Сын целителя

Глава 6

Урок физики. Очередь отвечать неумолимо приближается ко мне, а я как назло вчера не успел подготовиться, больше чем на тройку не выкручусь.

- Людмила Николаевна, Колесова к директору, - заглянул в двери трудовик. Выдыхаю с облегчением.

Иду, прикидывая, что я мог натворить. Никаких грехов за собой не вспомнил. На лечение меня уже больше года не дергают. Марк проговорился отцу о том, что нас эксплуатируют, был такой разнос! Нам в основном. О чём он с директором говорил – неизвестно, но с тех пор нас оставили в покое. Ну, почти. В обстановке очень большой секретности иногда оказываю услуги. А что, золотую медаль нужно зарабатывать!

- Можно? – постучав, заглядываю в кабинет. Рядом с директором мой крестный, дядя Витя. Генерал милиции.

- Проходи Егор, - кивнул мне директор, – Представлять вас друг другу думаю не нужно.

- Здравствуй, - протягивает мне руку крестный, – Мне твоя помощь нужна. Точнее не мне, а милиции. Отцу твоему я уже звонил, он сказал – на твоё усмотрение.

- А можно конкретней, дядь Вить? – прошу я.

- Конкретно, задача как в детективе про комиссара Мегре. Читал у него похожий сюжет. Из закрытого хранилища банка исчезла крупная сумма денег. Никаких следов взлома, камеры ничего не зафиксировали. У нас пока только одна версия, если не считать фантастических. Это сговор нескольких сотрудников банка, включая директора. Но доказательств никаких. Дело на контроле у нас и у ФСБ, и никто не знает что делать.

- А я что могу? Почему вы думаете, что я могу быть полезен? – чувствую нарастающее внутри любопытство.

- С фотографиями у тебя получалось. Походишь, посмотришь, пообщаешься с подозреваемыми. Вдруг что-то почувствуешь. Мы, если честно, в тупике. Ни одной ниточки, готовы к колдунам и экстрасенсам обращаться, - признается генерал.

Задумываюсь. К фотографиям я с некоторых пор с осторожностью отношусь. После того как меня еле откачали в одном случае. Ребенок, который был на фото, оказался расчленен на несколько частей, моё сознание не выдержало такого. Но в данном случае трупов нет, опасность мне как-бы не угрожает. И хочется себя испытать в новом амплуа.

- Я могу попробовать, но ничего не обещаю. Но у меня одна просьба.

- Конечно, - оживился крестный, - говори, всё что смогу …

- Чтобы никто об этом не знал. Ну о моём участии. В школе и пресса. Если не получится, будут насмехаться, а если получится – потом покоя не дадут. Я детективом становиться не собираюсь.

Директор и мент клятвенно заверили о соблюдении секретности. Не откладывая едем на место события, крестный попутно продолжает вводить в курс дела:

- Пять дней назад в отделение Сбербанка привезли пятьдесят миллионов рублей. Вечером хранилище закрыли, как положено, камеры фиксируют полный порядок. Утром при открытии обнаруживается отсутствие нескольких мешков с деньгами на сумму пять с половиной миллионов. Это более 220 тысяч долларов. Никаких следов взлома, на камерах тоже ничего. Даже если предположить сговор работников банка – у них не было возможности вынести такую сумму. Сигнализация не отключалась, то есть дверь банка не открывалась после её закрытия в 18.35 и до 7.45 утром.

Чем дальше, тем больше меня захватывает интерес. Приехали в банк, кроме крестного с нами два оперативника в штатском. Заходим в служебные помещения, сразу к директору банка. Ей оказалась женщина, довольно полная, еще не очень старая, лет так 45. Вижу, что волнуется, но любая будет в таком положении волноваться. Меня представили как юного гения по электронике, который проверяет систему сигнализации. Попросил показать хранилище. Опускаемся по лестнице вниз, на уровень подвала. Дверь в само хранилище оказалась не круглая, как я ожидал, а обычная прямоугольная. Но впечатляющая, толщина около десяти сантиметров, распираемая во все четыре стороны массивными металлическими штырями. Крабовый замок. Кроме цифрового замка открывается и обычным ключом. Уделяю ей время, осматриваю, прикасаюсь. Меня не торопят, директор стоит спокойно, не удивляясь моему юному возрасту. Пока ничего не чувствую, прохожу внутрь. Объемное, метра четыре высотой помещение. С одной стороны металлические дверки ящиков или сейфов, с другой – ряд стеллажей с мешками и коробками. Мешочки и коробки опечатаны.

