Совместные действия флота и армии под Порт-Артуром

ГЛАВА V Содействие 2-й армии при атаке Кинчжоу

Когда в начале мая часть авангарда 2-й армии высадилась в Ентоа, то командующий армией генерал Оку решил для разведки и порчи сообщений выслать этот отряд в тот же день к Бидзыво и Пулантиену, а затем, обождав окончания высадки всех войск 1-го эшелона, немедленно с главными силами перейти из Пулантиена к Тайшахо и, наступая по линии железной дороги, приготовиться к встрече идущего на юг неприятеля и обождав прибытия подкреплений, начать операции против побережья залива Талиенван.

Однако, получив сведения, что находившийся у Кайпина неприятель уменьшил свои силы, но за то получил в Кинчжоу в подкрепление почти целую дивизию из Порт-Артура и имеет там преобладающее число войск, генерал Оку соответственно уменьшил число войск, действовавших на севере и усилил отряд на юге.

16-го мая 1-я дивизия, постепенно преодолевая упорное сопротивление неприятеля, завладела высотами близ Джю-сан-ри-дай (Shin-sa-li-tai) и вместе с 4-й дивизией нажимала на неприятеля у Кинчжоу, прочие же войска, выйдя на линию Пулантиен―Бидзыво, ожидали прибытия подкреплений.

В то же время из Главной Квартиры пришло приказание командующему армией, что так как с завладением заливом Талиенван последующие военные операции пойдут гораздо успешнее и скорее, то армия должна овладеть береговой полосой этого залива и, сосредоточив возможно большее количество войск, отогнать неприятеля от Кинчжоуских позиций.

Поэтому генерал Оку выработал новый план действий, по которому главная сила армии из 1-й, 3-й и 4-й дивизий и 1-й артиллерийской бригады должна на рассвете 26-го мая атаковать неприятеля у Наншана (другое название высоты Su-chia-tun) и затем, пройдя вперед, овладеть линией Ан-си-сан (An-tsu-shan) — Кей-кан-сан (Chi-kuan-chan), остальные же силы должны были держаться на линии Пулантиен―Тайшахо.

Гора Наншан расположена в самом узком месте Кинчжоуского перешейка и является ключом этой позиции. Высота ее около 350 футов от уровня моря; восточные склоны ее упираются в бухту Hand bay, а западный сливаются с равниной, примыкающей к бухте Кинчжоу, господствуя над всей близлежащей местностью. Неприятель в придачу к этой естественной позиции построил полудолговременные укрепления, на батареях которых было установлено около 70 орудий разных калибров; также были построены несколько рядов окопов, а впереди их от залива Талиенван до подошвы горы Наншан были поставлены проволочные заграждения, заложены фугасы и тому подобные оборонительные сооружения; в промежутках были установлены пулеметы, а на самой вершине горы прожектор. Таким образом, эта местность была чрезвычайно сильно укреплена; для охраны же обоих флангов на Nan-kuan-ling'e и прилегающих высотах было установлено несколько орудий.

Генерал Оку, распределив дивизии 4-ю на правый фланг, 3-ю на левый, а 1-ю имея в центре, приступил к различным приготовлениям для атаки и 25-го мая ночью начал наступление.

Однако, с полуночи погода внезапно испортилась, разразилась гроза, и вместе с блеском молнии и грохотом грома поднялся сильный ветер с ливнем, так что вокруг в двух шагах не видно было ни зги.

По предположенному плану 4-я дивизия должна была окончить атаку города Кинчжоу до полуночи и затем, соединившись с 1-й дивизией, на рассвете 26-го мая идти на Наншан. Однако, в виду плохой погоды овладеть г. Кинчжоу не удалось, и к рассвету войска отступили на высоты, лежащие к востоку от Лун-ван-мияо. В виду того, что находившийся в Кинчжоу неприятель мешал движению 1-й дивизии, которая должна была до 4 часов 30 минут ночи перейти в наступление, войска правого фланга этой дивизии были направлены против восточных ворот этого города. Сломив сопротивление неприятеля, наши войска преследовали его и в конце концов завладели городом. 3-я дивизия, не встретив сопротивления неприятеля, завладела назначенной линией от Pa-li-chuang'a до высоты близ Han-chia-tun'a. Таким образом, дивизии оказались на назначенных им позициях.

