей и девиц прекрасных, а старых и малых убить, чтоб землю русскую уничтожить и ничего на ней не оставить!

Услышали про то люди, подивились такому Злу и в один голос за смерть его высказались.

И пришёл с топором мясник, и снял тому Халабуде голову, и разрубил тело белое на куски и раскидал по полю, дабы жрали его птицы и звери дикие, потому как предателю смерть от меча не положена, его удел — гонор, каким хозяйки рубят голову курице.

И всех Волохов, что в полон взяли, до единого уничтожили, дабы никто не ведал, где они и когда загинули.

Да пришли тут новые силы Волошские, переправились с того берега, и опять Русы с ними бились, так что земля от крови рудою стала. И собирали Русы тех, кто пали в сече, и сжигали их на кострах Огнебоговых, и дым смрадный шёл на землю Волошскую, как завещание мёртвых, чтоб расплатились за них с врагами.

И собирати потом Русы силы многие, и шли через Дунай тысячами, шли через Межу в Нуру и Паншину и собирали добычу великую.

И шли с Русами Хорпы хоробрые, с Хорпами — Славинцы, Хорвы, Кинереччина, Бужанщина. Дпестровщина и всякий другой люд словенский — и Фряка, и Ватра, и Лемок, и Гуцула хоробрая и Будина, а с ними такоже и Морава сильная, и все племена и народы степные. И брали они всё, что нашли, волов, коров, коней, а также людей, кто вольно хотел жить в русской земле, а до того отрочил в земле Волошской, а сам был с Мазови либо с Горыни, либо далее — с Волыни весёлой, либо с Днипра, а то и с Дона широкого, либо с моря Синего. Всё брали Русы, на возы клали, а ещё давали им Ромеи с Волохами дань великую — злато, сребро, дорогие каменья — и с тем богатством домой ворочались.

И долго они помнили злого Халабуду-предателя, что продал свою землю Волохам и за то получил Мсту справедливую. И про то детям и внукам своим рассказывали, чтоб имя его охаять вовеки!

СКАЗАНИЕ ПРО БРАТСКИЙ ПИР КНЯЗЕЙ СТЕПНЫХ

й, да как тяжко Щурам-Пращурам нашим в степях вольных при Годяках жилось и Волохах! Ой, да как часто враги набегали и людей резали, будто скот!

Бывало, проснутся Пращуры на Зорьке и рады, что ночка тихо прошла. А то встанут — двух-трёх сторожей не хватает, зарезали их вороги проклятые, что в траве высокой гадюками-змеями неслышно в ночи приползли.

Ой, не спи, не спи, милый козаче! Гляди зорко вперёд во все очи! Не верь степи вольной, траве высокой, не то — заснёшь навек, не проснёшься, Солнца ясного не увидишь!

Ой, не смейтесь, неразумные дети, не смейтесь, как бы не довелось потом горько плакать!

Ой, не спи, княже наш, думай думу, от врага нас лютого борони и на возах спящих в ночи стереги, пока день не наступит ясный!

Как-то у князя ярусланского Бужича сторожа двух Торжаков поймала, а те клянутся, что Ормяны они и товар везут Ормянский. А потом, коли железы жгли, да теми железами подбодряли их, так признались, что Волохи. И что послали их Волошские Воеводы разведать, где кто живёт, где какие князья, воеводы, сколько людей и какие стада, и где припасы ихние и кошары.

И позвал князь Бужич всех князей и воевод на Совет великий, чтоб сговориться всей степью идти на Волохов. И приехал на возу со своей дружиной Голога старый, и сошлись все князья от Ярусланов, и прочие Воеводы и цари-князья разные, чтоб держать Великий Степной Совет. Один годяцкий князь не приехал, прислал сына своего Конарека. А тот сидит на коне надутый и речёт так важно, не слезая с коня:

— Что нам Волохи? У нас двадцать тем войска доброго, да мы их руками голыми передушим!

Отвечал ему князь Ярусланский Бужич:

— К голым рукам надобно меч прибавить, да щит, да лук, да копьё дубовое. Рано похваляешься, молодой княжич, лепше старших людей послушайся!

И добавил Голога Старый:

— Негоже витязю преждевременное похваление. Надобно мысль Волошскую выведать, чего им от нас надобно…

Пригласил Яруслан-князь Бужич всех гостей поесть-попить, поджидаючи, пока соберутся князья дальние.

Пришли девицы молодые пригожие и подавали гостям баранину печёную с доброй кашей, с луком крепким, огурцами и бураками. И мёды носили пенистые, и подавали каждому гостю с поклонами.

Только князь Конарек не пил, не ел, и дружина его нашей ежей пренебрегала, жрали конину сухую и питьё своё пили годяцкое.

