Свет звезд

— Но больше всего я жалею о связи с одной настойчивой блондинкой! — после короткой паузы продолжил Дилан. — Она всегда была в компании молодых людей и казалась любительницей развлечений и свободной любви, не обремененной постоянными связями… Я жалею о своей глупости!

— Знаешь, Дилан. — прервал его Кэп. — Я ни разу в жизни не пожалел, что у меня есть ты! Лучшего брата мне не надо. Я не пожалел о женитьбе — любой опыт может пригодиться и принести пользу. Я никогда не жалел, что не стал Правителем! Сидеть на одном месте — не по мне. Я никогда не пожалею о встрече с Анной — она подарила ребенка, теперь, оказывается, что двух! Я не жалею о вашей связи — она помогла окончательно проститься с иллюзиями на ее счет. Я жалею, что не в моих силах понять, что же на уме у этих женщин! Я легко просчитываю чужих, но не вижу главного, при общении с дорогими мне! Тогда с Анной, теперь вот… Ладно, проехали!

Черные брови Дилана подскочили вверх, а синие глаза удивленно расширились:

— Вот теперь поподробнее! У тебя серьезно? Кто это?

Кэп только рукой махнул:

— Позже узнаешь, Китан тебе еще все уши прожужжит! Вместе с Карпом! Они от нее в неменьшем восторге. А ей по ходу, больше Джедай нравится.

Тут Дилан, сделавший глоток, поперхнулся и выплеснул половину жидкости из бокала:

— Джедай? Как он может ей нравиться больше, если…

— Я же говорю, она не обычная. Упела познакомиться и со мной и с Джедаем!

Но Дилан больше не выглядел расстроенным, наоборот, развеселился:

— Ну, надо же! — и столько иронии послышалось Кэпу в его голосе, что он поспешил перевести разговор на другую тему, чтобы избежать расспросов.

— У меня времени до отлета мало осталось, рассказывай, как там наши детки?

Правитель понятливо усмехнулся, сразу став похожим на брата:

— Наши детки все, как один, учатся. Пока тебя не было, Колин, Крис и Рик решили стать военными капитанами, как папа-Кэп, только один Юджин пошел по стопам папы-Питера и хочет стать архитектором. — Дилан широко улыбнулся, — Пока никто не изъявил желания стать Правителем! Так что, Китан никуда не денется — придется ему отдуваться за отца. — и, сразу став серьезнее, уточнил. — С ним точно все в порядке? Я сказал ребятам, что он в последний момент напросился на твой корабль. Они поверили.

Согласившись, что незачем деток волновать раньше времени, братья поднялись и крепко обнялись перед очередным расставанием. На фоне высокого и стройного Правителя, Кэп, оказавшийся выше на полголовы, выглядел еще крупнее, а мускулы, обозначавшиеся при движении даже через плотную ткань кителя, заставили бы обзавидоваться любого, только не Дилана.

Выйдя из пустого дома, представляющего из себя двухэтажный особняк, полагающийся Кэперону при вступлении в должность Адмирала, они очутились во дворе. По периметру высились огромные деревья с такой густой листвой, что совершенно не понятно, что же за ними дальше. В центре располагалась посадочная площадка, которая при необходимости могла вместить межпланетный корабль. Тепло попрощавшись, Кэперон на одноместном шаттле отправился на адмиральский крейсер, чтобы проследить за выполнением обещания, данного Джедаем. Для спокойствия Надин нужно найти Сержа Фотэ и Пери Уота, кем бы он ни был. А Кэп хотел сам посмотреть на бывшего мужа Надин и поприсутствовать при их встрече, значит, следовало спешить.

Правитель долго смотрел вслед брату, пока тот не затерялся среди других разноцветных точек, пересекающих небо в разных направлениях. Власть Правителя на Туране не обязывала поддерживать внешнюю атрибутику, поэтому Дилан спокойно гулял среди подданных и самостоятельно путешествовал по территории планеты без охраны, никого не шокируя. Вот и сейчас, после встречи с Кэпом, необходимо еще успеть на родительскую встречу в Военной Академии.

Деткам по пятнадцать лет — самый подходящий возраст, чтобы показать окружающим свою «взрослость»! Иногда самым неожиданным способом, например, в одиночку отправиться в опасную ночевку на пустынное каменистое плато и с помощью одного лишь костра отпугивать голодных волков. Дилан усмехнулся, вспомнив, каким негодованием пылал ректор Академии, рассказывая ему о выходке Колина. Самолично наказывать юношу он не решился, но всем своим видом дал понять, что наследники Правителя, регулярно устраивающие опасные для жизни проделки, порядком его достали и заслуживают трепки. Ребята только-только окончили младшую школу при Академии и в глазах убеленного сединами ректора казались малыми неразумными детьми, из которых следовало воспитать суровых воинов. Он не знал, что эти дети уже вполне самостоятельные и обучались не кем-нибудь, а Адмиралом Кэпероном Курт Деем. Дилан не стал рассказывать впечатлительному старцу, что он сам в четырнадцать лет сбегал с братьями на плато или в лес, пощекотать себе нервы. В таких вылазках они учились тому, о чем не рассказывают на занятиях. Главное, не пренебрегать безопасностью, чтобы не случилось, как в тот раз…

Им было лет по пятнадцать. Столкнувшись с большой стаей пустынных волков, Дилан с Кэпероном и Питером спрятались в пещерах Сыссаи, понадеявшись, что смогут удержать узкий проход до утра, когда ночные животные становятся вялыми и сонными. Но не подготовились к обвалу, замуровавшему запасной выход на поверхность, и голоду, толкавшему отощавших и обезумевших от запаха близкой добычи волков на приступ пещеры снова и снова. У кузена Питера всегда был с собой переговорник, но, ни разу не пригодившийся до сих пор, он оказался разряженным в самый нужный момент. К утру, животные не успокоились, а разозлились еще больше. Сладкий запах крови соплеменников, рискнувших броситься на двуногих, поднимал дыбом шерсть на загривке и вызывал тягучую слюну, капающую из ощеренных пастей. При свете дня стало видно, что волки исходят не просто голодной слюной, а желтоватой пеной, доказывающей, что животные больны. Можно было дождаться, пока взрослые, не дождавшись их возвращения, отправятся на поиски, но волки ждать не захотели. Своим спасением братья были обязаны Кэперону. Когда взрослые, наконец, прилетели, то обнаружили израненного Кэпа, впавшего в странное оцепенение, длившееся почти неделю. Он потерял очень много крови и должен был умереть, но со смертью боролся с тем же упорством, что и с волками, не позволив победить. После этого случая в Кэпероне проснулись способности предков, а братья поняли, что собственная невнимательность может стоить жизни.

Теперь их собственные дети познают уроки родителей. Наученные чужим опытом, они никогда не выйдут из дома, не проверив зарядку передатчика, исправность оружия или запас пищевых и лекарственных капсул. Поэтому Дилан не переживал за них так, как ректор, требующий посадить деток под замок, пока не подрастут для таких приключений. Наверное, стоит объяснить ему, что все Курт Деи взрослеют рано.

Мысли Кэпа весь путь до адмиральского крейсера занимал Джедай. Транспортник «Краб», вместе с его капитаном и командой освободили сразу после Пикара. Люди Кэпа испарились с корабля также внезапно, как и оказались на нем, оставив на память о себе только чек за моральный ущерб от своего временного присутствия. Для обратного возвращения на Пикар требовался самый внушительный и быстроходный корабль, пусть Гриббон и освобожденные пленники почувствуют мощь и возможности Турана. Чтобы не задерживаться ни не минуту, пришлось лететь с другой командой. Больше всего Кэп переживал за Карпа, с которым не расставался ни в одном полете.

Теперь предстояло решить, как быть с Джедаем. Не в правилах Кэпа отступать от намеченной цели, только… Джедай тоже был необходим. Именно он выручал тогда, когда не хотелось даже смотреть на окружающий мир. Когда ничего не получалось. Когда предавали стоящие за твоей спиной… Как теперь быть? Будет ли Надин счастлива, оказавшись с Джедом? Сможет ли принять после того, как увидит? Если Надин потянулась к Кэпу на «Крабе», значит, он ей нравится и при отсутствии соперника есть шанс. А если она уже сделала выбор?

В конце концов, Кэперон решил, что Джедаю просто необходима поездка на… что там подальше, Зотт? Мужчина кивнул своим мыслям, а заодно и вытянувшейся по струнке команде, встречающей его в приемном отсеке крейсера. Задумавшись, он даже не заметил, как пристыковался. Следовало брать себя в руки. Встряхнувшись, Кэперон Курт Дей решительно направился в рубку, став снова стремительным и жестким капитаном корабля, а точнее, Адмиралом Военно-Космических сил Турана.

Отдав распоряжения и проконтролировав проложенный маршрут, Кэп прошел в свою каюту, чтобы по закрытому каналу связаться с агентурой, занятой поисками данных о потерянном сыне. Но, чем ближе он подходил, тем четче понимал, что предстоит совсем другой разговор. Пройдя по коридору, заглянул в пустующую каюту помощника капитана, никого не обнаружив, усмехнулся. Оказавшись перед своими аппартаментами, носящими скромное наименование — адмиральская каюта, Кэп провел идентифицирующим браслетом перед замком, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Постояв на пороге, мужчина окинул насмешливым взором приемную, часть кабинета и спальни, видимые через открытые двери.

— И когда же ты собирался признаться? — добавив в голос строгости, но с трудом удерживая уголки губ от улыбки, спросил грозный Кэп. — Неужели надеялся, что та ерунда, которой ты надушился, перебьет твой запах? Зря надеялся! Выходи, рассказывай!

Медленно-медленно приоткрылась дверь гардеробной и оттуда, опустив белобрысую макушку, с покаянным видом вышел Карп. Немного ссутулившись, ожидая резкой отповеди за самовольное проникновение на корабль, а то и увольнения! Никто не решался оспаривать приказы Кэпа, который ясно сказал следовать на Туран и там ждать его. Выпрямившись, юноша сжал побледневшие губы и метнул в Кэпа взгляд, в котором перемешались мольба, страх и упрямство, напополам с вызовом. Его пальцы подрагивали, когда он вытянулся по стойке смирно и отдал честь капитану. Не зря у Кэперона было столько сыновей, он быстро понял, что юнга на пределе. Еще бы! Капитан добирался на самых быстрых шаттлах, нигде не задерживаясь, и все равно, Карп оказался здесь раньше его. Какой ценой? Одежда грязная, не менялась пару дней точно, лицо изможденное, наверняка, не было времени ни поесть, ни поспать. К тому же, явно боится недовольства от своей выходки! Ругать Карпа не было никакого желания, а от мысли, что все трудности тот перенес, чтобы оказаться рядом со своим капитаном, в груди разливалась теплая волна и хотелось вдохнуть побольше воздуха, чтобы охладить суматошное сердце.

— Вольно, юнга! Шагом марш в соседнюю каюту, там никого нет. Сначала помойся, выспись, потом все расскажешь. Исполнять! Быстро!

Подпрыгнувший от строгого тона мужчины, Карп к концу речи широко улыбался и часто-часто кивал головой, готовый согласиться на что угодно, лишь бы не выгоняли. А его всего лишь отсылают в каюту помощника капитана, да и спать хочется так, что стоять сил нет. Рысью метнувшись к двери, был остановлен вопросом:

— Есть хочешь? Конечно… Иди в душ, сейчас принесу. — и подтолкнул замешкавшегося от неожиданности Карпа. — Шевелись, я тоже голоден!

Не замечая, что тоже улыбается, Кэп выбрал по виртуальному меню плотный обед на двоих. Дождавшись, пока звякнет сигнал доставки мини-лифта, выставил на подносе все, что прислали с кухни и осторожно прошел в соседнюю каюту. Увиденное заставило сначала попятиться, но затем, бесшумно вернуться и оставить поднос на столике у кровати, на которой, спал юнга. Волосы, еще мокрые после душа, слегка потемнели и в беспорядке разметались вокруг головы. Простынь, в которую завернулся Карп, облепила сжавшегося в комочек юношу, подчеркивая подростковую хрупкость и ранимость, и, одновременно, развитые мышцы почти взрослого тела. Еще чуть-чуть и он вырастет, возмужает и отправится в самостоятельный полет, оставив обожаемого капитана позади…

Усмехнувшись своим мыслям, Кэп выключил свет и отправился к себе, выяснять, узнали что-нибудь про его сына или нет. Очень хочется надеяться, что он будет хоть немногим похож на Карпа. От сумашедшей идеи, внезапно пришедшей в голову, капитан остановился, некоторое время рассматривал пространство перед собой и удивлялся, почему не додумался до этого раньше! Ведь у Карпа никого нет, некому позаботиться о нем или отказать Кэпу в его желании… Решено! Как только вернутся на Туран, он его усыновит! Вот проснется Карп, надо будет спросить, не возражает ли? Будет у него не один, а целых два новых сына! Остальные ребята против не будут.

Такими темпами, капитан из собственных сыновей скоро команду корабля вырастит!

Вернувшись в кабинет, мужчина выслушал отчеты агентов, перекопавших архивы Турана. На планете не нашли ни одного подходящего ребенка, подброшенного или оставленного родителями. Провели сотни генетических экспресс-тестов, еще большее количество детей отсеялось на основе имеющихся медицинских данных. Поиски расширились и быстро вышли за пределы Турана. Но положительных новостей нет. Единственная зацепка, акушерка Папетта Уот. После принятия родов Анны Тотхерд, она должна была обогатиться, но никаких признаков богатства не обнаружилось. Как жила обособленно, ведя домашнее хозяйство по привычке, привитой жизнью на Сафо, так и прожила еще полгода, после чего пропала. Справку о ее смерти нашли на Сафо. Как старушка умудрилась незаметно перебраться на другую планету, минуя пограничные службы, осталось тайной. Прожив еще полгода в семье брата, Папетта скоропостижно скончалась, замолчав навсегда. У нее остался брат и ребенок племянницы, которая умерла вскоре после акушерки.

Постукивая пальцами по столешнице, Кэперон пытался поверить в совпадение, но не получалось.

Три года назад он оказался на Сафо. По данным разведки, именно там скрывался очень интересный человек. Все, что о нем было известно — он «зрячий». Информация о нем поступила скудная и мало похожая на правду. Мол, будучи присмерти, был спасен ситтами и награжден особенностью, способной принести ему несметные богатства, открыли «третий глаз»! Он «видел» любой тайник, находил любой предмет, мог «просканировать» человека и найти все его болезни!