Схема атаки на Наншан (Кинждоу) 14-го мая 1904 г.

Примечание. Названия местностей переданы в китайской транскрипции по пекинскому произношению.

Когда в 5 часов 20 минут утра 26-го мая в утренней дымке различили высоты Наншана, был выпущен первый артиллерийский снаряд по укреплениям этой горы, а за ним открыли огонь и прочие батареи по определенным целям. На них отвечали несколько десятков орудий разного калибра со стороны неприятеля, и снаряды их стали ложиться хорошо. В это время в заливе Кинчжоу появился отряд лодок и открыл огонь по Наншану. Так как действие наших орудий было успешно, то пехота 4-й дивизии, несмотря на огонь неприятеля, спустилась с высот у Лун-ван-миао (Lun-wan-miao) и перешла на равнину, причем правый фланг ее пошел вдоль берега по воде.

К 8 часам 30 минутам 1-я линии пехоты уже приближалась к южной стороне Hsi-nan-wa, но будучи встречена ружейным огнем неприятеля с фронта и артиллерийским огнем с фланга со стороны Наншана, не могла идти дальше и, окопавшись на занятой позиции, ожидала результатов артиллерийского огня.

Занимавшая центральное положение 1-я дивизия, находясь на возвышенной позиции, была сильно обстреливаема неприятелем, но держалась на своем месте, ожидая перехода в наступление фланговых дивизий, в особенности 4-й дивизии, бывшей на правом фланге. Однако, получив приказание перейти в наступление, в 8 часов 30 минут утра эта дивизия под убийственным огнем неприятеля, подойдя на близкое расстояние, завязала жестокий бой с передовой неприятельской линией и под прикрытием своей артиллерии предприняла отчаянную попытку к наступлению, но в виду упорного сопротивления неприятеля, не скоро могла достигнуть своей цели.

3-я дивизия, бывшая на левом фланге, начала наступление около 7 часов 40 минут утра. В виду того, что ей пришлось идти по почти ровной местности, она была обстреливаема со стороны Наншана и продольным огнем с высот Chi-chia-tun и Ta-fang-chen, так что все время несла потери убитыми и ранеными. Несмотря на это, к 9 часам утра она перешла на линию от Yen-chia-tun'a до юго-западного края Ma-chia-tun'a. В это время неприятельская пехота, усилив свой правый фланг, вновь появилась на западных высотах Ta-fang-chen, открыв стрельбу из 8-ми скорострельных орудий по нашему левому флангу. Появившиеся одновременно с северо-востока от мыса Ho-shon-tau неприятельские суда — лодка «Бобр» и миноносцы «Бурный» и «Бойкий» также открыли огонь по нашему левому флангу и в тыл, вследствие чего эта дивизия очутилась в очень опасном положении.

Таким образом, хотя передовая линия наших войск уже приблизилась под укрепления Наншана и артиллерийская стрельба шла успешно, но в виду упорной обороны неприятеля наша армия все еще не могла перейти в наступление и поджидала результатов артиллерийского огня. Потери там и здесь все увеличивались, и со всех частей передовой линии поступали донесения о трудностях боя. Однако, генерал Оку, не оставляя своего первоначального намерения, в 1 час 30 минут дня вновь приказал идти в атаку 1-й дивизии, а 3-й и 4-й дивизии наступать вслед за ней. Для этого артиллерия специально сосредоточила огонь по неприятельской пехоте, чтобы внести смущение в ее ряды; пехота, разрушив некоторые из заграждений неприятеля, попыталась броситься в атаку, но постоянно попадая под огонь неприятельских пулеметов, не смогла достигнуть цели и пользуясь прикрытиями поддерживала бой до 5 часов дня.

