Сказки Старого Доктора

Жизнь и невероятные приключения доктора Вороного, первого в мире трансплантолога

Зарождение трансплантологии или возвращаясь к вопросу о козлиных яйцах

Строго говоря, первую в мире успешную трансплантацию органа произвели д-ра Косма и Дамиан из Асии (Малая Азия), жившие не позднее IV века. Согласно источникам, святые спасли безнадёжного больного, пересадив ему ногу взятую от умершего накануне мавра. Практики говорят, что этого не может быть. Атеисты утверждают, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но так или иначе, житие святых Космы и Дамиана Асийских стало первым документальным свидетельством о трансплантации. Поэтому, мы будем говорить не о первой трансплантации вообще, а о первой трансплантации, проведённой без вмешательства высших сил. Подручными, так сказать, средствами.

Первую экспериментальную пересадку органа животному сделал хирург Э.Ульман в Вене. Он отрабатывал применение сосудистого шва и в январе 1902 г. представил на совет общества хирургов козу с пересаженной на шею почкой собаки. Операция прошла успешно, но через три недели произошло отторжение органа по неизвестным тогда причинам. Спустя десять лет француз Алексис Каррель в Нью-Йорке провел на животных серию блестящих операций по пересадке почек, доказав возможность сшивания сосудов и полного восстановления кровообращения в пришитом органе. Неоднократно предпринимались попытки пересадки органов животных человеку, но все они заканчивались отторжением в течение недели.

В начале двадцатого века были популярны операции по трансплантации человеку половых желез животных. В человеческом организме железы продолжали некоторое время вырабатывать половые гормоны, возвращая былую прыть почтенным отцам семейств. Но вскоре реакция отторжения тканей превращала их в бесполезные соединительнотканные тяжи и всё возвращалось на круги своя. Операции по пересадке желез были просты в исполнении и сравнительно безопасны. Например, в 20-х и 30-х годах в США практиковал небезызвестный «Козлиный доктор» Джон Бринкли, поставивший на поток трансплантацию козлиных яичек. Когда Американская Медицинская Ассоциация попыталась взять шарлатана, пардон, за яйца, выяснилось, что медицинского образования у него нет, а диплом врача – фальшивый.

Анамнез жизни

Будущий доктор Вороной родился 9 августа 1895 г. селе Журавка, Полтавской губернии (ныне Черниговская область) в семье профессора Варшавского университета, члена-корреспондента Российской академии наук Георгия (Юрия) Феодосьевича Вороного. Если вам что-то говорит фраза: «метод обобщенного суммирования расходящихся рядов», знайте, это о нём, о Вороном-старшем. В метрическом свидетельстве мальчик был записан Георгием Георгиевичем. Семья Вороных переехала в Варшаву, где отец Геория преподавал математику в университете. В 1908 г. мальчик остался сиротой – его отец умер в сорокалетнем возрасте от тяжелого заболевания почек. Возможно, именно эта смерть определила в дальнейшем генеральное направление работ Вороного-младшего. Семье пришлось вернуться в Россию и Георгий заканчивал уже Прилукскую гимназию.

В 1913 году Вороной поступил на медицинский факультет Киевского университета cв. Владимира. В годы Первой мировой войны как студент-медик работал в перевязочном отделе Юго-Западного областного земского комитета помощи больным и раненным на войне. А в 1918 году с Вороным приключилась история вполне в духе булгаковской «Белой гвардии»: Недоучившийся студент-медик добровольно поступил в передвижной перевязочный отряд войск Центральной Рады. В конце января 1918 г. он вместе с отрядом добровольцев отправился на станцию Круты (130 км от Киева). Отряд, составленный из юнкеров, студентов и гимназистов, большинство из которых впервые взяли в руки винтовки, должен был остановить движущийся к Киеву отряд балтийских матросов (по другой версии – Московский и Тверской красногвардейские отряды). Впоследствии «Бой под Крутами» войдёт в историографию как «пример героической борьбы украинской молодёжи, не пощадившей жизни ради независимости своей Родины». Однако, скорее это был не бой, а избиение младенцев.