Прилетев на планету, Кэп никого похожего не нашел, зато в космопорте увидел печального мальчишку, тоскливо смотревшего на улетающие корабли. Даже не сомневаясь в правильности решения, предложил стать юнгой на корабле, поверив, что судьба привела его к этому ребенку. Мальчик был диковат и ничего не хотел рассказывать о своей жизни. Только спустя время, удалось выяснить, что он сирота, недавно потерявший последнего родственника… Больше с распросами никто лез.

— Папетта Уот… — задумчиво повторил капитан имя акушерки, — Постой! Имя старичка из списка похищенных — Пери Уот! Такая популярная фамилия на планете? Или… Как же твоя фамилия, юнга Карп? Неразговорчивый ты мой…

Развернув виртуальный экран, Кэп стал судорожно пролистывать файлы. Длинные смуглые пальцы мелькали в воздухе, выхватывая информацию, перебирая папки и ярлыки, пока перед ним не развернулась полупрозрачная картинка с изображением Карпа и полной анкетой:

— О, чее-ее-ерт!! Карпен Уот! Сирота. Ближайшие родственники: дед Пери Уот, пропал безвести… Это ж надо быть таким идиотом! — простонал мужчина, неверяще глядя на знакомое лицо, которое привык видеть почти каждый день в течение трех последних лет.

Еще оставался шанс, что у Карпа есть другой отец. Но, сравнивая даты смерти родителей Карпа, шанс этот был небольшим. Мать, Линда Уот, никогда не была замужем, но в досье, собранном на Карпа, как на любого приближенного к Кэперону, указывалось, что она забеременела от охотника Николаса Коттона, погибшего на охоте. Не вынеся потери любимого, Линда разродилась раньше времени, едва не умерев и чудом не потеряв ребенка. Долгое время никто не верил, что малыш выживет, но приехала тетка Папетта Уот и выходила и мать, и недоношенное дитя. Пока все логично. Но! Если сравнить даты, выяснится явный подлог! В то время, когда умер Николас, и разродилась в горячке Линда, акушерка жила на Туране. Пока она приняла роды Анны, пока прожила полгода в неведении о судьбе племянницы, та сама поправилась, а ее малыш нет. Потому и поспешила Папетта Уот к брату, забрав с собой чужого ребенка, чтобы облегчить страдания молодой матери, перенесшей двойную потерю. Вот на что ушли деньги, заплаченные Анной за свою тайну.

Радость от того, что сын найден, что с ним все в порядке, что он все время был под его присмотром, приглушалась недовольством собой. Где его хваленое чутье? Успокоилось, стоило Карпу оказаться рядом? Свернув экран, мужчина продолжил сидеть, перебирая в памяти моменты, казавшиеся теперь неоспоримым доказательством родства. Карп, когда улыбается, слегка наклоняет голову налево — как Кэп, Дилан и Китан. Когда он сосредоточен или решает сложную задачу, то выстукивает пальцами по ближайшей поверхности, — привычка, с которой боролись еще воспитатели Кэпа и Дилана, когда те были подростками. А одинаковые пристрастия в еде? Они любят пироги с повидлом и терпеть не могут мясные. Сколько раз Кэпу приходилось за уши оттаскивать Карпа от навигационных карт, поминая Китана, который занимался тем же! Тот мог сутками выстраивать маршруты или пытаться узнать о самых отдаленных и неизученных уголках вселенной. Да что теперь думать о подсказках, подбрасываемых жизнью. Теперь следует решать, говорить ли Карпу или подождать официального подтверждения родства, задокументированного экспертами? А какая разница? Ведь, капитан уже решил, что усыновит юнгу. Юноша и так был лишен родителей, незачем ему переживать ни одного лишнего дня в одиночестве! Вот отоспится, отъесться и поговорит с ним… Мммм… как? Как сказать почти взрослому человеку, — «Я твой папа»? А вдруг Карп возненавидит его за все те годы, что прошли без родительской любви? За то, что не был рядом, когда это было действительно нужно?

Бессильно уронив голову на руки, мужчина выдохнул:

— Почему я не узнал раньше?

— Что-то случилось? — отвлек его обеспокоенный голос.

Мужчина сел прямо и, немигая, уставился на растрепанного юношу, стоящего в дверном проеме. Карп очень хотел объясниться с капитаном, но уснул, в ожидании. Еще бы! Он не спал больше суток, спеша по следам Кэпа, надеясь перехватить его до отлета на Пикар. Судьба улыбнулась — и вот, он здесь! Ничего, что глаза закрываются, потом отоспится. Главное, доказать Кэпу, что он не обойдется без юнги! И теперь, Карп пытается понять, что же расстроило его капитана. Почему он смотрит на Карпа таким… виноватым (?) взглядом. Неужели передумал и хочет отправить обратно? Пошатнувшись, юноша сделал навстречу несколько шагов и затараторил:

— Капитан! Не отсылайте меня! Я пригожусь! Я ведь и механиком могу и техником! И настройщиком… и уборщиком… и на кухне теперь могу… Я даже ваши любимые пироги научился печь… с джемом… сюрприз хотел сделать… — голос звучал все тише, пока Карп не замолчал, вспомнив, что еще никому не удавалось переубедить капитана. Сглотнув, юнга постарался принять независимый вид и с честью вынести удар, спрятав руки за спину, чтобы Кэп не видел до боли сжатые кулаки.

Мужчина, опешивший от внезапного появления виновника своих волнений, не успел ничего предпринять для переубеждения юноши, как тот дрожащим голосом стал перечислять работу, для которой он может сгодиться. Комок застрял в горле и помешал остановить его, но слова уже ничего не значили. Разве могли слова показать силу отцовской любви и гордости? Видеть отражение самого себя, чувствовать, как самого себя, любить больше, чем себя! Вот, что значит любовь!

Время, за которое Кэп оказался рядом, заняло долю секунды. Обхватив Карпа за плечи, мужчина легонько встряхнул его, добившись удивления в глазах юноши, мгновенно позабывшего все сказанное. Нависая громадой своего тела над угловатым подростком, он наклонился и хрипло выдохнул:

— Нет! Мне не нужен работник, мне нужен сын! — и крепко-крепко прижал к себе, с трудом сдерживая силу объятий. Хотелось сдавить до хруста, чтобы почувствовать реальность происходящего. Поверить, что он рядом. Видимо, Кэпу удалось передать свои эмоции Карпу, поскольку, замерев сначала испуганным зверьком, тот оттаял и тоже обнял капитана, ставшего отныне намного ближе. Пряча лицо на груди Кэпа, вздымающейся в неровном ритме, юноша слышал, как быстро стучит его большое сердце, а губы повторяют «Мой сын!». Карп привык во всем верить своему капитану, поэтому не задавал вопросы, а счастливо улыбался, надеясь, что это не сон.

Лишь спустя некоторое время, когда дыхание успокоилось, и после эмоционального всплеска на них снизошло умиротворение, они смогли оторваться друг от друга и поговорить. С трудом подбирая слова, Кэп кратко рассказал юноше историю своего знакомства с Анной, закончившуюся весьма трагично для всех. Не оправдывая себя и не обвиняя ни в чем молодую мать, он преподнес факты, надеясь на прощение, не требуя ничего взамен. Карп слушал широко раскрыв глаза, поверив сразу и безоговорочно. Обрадовавшись найденной семье и братьям, которых уже обожал, он в какой-то момент напрягся и сосредоточенно нахмурился.

— Что тебя беспокоит? — занервничал Кэп. Слишком легко нашелся сын, слишком просто принял его, не упрекнув даже взглядом. Судьба не делает такие подарки часто, а Кэпу очень везет последнее время…

— Получается, ты действительно мой отец? Настоящий? А Китан — мой брат? Но тогда — дед Периот мне никто?

Облегченно выдохнув, мужчина приобнял за плечи сидящего рядом юношу и улыбнулся:

— Нет, Карп. Человек, вырастивший тебя, научивший всему, заботившийся о тебе, как о родном внуке, не может быть никем! Он твой дед! И я хочу лично сказать ему спасибо!

Карп расслабился, поняв, что прошлую жизнь никто не отбирает и не ставит в укор. И тут же снова понурился:

— Деда давно нет…

В этот момент Кэперон почувствовал себя почти всемогущим. Какое счастье — давать детям надежду на лучшее! Карп сегодня обрел уверенность в завтрашнем дне. Узнал, что он не один, что есть отец, братья, семья. А теперь узнает, что дед жив, что они летят на встречу с ним…

Действительно, радости парнишки не было предела! Он долго выспрашивал, точно ли дед жив? Сколько еще лететь до Пикара? Они сразу смогут увидеть деда? А где он будет жить? Десятки вопросов посыпались на голову капитана, и ни одного не было о собственном благополучии, только о других.

Затем, Карп рассказал, как спешил на Адмиральский крейсер, захватив запасной идентификационный браслет капитана. С его помощью юноша бесприпятственно попал на судно, сказав, что его прислал Кэперон. Никто даже не усомнился, зная о привязанности Кэпа к юнге.

— А зачем ты обрызгался этой гадостью? — со смешком спросил мужчина, потрепав по макушке Карпа. Так уютно было сидеть на одном диване и замечать новые знакомые черты в мимике и жестах, теряясь в догадках- с рождения они или от тесного общения с представителями Курт Дей?

Карп немного смутился и открыл рот для ответа, но был прерван громким сигналом из передатчика на запястье мужчины:

— Извини, Карп, вызывают! — быстро пересев в рабочее кресло, развернул экран и увидел сосредоточенное лицо своего помощника, — Докладывай, Рич.

Мужчина в темно-синей форме, умудрившийся даже сидя пред экраном выглядеть так, словно стоит по стойке смирно, отрывисто выдал:

— Адмирал! В направлении, за которым вы приказали постоянно следить, замечена активность пиратов. Они выдают себя за борцов с режимом Гриббона. На деле — грабят всех подряд и заметают следы, уничтожая свидетелей. Поступили данные, что интересующие вас персоны самостоятельно покинули Сафо и движутся в сторону Турана.

— На чем? Как давно? Время прибытия? — Кэп впился взглядом в полупрозрачное изображение помощника, сидящего в своем кабинете на Туране.

— Корабль класса Т «Пурга». Вылетел сегодня утром. Прибытие на Туран завтра.

— Отправь сопровождение и подготовь встречу. — ровно ответил Кэп, умело спрятав чувства. Ему очень не хотелось отсутствовать во время прилета Надин и Китана.

— Сделаю. — кивнул помощник, замешкавшись на мгновение.

— Что еще? — резко подался вперед Кэперон, заподозрив плохие новости.

— Мы подключились к системам «Пурги»… Ее капитан, Алан Тотхерд — родной брат разыскиваемой вами Анны Тотхерд.

— Продолжай. — хищно прищурился Кэп, даже не предполагая, как Надин могла связаться с семейкой его бывшей невесты и что мог наболтать брат Анны, если он в курсе той истории.

Под его взглядом помощник побледнел, но нашел силы для дальнейшего доклада:

— Самого Алана на корабле нет, но данные журналов показывают, что он десять лет искал детей Анны… Последняя запись отменяет посланные ранее запросы и означает положительное окончание поисков.

— Он знает, кого посадил… — сделал правильный вывод мужчина.

Зачем Алану искать брошенных детей сестры? Вроде бы, он был намного младше Анны… Кэперон научился подозревать людей, поэтому первая мысль была о шантаже и том, что может грозить Надин и Китану. От таких мыслей темнело в глазах, а в груди рождалось глухое рычание.

После исчезновения Джедая, Надин не знала, как найти себе место. Пережив с Китаном похожее путешествие с Пикара на Сафо, они не пострадали, но этот Красный Камень отличался голодной жестокостью. Алан, пришедший вместе с юношей, уверял, что ничего страшного с мужчиной не случится, Камень просто отправил его в другое место, выполняя приказ Хозяина. Что за «Хозяин» девушка догадывалась, но, молчаливое с некоторых пор Колечко, и на этот раз не захотело общаться. Только ледяные иголочки, иногда пробегающие по коже, показывали, что оно не обычное украшение.

— Тебе так не нравится Джед, потому что у него есть возможность управлять тобой? — в который раз спрашивала Надина, — Почему ты решил избавиться от него? А-аа, поняла! Теперь тебе нужны мои страдания! Разнообразие любишь!

Но Колечко молчало. Отдав накопленную энергию на появление Джедая на Сафо, оно впало в сонливость, оставив девушку теряться в догадках.

Когда Надин очнулась в полнейшей темноте, то подумала, что ей все приснилось. И светящийся межпланетный переход Пикара, и путешествие по Сафо, и Ари с их странными традициями, и Джедай, оказавшийся мужским идеалом, правда без лица… Правильно, таких мужчин не бывает! Накатила волна отчаяния, рождая болезненные спазмы глубоко в груди, выплескивающиеся наружу короткими судорожными всхлипами.

— Надин! Все хорошо! Все прошло, я рядом и скоро мы отправимся домой! — раздался рядом обеспокоенный голос Китана, от которого захотелось завыть еще сильнее. Китан здесь, значит, они или в доме Гриббона или в подземельях Пикара. Стоп! Не сходится! — Китан, а мы где?

Секундная заминка юноши показалась бесконечной:

— Мы на Сафо. У Ари. С тобой все в порядке? — и помещение осветилось голубым светом яиц Пыха, а отдернутые тяжелые шторы обнажили розовеющее предрассветное небо. — Я подлечил тебя, но если что болит — говори!

Он не сразу понял, почему вместо мгновенно высохших слез, на лице Надин расцвела шальная улыбка:

— Мы у Ари! Он мне не приснился!

— Кто?

— Джедай! Я была здесь с Джедаем!

— Ах, это был Джедай! — насупился юноша и буркнул в сторону: Тогда туда ему и дорога…

Подумав, что Китан обиделся на прохладный прием, Надина ринулась обнимать сидящего у ее кровати юношу, расспрашивая обо всем случившимся с ним. Сам Китан уже знал, как и с кем попала его подруга в Корасис, и что ей пришлось пережить. Вот только имени перенесенного Красным Камнем Высокочтимого до сих пор никто не называл. То, что им оказался Джедай, известный юноше по разговорам на Пикаре, оказалось неприятным сюрпризом. Если Надина так расстроилась из-за него, то Кэпу придется хорошо постараться, чтобы перетянуть внимание на себя.