- Вот эти деньги, - указывает опер на мешки, - именно отсюда исчезло пять с половиной миллионов. В основном в сотенных купюрах.

- Можно взять в руки? – подхожу к мешкам. Получив разрешение, беру один. По весу около пяти килограмм.

- Пятьдесят пачек по сто рублей. Вес пять двести, - подтверждает мою догадку директор. Полмиллиона в руках. Получается одиннадцать мешков общим весом 55 килограмм. Один точно не унесёт. Никаких ощущений нет, от слова вообще, что я могу? Хотя вру, есть ощущение, что директор точно ни при чём. Алё, Горка-два, хоть я в тебя и не верю, но может что подскажешь? Говоришь, посмотри по сторонам? Ладно, посмотрим. Обращаю сначала внимание на пол. Плитка. Постучал ботинком.

- Внизу слой бетона метровый, – комментирует мои действия крестный. И опережая: – Стены тоже армированный бетон. Проверили на всякий случай, никаких следов.

Перевожу взгляд на потолок. Похож на подвесной. И отверстия вентиляционные. В углах камеры и по центру круговая камера. Противопожарные датчики, датчики сигнализации. «Тепло», - шепнуло подсознание.

- Разводка идет по потолку?

- Да. Там пятнадцать сантиметров зазор, да и не заберешься никак, – отвечает опер, – выше плита, всё целое.

- А лестница есть, посмотреть?

- Да, сейчас дам команду, принесут, - директор от двери распорядилась по встроенному в стену переговорному устройству.

- Камеры круглосуточно пишут? – продолжаю искать зацепки.

- Да. Но свет включается только при открытии дверей. Запись просмотрели, ничего не стерто, темень всю ночь. И тишина, звук тоже пишется. И потолок мы смотрели, оттуда никак.

Загадка закрытой комнаты. Подсознание упрямо тянет меня наверх. Как раз лестницу притащили – длинную стремянку. Устанавливаю над стеллажом с мешками, поднимаюсь. Плитка подвесного потолка легко поднимается и сдвигается в сторону. Засунул внутрь голову. Темно, но и так понятно, что действительно очень узко. Я бы не смог пролезть, да и крепление не выдержит. Ближе к центру идёт вентиляционный короб. Примерно двадцать на тридцать, тоже не пролезешь. Но переставляю лестницу к нему. Поднимаю вентиляционную решетку. Да, узко. Ставлю назад. Всё, тупик. Ни идей, ни чувств. Лох ты, Горка-два, ничего мне толкового не подсказал. «Сам ты лох!» - ответило подсознание.

- А можно фонарь? – дождался, пока принесли фонарь, лезу опять наверх. Что-то меня там смутило. Долго осматриваю и короб, и вокруг, и внутри. Вот бы где-то завалялась купюра. Спускаюсь, замечаю во взглядах милиционеров разочарование. Переставляю стремянку в другой конец, к другому вентиляционному отверстию. Открываю решетку – есть! Сердце захотело выскочить из груди:

- Дядь Вить, поднимись, пожалуйста, посмотри сам.

Осмотрев и даже обнюхав всё, крестный вопросительно смотрит на меня:

- А теперь там! – переставляю стремянку обратно.

Крестный оправдал мои надежды, не только по кабинетам сидел. Минут через пять спускается вниз, задумчивый.

- Что там? – в нетерпении спрашивают опера.

- М-м-м…,там… загадка, - не сразу отвечает им крестный, – там есть пыль в коробе, а тут нет. Точнее есть, но только в верхней части короба. Но человек там точно не пролезет!

- А обезьяна? – вспомнилось мне из Шерлока Холмса.

- Обезьяна? Возможно, пролезет, но как она достанет сверху до мешков? Веревку привяжет и по ней спустится? Где ты таких умных обезьян видел? И сигнализация сработает.

- Согласен. Но проверить, куда выходит система вентиляции не помешает, - всё, что могу предложить.

- Проверяли. Посмотрим еще. Тут всё?

- Да. Давайте я запись с камер посмотрю, пока вы будете проверять вентиляцию.

