Теория воспроизводства и управление социалистической экономикой

§ 1. Общественная собственность и экономическое управление

Социализм основан на общественной собственности на средства производства. Вот почему во главу угла исследования социалистического воспроизводства должен быть положен анализ общественной собственности.

Анализ общественной собственности естественно следует начать с рассмотрения понятия собственности. Собственность в истории развития человеческого общества первоначально выступала в виде отношения человека «к природным условиям труда и воспроизводства как к принадлежащим ему» [2], как к продолжению его собственного тела, как к таким условиям, по отношению к которым он является господином [3]. Однако такое отношение невозможно вне отношений человека к другим членам общества. Только благодаря принадлежности индивида к определенному человеческому сообществу он может являться собственником. «Его собственность, т. е. отношение к природным предпосылкам его производства как к принадлежащим ему, как к своим собственным, опосредствована тем, что он сам является естественным членом общины»[4]. Это следует из того, что действительное присвоение условий существования, действительное господство над объективными условиями труда и воспроизводства «совершается сперва не в мысленном, а в активном, реальном отношении к этим условиям» [5], что, следовательно, собственность «осуществляется только через само производство» [6].

Поскольку производство с самого начала является общественным, постольку действительное отношение индивидов к объективным условиям их воспроизводства как к своим собственным, действительное господство над этими условиями может иметь место только посредством той общественной формы, в рамках которой совершается действительное присвоение, производство. Производственные отношения являются поэтому действительными, реальными отношениями собственности[7].

Индивид, группа людей или общество в целом являются при существующих производственных отношениях собственниками данных материальных благ, если производственные отношения, в которые они вступают, обеспечивают им господство над этими материальными благами. Господствующий субъект называется при этом собственником, а материальные блага, господствовать над которыми ему позволяют производственные отношения, носят название объекта собственности. Производственные отношения, позволяющие собственнику осуществлять господство над объектом собственности, выступают как отношения собственности.

Собственность, указывая на то, кто и над какими материальными благами при данных производственных отношениях господствует, является важнейшей составной частью системы производственных отношений. Исследования К. Маркса и Ф. Энгельса показали, что собственность на средства производства есть существенный элемент системы производственных отношений, с качественным изменением которой (собственности) качественно изменяется и система производственных отношений. Форм собственности ровно столько, сколько типов производственных отношений.

Для анализа той или иной формы собственности необходимо: 1) указать, кто и над какими материальными благами посредством данных производственных отношений господствует, и 2) показать, как посредством этих производственных отношений обеспечивается, закрепляется и воспроизводится это господство. Для полного описания определенной формы собственности недостаточно сказать, кто посредством данных производственных отношений и над какими материальными благами господствует. Надо еще показать, как сохраняется, как воспроизводится это господство, объяснить, почему все новые и новые материальные блага становятся объектами господства определенных лиц или групп лиц. Для полного анализа собственности определенной эпохи необходимо, следовательно, дать и полное описание господствующей формы производства, полное описание существующих производственных отношений. Вот почему К. Маркс писал: «В каждую историческую эпоху собственность развивалась различно и при совершенно различных общественных отношениях. Поэтому определить буржуазную собственность — это значит не что иное, как дать описание всех общественных отношений буржуазного производства» [8].

Посредством производственных отношений индивиды могут относиться друг к другу «или как к совладельцам, т. е. носителям общей собственности или же как к самостоятельным собственникам…» [9]. Общественная собственность на средства производства, согласно сказанному, возникает только при таких производственных отношениях, которые обеспечивают обществу и только ему фактическое господство над средствами производства и при которых все члены общества являются их совладельцами. К. Маркс подчеркивал, что владение — более простая категория, чем собственность, и «существуют такие семьи, роды, которые еще только владеют, но не имеют собственности»[10]. Категория «владение» не заключает в себе никакого указания на то, является ли оно временным или постоянным, обусловленным или абсолютным, непосредственным или опосредованным. К категории «собственности» категория «владение» относится как более простая к более конкретной и многосторонней. «В более развитом обществе она выступает как более простое отношение развившегося организма» [11]. В применении к общественной собственности К. Маркс указывал: «…созданные в пределах капиталистического способа производства массовые производительные силы… только и ждут того, что их возьмет в свое владение организованное для совместной планомерной работы общество…»[12]

C изложенными выше положениями принципиально расходятся высказывания тех авторов, которые, хотя и признают, что «под владением понимается фактическое господство субъекта над вещью»[13], тем не менее применительно к общественной собственности считают возможным утверждать, что не общество, а предприятие выступает владельцем средств производства, причем «предприятие выступает владельцем не только юридически, но и экономически»[14]. Такое понимание общественной собственности трудно отличить от анархо–синдикалистского ее понимания, и оно вряд ли способствует развитию марксистской политической экономии социализма. Необходимо подчеркнуть, что общественная собственность на деле существует лишь при том условии, что общество и только общество фактически господствует над средствами производства, владеет ими.

Поскольку господство общества нельзя понимать иначе как господство общественных экономических интересов, постольку определение общественной собственности должно получить и другую, более конкретную форму: общественная собственность имеет место тогда и только тогда, когда использование средств производства подчиняется общественным экономическим интересам. В этом определении общественная собственность поддается более полному освещению и раскрытию.

Выясним, какова структура общественной собственности на том этапе развития производительных сил, когда производство имеет ярко выраженный общественный характер, индивиды производят на все общество, а общество — на каждого индивида и все основные экономические процессы являются тесно взаимозависимыми. К. Маркс писал: «Всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов» [15]. Направить развитие производства в соответствии с общественными экономическими интересами можно только посредством управления. Ведь управление предполагает познание взаимозависимости экономических процессов и установление до начала процесса производства взаимосогласованности действий хозяйствующих субъектов. Это управление предполагает, следовательно, составление плана и должно быть плановым централизованным управлением.

Только плановое централизованное управление способно распространить кооперацию труда на все общество и подчинить производство общественным экономическим интересам. Для того чтобы имело место обобществление на деле, необходимо наличие экономического центра, объединяющего единым планом всю экономику и направляющего весь ход общественного производственного процесса в интересах общества. Общественная собственность в условиях общественного характера производства реализуется поэтому лишь в системе централизованно управляемого хозяйства. «Коммунизм, — писал В. И. Ленин, — требует и предполагает наибольшую централизацию крупного производства во всей стране»[16].

Отсюда, в частности, следует, что центр хозяйственного управления в коммунистической формации является неотъемлемым элементом базиса, а отношения директивного управления — важнейшими базисными экономическими отношениями. Было бы неправильно поэтому представлять себе базисные отношения коммунистической формации по аналогии с базисными отношениями капиталистической формации, где экономика в масштабах общества практически не управляема, и попытки регулирования общественного производства со стороны буржуазного государства противоречат самой сути капиталистической экономики, как экономики обособленных частных производителей. В капиталистическом обществе, основанном на частной собственности, отношения директивного управления могут иметь экономический характер только на уровне отдельных монополий, обеспечивая внутримонополистическую кооперацию труда. Напротив, в обществе ассоциированных производителей, характеризующемся непосредственно общественным характером производства, отношения директивного управления охватывают всю экономику и, обеспечивая кооперацию труда в общественных масштабах, становятся важнейшими экономическими отношениями.

Субъективная по форме деятельность по управлению экономикой является здесь объективно необходимой деятельностью, существенное содержание которой заключается в том, чтобы объединять экономику в единый организм, развивающийся в соответствии с общественными интересами. Законы коммунистической формации — это законы централизованного, планово управляемого хозяйства. Они возникают лишь с момента достижения известной степени развития планового централизованного управления и действуют только при условии его сохранения и развития [17]. Планомерное развитие народного хозяйства и управление им из единого центра — необходимое условие того, чтобы действовали экономические законы коммунистического способа производства.

Правильное понимание соотношения между общественной собственностью и плановым управлением сводится к тому, что общественная собственность выступает предпосылкой для каждого нового акта планирования и управления, а этап выполнения плана — это этап ее реализации, ее реального функционирования. И если ослабление планового централизованного управления ведет поэтому к ослаблению общественной собственности, то, напротив, совершенствование и развитие системы планового управления экономикой в общественных интересах способствует совершенствованию и развитию общественной собственности.