В виду того, что бывшая на левом фланге наша 3-я дивизия могла быть окружена неприятелем, а также ввиду поступавших донесений об истощении артиллерийских припасов и приближения захода солнца, командующий армией, несмотря на большие потери, решился на новое наступление и приказал каждой дивизии броситься в атаку.

1-я дивизия бросилась в 3-й раз в атаку на укрепления неприятеля, но понеся большой урон убитыми и ранеными не могла достигнуть своей цели. В то же время отряд лодок Соединенного флота вместе с правым крылом нашей армии сосредоточил убийственный огонь по неприятельским укреплениям левого фланга. 3-я дивизия, пользуясь этим, обошла неприятеля с левого фланга и ворвалась в его укрепления. 1-я и 4-я дивизия вслед на ней, перейдя через груды трупов, также взобрались на форты и к 7 часам 20 минутам вечера все укрепления были взяты, и неприятель в полном смятении бежал к Порт-Артуру.

"День 23-го апреля, день тезоименитства Государыни Императрицы Александры Федоровны, для нас, артурцев, оказался к сожалению, самым злополучным. В этот день на параде генерал Стессель объявил о нашем отрезанном положении, о высадке японцев в Бидзыво и о движении их к Артуру. Того же числа был издан им приказ № 157 следующего содержания:

"Славные войска укрепленного района! Неприятель 17-го и 18-го апреля перешел реку Ялу в больших силах; наши отошли на позиции, заранее выбранные. Вчера противник произвел значительную высадку на Лядоуне, южнее Бидзыво, близ бухты Кинчан. Теперь начнется наше дело. Противник, разумеется, прервет сообщение по железной дороге, а затем постарается оттеснить войска наши до Артура и обложить крепость. Артур — оплот России на Дальнем Востоке. Вы отстоите его до подхода войск, которые идут к нам на выручку. Я считаю долгом указать вам, что необходимо быть всегда бдительными и осмотрительными, готовыми к тому, чтобы везде встретить противника в порядке, достойном славных русских войск. Ни от каких случайностей не теряться; помнить, что на войне — все бывает. Спокойствие — главное. Офицерам беречь свои части, патроны и снаряды. С Божиею помощью мы выполним трудную задачу на нас возложенную".

Итак, мы предоставлены самим себе, собственным силам, обречены на страшную борьбу с врагом с моря и суши, вдали от родины, вне всякой возможности получить от них хотя какую-нибудь весточку.

Первое впечатление по поводу высадки было потрясающее; все были поражены так быстро и неожиданно наступившим моментом изолирования".

Там же говорится:

"В конце апреля, на совещании начальников был поднят вопрос — защищать Кинчжоу или же бросить его и отступить к Артуру. Мнения разделились: одни стояли за защиту, так как это влекло за собой задержку неприятеля по дороге к Артуру и ослабление сил его; другие считали это опасным, так как защищать эту позицию можно было только при участии нашего флота, последний же действовать не мог; с другой стороны, в виду невозможности получить помощь, потеря каждого солдата влекла за собой ослабление гарнизона, необходимого для защиты крепости; между тем, неприятель во всякое время мог получить подкрепление. Решено было только задержать на этой позиции неприятеля насколько возможно, но не защищать ее "во что бы то ни стало".

В записках капитана 1 ранга Бубнова в общих чертах говорится следующее:

"Дивизия генерала Фока, расположенная на севере Квантунской области, первой пришла в соприкосновение с неприятелем и до 13-го мая имела с его передовыми частями только незначительные арьергардные стычки, как, например, 3-го и 5-го мая. Отступая постепенно на позиции у Кинчжоу, генерал Фок занял передовые окопы 5-м полком; остальные же полки его дивизии были расположены на флангах и в резерве; одна из рот 5-го полка с охотниками была поставлена в деревне Кинчжоу, вблизи позиции, в глубокой впадине. Против 4-й дивизии было три дивизии японцев с 120-ю орудиями.

