Сломанная скрижаль

Глава 4. Ложь в пропитание

Схватив младенца, Феликс отшвырнул служанку и бросился к выходу из спальни.

Девушка упала, но тут же вскочила с криком:

— Вор! Хватайте его! Вор!

Быстро бежать Феликс не мог, мешала искалеченная нога. Служанка догнала его в один прыжок и как кошка вцепилась в плечо, пытаясь отнять свёрток с ребёнком.

— Вор! — визжала она не переставая.

Алисса первая услыхала крик. Она вбежала в спальню через боковую дверь. И тут же с улицы донеслись крики стражников, и послышался звон оружия.

Феликс остановился, понимая, что сейчас подоспеет стража, и действовать надо быстро.

— Прочь! — заорал он и поднял младенца над головой, вместе с повисшей на локте служанкой. — Я убью его! Я разобью ему голову!

— Отпусти его, Белка, — тихо, но твёрдо сказала Алисса. — Сейчас он возьмёт свои деньги и уйдёт.

Служанка разжала пальцы и в отместку пнула Феликса.

— Скотина паршивая! — прошипела она. — Пусти в дом скотину!

— Заткнись! — Феликс угрожающе замахнулся на неё свёртком с ребёнком, и малыш зарыдал с удвоенной силой.

— Сколько ты хочешь денег? — спросила Алисса.

Она стояла у дверей, заступая Феликсу путь.

Лицо Алиссы было бледным, но решительным и болезненно-равнодушным, словно не её дитя кричало сейчас в руках обезумевшего мужчины.

Младенец выгибался в своих пелёнках, выпрастывая кулачки. Личико его недовольно сморщилось, крошечные лёгкие гоняли воздух, заставляя его вибрировать и дрожать, или это просто казалось Алиссе?

— Много! — рявкнул Феликс. Он не знал, сколько нужно просить.

Если Алисса живёт в ратуше, значит, новый муж её — бургомистр? Но насколько же он богат?

— Здесь восемнадцать глеев, — Алисса показала бывшему мужу кошель, что забрала у экономки.

Она не успела вытащить обещанные две монеты, когда услышала крик.

По лестнице забухали сапоги стражников.

— Мало! — Феликс покосился на дверь.

Кто-то попытался её открыть, потом послышалось:

— Эй, госпожа! Кто тут у вас кричит?

Феликс кивнул Алиссе на дверь и прошипел:

— Отвечай, а не то…

— Всё в порядке! — громко ответила Алисса и сделала Белке знак отпереть дверь.

Служанка скользнула к дверям так ловко, что Феликс не успел ей помешать. А подавать голос было нельзя — его бы услышали стражники.

Мужчина шарахнулся к окну, глянул вниз: не так-то и высоко, чтобы выпрыгнуть вместе с младенцем.

Ему пришлось снова прижать ребёнка к груди. Тот продолжал плакать, чуя вместо молочного запаха матери тяжкий дух потного мужского тела.

Алисса успокоила стражников и, прикрыв дверь, обернулась к Феликсу.

— Отдай ребёнка, — сказала она тихо. — Возьми деньги и уходи, пока не вернулся мой муж. И не приходи больше.

Она впервые назвала Фабиуса мужем. Они не прошли с ним положенных обрядов, и ещё вчера это казалось ей важным, но не теперь.

— Восемнадцать — мало, — пробурчал Феликс.

— Я отдам тебе браслет и бусы, — быстро кивнула Алисса. — Это не мой дом, у меня здесь больше нет денег.

— Ты врёшь! — осклабился Феликс. — Вон какое богатое у тебя жильё! Не дашь сорок глеев — я выпрыгну с твоим отродьем в окно! Продам его нищим, чтобы он вырос среди попрошаек и просил милостыню!

Алисса видела, что бывший муж не в себе. Он словно бы не понимал: спрыгни он вниз и в два счёта попадётся страже.

Она дала бы Феликсу прыгнуть. Туда ему и дорога. Вот только ребёнок от такого прыжка может и разбиться. Значит, нужно иначе.

Алисса ни на кого не надеялась и не собиралась ждать, пока её спасут. Она продумывала план действий: подойти ближе на пять шагов, вцепиться в руку, державшую малыша, зубами. И когда она разожмётся…

Бывший муж всё выкрикивал угрозы. Руки его всё ещё были сильны, он был воином, пусть и бывшим. И он не испугался, когда жена шагнула к нему. Что может слабая женщина?

Вот только Алисса, с палкой сражавшаяся против адских тварей, давно уже не боялась пустых слов. Мозг её был холоден, а руки не дрожали.

