Слияние с ним

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Зак

Въезжая на парковку у клуба, я смотрю на Алиссу и делаю глубокий вдох, пытаясь унять свой гнев. Я должен попросить кого-нибудь отвезти её домой. Я не должен хотеть, чтобы она была здесь, когда я могу убить кого-то в подвале моего клуба. Я не должен хотеть, чтобы она видела другую сторону меня, сторону, которая будет охотиться и убивать, чтобы защитить близких мне людей.

Я знаю, что должен отпустить её сейчас, постараться забыть и не тянуть вниз к своему уровню дерьма. Я знаю, что должен, но не хочу, не хочу отпускать её. Мне все равно, если мне придется провести следующий месяц, унижаясь и извиняясь за то, свидетелем чего она станет сегодня, но сейчас она мне нужна. Не могу объяснить это или навесить ярлык на то, что это такое, но, когда она рядом со мной, все кажется правильным.

— Подожди, — инструктирую я, выпрыгивая из машины и направляясь в её сторону, чтобы открыть дверь. После чего тянусь к её руке, помогая выйти. Хотя каждая косточка в моем теле кричит о том, что мне нужно бежать в свой офис, и убедиться, что с Эллой все в порядке, я не делаю этого. Сделав глубокий вдох, молча считаю до десяти.

Взяв Алиссу за руку, я иду так спокойно, как только могу. Когда замечаю, что Алисса с трудом поспевает за мной, я немного замедляю шаг. Мы останавливаемся у лифта. Нажимая на кнопку снова и снова, я не могу заставить его открыться быстрее. Алисса сжимает мою руку и смотрит на меня своими серо-голубыми глазами. Двери открываются, и я затаскиваю её внутрь. Как только они закрываются, мои руки обхватывают Алиссу, и крепко прижимают её к себе, возможно, слишком крепко.

— Прости меня за то, что ты сейчас увидишь, за то, что мне придется сделать сегодня. Знай, что как бы я ни хотел, чтобы ты была здесь, как бы ты ни была мне нужна, если в любой момент ты захочешь уйти и вернуться домой, то скажи мне, и я попрошу кого-нибудь увезти тебя.

Она прижимается головой к моей груди, обхватывая меня руками. Алисса обнимает меня в ответ, но именно то, что она говорит, заставляет меня крепко прижать её к себе, не желая отпускать.

— Я хочу быть там, где ты, но также не хочу мешать тебе. Поэтому ты должен сказать мне. Как есть.

Черт, кажется, я схожу с ума. Но не могу припомнить, чтобы я когда-либо хотел, нет, нуждался в женщине так сильно, как сейчас нуждаюсь в Алиссе.

— Солнышко, ты никогда не помешаешь. Ты там, где тебе место, — когда двери открываются, я хватаю её за руку и тащу по коридору в свой кабинет.

Ничто не могло подготовить меня к тому зрелищу, которое встретило меня, когда я вошел в свой кабинет. Элла свернулась калачиком в углу дивана, она слегка покачивается и плачет беззвучными слезами, которые, как я вижу, текут по её щекам. У неё идет кровь из раны на лбу, под правым глазом образовался огромный синяк, а руки покрыты отметинами. Мой мир рушится, гнев, который, как я думал, контролировал, возвращается с новой силой.

Брэй вышагивает взад-вперед по офису, он останавливается, как только замечает меня.

— Зак, слава богу, что ты здесь, она не дает мне дотронуться до неё, и всё время спрашивает о гребаном Дине. Где, блядь, Дин? — у него такой вид, будто он вот-вот сорвется.

Алисса сжимает мою руку и медленно подходит к Элле. Она садится на диван рядом с ней, не прикасаясь, и говорит тихо.

— Элла, меня зовут Алисса, но ты можешь звать меня Лисса, все мои друзья зовут меня Лисса. Я медсестра, и могу тебе помочь. Хочешь, я помогу тебе немного привести себя в порядок?