Итак, общественная собственность на средства производства имеет место тогда и только тогда, когда производственные отношения обеспечивают господство общества над средствами производства. В условиях общественного характера производства это предполагает превращение всей экономики в «единую фабрику» (централизм, планомерность) и подчинение функционирования всего народнохозяйственного организма общественным экономическим интересам.

§ 2. Непосредственно общественный характер социалистического производства

Коммунистический способ производства, подчиняя весь ход производственного процесса общественным экономическим интересам, доводит таким образом планомерную кооперацию до масштабов общества в целом. В обществе теперь труд разделен так, как на крупнейшей фабрике. А как разделяется труд на фабрике? «…На каждой фабрике, — писал К. Маркс, — труд систематически разделен, но это разделение осуществляется не таким способом, что рабочие обмениваются продуктами своего индивидуального труда» [18]. C превращением всей экономики в «единую фабрику», с объединением всех производственных ячеек единым планом в единый организм, развивающийся в общественных интересах, отношения между этими ячейками теряют характер отношений рыночного обмена и приобретают характер отношений сотрудничества, кооперации. Вот почему К. Маркс указывал, что «в обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владении средствами производства, производители не обменивают своих продуктов… индивидуальный труд уже не окольным путем, а непосредственно существует как составная часть совокупного труда» [19].

Этот вывод, разумеется, относится лишь к сфере общественной собственности и предполагает употребление слова «обмен» в его политико–экономическом значении. Речь идет не об обмене веществ между человеком и природой как о вечном условии человеческого существования, а об обмене вещей между экономическими субъектами. А обмен, который совершают субъекты экономических отношений, — это не что иное, как взаимная и взаимообусловленная передача принадлежащих этим субъектам продуктов. В обществе, основанном на общем владении средствами производства, как эти средства производства, так и производимые с их помощью продукты принадлежат лишь всему обществу в целом и ни одному предприятию в отдельности. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин были поэтому совершенно правы, когда утверждали, что переход средств производства в общее владение по сути дела ликвидирует рыночный обмен в тех пределах, в которых господствует общественная собственность.

Только не забывая об этом, можно понять, что «сама необходимость предварительно превратить продукт или деятельность индивидов в форму меновой стоимости, в деньги, дабы в этой вещной форме они приобрели и доказали свою общественную силу, доказывает два положения: 1) что индивиды производят только для общества и в обществе, 2) что их производство не является непосредственно общественным, не представляет собой продукт ассоциации, распределяющей труд среди своих членов. Индивиды подчинены общественному производству, существующему вне их наподобие некоего рока, а не общественное производство подчинено индивидам, которые управляли бы им как своим общим достоянием» [20].

В обществе ассоциированных производителей, первой фазой которого является социализм, производство подчинено индивидам, которые управляют им как своим общим достоянием, и поэтому имеет форму, диаметрально противоположную товарному производству[21]. Продукты производятся на общественных предприятиях, за общественный счет и в интересах общества. Результаты производства не посредством обмена становятся, а непосредственно, с самого начала являются общественными продуктами, и производство поэтому имеет непосредственно общественный характер.

Утверждения о том, что в социалистическом обществе производство имеет товарный (рыночный) характер, противоречат сущности социалистического производства как непосредственно общественного. Производство с целью обмена — товарное производство в коммунистической формации уступает место непосредственно общественному производству, т. е. производству с целью удовлетворения общественных интересов.

Из непосредственно общественного характера производства вытекает и непосредственно общественный характер труда в коммунистической формации. Это — прямое следствие того, что общественная собственность предполагает функционирование всех звеньев экономики сверху донизу в общественных интересах. При этом, как того и требует марксистская методология, мы имеем в виду не то или иное субъективное отношение человека к своему труду, а его объективную направленность и его объективный способ включения в общий процесс производства. Это — качественная характеристика труда в коммунистической формации.

Там, где производство является товарным, труд осуществляется непосредственно как частный труд[22], но там, где производство приняло непосредственно общественный характер, труд осуществляется непосредственно в интересах общества, является непосредственно общественным трудом.

Таковы важнейшие, фундаментальнейшие характеристики производства и труда в коммунистической формации, вытекающие из содержания общественной собственности и действительные поэтому как на высшей, так и на низшей ступени коммунизма.

Социализм использует систему товарно–денежных отношений. Понять правильно социализм как диалектическое отрицание товарного хозяйства означает не только понять то новое, коренное, что порождено новым общественным строем, но также разобраться и в том, какие достижения периода товарного хозяйства нашли отражение при социализме и какие изменения они претерпели в ходе становления и развития социализма.

Мы должны исходить из того, что отношения общественной собственности создаются на основе исторически данного материала. Формы нового не выдумываются, а вырастают из старых, на базе старых, с помощью старых форм. При этом последние переделываются, наполняются новым содержанием и т. п.

Общественную собственность, как известно, возможно и необходимо создавать с организации учета и контроля за производством и распределением, ибо только учет и контроль позволяют постепенно переходить к плановому управлению. Эти учет и контроль с самого начала имеют определенную классовую направленность. Рабочий контроль ограничивает частную собственность капиталистов, ставит пределы ее развитию и подготавливает национализацию средств производства.

Национализация ставит организацию учета и контроля на более широкую ногу. Она позволяет, пользуясь силой государственной власти, подчинить интересам рабочего класса тот аппарат монополий, банков и кредитно–финансовой системы, который, если отсечь его эксплуататорскую сторону, может быть пригоден для нужд социалистического учета и контроля. «Капитализм, — писал В. И. Ленин, — создал аппараты учета вроде банков, синдикатов, почты, потребительных обществ, союзов служащих. Без крупных банков социализм был бы неосуществим. Крупные банки есть тот «государственный аппарат», который нам нужен для осуществления социализма и который мы берем готовым у капитализма, причем нашей задачей является здесь лишь отсечь то, что капиталистически уродует этот превосходный аппарат, сделать его еще крупнее, еще демократичнее, еще всеобъемлющее. Количество перейдет в качество. Единый крупнейший из крупнейших государственный банк, с отделениями в каждой волости, при каждой фабрике — это уже девять десятых социалистического аппарата. Это — общегосударственное счетоводство, общегосударственный учет производства и распределения продуктов, это, так сказать, нечто вроде скелета социалистического общества» [23]. Объективная необходимость использования всех и всяческих форм, способных служить задаче создания планового хозяйства, требует «идти неуклонно к превращению банков в узловые пункты общественного счетоводства при социализме…» [24].

Учет и контроль за производством и распределением на базе национализации, в том числе и с использованием товарно–денежных форм, уничтожают частную собственность, но в создании системы отношений общественной собственности являются лишь началом.

Пока не будет проведена централизация хозяйственной жизни в общенациональном масштабе, пока все общественное производство не будет приспособлено к планомерному осуществлению общественных интересов, — до тех пор процесс создания отношений общественной собственности нельзя считать завершенным.

В период построения отношений общественной собственности экономическая жизнь поддерживается сперва по–прежнему отношениями рыночного обмена. Но с превращением предприятий посредством национализации в государственные предприятия и развитием на этой основе учета и контроля отношения между предприятиями начинают терять прежний характер отношений рыночного обмена. А производимые предприятиями продукты сначала только по форме, но затем все более и по существу перестают принадлежать предприятиям и переходят во владение всего общества. Тем не менее до тех пор, пока еще плановое централизованное управление не охватило все важнейшие пункты производства, роль регулятора производства продолжает выполнять стихийный рыночный механизм. Лишенный своей естественной базы — частной собственности, он в пределах государственного сектора преобразуется в коммерческий хозрасчет. Предприятия еще не подчинены государственному плану и, хотя и не являются частными, действуют наподобие товаропроизводителей — на принципах самоокупаемости и рентабельности. Однако в точном, политико–экономическом смысле слова производимые предприятиями продукты перестают быть товарами. Для того чтобы быть товарами, они должны производиться с целью рыночного обмена, а этого нельзя сказать про государственные продукты. Об этом В. И. Ленин писал так: «…государственный продукт — продукт социалистической фабрики… не есть товар в политико–экономическом смысле, во всяком случае не только товар, уже не товар, перестает быть товаром…»[25].

В пределах государственного сектора форма обмена по мере развития пролетарского централизма в экономике становится все более и более внешней формой. Это вытекает из того, что с развитием централизма на базе национализации, по мере того как отношения между предприятиями из отношений между владельцами перерастают в отношения общего владения всеми средствами производства, уничтожается прежняя абсолютная экономическая обособленность предприятий. Она теперь лишь относительна.