— Отдай ребёнка, дурак! — Ещё шаг. — Ты не сумеешь сбежать, если я позову стражу. А если ты причинишь вред моему сыну — тебя повесят вот перед этим самым окном. Бери деньги и уходи.

Алисса смотрела твёрдо. Она даже не повысила голос, показывая, что держит себя в руках.

А вот младенец кричал всё сильнее, выгибаясь и сжимая крохотные кулачки.

Феликс заколебался и тряхнул орущего ребёнка. Он мешал ему думать.

— Да замолчи ты!

Пользуясь тем, что бывший муж отвлёкся, Алисса сделала ещё один шаг.

— Вот деньги, — она протянула мужу кошелёк. — Восемнадцать глеев можно растянуть на полгода.

Феликс заколебался было, но тут двери распахнулись и ввалился мужик в магистерском плаще с коротко стриженой бородой. За спиной у него маячили стражники.

— А ну, отдай сына! — рявкнул он с порога. На его груди налился светом и засиял магический кристалл.

Неужели маг?? Не все, значит, передохли!

Феликс отшатнулся, его швырнуло к окну, свёрток с ребёнком взлетел в воздух и…

Алисса вскрикнула, магистр схватился за свой кристалл, а посреди спальни вырос демон Ангелус Борн и подхватил младенца.

Однако приключения Феликса на этом не закончились.

Бывший муж Алиссы всё ещё висел, вцепившись в подоконник, а какая-то сила мало того что держала его в воздухе, она выпихивала его в окно!

Борн фыркнул и протянул младенца Алиссе.

Как только мать взяла младенца на руки, он замолчал и неведомая сила исчезла как исчезает ветер.

Вот только Феликс был к этому не готов, и не удержался на подоконнике, с воплем соскользнув вниз.

— Разбился? — вздрогнула Алисса, покрепче прижимая к груди сына.

Борн подошёл к окну, выглянул и усмехнулся:

— Нет. Спрыгнул он как раз удачно.

— Сбежал? — нахмурился Фабиус.

— Не успел. — Борн закрыл окно, отрезав бряканье оружия и ругань, доносящиеся с улицы. — Стражники разберутся с ним.

Демон облизал губы и с глубоким облегчением понял, что научился врать.

Он сказал правду: спрыгнул Феликс удачно, и с его телом теперь разберутся стражники. А вот куда делась душа…

Не совсем враньё, всего лишь некоторая недосказанность… Но зато он сыт.

— Ты был неосторожен! — продолжал хмуриться Фабиус. — А что если бы ты не успел подхватить ребёнка? Следовало сначала оттеснить бродягу от окна, а потом воздействовать магией!

— Но я и не воздействовал, — рассмеялся демон.

Фабиус протопал в спальню прямо в благоухающих канализацией сапогах, обнял Алиссу и сына.

— А кто? — удивился он.

— Как я понял: по законам нового мира дети магов рождаются с магическими способностями, — пояснил Борн. — Твой сын очень хотел к матери. И если я правильно понял увиденное, то помеху — этого плотника — сдуло ветром. Это магия стихий, человек. И она с рождения подчинена твоему сыну.

Фабиус покачал головой, не очень-то веря. Он был практиком, а, наблюдая один-единственный случай, допустимо ли делать такие обширные выводы?

— Сын чёрта и повитухи — точно таков же, — ответил Борн на незаданный вопрос.

— Вот как? — удивился Фабиус. — Ты видел его?

— Да, — кивнул демон. — И твоему сыну понадобится теперь правильное воспитание. Такая сила в столь юном возрасте очень опасна.

— Да с чего ты взял, что я не сумею правильно воспитать сына? — искренне удивился Фабиус. — Я сам буду учить его! Кстати… — лицо его вдруг осветилось юношеской улыбкой. — Я ведь раскрыл сегодня секрет здешней канализации! Оказалось, что она устроена совершенно удивительным образом!.. Не так, как Вирне или в других городах! Идём, раздобудем вина, я видел его запас в кабинете у бургомистра, и я тебе расскажу!..

Фабиус направился в глубину апартаментов, но Борн за ним не последовал.

С минуту он смотрел, как Белка и Алисса хлопочут, перепелёнывая младенца. Потом снял с плеча Локки и усадил его на спинку детской кроватки.

— Охраняй ребёнка! — приказал демон и задумчиво погладил дракончика по спине. — Негоже ему быть без имени…

— Я придумала, как мы назовём его, — отозвалась Алисса.

Под окном замелькали факелы, раздались приглушенные узорчатым стеклом крики.