Усевшись рядом, Кит рассказал, как встретил дядю Алана, искавшего на Сафо следы Карпа, как тот стал Жрецом, слышащим Камни, как они спешили в Корасис и что увидели, спустившись в ритуальную комнату. Как оставили девушек отдыхать, а сами спустились снова, чтобы подпитать энергией все голодные Камни по-цепочке. В результате, Китан едва не светился от переполнявшей его силы. Уже утром Надин увидела Алана, который ей очень понравился. Именно таким она и представляла заботливого молодого дядюшку, переживающего за брошенных детей. Узнав, какими чувствами проникся Алан к Ари Ая, долго не могла прийти в себя, удивляясь его отваге:

— Он смотрит на эту стерву, как на драгоценность невиданную! Ты заметил? А как Ая его разглядывает, стоит ему отвернуться? Просто пожирает, а как повернется, так она обратно нос задирает, и каждое слово через зубы цедит.

— Ничего, дядя не такой мягкий, как кажется. — усмехнулся Китан, поглаживая морду Хора, с которым сразу нашел общий язык. Сикай благодарно лизнул руку, требуя еще ласки. Животное во время разрушения дворца оказалось заблокированным в одном из загонов, предназначенных для проживания сикаев. Пока он смог выбраться, прошло много времени. А, уж, как испугался Китан, когда утром в окно комнаты запрыгнула огромная лохматая зверюга и набросилась на Надин! Только реакция девушки, явно обрадовавшейся нападению, смогла успокоить его и заставить опустить подаренный Ари нож.

— Алан тут рассказал мне, о планах на будущее. Он решил пожить на Сафо, разобраться со своими обязанностями Жреца. Только вместо предложенного шикарного по местным меркам дома попросил лачугу на окраине, — чтобы только кухня, спальня, да вода в колодце. Ари с трудом нашли такой раритет! — Китан не выдержал и засмеялся. — И Ая согласилась жить там! Правда, глаза у нее при этом были с блюдца! Представляешь? Но выбора ей не оставили — или при Жреце, или уйти с позором из племени. Так что дядя пообломает гонор Ая! Подозреваю, что он не из любви к природе выставил такие условия. Ая научится и ценить и любить мужчину, а не только приказы отдавать. Она уже поняла, что без просьбы дяди ее никто не стал бы спасать. Кроме него и матери она никому здесь не нужна.

— Надеюсь, Алан действительно знает, что делает. — согласилась Надин. — Пожелаем ему удачи и терпения.

Надин и Китан хотели поскорее распрощаться с этой планетой, поэтому на предложение Алана воспользоваться его кораблем, ожидающим капитана на орбите, ответили дружным согласием. Ари Вита, расстроенная нежеланием Высокочтимого Китана остаться, не стала мешать, даже предоставив возможность связаться с кораблем. Команда «Пурги» обрадовалась капитану, которого уже считали погибшим, и отправила на пограничную с Ари территорию шаттл за пассажирами.

Расставание получитлось неожиданно теплым. Провожать Высокочтимого и Надин вышел весь Корасис, а Судьи подтвердили, что изменения, запущенные договоренностями между Ари и Высокочтимым Ари Джедаем, помогут сделать жизнь на Сафо лучше. Даже Ая, проведшая ночь в своем новом жилище, казалась спокойной и задумчивой. Ненависть к Надин вытеснеснилась новыми чувствами, причина которых в данный момент прощалась с Надин и Китаном, при этом крепко держа за руку Ари Ая, не отпуская ее от себя ни на шаг. И Ая очень нравилось возникшее между ними чувство.

— Мои ребята подбросят вас до Турана. Я планирую немного задержаться, но потом сразу к вам. Я еще с Карпом не познакомился! — подмигнул Алан, отходя на безопасное расстояние от шаттла.

— Мы будем ждать тебя. — подмигнул в ответ Китан и скрылся внутри неказистого аппарата.

Старенькая «Пурга» промышляла ремонтом и транспортировкой одноместных челноков и шаттлов, считающихся одноразовыми. Но после сборки и перенастройки, их можно было использовать еще несколько раз. По иронии судьбы, для посадки на Сафо Алан выбрал единственный непроверенный шаттл, в результате чего, едва не погиб. Команда «Пурги» состояла из восьми человек, большинство из которых помнила своего капитана еще подростком, бежавшим к ним с «Краба». Они не привыкли сидеть на одном месте и с удовольствием отправились к другой планете, в ожидании своего капитана. Большую часть корабля занимали ремонтные мастерские и грузовые отсеки, в которых перевозились кучи запчастей и хлама, из которого собирались работающие модели. Для связи с заказчиками дешевых шаттлов был оборудован конференц-зал с постоянно включенным экраном на всю стену, показывающему поступившие заявки. Отсюда диспетчер вел переговоры по уже имеющимся моделям или делал заявки в другие летающие мастерские, чтобы перекупить заказ или недостающие запчасти. Связь со всеми планетами и информационными базами осуществлялась круглосуточно, показывая местоположение и ассортимент «Пурги» в данный момент. Любой корабль поблизости, которому понадобились дополнительные шаттлы, мог легко найти их. Пару дней пути до Турана предстояло провести с минимальным комфоротом, но, ни Китан, ни Надин не обратили внимания на крохотные каюты и тесные коридорчики. Все их мысли занимал Туран, на который они так стремились попасть. Согласно правилам перевозки, их внесли в списки вынужденных пассажиров, чтобы на Туране не возникло вопросов к неучтенным членам экипажа.

Когда почти половина пути была позади, в каюту девушки по громкой связи поступил вызов от диспетчера Билла:

— Надина, красавица, тут тобой интересуются! Поступил срочный сигнал. Вызывали капитана Алана Тотхерда. Когда я ответил, что его на борту нет, долго ругались. Где-то спустя час, опять вызывают! Явно в истерике! Говорит, в списках нашли твое имя, теперь тебя требует, говорит, по семейным обстоятельствам.

Надина поспешила в конференц-зал. Кто мог так настойчиво искать ее? Родители? Никки? Джед? Не успев даже застегнуть полностью рубашку, она несколько раз больно ударилась о тесные переборки, не вписавшись в поворот, но даже не заметила. Влетев в зал, она остановилась, глядя на экран, не веря своим глазам! Вот кого-кого она ожидала увидеть, но только не этого человека! Собираясь развернуться и молча уйти, была остановлена умоляющим криком:

— Надина! Подожди! Выслушай меня!

После чего, услышала сдавленные рыдания, перешедшие в неконтролируемый рев с заиканием и судорожными всхлипами. Разлучница, уведшая Сержа из семьи, теперь заливалась горькими слезами, позабыв, как год назад недовольно морщила красивый точеный носик, глядя на поникшую соперницу, взывающую к сердцу бывшего мужа. Теперь они поменялись местами. Это Надин не хотела разговаривать с нею, а та упрашивала не выключать связь.

Раздумывая, что же ей делать, наткнулась взглядом на вошедшего Китана. Застыв в проеме, он, наклонив голову в знакомом жесте, разглядывал женщину на экране. Красивая, стройная, ухоженная блондинка с большими голубыми глазами и изысканной высокой прической — ей можно было дать лет двадцать с небольшим, но сейчас, с поплывшей косметикой и красными глазами, стало видно, что ей за тридцать. Позабыв про свой лоск и свидетелей, в лице диспетчера, бочком выскользнувшего за дверь, потеснив менее деликатного, но любопытного, Китана, она рыдала, продолжая уговаривать Надин не уходить:

— Я знаю, что ты обо мне д-думаешь… — всхлип.

— Не знаешь… — буркнула Надин.

— Представляю, ка-к-кого ты обо мне мнения… — протяжный вздох и еще один всхлип.

— Даже не представляешь…

— Могу вообразить, ч-что ты хочешь мне вы-ы-с-сказать… — два коротких вдоха с заиканием.

— Вот это вряд ли. Мое воображение зашкаливает…

— Ругай! Кричи на меня! Я заслужила твои упреки! — долгий выдох и пауза. — Не молчи на меня! Скажи хоть что-то!

Усевшись в кресло диспетчера, Надина пожала плечами и ответила словами Джедая:

— Не люблю истеричек.

Глядя на женщину, которую проклинала год назад, Надин не испытывала ни удовлетворения, ни злорадства. Это уже другая жизь, и Надин в ней другая. Она отпустила чужие грехи и постарается не делать прошлых ошибок. От осознания этого, стало легче, и даже немного жаль разлучницу, просящую помощи у нее — у жертвы.

Блондинка опешила от такой реакции и перестала плакать. Приняв задумчивое выражение на лице Надин за согласие выслушать, она затараторила, иногда заикаясь от нехватки воздуха:

— Сс-серж пропал! Просто взял и пропал! Я д-думала, он к-к тебе поехал, тайком от меня… Д-думала, увидится с с-сыном и вернется! А его все нет и н-нет. Детект-тива наняла, не нашли! З-зато намекнули, чтоб больше не с-совалась и не искала. А я знаю, где он! Знаю! Его похитили, я не дурра, все поняла! Мне нужна помощь. Он твой муж, ты должна помочь!

Слушая блондиночку, Надин удивлялась все больше. Надо же! Теперь, оказывается, Серж ее муж! Мало того, она еще осталась что-то должна! Ага, после развода и всего остального! Но слушая дальше, поняла, что женщина действительно переживает за Сержа, что немало удивило. После его похищения блондиночка осталась с немаленьким состоянием и могла наслаждаться им в одиночестве, а не искать пропажу… Вернувшись к излияниям женщины, имени которой так и не вспомнила, поскольку Серж всегда называл ее «Цветочком», Надин услышала:

— А теперь я сама скрываюсь. Меня кто-то разыскивает! Наверное, те бандиты хотят убрать, как свидетеля. Я слышала, что у Алана есть свой корабль, подумала, он может что-нибудь предпринять. А раз его нет… Ты тоже можешь помочь! Вы ведь столько лет работали на правительство, свяжись с ними! У тебя есть корабль Алана, похитители могут поменять тебя на него! Он отец твоего ребенка, сделай что-нибудь!

Поразившись потоку сознания, выдаваемому этой красоткой, Надина даже не сумела вставить слово, чтобы сказать, что помощь уже отправлена. Джедай обещал!

— Ты не понимаешь! Я люблю Сержа… я так его люблю… — опять скатился в слезы «Цветочек». — Он единственный… любит меня и… и… ценит…

Надин решила положить конец этой трагикомедии, как блондинка опять перешла в наступление:

— Серж так заботился о тебе и ребенке, тащил на себе все проблемы, содержал вас. Я сразу поняла, что ты его недостойна! Все строила из себя обиженную, а сама сразу нашла с кем успокоиться. Вон, братца моего захомутала!

От несправедливости обвинений у Надин даже не нашлось, что возразить. Зато, кое-кто другой не выдержал:

— Если ты сама сейчас не успокоишься, я напомню и о твоих проблемах, и о том, чего ты достойна, и кто здесь самый обиженный…

На экране, рядом с «Цветочком» развернулось изображение мужчины, причем, очень злого мужчины. А если учесть, что это был Кэп, который и в более спокойном состоянии вызывал у окружающих желание отойти подальше или зарыться поглубже, то станет понятно, почему блондинка испуганно вскрикнула и, зажав рот ладонью, смотрела на него, как на привидение. Видимо, используя конференцсвязь, он отобразился на экранах обоих собеседниц. Надин не рискнула уточнять, каким образом он смог найти их и вклиниться в разговор. Сузившиеся гневные глаза, застывшие в язвительной усмешке губы, готовые вынести приговор и уничтожить одним коротким словом, — все указывало на вероятность взрыва от малейшей искры. Все собеседники замерли перед своими экранами…

— А… вы знакомы? — дошло до Надин сказанное Кэпом и реакция «Цветочка», узнавшей его.

Теперь все взгляды адресовались ей. Если на лице блондинки читалось удивление и испуг, то лицо Кэперона выражало целый спектр эмоций. Не привыкший отчитываться перед кем-либо, он растерялся, но бысторо взял контроль в свои руки. Однако, Надин успела заметить, как в глубине черных глаз мелькнула… вина? Неужели и с «Цветочком» у него были отношения? Чтож… Она с самого начала готовила себя к тому, что она лишь эпизод для него… Но почему «Цветочек»? Что, других женщин во вселенной не нашлось? И почему-то позабылось, что Надина сама предложила себя Кэпу. Что блондинка для него тоже оказалась «эпизодом» и давно в прошлом. В любом случае, они опять поделили одного мужчину, хоть и в разное время! Кошмар!

«Цветочек» открыла рот, чтобы что-то сказать, но была остановлена рыком Кэпа:

— Не вмешивайся, Анна! — едва слышно добавил. — Попробуй сказать хоть слово!

Но именно этого пазла не хватало для полной картины! «Цветочек» звался Анной! А Алана она искала, потому что он ее младший брат! Почему она сразу не догадалась? Совсем потеряла разум, увидев разлучницу?

— О-оо-о нее-ее-еет! — замотала головой, пытаясь отгородиться от очевидного.

Мужчина на экране стиснул зубы, поняв, что сам раскрыл карты. И они оба вспомнили про ребят, стоящих за их спинами и молча наблюдающими за матерью. Карп, виднеющийся за плечом Кэпа, растерянно переглянулся с Китаном, стоящим за спиной Надин. Они поняли друг друга без слов. Положив руки на спинку стула, в котором сидела девушка, сосредоточенный Кит выстукивал пальцами ритм, сохраняя на лице безоблачное выражение, способное обмануть кого угодно, только не отца. Смирившись с необходимостью вытащить на свет прошлые тайны, Кэперон тяжело вздохнул:

— Да, Надин, мы с Анной знакомы… были. И да, она та самая неудавшаяся невеста, о которой тебе стало известно. Я знаю, ты читала документы Гриббона.

На сказанное последовало две разные реакции. Надин почувствовала вину за невольное вмешательство в чужую личную жизнь и опустила голову. Анна же, наоборот, вскрикнула и привстала с кресла, приблизившись к экрану:

— Гриббон обещал никому не рассказывать! Я случайно проговорилась, он напоил меня…

— И, конечно, ты ему сразу поверила? — не скрывая ехидства, сказал Кэп. — Неужели с годами стала такой доверчивой и наивной?

