Сын целителя

Глава 5

- Горе, иди сюда, - на перемене зовёт меня Таня. Прикидываю, что я мог натворить? Так меня называют дома, когда в чём-то виноват.

- Я ничего не делал! – говорю на всякий случай.

- Вот в том и дело, что ты не хочешь ничего делать! Знаешь, что Вику из-за тебя увольняют? – непривычно зло спрашивает Таня.

- Из-за меня? Почему?

- Мне Ильяс (учитель физкультуры) сказал. Директор ей приказал, чтобы у тебя было пять за год по её предметам, а она отказалась. Говорит – «Что заработал, то и получит»! Ну, он ей тогда: «Пиши по собственному». Тебе не стыдно?

Мне стыдно. Молчу. Двойки, как и обещала, Вика мне не ставит, но и пятерок нет. Редкие четверки. А по всем остальным предметам пятерки. И в основном - заслуженные, разве что кроме физики.

- Что молчишь? Или мне отцу рассказать, что его любимец вытворяет? – настаивает Таня.

- Не надо отцу. Я пойду к директору сейчас и поговорю. Если её не вернут – попрошу меня в другую школу перевести.

- Иди, - подталкивает меня Таня, - думаю, это сработает.

Директор оказался в кабинете вместе с завучем. Оно и к лучшему, надеюсь, завуч меня поддержит.

- Что тебе Егор? Говори, а то мы заняты немного, - торопит директор.

- Иван Сергеевич, я по поводу Вики. То есть Виктории Валентиновны. Узнал, что её из-за меня уволили.

- Почему из-за тебя? – переглянулся директор с завучем. – Ты вообще ни при чём, она сама увольняется, по личным обстоятельствам.

- Иван Сергеевич, вы же знаете, что я неправду чувствую? Как вы думаете, смогу я после этого остаться в этой школе? Попрошу отца перевести нас с Марком в другую.

- Видишь ли, - откашлялся директор, - дело на самом деле не в тебе. Хотя ты косвенно причастен. У нас произошел разговор, в ходе которого Виктория Валентиновна меня оскорбила. После этого она сама написала заявление.

На этот раз не врёт, но и всей правды не говорит. Что же придумать?

- Жаль если так, но для меня это ничего не меняет. Я не хочу, чтобы на меня тыкали пальцем и говорили: «это из-за тебя»! Давайте искать компромисс!

- Какой компромисс ты предлагаешь? – спрашивает завуч.

- Кто из нас взрослый? Это вы предлагайте, а я сделаю что смогу. Уговорю Вику, то есть Викторию Валентиновну, извиниться, что там еще!

- Если она извинится, тогда может забрать заявление обратно. Время у неё есть еще – две недели отработки, - сообщает директор. – Но тогда ты должен уговорить её поставить тебе за год пять по её предметам.

- Это обязательно? Чем вам четверки недостаточно? – наглею я. Могу себе позволить.

Спор ни к чему не привёл. Директор упрямый, он не отказался бы и от меня избавиться. Это завуч меня опекает, за год я человек двадцать лечил её знакомых. Пришлось согласиться на его требование. Не знаю, как теперь уговорить Вику! Времени понадобится больше, поэтому жду её после уроков. Больше часа у выхода проторчал, пока она появилась.

- Виктория Валентиновна, мы можем поговорить? – приближаюсь к ней. Ожидаю неприязни, но она приветственно улыбается.

- Здравствуй, во-первых, мы сегодня не виделись. И о чём таком важном ты хочешь поговорить?

- О нас с Вами.

- Ничего себе! Ты хочешь сделать мне предложение? – Шутит, это есть хорошо!

- Да. Только не то, которое вы подумали. Давайте где-нибудь посидим, в кафе, например? Могу я угостить вас кофе? Или мороженым?

- Боюсь, как бы меня не обвинили в совращении малолетнего, - продолжает шутить Вика. – Так и быть, пойдём в кафе. Но платит каждый сам за себя!

Заходим в кафе напротив школы. Еще прохладно и столики на улицу не выставляют. Конец апреля выдался холодным. Я заказываю себе мороженое, а Вика кофе. Максимально настраиваю себя на внушение. После того как побывал в коме это у меня стало намного лучше получаться.

- Вика, ой, - симулирую испуг. – Простите. А можно я буду так к Вам обращаться? Вы такая молодая, что трудно по отчеству называть!

- Хорошо, называй. Ты же разрешил называть себя Горкой, включил меня в список друзей. Но только не в школе! – Внушение работает!

- Вот по поводу школы я и хочу поговорить, - делаюсь серьёзным. – Я узнал, что вас из-за меня выгнали.