Оставаясь по форме отношениями обмена, отношения между государственными предприятиями по мере налаживания учета, контроля и планомерного регулирования производства и распределения перерастают в отношения прямой кооперации. Изменяется внутреннее содержание финансовых и банковских операций. Бумажные деньги в пределах государственной формы общественной собственности из представителей товаров все более превращаются в представителей непосредственно общественных продуктов, а кредитно–финансовый механизм — в идеальную бухгалтерию нового общества.

C развитием пролетарского централизма в плановое централизованное управление экономикой со стороны государства рабочего класса под товарные формы, следовательно, подводится планомерное начало, изменяющее содержание этих форм. Они становятся формами непосредственно общественного производства.

Поворотным пунктом является установление твердых цен на основные продукты и адресных планов по их производству. Так как стихийное рыночное регулирование осуществляется посредством изменения цен и объемов производства под воздействием спроса и предложения, то с установлением твердых цен и конкретных заданий по выпуску продукции механизм рыночного регулирования подавляется. Роль механизма регулирования экономики принимает па себя государственное плановое управление.

Следует подчеркнуть, что уничтожить старый механизм регулирования можно, только создав новый механизм регулирования, и первый отмирает по мере того, как нарождается второй. Общество не может не производить, точно так же как оно не может не потреблять. Поэтому поспешность в устранении старого механизма регулирования, попытки уничтожить его, прежде чем построен новый, не достигают цели. Практика заставляет считаться с тем, что нельзя существовать, не имея какого–либо механизма регулирования, и поэтому только успехи в строительстве планового хозяйства могут способствовать вытеснению старого механизма рыночного регулирования. Во всяком случае «для организации крупного производства без предпринимателей нужно, во–первых, уничтожение товарной организации общественного хозяйства и замена ее организацией общинной, коммунистической, когда бы регулятором производства был не рынок, как теперь, а сами производители, само общество рабочих…»[26].

Социалистическое производство по своей сущности является, таким образом, отрицанием товарного хозяйства. Однако это не значит, что оно становится натуральным. Так как социалистическое производство является диалектическим отрицанием товарного и, следовательно, его результатом, товарность при социализме не уничтожается бесследно, а лишь снимается. Для создания нового механизма регулирования в качестве форм непосредственно общественного производства используются формы контроля и учета, выработанные товарным производством, а поскольку сохраняется необходимость в материальном стимулировании, постольку эти формы не сразу и не полностью теряют и свое товарное содержание.

Дело в том, что труд при социализме в силу недостаточной развитости производительных сил не только является трудом непосредственно общественным, но несет в себе и другой, хотя и подчиненный, момент — является трудом, рассчитанным на вознаграждение. Эта сторона категории «труд» принадлежит к числу родимых пятен старого общества, от которых он может окончательно избавиться лишь на высшей стадии — при коммунизме.

Наряду с тем, что главной, определяющей чертой социалистического труда является труд на благо общества, сохраняется и такая черта, как расчет на личное материальное вознаграждение (оплата труда).

Итак, по своей глубинной сущности социализм ведет к отмиранию товарного производства. Однако используемые стоимостные и товарно–денежные формы служат средством учета и контроля, а также планирования непосредственно общественного производства. Как средства учета и контроля, как инструменты планирования, они могут быть вытеснены не ранее, чем появятся новые, более соответствующие уровню развития производительных сил формы. Из признания социализма в принципе нетоварным производством следует лишь то, что стоимостные формы необходимо использовать в соответствии с тем новым содержанием, которое они получили в результате становления нового общественного строя, т. е. как инструменты управления непосредственно общественным производством, способствующие подчинению функционирования всего народнохозяйственного организма общественным экономическим интересам.

Анализ общественных экономических интересов на первой стадии коммунистической формации будет базой для понимания специфики основанного на общественной собственности социалистического воспроизводства.

§ 3. Характер общественных экономических интересов при социализме

Марксизм–ленинизм объясняет действия людей не из их сознания, а из их бытия[27]. Общественное бытие людей определяется их экономическим положением. Экономическое положение выражается с помощью экономических категорий, а среди всех экономических категорий, характеризующих экономическое положение людей, одной из наиболее важных является категория экономических интересов.

Экономические интересы характеризуют экономическое положение субъектов производственных отношений тем, что показывают, какие действия в рамках данной системы общественно–экономических отношений и какие изменения этой системы улучшают или ухудшают их экономическое положение, какие действия выгодны им, а какие — невыгодны и насколько[28].

Для того чтобы знать, в чем состоят экономические интересы того или иного субъекта производственных отношений, не обязательно знание его субъективных устремлений, вовсе не нужно знать, что он думает о своем экономическом положении и возможностях его изменения. Нужно определить лишь, что ему в силу его экономического положения объективно выгодно. «Дело не в том, — подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, — в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать» [29]. По отношению к своим объективным экономическим интересам человек выступает лишь как персонификация своего экономического положения. И только благодаря этому факту экономические интересы и могут быть важнейшей категорией марксистского экономического анализа, для которого определяющим является общественное бытие людей, а не их сознание, для которого не то важно, кто непосредственно отстаивает известную политику, известные взгляды, предложения, меры и т. п. «Важно то, кому выгодны эти взгляды, эти предложения, эти меры»[30].

Являясь непосредственно объективной характеристикой экономического положения людей, экономические интересы характеризуют экономическое положение через те объективно возможные изменения, которые оно может претерпевать при различных общественно–экономических обстоятельствах. C каждым действием, затрагивающим экономическое положение индивида, у него связан поэтому какой–либо экономический интерес. Дать описание экономических интересов индивида означает, следовательно, указать, какие действия, вызывающие изменения той жизненной обстановки, в которой он пребывает, ему выгодны, а какие нет и в какой мере. Жизненная обстановка индивида — это, во–первых, его материальные жизненные условия, включая условия труда и производства, и, во–вторых, отношения его с другими людьми и прежде всего производственные отношения, которые определяют всю его жизненную обстановку в целом.

Поскольку в одних действиях и изменениях индивид заинтересован в большей степени, в других — в меньшей, постольку интересы индивида различаются по значению. C такими изменениями, которые коренным образом улучшают его экономическое положение, связаны коренные интересы, а с такими, которые не ведут к существенному улучшению положения, — побочные, второстепенные[31]. В зависимости от длительности тех изменений, с которыми они связаны, интересы делятся на долговременные и кратковременные, преходящие [32].

Действия и изменения, с которыми связаны различные экономические интересы индивида, могут быть как независимыми, так и зависимыми. Соответственно этому независимыми или зависимыми являются и сами экономические интересы. Два экономических интереса индивида называются независимыми, если удовлетворение одного никак не отражается на удовлетворении другого, и зависимыми, если удовлетворение одного связано с удовлетворением или неудовлетворением другого. Если удовлетворение одного интереса ведет к удовлетворению второго, а удовлетворение второго не ведет к удовлетворению первого, то второй по отношению к первому является подчиненным. Побочные интересы, как правило, являются подчиненными по отношению к основным, коренным, существенным. Если интересы таковы, что удовлетворение одного ведет к удовлетворению другого и обратно, то они называются однонаправленными. Противоречащими называются интересы, связанные с действиями и изменениями, из которых хотя бы одно исключает другое. Так, два интереса являются противоречащими, если один подчинен другому, поскольку осуществление того действия, с которым связан первый интерес, не ведет к осуществлению того, с которым связан второй. Если два интереса индивида связаны с взаимоисключающими действиями или изменениями, то они называются противоположными.

Экономические интересы индивида, таким образом, внутренне связаны между собой и образуют единую систему. Поскольку различные индивиды занимают неодинаковое экономическое положение, постольку их системы экономических интересов не тождественны между собой. Действие или изменение, улучшающее положение одного из них, может оказаться менее выгодным другому, совсем не изменить или даже ухудшить его экономическое положение. В соответствии с этим у них могут оказаться общие интересы, может случиться так, что действие или изменение, с которым связан экономический интерес у одного индивида, не порождает никакого интереса у другого, а может быть так, что интерес одного противоположен интересу другого. Последнее имеет место в том случае, когда действие или изменение, с которым связан экономический интерес одного индивида, другому субъекту производственных отношений невыгодно. Если два субъекта производственных отношений находятся в такой объективной взаимосвязи между собой, что удовлетворение интересов одного ведет к удовлетворению интересов другого, то первый называется выражающим интересы второго. В противном случае говорят, что первый не выражает интересы второго. Чаще всего бывает, что один субъект производственных отношений выражает не все, а только некоторые интересы другого.