Раз Китан и Карп тоже поняли, кто перед ними, пора познакомиться поближе.

— Я всегда была доверчивой и наивной! Верила, что нужна тебе, что ты любишь меня! Всем вам было нужно лишь красивое тело! Никто не интересовался, что у меня внутри!

— Неужели? — понизив голос до свистящего шепота, спросил побелевший мужчина. — Так надо сначала показать то, что внутри, а потом уже предлагать тело!

— Не правда! — взвизгнула Анна.

Кэперон быстро глянул на Китана и постарался обойти столь щекотливую и неприятную всем тему:

— Мир очень тесен! Ты обманула меня в прошлом, неужели думала, что я не узнаю?

Анна побледнела, как полотно, и дрожащей рукой попыталась нащупать кнопку разъединения связи.

— Даже не пытайся. — жестко оборвал ее надежды Кэп. — Тебя давно засекли. Если сейчас отключишься, обещаю, через час будешь сидеть на моем корабле в наручниках и под охраной.

Рука молодой женщины безвольно упала, но она продолжала на что-то надеяться:

— З-за ч-что?

— За обман Правящего Дома. За брошенного на произвол судьбы ребенка. — отчеканил мужчина.

— Я не хотела им ничего плохого… я так испугалась… Тебя все боялись! Ты бы убил меня!

— На что тогда надеялась? На что надеешься сейчас? Думаешь, я или дети смогут простить тебя?

— Ты запретил мне возвращаться на Туран. Но я возвращалась… Я не вынесла неизвестности и вернулась проверить… Один мальчик воспитывался в вашей семье. Я понадеялась, что ему будет хорошо во дворце… Я только хотела забрать младшенького у акушерки, но не смогла найти ее! Она пропала вместе с моим сыном… — и Анна опять заплакала, беззвучно шевеля губами и не произнося ни звука. Вот в это тихое горе, без стонов и показных завываний, Надин сразу поверила. Так может плакать мать, потерявшая надежду. Закрыв глаза, Анна стерла с лица размазанную косметику и, не поднимая головы, попросила:

— Я признаюсь во всем. Можешь арестовывать. Только помогите Сержу… У меня никого не осталось, кроме него…

— Твоя просьба не нужна. Мы и так летим на Пикар, освобождать пленных. — поморщился Кэперон, откидываясь на спинку кресла. Его дело сделано, пусть дальше ребята сами оценивают шансы своей матери на прощение.

— А как же д… Алан? — выступил вперед Китан. — Он очень тепло отзывался о тебе и продолжал искать.

— Он всегда пытался воспитывать меня. Поучал, будто я маленькая девочка. Он наверняка обрадовался, когда избавился от обузы.

— Ты ошибаешься. Он будет рад увидеть тебя.

— И… и не только он… — приблизился к экрану Карп, нервно облизывая губы. Сохранивший веру в лучшее, он простил Анну и поверил в ее искренность. Поверил, что она раскаялась. Поверил, что она тайком вернулась на Туран, боясь гнева Кэпа, чтобы исправить содеянное и вернуть брошенного младенца. И, если бы не переезд акушерки, то все могло получиться…

Анна неверяще смотрела на светловолосого юношу рядом со смуглым черноглазым мужчиной. Его открытое лицо, большие синие глаза, — все напоминало Алана, когда она видела его в последний раз.

У нее тоже был такой ангелочек и черноволосый чертенок, сразу после рождения поразивший ее необычайно осмысленным взглядом темных глаз. Как он смотрел на нее тогда, будто упрекал…

Анна уставилась на Китана, прикрыв рот ладонью, потом перевела взгляд обратно на Карпа, — все молчали. Женщина не выдержала напряжения и, закатив глаза, обмякла в кресле, уронив голову на стол. Никто не пошевелился.

— Какая-то она у нас слабонервная… — продолжая барабанить по спинке стула, задумчиво сказал Китан, скрывая беспокойство.

Кэперон пожал плечами, мол, ничего не поделаешь. Карп приблизился поближе к экрану, пытаясь рассмотреть, все ли с ней в порядке:

— Может ей помочь?

Мужчина удивленно приподнял брови, не желая лезть с советами.

— Нууу… Ты ведь сказал, что вычислил ее местоположение. Вдруг у нее с сердцем что…

Кэп не стал иронизировать по поводу закаленного сердца, скрыв усмешку внезапным кашлем, но все равно поймал на себе осуждающий взгляд Надин.

— Хорошо-хорошо! Сейчас свяжусь, скажу, пусть проверят комнату связи.

— А где она? Далеко? — поинтересовался Кит.

— На станции «Рассвет-13». Полчаса лету. — неохотно ответил Кэп. Ему не нравилась идея, подброшенная сыном. Если придется сделать крюк и взять на борт Анну, то он еще больше опоздает к прибытию Надин и даст ей повод для ревности. Пусть необоснованной и непреднамеренной, но ревности, — так уж устроены женщины. Если оставит все, как есть, то ребята, решившие дать шанс матери, будут переживать за нее, что не прибавит ему симпатии от Надины. Так и так получается плохо.

А Надин не знала, что и думать. Она тоже поверила Анне и обрадовалась за ребят. Наконец-то перестанут думать, что не нужны собственной матери. Но, глядя на Анну, она вспоминала не бывшего мужа, а Кэперона, которого решила выкинуть из головы. Увидев его на экране, она снова почувствовала себя беззащитной пленницей, застигнутой во время побега. Тот же яростный взгляд, только направленный не на нее. Он действительно испугался, что Анна может навредить ей? Означает ли это, что она ему не безразлична до такой степени или просто не наигрался? А какое Надин дело? Она уже все решила для себя!

Вдруг изображения на экране пошли волнами, иногда пропадая вовсе.

— Что у вас случилось? — забеспокоился Карп, значит, проблемы только с «Пургой». Кэперон сосредоточенно перебирал на скрытом для Надин экране, поступающие из их сектора сведения, выискивая причины помех. Его прервал металлический голос из динамиков «Пурги»:

— Внимание! Внимание! Всем членам экипажа, покинуть корабль! Произошло нападение! Внимание! Внимание! Всем членам экипажа!

Кэп вскочил и что-то крикнул, но не донеслось ни звука. Затем, погасли экраны и отключился свет.

Вместо ожидаемой паники, на Надин снизошло абсолютное спокойствие:

— Видимо, не судьба мне добраться до Турана. — сказала она, даже не пошевелившись в кресле. — Подожди, Кит, сейчас аварийка сработает.

И, правда. Через пару секунд зажглись тусклые аварийные лампочки и, ожив, зажужжала заклинившая дверь. Отъезжая в сторону и опять возвращаясь на место, она приглашала поскорее выполнить последнюю волю «Пурги» и, наконец, освободить помещение.

— Как в плохом фильме ужасов… — тем же спокойным голосом прокомментировала Надин.

— Почему в «плохом»? — подперев дверь стулом, чтобы не создавала лишнего шума, спросил Китан, осторожно выглядывая в коридор.

Девушка меланхолично пожала плечами:

— То есть, с тем, что «как в фильме ужасов» ты, в принципе, согласен?

Юноша, выискивая взглядом предметы, годные для самообороны в случае встречи с нападающими, задумчиво ответил:

— Спорить не буду…

Взвесив в руке аналог пресс-папье, с сомнением посмотрел на спутницу, решил, что далеко такой снаряд ей не метнуть и всучил канцелярские ножницы. Себе оставил длинный шнур, выдернутый из бесполезной теперь техники. Свернув его наподобие лассо, показал Надин на выход:

— Помнишь, где капсулы экстренного катапультирования?

Надин согласно кивнула. Вчера им устроили подробную экскурсию, показав весь корабль, поэтому она знала, что капсулы — самый безопасный вид шаттла. Они не управляются, движутся по запрограммированному заранее маршруту, практически невидимые для радаров и датчиков. А системы жизнеобеспечения позволяют одному человеку продержаться в космосе почти месяц — рекорд для маленьких и хрупких челноков.

— Сейчас бежим туда. Не знаю, что случилось, но необходимо подготовить пути отхода. Идем? — но, остановился в дверях и переспросил:

— Так почему в «плохом фильме ужасов»?

— Да потому что такое ощущение, что, кроме нас на корабле никого нет! Где все? Почему так тихо?

Китан недоуменно моргнул, признав неправильность происходящего:

— Может, они тоже стараются не шуметь? Вдруг на борту гости?

Надин опять пожала плечами:

— Вот и посмотрим. Пошли.

В тесных коридорчиках прятаться было негде, приходилось перебежками двигаться от одного поворота до другого. «Пурга» словно вымерла. Они бесприпятственно добрались до шлюзов, так и не встретив никого! Лишь красный свет аварийных ламп, да некоторые заклинившие двери напоминали о том, что с кораблем не все в порядке.

Остановившись возле ряда капсул, юноша оглянулся на пустой коридор, и, прийдя к определенным выводам, решительно сказал, сопровождая слова действиями:

— Садись в капсулу и жди… — быстро запихнул девушку в тесную кабинку, — Если что случится, катапультируйся без промедления. — сноровисто пристегнул к анатомическому креслу, повторяющему изгибы расслабленного тела, — Боец из тебя никакой, только руки свяжешь. Я проверю, что с остальными… — и захлопнул дверцу, пронаблюдав, как она, с едва слышным шипением, герметично фиксируется, делая капсулу самым безопасным местом на корабле.

Повернув рычаг крепления капсулы в активное положение, позволяющее при малейшей опасности отослать ее по монорельсу в выпускной шлюз, из которого капсула с огромной скоростью выкидывается на просторы космоса, Китан развернулся и скрылся. Он не слышал сердитого окрика Надин, сразу растерявшей все спокойствие:

— Стой! Не оставляй меня здесь одну! Я же сказала! Это ПЛОХОЙ фильм! Никогда не нужно разделяться! Вернись! Мне это не нравится!

От тесного пространства капсулы стала кружиться голова и мерещиться странные звуки снаружи. Как выбраться самостоятельно, Надин не знала. Попробовала подергать крепления — никакого результата. В крошечное затемненное окошечко над головой, совершенно ничего не видно. Что делать? Ждать? Как долго? Вынужденное бездействие, когда снаружи могло происходить все, что угодно, — накалило нервы до предела, заставляя прислушиваться до звона в ушах. В какой-то момент показалось, что капсулу слегка тряхнуло, и изменился угол наклона, но больше ничего не случилось, и Надин решила, что ошиблась.

А Китан бесшумно крался по коридору, всматриваясь в едва освещенные аварийными огнями комнаты, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Тщетно. Некоторые двери оказались заклинившими, пришлось искать обходные пути. Когда он добрался до рубки, в которой мог находиться экипаж, то обнаружил, что дверь наглухо заблокирована. Сбой, произошедший в результате нападения, вызвал поломку контролера, ответственного за пропускную систему на судне. Поэтому, из одних помещений получились ловушки без входа и выхода, зато другие — гостеприимно распахнули все двери.

Поняв, наконец, куда подевался призрачный экипаж, Китан отправился проверить ремонтные мастерские. Как он и ожидал, те тоже оказались заперты.

Несмотря на все блуждания, времени ушло немного. «Пурга» сама была небольшой, к тому же Китан передвигался очень быстро, поэтому не очень переживал о нападении. Если бы хотели просто уничтожить корабль, то уже давно распылили. Серьезного оружия на «Пурге» не было, как на большинстве обычных суденышек. Значит, будут пробираться внутрь, а сломанные двери даже помогут задержать противников, не знающих извилистых коридорчиков. Пока Китан пытался понять, можно ли открыть мастерские, двери открылись сами.

— О, Кит! Что случилось? — спросил появившийся в проеме Винт — механик, собирающий и разбирающий любые механизмы с закрытыми глазами. — У нас тут авария какая-то. Ничего не работает, ни с кем связаться не можем…

— Вон, двери пришлось вручную открывать, по старинке! — добавил второй механик, потрясая большими магнитными блоками, используемыми в мастерской для размагничивания. Видимо, именно с их помощью и сумели отпереть двери.

— А рубку открыть сможете? — на всякий случай уточнил Китан. — У них та же проблема. Только поспешим, не хочется столкнуться с гостями.

Винт согласился и, подхватив блоки, поторопился на выручку. Со второй дверью они справились еще быстрее. Внутри рубки находились оставшиеся члены экипажа, встретившие освободителей наведенными на них дулами. Тогда и выяснилось, что «Пургу» подбили. Слабеющий энергетический щит, не дающий проникнуть внутрь, принудительно вытягивает последние крохи из остальных систем корабля. Команда стоит перед выбором, впустить нападающих внутрь или дождаться, пока корабль не уничтожит их сам, отключив системы жизнеобеспечения. Обороняться нечем. Две пушки обесточились в первую очередь, да и не тягаться им с пиратами, вооруженными до зубов. Единственный способ выжить — попробовать катапультироваться. Мест хватит всем, а ловить капсулы поодиночке на просторах космоса — трудное задание, как маленькую иголку в стогу сена. Так можно сохранить жизни, но с «Пургой» придется попрощаться, ее судьба решена в любом случае.

Пираты не захотели ждать, пока приговоренные решат, как быть, и направили на корабль новый удар, который должен полностью уничтожить все живое на «Пурге».

Для раздумий времени не было, Китан действовал интуитивно. Когда на пиратском корабле, видимом через иллюминатор, стали наливаться красным пульсирующим огнем прицелы башенных установок, он почувствовал, как вместе с ним растет и поднимается желание остановить нападение и защитить судно. От избытка энергии, полученной на Сафо и желающей найти себе выход, тело юноши опалило жаром, совпавшим по времени с пиратской атакой. Лазерный луч, выпущенный в «Пургу», наткнулся на энергетический щит, возмущенно полыхнувший, но тут же погасший. Экипаж приготовился к смерти. Вместо этого, все увидели, что в сторону пиратов по лучу, как по связующей нити, пронеслась ответная волна, серией взрывов уничтожившая сначала оружейные башни. Потом прошлась по всей поверхности корабля, сминая и корежа прочный металл, словно бумажный фантик.

Никто ничего не понял и не успел сказать. Но наглядное доказательство произошедшего находилось за бортом «Пурги», подтверждая, что все произошло на самом деле.