Полчаса я провёл в каморке системного администратора. Парень лет 25 нервничал совсем не так как директор. Он был напуган, чувствую волны страха. Настолько сильные, что мне в туалет захотелось. Терплю. Как оказалось, записи изъяты и находятся в управлении, посмотреть я могу только записи за последние четыре дня. Посмотрел, себя лазающего по лестнице, лицо директрисы в тот момент, когда она думает, что её никто не видит. Качество видео отличное. Нет, она точно вне подозрений. Вот за нами закрылась дверь, свет автоматически погас. Только еле заметный огонёк на переговорном пульте у двери светится. Покопался в настройках камер, сделал некоторые выводы для себя. Как раз вернулись крестный с коллегами:

- Что Егор, нет еще идей? – видимо с вентиляцией тупик.

- Да пока нет, но нужно ту запись посмотреть, - волна страха усилилась, я на верном пути. – А вы её сами смотрели?

- Да, но я не полностью. Часа два. А ребята вот, не отрываясь, просмотрели раза три. Хотя трудно смотреть часами в тёмный экран, словно выключенный телевизор.

- Вот такой? – указываю на работающую камеру. Через пару минут просмотра, сначала один из оперов, потом и остальные переводят взгляд на меня, а потом на сисадмина. Я невольно посмотрел на брюки парня – нет, пока не обоссался. Думаю, моё расследование на этом завершено. И главное – никакой мистики! Ну немного Горка-два подсказал.

Неделю я сгорал от любопытства: как всё-таки смогли вынести деньги? В пятницу, возвратившись из школы, застаю крестного у нас в гостях. История ограбления, которую он поведал, достойна отдельной детективной повести. В сговоре оказались один из охранников и системный администратор. У охранника был восьмилетний брат, занимающийся гимнастикой. На нём и было всё построено. Постепенно приучили, что пацан приносит днем еду старшему брату. Тот жаловался на больной желудок и говорил, что ему нужно горячую и жидкую пищу. Комната охраны находилась внутри банка, малого пропускали без разговоров. В день Х он так же вошел, но не вышел обратно. До закрытия скрывался в комнате сисадмина, перед уходом того домой, проскользнул в комнату с инвентарем. В которой, кстати, была и лестница, по которой я лазал. Подсобные помещения и коридоры под сигнализацию не ставились. Когда все ушли, он вытащил лестницу, спустился с ней вниз и через вентиляционное отверстие в подвале залез в короб. Дальше мальчишке можно только посочувствовать. Короб был узок даже для очень худого ребенка, он продвигался по нему в одних плавках. Еще фонарик на лбу, вот и вся одежда. А на изгибе это было совсем невероятно. Но он добрался до хранилища, открыл вентиляционную решетку и с помощью толстой лески и крючка с грузилами таскал по одному мешку. Потом пятясь задом(!), оттаскивал мешок, сбрасывал его вниз и отправлялся за следующим. На одиннадцать мешков ушла почти вся ночь. Дальше быстро растасовал мешки за панелями в коридоре, прямо у кабинета директора. И в подсобку. Самое сложное было утром выпустить его незаметно. Это удалось сделать, когда напарник охранника отошел в туалет. Выносить деньги собирались частями, когда всё утихнет.

Что касаемо камер, сисадмин перед уходом убрал в настройках уровень микрофона и изменил параметры видео, чтобы они писали только темноту. И даже огонёк учли, так он делал две недели до часа Х, справедливо полагая, что эти записи заберут. А датчики движения сигнализации были им прикручены на минимум еще за месяц. Под предлогом замены сломавшейся камеры, он попал в хранилище и заодно «отрегулировал» датчики. Так как никто их не тестировал, на это внимание и не обратили.

- Что им будет? – интересуюсь я. – Деньги все вернули?

- Да, далеко искать не пришлось, ничего не успели вынести. Тебе премия положена, но ты не хочешь афишировать свою причастность?

- Да, не стоит. Присваивайте славу себе, я переживу, - великодушно разрешаю я.

- А что им будет, определит суд. Мальчишке точно ничего, а вот брату довесок за вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность, – пояснил крестный.

Чувствую, что крестный что-то не договаривает. Еще одно дело?

- Дядь Вить, говорите уж, - подбадриваю его.

- Видишь ли, есть еще одна просьба, но с фото ты отказываешься работать, а так даже не знаю. Во время следственного эксперимента сбежал опасный преступник, на его совести около двадцати убийств. В основном таксистов, убивал и грабил.

- Если он жив – могу и фото посмотреть. Только не всегда это получается. Давайте. – отец тоже кивком разрешает.