- Во-первых, не выгнали, а я сама уволилась. А во-вторых, кто тебе сказал, что из-за тебя? – Вика тоже стала серьёзной.

- Да все знают. И я разговаривал с директором – он подтвердил. – Пусть не совсем так, но ей это знать необязательно. – И теперь мне тоже придётся переходить в другую школу или на домашнее обучение. Как я смогу смотреть в глаза ребятам, если из-за меня любимую всеми учительницу уволили?

- Ты меня ставишь в положение виноватой? Видишь ли, Горка, - выделила имя, - ты драматизируешь ситуацию. Только что я разговаривала с завучем, мы договорились, что я доработаю до конца учебного года. Это чуть больше месяца. А на следующий год я не хочу тут оставаться независимо от обстоятельств. И ты тут совершенно ни при чём! Я давно конфликтую с руководством и вовсе не из-за тебя. Точнее не только из-за тебя, просто совпало, что разговор о тебе оказался последней каплей.

«Она не вернется» - шепнуло подсознание. «Сам знаю!» - огрызнулся я.

- А что-нибудь может изменить ваше решение? Пожалуйста, Вика, дайте мне шанс! Скажите, что нужно сделать для того, чтобы вы остались?

- Ты целитель, а не волшебник, насколько я знаю. Ну, хорошо, - задумалась Вика. – Хотя ты и не виноват, но раз так хочешь ….. Я останусь, если ты заработаешь у меня за год пятерки. По алгебре и геометрии.

- Это жестоко! – стону я. Заведомо невыполнимое условие!

- Сам напросился! Не хочешь – не надо!

- Я согласен! – Деваться некуда, она меня переиграла. – Но тогда с вас дополнительные занятия со мной. Каждый день!

- Хитрец! Я не уверена, что смогу уделить тебе столько времени, - протестует Вика.

- Вы сами напросились! Или соглашайтесь или меняйте условие!

- Хорошо! Согласна! Но учти – будешь филонить, не постесняюсь поставить двойку за год!

Вот что я наделал? Бреду на автобус, размышляя. Бассейн придётся отменить, в клинику и так только по субботам хожу. По остальным предметам с учителями придётся договариваться, чтобы не спрашивали. Марка припрягу тоже, пусть помогает. Я должен это сделать! Доказать ей и себе!

Вернувшись домой - сразу за уроки. За один урок – геометрию, который завтра. Марк, появившийся вечером, изрядно удивился застав меня за учебником.

- Гога, ты не заболел?

- Это ты заболеешь, если еще раз назовёшь меня Гогой! – взвинтился я.

- Что с тобой? Извини, Горе.

- Горе – это ближе к истине. Слушай сюда! – ввожу его в курс дела о нашем с Викой договоре. Выражение лица у брата скептическое.

- Да, попал ты! За месяц выучить всё никому не под силу!

- Не усложняй! Я учился весь год, она специально четверки ставила. Ну, было пару раз, что не выучил. Короче, ты мне поможешь?

- А ты сомневался? Давай, что там вам задавали?

Проверив то, что я вызубрил за три часа, Марк выносит вердикт – на слабую четверку. Вздохнув берусь за учебник.

- Давай лучше я тебе расскажу, – отбирает книгу Марк. – У тебя слуховая память лучше зрительной.

В устном изложении я действительно запоминаю лучше. Потратив на меня два часа, Марик остается доволен.

- Если она пять не поставит, значит - играет нечестно. Ты площадь треугольника можешь вычислить даже устно.

Таня как всегда появляется дома, когда я сплю. Так что её ставлю в известность только утром. Зато она не стала сомневаться в успехе. Эх, мне бы её уверенность.

Геометрия последний урок. Изображаю некоторое напряжение и желание казаться незаметным. Стараюсь не переигрывать, обидно будет, если не спросит. Купилась!

- Колесов! Что ты там прячешься? К доске!

Выхожу, с трудом сдерживая улыбку. Вика с подозрением смотрит на меня, долго выбирает задачу. Ищет посложнее. Ошибся, пример довольно лёгкий.

- Разрешите устно? – вызываю изумление в классе.

- Уверен? Пожалуйста, но оценку за это повышать не буду! – предупреждает Вика.

- Сначала вычисляем угол В. Сумма углов треугольника равна 180 градусов. Угол А – 60 градусов, значит угол В = 180 – 60 – 90. Итого 30 градусов. Гипотенузу обозначаем С, катеты – А и В. Согласно теореме Пифагора С²= А²+В². Согласно правилу прямоугольного треугольника катет АС равняется одна вторая гипотенузы. Следовательно искомое ВС равно С² минус одна вторая С². Квадрат одной второй – одна четвертая. Отнимаем, получается три четвертых С в квадрате. Выводим из квадрата, - тут я чуть замешкался. – Получаем дробь квадратный корень из трех деленый на два и умножить на С.