Таким образом, не только интересы одного индивида связаны в единую систему, но единую систему представляет и вся совокупность экономических интересов общества, взаимосвязи которых определены структурой общественных производственных отношений. Ф. Энгельс отмечал, что «экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы» [33].

Среди всех экономических интересов выделяются материальные. Всякий материальный интерес индивида — это интерес в каком–либо определенном улучшении его материальных жизненных условий. Все другие экономические интересы тесно связаны с материальными, и их удовлетворение в конечном счете приводит и к удовлетворению материальных. Материальные интересы трудящегося при социализме, например, состоят в улучшении условий и содержания его труда, увеличении свободного времени, в создании лучших материальных условий для физического, духовного и социального развития. Какой бы другой экономический интерес работника мы ни взяли — интерес в выполнении народнохозяйственного плана, в увеличении темпов роста производства, в укреплении и совершенствовании централизованного управления и т. п., — удовлетворение его приводит в конечном счете и к удовлетворению материальных интересов.

Материальные интересы людей не только зависят от положения субъектов в системе производственных отношений, но и удовлетворяются посредством производства, через систему производственных отношений.

Материальные интересы тесно связаны с потребностями. Это следует из того, что изменение материальных жизненных условий можно считать их улучшением только в том случае, если оно обеспечивает лучшее удовлетворение ряда человеческих потребностей, а именно потребностей в исторически определенной совокупности жизненных условий, необходимых для нормального функционирования и развития человека в обществе. Однако отождествление экономических интересов с потребностями было бы серьезной методологической ошибкой. Потребности, если брать их в целом, хотя и имеют глубокую объективную основу, все же субъективны по форме и зависят от целого ряда неэкономических факторов. Они определяются не только экономическим положением человека, но и сферой общественного сознания, не только наличной жизненной обстановкой индивида, но и обстоятельствами, давно прошедшими, воспитанием, наконец[34]. Человек может испытывать и такие потребности, в удовлетворении которых он объективно не заинтересован. Потребности, являясь отражением в сознании людей условий их индивидуального развития, следовательно, субъективны не только по форме, но до известной степени и по содержанию. В интересах же, если речь идет об экономических интересах, нет ни грана субъективности, и они тождественны для самых различных людей, если только эти люди занимают одинаковое экономическое положение. Экономические интересы индивида — это не более как объективные данные о том, что ему в данной жизненной обстановке и в силу его места в системе производственных отношений соответствует, что улучшает его экономическое положение.

Ревизионисты экономические интересы определяли и определяют субъективистски, как концентрированную, относительно устойчивую направленность внимания человека на удовлетворение определенных объективно обусловленных потребностей, которые либо удовлетворяются далеко не полностью и поэтому постоянно приковывают внимание человека, либо вследствие силы вызываемых эмоций и чувств рождают особое, все более сильное желание человека. При таком понимании экономический интерес превращается в разновидность психологических интересов. Нет, однако, ничего более ошибочного, чем подмена экономических категорий, являющихся объективными характеристиками производственных отношений, категориями социальной психологии или категориями сознания. Совершить такую подмену — значит в корне порвать с марксистской методологией изучения общественного развития, ибо вместо объяснения действий людей из их общественного бытия, из их объективных экономических интересов объясняют из их сознания, на место объективных экономических интересов классов ставятся их субъективные устремления и по существу отвергается объективная основа и неизбежность классовой борьбы. Социально–психологическая трактовка экономических интересов освящает и возводит в ранг решающих классовых интересов устремления отсталых слоев трудящихся, еще не поднявшихся до осознания своих коренных интересов и приносящих их в жертву побочным и сиюминутным. Оппортунизм получает здесь свое теоретическое оправдание.

Различие между экономической и психологической категориями «интерес» нашло свое выражение даже в языке. Про экономические интересы никогда не говорят «интерес к чему–либо», но всегда «интерес в чем- либо». А история дает тысячи примеров того, когда люди интересуются тем, в осуществлении чего они объективно не заинтересованы, и довольно долгое время не интересуются тем, что составляет их коренной интерес. Вся практика классовой борьбы является тому подтверждением и показывает, какой сложной проблемой является проблема осознания трудящимися классами своих объективных экономических интересов. Главной задачей всякой политической партии по сути дела и является пояснение своему классу его объективных интересов и затем руководство его сознательной классовой борьбой в целях реализации объективных интересов класса [35].

Из понятия экономических интересов вытекает, что любая группа людей, положение которой в системе производственных отношений имеет общие черты, обладает и определенной общностью интересов, поскольку то, что выгодно одному, оказывается в силу наличия общих черт экономического положения выгодным и другим представителям рассматриваемой группы, что социальные группы общества, представляющие собой большие совокупности индивидов, отличающиеся по своему положению в системе производственных отношений, отличаются и по характеру и способу удовлетворения своих материальных интересов, что различия в экономическом положении означают и различия в интересах.

Наибольшее совпадение интересов, когда можно сказать, что всем представителям данной группы людей выгодно практически одно и то же, наблюдается у членов одного и того же класса, поскольку в один класс индивидуумы попадают как раз в силу их одинакового положения в системе производственных отношений. В. И. Ленин о понятии классов писал: «…Действия «живых личностей» в пределах каждой такой общественноэкономической формации, действия, бесконечно разнообразные и, казалось, не поддающиеся никакой систематизации, были обобщены и сведены к действиям групп личностей, различавшихся между собою по роли, которую они играли в системе производственных отношений, по условиям производства и, следовательно, по условиям их жизненной обстановки, но тем интересам, которые определялись этой обстановкой, — одним словом, к действиям классов, борьба которых определяла развитие общества» [36]. Что выгодно представителям данного класса рассматриваемой общественно–экономической формации — это определено их местом в исторически сложившейся системе общественного производства, ролью в общественной организации труда, отношением к средствам производства, размером и способами получения той суммы общественного богатства, которой они располагают. Интересы класса существуют поэтому объективно, независимо от воли представителей класса или степени осознания этих интересов, существуют как одна из объективных характеристик производственных отношений, в которые вступает класс. Интересы классов отличаются в той мере, в какой отличается положение этих классов в экономической структуре общества.

В. И. Ленин подчеркивал, что политика классов есть выражение осознанных экономических интересов этих классов. Он писал: «…Самые глубокие корни и внутренней, и внешней политики нашего государства определяются экономическими интересами, экономическим положением господствующих классов нашего государства» [37]. В этом плане и надо понимать знаменитую ленинскую формулу: «Политика есть концентрированное выражение экономики…»[38]

Будучи осознан, интерес толкает к борьбе за его реализацию, превращается в движущую силу, в могучий побудительный мотив, рождает стремление отстаивать его. Положение рабочего класса в системе капиталистических производственных отношений таково, что ему объективно выгодно уничтожение эксплуатации. Его объективные экономические интересы требуют уничтожения частной собственности и стихийной формы ведения хозяйства, построения бесклассового коммунистического общества.

Всякий интерес связан с каким–либо объективно возможным изменением. Интерес рабочего класса в создании системы общественной собственности и планового ведения хозяйства связан не только с объективно возможным, но и с объективно необходимым изменением капиталистического способа производства. Капитализм создает материальные предпосылки планомерности — производительные силы, дающие возможность общественного обращения с ними, аппарат учета и контроля за производством и распределением в виде аппарата крупных монополий и банков и т. д. В то же время возникающие в рамках капиталистических производственных отношений тесная взаимозависимость, взаимопереплетенность и взаимообусловленность экономических процессов, возрастающие с ростом общественного характера производства, требуют для его нормального функционирования сознательного поддержания необходимой согласованности действий участников производства на основе единого плана, охватывающего всю экономику и предопределяющего ее развитие. Планомерность как заранее предустановленная и централизованно осуществляемая согласованность в области хозяйствования является объективным требованием развитых капитализмом производительных сил. Однако она несовместима со свойственной капитализму частной формой ведения хозяйства, при которой каждый предприниматель или каждая монополия действуют на свой страх и риск. Планомерность как всеобщая связь агентов производства невозможна в обществе, раздираемом антагонизмом интересов, ибо, где нет единства интересов, нет единства целей, а без единства целей нет и единства действий, нет планомерности.