На ратушной площади начиналось представление комедиантов. Но Алиссе больше не хотелось покидать спальню и оставлять без присмотра маленького Дикки.

А как ещё назвать такого храброго малыша?

— Я никогда не слышала, чтобы младенец двух дней от роду сумел за себя постоять, — улыбнулась она.

Борн кивнул:

— Что ж, это красивое имя — Ричард I Ренгский. Он станет одним из самых сильных магов своего мира. Но помни, Алисса! — Демон поднял руку. — Тот, кто будет его противником, родился на пару дней раньше.

— Ты говоришь о сыне Кастора и повитухи?

Борн кивнул.

— Старый Зибигус будет растить из него правителя. И никто не знает, кого примет этот мир: сына чёрта или сына человека.

— Эй! — позвал демона Фабиус, заглядывая в двери. — Иди, я нашёл вино. А Алиссе надо бы отдохнуть, как бы у неё молоко не пропало от всех этих нищих! Что за блажь потворствовать попрошайкам?

Борн улыбнулся, погладил последний раз Локки и поспешил за Фабиусом.

Он не собирался рассказывать магу, кем был человек, выброшенный магическим ветром в окно.

Незачем было другу знать, что не попрошайку привела в дом Алисса, а бывшего своего мужа. Который… больше не помешает ей воспитывать маленького Ричарда.

Хотя… и вкусу-то в его душе никакого не было.

***

На военный совет в комнату Малко и Петри пришли четверо: Диана, инициировавшая это сборище, Хел, как самый осведомлённый, и оба помощника конюха.

Диана сначала хотела выгнать Петрю из-за его глупости, но господин Зибигус велел слугам глядеть, чтобы студенты спали, а не шлялись по коридорам. А встречаться-то пришлось в комнате, отведённой обоим помощникам конюха.

Больше нигде не вышло. Диану поселили с надутой белобрысой девицей, Хела с ражим Хьюго, а его посвящать в серьёзные дела было пока ещё рановато.

— Хел сказал, что у нас тут кругом демоны! — выпалила Диана, как только Малко предусмотрительно подвинул к двери прикроватный шкафчик.

Засовов студентам не полагалось.

— Настоящие? — спросил Петря, вытаращив в испуге глаза.

Но Диана проигнорировала этот глупый вопрос.

— А ещё, — сказала она, уперев палец в подсевшего рядом Малко, — он сказал, что я и сама — демон! А ну, рассказывайте, что вы про это знаете!

Она сердито уставилась на Малко, как будто это помощник конюха был виноват в том, что она, Диана, — дочь демона.

— Ты же… Ты же… — замямлил он растерянно. — Ты же дочка Борна, а он демон… Значит, ну…

Теперь растерялась Диана: в этом свете она проблему ещё не рассматривала.

— Так это что? — спросила она. — Если я дочка демона, значит, я и не человек вовсе? А кто я тогда, а? Гусыня, что ли?

На глаза у неё навернулись злые слёзы.

Хел открыл было рот, чтобы успокоить обиженную девушку, но тут шкафчик, которым Малко загородил дверь, ужасающе заскрипел и отодвинулся, пропуская крепкую руку с коротко обрезанными ногтями.

Рука ощупала шкафчик и скрылась. А на дверь опять налегли, и она приотворилась ещё на два пальца.

— А вы чё тут заперлись, что ли? — раздался голос ражего. — Меня-то пустите? Мне с Малко над перетереть. Коней-то мы в трактире оставили, он бы съездил да посмотрел, какой там уход? Мой жеребец — капризный…

Болтая, Хьюго всё дальше отодвигал шкафчик, пока не сумел протиснуться в комнату целиком.

— А ну стоять! — рявкнула Диана, и ражий застыл на пороге.

— Ты чё, это же я! — возмутился он.

— Ну и кто тебя сюда звал? — сердито спросила Диана, украдкой смахивая слёзы. — Может, у нас тут военный совет!

— А что за война? — Хьюго схватился за пояс, но вспомнил, что перевязь с мечом оставил в своей комнате.

— А то, что тут вокруг одни черти да демоны! — воскликнула Диана. — Ты представляешь — я тоже демон!

— Как так? — выпучил глаза Хьюго, разглядывая её. — А крылья у тебя есть как у фурий? А это оттого, что у тебя два отца?

Хел вздохнул, поднялся, втащил ражего в комнату, закрыл дверь и поплотнее придвинул к ней шкафчик.

— Диана потому дочь двух отцов, что в ней слились душа Аро, сына демона Борна, и тело Дамиена, сына магистра Фабиуса, — пояснил он. — А значит, телом она человек, а душой демон.