Поглядел на то Старый Голога, ничего не сказал, только крякнул.

Приехал с дружиной Хорол-царь и сказал:

— Благослови вас Боги, друзья-князья, и ежу вашу, и мёды пенистые!

— И ты будь здрав, брате наш, — отвечали князья, — садись с нам, не гребуй!

А к вечеру приехал Языкий-князь, весь день скакал, с коня-на-конь пересаживался. За ним на другой день и самые дальние приехали.

Три дня дожидались всех князей, а потом Великий Совет держали. И решили Чашу Братскую пить, чтобы всем стать братьями и завсегда помогать во всём один другому.

И пили они Чашу с вином, с кровями всех степных князей смешанную, и нареклись меж собою братьями. Только Годяка не стал пить и сказал:

— На Волоха и без Братства поможем. А какие мы Братья вам?

И встал, и сел на коня, поехал прочь, и «прощай» не сказал никому.

Князьям однако ж то было не в новину, они знали повадки готские. Привели пленников-Волохов и те опять всем князьям рассказывали, для чего воеводы их в степь послали.

А на десятый день Совета прискакали гонцы от Коропов и сказали, что Волохи до Карпат-горы добираются и что началась там большая война.

И ещё узнали князья, что Годяки разорвали конями трёх Русов, а с ними и детей малых, и жён.

Встал тут Голога Старый и сказал:

— Князья мои, братья вольные! Отовсюду идёт беда, ни там, ни тут нету добра. И есть у нас два пути: первый — идти к Дунаю и по-мирному сговариваться с Волохом, а другой — начинать войну! Что будем решать, братья?

— И скоту ярмо не любо, а Волохам служить ещё тяжче, — отвечал Яруслан-Бужич. И так — смерть, и так — отрочество, а убитому всё же легче, он позора не ведает.

Тем часом примчались гонцы с Днепра и сказали, что Коропы уже на Дунай идут.

И решили князья степные весь скот и возы с семьями отправить к Городечням, а дружинам идти до Карпат-горы.

Так началась Великая война, и растянулась она аж на сто лет! И за те сто лет люди умирали, новые рождались и тоже гибли, и до правнуков война шла та злая. И сгинуло в ней много людей, и Хорсунь с Олявой сгорели, а Щуры пошли за синий Дунай и далеко в Волохах воевали.

СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯ ПРЕБОРА

огда старовина ещё молодая была, и Деды Дедов в коников играли, а старые Прабы в колыбелях-колысках лежали и была ещё Живая Вода, когда старый Ворон про зиму не крячил, а уже по болотам студёная стояла вода, так пришли в те времена на Русину Дяки.

И шла Дячина на Волоха и, дяка Богу, била его, ломала.

А Волошина гроши ей давала и в Федоряки-наймиты обкручивала. Даст сначала Дячине, а Коропам не даст, а потом — Коропам, а Дячине не даёт, и всё для того, чтоб натравить их друг на друга.

Дячина была храбрая, на ножи лезла и билась насмерть. А Волошина была хитрая, и чего силой не возьмёт, то берёт грошами — сриблом и золотом, и добилась того, что Дячина стала у ней Федоряками.

А Федоряками назывались такие народы, какие к Волохам нанимались по соглашению, чтоб хранить их межу-границу.

И то ж скоро берега Дуная пустые стали — пройдёт кто по городу, а его стрела Дячинская убьёт. Опустели грады и сёла, и скоро только Хока в домах тех жила.

И пришли к Дунаю Ясы с царём своим Корзоем, и Во-лохи дань заплатили Ясам, а Русам ничего не дали — хотели, чтоб Яса с Русой посварились. Однако же царь Пре-бор русский и царь ясский Корзой были разумными, и ту дань меж собой поделили. И злились Волохи, а ничего поделать не могли. И в те времена уже Волошина Ромейской была, Грекам принадлежала, и Греки ненавидели Пребора-царя, а Русы знали — ежели враги проклинают царя, знать то добрый царь для Руси!

И как Волошина Ромейская не старалась, не могла извести Пребора-царя. И подкупила она тогда Обрского царя Буяна. И напал Буян в ночи на Пребора-царя, захватил и увёз к Волохам. Убили Волохи царя Пребора — ещё живым закопали в землю. И плакала по нём вся Межа, и плакала вся Дячина Придунайская.

СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯ БОГУСЛАВА


огда приходила осень, то собирались Пращуры праздновать Великие Овсени, щедрые на богатство и страву. Били гусей, курей, уток, коз и свиней, жёны и девчата их готовили и горы пышек с пирогами пекли.

