Глава 2 Катарина

Первым на сообщение среагировал Дик:

— А ну дай, — выхватил он мобильник у Олега из рук и заорал, зачем-то поднеся его к уху: — Слушай меня, сука! Ты не с тем связалась! Я найду тебя, мразь! Найду и тогда пожалеешь, что затеяла эту грёбаную игру! Богом клянусь!

— От кого это?! От кого?! — подскочил к Олегу Жером, как только Миллер вернул тому телефон.

— Не написано.

— Как так? Хоть что-то должно быть! В SMS всегда написано! Чёрт! Да хрен с ним! У нас есть связь!!! Звони в полицию! Чего ты ждёшь?!

— Это не SMS, — покачал головой Олег, демонстрируя погасший телефон с разбитым экраном и отсутствующем аккумулятором. — И у нас нет связи.

— Вот дерьмо… — Клозен пошатнулся, отпрянул к стене и сполз на пол, обхватив голову руками. — Мы все здесь умрём.

— Хватит ныть, — огрызнулся Дик. — Минуту назад ты был уверен, что уже мёртв.

— Сука, — произнёс Олег, отрешённо глядя в пустоту.

— Что? — обернулся Дик.

— Ты не с тем связалась, — добавил Олег, и перевёл взгляд на Миллера. — Почему ты обращался, будто к женщине? Ты знаешь, кто посылает эти сообщения?

— Да, — кивнул Дик, — знаю. Как и ты.

— Мы все знаем, — вставил Ларс.

— Та тень, — продолжил Жером. — Она являлась каждому из нас, перед тем, как… всё полетело к чёрту, — он сел в угол и затрясся, обхватив колени.

— Ага, — усмехнулся Миллер, — не видать тебе больше ширялова, как своих чёрных ушей.

— Ты, — повернулся Олег к Ларсу, — здесь уже неделю.

— Почти восемь дней, если быть точным, — поправил тот.

— А откуда припасы?

— Какие припасы? — заинтересовался Миллер.

— Ты о чём? — поднял голову Жером.

— Но, вы же что-то едите и пьёте всё это время. Откуда оно здесь?

Троица заговорщически переглянулась.

— А ты голоден? — поинтересовался Ларс.

— Нет, но я только недавно…

— И мы не голодны, — перебил его голландец. — Ни голода, ни жажды, ни припасов.

— Я за шесть дней даже не поссал ни разу, — внёс важное уточнение Дик — Представляешь? С камнями в почках грех жаловаться. Первое время вообще такое чувство было, будто лет двадцать скинул. Сейчас, правда, не так. Свои сорок два чую. Но ссать, по-прежнему, не тянет.

— И… как вы себе это объясняете? — нервно усмехнулся Олег.

— Зря ты спросил, — покривился Миллер. — Сейчас наша чёрная истеричка снова начнёт причитать о загробном мире.

— А у тебя есть объяснение получше? — встрепенулся Жером.

Дик бросил в его строну презрительный взгляд, но ничего не ответил.

— И никого кроме нас тут нет? — продолжал допытываться Олег.

— Все, кого я видел, сейчас в этой комнате, не считая твари снаружи. Хотя… — запнулся Ларс, глянув на отрицательно мотающего головой Миллера.

— Что «хотя»?

— Надо рассказать им, — вздохнул Ларс.

— Рассказать о чём? — поднялся Клозен из своего угла. — Я чего-то не знаю?

— Валяй, — отмахнулся Дик. — Но если эта французская плакса снова начнёт голосить, я его зарежу.

— Да пошёл ты, ублюдок.

— Я появился здесь не первым, — начал Ларс, после долгой паузы. — Тут уже был один… человек, когда я пришёл. Очень странный человек.

— Это ещё мягко сказано, — вставил Миллер.

— Да. Этот… в общем, он выглядел нездоровым. Я такого раньше не видел. Серая изъязвлённая кожа, ввалившийся нос…

— Короче, мужик сильно смахивал на мертвяка.

— Может, ты сам расскажешь?

— Нет, продолжай, я молчу.

— Он не был мёртв. Это точно. Зрачки реагировали на свет, пульс прощупывался. Не знаю… Я не медик. Возможно, мы столкнулись с какой-то болезнью. Запущенная форма рака кожи, например. Или ещё что-то…

— От рака кожи не сходят с ума, — нарушил своё недолгое молчание Миллер. — Извини.