Отряд из 420 человек (в разных источниках от 300 до 700 бойцов) высадили на станции, причём офицеры, не питавшие иллюзий относительно исхода сражения, остались в вагоне и устроили здесь маленькую попойку. Тем не менее, украинцы начали бой весьма достойно: Появившийся в окрестностях Крут отряд красноармейцев (2000 штыков, по другой версии – 4000) попал под обстрел. Студентов поддержали огнём одна или две пушки (есть мнение, что пушки принадлежали большевистскому бронепоезду. Вероятно, они немножко промахивались). Через некоторое время студенты начали отступать к станции, унося нескольких убитых. Красноармейцы, по-видимому, потерь не имели. Оставшиеся в поезде «отцы командиры» дали сигнал к отправлению и стартовали, не дожидаясь всех бегущих ополченцев. А командир красноармейцев долго матерился, обнаружив разобранные железнодорожные пути – это было единственным серьёзным препятствием на пути к Киеву. В разыгравшейся метели отставший взвод студентов по оплошности забрёл обратно на станцию – прямо в руки красноармейцев. Шестерых раненых военнопленных красные отправили в харьковский госпиталь. Впоследствии, исчезновение студентов из госпиталя для харьковских чекистов стало не меньшей загадкой, чем для историков. Остальных – 27 человек – расстреляли. В бою под Крутами Георгий Вороной был ранен. Его выходила молодая медсестра Вера Иосифовна Нечаевская, будущая жена будущего профессора Вороного.

Здесь требуется маленькое нелирическое отступление: Родители Георгия Вороного – дворяне, дед – потомок казачьего рода и директор гимназии. А тут ещё эпизод под Крутами... В жизни Вороного будет несколько таких сомнительных эпизодов. По мнению современных историков-беллетристов, человека с таким ужасным семейным анамнезом, как у Вороного, в Советской России следовало расстрелять или как минимум, переквалифицировать на пятнадцать лет в лесоруба. Однако, жизнь Вороного наглядно показывает: толковый и работящий дворянин в Советском Союзе мог сделать не менее завидную карьеру, чем в имперской России.

5 января 1921 года Георгий Вороной закончил Киевский медицинский институт и был утверждён в звании врача. Тогда же Вороной сменил имя и отчество на Юрия Юрьевича. Трудно сказать, хотел ли он таким способом слегка заретушировать своё прошлое или следуя духу времени придал имени-отчеству простонародное звучание.

Вороной защитил диплом и по результатам конкурса студенческих научных работ был зачислен профессорским стипендиатом кафедры хирургии, которой руководил проф. Е. Г. Черняховский. С 1924 г. принимал участие в исследованиях Черняховского по пересадке почки животным. После окончания аспирантуры в 1926 г. Вороной был назначен ассистентом Харьковского медицинского института. Нашего героя не миновала проблема так называемой свободной пересадки яичек. По видимому, пересадка половых желез в то время была таким же заразным поветрием, как «живое вещество» из эпохи Лысенко или биорезонансные технологии наших дней. Но от грубого механического переноса чужеродных органов учёный перешёл к изучению тонких иммунных механизмов, сводящих в ноль результаты подобных операций. После нескольких экспериментов по пересадке яичек в 1929 г. Вороной выступил на пленуме медицинской секции Харьковского научного общества с докладом «К вопросу о роли и значении специфических комплементсвязывающих антител при свободной пересадке яичек».

Свою первую успешную пересадку почки собаке Вороной совершил в 1930 г. На III Всесоюзном съезде физиологов (1930) он демонстрировал результаты успешной пересадки почки в эксперименте. Вороной пересаживал почку на правую сторону шеи подопытного животного, ее артерию и вену сшивал с общей сонной артерией и наружной яремной веной реципиента. В ноябре 1930 г. на IV Всеукраинском съезде хирургов Ю.Ю. Вороной вновь продемонстрировал собаку с почкой, пересаженной с помощью сосудистого шва под кожу шеи. Аутотрансплантат хорошо прижился, почка правильно функционировала. Утверждалось даже, что давность пересадки (к моменту демонстрации) составляла более шести месяцев.