И как только Солнце вставало над степью, мужи трубили в турьи рога и били в степную шкуру. И гремела она громом во все стороны, и дым от кострищ великих тянулся к небу, чтоб вся степь видела и слышала — это Пращуры справляют Великие Овсени!

И шли тогда к Руси и ехали все ближние племена и дальние, и те, кто слова не ведал славянского, потому как знали — Русы всех привечают, к столу сажают и от души угощают.

И был у Русов царь Богуслав, что всегда славил богов русских, и боги давали ему мир и добро.

И когда собирались все у столов, ещё раз гремели турьи рога, и несли служки царю, на свежей траве лежащему, барана зажареного и пшена вареного, и рог мёда пенистого наливали. Отрезал царь кусок баранины и три ложки пшена клал на тарель деревянную. Потом вставал, поднимал к небу ежу и рог мёда и говорил:

— Благослови, Боже! Дякуем за мёд и брашна, что ты дал нам в этом году! Пущай и в грядущем всё необходимое будет! Поднимем же рог славы и здравия богам нашим, и земле русской славянской, и всем гостям нынешним! Да будет вам страва сладкая и мёды-квасы крепкие!

И вздымались рога в небо, и все люди трижды славу кричали, и выпивали по полному рогу мёда.

И несли юноши печёных козлов, кабанов, говядину, птицу всякую, рыбу, солодощи, а девицы красные ходили возле столов, разливая гостям мёды, брагу и квас.

И шло веселие русское далеко окрест.

А потом выходили Спиваки и пели думы про часы стародавние, про рыбного Януша, про Сварога, про царей Могучара, Вершу и Вентыря и про князя Коняву, что всю Русь в седло посадил.

И наливал царь Богуслав мёд в серебряные рога и посылал Спивакам в награду.

И увидел он тут своих конников, что из степи ехали, и гнали они перед собой емцев связанных.

— Волохов поймали! — известили царю.

— А что ж то за Волохи?

— А то подглядачи, царю наш, изведатели тайные и разбойники!

И привели к царю десятерых емцев, царь их сам распытывал, бо знал Волошскую речь добре, и рассказали они:

— Велика земля Волошская, да тесная. И послали нас воеводы Волошские аж до Вологи, мы были там, возвернулись, до Днепра дошли и тут нас люди твои пояли…

— Что ж, — рек царь Богуслав, — емцы тоже люди, тем паче у нас свято великое, дайте им поесть-попить.

— Мы не настоящие Волохи, мы с Дячины. Видим, ты добрый царь, прими нас, и мы тебе верно служить станем!

— А где ж ваши семьи и родичи?

— Не имеем ни семей и ни родичей, Волохи всех перебили, а нас ещё детьми похватали и служить на себя заставили.

Тут царь Богуслав принимал их под свою руку, и они клялись на ножах острых верно служить ему. И стали с тех пор емцы записывать на шкурах дела царёвы.

А когда началась Великая Война против Волохов, то шли на них все степные народы, как туча грозная. И от той тучи затмился, заволновался синий Дунай. И сто лет война шла тя тяжкая, и Волоха она обессилила до конца. И шла на Волоха Седьмая Руса, шла Хорпа с Васильками, шла Боруса лесная, Оса и Комыри, какие издавна жили с Русою, Скоча шла и Ира с Голою, Ставры с Сурожцами, Тыша-Руса и Дяка с Тиверой, Улича и Фряка с Белохор-ватою. И каждое племя гнало свои возы и грабило Рому, как раньше Рома их грабила, и дошли аж до Тёплого моря. И сто годов шла та война, а может и больше, и стали Волохи мира просить и великие гроши за то давать.

Слава же богам нашим и людям, а Роме — ганьба вечная!

СКАЗАНИЕ ПРО БЕДУ СТЕПНУЮ

й, что там за Туча-Хмара поднялась, ой почто она надвигаться стала? Ой, почто Русичи собрались, ой почто они измечились? И почто великая Туча с полудня идёт-сунется прямо к полуночи? И летит в небе птица всякая, и бегут в степи звери разные, туры бегут и сайгаки, корсаки скачут вместе с волками, и зайчат с дрофою не трогают, и стрепеты подскакивают, крылами бьют, и лисы бегут наляканные.

Ой, что ж сталося в той степи, что в зелёной приключовалось? Что за Лихо злое бежит, что за Диво кричит и скачет, и какая Беда нынче Русам выпала?

И летят по степи возы, а в тех возах овцы лежат связанные, а рядом коровы бегут с быками, и люди русские на конях с мечами.

И во главе дружины стоит воевода Рус Старый на своём буланом коне, а по правую руку его — витязь младший — всадник Русич Тугой Перечич, а по левую руку — комонец Всятич.