Мы с Брэем оба в шоке смотрим, как Элла поднимает голову и слегка кивает. Я выдохнул, хотя даже не знал, что задерживал дыхание, прежде чем подойти к Элле и склониться перед ней.

— Элла, дорогая, мне нужно знать… — сглотнув, я пытаюсь снова, — мне нужно, чтобы ты рассказала, что случилось, пожалуйста.

Элла смотрит на меня.

— Зак? — спрашивает она, словно не веря, что это действительно я.

— Да, дорогая, это я, Зак. Ты можешь рассказать, что случилось?

— Я… я так испугалась, Зак, не знала, что делать. Я кричала о помощи, пинала, царапала и била везде, где могла, как ты мне и говорил, но он был слишком большой, — её рыдания становятся громче. Это убивает меня, я чувствую, как моё тело вибрирует от ярости.

Алисса, должно быть, чувствует что-то во мне, и трогает меня за плечо.

— Зак, я собираюсь отвести её туда, — она указывает на ванную, — мне нужно, чтобы ты принес мне аптечку. Я могу помочь ей, порез на голове не так плох, он выглядит хуже, потому что раны на голове сильно кровоточат. Но не выглядит слишком глубоким, — она поворачивается к Элле, — Элла, дорогая, я собираюсь отвести тебя в душ и помочь помыться, — я смотрю, как Алисса берет Эллу за руку, чтобы помочь ей подняться. Она слепо следует за Алиссой в ванную комнату, пристроенную к моему кабинету.

Брэй смотрит, как они проходят, потом смотрит на меня.

— Я иду вниз. Я не могу выносить этого, Зак, и чувствую себя беспомощным. Я должен был быть там. Это не должно было случиться с ней. Этого больше не повторится. Я сделаю так, чтобы каждый мудак знал, что с ним случится, если он даже подумает прикоснуться к ней, — говорит он, указывая на дверь ванной.

— Дай мне пять минут. Я принесу аптечку для Алиссы и встречу тебя там, не заканчивай без меня, — требую я. Мне нужно это. Мне нужна кровь этого ублюдка на моих руках. Мне нужно видеть, как из него вытекает жизнь. Я достаю из шкафа аптечку и стучу в дверь ванной.

Алисса слегка приоткрывает дверь, но не настолько, чтобы я мог заглянуть внутрь.

— С ней всё в порядке? — спрашиваю я, почти умоляя, чтобы она была в порядке.

— Она будет, — Алисса берет аптечку, прежде чем остановить меня, — Зак, я позабочусь о ней, ты можешь доверять мне. Я сделаю это для тебя, для неё.

Кивнув в знак согласия, я выдохнул.

— Я знаю, мне просто нужно знать, насколько все плохо.

Она читает между строк и кивает головой.

— Я узнаю.

— Спасибо, я пойду вниз ненадолго, но запру дверь кабинета. Не открывай её никому. У всех, кому нужно сюда войти, есть ключ, хорошо?

Она слабо улыбается и говорит:

— Хорошо, я буду здесь, когда ты вернешься, — я целую её в лоб и повернувшись, выхожу за дверь, с нетерпением ожидая возможности выместить всю свою ярость на этом ублюдке.

Заходя в подвал, меня встречают характерные звуки соприкосновения кожи с кожей. Я слышу, как Брэй рассказывает этому уроду об ошибках, которые он совершил сегодня вечером.

— Ты думаешь, что можешь прийти в наш клуб, трогать нашу сестру и остаться безнаказанным? Ты только что подписал себе свидетельство о смерти, ублюдок.

Я прохожу через комнату, в которой они находятся, и вижу, что барабанщик прикован цепями, его лицо уже неузнаваемо. Повернувшись к Дину, который вышагивает у задней стены, я спрашиваю:

— Тебе обязательно было начинать без меня? Ты же знаешь, как мне нравится начало шоу.

Дин поднимает глаза, но даже не приветствует меня своей обычной коварной ухмылкой, которую всегда приберегает для таких ситуаций. Он держится на волоске.

