Токсичный ручей

19

Ксавье

Заезжая на парковку "у Пита", я крепко сжимаю руль своего Jaguar F-Pace. Я предложил отвезти всех, но Иден отказалась. Какая-то хрень насчет того, чтобы не задыхаться от нашего токсичного воздуха.

Она проникает мне под гребаную кожу, и я, кажется, просто позволяю ей. Но что меня больше всего поражает, так это то, что Арчи наконец-то нашел причину постоять за что-то или за кого-то в этом деле. Решимость в его взгляде, когда он перевел взгляд с того места, где я держал Иден, на мой, на мгновение лишило меня дара речи.

Я не знаю, что я чувствую по этому поводу, но сейчас, я думаю, он может притвориться героем в истории Иден.

Глядя в зеркало заднего вида, я наблюдаю, как они вдвоем выпрыгивают из внедорожника Иден, смеясь и шутя, как будто мы не пытаемся выведать какую-то важную информацию.

— Перестань сжимать руль, как будто он тебе что-то сделал, Ксан, — бормочет Хантер рядом со мной, и я хмуро смотрю на него, когда отпускаю руль. Мы ехали молча, так как они, вероятно, почувствовали напряжение, написанное на моем лице, и моем теле.

— Давай просто покончим с этим. У меня есть дела поважнее.

Выпрыгивая из своего внедорожника, я захлопываю за собой дверь, и даже я могу признать, что это было более чем необходимо. Я был чертовски нервным с тех пор, как Иден в слепой панике покинула наш дом прошлой ночью. Мне не нравится, что она знает то, чего не знаю я.

Хантер был первым, кто начал действовать, и, по крайней мере, убедился, что она добралась до дома Арчи невредимой. Нам не нужно было, чтобы она выбегала в океан в таком состоянии, поскольку мертвое тело не пошло бы на пользу "Звездам".

Затем мы провели остаток ночи, пытаясь выяснить, как, по ее мнению, моя мать имеет какое-то отношение к смерти ее отца, и только когда Тобиас предложил просто спросить ее, я задумался над этим. Но меня у самого не было другого варианта.

И вот я здесь, вынужденный, блядь, общаться с врагом.

Толкая двери "Пита", я не утруждаю себя тем, чтобы держать их открытыми для кого-либо, и направляюсь прямо к своему обычному столику. Здесь не слишком многолюдно, но есть несколько столиков, заполненных парами и семьями, которые стараются не встречаться со мной взглядом. Все они знают, кто я, или, по крайней мере, мою мать. Власть, которой я, кажется, обладаю, кажется почти фальшивой, но я приму все, что угодно, как барьер между нами и этим городом, включая мою мать.

Опускаясь в кабинку у окон до пола с видом на океан, Линда мгновенно оказывается рядом со мной.

— Неприятности у моего Ксавье, а? — спрашивает она, взбивая волосы, когда встречается со мной взглядом, и я бросаю на нее многозначительный взгляд.

— Линда, когда у меня бывали неприятности?

— Это ты мне скажи, Ксавье. Я собираюсь потребовать с тебя плату за новую дверь, потому что ты чуть не разбил стекло в ней. — Она указывает на меня через плечо и закатывает глаза. У нее всегда есть возможность поставить меня на место.

— Мне жаль, — бормочу я, и она улыбается, давая мне понять, что меня разыграли. — Да, да. Посмотри, какой я скромный.

Она отходит в сторону, когда Хантер и Тобиас проскальзывают в кабинку по обе стороны от меня, оба приветствуют ее поцелуем в щеку, прежде чем занять места. Линда — это самое близкое к материнской заботе что есть у нас было в нашей жизни, и она, черт возьми, знает это.

— Что я подарю своим мальчикам сегодня?

— И мне, — добавляет Арчи, сжимая ее плечо, когда проходит мимо, Иден следует за ним.

Я смотрю, как Арчи садится рядом с Тобиасом слева от меня, оставляя Иден проскользнуть рядом с Хантером справа от меня.

— О, ты снова привел эту маленькую милашку, Арчи. Мило. — Иден вежливо улыбается ей, и это выводит меня из себя. Мы зря тратим время. — Вы хотите что-нибудь съесть или просто выпить? — Спрашивает Линда, обводя всех нас взглядом, пока мы отвечаем.

Хантер, Тобиас и Арчи требуют еды, а мы с Иден в унисон бормочем "напитки", заставляя Линду покачать головой.

— Как насчет того, чтобы я сходила и принесла вам, ребята, чего-нибудь выпить, а вы решите, хотите ли есть, когда я вернусь. — Она не дожидается ответа, отступая к столешнице закусочной, прежде чем мы успеваем произнести то, что хотим.

Нас окружает тишина, пока я наблюдаю, как Иден опускает взгляд на свой телефон в третий раз с тех пор, как села.

— Если мы тебя от чего-то отвлекаем, просто скажи, — огрызаюсь я, и она закатывает глаза, как будто я не гребаная "Звезда" и не Найт принц этого города.

— Моя мама должна была позвонить мне сегодня. Это проблема? — Ее сапфирово-голубые глаза искрятся вызовом.