В начале 1931 года в по Харьковскому медицинскому институту был издан удивительный по нынешним меркам приказ. В приказе говорилось, что ассистенту хирургической клиники Ю. Ю. Вороному «предоставляется отпуск без содержания на 1 год для заведования отделением и всей Совбольницей г. Херсона с 01.09.1931 по 01.09.1932 г.» Этот приказ – свидетельство отчаянного дефицита грамотных специалистов в городах хоть сколько-нибудь удалённых от центра. В наше время подобные проблемы пытаются решить, заманивая врачей служебной жилплощадью и вкусными премиями. А раньше специалиста командировали в правильном направлении приказом. И попробуй откажись!

В Херсоне

Одновременно с «заведованием всей Совбольницей» Вороной возглавил Херсонский производственный медицинский институт, а также кафедру оперативной хирургии и топографической анатомии в этом же институте. В подобных производственных институтах младшие медицинские работники получали высшее образование без отрыва от работы. Тем самым, ударными темпами покрывалась острая недостача врачей. В литературе того времени можно встретить специфическое название: «ВИШ-лікарня».

В Херсоне Вороной поселился в двухэтажном доме рядом с больницей. На втором этаже поселилась семья главврача – жена и сын с дочерью. На первом этаже дома была оборудована лаборатория, где Вороной вел исследования по пересадке почки.

К «херсонскому» периоду деятельности Вороного относится любопытный документ – приказ №93 от 16.10.1932 г. по Всеукраинскому институту неотложной хирургии и переливания крови, которым заведующему опорным пунктом института в г. Херсоне врачу Ю. Ю. Вороному «…за переведену зразкову роботу в частинах Миколаївського гарнізону» объявлялась благодарность. Из приложенного к нему письма дивизионного врача 15-й стрелковой Сивашской дивизии узнаем, что под «опытным руководством д-ра Вороного с врачами частей проведены занятия по определению группы крови, операции взятия крови у донора и переливания ее, а также обучение методике взятия крови от трупа».

3 апреля 1933 г., в приемный покой херсонской больницы привезли умирающего. Неизвестного шестидесятилетнего мужчину нашли на улице с переломом основания черепа. Пострадавший скончался в больнице.

За два дня до этого в больницу привезли 26-летнюю Оксану Галушко, от которой недавно ушел муж. Не выдержав измены, женщина проглотила 4 г неразведенной сулемы. Эффективного метода лечения отравлений солями ртути ещё не было. Врач того времени мог назначить только внутривенное переливание 5%-ного раствора глюкозы, сифонные клизмы и диету. Больная умирала, практически не приходя в сознание и Вороной решил рискнуть.

Необходимо отметить, что врач задумал трансплантацию почки не для постоянного её приживления, а для оказания заместительного действия до тех пор, пока собственные почки женщины не возобновят мочевыделение.

Группы крови донора и реципиента не совпадали: в то время как у больной она была 0 (I), у трупа была В (III). Однако Вороной посчитал, что кровь пациентки (универсальная первая группа) не будет агглютинироваться в тканях донорской почки. К тому же другой донорской почки не было. Первая в мире клиническая трансплантация почки, взятой от трупа, была осуществлена 3 апреля 1933 г.

Под местной анестезией на правом бедре больной сформировали ложе для донорской почки. После отбора почки у трупа ее сосуды были сшиты по способу Карреля с артерией и веной бедра больной. Хирург уложил почку в подготовленное ложе, укрыл кожными лоскутами и наложил общую повязку. Как только были наложены сосудистые швы, кровообращение в почке возобновилось. Об этом свидетельствовало капиллярное кровотечение из наружной поверхности мочеточника, капсулы почки и других мест, поврежденных во время изъятия почки у трупа. На операционном столе была отмечена небольшая перистальтика мочеточника и выделение редких капель мочи. Послеоперационный период прошел спокойно: больная спала. Рвота и судороги прекратились.