— Да, — согласился Ларс. — Тот тип был явно не в себе. Складывалось впечатление, что он пребывает в какой-то совершенно иной реальности. Сидел в углу, бубнил под нос всякую околесицу, нас будто бы не замечал. Так продолжалось четыре дня. А утром пятого он, ни слова не говоря, вышел на крепостную стену и шагнул вниз.

— И вы его не остановили? — спросил Олег.

— Шутишь? — усмехнулся Миллер. — Да я к этой гнилушке и пальцем бы не притронулся. Но не переживай за нашего мрачного друга. Упав со стены, — а там метров двадцать, не меньше — он просто встал и пошёл себе восвояси. Такие дела.

— Как это?

— Ногами, конечно же, ногами, — изобразил Миллер пешехода, двигая среднем и указательным пальцами. — И знаешь, что странно? Нет, не то, что он выжил, я и не такие случаи видал. Странно другое. Тварь снаружи его не тронула.

— Это потому, что он мёртвый, — обречённо произнёс Жером, ни к кому конкретно не обращаясь. — Только так отсюда можно выйти. Сдохнув окончательно.

— Забавно, — Миллер похлопал себя по карманам, словно что-то ища. — Раньше не доводилось встречать два этих слова рядом. Сдохнуть… окончательно. Есть сигареты? — обратился он к Олегу.

— Не курю.

— Жаль. Хотя, на самом деле и не тянет. Так, во рту охота подержать, — Дик обернулся, услышав смешок Клозена, и направил в его сторону меч. — Скажи то, о чём подумал сейчас своими нарколыгскими мозгами, и я снесу тебе башку.

— Вы не пытались выбраться отсюда? — поинтересовался Олег. — Это ведь средневековая крепость. Здесь должен быть тайный ход, или что-то типа того.

— А сам-то как думаешь? — хмыкнул Миллер. — Всё облазили снизу доверху. Есть та всем известная дверь, ворота во внутреннем дворе — тоже к твари выводят, и больше ничего.

— Опять! — вскочил Жером, тыча пальцем в светящийся карман Олега. — Читай!

— Ищи под пылью, — прочёл тот с треснувшего телефонного экрана. — Здесь.

— Что «здесь»?

— Я не знаю. Так написано: «Ищи под пылью. Здесь». Может, то, что мы должны найти, находится прямо в этой зале?

Все, как по команде, опустили взгляд на пол.

— Мы искали, — прошептал Ларс. — И здесь тоже.

— Значит, плохо искали, — Олег упал на четвереньки и принялся ощупывать стыки каменных панелей. — Она, хоть и сука, но не врёт. Сказала — искать в стенах, нашёл в стенах. Говорит искать под пылью, стало быть, так оно и есть.

— Ну, что ж… — Ларс поправил очки и, последовав только что продемонстрированному примеру, опустился на колени. — Проверим всё ещё раз.

— Иди туда, — указал Дик Клозену в противоположный угол залы. — Здесь моя зона поисков.

— Чёрт, — усмехнулся Жером. — Где ты учился быть сволочью при любых обстоятельствах? Мы же все в одной лодке.

— Иди в свой конец лодки, — вкрадчиво добавил Миллер.

Спустя полчаса, весь пол, расчищенный от грязи и мусора, был осмотрен, прощупан и простукан.

— Всё же эта сука врёт, — попытался Дик отряхнуть джинсы, но, взглянув на чёрные ладони, отказался от этой затеи.

— Издевается над нами, тварь, — согласился Жером. — Здесь ничерта нет!

— Должно быть, — Олег, уперев кулаки в бока, продолжал рассматривать огромную залу. — Камин, — указал он на полукруглую нишу в стене.

— Да, и что? — пожал плечами Ларс. — Это бункер для золы, — добавил он, видя, как Олег поднимает тяжёлую металлическую створку.

— Зола, — констатировал Миллер, глядя на содержимое бункера. — Кто бы мог подумать? — отмахнулся он от поднимающейся снизу белёсой пыли, и, округлив глаза, взглянул на Олега. — Твою же…

— Выгребайте! — схватил тот ножку стола и заработал ею как лопатой.

Воодушевлённые новой гипотезой помощники без промедления подхватили инициативу. Вскоре все четверо, по самые брови в золе, стояли над квадратной крышкой люка, ранее покоившегося под останками века назад сожженных дров.

