Том 1. Стихотворения. Переводы

А. Ахматова цитирует ст. 9 — 12, в т.ч. ст. 10 — 11 с разночт., по-видимому, являющимся ошибкой памяти: «На диком празднике у берега Невы // Под звуки...». В списке, продиктованном А. Ахматовой B. Я. Виленкину, разночт.: в ст. 11 — «Под звуки»; в ст. 15 — 16: «Лети, безрукая победа — // Гиперборейская чума» и в ст. 21 — 22: «Касатка милая, Кассандра! // Ты стонешь, ты горишь — зачем...» (Ахматова, с. 199). В БП отсутствует. Печ. по «Свободному часу».

Обращено к Ахматовой. Ср. ст-ние «Когда октябрьский нам готовил временщик...», а также набросок «Какая вещая Кассандра...» — К-16 (Кабл.), под загл. «Отрывок» и с датой «1915», на наш взгляд, тесно связанный с данным ст-нием (см. Приложения, ). Ср. также со ст-ниями Ахматовой «Молитва» (1915) (перепечатано 26 ноября 1917 г. в газете «Право народа», а 27 ноября, т. е. за 1 день до объявленного созыва Учредительного собрания, прочитано автором на митинге Союза русских писателей в защиту свободы слова) и «Теперь никто не станет слушать песен...» (1917).

В то же время ощутима и автобиографическая нота. Ср.: «После некоторых колебаний решаюсь вспомнить в этих записках, что мне пришлось объяснить Осипу, что нам не следует так часто встречаться, что может дать людям материал для превратного толкования наших отношений. После этого, примерно в марте < 1918 г. — П. Н.>, Мандельштам исчез» (Ахматова, с. 195 — 196).

Кассандра — вещая дочь Приама, царя Трои, обреченная предсказывать беды и ни у кого не находить веры своим предсказаниям.

Волею народа. — Ср. название эсеровской газеты, где активно сотрудничали и Мандельштам и Ахматова (в ней напечатано и это ст-ние).

Скифский праздник — несомненно, намек на публицистику группы писателей «Скифы», примыкавших к левым эсерам (Р. Иванов-Разумник, А. Блок, А. Белый, Н. Клюев, М. Пришвин), воспевавших революцию как стихию, как праздник революционной воли (см. «Скифы», сб. 1. Пг., 1917, а также ст-ние А. Блока «Скифы»). В сочетании с упоминанием чумы в ст-нии возникает специфическая атмосфера «пира во время чумы». Гиперборейская чума (гиперборейская — здесь: северная). — В начале января 1918 г. в газетах появились сообщения об угрозе распространения в Петрограде чумы, эпидемия которой вспыхнула в Трапезунде.

Волков горящими пугает головнями. — Ср. те же образы в ст-нии в прозе Ф. Ф. Кокошкина, одного из лидеров кадетской партии и члена Временного правительства, написанном им незадолго до его убийства в Петропавловской крепости (Сегал, с. 178 — 193).

Солнце Александра — соединение образов Пушкина, Александра I и, возможно, А. Ф. Керенского.

«В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа...» (с. 119). — Ипокрена, 1918, № 2-3, с. 28 (под римской цифрой II, в цикле со ст-нием «Мне холодно! Прозрачная весна...»). Т, с. 33, с датой «1918» и с разночт. в ст. 2: «Нам пела Шуберта» и ст. 8: «С звериной яростью». К-23, с. 42. С, с. 115, с датой (ошибочной) «1917». БП, № 84. Автограф — в альбоме В. И. Кривича-Анненского, с датой написания (зачеркнутой) «янв<арь 1918 г.>» и датой записи: «7 мая 1918 г., Петербург» — и эпиграфом: «Du, Doppelganger! du, bleicher Geselle!..» — из ст-ния Г. Гейне «Двойник» («Книга песен»), — ЦГАЛИ, ф. 5, оп. 1, ед. хр. 111, л. 122. Автограф, под загл. «Шуберт» и с разночт. в ст. 5: «Старинной жизни», — в собр. М. И. Чуванова. Печ. по автографу (ЦГАЛИ).

Написано после посещения вечера певицы О. Н. Бутомо-Названовой (Ахматова, с. 194), состоявшегося 30 декабря 1917 г. (см.: Кац Б., Тименчик Р. Анна Ахматова и музыка. Л., 1989, с. 25 — 26). Образы ст-ния навеяны песнями Шуберта на стихи В. Мюллера «Прекрасная мельничиха», В. Гете «Лесной царь» и Г. Гейне «Двойник».

«Твое чудесное произношенье...» (с. 120). — Альм. «Творчество», Харьков, 1919, № 3 (апрель), с. 3. Т, с. 34, с датой «1918» и опечаткой в ст. 6. ВК, с. 29. С, с. 116, с датой (ошибочной) «1917». БП, № 85. Печ. по С.

Написано в начале 1918 г. Обращено к Ахматовой. В этом ст-нии — «соединение мотива телефона и объятой борениями души в предчувствии смерти... Первая строфа декларирует синэстетическое подобие бестелесного голоса и обеззвученной молнии, глухонемой зарницы... Во второй строфе посвист женской речи... сближен с блаженной бессмыслицей или же с иноязычной фонетикой — через параллелизм русского «что» и польского «со». Звук телефонного сигнала и позднее напоминал Мандельштаму о польской речи...» (Тименчик Р. Д. К символике телефона в русской поэзии. — Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам. XXII. Тарту, 1988, с. 158 — 159.

Горячий посвист хищных птиц. — Ср. у Ахматовой в ст-нии «Вижу, вижу лунный лук...» (1914): «Не с тобой ли говорю // В остром крике хищных птиц...».

«Что поют часы-кузнечик...» (с. 120). — Сб. «Обвалы сердца». Севастополь, 1920, с. 15, под редакц. загл. «В горячке соловьиной». Т, с. 50, с разночт. в ст. 13: «Потому что смерть невинных». Красная новь, 1923, № 1, с. 50. ВК, с. 30, с разночт. в ст. 1: «Что поют часы, кузнечик». С, с. 117, с разночт. (возможно, опечаткой — в НР-28 была невыправленная машинопись) в ст. 12: «И на дне морском: прости» и с ошибочной датой: «1917» (исправлено на «1918» в авт. экз. С). БП, № 86. Печ. по ж. «Красная новь».

Написано в начале 1918 г. Обращено к Ахматовой. Лихорадка шелестит. — «Это мы вместе топили печку: у меня жар — я мерю температуру» (Ахматова, с. 195, примеч. 41).

Красный шелк. — Мандельштам говорил, что огонь похож на красный шелк (примеч. к БП, № 86).

И на дне морском простит. — Ср. в ст-нии «Телефон» (1918): «На дне морском цветет: прости!»

«На страшной высоте блуждающий огонь!..» (с. 121). — Вечерняя звезда, Пг., 1918, 6 марта, с датой: «март 1918 г.». Т, с. 69. Петербург в стихотворениях русских поэтов. Берлин, 1923, с. 112. ВК, с. 31. С, с. 120, с датой «1918» и с разночт. в ст. 6 — 7:

а также в пунктуации, причем эти последние ведут к существенному смысловому сдвигу. БП, № 87. Печ. по газете.

Написано в дни немецкого наступления на Петроград, развивает намеченные в цикле «Мне холодно. Прозрачная весна...» (1916) взаимосвязанные мотивы «смерти» и «холодной весны» (зима и весна 1918 г. были особенно холодными и долгими — в том числе из-за перевода календаря 25 января на 13 дней вперед), при этом мотив «смерти» преобразуется в мотив «страшной небесной угрозы» и неизбежной «гибели» Петрограда, а точнее — олицетворяемой им «европейской» России (см.: Сегал, с. 178 — 193). Как и гимн «Сумерки свободы», это ст-ние тесно связано с апокалиптической образностью — ср. Откровение св. Иоанна Богослова, 8, 10 — 11.

Воды и неба брат. — Ср. ст. 3 — 4 в ст-нии «Адмиралтейство».

Чудовищный корабль. — Незадолго до подписания мирного договора с Германией в Брест-Литовске, 3 марта 1918 г. немецкие цеппелины совершили несколько налетов на Петроград (см., напр.: Блок А. Записные книжки. М., 1965, с. 392 — 393). Ср. также «Воздушный корабль» Лермонтова с его мотивом призрака свергнутого императора.

«Когда в теплой ночи замирает...» (с. 121). — Жизнь, Пг., 1918, 30 июня. ВК, с. 32. С, с. 121, с опечаткой в ст. 1: «в темной ночи». В Корр,-28 в ст. 16 вместо «ствол» первоначально стояло «свод». БП, № 88. Два автографа, в т. ч. один с пометой: «Май. 1918, Москва», — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 1, ед. хр. 1, л. 1, 2. Печ. по автографу с датой.

В мае 1918 г. Мандельштам переезжает в Москву, уволившись из Комиссии по разгрузке Петрограда, а с 1 июня — приступает к службе в отделе реформы высшей школы Наркомпроса, поселившись в гостинице «Метрополь» (ВЛ, 1989, № 9, с. 275 — 279).

Геркуланум — римский город, погибший вместе с Помпеями во время извержения Везувия в 79 г. н. э. и раскопанный археологами, — образ мертвого города, из улиц и зданий которого ушла жизнь.

И убогого рынка. — Имеется в виду Охотный ряд.

Дорический ствол — Большой театр.

Сумерки свободы (с. 122). — Знамя труда, Пг., 1918, 24(11) мая, под загл. «Гимн» и с пометой: «Москва, май 1918». Известия Временного рабоче-крестьянского правительства Украины, Харьков, 1919, 9 марта, под загл. «Сумерки свободы». Красный милиционер, 1921, № 2-3. Т, с. 67 — 68, под загл. «Сумерки свободы». ВК, с. 33 — 34. С, с. 122, с точками вместо ст. 1 — 2 и 9 — 10 и разночт. в ст. 5: «Выходишь» (дата «1918» — вычеркнута в Корр.-28). БП, № 89. Печ. по газ. «Известия...».

В ст-нии осмысливается опыт первого года революции — опыт надежд, свершений и разочарований. См. вступ. статью. О впечатлении, произведенном этим ст-нием на современников, см.: Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Кн. 1 и 2. М., 1961, с. 360. Сумерки свободы. — Слово «сумерки», очевидно, употреблено в двух смыслах: и как рассвет, восход свободы весной 1917 г., и как ее закат весной 1918 г.

В глухие годы. — Ср. у А. Блока: «В те годы дальние, глухие...» («Возмездие»; многие мотивы этой поэмы перекликаются с данным ст-нием).

Братья. — Ср. призыв к братству в «Скифах» А. Блока, опубликованных в той же газете 8 февраля 1918 г.

О, солнце, судия, народ. — Кроме возвышенно-абстрактного значения народного суда как «суда истории» здесь несомненен и заземленно-конкретный смысл самосудов толпы (ср. «ЕМ»), сообщениями о которых изобиловали газеты 1917 — 1918 гг.

Твой корабль — очевидно, противостоит «пароходу современности» футуристов с их декларированным отказом от культурного наследия. По свидетельству И. С. Поступальского, Мандельштам говорил ему в конце 20-х годов, что при написании этого ст-ния у него были «...какие-то ассоциации с «Варягом». Вот и решайте, чего в стихах больше — надежды или безнадежности. Но главное — это пафос воли». Крейсер «Варяг», затопленный по приказу командира в неравном бою с японской эскадрой в 1904 г., в 1916 г. был выкуплен Россией у Японии, но в 1918 г. потоплен немцами в Ирландском море.

Мы в легионы боевые связали ласточек — намек на резкую поляризацию после революции не только общественных, но и художественных сил: образ ласточки у Мандельштама ассоциируется с Психеей, поэтическим словом.

Десяти небес — над девятью небесами Рая, согласно дантовско-птолемеевой космогонии, помещается десятое — недвижимый Эмпирей, обитель Божества.

Tristia (с. 124). — Пути творчества, Харьков, 1919, № 4, с. 11, без ст. 25 — 28 и с разночт. в ст. 9: «при слове расставанья» и в ст. 29: «о каменном Эребе». Альм. «Гермес», Киев, 1919, сб. 1 (апрель), с. 11, со строкой отточий между строфами 2 и 3 (чем Мандельштам, по сообщ. Н. И. Харджиева, отметил место двух отброшенных строф), а также с разночт. (или опечаткой) в ст. 14: «ленивый вол». Альм. «Дракон». Пг., 1921, с. 16 — 17, под загл. «Tristia». T, с. 35 — 36, под загл. «Tristia» и с датой «1918». ВК, с. 35 — 36 (в Корр.-23 в ст. 29 «мечтать» исправлено на «гадать»). С, с. 123 — 124, под загл. «Tristia» (зачеркнуто и вновь восстановлено в Корр.-28), с датой «1918» и опечаткой в ст. 4: «веселий городских». БП, № 90. Автограф строфы 2 (по старой орфографии и с датой: «Киев, 27 апреля 1919 г.») — в альбоме М. М. Марьяновой (ЦГАЛИ, ф. 1336, оп. 2, ед. хр. 1, л. 25). Печ. по С, с исправлением опечатки.

Заглавие восходит к циклу Публия Овидия Назона «Tristia» («Скорбные песни»), само ст-ние перекликается с третьей элегией первой книги Тибулла в вольном переводе К. Батюшкова, посвященной разлуке поэта с его возлюбленной Делией (см.: Бухштаб Б. Поэзия Мандельштама. — ВЛ, 1989, № 1, с. 143 — 144).

В простоволосых жалобах ночных. — Ср. у Батюшкова о Делии: «И с распущенными по ветру волосами».

Вигилии (букв.: бдения) — смены ночных караулов, по которым в Древнем Риме время от заката до рассвета делилось на четыре равные части; смысл термина был оживлен в памяти людей символистской и постсимволистской культуры заглавием сборника В. Брюсова «Tertia vigilia» («Третья стража», 1900).

Как беличья распластанная шкурка. — Ср. у А. Ахматовой в ст-нии «Высоко в небе облачко серело...» (1911): «Как беличья расстеленная шкурка...»

Эреб — царство мертвых у древних греков.

Черепаха (с. 125). — Пути творчества, Харьков, 1920, № 6-7 (январь — февраль), с. 13, под загл. «Черепаха», с разночт. в ст. 10: «пестрый башмачок». Альм. «К искусству!», Феодосия, 1921, № 1 (сообщ. В. П. Купченко). Альм. «Дракон». Пг., 1921, с. 18 — 19, под загл. «Черепаха», с разночт. в ст. 24: «предчувствуя полет» и в ст. 26: «бежит трава». Т, с. 37 — 38, под загл. «Черепаха», с датой «1919». ВК, с. 37 — 38 (в Корр.-23 в ст. 10 «башмачок» исправлен на «сапожок»). С, с. 125 — 126 (загл. «Черепаха» снято в Корр.-28) и с датой «1919». БП, № 91. По Сообщ. И. В. Одоевцевой, это ст-ние предназначалось также для 4-го выпуска «Нового Гиперборея» (Одоевцева, с. 262 — 263). Печ. по Т.

По свидетельству H. Я. Мандельштам, написано в Киеве 2 мая 1919 г. «Две последние строки были предложены О. М. Маккавейским и были приняты О. М., не знавшим, как кончить эти стихи» (помета на экз-ре С из собр. М. С. Лесмана — восходит, видимо, к воспоминаниям Ю. Терапиано «Встречи» (Нью-Йорк, 1953, с. 13 — 15). Выяснению подтекстов этого ст-ния посвящены статья К. Ф. Тарановского «Пчелы и осы в поэзии Мандельштама» (То Honor Roman Jakobson, v. III, Paris, 1967) и исследование Г. А. Левинтона «На каменных отрогах Пиэрии» Мандельштама: материалы к анализу» (RL, 1977, v. V, № 2, 3). Ст-ние пронизано мотивами из фрагментов Сафо, воспринятых через переводы Вяч. Иванова (Алкей и Сафо. М., 1914).

Пиэрия — область во Фракии, где существовал культ муз.

Лирники, криница — украинизмы; по предположению Г. А. Левинтона, Мандельштам в Киеве мог знать и украинские переводы Сафо (Франко I. Алька и Сапфо. Львiв, 1913); вместе с тем «лирниками» часто называл эпических певцов в статьях Вяч. Иванов.

Ионийский мед — здесь: античная поэзия (от Ионии — прибрежной части Малой Азии вкупе с островами Эгейского архипелага).

Сафо (VII — VI вв. до н. э.) — греческая поэтесса, жила на о. Лесбос, воспевала любовь, юношескую и девичью красоту; бросилась со скалы в море, после того как возлюбленный отверг ее любовь. Реминисценции из ее стихов прослежены Г. А. Левинтоном, К. Ф. Тарановским, а также Н. И. Харджиевым в примеч. к БП, № 91. Черепаха-лира. — Изобретатель лиры бог Гермес впервые изготовил ее из панциря черепахи. Известны монеты с профилем Сафо, на оборотной стороне которых изображена лира в виде черепахи.

Эпир — побережье северозападной Греции.

Терпандр (VII в. до н. э.) — древнегреческий поэт, как и Сафо, живший на Лесбосе; ему приписывают усовершенствование лиры (первоначально на ней было не 7, а 4 струны). На вопрос, отчего черепаха-лира ожидает Терпандра, а не Меркурия (т. е. Гермеса), Мандельштам ответил: «Оттого, что Терпандр действительно жил на Лесбосе и действительно сделал лиру. Это придает стихотворению реальность и вещественную тяжесть. С Меркурием оно было бы слишком легкомысленно легкокрылым» (Одоевцева, с. 126).

«В хрустальном омуте такая крутизна...» (с. 125). — Т, с. 40, с датой «1919» и опечаткой в ст. 16: «Палестины». С, с. 131, — только строфа 1 (см. Приложения). БП, № 92 (по С). Автограф строфы 1 — ГПБ, ф. 474, альб. 2, л. 379 (после строфы — отточие и дата «1919»; помета — «После «Венеции», что и соответствует месту ст-ния в С). Печ. по Т, с исправлением опечатки.

По предположению В. Купченко, написано осенью 1919 г. в Коктебеле (ВЛ, 1987, № 7, с. 194).

Сиенские предстательствуют горы — условные остроконечные холмы, составляющие непременный атрибут ландшафта в сиенской живописи XIV — XV вв. (Сиена — город в Тоскане; ср. «всечеловеческие, яснеющие в Тоскане» холмы в ст-нии «Не сравнивай: живущий несравним...»).

С висячей лестницы пророков и царей. — Лестница Иакова (Бытие, 28, 11 — 17).

Палестрина Д. П. (1526 — 1594) — итальянский духовный композитор, его музыка — вершина католической хоровой полифонии.

«Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы...» (с. 126). — Альм. «Ковчег». Феодосия, 1920, с. 15, с пометой: «Коктебель, март 1920»; сб. «Поэзия революционной Москвы» (под ред. И. Эренбурга). Берлин, Мысль, 1921, с. 75, с датой «март 1920»; альм. «Со[юз] по[этов]». М., 1922, № 2, с разночт. в ст. 8: «как времени бремя убить»; Т, с. 55, с датой «1920» — везде с разночт. в ст. 6: «Легче камень поднять, чем вымолвить слово: любить» (в рец. Н. Оцупа на альм. «Союз поэтов» эта строка названа комической из-за употребления неопределенного наклонения вместо изъявительного — см.: альм. «Цех поэтов», Пг., 1922, кн. 3, с. 71). Железный путь, Воронеж, 1923, № 9, 20 мая, с. 2; ВК, с. 39; С, с. 127, с датой «1920». БП, № 93. Автографы — ПС (№ 2) и в альбоме Д. И. Шепеленко (ЦГАЛИ, ф. 2801, оп. 1, ед. хр. 5, л. 11 — 12, с датой записи: «6 декабря 1922, Москва»). Печ. по С.

Ст-ние, как бы лишенное античной эмблематики, насквозь пронизано образным миром античности. Вместе с тем очевидна и перекличка со ст-нием А. Фета «Моего тот безумства желал, кто смежал...» (Бройтман С. Н. К проблеме диалога в лирике (опыт анализа стихотворения О. Мандельштама «Сестры — тяжесть и нежность...»). — Художественное целое как предмет типологического анализа. Кемерово, 1981, с. 33 — 44). Изначально тяжесть, по С. Н. Бройтману, это телесная полнота созревшего живого, нежность — легкое, духовное начало, связанное с еще не созревшей и потому слабой жизнью. Их соединение (сестры) соответствует именно античному типу сознания.

Человек умирает. — Ср. мотивы смерти и рождения человека в «Веницейской жизни».

Вчерашнее солнце. — «О том, что «Вчерашнее солнце на черных носилках несут» — Пушкин, ни я, ни даже Надя не знали, и это выяснилось только теперь из черновиков (50-е годы)» (Ахматова, с. 198). Н. Я. Мандельштам связывает это со словами Гоголя о том, что вчера еще Пушкин, как солнце, был центром притяжения людей, а сегодня — он мертв и лежит в гробу. Вместе с тем речь идет не только о Пушкине, но и о любом другом человеке (НМ-II, с. 127 — 128).

Время вспахано плугом. — Ср. в статье «Слово и культура»: «Поэзия — плуг, взрывающий время так, что глубинные слои времени, его чернозем оказывается сверху» (II, 169).

«Вернись в смесительное лоно...» (с. 126). — Т, с. 43. ВК, с. 40. С, с. 128, с датой «1920». БП, № 94. Печ. по С.

Обращено к Н. Я. Мандельштам. Написано в Феодосии, куда Мандельштам, влюбленный в свою будущую жену, приехал из Киева. Он писал ей 5 декабря 1919 г.: «Вчера я мысленно, непроизвольно сказал «за тебя»: «Я должна (вместо «должен») его найти», то есть ты через меня сказала... Надюша, мы будем вместе, чего бы это ни стоило, я найду тебя и для тебя буду жить, потому что ты даешь мне жизнь, сама того не зная, — голубка моя — «бессмертной нежностью своей»...» (СС-Ш, с. 198). «От меня он хотел одного — чтобы я отдала ему свою жизнь, осталась не собой, а частью его существа... Однажды... я вспомнила стихи про Лию. Библейская Лия — нелюбимая жена. И я сказала: «Я теперь знаю, о ком эти стихи»... Он, как оказалось, окрестил Лией дочь Лота... Как-то ночью, думая обо мне, он вдруг увидел, что я должна прийти к нему, как дочери к Лоту» (HM-II, с. 263). О Лоте и его дочерях см.: Бытие, 19, 30 — 38.