Китан, бледный и опустошенный, чувствовал себя выжатым досуха. Переведя взгляд на замерших спутников, он испугал их красными от полопавшихся сосудов глазами и посиневшими губами. Пошатнувшись, юноша медленно осел на пол, потеряв сознание.

— Он совсем ледяной! Как из холодильника! — воскликнул подхвативший его Винт.

Судовой врач, осмотревший Китана, недоуменно почесал затылок:

— Все в норме… Пусть отлежится. Наверное, переволновался…

Про случившееся говорили неохотно, пытаясь найти рациональное объяснение увиденному. В итоге, сошлись на неисправности внутри пиратского корабля, в результате которой, он сам и пострадал. Занятые восстановлением систем «Пурги», никто не поинтересовался, а где же Надин? Каждый думал, что она у себя и не удосужился проверить. Только через три часа, когда удалось запустить резервные двигатели и включить внешнюю связь, первым, кого они увидели, был Кэперон, потребовавший показать ему Китана и Надин. Вот тогда и выяснилось, что Надин никто не видел! Очнувшийся юноша рассказал, где оставил ее, но капсулы на «Пурге» не обнаружили. Проведенное расследование показало, что капсулу катапультировало в космос в момент второго удара пиратов. То ли механизм сработал от толчка, или корабль сам избавился от «балласта» для экономии энергии, но результат один — Надина пропала…

Сама виновница переполоха находилась уже далеко, двигаясь в неизвестном ей направлении. Один раз Надин показалось, что капсула немного наклонилась. Девушка испугалась, но больше ничего не произошло, и она расслабилась. Только когда в крошечном окошечке над головой мелькнула вспышка, пожирающая пиратский корабль, Надина снова забеспокоилась. Да что же там происходит?

Сжавшись в комочек, она постаралась выпутаться из фиксирующих ее ремней. Разобравшись, наконец, с пряжкой, смогла приподняться в кресле и выглянуть в иллюминатор. Однако, увиденное заставило быстро сесть обратно:

— Я в космосе!!!

Потрясение было настолько сильным, что некоторое время она просто хватала ртом воздух и бессмысленно смотрела на панель перед собой.

Минут через десять обратила внимание, что панель сенсорная, а значит, ею можно для чего-то воспользоваться! Может, можно связаться с кораблем? Активировав экран прикосновением, Надин жестоко разочаровалась. Капсула не имела никаких средств связи. Зато удалось выяснить конечный пункт, заложенный в программу капсулы, им оказался Туран!

— Хоть одна хорошая новость, — немного успокоилась девушка. — Надеюсь, на этот раз точно долечу. Интересно, из миллионов путешественников, только мне везет на встречи с пиратами? Больше никогда… никуда не полечу!

В капсуле было тесно и довольно темно. Приглушенный свет от приборной панели и абсолютная, ватная тишина, вводили в сонное состояние, замедляя дыхание и утяжеляя веки. Едва Надина успела подумать о ненормальности ситуации и попыталась стряхнуть внезапную слабость, как провалилась в глубокий сон.

Сон тоже оказался странным. Как в далеком детстве, когда все чувства настроены на максимальное восприятие, улавливая полутона и оттенки окружающего мира, находя новые грани привычных вещей и не видя границ своим возможностям. Поразила необычайная реалистичность происходящего, — чувствовалось малейшее движение воздуха и запахи, рождающие на губах привкус знойного летнего дня, подходящего к концу.

Открыв глаза, Надин обнаружила себя сидящей на нагретом галечном пляже. Сквозь тонкое короткое платье отчетливо чувствовалось тепло большого камня, на котором она устроилась. В нескольких метрах левее, тихо плескались волны, радостно набегающие на берег и, тут же, отступающие обратно. Водная гладь простиралась до самого горизонта, соперничая с небом ярким цветом и глубиной. Теплый ветерок приятно освежал кожу, оставляя на ней невесомые соленые капли. Несколько мелких камней впились в тело, причиняя неудобство и отрезвляя. Не удержавшись, Надина повернулась и смахнула их. Тогда и увидела ЕГО!

Позади девушки на таком же широком валуне сидел ОН! И тоже, ОЧЕНЬ реалистичный! Тот же легкий ветерок раскачивал тоненькие косички и развевал разноцветные пряди длинных волос, позволяя оценить фантазию мастера, соорудившего это чудо. На тот же галечный пляж отбрасывалась изломанная тень от очень высокого и худого тела, завернутого в безразмерный плащ из струящегося материала, поглощающего свет, и кажущийся черной дырой на фоне яркого пейзажа. Вытянутыми гибкими пальцами ОН перебирал камушки, выстраивая из них пирамидку.

— Ты очень хотела оказаться здесь… — произнес незнакомец приятным голосом, оторвавшись от своего занятия и подняв голову.

Надин не нашлась, что ответить. По-правде говоря, она не сразу поняла сказанное, впечатлившись увиденным. С узкого скуластого лица на нее смотрели нечеловеческие глаза! Большие, слегка зауженные к вискам, с крохотным зрачком и огромной кристально-голубой радужкой. Взгляд пробирал до костей, рождая ощущение того, что посмел заглянуть в вечность… Не каждый может выдержать. Но Надин повезло, — ОН не хотел причинить вред, напротив, позволил рассмотреть и привыкнуть.

Вспомнив, что с нею начали разговор, девушка еще раз осмотрелась и уточнила:

— А «здесь» — это где?

— На Туране. — незнакомец кивнул в сторону. — Вот море, можем за кварками отправиться. Они здесь самые красивые, всех цветов радуги. Хочешь?

— Н-не-еет, спасибо… Я лучше потом… с Ником…

— И мороженым? — усмехнулся ОН. — Ты еще пломбир с вишенкой хотела!

— Д-да… — оторопело согласилась девушка, пытаясь включить голову, которая отказывалась работать в новых условиях. Решив, что это сон, а во сне она может оказаться где угодно и познакомиться с кем угодно, Надин натянула платьице пониже, чтобы не сильно пекло от нагретого за день камня и уточнила:

— Ты ведь ситт из Колечка?

ОН наклонил голову и ме-е-едленно улыбнулся:

— Не-е-ет…

На мелькнувший в глазах девушки испуг, соизволил продолжить:

— Это Колечко из частички Меня!

Да уж! Надина и забыла, что имеет дело с нечеловеческой логикой и страстью к провокациям, подкармливающим голодную душу.

— А-аа… Это ведь сон?

Ситт странно на нее посмотрел и продолжил собирать пирамидку из плоских камушков, загадочно бросив:

— Как тебе будет угодно…

Зависнув от такого ответа, она решила подойти с другого конца:

— Я тебя вижу, но тебя еще нет! В смысле, ты еще не восстановился, значит, я не могу видеть то, чего еще нет! Значит, всего этого нет! Это сон! — и вопросительно уставилась на ситта, требуя подтверждения.

— Как скажешь… — меланхолично ответил он, не поднимая головы. Но, по дрогнувшим плечам, создалось впечатление, что он пытается скрыть смех.

— Зачем я здесь? Только потому, что когда-то захотела на «рыбалку»?

Ситт оставил камушки в покое и уселся, подставив ласковым лучам бледное заостренное лицо:

— Можем отправиться куда захочешь… Времени много.

— А поточнее? — ухватилась Надин.

— Ты ведь спишь, забыла? — опять усмехнулся ситт. — Во сне времени о-очень много. А ты будешь спать всю дорогу до Турана. Так уж устроены капсулы. Как иначе можно выдержать месяц сидя в кресле? А есть, двигаться,…и остальные надобности организма справлять? — ткнул он носом в очевидное, заставив в очередной раз почувствовать свою глупость. При этом, кристаллы глаз хитро блестели, получая явное удовольствие. — Вот, решил тебе время скрасить… ты не против?

Что можно ответить? Надин решила радоваться тому, что дают. Ситт, хоть и вредный, но помощник. В такой компании всяко веселее, чем в темноте искусственного сна. А уж, как можно обогатиться знаниями! С этого и решила начать:

— Как можно называть тебя?

Вопрос вызвал задумчивую складку между фиолетовыми бровями и неуверенное:

— Зови Ирасмус… остановимся на этом имени.

По тени, мелькнувшей на лице, девушка решила, что не стоит тревожить прошлое ситта.

— Надеюсь, мы благополучно долетим до Турана в этот раз?

— Надейся… — приоткрыв один прозрачно-голубой глаз, покосился на нее разомлевший ситт. — Капсула надежна, траектория пути верная, посадка запланирована мягкая…

От такой неопределенности Надина крепко сжала зубы: «Ситт, что в кольце, что во сне — всегда будет вредным ситтом!»

— А с «Пургой» что случилось, знаешь?

— Нормально все с «Пургой». Малыш Китан спустил на пиратов весь свой арсенал, устроив целое шоу. Не рассчитал только, выложился полностью. Теперь он — обычный человек. Ну…осталось по мелочи… чуть быстрее, сильнее сверстников… Хорошо, что жив остался. — ситт вздохнул и, тряхнув разноцветной гривой, вопреки сложившимуся о себе мнению, постарался успокоить Надин, — Уже завтра будет, как новенький! Никто даже не понял, что это он…

— Давно хотела спросить, откуда ты все знаешь?

— Странный вопрос, Нади. Все вокруг состоит из потоков энергий. Они постоянно движутся и передают информацию. Нужно лишь услышать.

— Значит, ты знаешь все-все-все? — загорелись интересом глаза Надин.

— Нет, конечно! — отрезвил насмешливый голос ситта и продолжил менторским тоном, — Никто не знает все-все-все! Я слышу только то, что касается меня или просто интересно. Например, у тебя есть уши и ты можешь ими слышать. Но ты не можешь слышать всех вокруг. Нужно подойти и прислушаться, вникнуть в разговор, чтобы понять о чем идет речь, так?

— По-моему, ты опять издеваешься… — отвернулась обиженная девушка. Раз это сон, то можно вести себя как угодно. Надоело быть глупым обедом, от которого отщипывают по кусочку и подогревают нужные эмоции, чтоб разнообразить вкус. Долго обижаться Надин не умела, к тому же всплыли вопросы, на которые просто необходимо узнать ответ:

— Куда ты отправил Джеда? И почему?

Ситт долго не отвечал. Захотелось подойти и расшевелить его, а лучше пнуть хорошенько. А что, вдруг он уснул? Очень крепко, раз не слышит! Интересно, а можно уснуть во сне?

— Я не сплю, я ем. — ситт раскрыл глаза и уставился на нее, не моргая. Надин едва не отпрянула. Крохотные точки зрачков пульсировали, то пожирая половину радужки, то уменьшаясь до микроскопических размеров… Жуткое зрелище… нечеловеческое…

Ирасмус мееедленно наклонился вперед и хищно улыбнулся:

— Боишшшьссся?

Но страх мгновенно отхлынул, стоило вспомнить, что именно Колечко помогло ей на Сафо, отдав на появление Джедая по крохам собранную энергию. Разве можно бояться того, кто ради нее отодвинул время своего воскрешения лет так на пятьсот? Надина тоже наклонилась к нему, едва не касаясь его носа, и мееедленно раздвинула губы в улыбке:

— А ты?

Зрачки ситта на долю секунды полностью заполнили прозрачную радужку, но тут же вернулись в прежнее состояние. Ирасмус недоуменно моргнул, отодвинулся и фыркнул:

— Вот еще! Не доросла ты!

Надина довольно рассмеялась:

— Вот и я о том же!

— Остришь, детка? — прищурился ситт, поглядев свысока.

— Так не доросла же! Как я могу? Ведь это ты у нас всезнающий старый ситт! Вот и расскажи мне, какого… черта велел Камню избавиться от Джеда?

— И правда, не боишься, — согласился ситт, прекращая откровенно подпитываться Надиной. — Хотел проверить, насколько ты мне доверяешь.

— Я верю, что ты не причинишь мне вред. Но не понимаю…

— И не надо. Джед и Китан не должны были увидеться, рано еще. Тебе же облегчил жизнь. Сгоряча можно много ошибок совершить, потом не разгребешь. А так, не пришлось отношения выяснять.

— Куда ты его послал?

— Куда ему надо было, туда и послал. Он, кстати, тоже мог бы спасибо сказать, а не хамить… Чуть не оглох! Искать его будешь?

Надин устремила задумчивый взгляд в даль. Она чувствовала, — ситт не обманывает. Так, может и правда, хорошо, что они расстались? Сама же сказала, нужно сначала с Кэпом решить. Вот прилетит на Туран, и если Кэперон будет ею интересоваться, объяснит ему, что не нужно проявлять никому не нужную инициативу. Пусть другими делами займется. Если она по-настоящему привлекла Джеда, тот сам найдет ее! И уже тогда можно будет строить новые отношения, без оглядки на прошлое и Кэпа…

Ух, как сердечко то бьется, при его упоминании! Чего стоит одно воспоминание о глазах, прожигающих насквозь, о высокомерном взгляде, сменяющимся волнением и участием, о сильных руках, в которых можно почувствовать себя самой желанной на свете… Увидеть, как сквозь суровую маску жестокого циника проглядывал чуткий мужчина, потерявший надежду на счастье. Оттого его внимание и забота воспринимаются особенно остро. Кэп — привлекательный до дрожи, но она не уверена в их совместимости в обычной жизни. Он пугает и притягивает одновременно… Как долго такие разные по положению люди могут быть рядом?

А Джед? С ним, наоборот, сразу возникла душевная близость, которой был лишен даже длительный брак с Сержем. Джед столько раз спасал ее. Он самый замечательный мужчина на свете! Он привлекателен со всех сторон, пока она не видит его… И, дело не в красоте, нет! Надин боится, что, когда пройдет наваждение Колечка, — увидит совсем не то, на что надеется. Только непонятно, чего боится больше. Того, что он будет похож или не похож на того, другого… Чей жгучий, пронзительный взгляд будет сниться ей по ночам? Чей взгляд будет успокаивать и внушать уверенность? Надина боится, что, сделав выбор, в любом случае причинит боль мужчинам, потому что всегда будет сравнивать их. Потому что они оба неповторимы и ни один не уступает другому.