К концу первых суток после трансплантации с целью усиления блокады ретикулоэндотелия и понижения концентрации ртути в крови больной былосделано кровопускание и массивное переливание крови. После кровопускания (700 мл) и переливания донорской крови (400 мл) перистальтика мочеточника стала более живой, однако было отмечено появление кровянистой мочи. Затем у больной снова возникло возбужденное состояние, возобновились рвота и судороги. На вторые сутки после операции состояние больной значительно ухудшилось. Из мочеточника трансплантированной почки выделялись капли кровавой, лаковой мочи (собственные почки больной по-прежнему не функционировали). Вечером 5 апреля выделение мочи трансплантированной почкой прекратилось. Прожив с трансплантированной почкой чуть более 48 часов больная скончалась.

Неудачная операция не повлияла на карьеру врача. В 1934 г. затянувшийся «отпуск без содержания» закончился. Вороной поступил старшим научным сотрудником во Всеукраинский институт неотложной хирургии и переливания крови, который в те годы возглавлял известный ученый-хирург В. Н. Шамов. В декабре 1935 года постановлением Киевского медицинского института Вороному присвоена учёная степень кандидата медицинских наук без защиты диссертации, т.е., по совокупности выполненных научных работ. В 1936 г. Вороной возглавил кафедру хирургии Харьковского стоматологического института. В Харькове профессора Вороного застала Война.

«Пишу Вашей правой рукой…»

С началом Отечественной войны Вороного перевели в распоряжение городского отдела здравоохранения. Когда харьковские ВУЗы готовились к эвакуации, Вороной остался в городе для оказания медицинской помощи больным и раненым жителям, работал в 12-й больнице на Холодной горе. Именно здесь Юрий Юрьевич сделал еще одну уникальную операцию, пришив девушке оторванную взрывом снаряда правую руку. Через много лет, в 1956 г. он получил письмо от своей бывшей пациентки Н. И. Дижевской. Письмо начиналось словами: «Пишу Вашей правой рукой…».

В октябре 1941 г. в Харьков вошли немцы. Предпринятая оккупационной администрацией реформа здравоохранения привела к тому, что медикам стало нечего есть. В поисках пропитания для семьи в феврале 1942 г. Вороной ушёл из города и остановился в селе Новая Водолага (райцентр в полусотне километров от Харькова). Врача встретили радушно, для жилья предоставили пустовавшую хату. Однако, кроме селян в районную больницу стали поступать раненые красноармейцы. Для них на втором этаже больницы Вороной оборудовал секретный госпиталь. По другой версии госпиталь организовали в отдельном помещении за пределами села. С помощью местных жителей бойцов переодевали в гражданскую одежду, выздоровевших отправляли к партизанам.

Есть версия, будто Вороной в Новой Водолаге вёл приём в обычной сельской хате и там же прятал раненых. Но на кой чёрт врачу хата, если село с 1923 года преобразовано в райцентр и к началу войны там уже была нормальная районная больница?

15 января 1943 г. в прорыв под Кантемировкой (Воронежская область) вошла 83-я кавалерийская дивизия, сформированная в основном из уральских и семиреченских казаков. Освобождены Валуйки и Уразов (это уже Белгородчина, но казакам сто вёрст – не круг).

Против казаков бросили слегка подмороженый итальянский Альпийский корпус – и познали итальянцы зверя чОрный Писец. Альпийский корпус сдался в плен целиком.

Через несколько дней казаки вошли в Новою Водолагу и оставили на попечение Вороного более 70 раненых бойцов и офицеров. За выдающийся рейд 83-я кавалерийская дивизия был переименована в 13-ю гвардейскую. Доктор Вороной за своё геройство огрёб неприятностей. Едва ушли казаки, в село вернулись немцы. Утаить большое количество раненых в маленькой больнице было невозможно. На Вороного донесли и в больницу нагрянула команда полевой жандармерии.

Это кто? – спросили у Вороного, указав на странных пациентов (переодетые в гражданское, они всё-же выглядели чрезвычайно подозрительно – все как один призывного возраста).

Тифозные больные, – не моргнув глазом, ответил бравый хирург.