В классе тишина. Вижу, как Смирнова вычисляет на черновике. И не только она одна.

- Впечатлил, - прерывает молчание Вика. – Отлично. Вот так бы весь год учился и дополнительные занятия не понадобились.

Довольный, усаживаюсь на место.

- Вы сговорились с Викой? Зазубрил? – шепчет Смирнова. Хм, о таком я и не подумал. Могут действительно решить, что она мне заранее пример дала.

- Давай любой пример – я решу, - предлагаю соседке. Та недоверчиво передернула плечами, уткнулась в тетрадь.

Дождавшись звонка, подхожу к Вике.

- У вас последний урок? Когда заниматься будем?

- Сегодня, боюсь, не получится. Я звонка жду, мне дома нужно быть, – с ненаигранным сожалением сообщает Вика.

- Давайте дома у вас, мне всё равно.

- Дома? – чуть поколебавшись, соглашается. – Ну, хорошо, жди минут через двадцать у входа.

Ждать пришлось минут сорок, но вот она появляется. Преодолев лёгкое сопротивление, забираю дипломат, довольно тяжелый.

- Тетрадей куча проверять, когда только успею, - жалуется она. Усматриваю намёк на то, что я отнимаю время.

- Давайте я помогу проверять!

- За десятый класс? Уверен? Да ты не переживай, я все равно ночью только за них взялась бы. Лучше скажи: специально притворялся сегодня? Почему руку не поднимал?

- Боялся, что не вызовете, - признаюсь.

- Больше так не делай. Я честно играю, если хочешь – буду каждый урок спрашивать.

- Мне тогда совсем спать не придётся! – испугался я.

Болтая дошли до её дома. Недалеко от школы живёт. Старая пятиэтажка, во дворе заставлено гаражами. Квартира на первом этаже, обычная, хилая дверь. А чего я ждал? Учителя мало зарабатывают. Вика предложила мне тапочки, видимо свои. Подошли.

- Проходи в комнату, я сейчас переоденусь.

Комната тоже обычная, как у большинства моих одноклассников. Мебель заметно старая, телевизор только новый, с большим экраном. Это гостиная, а там куда пошла – спальня. Живёт одна, беру в руки фото женщины похожей на Вику, только старше. Мама. И её нет в живых, понимаю это чётко.

- Это мама, - выходит Вика. В джинсах и футболке, кажется, еще моложе, чем есть. Невольно задержался взглядом на выделяющейся груди. Быстро отвожу глаза – она заметила, сдерживает улыбку.

- Да, я знаю. Менингит, года два назад. Почему она к нам не обратилась?

- Откуда ты знаешь? Кто тебе рассказывал? – удивилась Вика.

- По фото. Дайте еще чьё-нибудь, - предлагаю, видя явное недоверие моим словам. Вика достает из ящика трюмо альбом, полистав, вынимает фотографию.

- Вот. Он тоже умер.

- Не нужно было это говорить! – Беру фото, на нём парень лет двадцати пяти. Смеющийся, на фоне моря или озера. То, что умер - я чувствую, но она и так сказала. Больше ничего. Закрываю глаза, обращаюсь к подсознанию. Ну, где ты там, Горка-два? Не молчи, скажи что-нибудь! Кузен Дима – тут же приходят на ум слова. Разбился на мотоцикле. И всё? Это я сам от фонаря придумал или действительно откуда-то всплыло? Говорить что-то надо, буду выкручиваться.

- Это ваш двоюродный брат, - смотрю на Вику, отслеживая реакцию. – Зовут ….предположительно Дмитрий. Звали. Четыре года назад ….- прикрываю глаза и передо мной возникает дорога. По которой я быстро мчусь, обгоняю грузовик – на встречке машина! Куда? Нет!!!

- Что с тобой? – трясет меня испуганная Вика. Оглядываюсь, где я? Руки трясутся, сердце выскакивает.

- Машина. Навстречу, - задыхаюсь, как после бега. – Белая, марку не знаю. Не успел свернуть. Он насмерть и водитель в машине тоже. Девочка рядом была, дочка. Лицо разбила, а так ничего больше.

- Ты, ты это правда видишь … чувствуешь? – поражена Вика. – Но как?

- Не знаю. Есть необъяснимые вещи. Вы и теперь считаете, что мне нужна алгебра?