— А я — бесхребетная, эгоистичная дрянь! — с горечью подвела итог Надин, со всей силы запустив в море, попавшийся под руку камешек. — Как можно мечтать о двоих сразу? Почему, сделав выбор, я не могу избавиться от воспоминаний о другом? И это уже не твои проделки! Я виновата сама! Я уже все решила, но не могу…не могу поступить так с Джедом… Он заслуживает лучшего.

И, быстро поднявшись, Надина побрела вдоль берега. Не обращая внимания, ни на жар, исходящий от камней, ни на их острые грани, впивающиеся в голые ступни, ни на ласковые волны, спешащие успокоить и подбодрить. Ничего этого она не видела. Надин прощалась с самым лучшим мужчиной… Он вытащил ее из рамок, в которых она комфортно жила всю свою жизнь… Он показал новую Надин, — смелую, решительную и желанную… Он защищал ее от собственных страхов… Он рисковал жизнью… Он показал, каким должен быть настоящий мужчина и подарил мечты о счастливом будущем рядом… И Надин в благодарность, должна отпустить его. И не важно, что лицо его видно не четко, принимая порой черты, которые хотелось вычеркнуть из памяти… Главное, что эти двое воплощали все самое лучшее… А, самый лучший мужчина, заслуживает если не самой лучшей женщины, то, хотя бы, честности!

Решив так, Надина успокоилась. Неправильность ситуации угнетала и отравляла светлые чувства. Теперь, тянущая за душу неопределенность прошла, оставив воспоминания. Медленно, по каплям вытекала надежда, уже поселившаяся в сердце… Нехотя, оглядывась на нее черными, полными укора глазами, уходило счастье, оставляя после себя прозрачную грусть. Тоска одиночества и ужас совершенной ошибки согласились немного подождать, дав время попрощаться с иллюзиями. Они всегда приходят при разлуке…

Закрыв глаза, Надина облизнула губы и почувствовала на кончике языка соленые капли. Чего было больше, — слез или морских брызг, думать не хотелось. Разум мог праздновать победу. Нужно нести ответственность за свои поступки и не жалеть о сделанном. В лицо ударил порыв холодного ветра, остужая пылающие щеки, тут же бросил горсть колючего песка и рванул назад за длинные волосы, заставив пошатнуться и открыть глаза. Небо на горизонте потемнело, налившись чернильной синевой, точно щупальца выпуская ветвистые молнии.

В испуге оглянувшись на ситта, Надин увидела его довольную улыбку, и светящиеся глаза. Зрачки опять исполняли свой танец, поглощая клубящуюся вокруг девушки разрушительную энергию боли и разочарования:

— Только не говори, что это Я?! — кивнула на светопреставление за спиной.

До слуха донеслись раскаты грома, заглушив последние слова. Ирасмус хрипло рассмеялся и тряхнул вмиг потяжелевшими от влаги волосами:

— Так я чувствую… — подошел ближе и, завораживая игрой света и тени в глубине огромных глаз, искушающее спросил, опустив взгляд на приоткрытые губы:

— А хочешь попробовать на вкус?

Настала очередь Надин расширить глаза, ничуть не уступая ситту:

— Н-н-нет! — ответила, на всякий случай, выставив перед собой обе руки, — Мне достаточно впечатлений! — и сделала пару шагов назад.

— Мне, пожалуй, тоже! — усмехнулся он и, резко развернувшись, отправился в другую сторону. Ветер мгновенно стих, тучи на горизонте растаяли, а море заискрилось всеми оттенками лазури.

— Какой, однако, реальный сон… и нереальный, одновременно… — прошептала Надин, пытаясь распутать налипшие на лицо волосы, похожие теперь на воронье гнездо. Устроенная ситтом встряска помогла отвлечься от невеселых мыслей, обратив внимание на окружающие обстоятельства:

— Ирасмус, а это точно сон? — стали все больше терзать сомнения.

— А как иначе? — отозвался тот, снова усаживаясь на берег. — Я, конечно, смог перенести к тебе Джедая, но тогда я был свеж и полон сил! Я обрел связь с остальными кристаллами своей души и напитался от твоих… отношений с капитаном…

Надин покраснела, вспомнив, чему именно стал свидетелем Ирасмус в форме Кольца. О был очень и очень близко, практически, участвуя в процессе. Хорошо, что молча. Ах, да! Он был занят едой! Ему было не до разговоров.

А ситт невозмутимо продолжил:

— Потратившись, я оказался перед выбором: вновь стать никем и уйти в Никуда, вернувшись в прежнее подчиненное состояние, или существовать осознанно, но бездействуя, так как на внешнее проявление энергии нет. Теперь я ничего не могу. Я стал совершенно бесполезен людям. Попробовав твоей крови, я могу общаться лишь с тобой во сне, когда грань между сознаниями истончается и можно соприкоснуться душами.

— И как долго ты будешь в таком… положении?

Ситт загадочно улыбнулся:

— Не так долго, как мог бы. У тебя очень насыщенная жизнь и яркие эмоции. Я терпелив.

Они помолчали. Было жаль ситта, вынужденного жить взаперти, но и самой жить под неусыпным вниманием не хотелось.

— Сделай лицо попроще! Не буду я подсматривать за тобой! Расслабься.

Не смотря ни на что, Ирасмус находился в приподнятом настроении и охотно отвечал на вопросы. Так, он рассказал про Синий Камень на Пикаре и Красные Камни на Сафо. По коридору Великого Пути раньше проходили молодые ситты, инициируя в себе силу, учась путешествовать от одной планеты к другой. Центральный Синий Камень — это карта мира, сосредоточие всех энергий. Красные Камни на Сафо — поддерживают установленный ситтами порядок и поглощают разрушительную энергию, но время от времени, нужно отдавать ее ситтам — универсальным поглотителям всех видов энергий. Но ситтов осталось очень мало, потому и забросили далекие от своего дома планеты.

— У людей короткая память. Они забыли, что когда-то мы уже помогали. Вы, как дети — хотите все и сразу, тут же забывая наказы взрослых. Вот мы и ушли в сторону…

— А ты не знаешь, как там мои дети? — воспользовалась моментом Надина, — Я теперь беспокоюсь не только о Никки, но и о Китане, и Карпе, и…вообще… — пожав плечами, она беспомощно улыбнулась. — Если можешь…

Но ситт не стал ничего уточнять. Он прикрыл глаза и вдохнул полную грудь воздуха, втягивая невидимые потоки энергий, несущие информацию обо всем и обо всех.

Узкое лицо ничего не выражало, застыв неподвижной маской, однако, через пару секунд, ситт словно поперхнулся и изумленно уставился на Надин.

— Что? Ирасмус? — забеспокоилась девушка, почувствовав неладное.

Ситт замотал головой, но продолжал смотреть на нее со странным выражением.

— Ирасмус! Что-то с Ники? С ребятами?

Ситт досадливо поморщился:

— Только не волнуйся. Тебе нельзя так переживать…

Надин приподняла брови, удивляясь, с каких пор ее переживания стали заботить ситта, питающегося ими же? Что-то изменилось?

— У меня уже передоз от твоих страхов… — осклабился Ирасмус, — Хочется чего-нибудь сладенького… — и припечатал. — Мужика тебе надо.

От возмущения Надин хватала ртом воздух и не знала, что сказать. Внезапный переход от волнения к негодованию, позабавил ситта еще больше:

— Я сказал «сладенького», а не «кисленького». Перестань пыхтеть!

— А чем тебя Джед не устраивал? Мы как раз к сладенькому переходили!

— А я перед сном сладкое не люблю! И вам не советую. — продолжая загадочно улыбаться, отмахнулся ситт и, обвиняюще ткнув длинным пальцем в сторону Надин, ехидно продолжил. — А кто-то… не будем говорить кто… собирается старой девой остаться и меня на диету посадить!

— Вот зачем ты опять эту тему поднял? — устало опустилась рядом девушка. — Я только отвлеклась…

— Появились новые обстоятельства… Скоро сама узнаешь.

— Ирасмус! — потеряв терпение, снова завелась Надин. — Хватит говорить загадками. У меня нервы не железные. Что с ними?

— Да все с ними в порядке! Твой Ник на Туране, учится и с нетерпением ждет мамочку. Китан — уже оклемался и встретился с отцом и братом, рыщущим в поисках твоей капсулы. Что еще? Ах, да… Серж и дедуля Карпа освобождены и доставлены на адмиральский корабль, где очень продуктивно пообщались с Кэпом…

— К-как, уже? Это сколько же я сплю? — удивилась Надин.

— Вторые сутки, спящая красавица! Ничего, тебе полезно отдохнуть. И, так и быть, удовлетворю твое любопытство. Ничего твоему бывшему Кэп не сделал. Поговорил по-мужски… на правах бывшего жениха его нынешней супруги и будущего поклонника бывшей… Объяснил, как тот был не прав, заставив жену с ребенком жить впроголодь, не озаботившись их благополучием, если его самого похитят. А дедуля Карпа оказался с секретом! Именно его разыскивал Кэп на Сафо три года назад, но Гриббон опередил. Пери Уот и есть тот «зрячий», способный находить спрятанное или невидимое обычным зрением. Ситты сжалились над находящимся при смерти неизвестным воином и вылечили его. Не сумев вернуть зрение, открыли «третий глаз», чтобы он смог полноценно жить. Пери Уот никогда не хотел явно использовать дарованную способность и переехал в заброшенную деревеньку на Сафо, прикинувшись обычным стариком. Даже Карп ничего не подозревал. Так что у всех все хорошо, спи дальше! — и ситт резко замолчал, насупившись и уставившись в даль невидящим взглядом. В его огромных, почти прозрачных глазах отражалось перевернутое небо, почему-то сияющее множеством звезд.

— Ирасмус, расскажи о себе? — дотронувшись до его руки, попросила Надин. Внезапные перепады настроения ситта должны иметь логическое объяснение… Может быть, дело в его прошлом?

— Знаешь, Надин… я очень долго был один и забыл, что значит семья. А ты так легко принимаешь всех, проникаешься чужими проблемами и предлагаешь свою помощь… У тебя самое большое сердце. Мне легко дышится рядом, как будто я дома…

— Я с радостью буду твоим домом, пока ты не наберешься сил. У всех должен быть дом и семья. Иногда приходится искать их или строить самому, но они обязательно будут — так уж устроен человек. Ой, прости, — улыбнулась Надин, разряжая обстановку, — У ситтов, вероятно тоже! Расскажешь?

Ирасмус помолчал. Сколько времени он был лишен возможности просто поговорить, поделиться мыслями и планами? Ситты — телепаты, им не нужны слова, достаточно открыться и дать почувствовать свое состояние, но Ирасмус сотни лет не ощущал никого рядом.

— Воспоминания приходят хаотично. Я плохо понимаю, кого вижу и как давно это было… Видимо, я очень древний ситт… Я видел своих детей от младенчества до старости. — Ирасмус повернулся к Надин с замешательством, — Или это были уже дети моих детей? Не помню… Но мое сердце наполнялось нежностью к крохам и печальным ожиданием скорейшего воскрешения после их смерти. Я гордился ими, как и они мною… Я видел лица прекрасных женщин, чувствовал их любовь и страсть, перешедшие в дружеское участие и равнодушие… Ситты не испытывают ненависти, которую рождает непонимание. Когда один теряет любовь, он сам помогает второму пережить и принять новый выбор, — боль испытывают оба.

Ирасмус снова замолчал и подергал себя за тоненькую зеленую косичку, заплетенную у виска:

— Стал рассказывать тебе и вспомнил… В прошлой жизни я решил не просыпаться, потому кристалл моей души и не впитывал энергию…

— А п-почему ты так решил? — в тревоге заглядывая ему в лицо, шепотом спросила девушка.

— Я устал. Все пережито по многу раз, и рождение и смерть, и любовь, и разлука, и радость, и горе…Все!

— Но ведь ты изменил свое мнение, раз захотел вернуться из небытия?

Ситт покосился на Надин и, пожав плечами, отвернулся к морю.

— Так дело не пойдет, — заупрямилась Надина, — Или ты решил жить и мы идем дальше вместе, или ты хандришь и дальше, и опять превращаешься в бездушный камень! Решай! Для начала пойми, что тебе самому нужно. Что заставило проснуться?

Ирасмус упорно отказывался отвечать на заданный вопрос. Единственное, что удалось вытянуть, это предчувствие перемен, посетившее его при первом общении. Каким образом Надин может повлиять на древнего ситта, он так и не признался. Настаивать дальше не получилось. То ли так совпало, то ли ситт постарался, но окружающий пейзаж стал медленно блекнуть. Сначала стих ветерок. Пропали все звуки и шорохи. Потускнел блеск воды. Поверхность моря словно покрылась прозрачной пленкой, а небо потеряло глубину, — все стало плоским и безжизненным. Единственным, кто остался прежним, был ситт. Исчезнувший бриз колыхал разноцветные волосы, отсутствующий свет отражался в странных глазах, а на несуществующий берег отбрасывалась изломанная тень…

— Что происходит? — едва успела спросить Надин, под внимательным взглядом ситта, как все закружилось в сумасшедшем водовороте и поглотило сознание.

Пробуждение вышло болезненным. Голова раскалывалась, а тело, оставшись без присмотра, жаловалось на усталость и плохое отношение хозяйки.

— Ничего, Никки… Прилетим на Туран, там и отдохнем… На море сходим… за кварками… — повторяла еще сонная Надин, забыв, что она давно не дома и Ника рядом быть не может. И тут нахлынули воспоминания! Застонав, она разлепила веки и уставилась в белоснежный потолок. Его стерильная белизна вызывала резь в глазах, зато помогла сосредоточиться и собраться с мыслями.

— Как вы себя чувствуете, леди Тенция? — подал голос кто-то справа от кровати, в которой и лежала Надин. — Ваша капсула благополучно достигла посадочного блока Турана и таможенники уже осмотрели ее. Вы находились под сильным действием усыпляющей системы капсулы. Видимо, настройки сбились, и пришлось доставить вас сюда.

Обернувшись, девушка увидела глубокое кресло, в котором сидел пожилой мужчина. Белая, прямо таки, похрустывающая при малейшем движении одежда — выдавала медицинского работника.

— Где… — хрипло прокашлялась Надина, обнаружив, что горло пересохло и не в состоянии протолкнуть ни одного слова. Мужчина отработанным движением поднес к губам девушки стакан с голубоватой жидкостью:

— Пейте, леди Тенция, вам станет лучше. А пока ничего не говорите, мы сами все решим. Только кивните, если все устраивает. Хорошо?