12-го мая первые выстрелы раздались со стороны японцев, на которые, к сожалению, последовал ответ со всех наших батарей, расположенных на позиции Кинчжоу. Вызвав огонь, японцы сразу прекратили свой, определив окончательно как расположение наших батарей, так и произведя самую точную пристрелку. Такой образ действия нашей артиллерии многие ставят совершенно справедливо в вину генералу Фоку, так опрометчиво поступившему в данном случае.

Бой у Кинчжоу 13-го мая носил на себе характер исключительно артиллерийской дуэли.

В ночь на это число прошел страшный ливень; гром гремел беспрерывно, и молнии ежесекундно освещали весь небосклон и стоявших друг против друга противников.

Это, однако, не помешало японцам в излюбленное ими "13" число, около 4 часов утра открыть самый губительный огонь по нашим батареям и окопам, на который артиллерия не замедлила отвечать также энергично. По рассказам очевидцев, японцы вскоре развили до того адски губительный огонь, что буквально засыпали снарядами наши батареи и окопы; уже к 11 часам дня на батареях, как говорят, не было живого места, а из стрелков, засыпанных осколками в окопах, одни начали оставлять их и искать спасения за ближайшими естественными укрытиями, другие же, так как и местность сзади заливалась чугунным дождем, молча, верные своему долгу, умирали в этих окопах, совершенно лишенных прикрытия; прислуга при орудиях, также без прикрытия, сменялась ежечасно, становясь на места убитых и раненых и продолжая вести стрельбу беззаветно и энергично. Рота, застигнутая таким губительным огнем в деревне Кинчжоу, выйти оттуда не могла, и все были перебиты, а спасшиеся чудом — были захвачены в плен. Но невероятно колоссального развития артиллерийский огонь достиг с прибытием японского флота, ставшего в Цзинчжоуском заливе, в составе 4 канонерок и 6 миноносцев и громившего анфиладно наши батареи и окопы снарядами большого калибра. С этого момента бой принял уже характер страшного урагана, разразившегося огненным дождем стали и чугуна, ниспровергавшего все на своем пути. Когда наш огонь начал мало помалу ослабевать, то японцы, около 11―12 часов дня, направили свои колонны на правый фланг нашей позиции, со стороны бухты Хунхуза; к счастью, к тому времени сюда случайно подоспела наша канонерка "Бобр", под командой капитана 2 ранга Шельтинга, открывшая такой губительный огонь по наступавшим колоннам, выпустив около 300 снарядов, что они должны были отступить и укрыться за складками местности. Это отступление японцев было принято бригадным генералом Надеиным за победу, о чем он и телеграфировал генералу Стесселю в Артур, который, к удивлению всех, не поехал лично руководить боем под Кинчжоу, а ограничился только чтением донесений ему о бое в своей квартире. Телефонограмма эта возбудила громадный энтузиазм, было подано сейчас же шампанское и распито несколько бутылок. Но радость была преждевременна: около 3 часов дня "Бобр", за недостатком снарядов, ушел в Артур, а командиры канонерок "Отважный" и "Гремящий", как я упомянул выше, отказались выйти на помощь ему; устроив свои колонны, японцы, около 3―4 часов пополудни, опасаясь действия нашей морской артиллерии на правом фланге, двинули их на наш левый фланг под прикрытием огня своих канонерок. Боясь попасть на наши мины и фугасы (хотя последние были уже не опасны, так как артиллерийским огнем оказались поврежденными провода), они пошли заливом по пояс в воде, и так как это движение они совершали уже под огнем стрелков и полевой артиллерии, заменившей собой подбитую крепостную, то одни падали в воду, другие вступали на их место, в свою очередь падали, а на их место вступали все новые и новые силы; вода в бухте сделалась кровавой, и на поверхности ее начали появляться холмики из трупов, за которыми, как за прикрытием, японцы останавливались для передышки и открывали стрельбу по нашим. Говорят, что по количеству трупов, убыль их в этом уже месте доходила от 5 до 6 тысяч; у нас же за весь день выбыло из строя более тысячи, из них раненых 603 человека.

12-го мая японская армия открыла сильный артиллерийский огонь из большого числа орудий по нашим незащищенным позициям на перешейке.

Наши орудия были не только не защищены, но все они были на виду, а японские хорошо замаскированы. С началом бомбардировки "Бобру" и миноносцам приказано было перейти в бухту Хендбэ для обстрела японских колонн левого фланга, если бы они пошли в атаку. Огонь японцев скоро срыл все наши позиции и подбил орудия, нанося большие потери войскам.

На позициях мы имели 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, 2 роты 13-го полка и охотничью команду 16-го полка; остальные войска стояли в резерве сзади позиций и в бою участия не принимали. Почему генерал Фок сделал такое распоряжение, мне не понятно; да и две роты 13-го полка он послал на подкрепление 5-му полку уже позже. На высоте у Кинчжоуской бухты японцы успели поставить и батареи, которые действовали совместно с судами. Неприятель стрелял все залпами и исключительно шрапнелью.

Вскоре японцы пошли в атаку. На своем правом фланге они обходили наши позиции, идя чуть ли не по горло в воде. Против них действовала батарея Саблукова, производя страшные опустошения в их рядах, но они все-таки тихо продвигались вперед.

В центре и на левом фланге японцы были отбиты благодаря сильному огню с лодки "Бобр" и миноносцев и понесли большие потери. Лодка "Бобр" подошла к берегу настолько, насколько то было возможно; когда обеими машинами разворачиваться было трудно, то ей помогали миноносцы.

Поражение японцев на этом фланге было полное, и выскочившая вперед наша полевая батарея сильно поражала их вдогонку. Находясь в тылу и не имея связи с частями обороны, генерал Фок не знал, что творится на его левом фланге, а генерал Надеин, помимо генерала Фока, послал телеграмму в Артур, сообщая о победе.

Между тем, на левом нашем фланге, под прикрытием огня со своих лодок и миноносцев, японские колонны продолжали совершать обход по воде.

Много их погибло от огня нашей пехоты, но все-таки бывшие на этом фланге роты 5-го полка (5-я, 6-я и 7-я) не могли удержать позиции, несмотря на поддержку их батареями 4-го Восточно-Сибирского артиллерийского дивизиона и в сумерки начали отступление. В центре все орудия к этому времени были уже подбиты, но дольше других все-таки держалась Соломоновская батарея[9]. Тогда только генерал Фок осознал, что у нас была не победа, а поражение. Спешно начали с 8 часов вечера очищать позицию и отступать к Волчьим горам. Особенно трудно было передать приказание об отступлении прислуге на батареях, да тут вообще и не было особенного порядка; люди отступали сами, осознав опасность положения. Говорили даже, что несколько офицеров в центре попались в плен. Лодка "Бобр" и миноносцы, отбив атаку левого фланга японцев, вернулись в Дальний. Наше поражение на Кинчжоуской позиции стало известно в Артуре вечером; сейчас же дали знать в Дальний для окончательного его оставления и приказали "Бобру" и миноносцам вернуться в Артур. Командир лодки "Бобр" (капитан 2 ранга Шельтинга) еще при уходе получил приказание от адмирала, если явится опасность попасться в руки японцев, лодку взорвать, а самим вернуться сухим путем в Артур. "Бобр" и миноносцы тотчас же вышли из Дальнего и благополучно вернулись в Артур.

Отступление наших войск с Кинчжоуской позиции ночью произошло в беспорядке. Несколько раз в ночь были ложные тревоги и даже выстрелы; то наших конных охотников примут за японскую кавалерию, то сзади идущие свои же войска за японцев. Командир одного из наших полков даже вызвал вперед музыкантов, чтобы музыкой остановить выстрелы, производимые своими же".

Когда адмирал Того получил извещение от командующего 2-й армией относительно предполагаемой атаки на Наншан, то, назначив командира лодки «Цукуба» капитана 2 ранга Нисияма командующим отдельным отрядом судов из «Цукуба», «Сай-Иен», «Акаги», «Чиокай» и 1-го отряда миноносцев, приказал ему идти в бухту Кинчжоу для оказания помощи 2-й армии с моря. Капитан 2 ранга Нисияма, собрав на «Цукуба» командиров судов этого отряда, дал инструкции о том, как им действовать. 24-го мая в полдень отряд вышел с рейда Эллиот и пошел по назначению под охраной 3-го боевого отряда и 3-го отряда истребителей.

В 7 часов вечера отряд расстался со своими конвоирами и на другой день 25-го мая в 8 часов утра подошел к бухте Кинчжоу. Послав миноносцы на разведку и для промера бухты, капитан 2 ранга Нисияма с остальными судами направился к острову Ripon.

Остров Ripon находится на NOtN в 9 милях от мыса Wedge Head в широте 39°12′ N и долготе 121°27′ Ost.

Так как около полудня поднялся сильный ветер, и была малая вода, то, опасаясь приткнуться к берегу, суда стали в 1 час дня на якорь у острова Ripon.

Спустя немного времени туда же вернулись и миноносцы с донесением о произведенной разведке. Затем командующий отрядом снова приказал приняться за работу: «Цукубе» — поставить знаки для обозначения фарватера на назначенном пункте к югу от острова Ripon, а миноносцам протралить этот фарватер; однако, в виду свежего ветра и большой волны пришлось прекратить работы и волей-неволей отказаться от намерения обстрела побережья. Оставив на якорной стоянке у острова Ripon «Акаги», «Чиокай» и 1-й отряд миноносцев, капитан 2 ранга Нисияма с «Цукуба» и «Сай-Иен» укрылся в бухте Hulushan.

Бухта Hulushan находится в широте 39°21′ N и долготе 120°16′ O между островами Ching-Han и Po-lo-tau.

Оставшийся старшим из командиров судов, стоявших у острова Ripon, командир лодки «Акаги» капитан 2 ранга Фудзимото глубокой ночью увидел со стороны Кинчжоу слабые синеватые отблески как бы от луча прожектора и, догадавшись о начале сухопутного боя, в 2 часа 30 минут ночи на 26-го мая приказал судам сняться с якоря, но не мог передать сразу сигналом из-за бывшей грозы, препятствовавшей передаче депеш. Как только была получена возможность передачи, лодка «Акаги» снялась с якоря и направилась в южную часть бухты Кинчжоу, а вслед за ней пошли «Чиокай» и миноносцы.

Утренняя мгла застилала горизонт и мешала рассмотреть наши позиции, но звуки выстрелов становились все сильней, и время для оказания помощи наступило. Тогда некогда было ожидать пока миноносцы протралят фарватер, и потому «Чиокай», а следом за ним и прочие суда, пошли прямо по непротраленному пространству, по пути измеряя глубину.

В 6 часов 15 минут впервые сквозь туман различили стены города Кинчжоу. В это время сражение было в разгаре. Наша армия с выбранных к югу от горы Самсон артиллерийских позиций и с позиций у западного края города Кинчжоу поддерживала жестокую канонаду по неприятельским укреплениям на Наншане. Поэтому «Акаги» и «Чиокай» открыли огонь по этой горе, обстреливая вместе с армией неприятельские позиции с трех сторон.

Один за другим крупные снаряды рвались, попадая в цель и нанося ущерб неприятелю; однако, он упорно вел бой, и снаряды его в изобилии ложились вокруг. Один из них разорвался на полубаке «Чиокай», причем было убито 2 матроса и ранены командир носовой батареи лейтенант Ковано и 3 нижних чина. Наконец, неприятель замолчал, и наши войска, перейдя в брод вдоль берега, вступили в рукопашный бой. Поэтому «Акаги» и «Чиокай» перенесли огонь на укрепления у Nan-kuan-ling, а затем, видя, что неприятель обстреливает наши наступающие войска, снова сосредоточили огонь на Наншане. Когда в 9 часов 45 минут наши войска бросились в атаку на эти укрепления, то лодки усилили свой огонь до максимума.

Отделившиеся накануне от прочих судов и укрывшиеся в заливе Hulushan лодки «Цукуба» и «Сай-Иен» в 6 часов 15 минут утра 26-го мая, пользуясь несколько стихнувшим ветром, снялись с якоря и пошли к Наншану. В это время бой на суше был в разгаре, «Акаги» и «Чиокай», подойдя к неприятельским укреплениям, вели бой совместно с войсками. Поэтому капитан 2 ранга Нисияма, отослав из шедших ему навстречу миноносцев №№ 67 и 68 к устью реки Shoal (широта 39°1½′ N и долгота 121°29′ O, к северу от Hsia-ho-tzu) для обстрела пути отступления неприятеля, сам с «Цукуба» и «Сай-Иен» и миноносцами №№ 69 и 70 направился к Наншану и открыл по нему огонь. К 11 часам утра батареи Наншана окончательно замолчали, почему, оставив «Акаги», «Чиокай» и миноносцы наблюдать за движениями неприятеля, капитан 2 ранга Нисияма с «Цукуба» и «Сай-Иен» вышел из бухты и держался в море. В 4 часа пришел миноносец № 70 и передал просьбу из армии обстрелять окрестности Nan-kuan-ling'a для выяснения расположения неприятеля, для чего капитан 2 ранга Нисияма послал туда «Акаги» и «Чиокай», а вслед за ними направился и сам с «Цукуба» и «Сай-Иен». Первые две лодки, подойдя к укреплениям Нангалина, открыли по ним жестокий огонь, на что неприятель усердно отвечал из своих орудий. В 5 часов 14 минут разорвавшимся с кормы у левого борта «Чиокай» снарядом был убит стоявший на мостике командир лодки — Хаяси и ранены мичман Сато и 3 нижних чина.

Капитан 2 ранга Хаяси был командующим отрядом пароходов-заградителей во время 3-го заграждения входа; судно, на котором он находился, не могло добраться до входа в гавань вследствие порчи руля. Хаяси глубоко скорбел о случившемся и теперь, наконец, в горячем бою потерял свою жизнь.

Его заменил и.о. штурманского офицера мичман Маскава, принявший командование лодкой и продолжавший управлять боем.

Однако, в виду убыли половины офицерского состава и ослабления огня неприятеля, «Чиокай» вышел из боевой линии; «Акаги» продолжал сражение. «Цукуба» и «Сай-Иен» подошли к Нангалину вслед за другими лодками, но в виду малой воды не могли подойти ближе и вследствие значительного удаления цели не приняли участия в бою.

В 6 часов вечера неприятель окончательно прекратил огонь. К тому же, правый фланг 2-й армии повел наступление на вершину горы Наншан и так как помощь судов больше не требовалась, капитан 2 ранга Нисияма вернул «Акаги» и «Чиокай». Временно командующим лодкой «Чиокай» был назначен старший офицер с «Цукуба» капитан-лейтенант Одате.

К 6 часам 50 минутам вечера вернулись бывшие на разведке и на обстреле линии железной дороги два миноносца, и отряд в 7 часов 40 минут, выйдя из бухты Кинчжоу, направился в обратный путь.

Утром 27-го мая, подойдя к Порт-Артуру, миноносцы были посланы вперед с донесением, а прочие суда пришли на рейд Эллиот в 6 часов вечера.