Все парни уставились на Диану, пытаясь разглядеть, где просвечивает её демоническая душа.

Хьюго расплылся в улыбке: он представил Диану голой и сияющей, как это и положено демонам.

В голове у него возникла чудесная и соблазнительная мысль. Ангелус Борн был инкубом, демоном-соблазнителем… А что если Диана — суккуб? Вот это было бы приключение!

— Нет, Хьюго, — покачал головой Хел. — Диана не суккуб. Аро, сын Борна, ещё не определился со своей формой. Он был очень юным демоном, такова и душа Дианы. Никто теперь не знает, кем она станет.

— А откуда ты всё это взял? — Диана внимательно посмотрела на Хела.

Внешне-то парень как парень, а на поверку — шкатулка с секретами.

— Кое-что мне рассказывали, а остальное прочёл в древних книгах, — пояснил Хел.

— А другие демоны, они где тута ходят? — влез Петря.

Эти слова не давали ему покоя. К Диане-то он привык, всё-таки две зимы прожил с ней на одном острове. А тут — мало того, что чёрт Зибигус теперь глава академии, так ещё и демоны поналезли!

— Агнесса и Йорк — дети Зибигуса, — сказал Хел. — А он…

— Чёрт! — воскликнула Диана.

Хьюго открыл было рот, но посмотрел на стул и тут же закрыл. Хорошее знание этикета уберегло его от слов, которые недостойно произносить при девице.

Если бы этикет в него розгами вбивали, он, может, и позабыл бы сейчас, что нельзя говорить при Диане такие слова, но отец был плохим учителем и всё время хватался за табуретку.

— Тс-с! — Хел прижал пальцы к её губам. — Думаешь, ему понравится, что об этом кричат?

— А черти — они тоже питаются душами? — спросил Малко.

— А может, они нас сюда затащили, чтобы как есть подчистую сожрать? — осенило Петрю. — Может, нам отсюда тикать надо?

— Нет, черти способны питаться и человеческой пищей, — успокоил его Хел. — Но у них — душа сущих, как и у Дианы. По сути, они такие же демоны, только пониже рангом.

— Сущих? — непонимающе уставилась на него девушка.

— Так называют всех, кто рождён в аду, — пояснил Хел.

— И что нам теперь делать? — спросил Хьюго, впечатлённый чертячьим происхождением такого почтенного с виду господина Зибигуса. — Я не нанимался, чтобы с чертями! Да видано ли такое?

Хел пожал плечами:

— Зато им и в самом деле подвластна магия. Настоящая, а не те крохи, что заново отвоёвывают у стихий магистры. Просто нам нужно помнить: господин Зибигус не человек, и он очень опасен. Ведите себя поти…

— Да что он мне сделает?! — так и взвилась Диана. — Ты же сам сказал, что мою душу даже Борну не съесть!

— Есть наказания и для неумелых демонов, — нахмурился Хел. — Тебя можно запереть в междумирье, а там очень страшно.

— Да ну его, — дёрнула плечом девушка. — Хьюго прав! Не буду я учиться у какого-то чёрта. Мы объявим ему войну и сбежим!

— Куда? — невесело рассмеялся Хьюго. — Отец мне велел учиться. Теперь хоть плачь, а…

И он потёр плечо, вспоминая тяжёлые отцовские наставления.

— И ведь не пожалуешься никому, — рассудительно сказал Малко. — Магистры теперь сами, наверно, чертей боятся. Но разве ж так можно, чтобы кругом одни черти?

— Зибигус уже не один десяток лет живёт среди людей, — улыбнулся Хел. — А детей его вы и не отличите. Не скажи я вам — вы бы сами не догадались.

— А что его отличает от человека, чертяку этого? — поинтересовалась Диана. — Особенно если ест и пьёт так же, как мы?

— Он не знает жалости к смертным, ведь и ты не жалеешь пауков и букашек, это раз, — Хел загнул один палец. — Мы должны его слушаться, иначе он отомстит и жестоко.

Диана с возмущением помотала головой, а светловолосый продолжил:

— Второе. Средоточие огня — это душа сущих — позволяет ему видеть и понимать стихии, как будто они сродни ему, это два. Это лучший учитель магии, лучше него только сам Борн. И третье…

Парень замолчал, и Диана сердито уставилась на него:

— Ну?

— И ещё он бессмертен.

— Вот это мы попали… — пробормотал Хьюго.

— Так это что? — возмутилась Диана. — Он на всю жизнь запер нас в этой академии и собирается нас учить, пока не помрём??