Беру протянутый мне лист с распечатанными фотографиями. Анфас, профиль. Узкое, молодое лицо с безразличными блеклыми глазами. Что жив, вижу сразу. Это легко получается всегда, так же, как различаю «темных» и «светлых». Но больше ничего. Подсознание молчит, ничего не хочет говорить. Или его поимка изменит историю? Не всех еще убрал, кто запланирован? Возвращаю листок, - к сожалению, ничего не могу сказать. Он жив, однозначно, но где находится…, увы!

После ухода крестного продолжаем обсуждение в семейном кругу.

- Зря ты от премии отказался! Двадцать пять процентов тебе должны были отдать от найденной суммы, - упрекает Марк.

- Это не клад, какие двадцать пять процентов! – отмахиваюсь я.

- Да бог с ними, деньгами! – прервал отец, - Вот то что без меня поехали, за это нужно всыпать. Мало ли какая реакция у тебя могла быть, ты всю жизнь сюрпризы преподносишь. Виктор когда позвонил я и не думал, что он уже в школе находился, рассчитывал что меня тоже с собой захватите если ты согласишься.

- Я уже взрослый…, почти, сколько можно за мной присматривать!

- Вот что, взрослый, - вступила в разговор мама, до этого о чём-то задумавшаяся, – раз ты решил поиграть в детектива, завтра поедешь со мной в институт. Есть у меня для тебя загадка. Посмотрим, вдруг твое призвание не медицина, а милиция. Будешь следователем.

- Вот только мусора в семье не хватало! – Марик тут же заработал от мамы подзатыльник.

Что за загадка мама так и не призналась, утром еду с ней. На её работе я был пару раз всего и то давно. Тогда она просто преподавала, а сейчас декан лечебного факультета. Заходим в кабинет, довольно скромный на мой взгляд. У нашего директора школы круче. А тут стол, стулья, сейф, уйма книг везде. Мама указывает на букет роз в вазе посреди стола.

- Вот! Я хочу знать, кто их принёс!

- У тебя тайный поклонник? Вау, теперь тебя можно шантажировать! – обрадовался я.

- Ты меня? Не получится. Намекни отцу, пусть хоть немного поревнует, а то ему совсем не до меня. Так вот, каждое утро тут свежий букет и так уже две недели! Ключи на вахте и у меня, вахтера ты видел, у него пенсии не хватит розы каждый день покупать, – маму, кажется, забавляет ситуация. И любопытство мучает. - Ну давай, юный Шерлок Холмс!

Нюхаю букет. Очень слабый запах, хотя на вид свежие. Три белые крупные розы на длинных стеблях. Проще всего сходить в ближайший цветочный магазин и узнать, кто покупает каждый день. Но мы не ищем лёгких путей! Подхожу к двери, осматриваю замок. Визуально не поврежден, никаких царапин. Или хорошая отмычка или слепок сделали. Замок простенький, ценностей тут нет. Открываю дверь, выхожу, берусь, закрыв глаза, за ручку. Ничего. И подсознание молчит. Стоп, он ведь с букетом был! Или она, но это маловероятно. Захожу, достаю цветы из вазы. Колются! Закрываю глаза, прижав букет к лицу, вдыхаю…, так, я иду по коридору…, достаю связку ключей, открываю кабинет. Ваза на сейфе, вода в графине. Вот, порядок! Настенька придет через полчаса. Палец уколол, машинально сую его в рот, слизываю капельку крови. На пальце обручальное кольцо. Всё, пора уходить. Сбегаю по лестнице. На выход, чёрт! Поскальзываюсь на ступеньках и…, чуть не падаю в кабинете. Мама смотрит на меня расширенными глазами:

- Это мужчина, - отвечаю на немой вопрос.

- Слава богу! Я уж думала призрак! А точнее нельзя? Имя, фамилия, адрес, номер банковского счета?

- Это будет сложнее и дорого стоить. Могу сказать, что не старый, но и не студент. Женат, одет в куртку «Аляску», брюки темные, ботинки высокие со шнурками. Что еще…, - задумался, вспоминая ощущения. – Ах да, усики небольшие! Почувствовал, когда палец в рот совал. Больше ничего. Можно с графина снять отпечатки пальцев.

- Не нужно, - мама теперь задумчивая. – Я догадываюсь, кто это может быть. Знаешь, отцу, пожалуй, не стоит говорить. У него работа и так нервная. Хорошо? Не будешь меня шантажировать?

- Не буду. А что мы тогда ему скажем?

- А ты еще побудешь у меня, тут работы хватит. Будешь помогать.

