Том 1. Стихотворения 1813-1849

Мы шли с тобой вдвоем путем судьбы тревожным.

На наших лицах тень лежала, как печаль.

Мы сели отдохнуть на камень придорожный

И взглядам нашим вдруг одна открылась даль…

…Бег времени, увы, не терпит постоянства.

Разъединяет всех, всему отводит срок.

И бренный человек в бездушное пространство

Идет Судьбой гоним, уныл и одинок.

От тех часов теперь минуты не осталось

Где наша жизнь? И мысль? И взгляд? И общий путь?

Где тень от тени той? Где сладкая усталость?

И были ль мы с тобой вообще когда-нибудь?

С велением судьбы нам спорить бесполезно:

Как хрупок человек! Как краток век его!

Его присутствие — мгновение всего,

Небытие — зияющая бездна!

Ну что подаришь на исходе года?

Все вымерло: листва, цветы, трава,

Лишь ветра свист и холод небосвода —

Нет признака, что жизнь еще жива.

Но ты на стол гербарий свой положишь,

И под рукой цветы очнутся вновь,

И в памяти, и в сердце растревожишь

В них дремлющую прошлую любовь.

И юности проснется пыл прекрасный,

И прошлое опять с тобой вдвоем,

И мертвый пепел сделается красным

В разбуженном гербарии твоем.

Рука отыщет и возьмет оттуда

Два высохших и хрупких стебелька

И ты увидишь сбывшееся чудо —

Как расцветают в пальцах два цветка.

Ах, два цветка! На них блестели росы,

И мы ловили много лет назад

Благоуханье этой алой розы,

Сверкающий гвоздики аромат.

Они цветут среди зимы унылой

Те два цветка, как огоньки в судьбе.

И все-таки ты хочешь, ангел милый,

Понять их смысл? Я объясню тебе.

Цветы зимою умирают сами,

Крошатся корни, лепестки, листы.

Но если стебельков коснется пламя,

Вновь расцветают мертвые цветы.

Вот так же в час последнего дыханья,

Как солнца лик в угрюмых облаках

Вновь оживут твои воспоминанья

У смерти в костенеющих руках.

Хотя вечерний час часы еще не били,

Настала темнота, похолодел гранит

И кружатся над ним песчинки снежной пыли,

И лед сковал реку в прозрачный монолит...

Мир отступил... Исчез. В себе замкнулось море

Как наша жизнь уже не плещет, не гремит,

И нет ни мятежа, ни радости, ни горя,

И город устремлен на полюс, как магнит...

Оракул богов — кифара в руках Аполлона,

А мысль Ламартина — воздушная арка.

Она не гремит, словно гром с небосклона,

А льется мелодией, словно Эолова арфа.

Как любящую грудь печаль и ужас гложат,

Как сердце робкое сжимается тоской!

Я времени шепчу: остановись, постой,

Ведь предстоящий миг, подобно бездне, может

   Зиять меж ней и мной.

Неумолимый страх, предчувствие потери

На сердце налегли; я прошлым удручен,

Я слишком долго жил, но пусть, по крайней мере,

Не канет в прошлое ее любовь, как сон.