Тигрица

Глава 20

Да разбежались. Грифоны ждите нас! Как же. Сначала мы решили иследовать карту. Точнее мужчины решили иследовать карту, а нас не слушали. Да они же не аэйрисы и они в отличие от нас не могут найти дорогу без карты. А с обострившиемся обонянием и я и Власа могли быстро найти грифонов. Благо у нас был птенец грифона, а значит и запах грифона.

Но ладно, хотят мужчины изучать карту пусть изучают. Да и нам с Влаславой было интересно посмотреть на карту. Мы все четверо расположились все в той же таверне. Только на этот раз заняли самый дальний столик в углу, чтобы нам никто не мешал. Подождали, когда нам принесут ужин (не заметили как наступило время ужина) и принялись за изучение карты. Наш питомец под столом уплетал мясное рагу.

Я достала карту и положила её на стол. Илларион ее развернул и присвистнул. Как только он развернул карту, по краям карты активизировались четыре розовых камня и перед нами возникло объёмное изображение карты. Перед нами возникли города и селения в уменьшеном виде. Даже реки и озера. Мы видели как реки текут. И более того видели как в лесах бегают крупные животные. А в городах и других селения видели, как ходили люди

— Ничего себе, — протянул Горни. — Он даже не пожалел деньги на карту с путевиками.

Я понимала его удивление. Те розовые камни в карте, это путеводные камни или проще путевики. Добывают в Арахе. Где-то глубоко под землёй. На весь Элиос только одна шахта. Поэтому они редкие. И карты с этими камнями стоят баснословных денег. Даже в нашем княжествк одна карта на всё княжество. А что эти путевики могут делать думаю по карте видно. А чтобы они проложили путь к нужному месту, просто нужно коснуться изображения нужного места и путевики построят маршрут.

И судя по красной линии, которая ведёт от столицы до гор с границей Араха, недомаг уже положил маршрут и не один раз. Видно несколько раз посещал горы, где прятались грифоны. Только вот в горах красная линия обрывалась. Ясно. Значит даже путевики не могли определить точное место обитания грифонов.

— Я думал, они спрятались в горах, которые ближе к Аэйриской империи, — сказал Илларион, разглядывая карту. — А так нам нужно пересечь всю империю.

Красная линия действительно пролигала через всю империю.

— Пешком мы будем идти до гор несколько месяцев, — заметил Горни.

— Несколько месяцев? — удивилась Власа.

— Да, — подтвердил Илларион.

Да, уж. У меня нет столько времени. Папина брошь столько действовать не будет, что же делать?

— Может самоходка? — предложила я.

— Конечно, мы можем и на самоходке. Но у тебя есть деньги, чтобы её купить? — вздернул бровь Горни.

Есть. Но кроме Власы об этом никто не знает. Да и сейчас я обычная девчонка. Откуда у обычной девчонки деньги на самоходку.

— Нет, — развела я руками. Я из рюкзака достала свой кошелёк, в котором лежали деньги на мелкие расходы.

Более крупная сумма осталась в замке. Я же не думала, что придётся возвращать грифона, поэтому взяла немного денег.

Остальные тоже достали свои кошельки. Мы заглянули в кошельки друг друга. Картина не радостная. Яслав Влаславе тоже дал на мелкие расходы. Но у Горни понятно. Где он в лесу возьмёт деньги. Чуть больше оказалось у Иллариона. Он же отправлялся за своим медальоном и понимал, что ему понадобятся деньги на дорогу.

Как раз общей суммы хватит, чтобы купить самоходку. Но тогда нам придётся в городах спать в этой самоходке и стоять с вытянутой рукой, прося на пропитание. О лесах мы не волновались. Мы с Влаславой можем накормить всех.

В итоге посчитав деньги, на следующий день, мы купили крытую повозку с двумя лошадьми. Хотели каждому по лошади, но потом подумали и решили, что на лошадях птенца грифона не скроешь. Да и ночевать в повозке под тентом приятнее, чем на холодной земле под открытым небом. Хорошо, что наш маршрут пролегал там, где повозка могла пройти. Сразу видно недомаг предпочитал путешествовать с конфортом.

И наше путешествие началось. Мы с Власой предупредили близких, что мы задержимся. У нас появилось неотложное дело. Никто из наших не стал возражать. Только Голуба попросила поспешить пока действие броши не кончилось. Я пообещала ей успеть вовремя.