— Зак, просто позволь мне убрать его, мне нужно избавиться от него, — я смотрю на него, действительно смотрю.

— Это не просто какой-то случайный мудак, который обидел меня, Дин. Он думал, что может трогать мою сестру, мою гребаную сестру! — кричу я. Дин наклоняет голову, проводя руками по волосам. Он издает страдальческий стон и продолжает вышагивать вдоль задней стены.

Оглянувшись назад, я вижу, что Брэй не отступил от этого придурка. Я подхожу и хлопаю по его плечу. Он смотрит на меня, кивает головой и отходит в сторону. Прислонившись спиной к двери, он смотрит на барабанщика и говорит:

— Ты думаешь, Дин был грубым? Думаешь, я был жесток с тобой? Что ж, сейчас ты пожелаешь, чтобы смерть поприветствовала тебя, — Брэй слегка смеется.

Я не спеша закатываю рукава рубашки, смотрю барабанщику в лицо, хотя подозреваю, что ему трудно меня разглядеть, так как оба его глаза уже почти опухли.

— Итак, я слышал, ты решил, что можешь прикоснуться своими грязными ручонками к моей младшей сестре. Ты знаешь, что нельзя трогать то, что тебе не принадлежит, не так ли? Особенно, когда эти вещи не хотят, чтобы их трогали, — говорю я, на удивление спокойно.

Теперь, когда нахожусь в этом пространстве, я чувствую, как во мне закипает гнев. Я всегда спокоен, когда попадаю в эту зону. Это как наркотик, прилив эндорфинов проходит через меня. Что я могу сказать? Мне чертовски нравится преподавать урок таким засранцам. Это тошно, и уверен, что я идеальный кандидат в психушку, но мне без разницы. Единственное, что меня сейчас волнует, так это то, что этот ублюдок наложил руки на мою сестру, причинил ей боль.

Я смотрю на Дина.

— Передай мне ножницы, — говорю я, протягивая руку.

Дин берет ножницы и подходит, чтобы передать их мне, одаривая своей фирменной коварной ухмылкой. Он знает, что я задумал, и на сто процентов согласен с этим. Я демонстративно открываю и закрываю ножницы несколько раз, а затем подношу их к мизинцу.

Должно быть, этот ублюдок понял, что я задумал, потому что он пытается отступить назад и убрать руку. Но он не может, эти цепи не поддаются.

Я перерезаю его мизинец, говоря:

— Маленький поросенок… — и наслаждаюсь его криком. Я продолжаю до тех пор, пока все его пальцы не исчезнут. Барабанщик вот-вот потеряет сознание.

Схватив его за горло, я говорю:

— С удовольствием бы остался поиграть, но у меня есть более важные дела, — я не отпускаю его, пока не убеждаюсь, что он больше не дышит. Повернувшись к Дину и Брэю, я рычу: — разберитесь с этим, мне нужно вернуться наверх к Элле.

Они ничего не говорят, зная, что лучше не задавать сейчас вопросов. Я выхожу из комнаты, чувствуя себя ненамного лучше, чем когда вошел.

Я останавливаюсь в туалете, чтобы немного привести себя в порядок. Глядя на своё отражение, вижу, что кровь забрызгала мою белую рубашку, руки и даже лицо. Я снимаю рубашку, оттирая руки и лицо, как могу, в гребаной раковине с мылом для рук. Решив, что этого достаточно, поднимаюсь в свой кабинет.

Я нахожу Эллу, свернувшуюся калачиком на диване, спящей. Она выглядит лучше. Ее лицо вымыто и не залито кровью, на порез на лбу наложено несколько швов-бабочек. Алисса сидит на стуле напротив Эллы и смотрит на свой телефон. Она поднимает глаза и поворачивает голову в мою сторону, слегка задыхаясь, при виде меня. Алисса оглядывается на Эллу, затем встает и подходит ко мне, но ничего не говорит. Она молча берет меня за руку и ведет в ванную.