При социализме впервые складывается общность интересов в масштабах всего общества. И рабочий класс, и колхозное крестьянство, и интеллигенция в силу своего экономического положения объективно заинтересованы в построении полного коммунизма. В наибольшей степени в осуществлении коммунистических общественных преобразований заинтересованы рабочие и колхозники, поскольку им коммунизм несет коренной переворот в условиях и содержании их труда, в повышении образовательного уровня и в овладении богатствами мировой культуры. В то же время по сравнению с колхозным крестьянством рабочий класс заинтересован в построении коммунизма более последовательно, поскольку связан с высшей, наиболее передовой формой общественной собственности, и у него поэтому меньше интересов, противоречащих главному, коренному, заключающемуся в полном устранении социального неравенства. Отсюда следует, что по своему классовому характеру общественные интересы в первой фазе коммунизма являются интересами рабочего класса, а рабочий класс — главным носителем общественных интересов. В Отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду партии подчеркивается, что надо «четко проводить в жизнь партийные директивы, ставить во главу угла интересы общества, государства, народа — так и только так должен работать каждый коммунист, каждый, кто болеет душой за наше общее дело» [39].

Вывод о том, что в первой фазе коммунистической формации общественные интересы носят классовый характер и суть интересы рабочего класса, имеет большое значение. Раз общественные интересы — это интересы рабочего класса, а общественная собственность реализуется благодаря господству в экономике общественных интересов, то система ее функционирования — это система реализации в производстве интересов рабочего класса. Только при господстве интересов наиболее передового класса имеет место общественная собственность на средства производства и общественная собственность тем полнее, чем полнее проводятся в экономике интересы рабочего класса. В управлении поэтому, говоря словами В. И. Ленина, «нужно руководиться интересами пролетариата…» [40].

Главным содержанием интересов рабочего класса является, как известно, построение бесклассового коммунистического общества, полное уничтожение всякого социального неравенства, полное уничтожение классов. Господство интересов рабочего класса в экономике делает закономерным такое повышение благосостояния трудящихся и развитие их способностей, которое содействует сокращению социально–экономических различий между людьми, уничтожению неравенства между городом и деревней, между людьми умственного и физического труда. В этом находит свое выражение господство общественных интересов в экономике, реализующее общественную собственность. Поскольку общественные интересы суть не что иное, как интересы наиболее передового и заинтересованного в осуществлении прогрессивных общественных преобразований класса, постольку выступать за интересы рабочего класса, отстаивать их — значит выступать за общественные интересы, отстаивать их господство в обществе.

Господство интересов рабочего класса в экономике обеспечивает поэтому господство общественной собственности, и от глубины и последовательности проведения этих интересов зависит сила, прочность и развитость социалистического строя. Система форм и методов социалистического управления есть поэтому не что иное, как система форм и методов реализации интересов рабочего класса, выражающего коренные интересы всех трудящихся; система форм и методов проведения в жизнь общественных экономических интересов.

§ 4. Необходимость государственной формы экономического управления

Рабочему классу, который стал классом господствующим, для борьбы за полное и последовательное осуществление своих интересов в экономике необходим, следовательно, такой аппарат управления, который был бы не только классовым, но и обладающим силой принуждения. Таким аппаратом и является социалистическое государство, ибо государство есть не что иное, как аппарат принуждения в интересах господствующего класса. «Государство, — писал В. И. Ленин, — это — учреждение для принуждений. Раньше это было насилие над всем народом кучки толстосумов. Мы же хотим превратить государство в учреждение для принуждения творить волю народа. Мы хотим организовать насилие во имя интересов трудящихся» [41].

В. И. Ленин подчеркивал: «Насилие можно применить, не имея экономических корней, но тогда оно историей обречено на гибель. Но можно применить насилие, опираясь на передовой класс, на более высокие принципы социалистического строя, порядка и организации. И тогда оно может временно потерпеть неудачу, но оно непобедимо» [42]. Государственное принуждение при социализме имеет объективную основу в экономических интересах передового класса, ибо политика класса есть концентрированное выражение его экономических интересов. C помощью своего государства рабочий класс ведет борьбу за эти интересы и налаживает систему отношений коммунистического способа производства. «Диктатура пролетариата, — писал В. И. Ленин, — если перевести это латинское, научное, историко–философское выражение па более простой язык, означает вот что:

только определенный класс, именно городские и вообще фабрично–заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов… Диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее — впредь до уничтожения классов — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами.

А что это значит «уничтожение классов»… Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда» [43].

Марксизм–ленинизм учит, что государство есть орган для проведения политики определенного класса, для отстаивания его классовых интересов [44]. Завоевав в революционной борьбе политическое господство, рабочий класс, чтобы реализовать свои коренные экономические интересы, должен приступить к созданию экономической основы коммунизма — системы отношений общественной собственности на средства производства.

В предыдущем параграфе мы подчеркивали, что общественная собственность на средства производства на том этапе, когда производство имеет ярко выраженный общественный характер, может стать экономической реальностью лишь в том случае, если все общественное производство будет объединено единым планом и его развитие подчинено общественным экономическим интересам. Общественные интересы, пока классы полностью не уничтожены, носят классовый характер.

Рабочий класс, являющийся субъектом экономического управления при социализме, руководит экономикой прежде всего через свой авангард — коммунистическую партию, которая использует познание экономической действительности и прежде всего экономических законов в практике коммунистического строительства. Поскольку аппаратом для проведения интересов господствующего класса является, как известно, государство, постольку, пока классы полностью не уничтожены, лишь государство может быть центром экономического управления, и общественная собственность на все основные средства производства неизбежно принимает государственную форму. Обеспечивая производство по единому плану в государственных интересах, т. е. в интересах политически господствующего класса, социалистическое государство обеспечивает тем самым развитие экономики в общественных интересах, обеспечивает обобществление на деле[45]. Государственная собственность является поэтому формой общественной. Никакой иной орган, кроме социалистического государства, на этапе социализма не может выступить органом планового управления. Это следует из того, что никакой иной орган не может гарантировать последовательного проведения в экономике интересов рабочего класса и кооперированного крестьянства. Только государство как орудие для проведения интересов господствующего класса может являться поэтому верховным органом планирования и управления всей экономической жизнью общества. В этом и состоит его экономическая роль [46].

Совершенно ясно, что центр хозяйственного управления, совместившись с политическим центром, не потерял от этого своего базисного, экономического характера, равно как и отношения планового централизованного управления экономикой, получив государственную форму и правовое опосредствование, не потеряли экономического характера. Они являются при социализме важнейшими базисными отношениями. Социалистическое государство управляет экономикой не извне, а изнутри ее, совмещая в себе наряду с надстроечными и базисные функции.

Мы видим, таким образом, что в социалистическом обществе базис и политическая надстройка находятся не только в соотношении определяющего и определяемого, взаимодействуя друг с другом, но что они теснейшим образом переплетаются, внутренне проникая друг в друга, и эту особенность социализма нельзя не учитывать. Тот факт, что орган политического управления является в то же время и органом экономического управления, предъявляет высочайшие требования к политическому управлению, к революционной теории, к сфере идеологии и сфере общественного сознания. Все эти сферы при социализме оказывают такое влияние на экономику, которое неизвестно для предыдущих формаций. Правильное понимание экономических интересов и экономических законов, дальновидное и твердое марксистско–ленинское руководство экономикой со стороны коммунистической партии, как показывает опыт Советского Союза, в громадной степени способствуют ускорению социального развития. C другой стороны, ослабление роли партии и государства в руководстве экономической и политической жизнью может привести к замедлению экономического развития. Развитие отрицательных тенденций в экономике является неизбежным следствием заражения партии и общества оппортунизмом и ревизионизмом.

Генеральный секретарь ЦК КПЧ Густав Гусак в докладе на XIV съезде Коммунистической партии Чехословакии подчеркивал, что несоблюдение ленинских идей о классовом подходе к функции государства может причинить колоссальный вред[47].