И так путешествие началось. Я говорила, что наши истинные наглые мужчины. Говорила. И снова повторюсь. Наглость их второе имя. Честное слово. Горни поняв, что ему дали зелёный свет, начал окучивать мою подругу. Я считала, что Илларион наглый. Ха! Три раза ха! По с сравнению с Горни, Илларион ещё воспитан.

Власа оставалась одна, только когда уходила по нужде в кустики или когда мы уходили по ночам охотиться. Хорошо, что у меня была припасена сонная трава. Приходилось усыплять Иллариона, чтобы он ничего не заподозрил, когда мы останавливались в лесах на ночь.

Мы маленькими порциями ему подмешивали, чтобы он ничего заподозрил. Горни не было смысла усыплять. Он знал секрет аэйрисов.

Когда Власа превратилась первый раз в барса, мне даже пришлось вцепиться ей в холку, чтобы она не зализала Горни. А Горни восхищёно оглядывал Мирту. Пришлось её за загривок тащить в лес на охоту.

Как же это было здорово бегать по лесам. Тея радовалась как ребёнок. Конечно, столько времени не было возможности ей побегать. Как хорошо, что наш маршрут пролегал через леса. Конечно, не через все леса Алисты, но главное, леса. Там мы могли выпустить с Влаславой своих кошек.

А Илларион так и не понял, кто охотится. Когда он просыпался, Горни уже готовил еду, а мы с Власой ещё спали. Конечно, всю ночь гоняться по лесу. И Илларион считал, что это Горни с утра пораньше охотился. Никто не стал его переубеждать.

Повозку, когда мы останавливались на ночь, расширяли при помощи бытовой магии. Даже Горни мог использовать это простое заклинание. И мы все четверо умещались в повозке. Птенец не отходил от Иллариона. Он за ним ходил хвостиком и ел только из его рук. В городах и деревнях приходилось его усыплять, чтобы он за нами не ходил. Мои тени хорошо с этим справлялись.

Илларион наблюдая за Горни, тоже пошёл в атаку меня. Да я собственно и не возражала. Мне нравилось его внимание. А когда он приносил мне букет полевых цветов, я готова была растаять. А как он целуется! Я забывала обо всем на свете. И что мы не одни. И что мы пытаемся вернуть птенца грифона. И что мы вообще-то в дороге. Он поцелуями сводил меня с ума. А я и млела. Он видел, как я реагирую на его поцелуи и при каждом удобном случае целовал меня. А я не особо сопротивлялась. Видила, что и Власа особо не сопротивлялась ухаживаниям Горни.

Это не путешествие, а сплошной соблазн. Особенно, когда мы ночевали в повозке. Илларион ложился со мной, обнимал меня и прижимал к себе. Всю ночь не выпускал из своих объятий. И я и моя тигрица млели от этого.

Но мужчины были деликатны. Дальше объятий и поцелуев наши отношения не заходили. Я видела разочарованную моську Власы. И только тихо смеялась. Я на самом деле была этому только рада. Не время и не место для более близких отношений.

Илларион ни разу не сказал мне о своих чувствах. И я не спешила. Да, я влюбилась по уши в него. Я так привыкла к его присутствию, что уже не могла представить свою жизнь без него. Да и зачем представлять, если мы будем вместе. Когда поженимся, он разделит со мной мой срок жизни. Так, что мы долго будем вместе.

Я так хочу услышать, от него заветные слова. Но он молчал. Только целовал меня и обнимал, говоря со мной обо всем на свете, но только не о том, о чем я хочу услышать. Видно, когда вернёмся в столицу, придётся сказать родителям, что мне придётся задержаться.

Я даже немного завидовала Власе. Горни не скрывал чувства и в одной деревне за завтраком, когда Власа мило разговаривала с сыном старосты деревни, так и заявил, что не хочет видит рядом с любимой девушкой других мужчин. Видели бы её лицо. Я думала, Власа сейчас взорвётся от счастья и радости. Хоть кому-то повезло.

Кстати, за всеми этими переживаниями, я забыла рассказать о самой империи Алиста. Я знала, что она больше Аэйриской империи, но не представляла что настолько. Если бы карта не показывала, что мы приближается к месту назначения, то я бы подумала, что империя безконечна. Все города и деревни, встреченые нами по пути, были такими же яркими, как и столица. Только чем ближе к горам, тем меньше встречались дома с плоской крышей. Видно, здесь было мало наездников грифонов и жители не знали, что где-то в горах прячатся грифоны.