Лия — первая жена Иакова и сестра Рахили, его второй и любимой жены.

Илион — Троя. Ср. в очерке Н. Я. Мандельштам «Отец»: «В 1917 г. отец сказал: «Война скоро кончится. Надо поскорее ехать в Грецию» (НМ-III, с. 86).

Елена. — См. коммент. к ст-нию «Бессонница. Гомер. Тугие паруса...».

Феодосия (с. 127). — Т, с. 39, строфы 4 — 5, с датой «1919», — см. Приложения. Альм. «К искусству», Феодосия, 1920, № 1 (сообщ. В. П. Купченко). Культура и жизнь, М., 1922, № 4 (май), с. 1, с датой «1920 — 1922». Красная новь, 1923, № 1, с. 48. ВК, с. 43 — 45. С, с. 132 — 133, с датой «1920». БП, № 96. Печ. по С.

Ср. описание города в прозе «Феодосия».

Месмерический — то есть существующий самостоятельно, как бы в силу «животного магнетизма», открытого в XVIII в. австрийским врачом Ф. Месмером; здесь имеется в виду изображение летающих утюгов на вывесках дореволюционных прачечных.

Смирна (совр. Измир) — древнегреческий город в Ионии (по Геродоту, первоначально принадлежал эолийцам). Через Смирну в VI в. до н. э. покидала родину по жребию половина жителей Лидии, расположенной внутри Малой Азии и подвергшейся страшному голоду; оставшиеся лидийцы были покорены персами, а переселенцы прибыли в землю омбриков (современная Умбри в Италии), где благополучно дожили до времени Геродота. Этот сюжет прямо перекликается с проблемой эмиграции русской аристократии и части интеллигенции из крымских портов (в 1919 — 1922 гг. шла также греко-турецкая война, начавшаяся с высадки греческих войск в Анатолии и приведшая к усиленной греческой эмиграции из Турции).

«Мне Тифлис горбатый снится...» (с. 128). — Альм. «Цех поэтов», 1922, кн. 3, с. 18, вторым в цикле со ст-нием «Золотистого меда струя из бутылки текла...»; Рупор, М., 1922, № 5, с. 2, с разночт. в ст. 17: «Ты приятеля найдешь»; Т, с. 52 — 53; ВК, с. 61, — везде без строфы 5. С, с. 139 — 140, с датой «1920», строфа 5 введена в Корр.-28 — автограф см. в альбоме П. Н. Медведева (ГПБ, ф. 474, альб. 2, л. 380, с пометой: «К «Мне Тифлис...» — в конец») — см. Приложения. БП, № 101, где дается с поправками, внесенными в авт. экз. С 7 ноября 1935 г. Автограф, под загл. «Тифлис», без строфы 5, — ПС (№ 7). Печ. по БП.

Мандельштам впервые оказался в Тифлисе в сентябре 1920 г. проездом из Феодосии и Батума в Москву. 26 сентября состоялся его (и И. Эренбурга) вечер в Тифлисской консерватории.

Сазандарь — певец, аккомпанирующий себе на сазе (восточном инструменте типа мандолины).

Телиани — сорт грузинского красного вина.

Веницейская жизнь (с. 129). — Альм. «Цех поэтов», Пг., 1921, кн. 2, с. 27, первым в цикле со ст-ниями «За то, что я руки твои не сумел удержать...» и «Чуть мерцает призрачная сцена...»; Т, с. 60 — 61, под загл. «Веницейская жизнь», с датой «1920», — в обоих случаях с разночт. в ст. 5: «Тонкий воздух, кожи синие прожилки». Огонек, 1923, № 7, под загл. «Венеция». ВК, с. 41 — 42, и С, с. 129 — 130, — без загл., в С — с датой «1920». Автограф — ПС (№ 1). Автограф, под загл. «Веницейская жизнь» и без даты, на обороте экз-ра договора с изд-вом «Petropolis» на издание сборника стихов «Новый камень», подписанного Я. Н. Блохом 5 ноября 1920 г. — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 1, ед. хр. 8, л. 1. БП, № 95. Печ. по автографу (ЦГАЛИ).

21 октября 1920 г. Мандельштам читал эти стихи в Союзе поэтов на Литейной. А. Блок записал в своем дневнике: «Гвоздь вечера — И. Мандельштам. Постепенно привыкаешь, «жидочек» прячется, виден артист. Его стихи возникают из снов — очень своеобразных, лежащих в областях искусства только. Гумилев определяет его путь: от иррационального к рациональному (противоположность моему). Его «Венеция» (полный текст сообщен А. Л. Гришуниным). В Италии Мандельштам был дважды, и оба раза — очень коротко, в августе 1908 и в начале 1910 г.

Голубое дряхлое стекло — знаменитые венецианские стеклянные изделия эпохи Возрождения.

Кипарисные носилки. — Кипарис у древних греков — дерево скорби: кипарисовую ветвь вешали у дверей дома умершего, хвоей украшали погребальные костры, а у могил высаживали сами деревья.

Словно голубь залетел в ковчег. — Ветвь в клюве голубя, вернувшегося в ковчег, означала прекращение всемирного потопа и как бы возвещала возрождение, обновление будущей жизни.

Сатурново кольцо. — Сатурн, вторая по величине планета, окружена состоящими из громадного числа малых тел кольцами; в начале XX в. полагали, что это одно гигантское кольцо.

Веспер — вечерняя звезда (Венера).

Сусанна — иудейская девушка, приговоренная к побитию камнями после того, как ее оклеветали старцы, пытавшиеся ее соблазнить. От смерти ее спас пророк Даниил. «Купающаяся Сусанна и старцы» — распространенный живописный сюжет; наиболее известны две картины Я. Тинторетто, венецианского художника XVI в., высоко ценимого Мандельштамом.

«Когда Психея-жизнь спускается к теням...» (с. 130). — Т, с. 65, с разночт. в ст. 12: «Сухие шалости»; альм. «Лирический круг». Вып. 1. М., 1922, с. 17, вторым в цикле со ст-нием «Умывался ночью на дворе...», — в обоих случаях с разночт. в ст. 14: «туманные дубравы». Накануне, Берлин, 1923, 8 апреля (лит. приложение), третьим в цикле «Летейские стихи» (вместе со ст-ниями «Я слово позабыл, что я хотел сказать...» и «Возьми на радость из моих ладоней...»). ВК, с. 48 (в НР-28 — дата «1920»). Железный путь, Воронеж, 1923, № 12, 26 июля, с. 1. С, с. 134. БП, № 97, где дается по авт. экз. С, с. 134, с поправкой в ст. 15 — «зеркальце» вместо «зеркало», — внесенной 22 марта 1937 г. Автографы — ПС (№ 4), в альбоме А. И. Ходасевич (ЦГАЛИ, ф. 537, оп. 1, ед. хр. 127, л. 47) и в АИ (на обложке экз-ра «Дом искусств», 1922, № 1, в котором на с. 12 — 13 напечатаны два других ст-ния из цикла «Летейские стихи»). Список рукой Л. Ландсберга, с пометой: «Рук. 1921» — AB. В авториз. списке (AM) вариант заключительной строфы (март 1937):

Этот вариант был отброшен (см. примеч. к БП). В примеч. к этому ст-нию в CC-I, с. 450, приводится другая отброшенная редакция этой строфы, датированная 29 марта 1937 г.: строки 1 и 3 в ней совпадают с текстом С, а строки 2 и 4 — с редакцией этой строфы в примеч. к БП. Печ. по БП.

Психея — олицетворение души человека; изображалась в виде девушки с крыльями бабочки.

Стигийский — от Стикса, реки в царстве мертвых.

Лепешку медную с туманной переправы — обол, мелкая медная монета, которой расплачивались с Хароном («хозяином парома») перед переправой через Стикс.

Ласточка (с. 130). — Дом искусств, 1921, № 1 (5 ноября), с. 12, с датой «ноябрь 1920» и разночт. в ст. 19: «хотел сказать». Т, с. 70 — 71, под загл. «Ласточка», с датой «1920» и опечаткой в ст. 10: «прикинется». Накануне, Берлин, 1923, первым в цикле «Летейские стихи» (см. коммент. к предыдущему ст-нию) с разночт. в ст. 23: «А на устах». ВК, с. 53 — 54. С, с. 137 — 138, с датой «1920». БП, №98. Черновой автограф — набросок двух переработанных строф, соответствующих строфам 4 и 6 окончательной редакции, — ИРЛИ, ф. 172, оп. 1, ед. хр. 68 (текст прочитан А. А. Морозовым), с пометой: «Черновик стихотворения Мандельштама, которое он писал в моей комнате в Доме Искусств» (помета, предположительно, М. Л. Слонимского — см. его Собр. соч., т. 4. Л., 1970, с. 411):

Черновой автограф первоначальной и промежуточной редакций — ЦГАЛИ, ф. 300, оп. 1, ед. хр. 452 (см. Приложения). Автограф, под загл. «Слово» — ПС (№ 3). Кроме того, известны автографы фрагментов этого ст-ния: в альбоме Э. Ф. Голлербаха — строфы 5 — 6, с датой «30 ноября 1920 г.» и строфа 1 с датой «12 января 1920 г.» (очевидно, 1921 г.) (ГПБ, ф. 207, оп. 1,ед.хр. 105, л. 3, и ед. хр. 106, л. 29); ст. 19 — 20 с датой «27 января 1921» — в альбоме С. М. Алянского (Белов СВ. Романтика книжных поисков. М., 1986, с. 140); строфа 5, с датой «29 марта 1921 г.» — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 1, ед. хр. 1, л. 5. Печ. по. Т, с исправлением опечатки.

Прокинется — здесь: прометается, взовьется.

Антигона — дочь фиванского царя Эдипа, последовавшая за ним в изгнание; здесь — символ дочернего самопожертвования.

Стигийской. — См. коммент. к предыдущему ст-нию.

И выпуклую радость узнаванъя. — Ср. в статье «Слово и культура» (II, 171). О творческой природе узнаванья у Мандельштама см. также HM-II, с. 22 — 23. В античной поэтике «узнавание» было сугубо техническим термином.

Аониды — музы.

«Возьми на радость из моих ладоней...» (с. 131). — Дом искусств, 1921, № 1 (5 ноября), с. 13, с датой «ноябрь 1920». Накануне, Берлин, 1923, 8 апреля (лит. прилож. № 47), вторым в цикле «Летейские стихи» (см. коммент. к ст-нию «Когда Психея-жизнь спускается к теням...»). Г, с. 65. ВК, с. 49. С, с. 143, с датой «1920». БП, № 102. Автограф — ПС (№5). Авториз. список рукой О.Н. Арбениной, с посвящением «Олечке Арбениной» — ИРЛИ; PI, оп. 17, ед. хр. 494. Машинопись и список рукой Н. Я. Мандельштам, с разночт. в ст. 15: «Мед превративших в соты» — в фонде ж. «Красная новь» — ЦГАЛИ, ф. 602, оп. 1, ед. хр. 734, л. 2, и ед. хр. 1165, л. 125. Автограф — в Чукоккале, AЧ (см.: Наше наследие, 1989, № 4, с. 74). Печ. по «Накануне».

Написано в Доме искусств (см.: Шкловский В. Сентиментальное путешествие. Воспоминания 1918 — 1923. Л., 1924, с. 136 — 137; Ходасевич В. Литературные статьи и воспоминания. Нью-Йорк, 1954, с. 408 — 409). Обращено к Ольге Николаевне Арбениной-Гильденбрандт (1897 — 1980) — актрисе Александрийского театра и художнице. Ей посвящали свои стихи также Н. Гумилев, М. Кузмин, Б. Лившиц и др. поэты. См. о ней в кн.: Немировская М. А. Художники группы «Тринадцать». Из истории художественной жизни 1920 — 1930-х годов. М., 1985, с. 152 — 156.

Тайгет — горный хребет на Пелопоннесском полуострове.

«Чуть мерцает призрачная сцена...» (с. 132). — Жизнь искусства, 1921, № 798-803, 9 — 14 августа, с. 6, с разночт. в ст. 15: «А на улицах летают плошки» и ст. 23 — 24:

Альм. «Цех поэтов», Пг., 1921, кн. 2, с. 29 — 30, с датой «декабрь 1920 г.», с разночт. в ст. 18: «И кромешна ночи тьма». Искусство, Баку, 1921, № 2-3 (октябрь), с. 13 — 14, под загл. «Эвридика» и с разночт. в ст. 18: «И хрипит» и в ст. 23 — 24 (см. выше). Т, с. 58 — 59, с опечаткой в ст. 27: «притона» и с разночт. в ст. 18 (см. выше). Обозрение театров гг. Ростова и Нахичевани-на-Дону, Ростов, 1922, № 5(10), 25 — 28 января, с. 4, под загл. «Театральный разъезд», с разночт. в ст. 23 — 24 (см. выше). Театр — Литература — Музыка, Харьков, 1922, № 4 (30 сентября), с. 1, с разночт. в ст. 18 и 23 — 24 (см. выше). Красная новь, 1923, № 1, с. 49, с разночт. в ст. 23 — 24 (см. выше). Альм. «Цех поэтов», Берлин, 1922, кн. 2-3 (май), с разночт. в ст. 23: «И на севере таинственно лепечет- ВК, с. 53 — 54. С, с. 137 — 138, с датой «1920». БП, № 100. Правленый автограф ранней редакции с датой «ноябрь 1920» — АИ (см. Приложения). Автограф, с разночт. в ст. 3: «Бережет ревниво Мельпомена» — в альбоме Ю. И. Юркуна (собр. Л. А. Глезера — сообщ. А. Е. Паршам). Печ. по С.

Ст-ние навеяно впечатлениями от оперы Глюка «Орфей и Эвридика» и обращено к О. Н. Арбениной-Гильденбрандг.

Мельпомена — муза трагедии.

Притин — высшая (полуденная) точка движения солнца, здесь — верх блаженства.

«Ты вернешься на зеленые луга» — ария Орфея из оперы Глюка «Орфей и Эвридика».

«В Петербурге мы сойдемся снова...» (с. 132). — Т, с. 46, с датой «25 ноября 1920 г.». Петербург в стихотворениях русских поэтов. Берлин, 1923, с датой «1920». С, с. 99 — 100, среди ст-ний 19Г6 г. в автоцензурной редакции (см. Приложения). БП, № 99. Черновой автограф первоначальной редакции, с пометой: «24 ноября 1920 г., Петербург», — АИ (см. Приложения). Печ. по Т.

Размером и темой связано с предыдущим ст-нием. По сообщ. О. Н. Арбениной-Гильденбрандт, обращено к ней (БП). Это утверждение оспаривается Н. Я. Мандельштам: на вопрос, к кому обращено это ст-ние, Мандельштам «ответил вопросом, не кажется ли мне, что эти стихи обращены не к женщинам, а к мужчинам» (НМ-II, с. 68).

Только злой мотор во тьме промчится. — Ср. ст. 21 — 22 ст-ния Блока «Шаги командора», которое Мандельштам считал «вершиной исторической поэтики Блока» (см. II, 190).

Киприда (от о. Кипр) — одно из имен Афродиты (на Кипре был распространен ее культ).

Легкий пепел соберут. — Ср. у Пушкина в ст-нии «Кривцову»: «...И подруги шалунов // Соберут их легкий пепел// В урны праздные пиров» (1817).

«За то, что я руки твои не сумел удержать...» (с. 133). — Новый Гиперборей. Журнал «Цеха поэтов». Пг., 1921, № 1, с. 5, — автограф, под загл. «Троянский конь» и с датой «ноябрь 1920» (см.: Лит. учеба, 1988, № 2, с. 128). «Альманах Цеха поэтов», Пг., 1921, кн. 2, с. 28, вторым в цикле со ст-ниями «Веницейской жизни, мрачной и бесплодной...» и «Чуть мерцает призрачная сцена...». Искусство, Баку, 1921, № 2-3 (октябрь), с. 14 — 15, под загл. «Конь», с неточностями. Т, с. 72 — 73, с разночт. в ст. 4: «плакучие древние срубы» и датой «декабрь 1920». Альм. «Цех поэтов», Берлин, 1922, кн. 2-3 (май). ВК, с. 50 — 51. Сб. «Московские поэты». Великий Устюг, 1924, с. 24, с неточностями. С, с. 144 — 145, с датой «1920». БП, № 103, где дается по автографу ПС (№ 8). Автограф — ПС (№ 8). Авториз. список ранней редакции — AM (см. Приложения). Машинопись, под загл. «Конь» — в фонде «Красной нови» (ЦГАЛИ, ф. 602, оп. 1, ед. хр. 734, л. 1). Автограф строф 5 и 6, с датой «18 декабря 1920 г.» — в альбоме В. Познера, Париж (сообщ. А. Е. Парнисом). Печ. по БП.

Обращено к О. Н. Арбениной-Гильденбрандт. Ср. запись в дневнике П. Н. Лукницкого о том, что 1 января 1921 г. Мандельштам пришел к Гумилеву и сказал, имея в виду, по-видимому, брак О. Арбениной и Ю. И. Юркуна: «Мы оба обмануты», — и оба они рассмеялись (см.: Лукницкая В. Перед тобой земля. Л., 1988, с. 338).

Троянский конь — здесь: хитрость, прибегнув к которой греки (ахейские мужи) овладели Троей.

Приам — царь Трои, отец Париса, похитителя Елены.

«Когда городская выходит на стогны луна...» (с. 134). — Всемирная иллюстрация. М., 1922, вып. 5, с. 8. ВК, с. 52. С, с. 146. с датой «1920». БП, № 105. Печ. по С. Образно и ритмически связано с предыдущим ст-нием.

«Мне жалко, что теперь зима...» (с. 135). — Т, с. 62, с датой «декабрь 1920 г.» и без строфы 6. ВК, с. 59 — 60; С, с. 141 — 142, с датой «1920» — с разночт. в ст. 31: «И тень от шапочки». БП, № 104. Авториз. список — ГЛМ, ф. 352, оф. 8786. Авториз. машинопись, с рукописной вставкой строфы 6, с разночт. в ст. 6: «И с ласточкой» и датой «декабрь 1920» — ЦГАЛИ,; ф. 1893, оп. 1, ед. хр. 1, л. 4. Печ. по ГЛМ.

Обращено к О. Н. Арбениной-Гильденбрандт.

Баута — карнавальная полумаска.

«Я наравне с другими...» (с. 136). — Т, с. 56 — 57, с датой «1920» и разночт. в ст. 29 — 32:

Альм. «Кольцо», 1922, кн. 1, с. 28. ВК, с. 57 — 58. С, с. 147 — 148. БП, № 106. Печ. по С.

Обращено к О. Н. Арбениной-Гильденбрандт.

«Я в хоровод теней, топтавших нежный луг...» (с. 136). — Альм. «Кольцо», 1922, кн. 1, с. 27, с разночт. в ст. 14 — 15:

Накануне, Берлин, 1922, 25 июня (лит. приложение № 9). ВК, с. 55 — 56. С, с. 149 — 150, с датой «1920». БП, № 107. Печ. по С.

«Люблю под сводами седыя тишины...» (с. 137). — Т, с. 74 — 75, с датой «1921» и разночт. в ст. 1 — 5:

(эти строки перечеркнуты в авт. экз. Т, рядом помета: «Искажено! О. М.»). Накануне, Берлин, 1922, 28 мая (лит. прилож. № 5). Петербург в стихотворениях русских поэтов. Берлин, 1923, с. 44. БП, № 274. Автограф — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 1, ед. хр. 1, л. 6. Печ. по ЦГАЛИ.

Написано весной 1921 г., переработано в апреле — мае 1922 г. Об общей семантике «хлебных» и иных метафор в этом ст-нии см. Тоддес, а также вступ. статью.

У Исаака. — Имеется в виду Исаакиевский собор.

Генисаретский мрак — от Геннисаретского (Тивериадского) озера в Палестине, в ряде евангельских эпизодов здесь рыбачили апостолы.

Великопостная седмица — Страстная неделя.

Соборы вечные Софии и Петра. — Имеются в виду соборы в Константинополе и Риме — главные храмы православия и католичества (ср. ст-ния «Айя-София» и «На площадь выбежав, свободен...»).

Зане — ибо, потому что.

Концерт на вокзале (с. 139). — Россия 1924, №3, с. 83. С, с. 153 — 154, с пропуском ст. 22 и датой «1921» (вписана п авт. экз. С). БП, № 108. Беловой автограф первопечатного текста — AM. Авториз. список, датированный 1927 г., — собр. Е. М. Глинтерн. Автограф строф 1 и 2 — собр. М. И. Чуванова. Печ. по ж. «Россия».

Б. Пастернак писал Мандельштаму 24 октября 1924 г.: «У вас чудесное стихотворение в России» (ЛО, 1990, № 2, с. 49). Ср. главу «Музыка в Павловске» в «ШВ».

И ни одна звезда не говорит. — Ср. у М. Лермонтова: «И звезда с звездою говорит».

Аониды — музы.

Элизиум — загробная страна блаженства.

«Умывался ночью на дворе...» (с. 140). — Фигаро, Тифлис, 1921, №1,4 декабря, с. 3. Альм. «Лирический круг», 1922, вып. 1, с. 16, первым в цикле со ст-нием «Когда Психея-жизнь спускается к теням...». Накануне, Берлин, 1922, 18 июня (лит. приложение № 8), с разночт. в ст. 7: «Чище правды грубого холста...» ВК, с. 62 (в Корр.-23 в ст. 7 «грубого» исправлено на «свежего», а в ст. 12 «А» исправлено на «И»). С, с. 155, с датой «1921». БП, № 109. Печ. по альм. «Лирический круг».