И сказал Рус Старый тихо идти, коней жалеть, не загонять. И пошли они мерным шагом к полуночи. А вскоре за ними враги показались, гнали коней, не жалели, и пыль-курява вставала за ними великая. И когда они приближались, Русы сами начинали гоном скакать, и кони у них были свежие, не уставшие, и легко скакали вперёд, и врага далеко позади нехали.

Тем часом русские стада и возы ушли к лесам полуночным, и дружина за ними пришла и табором стала.

И была в те времена в степи такая сумятица, ходьба, скачки и всякие заколоты, и один народ убегал от другого, и нападали Роды на Роды и Племена на Племена, потому как налетела в степь великая сарана, и траву всю как огнём дочерна уничтожила. И стали народы за пастбища биться, за траву и за воду чистую. И Русы тоже бились за пастбища и людей некоторых утратили.

А тут пришли в степи Волохи и стали людей хватать, забирать в отрочество, и явилось в степь Горе великое, и людская кровь лилась, как вода.

И отошли Русы в край полуночный, да и там у лесов покоя им не было.

И пришли Кощобцы и помогли Руси, и погнали они Волоха хищного к полудню аж до горы Хороповой, до Кровавец-горы, что теперь Крывань-гора называется. И били Волоха Русы с Кощобами, и гнали его, в полон брали, и коней брали, и волов, и овец отбивали отары великие, и хлеба много брали, вина и олеи и другого добра всяческого.

И дошли аж до Тыши-реки великой, и там за рекою пропали Волохи.

И вернулись назад Русы и восславили воеводу своего Руса Старого, и Перуна-Громометателя, что в войне помогал, и всех людей своих живых и погибших.

Восславим и мы тех Праотцов-Русов, пусть венчают их Боги в Нави синей навек!

СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯ НЕОБОРА

тарые люди сказывали, что были времена, когда Русами царь Необор правил. И те русы Кощобцами звались за то, что имели сброю копытную, а ту сброю и копьё не возьмёт, а ту сброю и меч не разрубит.

И царь Необор всем велел в сброю ту одеваться, чтоб крепкими быть и чтоб враги одолеть не могли.

И был тот царь Необор роста высокого, голоса звучного, сильного, басовитого, так что коли крикнет на поле битвы, все его слышат и исполняют приказ. Царь Необор брил бороду, длинные усы отпускал и чуб на голове оставлял, а в ухе серьгу носил с синим камешком и так говорил:

— Ежели снимут враги с меня голову, так по серьге синей узнаете её! Все наши Пращуры ещё со времён Сварога брили бороды, носили длинные чубы и усы, а в левом ухе серьгу имели Сварогову.

И был тот царь Необор храбрый и необоримый, и на Ромов ходил он в Панщину, и боялись его Ромы с Ромеями, и всё хотели обмануть да похитить.

Да был царь Необор всегда настороже — коли подле Ромов сидел, так мёду не пил, ни вина греческого, ни пива, ни браги, потому как похитить пьяного легче-лёгкого. И с купцами Ромейскими пировать не хотел, потому как наестся человек и отяжелеет, а отягчённый и меч не поднимет, как следует, и может во вражьих руках оказаться.

Так жил царь Необор, воевал, и не могли ни Ромы его похитить, ни Ромеи ганебные дотянуться. А брали они много людей на земле нашей, и ежели придёт Рус продавать коней, то они не столько на коней глядели, сколько на Руса. Опоят его вином с маком зелёным, а пробудится Рус уже в цепях, уже на корабле чужом плывёт, родину потерявши. И так охота к питью его приведёт ко Злу, и никто никогда до смерти не избавит его от отрочества.

И то правда, что Ромы с Ромеями много отроков потребовали, а те отроки землю им раяли, сады садили, огороды копали, яблоки, капусту и горох собирали и тех Ромов с Ромеями, как хилых, кормили. А сами они были слабыми и ничего не умели делать. И вот они сделали Панщину, куда Русов жить звали, а сами хотели над ними панами быть.

И крепко остогыдло-опротивело то царю Необору, и ходил он всё возле Дуная поглядывал, как добраться до Ромов и передушить их, будто цыплят. И ходил он не год, и не два, а тридцать лет к ним примеривался. А потом напал на Волохов с верою, что одержит над ними победу. Да одолели его Ромы, похитили, к себе на Волошину отвезли и людей его взяли в отроки.

Ой, как плакали Русы на горе Карпатовой, плакали на Киевской земле, что уже становилась княжеством, а горше всех плакали на Панщине, где от него воли ждали.

И стал после Необора-царя Бож-князь на Руси царём. И побил Бож Ромов, и все их прибрежные грады разрушил, да не нашёл Необора-царя, потому как он от тоски и печали помер.

Загрузка...