Дело в том, что в той мере, в какой государство перестает проводить в экономике интересы рабочего класса, составляющие при социализме содержание общественных интересов, в такой же мере государственная собственность по сути дела перестает быть общественной. Форма собственности отделяется от содержания и становится самостоятельной. Это следствие того, что государственная собственность является общественной лишь в такой степени, в какой средства производства используются государством в общественных интересах. Одного централизма, следовательно, недостаточно. Централизм должен быть централизмом в интересах рабочего класса и, следовательно, в коренных интересах трудящихся, демократическим централизмом. Вот почему В. И. Ленин писал: «Мы за централизм и за «план», но за централизм и за план пролетарского государства…»[48]

Господство общественных экономических интересов в экономике обеспечивается не только последовательной классовой позицией партии и государства, но и непосредственно государственным плановым централизованным управлением общественным производством. Если общественная собственность имеет государственную форму, то неизбежен вывод, что всякое ограничение функций государства в экономике, всякое принижение государственного планового централизованного управления в условиях наличия классов есть шаг к ослаблению общественной собственности, ибо ограниченное господство общества над средствами производства — это уже не господство. В. И. Ленин подчеркивал, что «без всестороннего, государственного учета и контроля за производством и распределением продуктов власть трудящихся, свобода трудящихся удержаться не может, возврат под иго капитализма неизбежен» [49]. Вот почему с попытками ограничить государственное управление экономикой необходима самая решительная борьба. Фразы о планомерности, которыми ревизионисты прикрывают свои выступления против планового централизованного управления, показывают лишь их стремление выхолостить всякое содержание этой категории, превратить планомерность в своего рода словесный туман над гнилым болотом ревизионизма и лишить эту категорию того значения, которое она имеет в марксизме, — планомерность как плановое централизованное управление общественным производством. Никакой другой планомерности при социализме, кроме той, которая осуществляется государственным плановым управлением, нет и не может быть.

Коммунисты ведут борьбу с ревизионизмом, свято храня заветы Ленина о роли рабочего класса на всем революционном пути, вплоть до уничтожения классов. Они хорошо помнят важнейшую марксистскую истину о том, что руководство обществом со стороны рабочего класса необходимо «на всем протяжении революционного пути — от боев за свержение власти эксплуататоров до уничтожения классов. До тех пор, пока совершается этот революционный процесс и, следовательно, пока вообще стоит вопрос о руководстве им, лишь только рабочий класс и его партия могут выступать в нем как авангард» [50]. Как указывалось в постановлении ЦК КПСС «О подготовке к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции»: «Рабочий класс — самая передовая и руководящая сила советского общества на сто пути к коммунизму» [51].

Подчеркнем, что подход с позиций рабочего класса к пониманию общественной социалистической собственности не означает, что рабочий класс имеет какие–то особые привилегии в использовании общественной собственности перед колхозниками и служащими. Напротив, это означает, что на рабочий класс ложатся основные заботы по руководству в деле развития общенародной собственности. Классовый подход — это подход с позиций укрепления социализма, с позиций строительства коммунистического общества. Не случайно, что в целом ряде решений ЦК КПСС обращалось внимание на то, что «главное в ленинском подходе к общественным явлениям и процессам — органическое единство научной объективности и принципиальной оценки их с позиций рабочего класса»[52]. Центральный Комитет подчеркнул, что «первостепенное внимание в научных исследованиях следует уделять марксистско–ленинской методологии, принципам классово–партийного, конкретноисторического подхода к общественным явлениям»[53], и потребовал непреклонно проводить принцип партийности и классового подхода в анализе проблем современного развития, аргументированно разоблачать антикоммунизм, реформизм и ревизионизм.

В резолюции XXIV съезда Коммунистической партии Советского Союза по Отчетному докладу Центрального Комитета КПСС подчеркивалась необходимость «повышать бдительность в отношении происков империализма и его агентуры в странах социалистического содружества, о значении последовательной борьбы против правого оппортунизма, который под видом «улучшения» социализма стремится выхолостить революционную суть марксизма–ленинизма и расчищает путь для проникновения буржуазной идеологии»[54].

Марксизму–ленинизму чуждо примиренчество, он беспощадно враждебен всякому оппортунизму и ревизионизму, и для всех последователей К. Маркса и В. И. Ленина работы этих великих идеологов пролетариата являются образцом непримиримости к врагам рабочего класса [55]. В. И. Ленин писал: «Когда говорится о борьбе с оппортунизмом, не следует никогда забывать характерной черты всего современного оппортунизма во всех и всяческих областях: его неопределенности, расплывчатости, неуловимости. Оппортунист, по самой своей природе, уклоняется всегда от определенной и бесповоротной постановки вопроса, отыскивает равнодействующую, вьется ужом между исключающими одна другую точками зрения, стараясь «быть согласным» и с той и с другой, сводя свои разногласия к поправочкам, к сомнениям, к благим и невинным пожеланиям и проч. и проч.» [56]. Ревизионисты свое грязное дело делают под предлогом «улучшения», «развития», «уточнения», «благожелания». «И когда их уличают во лжи, в клевете, в инсинуациях, они тут же принимают позу обиженных, оскорбленных, непонятых, впадают в истеричность, бьют себя в грудь, уверяя в своей «честности» и «непогрешимости»»[57]. Почувствовав опасность для себя, обнаружив провал своих планов, ревизионисты становятся ортодоксальнее самых ортодоксальных марксистов, в показном порядке принимаются «критиковать» проводимые ими же теории.

Для борьбы с ревизионизмом в области теории управления социалистической экономикой требуется ясное понимание той истины, что без демократического централизма, без планомерности нет и не может быть общественной собственности на средства производства, что переходный от капитализма к социализму период есть период становления общественной собственности. Прежде чем общественная собственность на средства производства смогла развиться в полной мере, необходимо было достичь такой степени централизации в управлении экономикой, которая означала обобществление па деле, т. е. планомерное управление общественным производством в интересах рабочего класса и, следовательно, в общественных интересах.

Ревизионисты, отвергая эту истину, всячески стремятся внушить трудящимся мысль о том, что время централизма уже ушло, что централизм — преходящее явление и на современном этапе является препятствием повышению эффективности производства. Любой централизм для ревизионистов является жестким, а главное средство повышения эффективности они обязательно назовут главным препятствием: ведь централизм — это основное условие функционирования общественной собственности на средства производства и без него общественная собственность не существует. Как указывал К. Маркс, «национальная централизация средств производства станет национальной основой общества, состоящего из объединения свободных и равных производителей, занимающихся общественным трудом по общему и рациональному плану»[58].

Чтобы не допустить извращения истинной позиции марксистов по вопросу о централизме, В. И. Ленин подчеркивал, что «непозволительно было бы забывать, что, отстаивая централизм, мы отстаиваем исключительно демократический централизм… У нас смешивают постоянно централизм с произволом и бюрократизмом. История России, естественно, должна была породить такое смешение, но оно остается все же безусловно непозволительным для марксиста» [59]. Суть демократического централизма в том, что он есть централизм в интересах трудящихся и централизм для самих трудящихся.

Централизм демократический ничего общего не имеет с бюрократизмом и шаблонизацией сверху, ибо бюрократическое вмешательство в решение чисто местных вопросов есть одно из величайших препятствий экономическому и политическому развитию вообще и в частности одно из препятствий централизму в серьезном, в крупном, в основном. Централизм демократический, обеспечивая неуклонное проведение коренных интересов трудящихся, рождает самую широкую инициативу в поддержке, неуклонном выполнении, конкретизации и развитии решений центральных органов и предполагает самое широкое участие трудящихся в управлении общественными делами. Так и только так следует понимать демократический централизм.

Экономическая роль социалистического государства состоит прежде всего в том, что оно устанавливает централизованное управление общественным производством, развивает его в плановое централизованное управление и, создав тем самым ядро отношений общественной собственности на средства производства, налаживает всю систему отношений общественной собственности в целом и является субъектом государственной формы этой собственности. Укрепление и развитие государственного планового централизованного управления экономикой в общественных интересах — решающее условие укрепления и развития социалистических производственных отношений. Благодаря укреплению и развитию планового централизованного управления обеспечивается характерная для экономики социализма ведущая роль общественных экономических интересов, и весь ход общественного воспроизводства подчиняется единой цели.

По мере развития социалистического общества и перерастания его в коммунистическое меняется соотношение между экономическими и политическими функциями социалистического государства. Как указывал В. И. Ленин, аппарату государства в собственном смысле слова «суждено умереть, а аппарату типа Высшего совета народного хозяйства суждено расти, развиваться и крепнуть, заполняя собой всю главнейшую деятельность организованного общества»[60].

