ГЛАВА 60

Молнии с громовым треском падали вокруг Томаса, фонтаны взметённой почвы взмывали вверх со всех сторон. Послышались вопли; один из них — голос принадлежал девушке — резко оборвался. В воздухе стоял одуряющий запах гари. Удары небесного электричества прекратились так же внезапно, как и начались, но тучи продолжали вспыхивать пурпурными огнями. На землю низринулись потоки воды.

Во время первой атаки молний Томас не сдвинулся с места: какая разница, безопаснее, чем там, где он лежал, не будет нигде. Но как только разряды стихли, он с трудом поднялся на ноги — осмотреться, сообразить, что делать и куда бежать в случае, если молнии вернутся.

Монстр, с которым он дрался, был мёртв — половина его туловища валялась обугленная, второй половины вообще нигде не было видно. Тереза встала над своим врагом, занесла копьё и обрушила его на последнюю лампочку; искры с шипением растворились в воздухе. Минхо медленно поднимался с земли. Ньют стоял в стороне и тяжело, с натугой, дышал. Котелок согнулся пополам и блевал. Кое-кто валялся без сил на земле, а другие — как Бренда и Хорхе — ещё сражались со своими монстрами. Струи дождя блестели при вспышках молний, гром слышался со всех сторон.

Надо было что-то предпринимать. Тереза находилась неподалёку, она отошла от поверженного врага и согнулась, упершись руками в колени.

«Нам нужно найти укрытие!» — передал он ей.

«Сколько у нас ещё времени?»

Томас, прищурившись, глянул на часы:

«Десять минут».

«Надо забраться в эти контейнеры», — мысленно сказала она и показала на ближайший из них. Тот стоял открытым, словно ровненько разрезанная пополам скорлупа яйца. В ней, должно быть, уже набралось порядочно воды.

Идея Томасу понравилась.

«А что если мы не сможем закрыть его?»

«У тебя есть план получше?»

«Нет». Он схватил её за руку и побежал к ближайшему ящику.

«Надо сказать другим!» — воскликнула Тереза.

«Сами додумаются».

Он знал — задерживаться нельзя, в любую секунду на них снова могли обрушиться молнии. Если бы они с Терезой начали сейчас вести разговоры с другими ребятами, то могло так статься, что претворять идею в жизнь было бы уже некому. Будем думать, что друзья вполне способны спастись самостоятельно. Томас был уверен, что так оно и случится.

Они как раз добежали до контейнера, когда с неба снова посыпались зигзаги разрядов, вода и земля смешались, вздыбились в яростных разрывах. В ушах у Томаса зазвенело. Он заглянул в левую половину контейнера, но не увидел там ничего, кроме лужи грязной воды. От неё поднимался тошнотворный запах.

— Быстрее! — закричал он, забираясь в контейнер.

Тереза, не мешкая, прыгнула следом. Они и без слов понимали, что им нужно делать дальше: став на колени, схватились за дальний край правой половины — к счастью, он был оторочен резиновой полосой, так что пальцы не скользили — дружно уперлись, дёрнули, вкладывая в это движение все оставшиеся силы. Крышка ящика оторвалась от земли и повернулась на петлях.

В тот момент, когда Томас собирался с удобством устроиться в вонючей луже, к контейнеру подскочили Бренда с Хорхе. Томаса охватило облегчение при виде того, что с ними всё в порядке.

— А для нас место найдётся? — заорал Хорхе, перекрывая грохот бури.

— Быстро внутрь! — проорала в ответ Тереза.

Хорхе и Бренда нырнули через край и шлёпнулись в контейнер, подняв фонтан брызг. Ну ничего, в тесноте, да не в обиде. Томас отодвинулся в самый конец ящика, чтобы дать остальным побольше места. Он удерживал крышку, по которой яростно барабанил дождь, слегка приоткрытой. Как только все расселись, они с Терезой нагнули головы, крышка закрылась наглухо, и в контейнере стало тихо, если не считать неясного стука дождя, отдалённых раскатов грома да прерывистого, шумного дыхания людей. Правда, в ушах у Томаса по-прежнему звенело.

Оставалось только надеяться, что остальные тоже укрылись в контейнерах.

— Спасибо, что пустил нас, muchacho, — проговорил Хорхе, когда все отдышались.

— А как же иначе, — ответил Томас.

Внутри ящика царила непроницаемая тьма. Рядом с ним сидела Бренда, за нею — Хорхе, а Тереза — в противоположном конце.

Послышался голос Бренды:

— Мало ли, а вдруг ты передумал выполнять своё обещание? Более подходящий случай избавиться от нас трудно даже придумать.