Алисса слегка закрывает дверь, оставляя её приоткрытой для того, чтобы можно было заглянуть в кабинет. Она молчит, пока включает воду в душе, проверяя её теплоту. Как только она кажется удовлетворённой, поворачивается ко мне.

— Я не собираюсь спрашивать, и ты не должен ничего говорить. Что тебе действительно нужно сделать, так это принять душ и привести себя в порядок. Элле не нужно видеть тебя в таком виде.

Я потерял дар речи. Как мне удалось наткнуться на самую идеальную женщину? Должно быть, я сделал что-то правильное в своей жизни. Потому что Алисса кажется мне подарком, который я с радостью приму без всякой отдачи. Я, видимо, слишком долго смотрю на неё в изумлении, потому что она тянется к моему ремню, расстегивает его, а затем и мои брюки, позволяя им упасть.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь сказать ей, что могу сделать это сам, что со мной всё порядке, она опускается на пол, чтобы развязать мои ботинки, снимая их по одному за раз. Видеть её на коленях передо мной — это зрелище, которое я хочу выжечь в своей памяти, чтобы вспоминать снова и снова. Когда мои туфли, носки и брюки сняты, она встает и смотрит на меня. Алисса улыбается, как будто знает, о чем я думаю. И, судя по эрекции, которая сейчас находится в моих боксерах, я уверен, что она видит, что делает со мной.

— Тебе помочь с остальным? — спрашивает она, указывая на мои боксеры.

— Больше, чем ты думаешь, — говорю я, стягивая с себя боксеры и заходя в душ. Я ожидаю, что она выйдет и оставит меня. Но она не выходит, забирается на тумбу и сидит там, наблюдая за тем, как я принимаю душ. Она сидит, открыто разглядывая меня, и даже не пытается скрыть тот факт, что смотрит. Скажем так, это не помогает мне справиться с тяжелой ситуацией.

Пока я мою волосы, она говорит:

— Знаешь, я постоянно вижу обнаженные тела, это часть работы, но я не могу сказать, что когда-либо видела такое эффектное телосложение, как у тебя, — мне кажется, я даже немного краснею от её комплимента.

— Значит, ты никогда не смотрела в зеркало, — отвечаю я, на что она насмехается. Мне придется поработать над её самооценкой позже, сейчас я устал. Мне нужно отвезти Эллу домой и лечь в постель, желательно с Алиссой рядом.

Алисса протягивает мне полотенце, когда я выхожу из душа.

— Спасибо, — хрипло говорю я, быстро вытираясь, чтобы обернуть полотенце вокруг талии.

— Я бы сказала, что не за что, но на самом деле мне было очень приятно, — говорит она, слегка краснея.

Я подхожу к ней ближе. Хватаю её за колени, чтобы раздвинуть её ноги и войти между ними.

— Поверь мне, солнышко, я планирую доставить тебе такое удовольствие, о котором ты ещё даже не мечтала, снова и снова. Но прямо сейчас я собираюсь сделать нечто совершенно эгоистичное, то, что доставит мне невероятное удовольствие, — я заправляю прядь волос ей за ухо и накручиваю кончик на палец.

— Что это? — у неё перехватывает дыхание. Приятно знать, что я оказываю на неё такое же воздействие, как она на меня.

— Это, — я наклоняюсь и целую её губы, сначала нежно, потом настойчиво, давая ей достаточно времени, чтобы отпрянуть. Когда она не отстраняется, это сигнал, который мне нужен, чтобы двигаться дальше. Схватив её за затылок, я наклоняю голову под нужным углом, прежде чем использовать свой язык, стремясь проникнуть в её рот. Алисса не разочаровывает, она открывается для меня и с жадностью отвечает на мои атаки. Я так потерялся в этом поцелуе, что мог бы целовать её вечно и всё ещё не насытиться этим ртом.

Алисса отстраняется, и я стону от разочарования.

— Как бы я ни хотела сидеть здесь и заниматься этим всю ночь, но думаю, тебе стоит отвезти сестру домой, у неё была тяжелая ночь.