Экономические функции социалистического государства на современном этапе переживают процесс своего дальнейшего развития. Необходимо подчеркнуть в тоже время, что, как бы ни развивались экономические функции социалистического государства, как бы ни расширялись его задачи как экономического центра, вступающего в экономические отношения управления с производительными ячейками и отдельными работниками, государство, так таковое, собственно государство продолжает оставаться органом политическим и всю свою экономическую деятельность наполняет политическим содержанием.

Только с полным уничтожением классов экономический центр управления производством в коммунистической формации сбросит государственную форму и предстанет непосредственно в виде чисто экономического органа.

В интересах приближения этого момента мы выступаем за укрепление социалистического государства, за полное использование его возможностей как аппарата для неуклонного проведения общественных интересов, ибо это — одна из решающих гарантий того, что процесс отмирания государства будет действительно происходить. Мы за развитие экономических функций социалистического государства, но ни в коей мере не за счет ослабления политического характера экономического управления.

Напротив, мы за то, чтобы каждое экономическое мероприятие было проникнуто политическим, классовым содержанием и чтобы государство, как орудие классового принуждения, использовалось самым решительным образом против всех, кто своими действиями или бездействием мешает или недостаточно способствует проявлению общественной собственности.

Принуждение при осуществлении общественных интересов со стороны социалистического государства обеспечивает демократический централизм, ибо демократизм состоит в том, чтобы интересы большинства народа возобладали над интересами меньшинства. К государственной власти предъявляется требование, чтобы это была власть, «не на словах только революционная (т. е. не боится рвать с косностью и рутиной), не на словах только демократическая (т. е. действующая в интересах большинства народа, а не кучки богатеев)»[61] и чтобы общественные интересы она отстаивала решительно и неуклонно. Не может быть и речи о демократизме, если действия, противоречащие общественным интересам, не встречают решительного отпора, если общественным интересам не обеспечено безраздельное господство, ибо «быть демократом значит на деле считаться с интересами большинства народа…»[62]

В. И. Ленин боролся против тех, кто не понимал демократического характера диктатуры передового класса, которая только одна способна обеспечить настоящую демократию для трудящихся. C марксистской точки зрения, неоднократно подчеркивал В. И. Ленин, диктатура передового класса и демократия для трудящихся — это по существу одно и то же. «С вульгарнобуржуазной точки зрения, понятие диктатура и понятие демократия исключают друг друга. Не понимая теории борьбы классов, привыкнув видеть на политической арене мелкую свару разных кружков и котерий буржуазии, буржуа понимает под диктатурой отмену всех свобод и гарантий демократии, всяческий произвол, всякое злоупотребление властью в интересах личности диктатора» [63]. Это буржуазное понимание диктатуры класса призвано затушевать тот факт, что любая буржуазная демократия — это диктатура буржуазии, и скрыть от трудящихся ту истину, что политическая власть рабочего класса — это действительная демократия, демократия для трудящихся.

Обеспечиваемое социалистическим государством господство общественных экономических интересов лежит в основе демократического централизма, поскольку только тогда, когда трудящиеся видят, как твердо и последовательно центральная власть борется за их коренные интересы, они проявляют чудеса героизма и самоотверженности в борьбе за построение нового общества, только тогда инициатива масс начинает бить весенним половодьем.

§ 5. Плановое управление как средство осуществления общественных интересов и цели социалистического воспроизводства

Планомерность выступает как характерная черта, как неотъемлемая особенность, как имманентная сторона социалистического воспроизводства, внутренне присущая ему по самой его природе. Плановое развитие экономики есть при социализме объективная необходимость, закон. Производство при социализме ведется планомерно и целесообразно не только в масштабах отдельных производственных единиц, но и в масштабах всего общества. Цель производства при социализме определяется общественными экономическими интересами и заключается в таком удовлетворении потребностей людей и развитии их физических и духовных способностей, которое способствует ускорению процесса ликвидации существенных социально–экономических различий, ускорению процесса полного уничтожения классов. Планы направлены на реализацию этой цели и доводятся до субъектов хозяйственной деятельности в виде ясно и четко сформулированных заданий, представляющих собой требования общества ассоциированных производителей к своим членам, вытекающие из общественных экономических интересов.

Планирование как средство сознательного воздействия человека на экономическую жизнь с целью подчинения ее интересам общества может быть только директивным. Обязательность планов — не просто свойство, но конституирующее свойство планов, обеспечивает приоритет общественных интересов над коллективными и личными.

Без обязательности выполнения указаний центра нет централизма. Неподчинение требованиям общественных интересов, выраженным в плане и директивах центра, означает выдвижение в ранг решающих интересов — интересов узкогрупповых, полный разрыв с демократическим централизмом, а заодно и с общественной собственностью.

Государственный план является законом. В случае его невыполнения к виновным применяются со стороны государства меры материального, морального, административного воздействия в зависимости от характера, степени и причин невыполнения. Строжайшая дисциплина в процессе выполнения планов, широчайшее обсуждение в процессе их разработки, составление планов в интересах трудящихся — в этом суть принципа демократического централизма в управлении социалистической экономикой. Строжайшая дисциплина не означает, однако, что, как только план составлен, он перестает обсуждаться. Напротив, в ходе выполнения плана вскрываются его позитивные и негативные стороны. Все сделанные замечания учитываются при корректировке планов и при составлении планов на следующий период. В. И. Ленин писал, что «нисколько не останавливая подготовки масс к участию их в государственном и экономическом управлении всеми делами общества, нисколько не мешая подробнейшему обсуждению ими новых задач (напротив, всячески помогая им производить это обсуждение, чтобы самостоятельно додуматься до правильных решений), в то же самое время мы должны начать строго отделять две категории демократических функций: с одной стороны — дискуссии, митингования, с другой стороны — установление строжайшей ответственности за исполнительские функции…» [64]. Ставя задачу обеспечить строжайшее проведение дисциплины и самодисциплины трудящихся, В. И. Ленин подчеркивал, что «без принуждения такая задача совершенно не выполнима. Нам нужно государство, нам нужно принуждение» [65]. Масштабы использования государственного принуждения определяются степенью сознательности и дисциплинированности участников трудового процесса, степенью сознательного и добровольного подчинения общественным интересам и их проводникам — советским руководителям. «Это подчинение, — писал Ленин, — может, при идеальной сознательности и дисциплинированности участников общей работы, напоминать больше мягкое руководство дирижера. Оно может принимать резкие формы диктаторства, — если нет идеальной дисциплинированности и сознательности. Но, так или иначе, беспрекословное подчинение единой воле для успеха процессов работы, организованной по типу крупной машинной индустрии, безусловно необходимо»[66].

Планирование есть функция управления народнохозяйственными процессами, деятельностью людей. В самой абстрактной форме управление есть деятельность, обеспечивающая движение объекта управления в соответствии с целями субъекта управления, что немыслимо без средств, которые гарантируют такое соответствие. Управление в экономике состоит в подчинении действий людей интересам собственников средств производства и предполагает наличие средств этого подчинения. Плановое управление предполагает наличие средств, которые обеспечивают выполнение планов. Поэтому абстрагироваться от средств выполнения планов значило бы абстрагироваться от обязательности их выполнения.

Обязательный характер планов предполагает проверку их исполнения, контроль за ходом их реализации. Проверка и контроль дают ту обратную связь, без которой не может быть управления. Марксисты, будучи прежде всего материалистами, хорошо понимают, что даже очень хороший, научно составленный план есть все–таки идея будущего развития, а не само развитие, и необходимо постоянное сличение этой идеи с действительностью, если мы хотим добиться реализации поставленных целей. Вот почему так много внимания в работах послеоктябрьского периода В. И. Ленин уделял вопросам учета, контроля и проверки исполнения.

Надежность выполнения плана при прочих равных условиях находится в обратной зависимости от его напряженности. Такое соотношение между напряженностью и выполнимостью плана — одно из неизбежных диалектических противоречий планирования. Возможность перевыполнения плана теми или иными звеньями, следовательно, неизбежный атрибут планирования, и там, где перевыполнение выгодно с общественной точки зрения, производству сверхплановой продукции следует также придать рациональный характер. Необходимо иметь в виду и то, что если план достаточно напряженный, то в процессе его реализации возможны будут частичные недовыполнения, последствия которых устраняются за счет резервов и перераспределения поставок. Большие возможности здесь открываются в связи с широким внедрением автоматизированных систем управления. В рамках автоматизированной системы плановых расчетов возможно заранее, еще на этапе планирования предвидеть и оценить последствия недовыполнения планов теми или иными хозяйственными единицами. Перераспределением ресурсов можно добиться улучшения плана с точки зрения его выполнимости и достичь того, чтобы вероятность недовыполнения была самой минимальной.

Для того чтобы быть выполненными, планы должны соответствовать требованиям экономических законов, должны быть научно обоснованными и неуклонно проводиться в жизнь. Это требует высокого уровня плановой работы, эффективной, энергичной организаторской деятельности министерств и ведомств и железной хозяйственной дисциплины. Подчеркнем, что ничто так не подрывает обязательности и выполнимости планов, как их необоснованность, ненаучность. Не может, конечно, идти и речи о выполнении, если нет элементарной согласованности плановых директив, если, скажем, задание объединению по производству запасных частей дается на 14 млн. руб., а выделенные фонды на стальные и чугунные заготовки позволяют изготовить их только на 8 млн. руб.

Бурный рост специализации и кооперирования, необходимость повышения темпов экономического роста предъявляют особые требования к уровню организации производства. Современные масштабы разделения труда обязывают к тому, чтобы весь народнохозяйственный организм функционировал с точностью часового механизма.

Выполнение планов зависит от дисциплинированности, ибо ослабление дисциплины в каком–либо звене ведет к ослаблению дисциплины сверху донизу, во всех подчиненных этому звену составных частях общественного производства. Поэтому для полной реализации в плановом управлении общественных экономических интересов необходимо повышение хозяйственной дисциплины. Ослабление дисциплины ведет к ослаблению демократического централизма. В. И. Ленин писал: «Реставрация буржуазной эксплуатации грозила нам вчера в лице Корниловых, Гоцов, Дутовых, Гегечкори, Богаевских. Мы их победили. Эта реставрация, та же самая реставрация грозит нам сегодня в иной форме, в виде стихии мелкобуржуазной распущенности и анархизма, мелкособственнического: «моя хата с краю», в виде будничных, мелких, но зато многочисленных наступлений и нашествий этой стихии против пролетарской дисциплинированности»[67].

В партийных документах подчеркивается, что для совершенствования управления необходимо повышение научного уровня планирования, ответственности за выполнение планов и государственных заданий. Нужно решить задачу добиться крепкой хозяйственной дисциплины как условия успешного выполнения тех грандиозных планов, которые стоят перед советским народом, условия повышения темпов нашего экономического роста. Для решения этой задачи необходимо в полной мере использовать все средства, имеющиеся в распоряжении социалистического государства.

Централизованное управление народным хозяйством подвергалось неоднократно критике со стороны буржуазных экономистов. Теоретической основой выступлений против централизма в управлении социалистической экономикой служит концепция рыночного социализма. Однако ошибочные концепции нередко берут начало вовсе не в области теории, а, например, в области морали. Неприятие коллективизма, индивидуализм, недисциплинированность, например, будучи оформлены в виде экономической концепции, дадут восхваление безудержной децентрализации, нападки на обязательность планов, призывы к свертыванию централизованного планирования производства в натуре и сведению числа стоимостных показателей к минимуму, поведут к принижению роли директивных и административных методов управления.

Выступления против централизованного управления экономикой нельзя недооценивать, в какой бы форме эти выступления ни делались, прямой или косвенной, сознательно или по недоразумению или непониманию. C уничтожением или ослаблением централизованного управления уничтожается или ослабляется ведущая роль государства в экономике как субъекта общественной собственности на средства производства, разрушается или подрывается общественная собственность как основа социализма. Вот почему выступления против централизма должны быть подвергнуты самой решительной критике, вот почему необходимо вскрывать и обнажать все попытки подорвать государственно плановое управление экономикой. Атаки на централизм по своему объективному смыслу суть атаки на экономическую роль социалистического государства как субъекта общественной собственности на средства производства. Нападки на централизм неизбежно оказываются нападками на руководящую роль коммунистической партии.

Очищение экономической теории от ошибочных, а иногда и прямо враждебных взглядов, идей и концепций есть необходимое условие дальнейшего развития экономической науки как основы сознательного управления процессом социалистического воспроизводства, объединения научных сил на решении узловых, перспективных вопросов экономической теории и экономической политики, дальнейшего быстрого и последовательного движения вперед.

Экономическая наука призвана дать решение возникших задач, которое было бы действительно решением, использовало бы все преимущества и возможности социализма, опиралось бы на весь арсенал предоставленных социализмом методов управления, отводя каждому из средств управления такое место и такую роль, какие вытекают из их характера. Именно на это нацеливали советских экономистов партийные решения.

Партия подчеркивает, что силы экономистов должны быть сконцентрированы на разработке теоретических основ государственного централизованного управления развитием народного хозяйства, методов органического соединения достижений научно–технической революции с преимуществами социализма, путей повышения эффективности общественного производства, на том, чтобы «точно считать и эффективно использовать каждый рубль, каждый час труда, каждую тонну продукции, до конца изжить бесхозяйственность…»[68].

При решении проблем управления необходимо учитывать опыт хозяйственных реформ, проводимых в европейских социалистических странах. Этот опыт подтвердил, что наибольшую сложность представляет не осознание необходимости тех или иных изменений, а умение провести их так, чтобы они затронули лишь форму отношений социализма, не изменив их существа, чтобы они имели масштабы, действительно необходимые при данных изменениях производительных сил, и не переходили те границы, за которыми они неминуемо превращаются в свою противоположность. В противном случае вместо приведения производственных отношений в соответствие с изменившимися производительными силами и, следовательно, вместо укрепления производственных отношений социализма можно получить их ослабление.

Правильное понимание смысла хозяйственных реформ имеет особую важность с точки зрения уяснения сути производственных отношений социализма и критики противников централизованного управления народным хозяйством.

Экономические реформы в социалистических странах имели целью укрепление и развитие планового централизованного управления, совершенствование комплексного и перспективного планирования, придание большого удельного веса среди проблем, решаемых в центре и на местах, проблемам научно–технического прогресса и повышения эффективности производства, выдвижение их в центр внимания. Был установлен новый круг показателей работы предприятий, призванный учитывать современные требования к качеству продукции и в современных условиях лучше отражать эффективность производства. Решалась проблема различных показателей для различных уровней управления, когда наряду со сквозными показателями используются и такие, которые пригодны для выражения эффективности лишь на одном из уровней управления, например на уровне предприятия, а на народнохозяйственном уровне должны быть заменены другими. В этом проявляется необходимость при существующих масштабах производства принимать во внимание различия в условиях индивидуального и общественного воспроизводства. Дальнейшее развитие получила в результате осуществления реформ система материального стимулирования.

Чтобы понять значение и содержание хозяйственных реформ, необходимо прежде всего иметь в виду то единство, которое существует в системе производственных отношений социализма на различных отрезках его истории. В противном случае будут нарушены важнейшие методологические принципы марксистского исследования, упущен историзм в оценке явлений и искажения будут неизбежны.

От исследователей требуется давать пусть не всегда детальную, но цельную картину социалистической системы управления, в которой каждая категория занимает именно то место, какое она занимает или занимала в исторической действительности, а не выхватывать произвольно и не возводить в абсолют.

Задача разработки теоретических основ совершенствования системы управления и критика ошибочных концепций управления актуальны для любой социалистической страны. Совершенствование планирования, развитие директивных и административных методов управления па новой научной и технической базе, развертывание со циалистического соревнования, как важного метода управления социалистическим производством, обеспечение ведущей роли этих методов по отношению к методам материального стимулирования и развитие Последних на этой основе — вот магистральный путь совершенствования системы управления при социализме. Здесь же и главная область экономических исследований.

Сердцевину исследований по проблемам совершенствования системы управления социалистической экономикой составляет развитие теории и методологии планирования. «Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976–1980 годы» ставят задачу полнее учитывать в планах общественные потребности и предусматривать их удовлетворение при наименьших затратах трудовых, материальных и финансовых ресурсов, обеспечивать сбалансированность планов на основе совершенствования системы натуральных и стоимостных балансов, балансов производственных мощностей и трудовых ресурсов. Необходимо расширить использование прогнозов научно–технического прогресса и социально- экономических процессов при разработке народнохозяйственных планов, улучшить организацию и методы разработки народнохозяйственных планов, сократить сроки их составления. Важно совершенствовать систему показателей планов, усиливать их воздействие на повышение технического уровня производства и качества продукции, ускорение темпов роста производительности труда, экономное использование ресурсов.