Глава 6

Я убираю стул и отодвигаю замок. Неуверенно приоткрыв дверь, я обнаруживаю, что моя гостья пришла в одиночестве. Кажется, нет причин не впускать ее. В конце концов, это ее дом. Зайдя внутрь, Марта замечает перцовый баллончик и сигнализацию у меня в руках.

Она мрачно смеется и говорит:

– В этом нет необходимости, Лиза. Ты беспокоишься из-за Джека? Не волнуйся, он безобиден. Много говорит и мало делает.

Я слегка смущаюсь, хотя и остаюсь начеку. Ставлю баллончик и сигнализацию на каминную полку. Марта пришла босиком, и без каблуков она больше не кажется высокой. Она все еще одета так, чтобы произвести впечатление; ее дорогой черный наряд подходит для шикарной вечеринки. Возможно, она одевается так всегда. Я не знаю, какими духами она пользуется, но они чуть сладковатые, не слишком тяжелые.

За окном смеркается; единственное освещение – естественное – попадает в комнату через окна и световой люк на крыше. В комнате довольно мрачно. Возможно, из-за этого я могу представить, как очаровательна Марта, должно быть, была в молодости. Ее скулы и лоб вместе с ослепительными зелеными глазами составляют изящную картину. Марта, наверное, была настоящей сердцеедкой в расцвете лет, истинной красавицей, что заставляет меня задуматься, как она оказалась замужем за таким человеком.

Марта, должно быть, нервничает, потому что она бродит туда-сюда, осматривая комнату, как тюремный надзиратель, пока я стою и пялюсь на нее. Она останавливается у стола, как будто ожидает там что-то найти. Смотрит на меня снизу вверх, пока меня все еще слегка потрясывает от сцены внизу, но потом одаривает очаровательной улыбкой.

– Не возражаешь, если мы поболтаем, Лиза? Ну, знаешь, как женщина с женщиной?

– Вовсе нет.

Она может «болтать» со мной сколько угодно, это ничего не изменит – я не уеду из этого дома. Из этой комнаты.

Марта садится на стул у стола и скрещивает свои стройные ноги.

– Я нечасто так делаю… – предупреждает она заранее и, не давая мне времени ответить, достает пачку сигарет.

Я не показываю своего удивления. Я полагала, Марта и сигареты – понятия несопоставимые. Она кажется слишком утонченной для чего-то столь грязного, как сигарета в ее миниатюрном ротике. А потом я вижу, как она курит, и она доводит это до уровня перформанса. Надувает свои красные губки, зажигая сигарету. Дым кружится и клубится вокруг нее, окутывая ее естественным гламуром какой-нибудь звезды фильма в стиле нуар времен голливудской классики. Звезды, чей любовник только что застрелил ее мужа и беспокоится, что ФБР придет его искать. Она не спрашивает меня, не возражаю ли я, чтобы она закурила. А я возражаю.

Но это ее дом, а не мой.

– Можешь ответить мне на один вопрос?

– Конечно.

Дым скрывает часть ее лица.

– Почему бы тебе просто не собрать вещи и не уехать? Я бы уехала на твоем месте.

– Я уже сказала тебе. Я подписала договор аренды и намерена придерживаться его. Нелегко найти такую очаровательную и уютную комнату, как эта. Что касается всей этой истории с шампанским и…

Она останавливает меня:

– Я прекрасно знаю, как игристое и бокалы оказались здесь. Это Джек их принес, верно? Потому что он думал, что я ушла на весь вечер. Я не дура.

Удивительно, что она это признает.

– Тогда ты знаешь, что я не сделала ничего плохого. И нет причины уезжать.

– Мне, наоборот, кажется, что есть. Я бы не хотела жить в доме, где хозяин бросается наверх в первый же вечер, вооруженный бутылкой алкоголя и презервативом. Хотя нет, забудь про презерватив, он не настолько разумен.

Я ошеломлена тем, как хорошо она знает своего мужа. Но зачем она живет с таким мужчиной? Разве она не чувствует себя униженной?

– Я знаю свои права. Ты меня не выгонишь.

Марта встает, подходит к окну и выбрасывает сигарету. Когда она снова садится, то сразу же зажигает еще одну. Теперь руки у нее слегка дрожат.

– Ты спала с ним?

У меня падает челюсть от шока.

– Конечно… конечно нет.

Она разминает пальцы свободной руки.

– Я бы не стала винить тебя, если бы ты это сделала. Он отлично выглядит. И, честно говоря, у меня есть свои недостатки, но я не лицемерка. В свое время я и сама сбивалась с пути пару раз. Я не в том положении, чтобы критиковать кого-то за это.

– Я. Не. Спала. С. Ним.

Этот «женский» разговор слишком личный и очень неприятный. Интересно, к чему Марта клонит? Она явно пришла не обсуждать измены. Вся ее манера поведения указывает на это. Держу пари, Джек послал ее сюда что-то передать мне, но я не могу понять, что именно. Не может быть и речи о том, чтобы выгнать меня. Я уже ясно дала понять, что этого не произойдет.

