Глава 4. Тупик есть мотив

Водитель довез меня до телецентра и припарковал машину у ресторанчика на противоположной стороне улицы Королева, там еще можно отведать настоящего русского квасу. Я бросил молящий взгляд на Останкинскую башню, показавшуюся мне в этот момент Вавилонской, а оттого хрупкой, как фарфоровый идол, и отправился в здание.

На этаже руководства Национального канала меня окликнули. Это был бывший депутат Государственной Думы Митрофан Алексеев, к которому зритель уже успел привыкнуть как к постоянному статисту на всех без исключения ток-шоу. Он давно изнывал от безделья и толстел, неуемная энергия и амбиции искали спасительный коридор. Наконец-то забрезжил свет в конце туннеля. «Знающие люди» поговаривали, что Алексееву вот-вот доверят авторский проект. Он тоже от кого- то это услышал. Счастливый от своей востребованности, он впопыхах и с легкой одышкой набирал команду.

- Влад, дорогой, у тебя нет специалиста по саунду? – на всякий случай поинтересовался Митрофан.

- Кажется, есть. Палкина Лиза. Отлично работает, быстро. Иногда даже очень быстро. Рекомендую. Она как раз сейчас подыскивает новую работу. Просто воет без работы. Стонет просто.

- Так она воет или стонет?

- Пока воет, но когда получит работу, наверняка будет стонать.

- Трешка – нормально для нее?

- От этой матрешки трешкой не отделаешься. Она тебе сама позвонит, и вы договоритесь.

- Спасибо.

Кого здесь только не было: звезды шоу-бизнеса, их продюсеры, политики и даже один метеоролог, тоже умудрившийся подхватить вирус звездной болезни, от которой не существует прививок, а есть только противоядие – четкое исполнение главной заповеди Святого писания: «Не сотвори себе кумира». Здесь, в коридорах «Останкино», как впрочем и в павильонах большинства телепроизводящих студий, эта заповедь могла звучать по иному: «Не делай из себя кумира». Иными словами – будь проще, и люди к тебе потянутся.

Я же потянул за ручку дубовой двери и вошел в «святая святых» - в приемную Эрнста Фридмана.

Секретарша телебосса – «синий чулок» не успела меня остановить. Она лишь прокричала вдогонку:

- Эрнст Палыч занят!

Я ответил, что тоже не веду праздный образ жизни и ворвался в кабинет своего формального начальника.

Босс находился в окружении «голубого дуэта» из сиквелла про вампиров «Полнолуние». Вся троица смачно грызла фисташки, глядя на кондово смонтированные кадры очередного «блокбастера», пост-продакшен которого был обеспечен каналом, а окупаемость первыми двумя уикендами. Этим ребятам-травести стоило позавидовать, они получили карт-бланш от самого могущественного человека отечественного телевидения, который мог слепить звезду даже из лошадиного помета. Правда, такая звезда не способна одарить людей светом. И очень часто она исторгает неприятные запахи. Настоящая звезда – это ведь не прохиндей, способный пропукать футбольный гимн или симитировать половой акт на сцене. Звезда должна греть, по крайней мере - освещать!

Я подошел к столу Фридмана, взял со стола пульт и выключил огромный LCD-телевизор. Моя наглость была неожиданнее моего визита. К тому же, вместо «Здрасьте» я напомнил:

- Мы же виделись вчера. Почему Вы не сказали, что поставили на мне крест?

- А кто ты такой, чтобы мне указывать, что, когда и кому мне говорить?! – зыпыхтел как бронепоезд Фридман. – Ну, если ты так настаиваешь, то да! Я ставлю на тебе крест. А мое мнение еще кое-что значит!

- Возможно для твоих пидоров, да! – не сдержался я, заодно смекнув, что изначальная цель моего визита как-то сразу трансформировалась в заурядную вспышку гнева. Благо, гнев был обоснованным. Меня здесь не уважали, с чего мне церемониться. Когда не работают компромиссы, их место занимают скандалы.

- Да, для них, и для многомиллионной аудитории моего канала! – гордо заявил Фридман.

- Не того ли, что когда-то был первым, и который было интересно смотреть?

- У нас и сейчас наивысший рейтинг во всех сегментах от развлекаловки до информации! – позволил себе оправдываться перед ничтожеством большой, но очень ранимый «джин».

- Это потому, что тебе дали правильную кнопку, ты не поднимался с нуля, ты сел на готовенькое… Но мир меняется. Молодого зрителя ты уже потерял. Думающего тоже. Первые ушли на ТНТ за реальным дерьмом, а не, как у тебя, за его запахом, и на сайт знакомств – там можно найти шлюх и педиков, они там не скрываются, как здесь, за фиктивными женами. А вторые, те, что думают, вообще не вылазят из Рунета. Из-за него ты уже потерял процентов тридцать своих зрителей. Там интереснее.