— Ну? — обвёл Дик взглядом притихшую компанию. — Я так и думал, — взялся он за кольцо и потянул вверх.

Из открывшегося тёмного колодца ударило резким смрадом.

— Матерь божья! — натянул Жером ворот куртки на нос. — Тут определённо кто-то сдох.

— Помню, — скривился Дик, — у меня в подвале примерно так воняло, когда там мёртвый енот две недели провалялся. Но — сука — здесь, похоже, очень-очень большой енот.

— Дайте факел, — склонился Олег над колодцем, борясь с тошнотой. — И второй возьмите кто-нибудь.

— Вот, — протянул Ларс палку, обмотанную горящей паклей, оставив другую себе.

— Ну что, — утёр Миллер рукавом лицо, — идём вниз?

— Больше некуда, — кивнул Олег. — Или сюда, или со стены.

Металлическая лестница, уходящая вниз на добрый десяток метров, оканчивалась водой, неподвижно стоявшей в широкой каменной трубе.

— По пояс, — успокоил спутников Олег, спустившийся первым.

— Ох чёрт, — обхватил себя за плечи Жером. — До чего ж холодная.

— Держитесь за мной, не растягивайтесь.

— И не подумаю растягиваться, — заверил Ларс, осматривая подземелье. — Остаться тут в одиночестве — последнее, чего бы мне хотелось.

— Яйца отморозить можно, — посетовал Миллер, замкнувший углубляющуюся в недра крепости четвёрку.

По мере продвижения, смрад, казавшийся нестерпимым в начале, усилился настолько, что идти дальше с открытым лицом стало невозможно.

— Дерьмо! — вскрикнул вдруг Клозен, шарахнувшись от покачивающегося возле стены предмета неопределённой формы, и плотнее зажал нос.

— Чего орёшь? — прогудел Миллер сквозь прижатую к лицу майку.

— Вы не видели?! — прогнусавил в ответ Клозен. — Там херня какая-то волосатая! И… и мёртвая! Вот срань!

— Вонь явно не от неё. Так что прибереги свою подвижную психику, ещё пригодится.

— Да пошёл ты!

— Тихо! — поднял руку идущий первым Олег. — Там, впереди, что-то есть.

— Плеск, — подал голос Ларс. — Ты тоже слышал?

— Да. Будьте начеку.

— Э-э… — заблеял Клозен, уже развернувшийся вполоборота. — Давайте вернёмся. Можно же поискать другой путь. Или… просто подождать. Может, нас найдут.

— Двигай вперёд, — скомандовал Миллер, подкрепив слова демонстрацией меча в могучей руке.

Каменная труба подземного хода, сделав поворот, соединилась с большим круглым помещением, напоминающим огромный колодец и слабо освещенным узким лучом красноватого света, падающим из отверстия высоко наверху. Смрад сделался настолько сильным, что почти материализовался, его без труда можно было пробовать на вкус.

— Господи боже, — Ларс отвернулся в сторону и скорчился, терзаемый желудочными спазмами.

— А-а-а-х… — донеслось из темноты.

— Назад, — попятился Олег, выставив перед собой факел.

— Как… сладко, — произнёс голос из мрака. — Как… чудесно.

— Кто ты?! — крикнул Миллер, на секунду отняв скомканную майку от лица.

Вода в «колодце» дрогнула и пошла волной в сторону отступающей четвёрки. Остановилась. Из тёмной покрытой слоем мусора и разлагающихся останков жидкости поднялось нечто большое и округлое. Чёрная пупырчатая кожа существа блестела под упавшем на неё лучом красного светила. Похожая на огромный сдувшийся мяч голова на длинной жилистой шее поднялась из воды и зависла в пяти метрах над ней, таращась на незваных гостей большими почти человеческими глазами с неестественно голубой радужкой.

— Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей… — затараторил Клозен, позабыв о нестерпимом смраде и не в силах отвести взгляд от чудовищного существа.

— Кто ты? — повторил Миллер чуть слышно.

— Я… — существо запнулось, словно пытаясь вспомнить. — Зови меня Катариной… Если тебе угодно, — произнёс глубокий низкий голос из широкого рта, казалось, рассекающего голову надвое. — А кто вы, крохотные создания? Что нужно вам в моей опочивальне?

Миллер растеряно глянул на Олега, испытывая явные затруднения с продолжением диалога.