Черт, она права, не могу поверить, что меня так захватила Алисса, что я ненадолго забыл, почему мы вообще находимся в моем офисе.

— Ты права, мне нужно отвезти её домой. Но я также забираю тебя домой со мной, с нами. Дай мне переодеться, и мы можем отправляться.

Я тянусь в маленький шкаф, где хранятся запасные комплекты одежды, и достаю пару джинсов и футболку. Повернувшись, я вижу, что Алисса не двигается, она жует нижнюю губу, погруженная в свои мысли.

— Не думай об этом, Алисса, я отвезу тебя домой, чтобы ты выспалась. Не произойдет ничего такого, чего бы ты не хотела. Но я чертовски хочу, чтобы ты сегодня была в моей постели, пожалуйста, — черт, для меня это впервые, я никогда раньше не приглашал женщину домой, в свою квартиру. И никогда не хотел спать рядом с женщиной всю ночь, не говоря уже о том, чтобы практически умолять её спать в моей постели.

— У меня такое чувство, что ты не часто говоришь "пожалуйста", — говорит она, глядя прямо мне в глаза, — хорошо, я пойду с тобой домой, но только, чтобы поспать и только потому, что чертовски устала.

Я чувствую себя так, будто только что выиграл в лотерею.

— Спасибо.

Перед самым выходом из ванной я останавливаюсь, поворачиваюсь к Алиссе и задаю вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как Брэй вызвал меня обратно в клуб.

— Как… это… — сделав вдох, я пытаюсь снова, — насколько она ранена? — спрашиваю я, указывая большим пальцем назад в направлении офиса.

Алисса хватает мою руку и сжимает.

— Её не изнасиловали, у него не было возможности зайти так далеко, прежде чем какой-то парень по имени Дин нашел её.

— Спасибо, блядь, за это. Напомни мне, чтобы я повысил Дину зарплату, — я вывожу её в кабинет.

Приседая перед Эллой, я протягиваю руку и глажу её волосы. Она не вздрагивает от моего прикосновения, и я воспринимаю это как хороший знак.

— Элла, дорогая, мы собираемся отвезти тебя домой.

Она кивает и позволяет мне взять её на руки. После чего я выхожу из своего офиса с двумя самыми важными женщинами в моей жизни.

Выходя из лифта в свою квартиру, я держу Эллу на руках, а Алисса рядом со мной. В гостиной меня встречают очень нервные Дин и Брэй. Дин уже встал и двигается, наверное, быстрее всех, кого я когда-либо видел.

— Позволь мне отнести её в комнату, — Дин протягивает руки, чтобы взять Эллу. На мгновение я не двигаюсь, потрясенный действиями моего друга. Уже собираясь сказать, что сделаю это сам, когда смотрю на Брэя, который едва заметно качает головой в знак отказа. Я сдаюсь и передаю Эллу Дину, он ничего не говорит, пока идет по коридору в её комнату.

Оглянувшись на Брэя, я спрашиваю:

— Я вообще хочу знать? — жестом показывая в сторону коридора, где Дин только что скрылся в спальне Эллы.

— Нет, не хочешь, во всяком случае, не сегодня, — Брэй встает с кресла, на котором расположился, и идет ко мне. Зная, что он, вероятно, хочет сказать какое-нибудь умное дерьмо о том, что у меня здесь женщина, я пытаюсь избежать этого.

Хватая Алиссу за руку, я говорю:

— Увидимся завтра, мы спать, — я иду в сторону холла, увлекая Алиссу за собой.

Брэй двигается молниеносно, как боец, которым он и является. Я даже не успеваю заметить его движений, как он уже стоит передо мной.

Он протягивает руку Алиссе.

— Поскольку у моего брата манеры козла, то представлюсь сам. Я — Брэй, очевидно, самый симпатичный брат, — Алисса улыбается и берет его за руку. Я быстро вырываю её руку из захвата Брэя и получаю от него в ответ поднятую бровь.