- Все?... Максимов, ты выдохся. И ты пустой. В твоем контенте мы больше не нуждаемся. В нем никто не нуждается! Он слишком дорого обходится. А сам ты денег найти не можешь! Значит, ты ноль, пустое место, шоуменишка, а не какая ни звезда. Может так, малюсенькая звездочка на «Одноклассниках». Надо будет позвонить хозяину сайта, чтоб он удалил твой профайл. У нас с ним рекламный бартер. Тебя никто не вспомнит через годок! Хотя нет, тебя, конечно же, подберет какой-нибудь заштатный канальчик, дециметровый, и ты будешь, как «культовый» Диблов слоняться по клубам и передачам, чтоб тебя окончательно не забыли! И ты приползешь ко мне. Как приполз Диблов, чтобы я опять сделал его доступным… Так уж и быть, когда ты смиришься со своим никчемным статусом, я подкину тебе передачку хронометражом в пять минут в утреннем эфире, в воскресенье, когда не спят только пограничные дозоры!

- Какая необъяснимая тяга ко всевозможным дозорам! У тех, кто отдал родине долг, прослужив положенное в армии, аллергия на дозоры и патрули. О'k, а что в то время, когда мне наступит окончательный капут, будете делать вы, Эрнст Палыч? – поинтересовался я.

- Я буду делать телевидение! – закинув челку набок почти театрально продекларировал Фридман: - Телевидение будущего, в котором нет места выскочкам!

- Телевидение без прямого эфира – это сериал, реалити-шоу с ненастоящими героями, это жалкое зрелище. Поэтому Интернет и побеждает - там люди говорят сейчас, в режиме он-лайн. Их не причесывают, дают высказаться, дают ошибаться и исправлять ошибки. Веб-пространство должно стать приоритетом ТВ. В конце концов, у них должен быть выбор, что смотреть. Уже есть. И ты должен показывать им то, что они желают видеть, лавируя в этих волнах.

- Это быдло не знает, чего хочет!

- Они опять хотят перемен. Люди всегда их хотят. Ты – временщик и приспособленец, Фридман.

- Я патриот! А ты проповедуешь хаос.

- О, с каких это пор патриот – это тот, кто уменьшает своими действиями доверие к национальному каналу, купирует его аудиторию. Истина рождается в споре. Не слышал?

- Диссидент! Ты диссидент!

- На выборах я голосовал за действующего президента.

- Значит, мы в одной лодке, Максимов, и ты ничем не лучше меня. Ты тоже боишься.

- Я всегда голосую осознанно. Боятся должен тот, кто неискренен – это твоя прерогатива.

- Вон! Пошел вон из моего кабинета! - заорал на меня дядюшка Эрнст.

Я зачерпнул ладонью горсть фисташек и захлопнул за собой дверь. Секретарша неодобрительно посмотрела на меня в приемной, и я отдал орехи ей, чтоб она догрызла их на досуге и не обижалась.

…Похоже, я остался наедине со своими проблемами. Их можно было оценить деньгами – ровно триста десять тысяч евро. Именно столько украл Зеленгольц. За эти деньги, как ни странно, должен был отчитываться я, а у меня не было сбережений. С этих не имеющихся в наличии средств я должен был выплатить зарплату, довести производство до конца и запустить программу в эфир. Владелец шоколадных фабрик уже звонил на мой сотовый. Но я не брал трубку. Мне было стыдно, ведь я наврал ему про лобби в совете директоров и про бреши в вещательной сетке Национального канала. Никакого лобби не наблюдалось, а сетка была заполнена по блату и под завязку. Кем?

Свято место пусто не бывает. Звезды новые и реанимированные. Они появляются на небосклоне. Их есть кому зажечь. Находятся и те, кто в состоянии их потушить. А есть и такие, кто чувствует в себе силы их назначать. Протеже Всемогущей Администрации, вскормленный политтехнологом Глебом Махновским, писатель-прозаик Минай Сергеев появился в эфире со своей новой программой «Взлеты и падения», а обладатель белого билета – индульгенции от армии - Сеньор Гордон с передачей «Лузер».

Я, мягко говоря, не считал Миная афористичным, не смотря на его эрудицию. Мало того, первые семьдесят страниц его книги все же удостоились моего беглого чтения. Лишь после этого произведение полетело с десятого этажа, едва не приземлившись на голове таджикского гастарбайтера. Слава Богу, на бедного таджика не упал более толстый «Код да Винчи» Дэна Брауна, фаната неканонических апокрифов, десантировавшийся с моего же балкона неделей раньше. Из новомодных писателей я увлекался только женщинами. Робски мне нравилась так сильно, что я ее хотел, а Собчак я хотел, хоть она мне и не нравилась.

Что до Гордона, то этот невыспавшийся псевдоинтеллектуал с видом разорившегося идальго не постеснялся позиционировать себя в роли лузера с единственным намерением - перехитрить всех своей схоластикой, суть которой сводилась к дуэли мудрости с интеллектом. Причем Гордон сидел в окопе интеллекта, но держал флаг мудрости, поэтому мудрость в него не стреляла. А значит, он не был лузером. Так что хитрость вполне удавалась. В принципе его стоило уважать, ведь он снимал фильмы по заведомо некоммерческим сценариям отца. Я тоже любил своего папу.

Мой папа мечтал, чтобы я стал знаменитым. Ведь у него не вышло стать космонавтом. Хоть он и стал почетным железнодорожником. Почитай отца своего и мать. Только за это можно было ценить Гордона. Эх, знал бы мой папа, Царствие ему небесное, в каком я оказался тупике…

Загрузка...