Н. Я. Мандельштам называет это ст-ние «переломным» и «с новым голосом». Оно было написано осенью 1921 г. в Доме искусств (б. дом Сараджева) в Тифлисе — по всей вероятности, после известия о расстреле Н. Гумилева и о смерти А. Блока. «Мандельштам действительно умывался ночью на дворе — в роскошном особняке не было водопровода, воду привозили из источника и наливали огромную бочку, стоявшую во дворе, — всклянь, до самых краев. В стихи попало и грубое домотканое полотенце, которое мы привезли с Украины... В эти двенадцать строчек в невероятно сжатом виде вложено новое мироощущение возмужавшего человека, и в них названо то, что составляло содержание нового мироощущения: совесть, беда, холод, правдивая и страшная земля с ее суровостью, правда как основа жизни; самое чистое и прямое, что нам дано, — смерть и грубые звезды на небесной тверди...» (НМ-III, с. 49 — 50). Ст-ние должно было появиться также в харьковском ж. «Грядущие дни», но было снято: «Секретарь ЦК Мануильский потребовал на просмотр материал в гранках и разразился по поводу стихов, где встречаются: «Кому жестоких звезд соленые приказы», «Лунный луч, как соль на топоре» — Какая соль? При чем здесь топор? Ничего не понимаю! Что Ленин скажет? Предложено изъять...» (из письма Л. Ландсберга М. А. Волошину от 29 апреля 1922 г. — ИРЛИ, ф. 562, оп. 3, ед. хр. 756). См. разбор этого ст-ния Ю. И. Левиным в «Slavic poetics» (Mouton, 1973, p. 267 — 276).

«Кому зима — арак и пунш голубоглазый...» (с. 140). — Россия, 1922, № 1 (август), с. 7, с разночт. в ст. 17: «Людишки темные». ВК, с. 63 — 64 (в Корр.-23 в ст. 9 «Смотри» исправлено на «Взгляни»). С, с. 156 — 157, с датой «1922» и с разночт. в ст. 17: «Пусть люди темные» (исправление внесено в Корр.-28 рукой редактора). БП, №110. В AB — список Л. Ландсберга, присланный М. Волошину из Ростова, с пометой «Из рукоп. 1922», с разночт. в ст. 12: «сквозь непролазный пух» и ст. 23: «придти», а также с вариантом ст. 18 — 20:

Печ. по НР-28 (расклейка ВК) с учетом поправок в пунктуации, внесенных в авт. экз. С.

Ст-ние должно было появиться в харьковском ж. «Грядущие дни» (см. коммент. к ст-нию «Умывался ночью на дворе...»). Арак — виноградная водка.

«С розовой пеной усталости у мягких губ...» (с. 141). — Всемирная иллюстрация, 1922, вып. 3 (июль), с. 10, под загл. «Европа». Накануне, Берлин, 1922, 30 июля (лит. приложение № 11). Москва, 1922, № 6 (август), с. 2. ВК, с. 65 (в Корр.-23 в ст. 12 «И соскочить» исправлено на «И соскользнуть»). С, с. 158, с датой «1922». БП, № 111. Автограф строф 3 и 4, с датой «май 1922» и с вариантом в ст. 9: «Ноздри раздуты, как крылья. Сверканье. Плеск», — AM. Печ. по С.

По сообщ. Н. Я. Мандельштам, ст-ние навеяно картиной В. А. Серова «Похищение Европы» (Европа — финикийская принцесса, похищенная Зевсом, принявшим вид быка). Ср. также концовку статьи «Пшеница человеческая», написанной, по-видимому, тоже в мае 1922 г. (II, 195).

«Холодок щекочет темя...» (с. 141). — Москва, 1922, № 6 (август), с. 2, с разночт. в ст. 16: «Осужденная на сруб». Железный путь, Воронеж, 1923, № 8 (1 мая), с. 2. Красная нива, 1923, № 12 (25 марта), с. 21. Альм. «Возрождение», 1923, т. 2, с. 3, с разночт. в ст. 12: «Как ты нынче шелестишь». ВК, с. 66. С, с. 122, с датой «1922». БП, № 112. Автограф — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 11. Печ. по автографу.

Обращено к Н. Я. Мандельштам.

«Как растет хлебов опара...» (с. 142). — Известия ВЦИК, 1922, 23 сентября. Абраксас, 1922, № 2 (ноябрь), с. 17. Альм. «Возрождение», 1923, т. 2, с. 161. БП, № 113. Печ. по С.

Опара — заправленное дрожжами тесто.

Хлебные Софии — сравнение с куполом храма св. Софии в Константинополе (см. коммент. к ст-нию «Айя-София»). См. Тоддес, с. 184.

«Я не знаю, с каких пор...» (с. 142). — Гостиница для путешествующих в прекрасном, 1922, № 1 (ноябрь), с. 4, вторым в цикле «Сеновал» (вместе со ст-нием «Я по лесенке приставной...»), с общей датой «1922»; Петроград, 1923, № 8 (31 августа), с. 14; ВК, с. 68 (в Корр.-23 — ст. 3: «С сеновала шуршит вор», ст. 9: «Раскидать, как душистый стог», ст. 14: «И травы сухорукий звон»); сб. «Поэты наших дней». М., 1924, кн. 1 (сентябрь), с. 54, с датой «1922»; С, с. 160, с датой «1922»; автограф — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 13, — во всех случаях строфа 3 дана в следующей редакции:

БП, № 114. Два черновых автографа (1-я и 2-я редакции) — AM. Печ. по БП, где дается по 2-й редакции строфы 3, восстановленной 3 февраля 1936 г. в авт. экз. С (И. М. Семенко приводит др. редакцию в ст. 16 — «заворошит»).

Комариный звенит князь, — Ср. в гл. VIII «ЕМ» (II, 84).

«Я по лесенке приставной...» (с. 143). — Гостиница для путешествующих в прекрасном, 1922, № 1 (ноябрь), с. 4, первым в цикле «Сеновал» (вместе со ст-нием «Я не знаю, с каких пор...»), с датой «1922»; ВК, с. 69 — 70; Петроград, 1923, № 8 (31 августа), с. 14; С, с. 162 — 163, с датой «1922»; автограф, под загл. «Сеновал», — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 13, — везде без строфы 4. БП, № 115. Два черновых автографа (1-я и 2-я редакции) — AM. Авторское чтение без строфы 4 — на пластинке «Голоса, зазвучавшие вновь» (М., Мелодия, 1977). Печ. по БП, где дается по авт. экз. С, в который 3 февраля 1936 г. вписана добавочная строфа (4) с пометой: «Восстановлено по черновикам 1922 г.».

Эолийский чудесный строй — гармония античного искусства (эолийца-ми — жителями о. Лесбос — были Алкей и Сафо).

«Ветер нам утешенье принес...» (с. 144). — Абраксас, 1922, № 2 (ноябрь), с. 17. Альм. «Возрождение», 1923, т. 2, с. 95. ВК, с. 71 (с исправлениями в Корр.-23; было — ст. 4: «Трепетанье коленчатой тьмы», ст. 13 — 14: «И с трудом пробиваясь назад // В чешуе искалеченных крыл» и ст. 16: «Побежденных в бою Азраил»). Сб. «Лет». 1923, с. 24. Накануне, Берлин, 1923, 29 июля («Лит. неделя»). Железный путь, Воронеж, 1923, № 11 (1 июля), с. 2. Ленинград, 1925, № 5 (12 марта), с. 15, вторым в цикле «Война. Опять разноголосица...» (см. Приложения). Сб. «Новые стихи». М., 1926, кн. 1, с. 35. С, с. 164, с датой «1922». БП, № 116. Автограф — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 3, л. 1. Авториз. список Н. Я. Мандельштам — там же, ед. хр. 1, л. 36, и в архиве А. М. Эфроса (сообщ. Н. Д. Эфрос). Печ. по С.

Ср. статьи «Девятнадцатый век» (в ней цитируется строфа 1) и «Гуманизм и современность», а также ст-ние «А небо будущим беременно...».

Азраил — ангел смерти у мусульман.

Московский дождик (с. 144). — Сегодня, 1922, № 1 (сентябрь), с. 2, без загл., с начальной строфой, не вошедшей в окончательную редакцию, — см. Приложения. Альм. «Ковш», 1925, кн. 1, с. 35. С, с. 165, с датой «1922» (в HP — машинопись). БП, № 117. Автограф первопечатного текста — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 3 и 11. Печ. по альм. «Ковш».

Ср. образные переклички с прозой «Холодное лето» (II, 303).

Чаинок легкая возня. — Мандельштам, по сообщению Э. С. Гурвич, однажды на прогулке показал ей на летающих в небе птиц и сказал: «Смотрите, чаинки!»

Век (с. 145). — Россия, 1922, №4 (декабрь), с. 7. Красная новь, 1923, № 1 (январь — февраль), с. 47 (вместо ст. 21 — 24, по-видимому ошибочно еще раз напечатаны ст. 13 — 16). ВК, с. 72 — 73. С, с. 166 — 167, с датой (по-видимому, ошибочной) «1923». Во всех указанных публикациях — без последней строфы. БП, № 118. Автограф первоначальной редакции, с датой «8 октября 1922», — AM. Автограф первопечатного текста, с датой «9 октября 1922», — AM. Автограф того же текста, с датой записи «21 мая 1923 г.», — в альбоме Е. П. Казанович (ИРЛИ, ф. PI, оп. 12, ед. хр. 282, л. 23). Автограф — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 9. Печ. по БП, где дается по авт. экз. С, в котором 3 февраля 1936 г. была восстановлена первоначальная редакция.

Ср. ст-ние «За гремучую доблесть грядущих веков...». В сентябре 1934 г. (по-видимому, лишь тогда весть об аресте Мандельштама достигла русской эмиграции) М. Цветаева написала ст-ние, судя по всему являющееся откликом на ст-ние «Век»:

(альм. «Поэзия», вып. 37. М., 1983, с. 140).

Словно зверь, когда-то гибкий, на следы своих же лап. — Ср. в предисловии к роману Л. Сент-Огана «Тудиш» (Л., 1925): «Но никто лучше Лефевра Сент-Огана не сумел показать последнего прыжка, когда-то гибкого, восемнадцатого века, который, как зверь с раздробленными лапами, упал на подмостки новой эры».

Нашедший подкову (с. 146). — Красная новь, 1923, № 2 (март — апрель), с. 135 — 137, с подзаголовком «Пиндарический отрывок». Накануне, Берлин, 1923, 7 октября («Лит. неделя»), с. 7, с подзаголовком «Пиндарический отрывок» и в виде «стихотворения в прозе». ВК, с. 74 — 80. К-23, с. 91 — 95, с подзаголовком «Пиндарический отрывок». С, с. 168 — 172, с датой «1923». БП, № 119. Автограф — AM. Оттиск из «Красной нови» с авт. правкой, приводящей к тексту К-23, — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 12. Печ. по К-23.

Второе по величине (после «Стихов о неизвестном солдате») поэтическое произведение Мандельштама и единственное написанное свободным стихом: именно так немецкие романтики (Гельдерлин, молодой Гете) переводили утонченно-сложную строфику древнегреческого поэта VI — V вв. до н. э. Пиндара или же подражали ей. К Пиндару восходят, по-видимому, и композиционная резкость внутренних переходов, а также мотив коня и колесных состязаний, один из основных у Пиндара. Описание авторского чтения этого произведения см. в кн. Эм. Миндлина «Необыкновенные собеседники» (М., 1979, с. 103 — 105).

В необузданной жажде пространства. ‑ Ср. об Одиссее в ст-нии «Золотистого меду струя так лениво текла и так долго...».

Шероховатую поверхность морей. — Ср. «шершавые кручи» в ст-нии «С розовой пеной усталости у мягких губ...».

Вифлеемский плотник — новозаветный Иосиф.

Отец путешествий — скорее всего, Одиссей.

Чобр (чебрец, тимьян) — эфироносный кустарничек с характерным терпким запахом.

Воздух бывает темным. — Ср. ст. 9 в ст-нии «Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы».

Влажный чернозем Нееры — здесь: море и время (Неера — дочь Океана, возлюбленная Гелиоса, символизирующая целину). Ср. «Время вспахано плугом» в том же ст-нии.

Шорох пробегает по деревьям зеленой лаптой. — Ср. первоначальную редакцию ст-ния «Московский дождик» (см. Приложения).

Человеческие губы... форму последнего сказанного слова. — Ср. ст-ние «Да, я лежу в земле, губами шевеля...» (1935).

Время срезает меня, как монету. ‑ Ср. ст. 3 — 4 в ст-нии «Холодок щекочет темя...».

Грифельная ода (с. 149). — ВК, с. 81 — 85. Отрывок (строфа 4) — Накануне, Берлин, 1923, 29 июля («Лит. неделя»). С, с. 173 — 175, с датой «1923». БП, № 120. Автограф ранней редакции — AM (опубл. в Семенко, с. 34, 35, — см. Приложения, <1>. Автограф, с датой «март 1923 г.» (AM), — первоначальная редакция двух четверостиший, здесь же подвергнутых переработке. Ст. 37 — 40:

Ст. 45 — 48:

Автограф промежуточной редакции под загл. «Грифель», с датой «март 1923», черновой автограф и черновые записи отдельных строф — AM. Авториз. список промежуточной редакции с загл. «Грифель» и с датой «8 марта 1923 г.» — в фонде «Красной нови» (ЦГАЛИ, ф. 602, оп. 1, ед. хр. 1165, л. 123, 124 и 126) — см. Приложения, . Авториз. список первопечатного текста, под загл. «Грифельная ода» и с эпиграфом из Лермонтова: «И звезда с звездою говорит...», — собр. Н. И. Харджиева. Аналогичный список — в архиве А. М. Эфроса (сообщ. Н. Д. Эфрос) — см. Приложения, . Печ. по БП, где дается по авт. экз. С, из текста которого Мандельштам в 1937 г. изъял 8 строк — ст. 44 — 52 в С, причем ст. 49 — 50 вынес в эпиграф.

Ср. также в статьях «Слово и культура» и «Девятнадцатый век» (II, 195). Ст-ние тесным образом связано с последним ст-нием Г. Державина — началом оды «На тленность», записанным грифелем на аспидной доске. Очевидна и связь со «старой песней» — ст-нием М. Лермонтова «Выхожу один я на дорогу...». «Грифельная ода», по мнению Н. И. Харджиева, «может рассматриваться как новый этап в развитии поэтического метода Мандельштама, характеризуемый внедрением в предметную структуру стиха принципов сложных смысловых ходов, отчасти идущих от Хлебникова». История становления текста ст-ния раскрыта И. М. Семенко (Семенко, с. 9 — 35). Д. И. Черашняя прочитывает сюжет оды как историю творчества и как смену форм выражения авторского сознания (см.: Литературное произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики. Кемерово, 1988, с. 66 — 74). См. также статью Г. И. Седых «Опыт семантического анализа «Грифельной оды» О. Мандельштама» (Филологические науки, 1978, № 2, с. 13 — 25) и разбор в кн.: Ronen О. An approach to Mandelstam. Jerusalem, 1983.

Стрепет (было «трепет») — опечатка машинистки, очень понравившаяся Тихонову, из-за чего автор ее сохранил (помета на экз-ре С из собр. М. С. Лесмана).

Париж (с. 151). — Огонек, 1923, № 14 (апрель), с. 1, под загл. «Париж». Литературно-художественный альманах для всех, 1924, кн. 1, с. 212, под загл. «Прабабка городов». С, с. 176 — 177, с датой «1923» и с перестановкой в ст. 9 — 10 (в HP — разночт. или опечатка в ст. 10: «И в панике»), БП, № 121 (по автографу с датой «1923» — AM). Авториз. список Н. Я. Мандельштам, под загл. «Париж» и с опиской в ст. 8: «испуганный горох», — в архиве А. М. Эфроса (сообщ. Н. Д. Эфрос). Печ. по последнему списку, с исправлением описки и датой по С.

Тема, образы и ритм этого ст-ния навеяны «Ямбами» О. Барбье, которые Мандельштам переводил в 1923 г. (см. статью «Огюст Барбье (поэт Парижской революции 1930 г.)» — CK, с. 191 — 193).

По звучным мостовым прабабки городов — строка из перевода ст-ния О. Барбье «Лев».

Фригийская бабушка — здесь: французская революция 1789 г. (фригийский колпак носили в Древней Греции освобожденные рабы).

Здесь клички месяцам давали — названия месяцев по республиканскому календарю 1793 — 1805 гг.

Он лапу поднимал, как огненную розу. — Лев — образ народного восстания у О. Барбье. См. также в цикле «Армения».

«Как тельце маленькое крылышком...» (с. 151). — Сб. «Лет». 1923, с. 25, как часть стихотворения «Давайте слушать грома проповедь...». Петроград, 1924, № 5, 12 марта, с. 16, под № 4 в цикле «А небо будущим беременно...». С, с. 178, с датой «1923 г.». БП, № 122. Черновой и беловой автографы — AM. Печ. по С.

Как комариная безделица. — Ср. в ст-нии «Я не знаю, с каких пор...».

1 января 1924 (с. 152). — Русский современник, 1924, № 2, с. 97, под загл. «1-е января 1924» и с разночт. в ст. 51: «снега на поларшина». С, с. 179 — 182, с датой «1924». БП, № 123. Маш. список — ИРЛИ, ф. 172, оп. 1, ед. хр. 1113. Печ. по БП, где дано по авт. экз. С, с поправкой в ст. 47 (заменой «принимаю» на «уважаю»), внесенной в 1937 г.

Написано в январе 1924 г. в Киеве, где поэт с женой встречали Новый год (см.: HM-I, с. 192). По всей вероятности, завершено в конце месяца, уже в Москве, после смерти и похорон В. И. Ленина (см. очерк «Прибой у гроба». На вахте, М., 1924, 26 января). Рапповский критик Г. Лелевич в статье «По журнальным окопам» называл это ст-ние «ямбическим стоном торжественного осколка акмеизма». «Насквозь пропитана кровь Мандельштама известью старого мира, и не веришь ему, когда он в конце концов начинает с сомнением рассуждать о «присяге чудной четвертому сословью». Никакая присяга не возвратит мертвеца...» (Молодая гвардия, 1924, кн. 7-8, с. 262 — 263). См. также: НМ-II, с. 501 — 502 и 507. Подробнейший разбор этого ст-ния дан в кн.: Ronen О. An approach to Mandelstam. Jerusalem, 1983.

Он слышит вечно шум. — Ср. название прозы Мандельштама — «Шум времени».

Беспомощная улыбка человека. — Ср. ст-ния Тютчева «Осенний вечер» (1830) и «Пожары» (1868).

Какая боль — искать потерянное слово. — Ср. ст-ние «Ласточка».

Больные веки поднимать. — Образ гоголевского Вия становится одним из центральных в ст-нии «Нет, никогда, ничей я не был современник...».

Братство // Мороза крепкого и щучьего суда. — Возможно, имеется в виду суровость зимы 1917/1918 гг., ознаменовавшейся большим числом самосудов.

Аптечная малина. — В аптечных витринах часто выставлялись шары с малиновой водой.

Четвертое сословье — пролетариат. Клятвы, крупные до слез. — Возможно, аллюзия из речи Сталина.над гробом Ленина (ср. «шестиклятвенный простор» в «Оде»).

«Нет, никогда, ничей я не был современник...» (с. 154). — Альм. «Ковш», 1925, № 1, с. 34, под загл. «Вариант», с обратной последовательностью строф 4 и 5 и с разночт. в ст. 9: «Я веку поднимал болезненные веки» и ст. 12: «воспаленных дел». С, с. 183 — 184, с датой «1924». БП, № 124. Авторское чтение — на пластинке «Голоса, зазвучавшие вновь» (М., Мелодия, 1977). Печ. по С.

Строфы 2 — 3 совпадают или варьируют текст ст-ния «1 января 1924». См. разбор этого ст-ния в кн.: Ronen О. An approach to Mandelstam. Jerusalem, 1983. Нет, никогда, ничей я не был современник. — Эти слова неоднократно использовались для обвинения Мандельштама в аполитичности и оторванности от жизни.

Сто лет тому назад — по-видимому, канун восстания декабристов; по мнению Н. И. Харджиева, имеется в виду война за независимость Греции, в которой участвовал и Д. Байрон (1768 — 1824), умерший во время похода.

«Вы, с квадратными окошками...» (с. 155). — Ленинград, 1925, № 21 (13 июня), с. 6. КГВ, 1925, 16 октября, под загл. «Ленинградская зима». Новая Россия, 1926, № 1, с. 67 — 68; С, с. 185 — 186, с вытянутыми в двустишия строфами и с датой «1925». БП, № 125. Авториз. список первоначальной редакции, с датой «17 декабря 1924», — AM. Печ. по ж. «Ленинград».

«Сегодня ночью, не солгу...» (с. 156). — Ленинград, 1925, № 20 (6 июня), с. 4, без загл. и с разночт. в ст. 27: «Хоть даром утро предлагает». НМ, 1927, № 6, с. 80, под загл. «Цыганка», с разночт. в ст. 30: «грач летает». С, с. 187 — 188, с датой «1925» (указ. вариант в ст. 27 заменен в НР-28). БП, № 126. Автограф (на оборотах бланков «Нового мира» с указ. разночт. в ст. 30, под загл. «Цыганка» — в архиве Н. И. Замошкина (ГЛМ, ф. 49, оп. 2, ед. хр. 56). Авторское чтение — на пластинке «Голоса, зазвучавшие вновь» (М., Мелодия, 1977), с указ. разночт. в ст. 27. Печ. по С.

Гарнцы (гарнец) — мера сыпучих тел (около 3 кг) и, соответственно, посудина в эту меру.

Рядно — грубый деревенский холст, мешковина (ср. в ст-нии «Умывался ночью на дворе...»).

«Жизнь упала, как зарница...» (с. 156). — БП, № 128, в основном корпусе (дата — по указанию Н. Я. Мандельштам). В С не входило. По свидетельству Н. Я. Мандельштам, поэт включил это ст-ние в соответствующий раздел при подготовке несостоявшегося собрания стихотворений в 1931 г. Список Н. Я. Мандельштам, с разбивкой между строфами и с датой «1924», — ИМЛИ, ф. 225, оп. 1, ед. хр. 7. Печ. по ИМЛИ, дата — по свидетельству П. Н. Лукницкого (см. ниже). Обращено к Ольге Александровне Ваксель (1903 — 1932) — знакомой Мандельштама, в которую он был влюблен осенью 1924 — зимой 1925 гг. Сравнивая в беседе с П. Н. Лукницким это и следующее ст-ния, Мандельштам выше оценил первое «за то, что оно — новое (новая линия в его творчестве)», тогда как ст-ние «Из табора улицы темной...» принадлежит к «стихам типа «Второй книги», т. е. к старым стихам. Написал он их недавно» (запись в дневнике П. Н. Лукницкого от 20 апреля 1925 г. — АПЛ).