Алисса смотрит на меня, прежде чем повернуться к Брэю.

— Я Алисса, приятно познакомиться. Мне придется не согласиться с тем, кто из вас самый красивый брат.

Брэй смеется.

— Думаю, ты мне нравишься, Алисса, если он, — тычет пальцем в мою грудь, — напортачит, ты знаешь, где меня найти, — ублюдок ухмыляется ей.

Не давая Алиссе шанса ответить, я протискиваюсь плечом мимо Брэя и веду её к моей спальне, крича позади себя:

— Не будь козлом, это раздражает.

Он смеется, а потом я слышу, как открывается и закрывается входная дверь.

Зайдя в спальню, я подхожу к комоду и достаю футболку, в которой Алисса будет спать, протягивая её ей.

— Ты можешь спать в этом, ванная там, — я указываю на ванную комнату.

— Спасибо, — тихо говорит она, беря футболку и закрывая за собой дверь ванной.

Я быстро раздеваюсь до боксеров и забираюсь в постель, откидываю одеяло на её сторону и жду возвращения, мысленно повторяя про себя: не вздумай, не вздумай.

Все мысли обрываются, когда Алисса выходит из ванной в моей футболке. Черт возьми, я не продумал всё до конца. Мне казалось, что я смогу держать свои руки при себе, но, блядь. После того, как я увидел её в таком виде, мне требуется каждая унция моего самоконтроля, чтобы не погрузить в неё свой член и не заявить на неё свои права, не отметить, как мою.

Я теряюсь в словах, всё о чем думал, просто вылетело в окно. Я сижу здесь и смотрю на неё, пока она идет к кровати. Алисса выглядит немного неуверенной, и я знаю, что должен успокоить её, но как?

— У меня что-то на лице? — спрашивает она. Всё, что я могу сделать, это покачать головой, — тогда почему ты так на меня смотришь?

Я не знаю, как быть честным, и не хочу отпугнуть её. Но я также хочу дать ей понять, каковы мои намерения, поэтому на мгновение теряю дар речи.

— Мне кажется, я никогда не видел, чтобы кто-то выглядел так чертовски сексуально, как ты сейчас, в моей футболке. Блядь, я даже не могу думать прямо сейчас, солнышко. Всё, о чем я могу думать, это как пробую тебя на вкус. Как ты будешь себя чувствовать, когда я наконец-то погружу свой член в твою киску и твои стенки сомкнутся вокруг меня, — я трясу головой, пытаясь прогнать эти мысли.

Алисса сильно покраснела и застыла на краю кровати, возможно, я был слишком откровенным.

— Не волнуйся, солнышко, даю тебе слово, что сегодня этого не случится. Всё, что я собираюсь сделать этой ночью — это прижаться к тебе, чтобы знать, что ты всё ещё будешь здесь, когда проснусь утром.

Она кивает:

— Хорошо, но раз уж мы тут все честные, я видела, что ты там хранишь, и если думаешь, что это, — она машет рукой в направлении моего члена, — когда-нибудь влезет в меня, то ты сильно ошибаешься.

Я слегка смеюсь, притягивая её ближе к себе. Обхватив женское тело руками, крепко прижимаю её к себе, и целуя в лоб, говорю ей на ухо:

— Детка, он поместится. Возможно, ты еще не знаешь этого, но ты создана для меня, — я устраиваюсь на подушке позади, вдыхая её запах. Никогда не думал, что люблю обниматься. Но сейчас я не могу придумать лучшего ощущения, чем чувствовать её рядом с собой, — я слышу, как ты думаешь, солнышко, засыпай. Всегда есть завтра, — говорю ей, пока она еще немного ерзает на месте, прежде чем прильнуть ко мне в объятия.

— Спокойной ночи, Зак, я очень надеюсь, что у нас всегда будет завтра, — шепчет она.

Её слова сражают меня наповал. Я даже не могу ответить, поэтому просто обнимаю её и засыпаю, погружаясь в самый лучший сон, который у меня когда-либо был.