Солдатский секрет

Честно говоря, я первый раз по-настоящему понял, что мне на самом деле предстоит с парашютом прыгать, только когда уже на аэродром в полной десантной форме прибыл. Комбинезон, шлем, основной парашют — всё как положено.

Раньше, пока мы тренировались, пока всякие хитрые упражнения делали, я всё как-то думал: ещё далеко, ещё не скоро дело до прыжка дойдёт.

А тут прибыли на аэродром, и не успел я оглянуться, команда раздаётся:

— По самолётам!

Маленький АН-2 уже ждал нас. Сейчас заберёмся мы в самолёт, взмоет он в воздух и…

Шутка ли сказать — с тысячи метров вниз лететь! Как подумал я об этом, так чувствую: мурашки по спине про-бежали.

Посмотрел на солдат, на товарищей своих, а им — хоть бы что! Забираются один за другим в самолёт как ни в чём не бывало. И Смирнов из Ленинграда, и Нурпеисов из Алма-Аты, и Синицын из деревни Малые Гребешки. А мой земляк Вася Васильев — так тот даже улыбается.

«Неужели, — думаю, — я один такой нервный?»

И стыдно мне, изо всех сил стараюсь вида не показать, что боюсь.

Забрались мы в самолёт, сели.

Загудел мотор, взлетел наш АН-2 в воздух.

Посмотрел я в иллюминатор, а земля всё дальше и дальше вниз уплывает. Дорога там, внизу, как ленточка вьётся, трактор бежит совсем маленький, словно игрушечный. И так я в эту минуту позавидовал трактористу — словами не рассказать! Хорошо ему — никуда прыгать не надо!

Нет, видно, не получится из меня десантник.

Глянул я на товарищей своих, а они сидят себе спокойненько. И Смирнов из Ленинграда спокоен, и Нурпеисов из Алма-Аты, и Синицын из деревни Малые Гребешки. А мой земляк Вася Васильев — так тот даже глаза прикрыл, дремлет. Будто прыгать с парашютом для него самое привычное дело.

Я тоже глаза прикрыл и думаю:

«Выходит, им не страшно, а мне страшно? Секрет они какой знают, что ли?»

А тут подают команду:

— Приготовиться!

И все солдаты встают по этой команде. И Смирнов из Ленинграда, и Нурпеисов из Алма-Аты, и Синицын из деревни Малые Гребешки. А мой земляк Вася Васильев — так тот даже потягивается слегка, словно и правда хорошо выспался.

Я встаю вместе со всеми.

Ветер врывается в самолёт. Дверь уже приоткрыта, и наш командир, выпускающий, стоит возле двери.

— Пошёл!

Дверь распахивается во всю ширь.

Воздушные вихри клубятся снаружи.

Всего несколько шагов отделяют меня от этой распахнутой двери. И сразу слабеют ноги, и противный холодок пробегает в животе. Нет, никогда мне не сделать эти несколько шагов!

— Пошёл!

И уже прыгнул Смирнов из Ленинграда.

И Нурпеисов из Алма-Аты!

И Синицын из деревни Малые Гребешки!

А мой земляк Вася Васильев — так тот даже подмигнул мне на прощанье.

Даже зло меня разобрало, честное слово! Что, я хуже всех, что ли…

Но додумать я уже не успел. Потому что рука выпускающего легла мне на плечо:

— Пошёл!

И я полетел вслед за Смирновым из Ленинграда, вслед за Нурпеисовым из Алма-Аты, вслед за Синицыным из деревни Малые Гребешки и моим земляком Васей Васильевым.

Потом меня тряхнуло — и парашют раскрылся.

И так радостно стало мне!

Я плавно покачивался под огромным белым куполом, а сверху было синее-синее небо, и облака плыли подо мной.

А правее от меня опускались на своих парашютах Смирнов из Ленинграда, Нурпеисов из Алма-Аты и Синицын из деревни Малые Гребешки. А мой земляк Вася Васильев — так тот даже пел песню.

В этот день в казарме только и было разговоров, что о первом прыжке.

— Честно признаюсь, парни, — говорил Смирнов из Ленинграда, — я уж думал: ни за что мне не прыгнуть. Как дверь приоткрылась, как вниз я глянул, так коленки затряслись, честное слово! А потом смотрю на Нурпеисова, на Синицына смотрю — им хоть бы что! Секрет, думаю, они какой знают, что ли?.. Неужели я один такой нерешительный? Нет, думаю, что бы там ни было, а от других не отстану…

— А я на тебя смотрел! — удивляется Нурпеисов.

— А я с тебя пример брал! — говорит Синицын.

— А я с тебя! — говорит мне мой земляк Вася Васильев.

И тут мы все переглянулись и расхохотались.

А наш командир взвода, лейтенант, и говорит:

— Выходит, вы, сами того не зная, друг друга подбадривали. Так и должно быть. Вы вот про секрет сейчас говорили. И верно, есть у десантников один секрет. Обычный секрет, солдатский — как бы тебе ни было трудно, а товарища своего поддержи, подбодри. Это для десантника закон. Ну, а что страшновато перед первым прыжком было — так тут стыдиться нечего. Недаром говорят: не тот храбрый человек, кто страха не знает, а тот — кто свой страх победить сумеет. Вот так-то.

— Хорошая история! — согласился танкист. — Только храбрость ведь не одним десантникам нужна. Вот под воду тебе небось не приходилось опускаться, а?

— Нет, — отвечает десантник. — Под воду не приходилось.

— Тогда, — говорит танкист, — я расскажу историю о том,