Марта, кажется, погрузилась в свои мысли. И тут она говорит:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

Она кивает:

– Мне сорок три, – делает паузу, а затем добавляет: – Ладно, сорок восемь.

«Ну конечно», – думаю я про себя. Ей определенно за пятьдесят.

– Знаешь, тяжело быть женой такого молодого человека, как Джек. Тебя путают с его матерью или думают, что твой муж – какой-то жиголо. Это совсем не легко.

Я не могу не вздрогнуть, вспоминая, что сама перепутала ее с его матерью.

– Могу себе представить.

Тут она перестает быть печальной и становится обиженной.

– Нет, не можешь. Ты даже близко не можешь себе представить. Знаешь, когда я была в твоем возрасте, мужчины бегали за мной как собаки. От меня требовалось только бросить им палку, а они бежали за ней, громко лая. И приносили мне палку в зубах, а потом садились на задние лапы и виляли хвостами, свесив языки. А теперь… – ее голос надламывается от уныния. – Теперь они смеются надо мной за моей спиной. Ты даже представить себе не можешь, что это значит.

Мне жаль ее… как я могу не пожалеть ее? Неудивительно, что она вкалывает химические препараты, чтобы вернуть себе молодость.

В комнате темнеет. Марта превращается в тень.

– Послушай меня, Лиза. Я не заставляю и не прошу тебя уйти, я умоляю тебя, – в ее голосе звучат панические нотки. – Собирай вещи и уезжай сегодня вечером. У меня есть пара сотен фунтов внизу в комоде; можешь взять их и переехать в отель, если хочешь. Джек – отличный парень, но иногда он может быть… – она поднимает взгляд наверх, как будто слова, которые она ищет, витают в воздухе. Потом снова смотрит мне в глаза, – немного упрямым, если все идет не так, как он хочет. Я не хочу, чтобы кто-то из вас чувствовал себя неловко в моем доме.

– Так это твой дом, а не его? – вставляю я.

Даже не видя того, как она покраснела, я понимаю, что у нее закипела кровь от моего вопроса. Она встает, и лицо у нее сводит судорогой от напряжения и ярости.

– Если ты намекаешь на то, что он со мной только ради моего дома и денег, то ты…

– Прости меня, Марта. Это было неуместно. Я просто благодарна, что у меня есть право на уголок твоего удивительного дома.

Она остается на ногах и смотрит на меня несчастным взглядом.

– Мы вместе уже четыре года. Только мы с Джеком, одни в нашем доме.

«И человек, который жил в этой комнате до меня», – хочу я добавить. Но молчу.

– Было нелегко позволить въехать сюда чужому человеку. Но у Джека в последнее время проблемы с работой, и ему не нравится брать у меня деньги. Он хочет быть независимым. Так что мы договорились найти жильца, чтобы у него появился еще один источник дохода, – она отворачивается. – Я буду честна с тобой, я не подумала о том, каково это – пустить в свой дом молодую женщину, когда живешь с мужем гораздо моложе себя.

Боже, она выглядит такой уязвимой. Как будто я собираюсь разрушить весь ее мир.

Я быстро встаю, но не подхожу к ней.

– Позволь мне заверить тебя, что между мной и твоим мужем никогда не будет ничего, кроме формальных отношений между арендодателем и арендатором.

Марта задумывается на секунду.

– Дело не только в тебе, но и в Джеке. Его чувства задеты. Я не хочу, чтобы между вами была неловкость, – она машет руками. – Может быть, тебе все-таки стоит уехать.

– А ты знаешь, как трудно найти жилье в одном из самых популярных городов мира? У меня есть квалифицированная работа с хорошей зарплатой, но я все равно не могу позволить себе свое жилье. Если я уеду сегодня вечером, то окажусь в хостеле, в комнате с другими людьми. Я не могу этого сделать, – я вздыхаю, – но в конце туннеля есть свет для всех нас. Если через полгода у нас ничего не получится, ты не предложишь мне продлить договор, и я съеду. Все просто.

– Я скажу тебе, что я сделаю, – тут она приободрилась. – Я поговорю с Джеком и сглажу этот конфликт. Да, вот что я сделаю.

Последние слова она сказала сама себе, сжав кулаки. Почему мысль о разговоре с мужем заставляет ее сжимать кулаки? Вызывает в ней такое напряжение?

Своей парящей походкой Марта идет в сторону двери.

– Ты знала, что когда-то это была комната для прислуги? Можешь себе представить, что тебе приходится работать целый день внизу, а потом вечером, когда ты жутко устала, забираться на самый верхний этаж дома?

Я хотела ответить: «Я хорошо знаю это чувство; мне приходится спускаться в туалет и подниматься обратно каждый раз». Но я держу эти слова при себе и заставляю себя улыбаться.

– Марта, не волнуйся, все будет хорошо.

Загрузка...