Стоит отметить, что представители культурных наций (немцы, американцы, etc.) до дрожи в коленях боятся заразных болезней, которые разносят нации бескультурные (мы с вами). Тот, у кого в аэропорту им. Кеннеди отбирали прихваченную из дома колбасу (зоонозы и пищевая токсикоинфекция – абсолютно смертельно!), поймёт, о чём речь. Короче говоря, из госпиталя врача Вороного немцы выскочили впереди своего крика.

26 февраля 1943 года, когда началось наступление советских войск, Вороной был арестован. Его содержали в передвижном немецком лазарете на положении пленного санитара. В конце декабря, когда лазарет находился в Житомире, Вороному и еще одному пленному удалось бежать и при помощи местного жителя уйти в лес. 1-го января 1944 г. они услышали шум боя и вышли в расположение советских войск, вместе с которыми вернулись в город. По версии Википедии, Вороной вместе с отступающими немецкими войсками оказался за рубежом и после освобождения был депортирован на Родину.

Эпикриз

Вопреки распространённому мнению, побывавших в плену советских граждан не расстреливали в одесских доках и не отправляли оптом на Колыму. Вороному даже удалось избежать фильтрационного лагеря, через который проходило большинство побывавших в плену советских военнослужащих. По крайней мере, упоминаний о пребывании в лагере в биографии Вороного нет. Вероятно, врача сразу направили на работу в Житомир.

С 1944 по 1950 годы Вороной заведовал урологическим отделением городской, а затем областной Житомирских больниц, был главным областным и городским урологом. Работая в Житомирской областной больнице Вороной выполнил еще четыре операции по пересадке трупной почки (со сроком консервации почек от 12 до 28 дней при сохранении функции) больным с тяжелыми хроническими нефритами. Правда, в то время Вороной рассматривал пересадку консервированной трупной почки только «как метод биостимуляции при тяжелых нефритах» и не ставил задачей «длительное постоянное ее приживление». В мае 1950 г. был переведен в Киев, в Институт экспериментальной биологии и патологии им. акад. А. А. Богомольца заведующим отделением экспериментальной хирургии. Возможно, на перевод Вороного в Киев повлиял еще один ученик профессора Шамова – П. Л. Шупик, работавший в то время в Министерстве здравоохранения Украины (в дальнейшем Министр здравоохранения УССР), который хорошо знал Ю. Ю. Вороного по совместной работе на кафедре Харьковского медицинского института.

В 1952 г. Юрий Юрьевич защитил докторскую диссертацию, посвященную вопросам патогенеза и терапии травматического шока. С 1953 по 1961 г. Вороной работал в Киевском институте гематологии и переливания крови. Основные темы его научных работ – вопросы иммунологии, крови и кровезаменителей, работы центральной нервной системы во время пересадок органов и тканей. Вороному принадлежит 48 научных трудов по актуальнейшим проблемам медицины, многие из них шли под грифом «секретно». Умер Ю. Ю. Вороной в Киеве в 1961 г. на 66 году жизни. Похоронен на Байковом кладбище Киева.

Первая успешная пересадка почки человеку была осуществлена в декабре 1954 года группой врачей под руководством Джозефа Марри. Трансплантация производилась между здоровым донором и его больным братом-близнецом. Отторжение органа при пересадке между однояйцевыми (развившимися из одной яйцеклетки) близнецами не возникает. В 1952 г. Ж. Дассе открыл антигены гистосовместимости. В Советском Союзе в 1965 г. академик Б.В.Петровский успешно выполнил пересадку почки от живого донора больному, а хирурги Н.А.Лопаткин и Ю.М.Лопухов в 1966 г. сделали то, что когда-то рискнул совершить доктор Вороной, — пересадили почку от трупа. И пациент остался жив. В 1972 г. Ж.Ф.Борель синтезировал циклоспорин А, позволивший проводить эффективную профилактику отторжения трансплантатов и операции по пересадке донорских органов вошли в обычную медицинскую практику. А начиналось всё с несчастной любви и четырёх граммов яда.