Надина нерешительно кивнула. Ее явно приняли за другую, но пока ничего криминального в этом нет. Побудет этой леди Тенцией… пока не оклемается…

А мужчина с энтузиазмом продолжил:

— Понимаю. Вы ничего не знаете. Я все вам расскажу. Мы в медицинском блоке при космодроме «Радужный». Как я сказал, после посадки вас направили ко мне. Таможенники по номеру капсулы выяснили ваше имя и дали разрешение на пребывание на Туране. У вас открытая межпланетная виза. Никаких документов не нужно. Я, как ваш врач, рекомендую расслабиться и получать удовольствие от пребывания на нашей гостеприимной планете! Меня зовут доктор Паккард, обращайтесь в любой момент. К сожалению, ваша капсула пришла в негодность, после стыковки с посадочным блоком. Предстоит еще выяснить, что тому причиной, но не переживайте, таможня возместила вам стоимость испорченного аппарата. Вот, это теперь ваше. — разговаривая, как будто имеет дело с маленьким ребенком, доктор положил на столик возле кровати универсальную платежную карту веселого сине-оранжевого цвета. И успокаивающе улыбнувшись, ввел в ступор. — Вам сейчас нельзя волноваться. Никак нельзя! По переданным с таможни сведениям, у вас нет никакой собственности на Туране. Ваше здоровье полностью восстановилось, держать вас здесь нет никаких причин. Слабость пройдет в течение часа. Хотите, я забронирую вам номер в отеле? Мне кажется, вам понравится на окраине города, там воздух чище, и гулять есть где. Хотите?

Надин согласно кивнула. Что-то сказанное милым общительным доктором царапнуло, заставив насторожиться… Но повода отказываться от помощи не было. Все складывалось просто идеально. Ее приняли за бывшую хозяйку капсулы, у которой к счастью, открыта виза на Туран. Хорошо, что не пришлось общаться с властями лично — врать Надин не умела. Хорошо, что деньги за капсулу сами упали в руки, дав возможность пережить первое время. Теперь нужно встретиться с сыном и устроиться на работу. Как-нибудь потом вернет Алану стоимость его капсулы. Вопрос, где именно на Туране она оказалась? Далеко ли до столицы, где учится Ник?

С трудом удалось просипеть нужные вопросы.

— Говорю же, мы на космодроме «Радужный» в столице Турана — Траннии!

В такое удачное совпадение Надин верила с трудом. Что не помешало ей, позабыв про пересохшее от очередного усыпляющего действия горло и ослабевшее от долгого бездействия тело, подпрыгнуть на кровати с хрипом «Я добралась!» и снова закашляться.

— Ну, что ж вы так! — попенял ей доктор Паккард, укладывая обратно. — Может, вам рановато покидать нас? Нет? Тогда я пойду делать выписку, а вы отдыхайте! В вашем положении вредно переутомляться.

Голубая водичка, которой ее поил доктор, быстро подняла Надин на ноги. Только голос не вернулся, больно царапая горло при попытке сказать что-либо. Погладив широкий ободок Колечка, она мысленно поблагодарила Ирасмуса, поверив, что это его заслуга в благоприятном стечении обстоятельств.

Скинув больничную пижаму, в которую ее успели облачить, Надин натянула свою тунику и брючки, прошедшие мгновенную санобработку и висящие в узком шкафчике у кровати. От одежды пахло паром и легким цветочным ароматом. Пригладив руками растрепавшиеся волосы, связала их в узел на затылке. Доктор появился в сопровождении молоденькой практикантки в коротеньком белом халатике и пластиковой папочкой.

— Уже собрались? Вот, Кирочка вам поможет. Тут направление в несколько учреждений, выберете себе по душе… Наблюдаться можете у любого врача, времени впереди много — успеете познакомится и определиться…

— Д-докхтор, вы о чщем? — удалось прохрипеть Надин.

«Что происходит? Я ведь здорова? Какое наблюдение?» — хотелось закричать во все больное горло. Доктор Паккард внимательно посмотрел на невминяемую пациентку и попросил Кирочку погулять полчасика.

— Я, так понимаю, вы не в курсе? — гораздо жестче, чем при предыдущем разговоре, спросил он. Надин еще больше округлила глаза и замотала головой. О чем таком серьезном она не знает? Она больна? Первая мысль была о сыне — кто теперь ему поможет? Хорошо, успела оплатить обучение до конца, профессию получит…

— Присядьте, леди Тенция. Успокойтесь. Вам вредно волноваться.

С каждым сказанным словом дышать становилось все труднее. Закружилась голова, во рту появился кислый привкус тошноты… Вторая связная мысль, бьющаяся в голове, была про Джедая и Кэпа. Даже в такой момент она не могла выделить одного из них. «Хочу прожить остаток дней с…»

— Вы всего лишь беременны… — пробился сквозь гул в ушах, спокойный голос доктора.

Надина отрицательно мотала головой, не в силах ответить. Как такое могло произойти? Она лет семь назад поставила противозачаточную прививку. Срок действия еще не истек! У нее десять лет гарантии! Этого просто не может быть… потому что…

Надин почувствовала, как дрожат губы и на глаза наворачиваются слезы. И это не были слезы счастья. Она едва сводит концы с концами… У нее нет ни мужа, ни работы, ни жилья, о каком ребенке можно говорить? Но она так хотела девочку…

Сцепив зубы, Надина зажмурилась и уткнулась в подушку, стараясь сдержать рыдания. Доктор тяжело вздыхал рядом и гладил беззвучно сотрясающиеся плечи:

— Милая… Перестань. Ты молодая, красивая… Ты со всем справишься. А сейчас тебе вредно так убиваться…

Она ничего не слышала, на минуту дав волю чувствам. Потом она попытается осмыслить, принять, решить, будет сильной и уверенной. Никто, кроме сидящего рядом доктора не узнает, чего ей это стоило. А сейчас она побудет слабой… Пожалеет о неудавшемся счастье с Джедаем, о котором теперь даже думать не смеет… Попросит прощения у Кэпа, встречи с которым теперь будет избегать с двойным упорством…

— Ну, хотите, мы сделаем вам операцию?! — воскликнул потерявший терпение доктор. — Если все ТАК ужасно? Срок маленький, еще возможно.

Надин подскочила и уставилась в сердитые глаза пожилого человека, требовательно взирающего на нее. Испугавшись, что ее не правильно поймут, девушка опять замотала головой и ухватила доктора за руку:

— Нет-нет! Не нужно! Я правда справлюсь, просто… я… не ожидала… — голос был еще сиплым, но похож на человеческую речь, а не карканье. И еле слышно повторила — Не нужно…

Доктор глубоко вздохнул и, поблескивая увлажнившимися глазами, расслабился:

— Я рад за тебя, девочка. Кстати, у тебя будет дочь!

Надин тоже улыбнулась сквозь слезы и, по-детски вытерев лицо рукавом, даже рассмеялась:

— Я рада, правда! Спасибо.

— Не за что. Ты, главное, не теряйся. Жизнь любит подбрасывать сюрпризы. Не всегда приятные, проверяющие тебя на прочность… Но потом, спустя много-много времени, ты оценишь все по-достоинству и поймешь, что по-другому и быть не могло…

Когда девушка полностью успокоилась, доктор позвал Кирочку и велел отвезти леди Тенцию в отель «Зеленая Долина», в котором он уже зарезервировал номер. Надин решила начать новую жизнь в новом месте и с радостью принимала любую помощь и советы.

Отель располагался в живописном месте и название полностью отражало действительность. Поселившись в двухкомнатном номере и заплатив за три месяца вперед, Надин воспряла духом и вернула потерянную уверенность.

Первый день она просто лежала и прислушивалась к себе. Конечно, еще рано что-то чувствовать, но… Если очень хочется, то можно услышать удары крошечного сердечка… Привыкнув к своему состоянию, Надин стала строить планы на будущее. Во-первых, нужно встретиться с Ником. Во-вторых, найти работу. По-хорошему, следовало бы связаться с Китаном и дать знать, что она жива-здорова… Но, как это сделать, минуя Кэпа? Надин не знала, что будет делать в дальнейшем. Возможно, после рождения девочки она расскажет ему о ребенке. К тому времени, интерес Кэпа пройдет и они смогут нормально общаться для совместного воспитания дочери… Отбросив прошлое… Кэперон — хороший отец, он позаботится о будущем детей, если с Надин что-то случится. Ей же от него ничего не нужно.

Решив так, Надина отправилась на поиски Ника. Для перемещения по городу использовались разноцветные шаттлы, которыми можно было управлять вручную или по заданной программе. Маршрут до Летной Школы при Академии Военно-Космических сил нашелся быстро. Устроившись в двухместной кабинке, Надин с замиранием сердца смотрела на проносящийся под нею город. Теперь это и ее планета. Больше идти некуда.

Транния — идеальный с точки зрения туранийцев город. В столице не было, ни уходящих в небо стальных высоток, ни шума, ни толкотни. Немногочисленные башни, благодаря зеркальному покрытию, отражали окружающий пейзаж и сами растворялись в нем. В таком городе не ощущалось давления цивилизации, располагая к неторопливой, размеренной жизни.

На зеленый ковер парков и лужаек посадочные площадки вынырнули внезапно, поразив размером и количеством припаркованной техники. Хотя, чему удивляться, это же Академия Военно-Космических сил.

Надина сама когда-то училась в немаленькой Академии на Ашаларе, но размер Туранской Академии ее потряс! Настоящий город в городе! Не сумев самостоятельно разобраться в указателях и корпусах, она несколько раз спрашивала дорогу у местных. Кого здесь только не было. Обучение начиналось в Школе с восьми лет. В пятнадцать зачислялись в Академию. В двадцать — получали профессию. Желающие повысить уровень или получить военную специальность, учились еще пять лет. Из-за больших физических нагрузок, большинство учащихся были парнями, но и девчонки встречались. Здесь, также, проводились многочисленные обучающие семинары с приглашенными специалистами, послушать которых собирались все желающие. Потому понятно, что численность мужчин и женщин на территории Академии превышала число учащихся.

Засмотревшись на группу мальчишек, гоняющих на аэрокарах, стремясь разглядеть среди них знакомое лицо, Надина не заметила, как налетела на мужчину. Даже не разбираясь в форме и нашивках, сразу поняла, что перед нею военный чин. На темно-синем длинном кителе, наглухо застегнутом на небольшие выпуклые магнитные застежки, выделялась гравировка из трех перекрещенных молний, означающих принадлежность к военно-космическим силам. Две молнии — знак простых служивых, а одна молния показывала, что человек имеет отношение к полетам, но исключительно мирного характера. Высокий незнакомец, примерно сорока лет, с выбеленными висками и озабоченной складкой, прорезавшей высокий лоб, вовремя подхватил едва не упавшую девушку. Надина по достоинству оценила твердую руку, поддержавшую ее, но инстинктивно прикрыла живот, испугавшись резкого движения. Мужчина задержал внимательный взгляд на тонкой талии, затем, перевел его на лицо покрасневшей девушки.

— Примите мои извинения.

— Н-нет, не стоит… То есть, простите, это я виновата, не заметила…

— Вам простительно, а вот мне нет. — совершенно серьезно ответил незнакомец, еще больше смущая Надин. Его чересчур внимательный взгляд заставлял нервничать и чувствовать себя нашкодившей школьницей. Желая поскорее избавиться от его общества, она натянуто улыбнулась:

— Я ищу сына, он учится на первом курсе школы. Не подскажите, где находится их корпус? Я тороплюсь.

Вопреки ее ожиданиям, мужчина не довольствовался объяснениями, а решил самолично проводить:

— Раз вы впервые на территории Академии, то легко заблудитесь. Мне все равно в ту сторону, пойдемте. — и не оставляя ни малейшего шанса отказаться, направился по одной из дорожек, приглашая следовать рядом.

— Кстати, меня зовут Арвейз Коул. А, как вы сказали, его зовут? — не поворачивая головы, поинтересовался мужчина. — Я провожу семинары у разных курсов, может, подскажу, где он сейчас.

Надина подозрительно покосилась, но не стала уточнять, что не называла имени сына. Но, опять же, если это преподаватель, то может знать, где проходят занятия, а ее имя и сам потом узнает. При поступлении собирается подробная информация на учащихся и их семьи. Если она попытается скрыть свое имя, то не сможет без преград общаться с ребенком.

— Я ищу Николаса Фотэ, он в группе пилотирования.

Арвейз Коул кивнул, продолжая движение:

— Знаю такого. Хороший потенциал. Можете гордиться.

В сопровождении спутника, Надин очутилась в менее оживленном участке Академии, перед невысокой изгородью из цветущих кустов. На указателе, возле дорожки висели две таблички, дублирующие друг друга. На них, на межпланетном, и древне-транском, оказавшемся на самом деле, ситтским, языках, было написано «Летная Школа. Учебные корпуса 1–4. Жилые корпуса 1–2, 5–6.»

— А зачем здесь надпись на древне-транском? Его же никто не знает? — спросила Надин, расслабившаяся от скорой встречи с сыном.

Мужчина бросил на нее быстрый взгляд:

— Традиция.

Не заметившая ничего девушка, не выдержала и улыбнулась:

— Здесь ошибка. Неправильный падеж. Неужели никто не видел?

— Нет… Никто. — напряженным голосом ответил Арвейз Коул. Только тогда Надин обратила на него внимание и похолодела. Ведь сама сказала, что древне-транский никто не изучает! Откуда пришлая девица может его знать?

— Мне п-пора… Спасибо! — пискнула она и метнулась в сорону входной арки. Боясь оглянуться, миновала парковку, пробежала мимо фонтана через широкий двор и поднялась на крыльцо самого большого учебного корпуса школы.

Просторный холл и прилегающие коридоры были заполнены детьми, небольшими группками направлявшимися к выходу. Одни оживленно спорили и смеялись, расслабившись после занятий, другие — сосредоточенно готовились к следующим. Но всех объединяла атмосфера безграничных возможностей и уверенности в будущем. Каждый поступивший в Школу прошел жесткий отбор и гарантированно станет одним из лучших специалистов в своей области.

Остановившись перед расписанием, Надина попыталась найти нужную группу. Это оказалось не так легко. Мало того, что на первом курсе было пять летных групп, так еще каждая подразделялсь на три подгруппы. В которой из них Ник?