— Мы — люди, — нашёлся тот.

— Люди? — голова дрогнула и с неожиданной для своих размеров скоростью приблизилась почти вплотную к визитёрам, чем едва не отправила Клозена в обморок. — О да, люди, — произнесло существо. — Я помню этот запах. Всё ещё помню. Ведь это вы построили сей чертог?

— Нет, его построили другие люди, но…

— Жаль, — искрящиеся синевой глаза приняли печальное выражение. — Он мне нравится. Но он мог бы быть попросторнее. Мне не слишком-то удобно, — произнесло существо с капризными нотками в голосе. — Вы должны всё исправить. Должны дать мне выход.

— Выход? О чём ты?

— Море… — вздохнуло существо, отвернувшись, будто смотрело на что-то незримое для остальных сквозь замшелый камень колодца. — Оно… Ах… Я позабыла… Позабыла…

— Что это за место? — осторожно попытался Олег привлечь к себе потерянное внимание Катарины. — Где мы сейчас?

— Как? Вы не знаете? — обернулось существо. — Вы в моей опочивальне.

— Да, само собой. Но всё остальное… Эта крепость… Где она находится? Какая страна? Э-э… Королевство?

Существо глядело на Олега округлившимися глазами без малейших надежд на взаимопонимание.

— Ош, — вклинился вдруг в разговор Ларс. — Ты знаешь, что это?

— Ош? — повторила Катарина. — Ош… Ну конечно же. Я припоминаю.

Лазурные глаза сузились, словно выражая радость от самого факта пробуждения памяти.

— Расскажи нам.

— Ох… Я не сильна в сказаниях. Мои собеседники давно истлели, мой язык с трудом подбирает слова. А Ош это… пристанище… для путников из тысяч миров.

— Путников? — переспросил Миллер. — Но мы никакие не путники. Уж я-то точно нет. О чём ты толкуешь?

Шея Катарины задрожала, из огромного рта полились звуки напоминающие извращённое подобие смеха.

— Все мы — путники, — произнесла она со вздохом.

— Последнее место, куда я шёл, перед тем, как попасть сюда, это сортир.

— Раньше. Вспоминай. Что было раньше?

— Хм… Просидел весь день за бумажками в участке, — начал Миллер описывать последний день привычной жизни. — Вечером сел в машину и поехал домой. По дороге заскочил в супермаркет. Купил пожрать. Помню, ещё посрался там с двумя черномазыми, которые продавца донимали, тупые обезьяны. Ткнул в чёрные рыла жетоном, ублюдки и свалили. А я поехал домой. Пожрал, пошёл в сортир. А когда вернулся, началась вся эта грёбаная хрень.

— Ты не вернулся.

— Что? Да нет же, я…

Катарина приблизилась к Миллеру и втянула воздух расширившимися ноздрями:

— Ты вообще не выходил из того су… супер…

— Супермаркета, — подсказал Дик, с нетерпением ожидающий разъяснений.

— Да. Новые слова… Я не понимаю их. Слишком долго одна здесь…

— Ты говорила, что я так и не вышел из супермаркета, — напомнил Миллер.

— Верно. Те черно… мазые. Они… Я чую злобу. Между вами. Смертельную злобу. Они хотят, чтобы ты умер.

— Ещё бы, — ощерился Дик.

— Они выходят из супермаркета. Ты платишь лавочнику…

— Да, и еду домой.

— …Они возвращаются. У одного из них в руке странная блестящая вещь. Она… Как громко. Слишком громко, — Катарина зажмурилась, словно испытывая физическую боль. — Ты падаешь… Падаешь… О, какая сладость…

— Что? — Миллер стоял с открытым ртом, не обращая ни малейшего внимания на зловонные миазмы, пропитавшие воздух вокруг. — Какого хера? Что ещё за сладость?

— Я был прав, — выдохнул Клозен. — Мы — мертвецы.

— Это правда?! — Дик едва удержался, чтобы не схватить Катарину за оттопырившуюся в жутком подобии улыбки губу и подтянуть ещё ближе к себе. — Я сдох?!

— Нет, шумный человечек. Ведь ты здесь.

— Говори прямо — мать твою! — Что со мной произошло?! Что это за срань кругом?! — воздел Миллер руки к уходящим вверх стенам колодца, едва не задев мечом Клозена. — Говори!!!

