Танго смерти

8

Выйдя от отца, Марко обнял Данку за талию и спросил:

– Ну, как тебе мой старик?

– Не такой уж он и старик. Между прочим, я заметила, что ты ни разу не обратился к нему «папа».

– Я рос без него. Это понятно.

– Ты на него в обиде?

– Нет. Я ведь знаю, как это все произошло… Его постоянно долбали, моя мама и бабушка… Они не видели никакого смысла в его интересе к науке и требовали заняться репетиторством, которое приносило бы реальные заработки. В конце концов это его достало, и он ушел.

– Ты так и не назовешь его папой?

– Не знаю. Мне с трудом дается обращаться к нему на «ты».

Они сели в машину, и Марко нажал на газ.

– Может, еще в центр заедем, выпьем шампанского?

– С меня хватит. Я уже выпила вина. Отвези меня домой, – сказала она сухо, наблюдая, как сизая поволока вечера начинает опускаться на улицу.

– Да ведь рано еще.

– Ну и что?

– Ничего. Тогда, может, остановимся где-нибудь в укромном местечке.

– Зачем? – сказала она таким холодным тоном, что он удивленно посмотрел на нее, а потом положил руку на ее бедро и засмеялся:

– За тем самым.

Но Данка сбросила его руку:

– Ты бы лучше руль держал, а не мою ногу.

– Что с тобой? Неужели тебе не хочется?

– В машине не хочется.

– А мы что, впервые делаем это в машине?

Она не ответила, смотрела перед собой и что-то обдумывала, а когда они проезжали мимо церкви Петра и Павла, перекрестилась, и губы ее шевельнулись.

– Ты что-то сказала?

– Нет.

– Ты разговариваешь сама с собой?

– Я часто это делаю. Странно, что ты заметил это только сейчас, – сказала она, а через мгновение уже была мыслями где-то совсем далеко. Возле Кукольного театра едва сдержала себя, чтобы не попросить остановить машину и не выйти, чтобы пойти куда-нибудь в тихие узкие улочки, продолжая разговаривать сама с собой, но вспомнила, что у нее в сумке слишком большая ценность – книга, в которую она погрузится с головой уже этим вечером, о которой мечтала, и ее рука невольно ощупала сумку, будто проверяя, на месте ли книга.