А какие были луга. Я считала, что у нас в княжестве красивые луга. Но им далеко до лугов Алисты. С одного луга, заросшего красивыми фиолетовым цветами, меня еле утащили.

А леса! Казалось, что деревья касаются неба. А стволы мы с Власой с трудом могли охватить, взявшись за руки. Перед горами попали в один лес, в котором стволы деревьев были такими толстыми, что мы все четверо еле эти стволы, взявшись за руки, могли обхватить.

А сколько в лесах было лекарственных трав. Вот дедушка обрадуется, когда я ему принесу даже редкие цветы и травы, которые ему приходиться покупать. Я ему набрала всего на год вперёд. Если бы не расширенное пространство моего рюкзака, то вся повозка была бы забита цветами и травами.

И кстати, картой мы пользовались редко. Мужчины не замечали, но мы с Власой их вели. Мы делали это мягко и ненавязчиво и они ничего не подозревали. И каждый, раз, когда я сверялась с картой, я в очередной раз убеждалась, что наши с Власой ориентиры точные. Мы ни разу не сошли с намеченой дороги.

— И что дальше? — спросила я, когда мы оказались в горах. Нам понадобилось две недели, чтобы добраться до гор.

Там за горами находилось королевство Арх. Но нам в этих горах нужно найти грифонов.

— Не знаю, — пожал плечами Илларион. Он огляделся и вытянул на руках птенца. За эти две недели он подрос. Хорошо, что мы взяли повозку, а то не представляю как мы его прятали. — Здравствуйте! — крикнул в пустоту Илларион. — Я знаю, что вы скрываетесь от людей, но мы вернули вам вашего птенца. Мы не причинили ему вреда.

Тут раздалось хлопанье крыльев. Ото всюду. Грифоны, что за нами следили?

Я прижалась к Иллариону. Власа прижалась к Горни. Наши кошки чувствовали сильных хищников. Сильнее их. Я всегда считала, что мы, аэйрисы, сильные хищники. Но судя по тому, как Тея поджала хвост и забилась куда-то в угол, я ошибалась.

Шелест крыльев приближался, а мне хотелось склонить голову. Что голову. Хотелось упасть на колени и склонить голову. Я вцепилась в Иллариона, чтобы этого не сделать. Теперь я понимаю, почему аэйрисы не были наездниками грифонов. И, кажется, стала понимать почему во время войны грифоны не хотели с нами сражаться. Мы чувствуем друг друга. И грифоны видно не хотели, убивать таких же сильных хищников как они. Хотя они могли это сделать с лёгкостью, судя по тому, что мы были готовы с Власой упасть перед ними на колени.

Мы оказались окружены грифонами. Если бы я не пыталась преодолеть желание перед ними склонить колени, я бы восхитилась этими великолепными животными.

Перед нами спустились двое грифонов. Вот тут я не удержалась и приоткрыла рот. Что это были за животные! Мощное львиное тело, покрыто перьями. Золотые огромные крылья. Величественая голова с огромным острым клювом. А какие мощные лапы с острыми заостреными когтями. Да все аэйрисы помрут от зависти при виде таких когтей! А какой мощный львиный хвост с кисточкой из золотых перьев! Одо загляденье!

Один грифон был весь золотой. Казалось, что золотой грифон соткан из золота. Даже когти были золотыми. Грифон поменьше был с белым воротником и крыльями, а остальное тело жидкое золото.

Илларион осторожно поставил птенца на землю. Грифоны следили за ним, не мигая. Птенец медленно пошёл в сторону грифонов.

— Вот возвращаем, вашего малыша, — сказал Илларион. — Я понимаю, что это глупо, но прошу простить того мага, который похитил вашего птенца.

— Он будет наказан по заслугам, — раздался грозный мужской голос.

Мы все четверо уронили челюсти и большими блюдцами смотрели на грифонов. Они могут говорить! Обалдеть! Не только разумные, но и говорящие!

— Благодарим, что вернули нашего сына, — раздался женский голос. И грифон с белыми крыльями слегка склонился голову. Ясно. Самка и мама птенца. А грифон побольше, значит папа.

— Не стоит благорности, — махнул рукой Илларион. — Мы не могли поступить по-другому.

— Не скажи, — золотой грифон подошёл ближе к Иллариону, а значит и ко мне тоже. Тея вообще затихла. Даже глаз не кажет. — Многие маги готовы за возможность приручить грифона перегрызть друг другу горло. А вы все четверо без корысти вернули птенца.