— Ти-и-ше, шумный человечек, — прошипела Катарина, чуть отступив. — Будь учтив. А не то…

— А не то что?!

— Тихо ты! — схватил Олег Миллера за вооружённую руку.

— Я хочу знать!!! — оттолкнул его Дик, и снова обратился к угрожающе выгнувшей шею Катарине: — Что со мной? Что с моим телом? Я схлопотал пулю, да? И где я теперь? Где моё грёбаное тело? В морге? В реанимации? Это кома? Да? Я лежу под капельницами, с трубкой в глотке и брежу?

— Нет, глупый шумный человечек, — медленно промолвила Катарина. — Твоё тело здесь. И только здесь. И здесь останется, до тех пор, пока не смешается с грязью, истлев. Ош — вот всё, что есть теперь у тебя. И всё, что когда-либо будет.

— Дерьмо, — Миллер пошатнулся и опустил меч, будто признав поражение.

— Но как же наш мир? — взял слово Ларс. — Что осталось там после нас? Ведь должно было что-то остаться.

— Только память, — вздохнула Катарина, обратив взор на голландца. — Хотя… — она приблизилась к новому собеседнику и шумно втянула воздух, принюхиваясь. — О, похоже, ты из знатных, человечек со стёклами на глазах. После тебя осталось много денег, много имений. И жена. Молодая. Должно быть, красивая?

— Да, — кивнул Ларс, смущённо улыбнувшись.

— Да, — кивнула в ответ Катарина. — Мне трудно судить о людской красоте. По мне так все вы весьма уродливы. Но ты любишь её.

— Магдален.

— Да-да… Магдален… Любишь безответно.

— Что?

— Иначе, зачем бы ей травить тебя?

— Что?!

— О, ты не предполагал? Прости мою бестактность, человечек со стёклами на глазах.

— Сука, — выдохнул Ларс отвернувшись. — Лживая… сука!

— А я? — выступил вперёд Клозен, чьё любопытство, наконец, пересилило страх. — Как я ум… попал сюда? Что со мной произошло?

— А-а-а… — Расплылась Катарина в улыбке, обнюхав Жерома. — Чёрный человечек знает толк в наслаждениях. Ты искал счастья… искал благости… но слишком далеко зашёл в своих поисках, чёрный человечек.

— Передоз? — скривился Клозен. — Да быть не может! Я же только на пробу закинулся. И Кри-Кри должен был присмотреть…

Катарина лишь многозначительно округлил глаза и отдалилась от Жерома, оставив того наедине с невесёлыми мыслями.

— Ну а ты? — обратилась хозяйка подземелья к Олегу. — Хочешь узнать свою историю странствий?

— Нет, — решительно помотал головой Олег.

— О, как… необычно, — Катарина придвинулась ближе, с интересом разглядывая столь нелюбопытного гостя. — Но ведь у тебя есть вопросы, не правда ли?

— Женщина в наших снах… Кто она?

— Женщина? — повторила Катарина, отстранившись.

— Словно тень. Каждый из нас видел её, перед тем, как попасть сюда.

— О… — лазурные глаза округлились, выражая неподдельный испуг. — Убирайтесь.

— Почему?

— Прочь! — вода забурлила от пришедшего в движение громадного тела в её толще.

— Ты ведь знаешь! Скажи нам! Что ей нужно?!

— Проклятый человечек! Ты испытываешь моё терпение!

Троица спутников поспешно отступила в коридор, и теперь только Олег стоял перед разъярённым чудовищем, называющим себя Катариной.

— Я не уйду, пока не получу ответ!

— Гадкий! Гадкий проклятый человечек!!! — чудовище нависло над Олегом, заслонив собою свет. — Как смеешь ты перечить?! Убирайся! Ты наскучил мне! Все вы! Прочь!!!

Громовой рёв многократно усиленный эхом колодца заставлял внутренности вибрировать.

— А иначе что? — шагнул Олег навстречу искажённому злобой лицу Катарины. — Ты ведь не можешь тронуть нас. Я прав? Ты боишься. Боишься её. Потому что мы ей нужны.

— Ошибаешься, — растянулся огромный рот в жуткой ухмылке. — Но, так и быть, я отвечу на твой вопрос. После того, как получу свою плату.

— Какую плату?

Чудовище ощерилось, демонстрируя ряды бесчисленных мелких зубов.

— В Оше только одна плата.

Загрузка...