Работы у неё действительно много. И намного нервнее, чем у отца. Как раз конец сессии, непрерывно заходят с просьбами о пересдаче, прогульщики, которых не допускают к экзаменам, преподаватели с разными проблемами. Очередной студент, не сдавший анатомию:

- Анастасия Сергеевна, разрешите, я еще раз попробую, - канючит он.

- Игорь! Да ты хоть что-нибудь знаешь по предмету? Давай так, сможешь задать вопрос по анатомии, на который не ответит мой сын, разрешу пересдачу! – подставляет меня мама. Жалко студента, нормальный парень.

После долгого раздумья Игорь родил:

- Какие парные органы в организме отличаются друг от друга?

- Легкие, - сочувственно смотрю на него, - спроси что-то сложнее.

- Строение и функции кожи! – смотрит на меня жалобно, взглядом умоляя не отвечать. На пятерку я ответить, наверное, не смогу, но на четверку вытянул бы. Смотрю укоризненно на маму – что ты над человеком издеваешься?

- Игорь, я имела в виду вопросы, на которые ты сам знаешь ответ!

- Я знаю, - не очень уверенно заявляет Игорь.

- Ладно, но это последний раз! Не сдашь – прощаемся!

Счастливый Игорь уходит. Интересно, а если не сдаст?

- Правда выгонишь его?

- А как ты думал? Зачем нужны врачи, которые ничего не знают? Вы с отцом всех не вылечите. Ладно, тебе последнее задание. Куда-то засунула список студентов на повышенную стипендию, три дня ищу. Найдёшь и свободен.

- В папке с объяснительными, - говорю автоматически, не успев ни о чём подумать.

- Я серьёзно! – хмурится мама.

- А…, это…, посмотри все-таки, есть такая папка? – раз уж сорвалось с языка, пусть проверит.

- С какими объяснительными? Есть объяснительные студентов, вот они, есть преподавателей… – замирает с листком в руках, – вот же он! Откуда ты…, а ну тебя, иди домой!

Дома мне делать нечего, отправляюсь в клинику. Думал, отец ругаться будет, он только по субботам нам разрешает поработать. Наоборот, обрадовался.

- Хорошо, что пришел! Тут клиент подозрительный, утверждает, что у него рак мозга, а я ничего не вижу. Посмотришь?

- Если ты не видишь, то я что могу?

- Мне кажется, мы с тобой далеко не всё знаем, что ты можешь. – Вот с этим я согласен! В приемной ожидает молодой мужчина. Не темный, на первый взгляд здоровый. Но чувствуются от него волны напряжения. Не страха, а адреналина, который выделяется у азартных игроков.

- Это мой сын, он вас посмотрит, – представляет меня отец.

- Егор, - протягиваю руку. Нужен контакт. Мужчина подает руку, но имя не называет, насторожился. Рука влажная и горячая. Мысли читать я не умею, но намерения его мне понятны.

- Он или журналист, или с телевидения, – поясняю отцу. И ухожу, оставляя его разбираться. Такие случаи нередки, минимум пару раз в год пытаются сделать репортаж под видом больного. Вот теперь и обо мне напишут, как я лихо разоблачаю мнимых больных.

Захожу в туалет и застаю там курящего пацана. Точнее сигарету он успел выбросить в унитаз, но дым выдает его с головой. Мальчишку вижу первый раз, смуглый, по виду с Кавказа. Лет тринадцать, не больше. Меня, наверное, знает, раз испугался. За курение тут сразу на кодировку к отцу отправляют.

- Ты что, не мог в палате в форточку покурить? – я отношусь к курящим нейтрально, каждый сам себе хозяин.

- Я… не курил…

- А врать то зачем? Иди, следующий раз попадешься – сдам, – парнишка пулей исчезает.

Дальше отправляюсь к Косте, у него там девочка, Валерия, с ожогом лица кислотой, очень симпатичная. Мы втроем её лечим. Застаю в кабинете у Кости Игоря Николаевича, нашего эндокринолога. Тот быстро закруглил беседу и ушел. Меня почему-то все врачи побаиваются, кроме Кости. Еще Мая не боится. Видимо потому, что я не скрывая говорю о том, что они все бездельники.

- Выписал твою любовь сегодня, - огорчает меня Костя. Но тут же обрадовал, - номер телефона оставила, просила тебе передать.

Лера местная и живет недалеко, так что можно будет встретиться! Она мне лично должна за лечение!