— Да мы как-то не думали об этом, — растерялся Илларион. — Когда я нашёл его в плену, я ему пообещал, что верну обратно. Ещё не знал как, но обещал. А я всегда держу слово.

— Я рад, что достойные маги ещё не перевелись, — грифон отошёл от Илларионп и посмотрел на птенца. Моя трусишка выглянула и попросила быстрее отсюда уйти. — Я благодарен, что вы вернули моего птенца, но он не сможет остаться в гнезде.

— Почему? — удивился Илларион. — Мы зря его возвращали, вы его прогоните?

— Нет, — грифон посмотрел на Иллариона. — Он выбрал тебя. Он совершил с тобой привязку. Теперь он твой. Теперь он будет есть только с твоих рук. Даже из нашего клюва не примет еду.

— Вы хотите сказать, что теперь мы с малышом связаны, — ещё больше растерялся Илларион. А если они связаны с птенцом. Это значит только одно…

— Да. Он выбрал тебя и ты его наездник, — подтвердил грифон мои мысли.

— Но наездников нет уже пятьсот лет, — кажется Илларион от шока сейчас свалиться с ног. Теперь я его поддерживала.

— Кто тебе сказал такую глупость? Просто наезники скрывают своих грифонов. Если ваш император узнают об этом, то снова начнётся война. А нам хватило и той, которая случилась пятьсот лет назад. Мы больше не хотим убивать аэйрисов, — грифон многозначительно посмотрел на меня и Власу. Он знает кто такие аэйрисы. — Если наш сын выбрал тебя значит, он уверен в твоей верности, маг молний, — грифон клювом коснулся медальона Иллариона. Вот точно маг свалился бы с ног, если бы я его не держала. — Твой медальон не сможет служить тебе всю жизнь. А грифон может делиться своей силой со своим наездником. Когда придёт время, грифон разделит с тобой жизнь. И пока живёт грифон, живёт наездник.

— Но я не знаю, как ухаживать за грифоном и как я его могу прятать, — окончательно растерялся Илларион. Мне даже приятно было смотреть на такого растерянного Иллариона. Думала, что ничего не может его смутить. Но ошиблась. Вон как его пробрало.

— Не переживай, — грифон поднял лапу и потянулся к Иллариону. Нам обоим еле удалось устоять на месте. Все после таких потрясений не выхожу из замка по крайней мере неделю. Приведу нервы в порядок. — Это тебе поможет, — грифон полоснул когтем по медальону Иллариона. На сосуде с магией оказалась царапина. А ещё он говорил, что этот сосуд неубиваевый. Этот сосуд не встречался с когтями грифона.

— И как он мне поможет? — шёпотом спросил Илларион. Кажется, кто-то потерял от испуга голос.

Если бы я не была аэйрисом, я бы умерла на месте от разрыва сердца, а Илларион ничего, держится.

— Теперь твой медальон портал. Ты можешь в любое время переместиться к своему грифону, — ответил грифон. — Но знаешь, если ты будешь думать сердцем, а не головой, тебе не придётся делить жизнь с грифоном, — снова коготь упёрся в медальон. — И эта штука тебе не понадобиться, чтобы выжить. — Что грифоны знают о нашем сроке жизни? Не может быть! Или может? — Вам пора. Вы уже достаточно долго были в пути, вам уже пора домой.

— А у меня нет дома, — сказал Горни.

— Ты так уверен? — грифон посмотрел на Горни. — А я вижу, что твой дом рядом с тобой. Гордость горга не позволяет этого увидить. Как гордость одного упрямого мага не позволяет открыть сердце. Мага научили думать головой, а не сердцем. Но есть моменты, когда нужно думать сердцем. Берите пример с аэйрисов. Они сначала думают сердцем, а потом головой, — Грифон раскрыл крылья. — Вам всем пора домой. Вы доказали, что достойны. И не только увидить грифонов.

Грифон взлетел, подхватив когтями осторожно птенца. Его самка взлетела вслед за ним. Грифон парил над нами. Он так сильно взмахнул крыльями, что нас сдуло ветром. Он стал махать крыльями сильнее и нам пришлось прикрыть глаза. В нас полетела пыль и горная крошка.

Когда мы открыли глаза, то оказались на главной площади столицы Алисты. Да ладно!!! Грифоны и такое могут!! Все больше и больше сюрпризов. Но самый большой для меня. Мой истинный оказался наездником грифона. Вот отец обрадуется. Мне самой в это не верилось. Но я собственными ушами это слышала. Да и видила тоже. Осталось это принять и к этому привыкнуть.