- Уже не так уверена. Но у нас ведь уговор? Если хочешь, я поставлю тебе пять за год, но со школы уйду. Мне предлагают в частную гимназию перейти. Так что я жалею, что поддалась на твой шантаж.

- Нет, не нужно мне делать одолжение. Уговор в силе! – Я уже пришел в себя.

- А если я хорошо попрошу? – Вика села рядом, обняла меня за плечи. Приблизила голову так, что волосы щекочут мне ухо. Глаза невольно утонули в вырезе футболки. Кажется, я покраснел.

- Извини, - Вика резко встала. Тоже румянец появился. – Ты просто таким взрослым мне кажешься, что я забыла …., я почувствовала нас одногодками.

Она совсем смутилась. Я тоже. Но пытаюсь перевести в шутку.

- Эх, а я размечтался! Так и не узнаю, что значит «хорошо попросить».

- Узнаешь, в своё время. А сейчас давай заниматься, ты зачем пришел? Не забыл? – выкрутилась еще покрасневшая Вика.

- Давай. Давайте, - как бы незаметно на «ты» перейти? Буду пробовать.

Около часа убили на алгебру. Вика давала мне примеры, я решал. Замечаю некоторую отрешенность с её стороны, она даже не проверяет мои решения. Взгляд нет - нет, да и скользнет в сторону стационарного телефона стоящего в углу на полочке. Ждёт звонка, от парня. А он с другой. Откуда я это знаю? Горка – два, твои фокусы?

- Он не позвонит! – сорвалось у меня после очередного её «незаметного» взгляда.

- Почему? То есть я хотела сказать, почему ты решил, что именно он? Я могу ждать звонка… от подруги, например!

- Вот он с твоей подругой через час пойдет в кинотеатр «Прибой» На стереофильм. Можешь сходить и убедиться.

Вика молчит. Даже на вольность с обращением не отреагировала. Я, гад такой, удачно момент подобрал.

- Я уже говорил про мужа и детей? Вы познакомитесь …. Блин! Не хочу! – бью кулаком по столу.

- Горка! Что с тобой?

- Вы познакомитесь в той частной школе, куда ты пойдешь работать. Он приедет снимать сюжет для местного канала. Так что я не могу теперь просить тебя остаться в нашей школе!

- Ты это всё серьёзно? – тихо спрашивает Вика.

- Абсолютно! Ты мне не веришь?

- Верю, - не сразу отвечает Вика. – Ты всё про всех знаешь? Кто ты вообще?

- Нет, у меня такое бывает, только когда я волнуюсь о ком-то, или возбуждён. И то не всегда. А потом плохо может быть, особенно если увижу смерть чью-то. Иногда ничего не могу увидеть. Не хочет Горка-два подсказывать!

- Кто?

Рассказываю ей о своем купании и болезни. Как теперь в шутку обращаюсь к своему подсознанию, как двойнику. В большинстве случаев оно молчит и никак не хочет мне помогать, а иногда без просьбы выдает разную информацию. Капризничает короче.

- Ты не читал Стивена Кинга, забыла название, там герой на месте преступления ощущал себя жертвой или преступником, чувствовал боль, страх, возбуждение, которое испытывали они.

- Нет, я редко читаю. А теперь и совсем некогда – алгебру вот учить нужно, – намёк более чем неприкрытый.

- Не нужно. То есть учиться нужно, но ты и так почти на отлично знаешь. За год сильно подтянулся. Извини, но я специально занижала тебе оценки, чтобы было куда стремиться. И еще я виновата перед тобой. Я ведь совсем не такая принципиальная, до глупости. Могла тебе поставить пять без проблем. Но использовала это как повод поссориться с директором. Иначе он меня бы не отпустил. А попробуй прожить на зарплату учителя!

Ухожу от неё вечером, раздираемый противоречивыми чувствами. Она и раньше мне нравилась, а теперь я в неё почти влюбился! Глупость, конечно, она на семь лет старше и учительница. А я сопливый пацан. Но так жалко, что она уйдет! Могу, конечно, попросить отца перевести меня в ту частную школу. Но она с физико-математическим уклоном, что для меня совсем не привлекательно.

Дома неожиданно для себя срываюсь на Таню, когда она спросила о моих успехах в учебе.

- Она сама захотела уйти! А ты меня провоцируешь! Учусь на одни пятерки, вам всё мало?

- Что с тобой, Горе? – на шум вышел из своей комнаты Дима.

- У мальчика период полового созревания, - объясняет Таня. – Вспомни, какой ты был нервный в его возрасте.

Хлопаю за собой дверью. Знатоки блин! Я давно созрел уже! И повзрослел, могу и понервничать, имею право!