— Я тя умоляю, — пробормотал Томас. Он слишком устал, чтобы препираться, к тому же они чуть все не погибли, а конца злоключениям что-то не предвиделось.

— Это и есть наша Мирная Гавань? — спросила Тереза.

Томас подсветил циферблат часов — до истечения времени оставалось семь минут.

— Очень надеюсь, что так оно и есть. Может, через семь минут эти долбаные платформы повернутся и сбросят нас в какую-нибудь уютную комнатку, где мы и будем жить-поживать и добра наживать. Или не будем.

Кр-рак!

Томас взвизгнул — что-то шарахнуло по крышке ящика, да так, что у бедного юноши чуть барабанные перепонки не лопнули — громче звука он в жизни не слышал. В крышке образовалась крохотная щёлочка, из которой стала сочиться вода.

— Молния, должно быть, — сказала Тереза.

Томас потёр уши — теперь в них был уже не звон, а набат.

— Ещё парочка таких ударов — и мы окажемся там, откуда начали, — глухо проворчал он.

Он снова проверил часы. Пять минут. Кап-кап-кап — плюхалась в лужу вода из отверстия в крышке, ужасающая вонь грозила удушьем. Зато набатный колокол в голове попритих.

— Что-то я не так это себе представлял, hermano, — сказал Хорхе. — Думал, что мы торжественно, под фанфары, вступим в эту самую Мирную Гавань, и ты убедишь больших начальников принять нас под своё крыло. То есть дать нам лекарство. Вот уж не рассчитывал, что будем сидеть в вонючей ванне и ждать, когда нас до смерти затрахает током.

— Сколько ещё осталось? — спросила Тереза.

Томас взглянул на часы.

— Три минуты.

Снаружи свирепствовала буря, разряды били в истерзанную землю, дождь лил как из ведра.

Контейнер потряс ещё один удар, щель в потолке увеличилась настолько, что вода начала заливать Бренду и Хорхе. Послышалось шипение, и внутрь просочилось немного пара — молния нагрела обшивку контейнера.

— Похоже, что нам, как ни верти, всё равно долго не продержаться! — воскликнула Бренда. — Фактически, сидеть здесь и ждать конца — ещё хуже, чем быть снаружи!

— Осталось только две минуты! — прокричал в ответ Томас. — Совсем немного! Держись!

За стенками ящика послышался странный звук, поначалу еле различимый среди грома и рёва бури. Жужжание. Глубокое и низкое. Оно нарастало, так что у Томаса все косточки начали дрожать.

— Что это? — вскрикнула Тереза.

— Понятия не имею, — ответил Томас. — Но судя по другим событиям нынешнего дня, ничего хорошего ждать не приходится. Нам осталось продержаться всего одну минуту или около того.

Звук стал ещё громче и глубже, он заглушил даже шум дождя и раскаты грома. Стенки контейнера вибрировали. Снаружи раздавался вой ветра, но он теперь как-то отличался от того, что дул целый день[10]. Мощный. Похоже... не естественного происхождения?

— Осталось только тридцать секунд, — объявил Томас. Он вдруг поменял точку зрения. — Ребята, может, вы правы? Кажется, там происходит что-то важное. Я.. я думаю, нам надо выглянуть наружу.

— Что? — недоумевающе спросил Хорхе.

— Надо посмотреть, что там за штука производит этот звук. Давайте, помогите мне открыть крышку.

— Да? А если ударит шикарная молния и поджарит мою бедную задницу?

Томас уперся ладонями в крышку.

— Придётся рискнуть! Ну, поднажали!

— Он прав, — согласилась Тереза и тоже уперлась руками в крышку.

За ней то же самое сделала Бренда, а затем и Хорхе.

— Только наполовину, — предупредил Томас. — Готовы?

Услышав дружное «угу», он скомандовал:

— Раз... два... три!

Они все разом толкнули, и оказалось, что сила есть — ума не надо. Крышка откинулась и грохнулась о землю — контейнер снова был полностью открыт. На них обрушился шквал летящей почти горизонтально воды.

Томас перегнулся через край ящика и разинул рот: всего лишь футах в тридцати над землёй зависло нечто и стремительно пошло снижаться. «Нечто» было огромное, круглое, с мигающими огоньками и вырывающимися из сопел столбами голубого пламени. Тот самый корабль, что пришёл ему на выручку после того, как его подстрелили. Айсберг.

Томас бросил взгляд на часы как раз в тот момент, когда на них высветилась последняя секунда. Юноша вновь перевёл глаза на планолёт.

Айсберг приземлился на клешневидные посадочные опоры, и в его металлическом днище начала открываться массивная дверь в грузовой отсек.

Загрузка...