— Если бы во мне была хорошая сторона, это был бы не тот способ, где ты могла бы ее увидеть, — отвечаю я, откидываясь на спинку стула и широко раскидывая руки на спинке дивана.

— О, Ксавье. Я получила от тебя то, что хотела, больше ничего не нужно. Кроме того, мы оба знаем, что ты прогнил насквозь. Я бы даже не пыталась искать в тебе хорошие стороны. — Ее слова задевают за живое, но я просто ухмыляюсь ей со злобой в глазах, пока слова вертятся у меня на кончике языка, но Хантер прерывает меня.

— Как насчет того, чтобы объяснить, почему ты не со своей мамой?

Ее глаза на мгновение задерживаются на мне, ожидая, отвечу ли я, но мой друг, мой брат опроверг мою чушь и вернул нас в нужное русло, так что я больше не буду срывать нас.

Она бросает взгляд на Арчи, который едва заметно кивает, и с тяжелым вздохом наконец отвечает. — Она сказала, что они этого не допустят.

В этой истории есть что-то еще, я это чувствую, кто, почему, все остальное, но, похоже, она держит свои карты при себе.

— Кто бы этого не позволил? — Спрашиваю я, и она, не встречаясь со мной взглядом, отвечает.

— Я предполагаю, что это женщина со вчерашнего вечера.

— Это, должно быть, Илана Найт, мама Ксавьера, — предлагает Тобиас, и мне хочется сказать ему, чтобы он заткнулся, но в глубине души я знаю, что если мы дадим ей немного информации, которую она хочет, мы тоже получим все, что нам нужно.

Ее глаза встречаются с моими на самую короткую секунду, прежде чем появляется Линда с подносом, полным чая со льдом. Ставя их на стол, она находит взглядом Иден, и понимающая ухмылка, появляющаяся на ее лице, заставляет меня нервничать из-за того, что ее рот собирается сказать дальше.

— Иден, ты не выглядишь такой счастливой, как в прошлый раз, когда была здесь. Если эти парни доставят тебе какие-нибудь неприятности, просто дай мне знать. — Она быстро окидывает всех нас взглядом, прежде чем снова переводит взгляд на Иден. — Тебе может не хватает впечатлений с прошлого раза. Арчи не выкладывается?

Она подмигивает Иден, когда Арчи выплевывает свой чай со льдом в приступе кашляющего смеха, но все мое внимание сосредоточено на том, чтобы сохранять спокойствие, потому что я чувствую, что моя голова вот-вот взорвется.

Она трахнулась с ним. Она трахнулась с Арчи? Кажется, у них не было такой атмосферы, но я думаю, что она трахнула меня, и посмотри на нас сейчас. Тобиас комкает салфетку в кулаке, глядя на голову Арчи сбоку, а Хантер потирает затылок, сбитый с толку таким поворотом событий и тем, как они заставляют его чувствовать.

— Линда! — Иден смеется, когда Арчи машет рукой у него перед лицом.

— Боже мой, Линда, это был не я. Оказывается, дело было и не в коллекции игрушек в ее ящике. Это был Ксавьер.

Все взгляды устремляются на меня, кроме Иден, которая опускает голову на руки, и мне требуется секунда, чтобы догнать ее. Ее плечи трясутся от смеха, а светлые волнистые волосы обрамляют лицо.

Почему мое тело внезапно расслабляется от осознания того, что она не спала с ним? Я чувствую, как моя грудь вздымается, когда липкое чувство ревности улетучивается.

— Ну что ж. Может быть, трахни ее еще раз, Ксавьер, она практически светилась. Это творит чудеса с женщиной. Я права? — Она гладит руку Иден, и та неохотно кивает, все еще держа голову в руках. — Я дам тебе несколько минут, чтобы определиться с едой. — Подмигнув, она переходит к следующему столику, продолжая свою работу.

Меня бесит, что я чувствую, как улыбка хочет растянуться на моих губах. Осознание того, что ее так так хорошо трахнули что было заметно на следующий день, сильно повышает ебаное самолюбие.

— Я хочу свои семь минут на небесах прямо сейчас, — говорит Тобиас, и Иден хихикает, убирая руки от лица. Она смотрит куда угодно, только не на меня, делая глоток своего напитка, ее щеки покраснели от смущения.

— Твой язык чертовски раздражает, — бормочет она Арчи, но он только шевелит бровями в ответ. — И ты уходишь далеко от темы. К тому же, вы, ребята, жульничали, так что никакие правила не действуют, — заявляет она, бросая многозначительный взгляд на Тобиаса, который надувает губы, как всегда, когда не добивается своего.

— Где ты видела Илану раньше? — Хантер, наконец, спрашивает, но я не скучаю по тому, как он перестраивается. Иден, черт возьми, околдовывает их всех, и это просто смешно.

— После похорон моего отца она появилась в доме и разговаривала с моей мамой снаружи. — Нервно закусив губу, она смотрит на Хантера, сидящего рядом с ней.