Куколь — колпак, здесь — конусообразная крыша, башня.

Изолгавшись на корню. — Влюбленность в О. А. Ваксель привела к тяжелому кризису в отношениях между поэтом и его женой (см. НМ-II, с. 235 — 246).

Как поила чаем сына. — Арсению, сыну О. А. Ваксель, было тогда около двух лет.

Неуклюжей красоты — по-видимому, воспоминание об О. Ваксель во время их первого знакомства с Мандельштамом в Коктебеле в 1916 г.

За куколем дворцовым и за кипенем садовым. — Имеются в виду Таврический дворец и Таврический сад, по соседству с которыми жила О. А. Ваксель с сыном и матерью.

«Из табора улицы темной...» (с. 158). — Звезда, 1927, № 8, с. 43, под загл. «Из табора улицы темной...». С, с. 189 — 190, с датой «1925». БП, № 127. Автограф (на обороте бланка «Нового мира») — в архиве Н. И. Замошкина (ГЛМ, ф. 49, оп. 2, ед. хр, 54). Фонограмма авторского чтения демонстрировалась Л. А. Шиловым на I Мандельштамовских чтениях в Москве в феврале 1988 г. Печ. по ГЛМ.

Обращено к О. А. Ваксель (см. коммент. к предыдущему ст-нию).

Мерзлые клавиши — возможно, деревянные торцы, которыми в 20-е годы были вымощены многие улицы в Ленинграде.

В октябре 1930 г. в Тифлисе, на обратном пути после путешествия в Армению, Мандельштам снова начал писать стихи. С незначительными перерывами — поток стихов не прекращался до конца жизни поэта. Несколько публикаций в 1931 — 1932 гг. в периодике («Литературная газета», «Новый мир», «Звезда») лишь в малой степени отражали новый этап его лирики, а попытки собрать воедино и издать новую книгу не увенчались успехом, несмотря на заключение двух договоров с ГИХЛ — (договор № 243 от 8 сентября 1932 г. на книгу «Стихи» и договор № 313 от 31 января 1933 г. на книгу «Избранное» — ЦГАЛИ, ф. 613, оп. 1, ед. хр. 5287, л. 37об.). Неосуществленным осталось также двухтомное собр. соч. Мандельштама (см. темпланы ГИХЛа на 1932 — 1933 гг. — ЦГАЛИ, ф. 613, оп. 1, ед. хр. 11, л. 23, и ф. 611, оп. 2, ед. хр. 243, л. 121 — 122). Кроме того, из письма В. А. Меркуловой Е. Я. Архиппову от 4 января 1934 г. явствует, что Мандельштам передал свой сборник в одно из грузинских издательств: «Мандельштам обворожителен, но — посмотреть и почитать, кстати, стихов своих он мне так и не дал, — разрознены, затеряны, единственный экземпляр печатается в Тифлисе, выйдет неведомо когда...» (ЦГАЛИ, ф. 1458, оп. 1, ед. хр. 70, л. 13об.).

Стихотворения 1930 — 1937 гг. составляют единство, о названии и структуре которого Н. Я. Мандельштам пишет: «Совершенно ясно, что за время непечатанья написаны две книги — московская и воронежская. Кроме того, в книгах ясны разделы — в первой их два, во второй — три... Названия «воронежские тетради» и «новые стихи» — это домашние слова... Мне кажется, что книги надо отделить друг от друга... Возможно еще такое деление: «Новые стихи». Затем: Раздел I — Москва, Раздел II — Воронеж. В середине цифры — 1 и 2 для Москвы; 1, 2, 3 — для Воронежа. Сплошной поток стихов разрывает связь с биографией и с циклическим характером поэтического мышления» (НМ-III, с. 169 — 170). Название «Новые стихи» (другой вариант — «Новые стихотворения») перекликается с названиями книг Г. Гейне, Р. М. Рильке и др. (см.: Д-87, с. 110 — 111). Еще один вариант названия — «Новая книга» (ТС). В наст, издании принято общее название «Новые стихи», с разбивкой на два подраздела — «Московские стихи» и «Воронежские стихи».

Композиция раздела выдержана строго хронологически в соответствии с начальными датами работы над ст-ниями. Текстология основывается на корпусе, подготовленном И. М. Семенко (отмечено в коммент. звездочкой), на сохранившихся у нее фотокопиях AM и на других источниках, хранящихся в государственных и частных собраниях. В коммент. раскрываются все источники текстов, за исключением ряда сводных списков (например, в AM и ТС), отмечаемых лишь в тех случаях, когда они содержат существенные разночтения.

Многие ст-ния 30-х годов были впервые опубликованы в СССР во 2-й половине 60-х годов в различных периодических изданиях («Литературная Грузия», «Литературная Армения», «Подъем», «Простор», «Москва», «День поэзии»), нередко с существенными текстологическими неточностями. В БП вошло около ста избранных ст-ний 30-х годов, а также многие варианты, приведенные в примечаниях. Ряд ст-ний, не вошедших в БП, был опубликован в периодике 80-х годов («Литературная газета», «День поэзии», «Даугава», «Огонек», «Новый мир», «Дружба народов», «Литературная Грузия», «Неделя», «Московский комсомолец», «Советский цирк» и др.).Поэзии «позднего» Мандельштама посвящено много исследований, в т. ч. книга И. М. Семенко, обзор Ю. И. Левина (Заметки о поэзии Мандельштама тридцатых годов. — SH, 1978, v. III, р. 110 — 173) и др.

Состоят из двух «тетрадей»: первая писалась с октября 1930 г. по сентябрь 1931 г., вторая — с апреля 1932 г. по февраль 1934 г. Стихи этого периода при жизни автора почти не печатались — исключение составили подборки в ЛГ, «Звезде» и НМ (трижды). Ограниченным был контакт и с живой читательской аудиторией: достоверно известно лишь о пяти авторских вечерах Мандельштама в 1932 — 1933 гг. (10 ноября 1932 г. — в редакции ЛГ, в 1933 г. — 22 февраля — в Капелле и 3 марта — в Доме печати в Ленинграде, 14 марта — в Политехническом музее и 3 апреля — в Клубе художников в Москве. Ср. впечатление присутствовавшего на первом из этих вечеров Н. И. Харджиева: «Зрелище было величественное. Мандельштам, седобородый патриарх, шаманил в продолжение двух с пол<овиной> часов. Он прочел все свои стихи (последних двух лет) — в хронологическом порядке! Это были такие страшные заклинания, что многие испугались. Испугался даже Пастернак, пролепетавший: — Я завидую вашей свободе. Для меня вы новый Хлебников. И такой же чужой... Некоторое мужество проявил только В. Б. <Шкловский>: — Появился новый поэт О. Э. Мандельштам! Впрочем, об этих стихах говорить «в лоб» нельзя... <Мандельштам> отвечал с надменностью пленного царя... или пленного поэта» (HM-I, с. 409 — коммент. А. А. Морозова).

«Куда как страшно нам с тобой...» (с. 160). — БП, № 143. Два прижизненных списка Н. Я. Мандельштам и машинопись 1930 г. с датами «октябрь 1930 г.» — AM. Авториз. список Н. Я. Мандельштам — A3 (№ 3 в подборке «Семь стихотворений»). Список Н. Я. Мандельштам, с разночт. или опиской в ст. 5: «щеглом», — АШ. Печ. по A3.

Домашнее название — «Щелкунчик». Обращено к Н. Я. Мандельштам. Написано в Тифлисе. «Реалии: 30 сентября — мои именины... Моя тетка принесла мне в гостиницу домашний ореховый торт. О. М. прочел мне эти стихи позже других из «Армении», но сказал, что оно пришло первое и «разбудило» его... «Щелкунчик» открывает «Новые стихи» — место определено О. М.... О. М. обратил внимание, что первое же стихотворение нового периода пришло с таинственным количеством строк» [HM-III, с. 142 — 143).

Товарищ — так на правительственной даче (см. «ПА») жены называли мужей. «Я над ними смеялась — чего они играют еще в подполье? О. М. мне тогда сказал, что нам бы это больше подошло, чем им» (НМ-III, с. 142).

Крошится наш табак. — «В Тифлисе... исчезли промышленные товары и папиросы... Попадались нам и табаки для самокруток, но не отличные кавказские табаки, а бракованные и пересохшие — они действительно крошились» (там же). Ср. ст-ние Ж. де Нерваля «Эпитафия» (1853).

«Как бык шестикрылый и грозный...» (с. 160). — Литературная Армения, 1966, № 1, с. 47, как эпиграф к циклу «Армения». БП, примеч. к № 129 — 140. Первоначально — строфа 8 редакции IV ст-ния «Ты красок себе пожелала...» (№ 2 в цикле «Армения») — см. Приложения; имеется и обособленная запись этого четверостишия (Семенко, с. 48 — 49). Автограф с датой «1930» — A3 (на одном листе со ст-нием «Помоги, Господь, эту ночь прожить...»). В ВС и ТС — как отдельное ст-ние, предшествующее циклу «Армения». Первоначально служило эпиграфом ко всему циклу, но было снято цензурой (НМ-III, с. 144). Печ. по A3.

Армения (с. 160). — НМ, 1931, № 3, с. 62 — 63, с подзаголовком «Двенадцать стихотворений» и с общей датой «ноябрь 1930 г.». БП, № 129 — 140. Написано в Тифлисе между 16 октября и 5 ноября 1930 г. «Это композиция, состоящая из двенадцати ст-ний, замкнутая, ничего в себя больше не вмещающая. Другие стихи об Армении в нее не входят... Надо восстановить тринадцатое ст-ние, взятое О. М. как эпиграф и снятое цензурой, «Как бык шестикрылый и грозный...» (НМ-III, с. 143 — 144). Между тем композиция цикла даже после публикации не была устойчивой: так, в ТС встречаем три отступления (№ 1, 3, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 10, 9, 12, 11 — по внутренней нумерации), а в С-32 одно (№ 12, 11), но со следами серьезной работы над композицией: так, № 2 в какой-то момент был 4-м, № 3 — 5-м, № 4 — 5-м и 6-м, № 6 — 7-м и 8-м, № 7 — 9-м, № 9 — 10-м, № 12 (т. е. 11-й в данном случае) — 12-м. Автограф № 6 (см. I, 163) имеет номер 3, и т. д. Ранние редакции и варианты цикла разобраны И. М. Семенко и по материалам ее статьи (Семенко, с. 36 — 55) вынесены в Приложения. Печ. по НМ.

1. «Ты розу Гафиза колышешь...» — Авториз. список с датой «октябрь 1930» — AM.

Гафиз (Хафиз) — великий персидский поэт (1300 — 1389).

Окрашена охрою хриплой. — Ср. след. черн. набросок (Семенко, с. 51):

Ты вся далеко за горой. — Имеется в виду Внутренняя (Западная) Армения, некогда входившая в состав Армении и до геноцида 1915 г. населенная армянами (гора — Арарат).

2. «Ты красок себе пожелала...» — Авториз. список первоначальной редакции и еще трех промежуточных редакций — AM (см. Приложения). В ТС — дата «16 октября 1930». СБ, с разночт. в ст. 8: «меж камней», ст. 12: «казнолюбивых» и ст. 115: «жены выходят».

Рисующий лев из пенала. — Ср. рассказанную Мандельштаму в Армении легенду о гончаре, лепящем горшки для того, чтобы пришел лев, ударил их своей лапой и разбил их (Липкин, с. 95).

Москательный (от персидского «мошк» — мускус) — обозначение красок, лаков, масел и т. п. как предмета торговли.

Сардар — персидский наместник, военачальник, правитель области.

Как люб мне язык твой. — Об отношении автора к армянскому языку см. в «ПА».

3. «Ах, ничего я не вижу, и бедное ухо оглохло…» — Ав.ториз. список с пометой: «Тифлис, 21 октября 1930» — AM.

Лаваш — тонко раскатанный армянский хлеб.

4. «Закутав рот, как влажную розу…» — Автограф с датой «25 октября» — AM.

5. «Руку платком обмотай и в венценосный шиповник…» — Черн. Автограф и авториз. Список — AM. Ср. Приложения.

Муслин — легкая ткань.

Шербет — восточный напиток из лепестков розы.

6. «Орущих камней государство…» — Автограф — AM.

7. «Не развалины, нет, но порубка могучего циркульного леса...» — Черн. автограф и авториз. список окончательного текста — AM. Ср. вариант в черн. автографе (Семенко, с. 54):

Описываются руины кафедрального собора и дворца католикоса в Звартноце близ Эчмиадзина — центра духовной и религиозной культуры всех армян. Эти развалины и солнечные часы — «в образе астрономического колеса или розы, вписанной в камень»,упоминаются в «ПА».

8. «Холодно розе в снегу...» — Черн. автограф и авториз. список окончательного текста — AM. СБ, с разночт. в ст. 8: «огромная птица».

На Севане снег в три аршина. — Мандельштам однажды утверждал, «...что нужно «в пол-аршина», но по рукописям — «в три аршина». Напутал он сам» (HM-III, с. 144).

Сытых форелей усатые морды несут полицейскую службу. — Ср. «заспиртованные жандармские морды усатых форелей» в «ПА» (II, 104).

Огромная гора — Арарат.

Окарина — итальянская глиняная дудочка.

Иль дудкой приручить. — Ср. наброски в черн. автографе: [«Иль дудкой приманить иль как-нибудь еще»]; [«Иль дудкой приручить <пробел> Арарат — Арарат Урарту»]; «Иль дудкой приручить как страуса иль фламинго».

Снега на рисовой бумаге. — В С-32 — «гипсовой» (вероятно, опечатка).

Мне холодно. Я рад... — Ср. финал «ПА».

9. «О порфирные цокая граниты...» — Авториз. список окон чательной редакции — AM.

Курдины, примирившие дьявола и бога. — Живущие в Армении курды (главным образом пастухи) исповедуют езидизм — смесь христианства, ислама и зороастризма — и веруют в одинаковое могущество злых и добрых начал.

10. «Какая роскошь в нищенском селеньи…» — Черн. Автограф и авториз. Список окончательного текста, с датой «24 октября 1930», — АМ.

Селенье — пос. Аштарак (с 1963 г. — город) на юго-восточном склоне Арагаца. Ср. главу «Аштарак» в «ПА»: «Село Аштарак повисло на журчании воды, как на проволочном каркасе».

11. «Я тебя никогда не увижу...» — Авториз. список с пометой: «Тифлис, 16 октября — 5 ноября 1930 г.», — датирующий весь период работы над циклом (это ст-ние первоначально было заключительным) — AM.

12. «Лазурь да глина, глина да лазурь...» — Авториз. список — AM. АБ, с разночт. в ст. 4: «над книжкою немой».

* «Как люб мне натугой живущий...» (с. 165). — БП, № 141. Первоначально — в составе промежуточных редакций ст-ния «Ты красок себе пожелала...» (см. Приложения). Как самостоятельное ст-ние — в ВС и ТС. Печ. по ВС.

«Не говори никому...» (с. 166). — CC-I, №201. В СССР — МК-87. Авториз. списки — ВС, где оно следует непосредственно за циклом «Армения» (AM) и — A3 — № 2 в подборке «Семь стихотворений». Печ. по A3.

«Это возвращение к северу — одно из ответвлений «Армении»: воспоминания, вызванные словом «пенал». Отсюда — детство, дача (для городского мальчика дача — единственная встреча с природой...). О. М. мне говорил, что на даче — где-то в Вырице, где сосновый лес и болото, — это не природа Финляндии — он вдруг «проснулся и начал жить» (НМ-III, с. 144).

Птицу, старуху, тюрьму — возможно, воспоминания о Феодосии 1919 — 1920 гг. (см. главу «Старухина птица» в «ШВ»),

Чернику в лесу, // Что никогда не сбирал. — Ср. в «ПА»: «В детстве из глупого самолюбия, из ложной гордыни я никогда не ходил по ягоды и не нагибался за грибами» (II, 111).

* «Колючая речь араратской долины...» (с. 166). — БП, № 142. Печ. по автографу, с незачеркнутым вариантом ст. 5: «Слепорожденной эмали краса», — AM. В черн. автографе (AM) — варианты ст. 4: «Глина с лазурью, глина и кровь» и ст. 8: «Глина с лазурью, речь и кирпич».

Дикая кошка — армянская речь. — Ср. одноименное ст-ние.

* «На полицейской бумаге верже...» (с. 167). — Мосты, Мюнхен, 1965, № 11, с. 170. В СССР — МК-87. Авториз. список — № 7 в подборке «Семь стихотворений», с датой «1930 — 1931 гг.», — A3. В ст. 5 — отброшенный вариант: «моргать» (A3), в ст. 6: «И на писанье, мерцанье и тленье...» (ТС). Печ. по ВС.

Ночь наглоталась колючих ершей — это «о водяных знаках на какой-либо очень хорошей бумаге, которую нам подарили в Тифлисе... О. М. взял несколько листочков в архиве, куда он хотел устроиться работать (отсюда — «полицейская» бумага)» (НМ-III, с. 145). Действительно, автограф близкого по времени ст-ния «Колючая речь араратской долины...» написан на бланке Тифлисского Дворянского заемного банка, со сплошными водяными знаками в виде условных звезд и птиц.

Раппортички — от РАППа (1920 — 1932), в 1930 г. развернувшего нападки на группу «Литфронт».См.: НМ-1,с. 142.

* «Дикая кошка — армянская речь...» (с. 167). — CC-I,№ 218. В СССР — МК-87. В A3 — автограф более ранней редакции с датой «Тифлис, октябрь 30» и с разночт. в ст. 4: «Маруха», ст. 8: «на желтой равнине» и ст. 13: «Ты пропади <пропуск> говорят», а также в строфе 6:

Разночтения с ТС — в ст. 5: «Падают вниз с потолка пауки» и ст. 10 — «Нету его ни странней, ни нелепей». В черновом автографе (AM) — зачеркнутые варианты, под цифрами 3 и 4:

Печ. по ВС, где заключительная строфа взята в квадратные скобки, что свидетельствует о неосуществленном намерении переработать ее. (HM-III, с. 146).

Моруха — томительный летний зной.

Повытчик — столоначальник.

Эрзерумская кисть винограду — отсылка к «Путешествию в Арзрум» Пушкина.

* «И по-звериному воет людье...» (с. 168). — CC-I, № 220. В СССР — Н-88, с разночт. в ст. 5 — 6: «Командирован к тачке острожной // И Черномора пригубил питье» (дано по наброску одной из строф ст-ния «Дикая кошка — армянская речь...» — см. выше). Печ. по ВС, где дано как отдельное ст-ние с соответствующей правкой.

Завершает серию ст-иий, написанных в Тифлисе.

Чудный чиновник — Пушкин.

Ленинград (с. 168). — ЛГ, 1932, № 53, 23 ноября, под загл. «Ленинград» (во всех прочих источниках — без загл.). БП, № 144. Машинопись 1931 г., с разночт. в ст. 6: «примешан желток», — AM. Смешанный автограф О. Э. и Н. Я. Мандельштам, без даты, — A3, с разночт. и правкой в ст. 8 — 10:

а также в ст. 13: «И всю ночь напролет ждут [вестей] <пропуск> дорогих». То же разночт. в ст. 13 — С-32 и в списке Н. Я. Мандельштам (A3) — № 4 в подборке «Семь стихотворений», с датой «1930 — 1931», где, кроме того, приписан вариант ст. 13 — 14 (без отмены основной редакции):

Автограф ст. 1 — 8 — в архиве И. У. Будовница (ГБЛ, ф. 602, к. 11, ед. хр. 13, л. 2). ВС и АШ — с разночт. в ст. 11: «лестнице темной». Печ. по ЛГ.

Ст-ние «...сильно распространилось в списках, и его, видимо, решили легализовать печатаньем. В дни, когда оно напечаталось, мы жили на Тверском бульваре, насквозь простукаченные и в совершенно безвыходном положении. Писались стихи в Ленинграде, куда мы поехали после Москвы — на месяц, в дом отдыха ЦЕКУБУ. Это тогда Тихонов объяснил О. М., чтобы мы поскорее убирались из Ленинграда — «как на фронте»... Какой-то дружелюбный человек, представитель «Известий», предупреждал О. М.: поменьше читайте эти стихи, а то они в самом деле придут за вами» (HM-III, с. 146, 148).

Вырванный с мясом звонок — звонок в квартиру Е. Э. Мандельштама (8-я линия, д. 31, кв. 5) был действительно с корнем вырван.

«С миром державным я был лишь ребячески связан...» (с. 168). — Звезда, 1931, № 4, с. 113, с датой «февраль 1931». БП, № 146. Авториз. список первоначальной редакции с датой «январь 1931» — AM. Авториз. список (рукой М. А. Зенкевича), без даты, — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 1, ед. хр. 7. Заключит, строфа в С-32 оторвана, в ВС взята в угловые скобки, а в ТС — в квадратные, в НК — отсутствует. По объяснению Н. Я. Мандельштам, поэт колебался, оставлять ли ее. Печ. по «Звезде».

Ст-ние «...чем-то соприкасается еще с «Египетской маркой» — чуждость старого мира, из которой выводится то, что можно и нужно «с веком вековать». Но с темой женщины — с Годивой — приходит нечто иное, уводящее к «Алискансу». Вероятно, ему хотелось убрать Годиву именно в минуту, когда он пытался примириться с «новым» (НМ-III, с. 146).

Годива — воспетая А. Теннисоном жена графа Ковентри, освободившая народ от тяжелой подати, согласившись взамен, по требованию мужа, выехать из замка в город на лошади прикрытой лишь прядями своих волос, т. е. нагой; однако она ехала по пустому городу — ни один житель даже не открыл ставни.

«Мы с тобой на кухне посидим...» (с. 169). — ВП-II, с. 21. В СССР — Москва, 1964, № 8, с. 53. БП, № 145. Два списка рукой Н. Я. Мандельштам — A3, в т. ч. № 1 в подборке «Семь стихотворений». Печ. по A3.

В декабре 1930 — январе 1931 г. Мандельштамы месяц жили в доме отдыха ЦЕКУБУ «Заячий ремиз» в Старом Петергофе. По истечении срока путевки остановились в Ленинграде у Е. Э. Мандельштама, ведя переговоры с Н. С. Тихоновым о предоставлении им комнаты в Ленинграде. «Это стихи остро прочувствованной изоляции и изгойства — после моего разговора с Тихоновым и еще после разговора О. М. в ленинградском отделении «Известий»... Через два-три дня, получив ответ Тихонова, мы завязали корзины и уехали» (HM-III, с. 148).

Белый керосин — разбавленный водою.

«Помоги, Господь, эту ночь прожить...» (с. 169). — CC-I, № 223. Автограф в A3, с датой «1931, январь» (на одном листе с четверостишием «Как бык шестикрылый и грозный...»). Существует также поздняя (2-я пол. 1940-х годов) запись Н. Я. Мандельштам со слов переводчика В. А. Бугаевского. Печ. по автографу.

Неизвестно, «считал ли их О. М. бродячими строчками, имели ли они какое-либо продолжение... Гибельных стихов он все же мне никогда не показывал...» (НМ-III, с. 147).

* «После полуночи сердце ворует...» (с. 170). — ДП-62. М., с. 286. Автограф (ночная запись в темноте) — AM. Авториз. список, без даты, — A3 (№ 6 в подборке «Семь стихотворений»). ТС, с разночт. в ст. 6: «дрожишь». Печ. по автографу.

В корпусе, подготовленном И. М. Семенко, шло после ст-ния «Жил Александр Герцевич...». В наст. изд. открывает ряд ст-ний, написанных в 1931 г. в Москве (так же — в ВС и ТС). Ср.: «Это, так сказать, экспозиция — описание обстановки, в которой он живет <у брата на Старосадском. — П. Н.>... Место этого стихотворения сомнений не вызывает» (НМ-III, с. 149).

* «Ночь на дворе. Барская лжа...» (с. 170). — ВП-II, с. 23. В СССР — ДН-87, с. 135. Печ. по списку 1932 г. рукой Н. Я. Мандельштам — AM.

H. Я. Мандельштам датирует это ст-ние концом марта. По ее сообщению (HM-I, с. 158), является ответом на стихи Пастернака «Красавица моя, вся стать...», написанные в марте 1931 г.: «И рифма — не вторенье строк, // А гардеробный номерок, // Талон на место у колонн...». Ср. запись 1931 г. о Пастернаке: «А читатель его — тот послушает и побежит... в концерт» (ВЛ, 1968, № 4, с. 201).

«Я скажу тебе с последней...» (с. 70). — ВП-II, с. 12. В СССР — ЛГр-67, с. 67 (неточн. текст). БП, № 147, где дано по автографу, — A3. В A3 — 1) автограф, с датой «2/III — 31»; 2) авториз. список рукой М. А. Зенкевича, с датой «2/III — 31», без выделения строф и с отступом в четных строках; 3) авториз. список рукой Н. Я. Мандельштам, без эпиграфа, с датой «март 1931» (№ 5 в подборке «Семь стихотворений»). Авториз. список рукой Н. Я. Мандельштам — AM (с авторской пометой: «Для «Ленинграда» на 5-е место (перед «На полицейской...»)» (ср. вышеук. подборку «Семь стихотворений» в A3, где вслед за данным ст-нием следуют «После полуночи сердце ворует...» и «На полицейской бумаге верже...»). АШ — без ст. 3 — 4 и с разночт. в ст. 8: «черный кукиш». Печ. по автографу.

Домашнее название — «Шерри-бренди». Написано во время дружеского «пира» с Б. С. Кузиным и его коллегами в Зоологическом музее. «Если грубо раскрыть: Елена — это «нежные европеянки», «ангел-Мэри» — я (Пир во время чумы, а чума ощущалась полным ходом...). «Шерри-бренди» — в смысле «чепуха» — старая шутка, еще из Финляндии, где жил с Каблуковым» (HM-III, с. 150). В. Катаев утверждал, что мотив «шерри-бренди» восходит к одной из реплик в его пьесе «Растратчики», на премьере которой Мандельштам был в 1926 г.

* «Колют ресницы. В груди прикипела слеза...» (с. 171). — ВП-II, с. 18. В СССР — Пр-65, с. 63. БП, № 148 (по автографу — AM). Автограф, с датой «2 марта ночь», на обороте 1-й редакции ст-ния «За гремучую доблесть грядущих веков...» (см. коммент. и ранние редакции этого ст-ния) — AM. Список М. А. Зенкевича, с датой «март 1931» и разночт. в ст. 1: «Колют ресницы. В груди холодеет слеза...», — A3. Печ. по автографу.

«Отношение О. М. к русским каторжным песням — он считал их едва ли не лучшими, очень любил» (НМ-III, с. 153).

* «За гремучую доблесть грядущих веков...» (с. 171). — Маковский С. Портреты моих современников. Нью-Йорк, 1954, с. 398. В СССР — Пр-65, с. 60. БП, № 149. Автограф с датой «март 1931» — A3. Автограф на одном листе со ст-нием «Колют ресницы. В груди прикипела слеза...» — AM. Историю становления текста см.: Семенко, с. 56 — 67, а также HM-III, с. 150 — 152. См. Приложения, Ср. вариант зачина:

Сохранившийся беловой автограф (с правкой) дает последовательность вариантов финальной строфы:

(ср. строфу 5 в ранней редакции 1; ср. также ст-ние «Неправда»).

(ср. ст-ние «Колют ресницы. В груди прикипела слеза...»: «И слеза на ресницах» — вариант: «И слеза замерзает» (A3).

Ср. строфу 4 в ранней редакции 2 (переход от 2-го варианта к 3-му зафиксирован в A3). По свидетельству Э. Г. Герштейн, финальная строка не нравилась и самому Мандельштаму: «Когда он читал мне это стихотворение, он сказал, что не может найти последнего стиха и даже склоняется к тому, чтобы отбросить его совсем» (Герштейн, с. 39 — 40). Окончательная редакция финальной строки была найдена только в конце 1935 г. в Воронеже: «И меня только равный убьет». Печ. по ВС.

Домашнее название — «Волк». Ядро «волчьего цикла» (см. HM-I, с. 179 — 184 и 431 — 433). Ср. в письме М. А. Булгакова К. С. Станиславскому от 18 марта 1931 г. (!): «На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк... Со мной и поступили, как с волком. И несколько лет гнали меня, по всем правилам литературной садки в огороженном дворе» (цит. по: Чудакова М. Жизнеописание М. А. Булгакова. — Москва, 1988, № 11, с. 93). Ср. также запись в дневнике В. Яхонтова (июль 1931 г.): «он затравленным волком готов был разрыдаться и действительно ведь разрыдался, падая на диван тут же, как только прочел (кажется, впервые и первым) — мне на плечи бросается век-волкодав, но не волк я по крови своей» (ЦГАЛИ, ф. 2440, оп. 1, ед. хр. 45, л. 51). Когда С. Липкин сказал, что это «лучшее стихотворение двадцатого века», Мандельштам ответил: «А в нашей семье это стихотворение называется «Надсоном», имея в виду, возможно, совпадение с размером стихотворения Надсона «Верь, настанет пора и погибнет Ваал...» (Липкин, с. 99). Но, скорее всего, дело было в другом. «Про «Волка» О. М. говорил, что это вроде романса, и пробовал ввести «поющего»...» (HM-III, с. 150). Характерно, что,попав на Запад (одним из первых — в мемуарах С. Маковского), это ст-ние — «судя по характеру и стилю, какое-то время лишь приписывалось Мандельштаму» (см.: Мандельштам О. Собр. соч. Нью-Йорк, 1955, с. 170 и 377).

* «Жил Александр Герцевич...» (с. 172). — Москва, 1964, № 8, с. 152. БП, № 150, по ВС, с разночт. в ст. 19: «А там — вороньей шубою». Автограф и два списка — AM. H. И. Харджиев приводит по памяти вариант ст. 8 (первоначальное авторское чтение): «Твердил он наизусть». Еще одна отброшенная строфа — Липкин, с. 100:

Печ. по автографу

Ст-ние написано на квартире А. Э. Мандельштама, среднего брата Мандельштама (Старосадский пер., д. 10, кв. 3). По сообщению Э. С. Гурвич (его вдовы), это была огромная коммунальная квартира (12 семей); одним из непосредственных соседей был Александр Герцевич Айзенштадт, работавший скрипачом в каком-то оркестре. Н. И. Харджиев отмечает пародийную перекличку с «Молитвой» Лермонтова («В минуту жизни трудную...»).

* «Нет, не спрятаться мне от великой муры...» (с. 173). — ВП-II, с. 11. В СССР — Избр., с. 223. Список М. А. Зенкевича, с разночт. в ст. 9: «из дупла», — A3. В авторском чтении ст. 10 часто звучал: «ты как хочешь, а я не боюсь» (НМ-III, с. 153). Печ. по черн. автографу с исправлением описки, уничтожающей рифму: «Москвы» (AM).

Написано, по-видимому, в начале апреля 1931 г. (см. ранние редакции ст-ния «За гремучую доблесть грядущих веков...»). «Мы действительно ездили куда-то на «Б», и садились поздно вечером на Смоленской площади среди пьяных и мрачных людей... На «А» ездили к Шуре... О. М. далеко не так рвался к точным рифмам, а в этом стихотворении вообще одни ассонансы, да и то не всюду (умрет — пирог)» (НМ-III, с. 153).

Вишенка — по предположению И. М. Семенко, от «висеть» (в трамвае) (см. Семенко, с. 64).

Неправда (с. 173). — Мосты, Мюнхен, 1965, № 11, с. 171. В СССР — ДН-87, с. 135. Поэт часто читал: «предлагает в горшке из-под нар» (НМ-III, с. 154). Печ. по списку М. А. Зенкевича — A3.

Ср. ранние редакции «За гремучую доблесть грядущих веков...».

К шестипалой неправде. — Одной из кличек Сталина было: «шестипалый». Н. Я. Мандельштам вспоминала, что Осип Эмильевич говорил ей: «Как, ты не знаешь: у него на руке (или на ноге) — шесть пальцев... И об этом будто в приметах охранки...» <в действительности на его левой ноге — 2-й и 3-й пальцы сросшиеся. См.: ВолкогоновД. Триумф и трагедия. — Октябрь, 1988, №10, с. 5. — П. Н>. Впрочем, здесь связь далеко не прямая. Скорее, ход такой: для людей — шестипалость примета зла» (НМ-III, с. 154).

Ребячьи пупки. — «О. М. не выносил никаких внутренностей — пупков, печенки, почек» (там же).

Полуспаленка, полутюрьма. — По мнению Б. С. Кузина, имеется в виду комната в Ленинграде свояченицы поэта, Анны Яковлевны Хазнной (Кузин, с. 141).

* «Я пью за военные астры, за все, чем корили меня...» (с. 174). — Впервые процитировано в статье А. Селивановского «Распад акмеизма» (Лит. учеба, 1934, № 8, с. 33). Впервые полностью — ВП-II, с. 17. В СССР — Огонек, 1987, № 13, с. 17. Список М. А. Зенкевича — A3. Печ. по ВС.

«Стишок всегда был предметом спекуляций у нас для всяких Никулиных» (HM-I, с. 265. — См.: Никулин Л. Молодость героя. М., 1933, с. 233). Сам Мандельштам считал это ст-ние несерьезным, шуткой. «Говорил: они даже не заметили, какое я невероятное вино выбрал... Шенгели написал смешной ответ в стиле Тихонова против колониализма... Принял их всерьез. О. М. смеялся» (НМ-III, с. 154). Имеется в виду ст-ние Г. Шенгели «Ответ Мандельштаму»: «Мой Осип, мой старший товарищ! // Немало мы пили с тобой — // И если не «асти спуманте», // Так пушкинский пунш голубой...» (ЦГАЛИ, ф. 2861, оп. 1, ед. хр. 11). З. Г. Минц в статье «Военные астры» раскрывает связь этого ст-ния с поэтическим диалогом Мандельштама и Цветаевой в 1915 — 1917 гг., — в частности, с цветаевскими ст-ниями 1916 — 1917 гг. «Искательница приключений» («По ночам в дилижансе // И за бокалом Асти, — // Я слагала вам стансы // О прекрасной страсти») и «Август — астры...» (Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979, с. 106 — 110). А. К. Жолковский показывает, что это ст-ние целиком построено на реминисценциях и является поэтическим автопортретом Мандельштама (Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Мир автора и структура текста. Статьи о русской литературе. Лос-Анджелес, 1986, с. 204 — 227).

Военные астры — цветы, которыми провожали уходивших на войну 1914 г. (возможно, еще и ассоциация с эполетами).

Рояль (с. 174). — НМ, 1932, №6, с. 106, со строкой точек между строфами 3 и 4, с датой «апрель 1931» и опечаткой в ст. 17: «Чтобы смолой». БП, № 151. Авториз. список ранней редакции, с отброшенной строфой (между строфами 3 и 4) — AM:

Эта же строфа, с разночт. в ст. 2 («играл листы») и уточнением даты: «16 апреля 1931 г.» — на журнальном оттиске в СМ. Печ. по НМ, с исправлением опечатки.

Описывается концерт пианиста Генриха Нейгауза (1888 — 1964). В 1931 г., после ухода его жены, 3. Н. Нейгауз, к Б. Л. Пастернаку, — он нередко срывал концерты, хлопал рояльной крышкой и т. п. Именно поэтому, по мнению Н. Я. Мандельштам, в контексте провального концерта отброшенная Мандельштамом строфа бессмысленна (о «внутренней правоте» см. в статье «О собеседнике»). О. Бескин назвал это ст-ние «этакой доброй порцией мистической зарядки» (ЛГ, 1933, № 18-19, 23 апреля, с. 8).

Гора и Жиронда — враждебные фракции в парламенте французской республики в 1789 г.

Голиаф — ветхозаветный великан, уступивший Давиду в единоборстве.

Мирабо О. (1749 — 1791) — вождь либеральной буржуазии начала Великой французской революции, знаменитый оратор.

Мастер Генрих — Г. Нейгауз.

Сладковатой груши земной. — «Земляную грушу» — нечто вроде картошки со сладковатым вкусом — О. М. не переносил и говорил, что это просто мороженая картошка» (НМ-III,с. 155).

« — Нет, не мигрень, — но подай карандашик ментоловый...» (с. 175). — CC-I, № 317, и ВТ, с. 30, — с ошибочной датой: «23 апр. — июль 1935 г.». БП, № 152. Автограф, с датой «23 апр<еля> 1931 г.» и с правкой в ст. 13 — 14, — A3; первоначальная редакция ст. 13 — 14:

Промежуточная редакция ст. 13 — 14:

Наброски этого ст-ния (на обороте черновика следующего ст-ния) — AM — см. Приложения. Печ. по автографу.

Н. Я. Мандельштам не видела этот автограф и не признавала сделанную на его основании датировку Н. И. Харджиева, полагая, что это ст-ние — парное написанному в июле 1935 г. ст-нию «Не мучнистой бабочкою белой...», (см. НМ-III, с. 210 — 214 и 156).

«Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма...» (с. 175). — ВП-II, с. 24. В СССР — Пр-66, с. ПО; CC-I, № 235, — с посвящ. А. А. А<хматовой> и с пометой: «Хмельницкая»; БП, № 153 (по ВС), — везде с разночт. в ст. 10: «нацелясь на смерть». Автограф, с двумя вариантами начала ст. 7 (оба не зачеркнуты): «обязуюсь» и «обещаю» — AM. Автограф, с датой «1931» — собр. М. Б. Горнунга. Автограф наброска строфы 1, с разночт. в ст. 3: «должна быть чернима» и пропуском эпитета перед «дегтем» в ст. 2, — AM. Печ. по автографу (собр. М. Б. Горнунга).

Этим ст-нием кончается «волчий цикл». В этой связи существенно, что в «Листках из дневника», говоря о посвященных ей ст-ниях Мандельштама, А. Ахматова не называет этого ст-ния.

На бадье. — По мнению Б. С. Кузина, правильно «в бадье». Мандельштам пренебрег этим замечанием (Герштейн, с. 42). По мнению Н. Я. Мандельштам, это ст-ние «...не посвящалось никому. О. М. мне сказал, что только Ахматова могла бы найти последнее не хватавшее ему слово — речь шла об эпитете «совестный» к дегтю труда. Я рассказала об этом Анне Андреевне — «он о вас думал» (это его буквальные слова) потому-то и потому-то... Тогда Анна Андреевна заявила, что, значит, он к ней обращается, и поставила над стихотворением три «А». Вполне вероятно, что так и было!» (НМ-III, с. 156).

Канцона (с. 176). — CC-I, №236. В СССР — ДН-87, с. 135 — 136. И. М. Семенко считала основным авториз. список Н. Я. Мандельштам, без загл., с датой «26 мая 1931» и разночт. в ст. 9: «Там». Авториз. список, присланный в редакцию «Лит. современника» с датой «Москва, 31» и отброшенными вариантами ст. 12: «псалмопевцу дар от прозорливца» и ст. 26 — 27: «с ростовщической выпуклостью» и «заглохли» вместо «поблекли» — фонд ж. «Лит. современник» — ИРЛИ, ф. 443, оп. 1, ед. хр. 14, л. 5 — 6. Авториз. машинопись, под рукописным загл. «География» (позднее зачеркнутым и замененным на «Канцона»), с датой «26 мая 1931» и рукописной правкой строфы 1, приведшей к редакции, на некоторое время отменившей основную, — AM (см. Приложения. По предположениям Э. Г. Герштейн и Т. В. Сидоровой (устные сообщ.), в ст. 23 должно стоять: «вымытая басмой». Печ. по очевидно более позднему списку (ИРЛИ).

По мнению Н. Я. Мандельштам, в ст-нии — главная «смысловая проблема: что это за край «небритых гор» — Палестина (начальник евреев) или Армения («младшая сестра земли иудейской»)... Скорее всего, это сборный ландшафт средиземноморских культур. «Канцона» — стихотворение о зрении, причем это не только физическое зрение, но и историческое. (Ср. о «зрении хищных птиц» — поэта — в «Разговоре о Данте».) Оно складывается из следующих психологических предпосылок: невозможность путешествия, жажда исторической земли (скоро Москва будет названа «буддийской»), обида на ограниченность физического зрения, глаз хищной птицы, равный стеклам бинокля Цейса (где-то в Армении мы забавлялись, разглядывая даль в бинокль Цейса), физическое и историческое зрение: краски в мире заглохли, но на исторической земле они есть (малиновая ласка, зеленая долина). Здесь вожделенное путешествие осуществляется усилием зрения, похищением зрения хищной птицы, бинокля, обострением чувств» (НМ-III, с. 157 — 158). См. также главу «Начальник евреев» в НМ-II, с. 614 — 624. В. Я. Мордерер в своей неопубликованной работе о «Канцоне» пытается показать, что темой ст-ния является прошлое и будущее еврейского народа, его история и культура, тесно связанные с эллинизмом. Тема российского антисемитизма, возникшая в ст-нии «Отравлен хлеб, и воздух выпит...» развита в «Канцоне», где под «профессорами», египтологами и нумизматами, подразумеваются известные распространители «кровавого навета».

Канцона (букв.: песня) — сложный жанр провансальской и итальянской любовной поэзии (ст-ния длиной в 3, 5 или 7 строф, рифмы 1-й строфы сохраняются, заключительная строфа укорочена), в России распространения не получила; Мандельштам, очевидно, хотел подчеркнуть заглавием связь проблематики этого ст-ния с южным, средиземноморским пейзажем.

«Села» — древнееврейское слово, обозначающее паузу при исполнении псалма или молитвы, подчеркивающее такие чувства, как благодарение и превознесение Всевышнего, и мольбу о Его помощи и защите.

Малиновая ласка. — Н. Я. Мандельштам связывает это с цветом одежды отца в картине Рембрандта «Возвращение блудного сына».

«Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето...» (с. 177). — ЛГ, 1932, 23 ноября, с датой «июль 1931». БП, № 154. Авториз. список с пометой: «Москва, 30<-е годы>», с ранними (отброшенными) вариантами в ст. 50: «Она у нас пеньковая» и ст. 64: «конвейером высоким», — в фонде ж. «Лит. современник» (ИРЛИ, ф. 443, оп. 1, ед. хр. 14, л. 3 — 4). В авториз. машинописи (AB) — разночт. в ст. 54: «Есть блуд труда, как есть и блуд крови». Печ. по ИРЛИ.

Открывает собой «цикл» своеобразных мандельштамовских белых стихов с их переменным размером и эпизодическими рифмами. Писалось в начале лета 1931 г. в комнате А. Э. Мандельштама на Старосадском, где О. Э. и Н. Я. Мандельштам остались вдвоем (брат с женой уехали на юг). «Весь период на Старосадском — какой-то особый дразнящий тон, вызывавший дополнительную ненависть. «Буддийская Москва» — ясна из всей концепции исторического мира. Сравнение с конем и с бегами — в последующих белых стихах повторится» (НМ-III, с. 161).

В черной оспе. — По-видимому, имеются в виду мужские сережки тополя.

Два клоуна засели — Бим и Бом. — Бим и Бом — популярные в 20-е годы юмористы-сатирики Гарин и Вильтзак, по предположению Э. Г. Герштейн, имеется в виду ночная проверка трамвайных путей, начинающаяся двумя контрольными ударами молотом по рельсу, после чего нередко начинали что-то подправлять и со звоном ремонтировать (Герштейн, с. 40).

«Еще далёко мне до патриарха...» (с. 178). — ВП-II, с. 20. В СССР — Пр-66, с. ПО (с пропусками). БП, № 155, с разночт. в ст. 26: «лотков». Автограф, без ст. 24 — 28, с датой «май — сентябрь 31 г.» и разночт. в ст. 31 — 32: «Хотите, я снимусь в кавказской бурке // У мыловаренного павильона» и ст. 34: «Хотите, я наймусь на побегушки», — A3. Авториз. список с авт. правкой и отброшенными вариантами (в ст. 8: «связан с жизнью» и в ст. 13: «бросаюсь к телефону») был послан в ж. «Лит. современник» — ИРЛИ, ф. 443, оп. 1, ед. хр. 14, л. 1 — 2. ТС, с датой «июль — сентябрь 1931» и с разночт. в ст. 7: «Но в глубине нисколько не меняюсь...» ВС, с датой «21 августа — 19 сентября 1931». АБ, с разночт. в ст. 35: «влажные подвалы». См. также коммент. к ст-нию «Довольно кукситься, бумаги в стол засунем...». Печ. по ВС, дата — по A3 (соответственно изменено место ст-ния в корпусе).

В этом ст-нии — «развитие темы непристроенности, чуждости, изоляции и в то же время шума и «дробности» Москвы: «воробьи» — городские птицы — всегда воспринимались О. М. как настоящие горожане — олицетворение бессмысленной и милой суеты города... Ключик от квартиры, телефон — это еще Старосадский. Уличные фотографы: снимались вместе с женой Александра Эм. на улице, ходили в китайскую прачечную на Варварской площади (теперь Ногина). Все реалии — это повседневная и точная жизнь (палка). Автопортрет как будто точный, а самое точное — это мучительная настроенность на приятие жизни, на жажду пойти по тому же пути — при полной невозможности это сделать» (НМ-III, с. 167).

Целлулоид фильмы воровской — целлулоидный рожок; с его помощью можно было звонить по телефону-автомату, не опуская 15-копеечную монету (сообщено Н. Л. Поболем).

Белорукая трость. — Поэт ходил с тростью с белым набалдашником: в это время у него начались головокружение и одышка на улице.

* Отрывки из уничтоженных стихов (с. 180). — CC-I, № 237 — 240, с пропуском ст. 15 и 23 — 27. CC-IV, № 520 — 521 — ст. 23 — 27, а также двустишие:

В СССР — Н-88. Н. Я. Мандельштам вспоминала вариант ст. 31: «Я назову тебя с такою силой...» По-видимому, к этому же ст-нию относится и фрагмент, впервые опубликованный в статье Г. Г. Маргвелашвили «Об Осипе Мандельштаме» (ЛГр-67, с. 78):

Печ. по ВС.

Само ст-ние «написано вслед за «Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето...». После того, как его разругал Б. Кузин, О. М., еще не привыкший, что Кузин враждебно встречает каждое новое стихотворение, порвал листок. Мы считали, что стихи совсем пропали, но в Москве в 35 году среди спасенных черновиков я нашла листки с черновыми записями к этому стихотворению. О. М.... попросил записать сохранившиеся строчки. Не знаю, надо ли их помещать в основной корпус, скорее в какой-нибудь дополнительный раздел. Черновики я отдала Рудакову, сохранился только беловик в «ватиканском списке» (НМ-III, с. 162). Н. И. Харджиев, цитируя отрывок 1, датирует его 1937 г. (БП, с. 286).

Арзни — целебный минеральный источник в Армении.

И казнями там имениты дни. — По-видимому, имеются в виду процессы по делу Промпартии (прошел с 25 ноября по 7 декабря 1930 г.) и по делу «контрреволюционной организации меньшевиков» (начался в марте 1931 г.).

Глаз — хрусталик кравчей птицы. — Ср. об аккомодации хищных птиц в.РД».

* «Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!..» (с. 181). — НМ, 1932, № 4, с. 166. БП, № 156. Авториз. машинопись — в фонде «Нового мира» (ИРЛИ, ф. 209, оп. 1, ед. хр. 97 — сообщ. А. А, Морозовым). Авториз. список первоначальной редакции, с датой «7 июня 1931», — AM (см. Приложения, <1>). Вариант, началом которого является строфа 2 ст-ния «Еще далеко мне до патриарха...», — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 2, ед. хр. 1, л. 1об. — 2, машинопись — см. Приложения, ). В черн. автографе (AM), а также в СБ — ст. 13 — 14:

В СБ также разночт. в ст. 16: «Я сохраню». Печ. по ВС.

По-видимому, это ст-ние было принято редакцией «Нового мира» еще в июле 1931 г., но из-за позиции Мандельштама, возражавшего против его изолированной публикации, выход его в свет задержался почти на год. Мандельштам писал 3 июля 1931 г. редактору «Нового мира» В. П. Полонскому: «Это стихотворение даст читателю, с которым я и без того достаточно разобщен, крайне неполное понятие о последних этапах моей лирики, а потому печатать его обособленно я не могу» (ЦГАЛИ, ф. 1328, оп. 1, ед. хр. 224). Обуян... Франсуа. — С. И. Липкин вспоминает, что, когда он в разговоре предложил Мандельштаму более точную рифму («Антуан» вместо «Франсуа»), тот вспылил и пристыдил его (Липкин, с. 99). Возможно, что имя «Франсуа» было дорого Мандельштаму ассоциациями с Фр. Вийоном.

* «Сегодня можно снять декалькомани...» (с. 182). — CC-I, № 265. В СССР — впервые процитировано в статье Г. Г. Маргвелашвили «Об Осипе Мандельштаме» (ЛГр-67, с. 83), заключит, часть первоначальной редакции («Какое лето! Молодых рабочих...»), с датой «25 июня 1931», — БП, № 157; полностью — Н-88. Авториз. список с датой «1931», где вместо ст. 8 — 10: «Его бы за границу, чтоб доучился,// Да куда там — стыдно», в ст. 14 — 15 — пропуск и разночт. в ст. 32: «Но все-таки нельзя», — АШ. Правленый автограф первоначальной редакции с датой «25/VI — 31» — A3. Неправленая машинопись первоначальной редакции, с резолюцией: «Не печатать. П<олонский?>» и с разночт. в ст. 3: «с хохлатого Кремля», ст. 24 (обособлен) и ст. 37: «почасный ялик», — в фонде Н. И. Замошкина (ГЛМ, ф. 49, оп. 2, ед. хр. 55). В A3 также правленый автограф первоначальной редакции, с датой «25 июня 1931» и правкой в ст. 11: [«Дым от Могэс] Река Москва в четырехтрубном дыме», ст. 21: «Ты [незаконнорожденное] время, незаконно», между ст. 33 и 34: «[Для дальнозоркой рысистой дорожки]», ст. 35: «[Какой-то] [Московский] И Фауста бес, сухой и моложавый...» и ст. 36: «[Но в добрый час вопьется мне] Вновь старику кидается в ребро». Печ. по ВС.

В мае или июне 1931 г. Мандельштамы ненадолго переехали в Замоскворечье в квартиру Цезаря Рысса (в начале Б. Полянки), ростовского знакомого А. О. Моргулиса; неподалеку, на Б. Якиманке, жил Б. С. Кузин. «В этом стихотворении нащупываются своеобразные способы примирения с действительностью: она оправдывается самой жизнью, ее шумом, тем, что О. М. называет роялем Москвы. Интересно здесь отношение к «грядущему». До сих пор он никогда не видел того, что будет: «у вас потомства нет». Объяснения, так сказать, всегда шли с настоящим, и была или, вернее, появлялась надежда, что оно может выправиться. Летом 31 года — в полной изоляции, на Полянке, обольстившись рекой, суетой, шумом жизни, он поверил в грядущее, но понял, что он уже в него не войдет... «Новое» представилось ему в виде спортивных праздников (ездил на какой-то футбол) и «стеклянных дворцов» — несомненной реминисценции «хрустального дворца» Достоевского плюс отвратительно построенный дом на Мясницкой, сделанный по замыслу Ле Корбюзье. Столбы — курьи ножки» (НМ-III, с. 166).

Декалькомани — переводные картинки (ср. «А здесь лишь картинка налипла // Из чайного блюдца с водой...» в цикле «Армения»).

Река Москва в четырехтрубном дыме — по предположению Э. Г. Герштейн, вид с Болотной набережной на кондитерскую фабрику «Красный Октябрь» (Герштейн, с. 43). Более вероятным представляется, что это — панорама Могэс со стороны Зарядья и Красной площади (см. разночтения в ст. 11).

* Фаэтонщик (с. 183). — ВП-II, с. 19, с разночт. в ст. 27: «чтоб крутилась». Машинопись — ЦГАЛИ, ф. 1893, оп. 2, ед. хр. 1, л. 1 — 1об., без загл. НК, под загл, «Фаэтонщик» и с датой «июнь 1931». Список рукой Н. Я. Мандельштам, без загл., с датой «12 июня 1931 г.» — СМ. Печ. по H К, дата — по СМ.[1]

Написано о Нагорном Карабахе осенью 1930 г. Это был «...последний выезд из Эривани, конец нашего путешествия по Армении. На рассвете мы выехали на автобусе из Гянджи в Шушу. Город начинался с бесконечного кладбища, потом крохотная базарная площадь, куда спускаются улицы разоренного города. Нам уже случалось видеть деревни, брошенные жителями, состоящие из нескольких полуразрушенных домов, но в этом городе, когда-то, очевидно, богатом и благоустроенном, картина катастрофы и резни была до ужаса наглядной. Мы прошлись по улицам, и всюду одно и то же: два ряда домов без крыш, без окон, без дверей. В вырезы окон видны пустые комнаты, изредка обрывки обоев, полуразрушенные печки, иногда остатки сломанной мебели. Дома из знаменитого розового туфа, двухэтажные. Все перегородки сломаны, и сквозь эти остовы всюду сквозит синее небо. Говорят, что после резни все колодцы были забиты трупами. Если кто и уцелел, то бежал из этого города смерти. На всех нагорных улицах мы не встретили ни одного человека. Лишь внизу — на базарной площади — копошилась кучка народу, но среди них ни одного армянина, только мусульмане. У О. М. создалось впечатление, будто мусульмане на рынке — это остатки тех убийц, которые с десяток лет назад разгромили город, только впрок им это не пошло: восточная нищета, чудовищные отрепья, гнойные болячки на лицах. Торговали горстями кукурузной муки, початками, лепешками... Мы не решились купить лепешек из этих рук, хотя есть нам хотелось... О. М. сказал, что в Шуше то же, что у нас, только здесь нагляднее и поэтому невозможно съесть ни куска хлеба... И воды не выпьешь из этих колодцев... В городе не было не только гостиницы, но даже комнаты для приезжающих по имени «общо», где спят вместе мужчины и женщины. Автобус на Гянджу уходил наутро. Люди на базаре предлагали нам переночевать у них, но я боялась восточных болячек, а Мандельштам не мог отделаться от мысли, что перед ним погромщики и убийцы. Мы решили ехать в Степанакерт, областной город. Добраться туда можно было только на извозчике. Вот и попался нам безносый извозчик, единственный на стоянке, с кожаной нашлепкой, закрывавшей нос и часть лица. А дальше было все точно так, как в стихах: и мы не верили, что он нас действительно довезет до Степанакерта... Подъезжая к Степанакерту, мы догнали возвращавшееся домой стадо. Там мы переночевали в «общо», а наутро не без труда получили билеты на автобус (через обком) и вернулись к железной дороге в Гянджу или в Нуху.

Стихи о Шуше написаны в Москве летом 31 года, когда мы жили в комнате у Александра Эмильевича (он уехал в отпуск с женой). Тема его — возница, который неизвестно куда везет, — чумный председатель, некто в маске, от которого мы зависим... Мандельштам давно заметил, что мы совершенно ничего не знаем о тех, от кого зависит наша судьба, даже о таинственных незнакомцах, которые вдруг возникали за редакторскими столами и разговаривали с ним о каком-нибудь очередном издании. Они таинственно, неизвестно из каких недр, появлялись за этими столами и столь же таинственно исчезали. Еще меньше мы знали о председателях этого чумного пира. Стихотворение создалось из конкретного происшествия и более широкой ассоциации, в этом его смысл. Из него вышел мирный отрывок про то самое стадо, которое мы увидели, спускаясь к Степанакерту. Мне помнится, что оно шло под гору, когда мы уже «слезли с горы». Вид этого стада вернул нас к мирной жизни: где стадо, там люди, а не только погонщик в кожевенной маске. У нас было ощущение, что мы спасены... Эти стихи — двойняшки, выросшие на одном корню, но с противоположными ощущениями: жизни и безумного бесцельного бега «до последней хрипоты» (НМ-III, с. 162 — 164).

Словно розу или жабу. — Ср. в ст-нии С. Есенина «Мне осталась одна забава...» (1923): «Розу белую с черною жабой // Я хотел на земле повенчать...» См. также «Роза фаэтонщика и угрюмого сторожа...» (Приложения, с. 391).

Чумный председатель — прямая отсылка к «Пиру во время чумы» Пушкина (ритм также восходит к Пушкину: «Бесы»). Однако чума здесь не только литературный образ: в 1929 — 1930 гг. в Гадруте (Нагорный Карабах) была вспышка бубонной чумы (см.: Зильбер Л. А. Операция «Руда». — Наука и жизнь, 1966, № 12, с. 55 — 63).

Кисло-сладкая земля. — Эпитет долго не находился и был подсказан А. О. Моргулисом.

Хищном городе Шуше. — Имеется в виду армянская резня, учиненная в марте 1920 г. азербайджанскими мусаватистами: в Шуше было вырезано ок. 35 тыс. армян.

* «Как народная громада...» (с. 184). — CC-I, № 249. В СССР — МК-87. Печ. по НК (в ВС отсутствует).

Это ст-ние выросло на одном корню с «Фаэтонщиком» (см. коммент. к предыдущему ст-нию).

«О, как мы любим лицемерить...» (с. 185). — НМ, 1932, № 4, с. 166, строфы 1 и 2 — см. Приложения, <1>. Авториз. список Н. Я. Мандельштам, с датой «14 мая <1932>» — в фонде НМ (ИРЛИ, ф. 209, оп. 1, ед. хр. 97 — сообщ. А. А. Морозовым). БП, № 159, строфы 1 и 2 с датой «февраль 1932». В текстологии И. М. Семенко, по ВС, с датой «апрель 1932» и др. ред. строфы 3, — см. Приложения, <2>. Печ. по ИРЛИ.

Первое ст-ние, написанное после переезда в «чудовищную трущобу» в Доме Герцена и перерыва, вызванного работой над «Путешествием в Армению». По сообщению Н. Я. Мандельштам, возникло из бродячих строчек, относящихся к 1910-м годам, «но приняло форму только в зрелости, когда появилось сознание, что смерть отдалилась, а не приблизилась» (НМ-III, с. 155). Мандельштам колебался, оставить строфу 3 или нет: «его смущало то, что он отказывается участвовать в повседневных человеческих тревогах, — это было противно всей его жизненной установке» (НМ-III, с. 169).

«Там, где купальни-бумагопрядильни...» (с. 185). — НМ, 1932, № 6, с. 107, с датой «май 1932». БП, № 163. Обрывок черновика строфы 3, с разночт. в ст. 9: «выворочено веко» и ст. 12: «Оттого-то по Яузе» (там же зачеркнутая редакция ст. 12: «Оттого-то на Яузе ялик высок») — AM. Н.Я. Мандельштам сообщает также строчку-вариант: «Сам себя я за руку по улицам водил» (НМ-III, с. 168). В ВС дата «апрель 1932» (в НК — май). Печ. по НМ.

Домашнее название — «Парк культуры». Этим ст-нием начиналась вторая «московская тетрадь». По свидетельству Н. Я. Мандельштам, написано в результате поездок по весенней Москве и первоначально было посвящено С. Клычкову. В ст-нии — «вспышка любви к Москве, как бы остаток нежности, которая проявилась в белых стихах и в «Путешествии»... Москва в «удельных речках» — тоже постоянная нежность О. М. Здесь чувство близости, родства и единства всех этих московских речонок, фольклорная песенка об их единстве» (НМ-III, с. 168).

Вода на булавках — струйки, текущие из разъезжающей по парку бочки-лейки (примеч. Н. Я. Мандельштам).

Ламарк (с. 186). — НМ, 1932, № 6, с. 106, с датой «май 1932», БП, № 160. ВС, с датой «7 — 9 мая 1932» и с разночт. в ст. 24: «превыше наших сил». Авториз. список — AM, с первоначальной редакцией заключительной строфы:

Ср. «осколок» этого ст-ния в цикле «Восьмистишия» (4): «Шестого чувства крошечный придаток...» Печ. по НМ.

Ламарк Жак Батист (1744 — 1829) — французский натуралист, развивавший идеи об эволюции живой природы под воздействием внешней среды и внутренней тяги организмов к совершенствованию (см. о нем в «ИЛ» и в статье «К проблеме научного стиля Дарвина»). Биолог-неоламаркист Б. С. Кузин (см. о нем в коммент. к ст-нию «К немецкой речи»), по сообщ. Н. Я. Мандельштам, возмущался этим ст-нием, полагая, что Мандельштам вторгся в чужую область; напротив, Ю. Н. Тынянов считал это ст-ние гениальным — пророчеством о том, как человек перестанет быть человеком. По Н. Я. Мандельштам, это «уже не отщепенство и изоляция от реальной жизни, а страшное падение живых существ, которые забыли Моцарта и отказались от всего (мозг, зрение, слух) в этом царстве паучьей глухоты. Все страшно, как обратный биологический процесс» (НМ-III, с. 170 — 171). Это ст-ние было отмечено русской эмиграцией (С. Маковский, В. Вейдле, Н. Оцуп). В частности, Н. Оцуп трактовал его как «тягу назад от культуры в праисторию» (Числа. Кн. 7-8. 1933, с. 239). Вместе с тем казенный советский рецензент (О. Бескин), самоотождествившись с «паучьей глухотой» («Это мы!»), заключал: «Нужна ли особая бдительность, чтобы распознать обычное враждебное нашей действительности утверждение о гуннах, разрушителях тонкости человеческих переживаний?» (ЛГ, 1933, № 18-19, 23 апреля, с. 8).

Кольчецы (кольчатые черви) — тип высокоорганизованных червей.

Протей — мифическое морское существо, способное принимать любое обличье; здесь — род палочковидных бактерий, символизирующий одну из низших ступеней в эволюционной схеме.

У кого зеленая могила. — Ср. в статье «Литературная Москва», где Мандельштам сравнивает Хлебникова с «лесным зверем», что «мог укрываться от глаз человеческих и незаметно променял жестокие московские ночлеги на зеленую новгородскую могилу» (II, 278).

* «Когда в далекую Корею...» (с. 187). — CC-I, № 255, с разночт. в ст. 8: «И поступающей», ст. 15: «И Петропавловску, Цусиме — » и в ст. 23: «Иные сны». В СССР — ДН-87, с. 136, с разночт. в ст. 15 (см. выше). Список 1932 г. первоначальной редакции рукой Н. Я. Мандельштам, без строфы 3 и с разночт. в ст. 2: «Пробрался» — AM. To же, но с разночт. в ст. 2: «Забрался» — СБ. Ст-ние было завершено уже в 1935 г. в Воронеже, при составлении ВС (HM-III, с. 172 — 173). Печ. по ВС, с отступлением от текстологии И. М. Семенко, предлагавшей дать ст. 2 в редакции списка 1932 г.

По мнению Н. Я. Мандельштам, это — осмысление поэтом своих возрастов; ст-ние говорит о непререкаемом тождестве личности поэта. Мандельштам, по его словам, всегда был одним и тем же; некоторые мысли и понятия зародились в нем необычайно рано (например, отношение к причинности и прогрессу). При этом он одновременно исключительно динамичен, но вся его эволюция — лишь непрестанные поиски ответа на происходящие во внешнем мире изменения с точки зрения выработанных еще в юности изначальных ценностных понятий (см.: НМ-III, с. 171 — 173).

Далекая Корея. — Имеется в виду неудачная для России русско-японская война 1904 — 1905 гг. из-за концессий в Маньчжурии и Корее.

«Петропавловск» — русский эскадренный броненосец, флагман I Тихоокеанской эскадры, подорвавшийся на японской мине 31 марта 1904 г. (на нем погибли адмирал С. О. Макаров и художник В. В. Верещагин).

Цусима — сражение в Цусимском проливе 14 мая 1905 г., закончившееся разгромом II Тихоокеанской эскадры, предводительствуемой вице-адмиралом 3. П. Рождественским, шедшей на помощь осажденному японскими войсками Порт-Артуру.

К царевичу младому Хлору — цитата из ст-ния Г. Державина «Фелица» (1782); ср. также его ст-ние «К царевичу Хлору» (1802), где под именем Хлора выведен молодой Александр I.

* «Увы, растаяла свеча...» (с. 187). — БП, № 161. Первоначальная редакция под загл. «Новеллино» (CC-I, № 256) — см. Приложения, (другой вариант заглавия — «Флорентийцы»). Отсутствует в ТС. Печ. по ВС.

«В Воронеже О. М. решил выбросить первые две строфы «Новеллино» и заменить их стихами о старике, который бегает быстрее, потому что он больше знает, а от основного стихотворения оставить только две последних» (НМ-III, с. 173). В своем первоначальном виде ст-ние «исторично» и повествовательно (записано И. М. Семенко со слов Н. Я. Мандельштам). «Новеллино» — анонимный сборник рассказов XII — XIV вв., один из древнейших памятников итальянской средневековой литературы, воспроизводящий бродячие сюжеты.

* «Вы помните, как бегуны...» (с. 188). — Струве, с. 611. В СССР — РД, с. 76, примеч. А. А. Морозова. БП, с. 291. Печ. по ВС, с пометой: «май 1932, Москва — сентябрь 1935, Воронеж». См. коммент. к предыдущему ст-нию.

Ст-ние связано с образом Брунетто Латини, учителя Данте, осужденного на вечный бег по кругу. Ср. «Ад», XV, 121 — 124 (в пер. М. Лозинского).

* Импрессионизм (с. 188). — Эренбург И. Люди, годы, жизнь. — НМ, 1961, № 1, с. 143 (строфы 1 и 4). Полностью — ВП-II, с. 27. В СССР — Пр-65, с. 60, без загл. и с разночт. в ст. 10: «Смычок иль хлыст» и ст. 15: «сумрачном развале». БП, № 162, с указ. разночт. в ст. 15. СБ, с датой «22 мая 1932». ВС, с опиской в ст. 2: «Глубокий обморок растений». Печ. по списку 1932 г. рукой Н. Я. Мандельштам (НМ).

В ст-нии угадываются картины К. Моне «Сирень на солнце» и К. Писсарро «Бульвар Монмартр» и «Площадь Французского театра в Париже» из тогдашнего собрания Музея нового западного искусства в Москве. См. главу «Французы» в «ПА».

«Дайте Тютчеву стрекозу...» (с. 189). — ВП-II, с. 529, в составе «Стихов о русской поэзии», с разночт. в ст. 10: «учитель наш». БП, № 164 (по ВС), с разночт. в ст. 6: «Раздражают» (то же в НК). Беловой список 1932 г. рукой Н. Я. Мандельштам с разночт. в ст. 6: «возмутили». Черн. автограф первоначальной редакции — AM (см. Приложения). Н. И. Харджиев указывает на автограф (с датой «июль 1932» — собр. А. В. Звенигородского) и авториз. список промежуточной редакции (AM), текст которой нам неизвестен. В черн. автографе, а также в ВС имеется еще одна, заключительная строфа, написанная в Воронеже (HM-III, с. 175), но взятая в квадратные скобки (то есть отброшенная поэтом), пародирующая стихи А. С. Хомякова (см. БП, с. 292):

Печ. по автографу из альбома Л. В. Горнунга, записанному в мае или июне 1932 г. (Музей А. Ахматовой в Фонтанном Доме, Ленинград).

Дайте Тютчеву стрекозу. — Ср. «Звонче голос стрекозы» из ст-ния Ф. Тютчева «В душном воздуха молчаньи...» (1835).

Веневитинову — розу. — Ср. ст-ние Д. Веневитинова «Три розы» (1827), а также в ст-нии А. Дельвига «На смерть В<еневитино>ва» (1827): «Розе подобный красой, как Филомела, ты пел».

Перстень — сердоликовый перстень с надписью на древнееврейском языке, подаренный Пушкину Е. Воронцовой (см. его ст-ние «Талисман», 1827), одновременно намек и на перстень, раскопанный в развалинах Помпеи и подаренный Д. Веневитинову (см. его «Завещание», 1826, и «К моему перстню», 1827); кроме того, «Перстень» — название повести Е. А. Боратынского.

А еще одышкой болен... — Фет в старости, действительно, страдал одышкой.

Батюшков (с. 189). — НМ, 1932, № 6, с датой «18 июня 1932 г.». БП, № 165. Автограф с датой «18 июня 1932 г.» — архив Н. И. Замошкина (ГЛМ, ф. 49, оп. 2, ед. хр. 53). И. М. Семенко указывает также на варианты — ст. 1: «словно бродяга» и ст. 3: «По переулкам шагает». СБ, без загл. и с разночт. в ст. 23: «смутные сны». О намерении поэта снять заключительную строфу сообщает Н. Я. Мандельштам (HM-III, с. 176). Печ. по НМ.

На публикацию этого ст-ния откликнулись О. Бескин и Д. Благой: первый — заклеймив его как «пассеистское и стилизаторское» (ЛГ, 1933, № 18-19, 23 апреля, с. 8), второй — назвав Мандельштама «видным деятелем нашей литературы» (в кн.: Батюшков К. Собрание сочинений. М., 1934, с. 40). Ср. очерк К. Батюшкова «Прогулка по Москве».

Батюшков нежный со мною живет. — По сообщ. Н. И. Харджиева, в 1932 г. на стене комнаты в Доме Герцена, где жил Мандельштам, висела репродукция автопортрета Батюшкова. В библиотеке Мандельштама было и прижизненное издание Батюшкова. Он говорил: «Словно Батюшков сам дотронулся...» (НМ-III, с. 174). По свидетельству С. И. Липкина, ст-ние Батюшкова «К другу» Мандельштам называл своим любимым ст-нием, прибавляя, что «хотел бы быть автором этого ст-ния».

Дафна. — Единственное упоминание Дафны у Батюшкова — в ст-нии «Ответ Тургеневу» (1812): «Все нимфы строги к нам // За наши псалмопенья, // Как Дафна к богу пенья». Н. Я. Мандельштам полагала, что Дафна — это описка, а подразумевалась Зафна из ст-ния «Источник» (1810), написанного тем же размером, что и данное ст-ние.

Говор валов. — Ср. в ст-нии Батюшкова «Есть наслаждение и в дикости лесов...» (1819): «И есть гармония в сем говоре валов...»

Оплакавший Тасса. — См. элегию К. Батюшкова «Умирающий Tace» (1817). По легенде, Торквато Тассо (1544 — 1595) умер в день, назначенный для увенчания его лавровым венком в Капитолии.

* Стихи о русской поэзии (с. 190). — Ст-ния 1 и 2 — ВП-II, с. 28, ст-ние 3 — CC-I (1-е изд.) (искаженные тексты). В СССР — ст-ния 1 (без строф 1 и 2) и 2 как единое произведение — ЛГр-67, с. 69, ст-ние 3 — Пр-65, с. 61 (без загл., искаженные тексты). БП, № 166 — 168, с общей датой «2 — 3 июля 1932 г.». ВС, с датами под ст-ниями 2 и 3 — соответственно «4 июля» и «3 — 7 июля 1932 г.». Авториз. машинопись 1932 г. — с разночт. в ст. 3 ст-ния 2: «По корням». Беловой автограф первоначальной редакции ст-ния 2, с датой «2 июля 1932 г.», со следующей редакцией строфы 3 (сохранилась и в других списках):

В другом авториз. списке (с датой «4 июля 1932 г.») ст. 5 — 6 переработаны в вариант, от которого поэт позднее отказался (вернувшись к первоначальному):

Оба списка — AM. Машинопись, с разночт. в ст-нии 1, ст. 17: «Пахнет городом, потопом», — СБ. Печ. по ВС (предложение И. М. Семенко внести в этот текст исправление в ст. 3 ст-ния 2 по машинописи 1932 г. — нами не принимается).

В 1932 г. Мандельштам собирал по букинистам прижизненные издания русских поэтов, заново пересматривал русскую поэзию XIX в. В «Стихах о русской поэзии» последняя «ощущается как нечто стихийное и народное, питающееся низовыми источниками, нераздельно с ними связанное» (HM-III, с. 197). По свидетельству Э. Г. Герштейн, А. Ахматова не признавала «Стихи о русской поэзии»: «Здесь он ухитрился не заметить Пушкина» (ЛО, 1985, № 7, с. 107 — 108). Вместе с тем сама фигура умолчания здесь и в поэзии Мандельштама лишь подчеркивает то «небывалое, почти грозное отношение» к Пушкину, то «сверхчеловеческое целомудрие», о котором пишет сама А. Ахматова в «Листках из дневника» (Ахматова, с. 198).

Эти стихи.даже при беглом чтении производят впечатление текста, целиком сотканного из мотивов, аллюзий, параллелей, относящихся к истории русской поэзии... <это> своеобразный «экзамен» по русской поэзии» (Гаспаров Б. Сон о русской поэзии. — Stanford Slavonic Studies. V. I, 1987, p. 261 и далее). «Разгадку» Б. Гаспаров усматривает в инфернальном сне Татьяны из пятой главы «Евгения Онегина».

1. «Сядь, Державин, развалися...» — Хитрее лиса. — Ср. «посольская лиса» — характеристика Ариоста в ст-нии «Ариост». Початок — украинизм: начало (ср. также украинизм «кат» — палач — в ранней редакции). Здесь, скорее всего, — початая бутылка вина (ср. «бутылку» в ст. 5): тему пира и буйного веселья, тесно связанную с темой вольности, Державин как бы передает Языкову, поэзия которого 1810 — 1820-х годов давала к тому немало поводов (ср. стихотворные послания к Языкову Пушкина и Боратынского).

Гром — неявная отсылка к «Весенней грозе» Тютчева и, одновременно, к строкам Державина: «Гром победы, раздавайся, // Веселися, храбрый Росс!,.»

И глотками по раскатам. — Ср. «громовым своим раскатом... Перед ста народов катом» (поэма Хлебникова «Ладомир»),

Мускат. — Ср. «Стихов виноградное мясо» в ст-нии «Батюшков».

Конский топ. — Ср. «людская молвь и конский топ!» из сна Татьяны, одновременно — далекий отголосок темы Евгения, убегающего от Медного всадника.

2. «Зашумела, задрожала...» — Смоковница. — Ср. евангельскую притчу о бесплодной смоковнице, не способной утолить жажду путника и потому проклятой и засохшей (Матф., 21, 18 — 20, и Марк, 11, 13 — 20).

3. «Полюбил я лес прекрасный...» — Посвящено С. А. Клычкову, которому ст-ние очень нравилось; посвящение восстановлено по указаниям Н. Я. Мандельштам (HM-I, с. 249, и HM-III, с. 176).

Молкнут// Голоса на молоке. — Ср. идиому «мокнуть на молоке». Ср. также о стихах Пастернака в «Заметках о поэзии»: «Это — кумыс после американского молока» (II, 210).

И белок кровавый белки //Крутят в страшном колесе. — Ср. «Ни кровавых костей в колесе» в ст-нии «За гремучую доблесть грядущих веков...».

К немецкой речи (с. 192). — ЛГ, 1932, 23 ноября, с датой «август 1923» и с посвящением Б. С. Кузину. БП, № 169 (по ВС, без посвящения). В качестве первоначальной редакции может рассматриваться сонет «Христиан Клейст» (см. I, 307 — 308), датированный 8 августа 1932 г. (список рукой А. В. Звенигородского), и авториз. машинопись промежуточной редакции под загл. «Бог Нахтигаль», правка на которой (в т. ч. и в загл.) приводит к тексту «К немецкой речи», — AM (см. Приложения). Авториз. список промежуточной редакции Н. Я. Мандельштам, с пропуском ст. 34 и двумя следующими вариантами в строфе 6:

Авториз. список Н. Я. Мандельштам под загл. «К немецкой речи», с посвящением Б. С. Кузину и эпиграфом, с опиской в ст. 4: «обязан ей извечно», — АШ. ВС, с датой «8 — 12 августа 1932». Печ. по АШ, с исправлением описок и датой по ВС.

Н. Я. Мандельштам выделяет в этих стихах «проблему верности и измены: для него чужой язык, чужая поэзия, наслаждение чужой речью равно измене. То же он скажет об итальянском и армянском. Это какое-то повышенное ощущение верности, преданности, когда любовь к чужой поэзии ощущается как нечто запретное» (НМ-III, с. 178). Кузин Борис Сергеевич (1903 — 1975) — доктор биологических наук, энтомолог, биолог-теоретик. О его знакомстве с Мандельштамом в Армении в 1930 г. и их дружбе см.: О. Э. Мандельштам и Б. С. Кузин. Материалы из архивов. — Вопросы истории естествознания и техники, 1987, № 3, с. 127 — 144. В письме к М. С. Шагинян от 5 апреля 1933 г. Мандельштам писал о нем: «Личностью его пропитана и моя новенькая проза, и весь последний период т. н. «зрелого Мандельштама» (там же, с. 131). Ему же посвящено и «ПА» (см. коммент. к «ПА»). Самому Кузину эти стихи «отчаянно не понравились» (НМ-III, с. 177). Клейст (фон Клейст) Эвальд Христиан (1715 — 1759) — немецкий поэт, с 1736 г. — офицер прусской службы. Во главе батальона штурмовал русскую батарею в битве под Кунерсдорфом 12 августа 1759 г., был смертельно ранен и умер во Франкфурте-на-Одере 24 августа. Его похороны описаны Шиллером: русский офицер положил на его могилу шпагу. В качестве эпиграфа Мандельштам приводит начальную строфу из ст-ния «Дифирамбы» (Ewald Christian von Kleist's Sammtliche Werke. Berlin, 1803, S. 48). В библиотеке Мандельштама были Гете, Бюргер и др. немецкие поэты.

Церера — римская богиня плодородия и земледелия.

Франкфурт — здесь: Франк-фурт-на-Майне, родина Гете.

Еще о Гете не было известий. — В 1759 г. Гете шел 11-й год.

Валгалла. — См. коммент. к ст-нию «Когда на площадях и в тишине келейной...».

Со страницы альманаха. — В литературный обиход Германии альманахи вошли в сер. XVIII в.

Мозельвейн — распространенный сорт немецкого полусладкого вина.

Нахтигаль (нем.) — соловей. Пилад (греч. миф.) — молчаливый друг Ореста, почти не произносивший слов.

Семилетняя бойня — Семилетняя война 1756 — 1763 гг. между Австрией, Францией, Россией, Испанией, Саксонией и Швецией с одной стороны, и Пруссией, Великобританией (в унии с Ганновером) и Португалией с другой.

* Ариост («Во всей Италии приятнейший, умнейший...») (с. 193). — ДП-62. М„ 1962, с. 285, с пометой: «4 — 6 мая 1933 г. Старый Крым» и опиской в ст. 1: «приятнейшей, умнейшей». БП,с. 295 — 296 (примеч.). Первоначальный текст — без последней строфы, с пометой: «Старый Крым. 4 мая 1933». Печ. по ВС.

Написано в Старом Крыму, где с 18 апреля по 29 мая 1933 г. О. Э. и Н. Я. Мандельштам, а с ними и Б. С. Кузин (бывший перед этим, с 3 по 10 апреля, под арестом) жили у H. H. Грин, вдовы А. С. Грина. Это был период усиленного чтения Данта, Ариоста, Тасса и Петрарки в подлиннике (см.: НМ-III, с. 179 — 184). Тогда же появилась целая группа «итальянских» ст-ний, здесь же был задуман и, видимо, начат «РД», законченный в Коктебеле.

Ариост — Лудовико Ариосто (1474 — 1533), итальянский поэт, автор поэмы «Неистовый Орланд», где описывается «путешествие на Луну» за утраченным Орландом рассудком.

И деве на скале: лежи без покрывала. — Ср. в ст-нии Пушкина «Буря» (1825): «Ты видел деву на скале... С ее летучим покрывалом?» Ср. также в «Неистовом Орланде» — песнь X, сцену с Олимпией, прикованной к скале на растерзание морскому чудовищу и спасенной Орландом.

Феррара — город и герцогство в Сев. Италии. Ариосто служил при феррарском дворе, выполняя самые рискованные поручения.

В Италии темно — намек на фашистский режим в Италии, установленный Муссолини в 1922 г.

Широкое и братское лазорье. — Тема общности европейского («средиземноморского») культурного мира и его истории — одна из сквозных в творчестве Мандельштама.

* Ариост («В Европе холодно. В Италии темно...») (с. 195). — CC-I, № 268, с подзаголовком: «(Вариант)». БП, № 170, где вариантом, наоборот, считается предыдущее ст-ние. Печ. по ВС, с исправлением описки в ст. 19: «А на дворе».

«Второй вариант — это попытка вспомнить эти стихи в Воронеже, когда мы считали, что рукопись не сохранилась. Потом она нашлась. О. М. собирался печатать оба стихотворения под номерами (1 и 2) с общим названием» (НМ-III, с. 180). См. также: Герштейн, с. 167.

Кузнечик мускулистый. — Ср. «стальную мускулатуру кузнечика» в рец. на стихи И. Северянина (II, 257).

И прямо на луну влетает враль плечистый — рыцарь Астольф, которого должен воротить унесенный на Луну ум обезумевшего Орланда (песнь ../breadcrumb/mandelstam-ss2-v1-notes.shtmlIV).

Посольская лиса. — Ариост — «человек, который сумел поладить со своим временем» (HM-III, с. 179) — выполнял разные дипломатические поручения герцогства. Его отец в течение ряда лет был судьей феррарского трибунала.

Феррара... на цепи держала. — Имеется в виду «оплаканный Батюшковым» поэт Т. Тассо, живший при дворе феррарского герцога Альфонса II и, в результате интриг, посаженный в сумасшедший дом на семь лет.

* «Друг Ариоста, друг Петрарки, Тасса друг...» (с. 196). — Струве, с. 612. В СССР — Избр., с. 248. Печ. по ВС.

Ст. 2 — 4 тождественны ст. 30 — 32 из первой редакции «Ариоста». Несмотря на это, Мандельштам считал это ст-ние самостоятельным произведением: «это стихи об изменнике, который наслаждается чужим языком, чужими звуками» (HM-III, с. 180). См. коммент. к ст-нию «К немецкой речи».

«Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть...» (с. 196). — Струве, с. 612, без ст. 3 — 4. В СССР — Избр., с. 248 (по ТС), с разночт. в ст. 9: «А в наказанье». Печ. по ВС.

См. коммент. к предыдущему ст-нию.

* Старый Крым (с. 196). — Мосты, Мюнхен, кн. 10, 1963, с. 157 — 158, без загл. В СССР — ДН-87, с. 136, с разночт. в ст. 10: «А тени». Печ. по H К, куда вписано, по-видимому, уже в 1950-х годах. Загл. восстановлено по ТС, куда сам текст ст-ния, как и в ВС, по известным соображениям, не вписан. Э. Г. Герштейн приводит по памяти следующие варианты, представляющиеся ей основными, — ст. 1: «Холодная весна. Бесхлебный Старый Крым», ст. 4: «Какой-то кисленький, кусающийся дым».

После расширения в 1931—1932 гг. принудительных заготовок в колхозах, наметился резкий спад производства, приведший при плановом росте заготовок зимой и весной 1932/1933 гг. к массовому искусственному голоду в сельских районах Украины, Дона, Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Южного Урала и Казахстана. Число умерших от голода, по разным оценкам, от 2 до 5 млн. чел. (см.: Максудов С. Потери населения СССР. Нью-Йорк, 1989). Н. Я. Мандельштам пишет: «Мы приехали с диким багажом: на месяц пришлось взять с собой хлеба. Вся страна сидела на пайке, а на Украине, на Кубани, в Крыму был форменный голод. Раскулачиванье уже прошло, остались только слухи и толпы бродящего народу. Старый Крым в испуге как-то сжался. Ежедневно рассказывали, как ночью проломали стену, залезли в кладовую и вытащили всю муку и крупу. Именно это было предметом грабежа. Целый день к воротам подходили люди. Откуда? С Кубани... С Украины. Они рассказывали, как целиком выселялись громадные станицы, как раскулачивали и усмиряли... Стихотворение о Старом Крыме фигурировало в «деле» О. М. 34 года — клевета на строительство сельского хозяйства. Из этих стихов ясно, что мы приехали в Крым ранней весной, когда цветет миндаль. Обонятельное ощущение — дым — всегда к ночлегу, к дому. Дымок — это мысль о жилье. «Рассеянная даль» была вначале «расстрелянной», но это показалось. О. М. чересчур прямым ходом. Кубань и Украина названы точно — расспросы людей, бродивших с протянутой рукой. Калитку действительно стерегли день и ночь — и собаки, и люди, чтобы бродяги не разбили саманную стенку дома и не вытащили последних запасов муки. Тогда ведь хозяева сами стали бы бродягами» (НМ-111, с. 184 — 186).

«Мы живем, под собою не чуя страны...» (с. 197). — Мосты, Мюнхен, кн. 10, 1963, с. 159, с пропуском ст. 11 — 12 и разночт. в ст. 1: «не зная страны», ст. 4: «помянут», ст. 7: «усища», ст. 9: «толстокожих вождей», ст. 13: «Как подковы, кует» и ст. 14: «Кому в лоб, кому в бровь, кому в пах» — по списку Ю. Г. Оксмана (см.: Флейшман Л. Письма Ю. Г. Оксмана к Г. П. Струве. — Stanford Slavonic Studies, v. I. Stanford, 1987, p. 23 — 26). В СССР — Ю-87, с. 74, примеч. (ст. 1 — 8); полностью — в многотиражной газете МАДИ «За автомобильно-дорожные кадры», 1988, 7 января. Здесь и в др. публикациях ст-ние записано (по спискам, сделанным Н. Я. Мандельштам по памяти) в виде 8 двустиший, с указ. разночт. в ст. 7 и 13. Известны также варианты ст. 11: «Кто пищит» и ст. 3 — 4:

Э. Г. Герштейн приводит вариант ст. 5: «У него во дворе и собаки жирны» и сообщает о том, что Мандельштам был недоволен последними двумя строчками (Герштейн, с. 79 — 80). Печ. по автографу, записанному Мандельштамом в НКВД во время допроса (получен в январе 1989 г. Комиссией по литературному наследию Мандельштама при Союзе писателей СССР из КГБ СССР и передан на постоянное хранение в ЦГАЛИ. См. «Московские новости», 1989, № 15, 9 апреля, с. 16).

Это ст-ние послужило главным обвинительным материалом в «деле» Мандельштама после его ареста в ночь 13/14 мая 1934 г. См. об этом начальные главы HM-I. Мандельштам прочел это ст-ние по меньшей мере полутора десяткам людей. Как правило, первые слушатели этого ст-ния приходили в ужас (см., например, реакцию Г. А. Шенгели: «Мне здесь ничего не читали, я ничего не слышал...» — Липкин, с. 101).

Кремлевский горец. — Ср. ст-ние «Внутри горы бездействует кумир...».

Его толстые пальцы, как черви, жирны. — Возможно, Мандельштаму было известно о том, то Сталин, беря книги из библиотеки Д. Бедного в Кремле, оставлял на белых страницах жирные отпечатки, о чем Д. Бедный неосторожно записал в дневнике.

Грудь осетина. — Широкое хождение имела легенда об осетинском происхождении И. Джугашвили.

* «Квартира тиха как бумага...» (с. 197). — Русская мысль, Париж, 1963, 21 февраля, без строф 4 и 8; полностью — CC-I, № 272, с разночт. в ст. 20: «кулацкому паю». В СССР — Ю-87, с. 75, без строфы 4 и с разночт. в ст. 11: «И я»; полностью — Избр., с. 250 — 251. Печ. по НК (поздняя запись), с восстановлением строфы 8, взятой Н. Я. Мандельштам в скобки.

Домашнее название — «Квартира». «Осенью 1933 года Мандельштам наконец получил (воспетую им) квартиру (две комнаты, пятый этаж, без лифта; газовой плиты и ванны еще не было) в Нащокинском переулке... и бродячая жизнь как будто кончилась. Там впервые у Осипа завелись книги, главным образом старинные издания итальянских поэтов (Данте, Петрарка). На самом деле ничего не кончилось...» (Ахматова, с. 201 — 202). Поводом к его написанию послужила реплика Пастернака, забежавшего посмотреть новое жилье Мандельштамов. «Ну вот, теперь и квартира есть — можно писать стихи», — сказал он, уходя. «Ты слышала, что он сказал? — О. М. был в ярости... Он не переносил жалоб на внешние обстоятельства — неустроенный быт, квартиру, недостаток денег, — которые мешают работать... Слова Бориса Леонидовича попали в цель — О. М. проклял квартиру и предложил вернуть ее тем, для кого она предназначалась: честным предателям, изобразителям и тому подобным старателям... Проклятие квартире — не проповедь бездомности, а ужас перед той платой, которую за нее требовали. Даром у нас ничего не давали...» (HM-I, с. 157). Как явствует из писем Мандельштама к отцу (АЕМ), переезд в новую двухкомнатную квартиру на пятом этаже «надстройки» писательского кооперативного дома по ул. Фурманова (б. Нащокинскому пер., д. 5, кв. 26) состоялся в ноябре — декабре (ордер был получен раньше, — скорее всего, в августе; дом снесен в 1978 г.). Описание борьбы за квартиру и ее внутреннего «убранства» см.: Герштейн, с. 69 — 71.

* «У нашей святой молодежи...» (с. 200). — CC-I, № 274, с указанием в примечаниях варианта ст. 7 — 8: «Кулацкого бая качаю, // Колхозного пая пою». Печ. по поздней записи в HК.

Очевидно, «осколок» ст-ния «Квартира тиха, как бумага...».

* «Татары, узбеки и ненцы...» (с. 200). — CC-I, №273. В СССР — Звезда Востока, Ташкент, 1967, № 3, с. 98. Печ. по поздней записи в НК.

Ст-ние отражает бум вокруг переводов поэзии народов СССР в 30-е годы, призванных отображать торжество сталинской национальной политики в области культуры и искусства. Ср.: Ахматова, с. 202, а также шуточное ст-ние «Марья Сергеевна, мне очень хочется...» (I, 360).

* Восьмистишия (с. 200). — CC-I, № 275 — 285, в той же последовательности, что и в наст, изд. В СССР — Москва, 1964, № 8, с. 155, под загл.: «Из восьмистиший» (2 и 7), а также: Пр-66,с. 110(6); ЛГр-67,с. 79 и 80 (3 и 5, частично). Звезда Востока, Ташкент, 1967, № 3, с. 97, под загл. «Из восьмистиший» (11 и 5); БП, № 171 и 172 (1 и 7); полностью — ДП-81, с. 199 — 201, в следующей последовательности (нумерация по наст, изд.): 1, 2, 6, 3, 7, 9, 8, 4, 5, 10, 11. В машинописи, переданной в редакцию «Красной нови» (ЦГАЛИ, ф. 613, оп. 1, ед. хр. 4686, л. 3 — 4), под загл. «Воспоминания» (вероятно, опечатка), содержится 4 восьмистишия в следующей последовательности: 2, 3, 6 и 9. Вопрос о композиции «Восьмистиший» автором окончательно решен не был (см. ниже). Печ. по ВС, в последовательности, обоснованной И. М. Семенко и согласованной с Н. Я. Мандельштам. Даты, как и в «Дне поэзии», по указаниям Н. Я. Мандельштам.

По И. М. Семенко, «1 — 2 — это интродукция, ключ к проблеме, импульс к движению, расширению творческого и природного пространства; 3 — 4 — начало пути; 5 — все «рвется», «тянется» — и руда, и стон (стих), всякий недоразвиток, ибо в пространстве есть внутренний избыток, т. е. импульс к движению, формообразованию (всего сущего) в природе и искусстве (лепесток и купол); 6 — начало нового разговора об искусстве, не прерывающегося до самого конца (а не конец интродукции, как было бы при перемене последовательности), здесь собственная тяга стиха, он еще «недоразвиток» — хотя уже «вертится сам», — но уже сущее (важная антитеза купола и пустоты); 7 — связь со всем предыдущим (с импульсом, внутренней тягой и избытком), черты прежде опыта — сущее до осуществления; 8 — развитие темы, намеченной в 7: тема толпы, включающей всех, дуга как бы аналогична толпе, бесчисленному множеству глаз — составляющему единство неохватывающей дуги, т. е. первоимпульса; 9 — продолжение темы: «безудержность линий» порождает и опыт и лепет, а не они сами — друг друга, что и снимает проблему «первичности» одного или другого; 10 — ясность линий замутнена в игольчатости человеческой мысли (бокалы), мысль опоена чумным питьем — наваждение бесчисленных, ненужных призрачных причин; тяжелыми ненужными крючьями касаемся легких и изящных законов бытия, вмещающих в себя весь вес бесконечности; 11 — финал: из так понимаемого пространства, которое главнее главного (вселенная больше вечности), — выход не в вечность, а в бесконечность» (черн. заметки). И. М. Семеико сообщает также, что сама Н. Я. Мандельштам в машинописи конца 1960-х годов дала следующий вариант порядка восьмистиший: 1, 2, 6, 3, 7, 9, 8, 4, 5, 10, 11 (т. е. как в «Дне поэзии»), исправив его на следующий: 1, 2, 6, 5, 4, 3, 8, 7, 9, 10, 11. Н. Я. Мандельштам отмечает, что «Восьмистишия» — это не цикл, а подборка, составленная из ряда ст-ний, написанных в ноябре 1933 г., а также «осколков» от «Ламарка» и стихов на смерть А. Белого: «Мандельштам никак не хотел собрать и записать восьмистишия. Он долго убеждал меня, что восьмистишие — это просто неудавшееся большое стихотворение, но постепенно я замечала, что он начал читать их людям... Первая запись восьмистиший все же состоялась в январе 34 года. Были записаны №№ 2, 3, 4, 3, 6, 7 <по-видимому, 2, 6, 3, 7, 9 и 8 в наст. изд. — П. Н>. В феврале он прибавил к восьмистишиям 8 строчек, отделившиеся от стихов Белому, и сразу вспомнил «Шестого чувства...» <5 и 4 в наст. изд. — П. Н>. Лишь в Воронеже он «реабилитировал» два последних восьмистишия: №№ 10 и 11... Их он дольше всего не пускал в подборку. Тогда же О. М. записал второй вариант «Люблю появление ткани», как бы соединив стихи о стихописа-нии и стихи о пространстве. В этой искусственной подборке порядок не хронологический, и окончательно он еще установлен не был. Точно определено, что первые три восьмистишия идут одно за другим... <1, 2, 6. — П. Н.> Затем следуют четыре... <3, 7, 9, 8. — П. Н.>, но как их лучше расположить, О. М. не решил. После этого две пары — но которая из пар раньше, а которая замыкает подборку, тоже не решено. Здесь — в этих пределах (т. е. — расположение двух пар и порядок четырех восьмистиший) надо найти окончательное решение. Очевидно, надо идти от семантики стихов — они все написаны более или менее на одну тему. Это стихи о познании или, как бы мы теперь сказали, о формах откровения. Мне кажется, что есть связь между... <3. — П. Н.> и <8. — П. Н> — два вида живого: бабочка-умиранка и люди в целом, соборность человеческого познания в этом бесчисленном множестве глаз (глаз для О. М. — орудие мысли). Затем логически следует: «И те, кому мы посвящаем опыт, до опыта приобрели черты», то есть опять-таки о соборности сознания (верили толпе), об отношении индивидуального опыта и общего. Тогда... <9. — П. Н> становится на четвертое место, предваряя стихотворение о несовершенстве чувств... <4. — П. Н> и о познающем субъекте... <5. — П. Н>. И наконец, в последней паре я не могу решить) которое из восьмистиший должно занять ключевое — последнее место. Все-таки я бы отдала его «наваждению причин». Но все это я говорю от себя: что думал об этом О. М. — неизвестно. О восьмистишиях он говорил, что это стихи о познании, но дальше не углублялся. Философской терминологией он вообще не злоупотреблял» (НМ-III, с. 188 — 189).

1. «Люблю появление ткани...» — CC-I, № 275, с разночт. в ст. 4: «придет» и ст. 6: «открытые формы». БП, № 171, с теми же разночт.

И дугами парусных гонок. — Ср. о «парусности» композиции песни XXVI «Ада» у Данте в «РД», гл. V.

2. «Люблю появление ткани...» — Москва, 1964, № 8, с. 155.

Мандельштам не считал, что новым вариантом отменяется старый, а рассматривал их как вариации на одну и ту же тему.

3. «О бабочка, о мусульманка...» — Грани, кн. 50. Франкфурт-на-Майне, 1961, с. 118 (в статье Ю. Терапиано). В СССР — ЛГр-67, с. 89 (в статье Г. Маргвелашвили).

Мандельштам читал это ст-ние Пастернаку, Татлину и др. «у Е. Я. Хазина; Пастернак принял его холодно. Бабочка всегда служит для О. М. примером жизни, не оставляющей никакого следа: ее функция — мгновения жизни, полет и смерть. Об этом см. в «Путешествии в Армению». Поэтому и ее минутная красота — развернутые крылья — напоминают ему не о жизни, а о смерти — они равны савану» (НМ-III, с. 187, 190).

4. «Шестого чувства крохотный придаток...» — ВП-II, с. 26, с разночт. в ст. 1: «крошечный придаток». В СССР — ДП-81, с. 200.

Перекликается со ст-нием «Ламарк». Это и следующее восьмистишие — «о двух противоположных формах жизни (познания) — низшая ступень (но уже обреченная смерти), но знающая нечто иное, обладающая другими средствами познания (реснички, теменной глазок), и познание человеческое: голуботвердый глаз, проникший в закон природы» (НМ-III, с. 192).

5. «Преодолев затверженность природы...» — CC-I, № 279. В СССР — ЛГр-67, с. 80, в статье Г. Маргвелашвили (только ст. 1 — 4, с разночт. в ст. 3: «В ее земной коре господствуют породы»); полностью — Звезда Востока, Ташкент, 1967, № 3, с. 97, с датой «январь 1934». В ст. 7 существовал вариант: «понять природы».

6. «Когда, уничтожив набросок…» — ВП-II, с. 30. В СССР — Пр-66,№ 11,с. 110.

7. «И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме...» — ВП-II, с. 33 (искаженный текст). В СССР — Москва, 1964, № 8, с. 155. БП, № 172 (Н. И. Харджиев считал это ст-ние шестым в цикле; в его примеч. отмечен авториз. список первоначальной редакции).

Г. Маргвелашвили понимает эти стихи как высказывание о первородстве жизни в ее взаимосвязи с искусством (ЛГр-67, с. 79 — 80). По Н. Я. Мандельштам, это стихи — «о соборности сознания. Губы поэта — орудие его труда. Но то, что он скажет, уже существовало раньше в сознании толпы, которой он верит. Опыт посвящается людям, но они и до воплощения опыта уже обладали им. Отсюда и «бесчисленное множество глаз» в стихотворении. Человечество как целое — это множество глаз, орудий познания» (HM-III, с. 191).

8. «И клена зубчатая лапа...» — CC-I, № 282. В СССР — ДП-81, с. 200.

Айя-София. — См. коммент. к ст-нию «Айя-София».

9. «Скажи мне, чертежник пустыни...» — ВП-II, с. 29 — вместе с 11 как единое целое. В СССР — ДП-81, с. 200, с разночт. в ст. 2: «сыпучих песков».

«Ветер пустыни — это то, что познает пространство, — открытое, не представляющее никаких препятствий. Пространственные сравнения лежат в основе стихов о сочинительстве, а в стихах о пространстве появляется определение познавательной работы поэта: соотношение опыта и лепета». Ср. в ранних стихах — о Тютчеве и Верлене (НМ-III, с. 190).

10. «В игольчатых чумных бокалах...» — ВП-II, с. 31. В СССР — ДП-81, с. 201.

11. «И я выхожу из пространства...» — См. коммент. к 9, В СССР — ДП-81, с. 201.

Два последних восьмистишия — суть «стихи о познании с несколько иной точки зрения. Выход из пространства для его познания, в бесконечность, которая может быть постигнута только математически, а не исходя из нашего опыта и лепета. Характер познания «В игольчатых чумных бокалах...» — это словно игра в бирюльки: на крючок наугад вытаскивается одна крошечная закономерность, бесконечно малая величина в сравнении с тем, что познано быть не может с помощью «наважденья причин». Каузальность, познаваемая человеком, найденная им для объяснения явлений, это только наугад вытащенное звено в горе таких же звеньев — бирюлек. Ребенок хранит молчанье — -это он постигает не части, а целое, — в сцеплении бирюлек ему не разобраться. Игольчатые узкие бокалы — содержат ту каплю, которая может быть воспринята. Их игольчатость — показывает малость содержащейся в них влаги; они еще названы чумными, так как пьющего каплю познания все равно ждет смерть (древо познания, вкусив от которого человек стал смертным)» (НМ-III, с. 191). См. также: Левин Ю. И. Лексико-семантический анализ одного стихотворения О. Мандельштама. — Слово в русской советской поэзии. М., 1975, с. 225 — 233.

* <Из Ф. Петрарки> (с. 204). — Свои вольные переводы сонетов Петрарки Мандельштам не рассматривал как переводы и поместил в свой основной корпус. Проставленные переводчиком эпиграфы — суть первые строки переведенных им сонетов Петрарки, входящих, за исключением третьего, в цикл сонетов «На смерть госпожи Лауры». См. статьи И. М. Семенко: «Мандельштам — переводчик Петрарки» (ВЛ, 1970, № 10, с. 154 — 168) и «Мандельштам в работе над переводами сонетов Петрарки (по черновикам)» (Семенко, с. 68 — 96). В первой статье И. М. Семенко пишет: «Мандельштам стремится снять с Петрарки этот «лоск», «разнородность» его. Отказываясь от размеренной холодности других переводчиков, он усиливает страсть и экспрессию... Переводы Мандельштама — вольные, они соответствуют оригиналу в самом главном». Примечательно, что «наиболее ранние из известных нам вариантов — более всего удалены от оригинала (Петрарки). И Мандельштам отказывался от этих проб; однако образы, созданные собственным воображением, он многократно варьировал, пока они не достигали полной завершенности или исчерпанности» (Семенко, с. 68). «Над этими сонетами он работал дольше, чем над другими стихами, — массы вариантов, и притом на бумаге — в черновиках. Иначе говоря, он чему-то на них, как мне кажется, учился» (НМ-III, с. 193). Обильные перебои ритма сближают эти переводы с силлабическим стихом оригинала. По сообщ. Н. И. Харджиева (БП, с. 316), лучшим русским переводом Петрарки Мандельштам считал державинскую «Задумчивость» (сонет XXII). Широкое распространение получила легенда, что в пересыльном лагере под Владивостоком Мандельштам у костра читал свои переводы из Петрарки. Печ. по AM с уточнением дат по АЕМ.

«Речка, распухшая от слез соленых...» — ВС-III, с. 20, с датой «январь 1934» и разночт. в ст. 1: «Река, разбухшая». В СССР — Мастера русского стихотворного перевода, т. 2. Л., 1968, с. 265 — 266, с разночт. в ст. 1: «Река, разбухшая». БП, № 286 (по беловому автографу, с датой «ноябрь <в самом автографе: «декабрь». — П. Н.> 1933 — январь 1934», — АЕМ), но работа, по-видимому, началась еще в ноябре. Черн. автограф и авториз. список — AM. См. Приложения.

Вольный перевод сонета CCCI. Читая, Мандельштам произносил: «Речка, разбухшая...» (НМ-III, с. 193).

«Как соловей, сиротствующий, славит...» — ВП-III, с. 19. В СССР — Мастера русского стихотворного перевода, т. 2. Л., 1968, с. 266. БП, № 287 (по беловому автографу с датой «декабрь 1933 — январь 1934» — АЕМ). Черн. автограф с датой «21 ноября 1933 г.» и автограф промежуточной редакции с датой «декабрь 1933» — AM.

Вольный перевод сонета CCCXI.

Муравит — своего рода неологизм, не связанный со словарным значением (муравить — покрывать поливою посуду; здесь — пролагать себе незримую дорогу (ср. «тропинок промуравленных изгибы» в предыдущем сонете).

«Когда уснет земля и жар отпышет...» — ВРСХД, 1962, № 64, вып. I, с. 49 — 50. В СССР — Зарубежная поэзия в русских переводах (от Ломоносова до наших дней). М., 1968, с. 318, с разночт. в ст. 14: «Я воскресаю». БП, № 288 (по беловому автографу с датой «14 — 24 <в действительности: 17 — 24. — П. Н> декабря 1933» — АЕМ). Автограф с поправками и авториз. список — AM. См. Приложения.

Вольный перевод сонета CLXIV.

«Промчались дни мои, как бы оленей...» — CC-I, № 490, с датой «4 января 1934 г.» и разночт. в ст. 7: «средостений», ст. 9: «Но та, что в ней едва существовала». В СССР — Зарубежная поэзия в русских переводах (от Ломоносова до наших дней). М., 1968, с. 317. БП, № 289, по беловому автографу, с правкой и пометой: «8 января 34. Закончено после известия о смерти Б. Н. Бугаева» (соответствует нашей редакции — см. Приложения; принятый И. М. Семенко основным текст дается в примечаниях, с разночт. в ст. 8: «Не узнает родимых и сплетений»). Автограф, с разночт. в ст. 9: «Но то, что ждал» и ст. 12: «бровь нахмуря» и ст. 13 — 14 (нет вопросительных знаков) — в архиве В. Яхонтова и Е. Поповой (ЦГАЛИ, ф. 2240, оп. 1, ед. хр. 668).

Вольный перевод сонета CCCXIX. Мандельштам считал его неудачным, пока Н. Я. Мандельштам не привезла в Воронеж рукописи. «Тогда он решил записать его и взял для этого первый попавшийся вариант» (HM-III, с. 193). Этот сонет существует в двух редакциях. «Различия касаются только первых двух строф, но они настолько велики, что перед нами, в сущности, два разных стихотворения... Вопрос о том, какую редакцию считать окончательной, — спорен...» (Семенко, с. 82).

* <Стихи памяти Андрея Белого> (с. 206). — О работе над стихами памяти Андрея Белого Н. Я. Мандельштам пишет: «Работа О. М. над этой группой стихов состояла из нескольких этапов. Сначала были написаны первые два стихотворения, но в них не вместился весь материал. Еще в Москве О. М. попробовал построить подборку или цикл, который он называл «мой реквием». Одна из таких попыток зафиксирована в рукописи рукой моего брата <Е. Я. Хазина. — П. Н> (Левина <Л. Н. Гумилева. — П. Н> запись более ранняя). Закончил он эту работу уже в Воронеже, когда я привезла рукописи. Причем там сначала он попробовал воспроизвести нечто сходное с рукописью Евг<ения> Як<овлевича> (для первого списка типа «ватиканского»). Затем он нашел порядок и велел переписать в таком виде в «ватиканский список». «Ватиканский список» был сохранен у меня полностью....Я не знаю, как бы О. М. стал все это печатать, но цикл уже был сделан им самим» (НМ-III, с. 194 — 195). Ср. также: «Мандельштам... сам разложил листочки — на каждом был записан один стишок — и вдруг сказал: «Да ведь это опять как «Армения» — смотри...» (НМ-II, с. 442).

Вариант цельного прочтения стихов на смерть А. Белого в виде цикла см. в ДП-86 (М., 1986, с. 106 — 108) (публ. С. В. Василенко и Ю. Л. Фрейдина, с искажением текста). Печ. по текстологии И. М. Семенко с учетом ее замечаний о композиции в статье «Стихи Андрею Белому»: «По-видимому, твердое решение о композиции цикла тогда принято не было. Цифры (некоторые из них проставлены автором) не дают окончательного порядка. Но границы самих стихотворений, образуемых группами четверостиший, оказались таким образом предварительно определены» (Семенко, с. 98). Цикл состоит из пяти ст-ний.

Написано на смерть Андрея Белого (8 января 1934 г.), с которым за полгода до этого, в Коктебеле, Мандельштам обсуждал свой «РД». Смерть А. Белого потрясла многих современников. Их общее ощущение выражено в письме Б. К. Лившица М. А. Зенкевичу: «Ни одна из смертей последнего времени не впечатляла меня так сильно, как эта смерть. Оборвалась эпоха, с которой мы были — хотим ли мы это признать или нет, безразлично — тесно связаны. Обнажилась пропасть, куда ступить настает уже наш черед» (ГЛМ, ф. 237, оф. 6144). О похоронах А. Белого см. также в дневнике M. M. Пришвина (Контекст 1978. Литературно-критические исследования. М., 1978, с. 285 — 286). По сообщ. Л. Н. Гумилева, бывшего вместе с Мандельштамом на похоронах А. Белого 10 января 1934 г., поэт сначала обиделся на то, что его не пригласили в почетный караул, но затем, постояв немного над гробом, умиротворился и, недолго побыв, ушел.

Н. Я. Мандельштам писала, что этими стихами Мандельштам «отпевал не только Белого, но и себя, и даже сказал мне об этом: он ведь предчувствовал, как его бросят в яму без всякого поминального слова. С самых ранних стихов — смерть постоянная тема О. М.... Это как-то связано с другим структурным понятием О. М.: возрастами — этапами жизни» (НМ-III, с. 197 — 198).

«Голубые глаза и горячая лобная кость...» (с. 206). — Впервые процитировано в кн. И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь» (НМ, 1961, № 1, с. 143). Впервые полностью — ВП-II, с. 32; в СССР — Пр-65, с. 59, под загл. «Андрею Белому» (не принадлежащим Мандельштаму; неточный текст). БП, с. 173 (по ВС), с датой «10 января 1934» и с разночт. в ст. 15: «мысли» (вместо «речи»), ст. 17: «стрекозы садятся». Разночт. с текстом ДП-86 — в ст. 16: «нужны для людей». Печ. По авториз. списку с поправками, внесенными 11 января 1934 г.

Кроме того, на этом списке сохранились, в сугубо черновой записи, еще 7 двустиший — необработанных набросков, развивающих иные, чем в окончательном тексте, мотивы (три из них воспроизведены в БП, примеч. к № 173), — приводятся по Семенко, с. 101:

Гоголек — так называл А. Белого В. Иванов (а в свое время Гоголя — Жуковский).

10 января 1934 года (с. 207). — CC-I, № 289, под загл. «10 января 1934» и с датой «январь 1934». В СССР — Пр-65, с. 64, с датой «январь — февраль 1934». БП, № 174, без загл. и с датой «январь 1934» (по чистовому автографу из собр. Н. И. Харджиева). Машинопись той же редакции, с посвящением: «Памяти Б. Н. Бугаева (Андрея Белого)», — в фонде ГИХЛ (ЦГАЛИ, ф. 613, оп. 1, ед. хр. 4686, л. 1 — 2) — см. Приложения, . Аналогичная редакция — авториз. список рукой Е. Я. Хазина(?), с датой «январь 1934», — СМ. Список первоначальной редакции рукой Е. Я. Хазина, с датой «16 января 1934» и разночт. в ст. 11: «Когда скользит, исполненный отваги» и ст. 15: «И русские блистательные споры» — AM. Этот список и следующие за ним записи послужили отправной точкой для начала работы над циклом — см. Приложения, . В ВС — промежуточная (II) редакция цикла — по сводному списку текстов, относящихся к данному замыслу (в домашнем обиходе Мандельштамов — «колбаса»), рукой Н. