Строптивая беглянка

5

– Но я не имею ничего общего с Брэдом Куинном!

Если бы ситуация не была такой серьезной, Одри, наверное, рассмеялась бы, глядя на глупое выражение лица собеседника. Слова эти вырвались у него совершенно случайно, ведь они откровенно раскрывали подоплеку его приезда. В другой обстановке она даже посочувствовала бы ему – таким естественным было его отчаяние.

Но сейчас ею владели совершенно другие чувства, тем более когда она вспомнила, как нагло он ее разглядывал. Как посмел думать, что она шлюха! Она не давала ему повода для этого.

– Какая чепуха! – воскликнул он гневно, но тут же со стыдом поглядел на мальчика. – Извини меня, но как это понимать – «Одри Дафф здесь нет»?

– Но мою маму зовут Одри Виан. – Кен бросился на защиту матери, а та, боясь в его присутствии наговорить чего-нибудь лишнего, решила отступить.

– Ладно, заходи, – пригласила она сухо, хотя ей очень не хотелось, чтобы этот приезжий нарушал покой в доме. Но для нее важнее всего было спокойствие сына.

Большая гостиная как будто сразу заполнилась высокой фигурой Стивена. От него, казалось, исходила какая-то угроза, и Одри почувствовала себя беззащитной.

– Принести лимонада? – предложил Кен, желая внести свой вклад в установление мира, но Одри отрицательно покачала головой, несмотря на согласие Стивена.

– Лучше пойди и набери клубники для ланча, – решительно сказала она, подавляя его протестующие возгласы. – Мистеру Харлану и мне нужно поговорить наедине. Понял?

Лицо у мальчика вытянулось.

– А мистер Харлан останется на ланч?

Услышав его вопрос, Одри почувствовала, как краска заливает щеки.

– Сомневаюсь. – И она вновь повторила: – Кен, не серди меня и делай то, что я тебе велела!

Мальчик досадливо передернул плечами и вышел из комнаты. Недовольство было написано на его лице, и это послужило еще одной причиной того, что Одри с укором посмотрела на Стивена.

– Итак, – сказала она, не зная, нужно ли пригласить его сесть. Решив все же, что это будет излишним, она продолжила: – Как я уже говорила твоему партнеру, или, как ты его называешь, коллеге, моя жизнь здесь не имеет ничего общего с жизнью Одри Дафф. Меня зовут Одри Виан. Сын правильно сказал. Я его мать и домашняя хозяйка. Вот и все.

Стивен вопросительно посмотрел на нее.

– А ты замужем?

Вопрос трудный. Конечно, можно ответить утвердительно, но тогда он спросит, где муж. Она могла бы сказать, что он умер, но ведь сыну она говорила другое. Правда гораздо проще, но говорить о ней рискованно. И улаживать эту проблему нужно было задолго до того, как появился Стивен.

И тогда она избрала нечто среднее и, на ее взгляд, самое безопасное.

– Нет. Мы решили не связывать себя семейными узами. Конечно, я могла сделать аборт, но не захотела. Мне просто все надоело – то, чем я занималась. И тогда я стала матерью.

– Все так просто?

– Так просто.

– Но ты же изменила фамилию.

– Ну а как же иначе? Без макияжа, рекламного образа меня было труднее узнать, но фамилия…

– А отец Кена знает, где ты находишься?

На это ответить было гораздо легче.

– Да.

– Но ведь он мог рассказать кому-нибудь.

– Нет.

– Не могу поверить. – Стивен покачал головой. – Но раньше ты никогда не выказывала недовольства жизнью.

Она тяжело вздохнула.

– Думаешь, меня оставили бы тогда в покое? Если бы хоть кто-нибудь узнал о моих намерениях, никто не попытался бы…

Стивен внимательно посмотрел на нее.

– Под этим «кто-нибудь»… – он помолчал, – ты имеешь в виду меня?

– Тебя? – Одри рассмеялась, правда смех получился несколько истеричным. – Ведь ты не был единственным моим мужчиной, – насмешливо проговорила она, собравшись с силами. Ее губы сжались. – Да ты и вообще не был еще настоящим мужчиной. Просто сексуально озабоченный юнец, которого тянуло к взрослым женщинам.

Она ожидала, что он начнет отрицать это, и молодой Стивен так и поступил бы. Но на сей раз он сдержался. Теперь он прекрасно владел собой. Таким она его не знала.

– А этот человек, – вернулся он к прежней теме, – отец Кена. Ты уверена, что он не предал бы тебя?

– Нет, иначе он потерял бы так же много, как и я, – быстро ответила Одри, чувствуя, что он загоняет ее в угол. – Послушай, давай поговорим еще о чем-нибудь. Скажи, зачем ты приехал сюда.

Стивен не ответил, оглядывая комнату. Она была обставлена с большим вкусом. Диваны покрыты яркими ковриками ручной работы. В углу стоял небольшой телевизор и проигрыватель, а пол был покрыт новозеландским ковром. Никакой излишней роскоши, но очень уютно и комфортабельно. Таким домом каждый мог бы гордиться.

Развешанные по стенам эстампы и картины, которые она, по всей видимости, коллекционировала, не представляли большой ценности. Многие из них были написаны местными художниками, некоторые, очевидно, ею.

– Разве Брэд не сказал тебе, – внезапно спросил Стивен, – зачем он приезжал сюда? Не говорил, что разыскивает знаменитую Дафф? Чего же он тогда хотел?

Одри вздохнула и махнула рукой:

– Нет, он не сказал. Но ясно ведь, чего хотят репортеры. Сплетен, скандалов. Прикрываясь свободой печати, напишут все что угодно. Главное, чтобы привлечь внимание публики.

– Заявление довольно категоричное, – улыбнулся Стивен. – И ты думаешь, что я приехал с той же целью?

– А разве это не так? – В ее голосе послышалась горечь, и она не скрывала этого. – Ведь ты тоже работаешь в газете, раз знаешь этого репортера.

– Я не работаю в газете, – сказал Стивен, снова оглядываясь. – Могу я присесть?

– О чем это ты? – уставилась на него Одри.

– Просто хочу дать ногам немножко отдохнуть, – сухо ответил Стивен, но понимания в ней не нашел.

– Тогда на кого же он работает? – продолжала настаивать Одри. – Неужели Марк Залкинд все еще злится?

– Залкинд… – повторил Стивен, начиная что-то соображать. Марк Залкинд возглавлял киностудию «Джевелфилм». Ходили слухи, что именно с ним у актрисы вышла ссора, прежде чем Одри исчезла. – Нет, это не он, у него не было для этого причин, – спокойно сказал Стивен. – Он перестал сердиться сразу же после очередного успеха своего фильма.

Наверное, он прав, но все равно ей стало обидно. Не то чтобы она сожалела о том, что сделала, сказала она себе. Просто уж очень небрежно упомянул об этом Стивен.

А ведь она всегда очень переживала, когда дело касалось Стивена. Это, конечно, неправильно. Так не должно быть. Бог знает, начиналось все по-другому. Когда Сесилия Харлан устроила так, что она встретилась с ее старшим сыном Стивеном, Одри было приятно, что он восхищается ею. Она привыкла к поклонению. Каждый мужчина, с которым ей приходилось работать, обязательно влюблялся в нее. И со Стивеном, как и с другими, полагала она, это не будет серьезно. Пока не возникло чувство, которое выбило ее из колеи… И именно сознание того, что он и сейчас может нарушить ее покой, вызвало у Одри такую резкую реакцию.

– Если ты считаешь, что подобным тоном, словами можешь и сейчас сделать мне больно, то ты глубоко ошибаешься, – холодно заметила она. – Понимаю, что у нас все в прошлом. Поэтому говори прямо, чего ты хочешь.

Стивен вздохнул:

– Но ведь я не враг тебе, Одри.

Она посмотрела на него.

– Мое имя Одри, а фамилия Виан, если хочешь знать. Нужно ли нам продолжать этот разговор? Сейчас вернется сын, и я хотела бы, чтобы ты к тому времени ушел.

Стивен выпрямился.

– Послушай, я могу понять твое раздражение…

– Правда? – спросила она с сомнением.

– И поверь мне, я не хотел этого.

– Разве?

– Нет, – выдохнул Стивен. – Господи, Одри, я знаю, что ты не желаешь меня видеть, но я не по своей воле выполняю это задание. Это работа, просто работа, которая мне не очень нравится. А ты еще все драматизируешь.

Одри вопросительно посмотрела на него.

– А ты ожидал, что будет иначе? Ради бога, Стивен… Если бы я хотела, чтобы ты нашел меня, я повесила бы указатель. Ну сколько можно повторять одно и то же?

Стивен разозлился:

– Зачем же так бросаться на меня?

– Бросаться?! Когда ты так старательно разыскивал меня? Когда стремишься разрушить мир, в котором я живу?

– Да ничего подобного я не желаю… – Стивен внезапно замолчал, понимая, что его раздражение может только усугубить ситуацию. – Ох, Одри, когда же ты наконец повзрослеешь?

Ирония судьбы, подумала Одри, ведь эти слова должна была произнести она. Устало глядя на то, как Стивен отчаянно треплет свои длинные волосы, пытаясь успокоиться, Одри подумала, что каким-то образом они поменялись местами. И все же она старше его, никак не сбросишь десяти лет уединения. Но эти годы сделали Одри более уязвимой. Теперь преимущество было на его стороне.

– Все это неправильно, – сказал он наконец, взяв себя в руки.

Одри вдруг подумала, что, пожалуй, не стоит продолжать разговор в подобном тоне. Нужно успокоиться и рассуждать разумнее. У нее уже и так достаточно переживаний в жизни.

– Ты так думаешь? – переспросила она, ослабляя узел на рубашке, которая слишком плотно облегала грудь. Она заметила, как пристально рассматривает ее Стивен, и решила не дразнить его.

– Конечно, – повторил он, разминая затылок. – Послушай, Одри, разве не я должен чувствовать себя обиженным? Я не предавал тебя. И не я сбежал в Лос-Анджелес, даже не попрощавшись!

Она покраснела, подумав, что это можно свалить на жару.

– Полагаю, нам не стоит возвращаться к прошлому, не так ли? – натянуто произнесла она. – Наши отношения никогда не были очень серьезными.

– С твоей стороны это, может быть, так и было, – иронично заметил Стивен, – и я не вправе возмущаться тем, что ты даже не позвонила мне. Но моя мать заслуживала хоть какого-то объяснения. Она так тяжело перенесла твое исчезновение.

– Но у меня были на то причины, – смущенно произнесла Одри, чувствуя, что разговор приобретает нежелательный оборот. Она беспомощно взмахнула рукой. – Прошу извинить, но для меня оставался только такой выход из создавшейся ситуации.

– Ну а сейчас?

– Сейчас? – растерялась Одри.

– Ты собираешься выгнать меня?

Одри сжала губы.

– Ты спрашиваешь как сын Сесилии Харлан или газетный репортер?

– Но я же сказал, – Стивен развел руками, – я работаю не в газете, а на телевидении.

– На телевидении! – возмутилась Одри. – И ты думаешь, мне от этого легче?

– Тебе вообще об этом не нужно думать, – сухо заметил Стивен. – Но, нравится тебе или нет, поговорить нам придется во имя нашего прошлого.

Во имя прошлого… Одри глубоко вздохнула.

– Стивен…

– Да?

Он укоризненно взглянул на нее, и, хотя Одри не чувствовала себя виноватой, она решила пойти ему навстречу.

– Ладно. Возможно, я была в какой-то степени не права, но ты должен понять меня, понять мои чувства.

– Я понимаю.

– Понимаешь? – недоверчиво переспросила Одри.

– Во всяком случае, могу догадаться.

– Но это вовсе не означает, что я готова откровенничать с тобой.

– Это я вижу. Но все же могу я присесть? – Он указал на плетеное кресло.

Отказывать нет причины. Ей придется поговорить с ним, даже если вернется сын. С этим она справится, хотя другого выхода нет. Надо выяснить все детали. Иначе придется провести следующие месяцы в ожидании кого-нибудь еще.

Поэтому она согласно кивнула, глядя, как Стивен устраивается в кресле. Он скрестил ноги, плотно обтянутые джинсами, и Одри удивилась, как можно так одеваться в столь жарком климате. Брюки как будто прилипли к его мускулистым ногам, выделяя одновременно мужские достоинства Стивена…

В горле пересохло от неожиданных воспоминаний, и она отвернулась.

– Может, хочешь кофе? – поспешила она спросить, пытаясь скрыть волнение. Боже мой, какие глупости она позволяла с ним, когда он был совсем юношей! Нельзя больше глупить, когда он стал взрослым мужчиной.

– Спасибо, да.

Стивен не остался в гостиной, а последовал за ней на кухню, оперся о косяк двери, внимательно разглядывая сад, пока она разливала кофе. О чем он думает? О том, что она стала типичной домашней хозяйкой? И как она могла решиться отказаться от карьеры ради сомнительных радостей материнства?

– Очень красиво, – сказал Стивен и указал на цветок цезальпинии, который она перенесла из сада и посадила в горшке на кухне. – Я никогда не думал, что ты так любишь цветы. Ты сама все это вырастила?

Она обернулась, держа кофейник в руках.

– Мне кажется, ты многого не знаешь обо мне. Пойдем на террасу? Там дует освежающий ветерок.

Стивен взял чашку, слегка коснувшись рук Одри.

– А ты не присоединишься ко мне? – В глазах его вспыхнули лукавые искорки. – Или ты готовишься к ланчу, на который меня не приглашают?

Одри вздохнула и быстро сказала:

– Я… Можешь остаться, если желаешь.

Она не могла сообразить, поступила благоразумно или совершила глупость. Но ведь он видел Кена и говорил с ним. Теперь нечего скрывать. Да и как иначе смогла бы она справиться с этой ситуацией?

– Ты разрешаешь? – В голосе Стивена прозвучала некоторая ирония, но она отреагировала спокойно:

– А почему бы нет? Я не хочу обижать твою мать.

Его губы сжались, но он не стал пикироваться. Кивнув, последовал за Одри на террасу.

Вернулся Кен, держа в руках полное блюдо клубники. Губы его были красными от ягод.

– Этого хватит? – спросил он, передавая матери блюдо и поглядывая на гостя. – Я видел вашу малолитражку. А я умею водить машину, мама научила меня. Я ездил на нашей машине по берегу.

– Мистера Харлана не интересуют твои дела, сынок, – нетерпеливо перебила его мать, непонятно почему раздражаясь. – Посмотри на себя в зеркало и пойди умойся. Ты весь измазался клубничным соком.

Мальчик смущенно посмотрел на мать, а Стивен неодобрительно покачал головой.

Что ему известно? – с беспокойством подумала она, ставя на стол клубнику. Если бы не Стивен, она вела бы себя гораздо спокойнее. Не было бы этого напряжения.

– Мистер Харлан останется на ланч? – спросил Кен сквозь открытую дверь.

Одри едва сдержалась, чтобы не накричать на сына и не отменить приглашения.

– Да, я его пригласила, – натянуто произнесла она, как будто еще сомневалась в содеянном.

Мальчик удовлетворенно кивнул и исчез, прежде чем мать успела остановить его.

Возникло неловкое молчание, и Одри воспользовалась моментом, чтобы отнести ягоды на кухню. Боже мой, с отчаянием подумала она, положив руки на холодные края раковины, что со мной происходит?! После стольких лет относительного спокойствия я начала терять контроль над собой.

Применив приемы, которым ее когда-то научил преподаватель йоги, она постаралась успокоиться. Решив, что нельзя долго оставлять Стивена в одиночестве, она провела ладонями по волосам и вернулась на терассу.

Стивен расположился в одном из плетеных кресел, бесцеремонно положив ногу на перила ограды. Он бездумно глядел на море, а Одри, воспользовавшись тем, что он не знает о ее присутствии, начала внимательно разглядывать его.

Странно, каким знакомым и в то же время незнакомым показалось ей его лицо. Глубоко посаженные глаза с длинными ресницами; с небольшой горбинкой нос, широкий рот, который мог быть и жестким, и чувственным; волевой, мужественный подбородок.

Однако все в нем сейчас казалось совсем другим. Глаза стали более проницательными, резкие линии прорезали лицо, рот иногда изгибался в циничной улыбке, демонстрирующей знание жизни. Все это было ей незнакомо.

Интересно, женат ли он? Эта мысль возникла внезапно, и глаза ее невольно обратились к его рукам в поисках обручального кольца. Но его на пальце не было, за исключением кольца-печатки на мизинце.

Хотя какое это могло иметь значение? – пыталась она убедить себя. Многие мужчины стремятся скрыть свой истинный статус, не нося колец. Почему это должно интересовать ее? Может быть, у него уже куча детей. Какое ей до этого дело?

Однако это ее интересовало, что было удивительно в ее теперешнем положении. Ведь она сделала выбор десять лет назад.

Как будто почувствовав на себе взгляд, Стивен внезапно обернулся и успел заметить любопытство в ее глазах.

– За пять минут все разглядела? – прямо спросил он.

Одри сделала вид, что хочет сесть.

– Не надо, Одри, я ведь чувствовал, что ты смотришь на меня. Некоторые вещи не меняются. Я чувствовал твое присутствие.

– Но ты мог бы и не говорить об этом, – горячо запротестовала она, сожалея о том, что он опять застал ее врасплох. Немного поколебавшись, Одри все же решила сесть рядом с ним – хотя бы для того, чтобы там не уселся сын.

Однако ответ Стивена был для нее несколько неожиданным.

– Но что бы ты хотела услышать от меня? – спросил он тихим голосом. – Что я тоже наблюдал за тобой? Что ты стала еще красивее, чем раньше? Но ведь это правда, поверь мне. И ты выглядишь такой сексапильной!