Рядом, на огромном экране выводилась информация для обучающихся. Бросив туда взгляд, Надина узнала, что занятия для второй подгруппы техников переностся в третий корпус, а практический семинар по скоростному наведению высокоимпульсных пушек кораблей дальнего следования откладывается на два часа… Поняв, что самостоятельно никогда и никого здесь не найдет, хотела отойти за подмогой, как на весь экран засияла крупная надпись, с голосовым сопровождением: «Сообщение для первокурсника Николаса Фотэ. Подойти к информационному табло первого корпуса».

Надина открыла рот, не веря своим глазам, да и ушам тоже. Откуда? Кто? Ответ очевиден…

— Мама! Это правда ты? — раздался знакомый голос за спиной. Обернувшись, она увидела сына, изменившегося до неузнаваемости. Он вытянулся, повзрослел, и уже приобрел военную выправку, несмотря на то, что проучился меньше четырех месяцев. Про приставший намертво загар, из-за которого он стал похож на белозубого чернокожего аборигена Катарры, и говорить нечего.

Обнявшись, они закружились посреди холла, не обращая внимания на понимающие или завистливые взгляды остальных учеников и преподавателей.

Глядя друг на друга, не в силах сдержать радость, переполняющую их изнутри, они заливисто смеялись, восполняя время разлуки. Стремясь удостовериться, что происходящее реально, Надин безостановочно гладила и тискала Ника. Он снисходительно сносил материнское внимание, оставив на потом реплики о своей взрослости, и сам не отпускал ее руку, желая продлить ласку. Налюбовавшись на сына, она успокоилась и уточнила:

— У тебя еще есть занятия?

Смахнув выгоревшую челку с глаз, Ник довольно улыбнулся:

— Нет. Я досрочно все сдал. Специально оставил время для факультатива со старшими курсами. Представляешь, я один из первокурсников буду заниматься с ними! Здорово?

Сердце Надин беспокоилось за чрезмерные учебные нагрузки, но Ник умел распределять свои силы, потому она ответила, как всегда отвечала:

— Конечно, здорово! Только не забывай отдыхать.

— Да-да, ма, я помню…

Пока они общались, холл почти опустел. Подозрительно оглянувшись на информационное табло, Надина увидела, что надпись для Ника исчезла, значит, его вызывали не по учебе…

— Ну, что? Покажешь матери достопримечательности? Или сразу сдаваться будешь?

Ник возмущенно вскинулся, но тут же замялся:

— Ну, ма!!! Здесь все так делают!

Он, как и мать, совершенно не умел лгать. Отправляя сына на учебу, Надин беспокоилась о его способности устраивать беспорядок даже в совершенно пустой комнате. Выделяясь среди сверстников умом и упорством в достижении поставленной цели, он совсем не обращал внимания на окружающее пространство. Когда он был захвачен интересной мыслью, то мог забыть про еду, или лечь спать в одежде, причем, не факт, что он будет ночью спать… Или, увлекшись новым приемом, он тренировался до закрытия спортзала, потому Надин лично отвозила его на занятия и обратно… Оставалась надежда, что при военной Академии Ника приучат к расписанию. Видимо, не все сразу.

— Неужели все так плохо? — пошутила она.

— Да нет… у меня один сосед, как и я — вечно забывает прибраться за собой. Зато второй, постоянно ворчит по этому поводу. Легче навести идеальный порядок, чем заткнуть его, — мальчишка обезоруживающе улыбнулся. — Так что… не волнуйся. У меня есть, кому присмотреть.

— Надо бы этому, второму, мешок конфет презентовать. За вредность!

— Неа! Лучше твоих пирогов! Нам всем, за то, что терпим его занудство! Но он хороший малый, привыкли.

— Ладно, хороший малый, веди уже куда-нибудь. По дороге поболтаем.

И, Ник, взяв мать под руку, повел ее по территории Школы, поясняя, где и что находится. Особое внимание уделил площадке с тренажерами, полностью имитирующими различные корабли.

— По тестам у меня реакция достаточная для высокоскоростного маневрирования боевыми беспилотниками! Это очень круто, ма! Есть все шансы попасть к Кэпу!

Услышав знакомое имя, Надин споткнулась на ровном месте и, схватившись за сердце, спросила осипшим голосом:

— К к-кому?

— К Кэперону Курт Дею, ма! Это офигительная практика! Ой, прости, ма. Я хотел сказать, престижная. — приняв застывший взгляд Надин за недовольство развязной болтовней, исправился Ник. — К нему попадают самые-самые. Здорово? А, ма?

— Здорово, Никки… Куда уж здоровее… — беспомощно опустив руки, согласилась Надин. И что теперь делать? Рано или поздно, но судьба снова столкнет их.

— Надин Фотэ? Николас Фотэ. Извините за беспокойство. — услышали они рядом. Повернувшись, увидели невысокого мужчину средних лет, пытающегося обратить на себя внимание. Мягкая округлость его форм намекала на деятельность далекую от военной, что встречалось в стенах Академии довольно редко.

— Меня зовут Питер Явс. Я из секретариата. Меня послали сопроводить вас на встречу в первом корпусе.

— С кем? — немного нервно уточнила Надин. — Для чего?

— Вас желает видеть Арвейз Коул. К сожалению, мне неизвестно, с какой целью. Прошу вас, пройдемте. — и он посторонился.

— Ого! Сразу к Коулу! — присвистнул Ник. — Честное слово, ма! Я ничего такого не сделал!

— Кто это такой? — спросила Надин шепотом.

— Он со старшии курсами работает. Под дополнительную подписку о неразглашении. Наш ректор к нему только по очень важным делам обращается. Больше ничего не знаю.

С каждым сказанным словом, желание Надин скрыться в кустах и бежать далеко и еще дальше возрастало, достигнув пика возле крыльца первого корпуса. В секретариате тоже люди работали, потому что, на круглом лице Питера Явса мелькнуло сочувствие, не помешавшее, однако, крепко взять Надин под руку, якобы помогая подняться по ступеням.

— А вас, Николас, я попрошу остаться! Мистер Коул назначил встречу с глазу на глаз.

Надин невольно дернулась, почувствовав себя в ловушке. Значит, Ника позвали в качестве успокоительной приманки? Хотелось крикнуть «Беги, Никки! Спасайся!». Так… Стоп! Отставить истерику! Это все гормоны расшалились! Что может случиться? Она ни в чем не виновата. Она даже на планету попала не по-своей воле. А то, что не поставила в известность погранслужбы… сами виноваты! Она женщина, ей положено быть забывчивой и непоследовательной, вот! Поймав подбадривающий взгляд сына, выпрямила спину и решительно пошла вперед, готовая встретиться с кем угодно. Надин так накрутила себя, что прошла весь холл не оглядываясь, не желая видеть конвоира. А как еще назвать этого секретаря, перекрывшего пути отхода? Очнулась она только когда услышала окрик и, судя по-всему, уже не первый:

— Надин! Нам сюда.

Питер Явс буравил ее сердитым взглядом, стоя перед раскрытыми дверями лифта. Разворачиваться и топать обратно так же целеустремленно и эффектно не получилось, хорошо хоть, свидетелей мало.

Лифт совершенно беззвучно взмыл вверх, и так же беззвучно распахнул двери на восьмом этаже. Этот этаж полностью принадлежал преподавателям. Пройдя вслед за секретарем по коридору, Надин оказалась у двери со стандартной табличкой «Приемная». Такие же таблички висели еще на нескольких дверях, отличаясь только порядковым номером. Данная дверь щеголяла номером два. Пожав плечами, Надин вошла в пустую приемную. Пока она рассматривала обстановку, состоящую из нескольких глубоких диванчиков, обтекаемых столиков и узких стеллажей вдоль стен, Питер распахнул одну из двух дверей и громко рапортовал:

— Надин Фотэ. Прибыла по вашей просьбе. Какие будут распоряжения?

— Никаких. Можете идти, Питер.

Секретарь опять недовольно глянул на молодую женщину, медлившую у входа. Понимая, что дальше тянуть просто смешно, она вошла в кабинет, вздрогнув от мягкого щелчка двери за спиной.

Разозлившись на собственную трусость, решившую показать себя во всей красе, Надина расправила плечи и подняла взгляд от пола. Ничего страшного не произошло. Обычный рабочий кабинет. Все довольно скромно и лаконично. Даже хозяин кабинета уже не выглядит угрожающе, даже расслабленно как-то… Сидя за столом из темного стекла, он посматривал на галоэкран и… улыбался.

— Присаживайтесь, Надина. Разрешите так называть вас? — заметив, что женщина не пошевелилась, встал сам и приглашающее отодвинул для нее кресло напротив. — Я не задержу вас надолго, не волнуйтесь. Волноваться вообще очень вредно, правда?

Не понимая, намек это или просто забота о ближнем, Надин села и, сложив руки на колени, пронаблюдала, как Арвейз Коул обошел стол и сел на свое место.

— Не хотите выпить? — неожиданно спросил он, блеснув глазами. — У меня появился повод. Думаю, у вас тоже.

Происходящее нравилось Надин все меньше и меньше. Чего от нее добивается этот Коул? На что намекает?

Тем временем, мужчина достал толстую бутыль с тоненьким кривым горлышком и пару запотевших фужеров:

— Это не алкоголь, расслабьтесь, — на рабочем месте не пью и других не спаиваю! — не дожидаясь ответа, он разлил содержимое бутылки и придвинул второй фужер девушке. — Это фруктовый сироп из Амора, слыхали про такой? Говорят, очень вкусный и полезный. Кладезь витаминов!

Удостоверившись, что дама не возражает, Коул усмехнулся и показал пример, с наслаждением сделав глоток прохладительного напитка. Непроизвольно сглотнув слюну, Надин поостереглась пробовать неизвестно что. Наблюдавший за нею Коул опять улыбнулся и откинулся на спинку своего кресла:

— Вижу, вы совсем не любопытны и можете молчать еще очень долго. А я обещал не задерживать вас… Придется признаться самому. Надин, вы мне очень нравитесь!

От такого заявления у Надин совсем некрасиво полезли глаза на лоб. Ничего себе заявочки! Но, тут проснулась логика и остудила возмущение. Ну, как она может ему нравится после пяти минут общения? Да и общения не было… Значит, нравится она именно, как молчаливый собеседник! Не очень лестно для женщины, но полезно в ее случае.

Арвейз сделал еще один глоток и удовлетворенно кивнул:

— Да, вы идеально мне подходите.

Позабыв про опасения, девушка прищурилась и прошлась подозрительным взглядом по довольному Коулу. В чем подвох? Она совершенно точно уверилась, что не интересует его, как женщина, но, что ему нужно?

— Я все разузнал о вас. Несчастливый брак, незаконченное образование, несовершеннолетний сын, неудачное путешествие… Что там произошло?

«Вот оно что!» — подумала Надин. — «Его интересует Кэп! С моей помощью хочет собрать компромат.»

— А вот это- совершенно зря! — немного обиженно протянул Коул. — Вы подумали полную глупость. По вашему лицу можно картинки детям показывать, совсем не умеете скрывать! Придется поработать…

На протяжении всей встречи Надин так и не сказала ни слова, но мужчину ничего не смущало:

— Я очень уважаю нашего адмирала и не собираюсь ему вредить. У меня есть свои проблемы, о которых я, кстати, предупреждал Кэпа, но ему все некогда! Придется решать самому. А вы мне поможете, раз он так занят.

Надин опять уставилась на мужчину, начиная думать, что связалась с сумасшедшим. Что она может сделать такого, что под силу только Кэпу?

— Вы попали на Туран нелегально. Ни в одном реестре прибывших не значитесь. Но само разрешение на пребывание вам выписали уже давно, так что большой беды нет. Только одно… Ваша особа очень интересует службу безопасности. Причем, очень-очень. Не думаю, что вы провинились, но почему-то скрываетесь от них… Сняли номер под чужим именем…

— Я не скрываюсь! Так получилось! — впервые подала голос Надин. Как объяснить, что это просто стечение обстоятельств?

— Допустим, я вам поверю. — наклонившись к ней, проникновенно сказал Коул, — Но вы будете работать на меня! И будете так же молчать, как сейчас! И я пойду навстречу молодой… матери. — и указал взглядом на ее талию.

Надин сглотнула вязкую слюну и одним махом опустошила фужер. Опять шантаж! Что на этот раз?

— Ничего невыполнимого для такой умной девочки! — ответил на незаданный вопрос Арвейз. — Понадобятся только ваши профессиональные навыки переводчика и клятва о неразглашении.

Девушка устала удивляться, но неужели не нашлось ни одного переводчика, раз приходится вербовать их таким способом? Коул любезно пояснил, что работает с закрытыми архивами туранцев, язык которых знает только узкий круг посвященных. Совсем недавно стало известно, что это язык ситтов, но информация об этом тщательно скрывается. Потому, нельзя пригласить переводчика с ситтского для переводов с древнетранского! Рано или поздно, но кто-то проболтается! Появление беременной Надин, знающей ситтский и не желающей быть обнаруженной, оказалось подарком для Коула. Он — дает нуждающейся девушке работу, она — переводит накопившиеся архивы. И оба держат язык за зубами. Коул имел некоторый доступ к спецслужбам. Они искали Надин, как свидетельницу. Больше ее ни в чем не обвиняли, поэтому Арвейз решил, что никому не причинит вреда своей маленькой ложью.

Надин не знала, насколько можно доверять Арвейзу, но, пока ему нужен переводчик, он будет нем. Да и деньги ей не помешают… Если с первого же появления в Академии ее вычислил один, то, где гарантия, что не вычислит другой преподаватель? Здесь, куда ни плюнь, везде бывший, настоящий или будущий службист. Без помощи одного из них не справиться. Если от нее будут требовать невозможное, — она всегда сможет обратиться к тожу же Кэпу. Все равно собиралась, только попозже…

Спрятав в рукаве такой козырь, Надина безропотно подписала договор о неразглашении полученной в ходе работ информации и, договорившись о следующей встрече, отправилась домой. Благодаря Коулу, она теперь числилась внештатным сотрудником, с неограниченным допуском на территорию Академии. Теперь никому не придет в голову заподозрить в скромной ассистентке сурового Коула, разыскиваемую Надин Фотэ. Мало ли однофамильцев? А Коул не возьмет непроверенного человека!