Его рука лежит на спинке кабинки, пальцы близко к ее плечу, и мне интересно, собирается ли он прикоснуться к обнаженной коже, выставленной напоказ. Это выводит меня из себя. Это моя потребность в контроле, потому что я отказываюсь испытывать какую-либо ревность, когда-либо. У меня вертится на кончике языка предложить ему поменяться местами, но он прерывает ход моих мыслей, задавая ей другой вопрос.

— Она тебе что-нибудь сказала? — спрашивает он, привлекая ее внимание, пока мы втроем наблюдаем.

— Не конкретно мне, но она предупреждала мою маму. Тогда я ничего не поняла, но когда я проснулась на следующее утро, все мои вещи были упакованы в мой G-Wagon, а мама истерически умоляла меня сесть за руль, в то время как внедорожник был припаркован через дорогу и наблюдал за нами. Навигатор привел меня сюда.

Я слишком сосредоточен на прикосновении его пальцев к ее гребаной загорелой коже, чтобы полностью осознать то, что она говорит. Я буквально вижу, как она наклоняется к нему ближе, позволяя ему с такой готовностью слететь с ее губ ее истории. Чувство стабильности Хантера делает это с людьми. Заставляет их чувствовать, что они могут рассказать ему все на свете, и это всегда для нашей собственной выгоды. Он выплевывает их легче, чем я, и это не вызывает у меня стресса.

— Твоя мама сказала, чем они ей угрожали? — Спрашивает Хантер, не отводя от нее глаз, и она кивает в ответ.

— Она сказала, что если я не сделаю, как они говорят, они убьют нас обоих, точно так же, как убили моего отца.

Боль от ее заявления омрачает ее голубые глаза, напоминая мне о душе, которая привлекла меня в ту первую ночь, когда я увидел ее.

— И что они хотят, чтобы ты здесь делала?

— Ходить в школу и получить диплом, живя с Арчи и его отцом, кроме этого, я понятия не имею. Моя мама тоже ничего не сказала. Но я хочу ответов. Для меня все это вообще не имеет смысла. — Ее взгляд падает на кончики пальцев Хантера, поглаживающие ее плечо, и она внезапно отстраняется, словно вспомнив о себе, и сосредотачивается на напитке перед ней.

— Эй, по крайней мере, у тебя теперь есть потрясающий сосед по комнате, — вмешивается Арчи, пытаясь поднять ей настроение, и нежнейшая улыбка украшает ее губы, и она выглядит совершенно другим человеком.

— Мне нужно знать…

— Привет, мальчики. — Что бы Иден ни собиралась сказать, ее прерывает появление Рокси и КитКат в одинаковых мини-юбках и укороченных топах. — Мы ничему не мешаем, не так ли? — Спрашивает Рокси, проводя языком по нижней губе, когда смотрит на нас. Пока она не видит Иден в конце, и выражение ее лица не сменяется крайним отвращением.

— На самом деле…

— Мы здесь закончили. — Иден как раз уходила, — прерываю я, снова игнорируя ее, но какими бы раздражающими они ни были, Рокси и КитКат создали идеальный отвлекающий маневр. Иден больше ничего не знает, чего бы она нам еще не рассказала, и мне нужно что бы она ушла, потому что чем дольше она сидит там, тем больше она действует мне на нервы, и это чуждое чувство меня не интересует.

— Нет, мне нужно знать…

— Не говори глупостей, Нафас. Это было ради нашей личной выгоды, а не твоей. Ты сказала нам все, что нам нужно было знать.

Обида, отразившаяся на ее лице, когда она поняла, что я не собираюсь говорить ей ни хрена, заставляет меня на мгновение заколебаться, но я такой, какой есть, и это один из многих уроков, которые ей нужно усвоить.

Я слышу, как Тобиас бормочет что-то о том, что такими темпами никогда не получит своих гребаных семи минут на небесах, когда Иден встает из-за стола, Арчи следует за ней.

Ни одна из девушек не отступает, чтобы дать ей пространство, но Иден остается невозмутимой, глядя на них сверху вниз. — Я сейчас не в настроении для твоих маленьких гребаных шлюшек, Ксавье. Шевели своими сучками.

— А если я этого не сделаю?

— Я ухожу красиво. Я могу это изменить, — заявляет она, ее руки сжаты в кулаки, и часть меня хочет увидеть, что бы она сделала. Наверное, поэтому она уходит без боя, потому что знает, что я люблю, когда она затевает драку.

— КитКат, забирайся ко мне на колени. — После этой реплики обе девушки отпрыгивают с пути Иден, пробираясь вдоль скамейки, которую только что освободил Арчи.

Не оглядываясь, Иден вылетает из закусочной, мои глаза следят за каждым ее движением, даже когда КитКат делает, как я просил, и усаживается на мой член. Мой твердый член. Но это не для нее.

Это из-за запретного плода, от которого я так легко отказываюсь. Я хочу заставить ее ревновать, я хочу причинить ей боль, точно так же, как она, кажется, воспламеняет меня. Но, думаю, ей стоило бы беспокоиться об этом. Не то чтобы я беспокоился.

Вовсе. Нет.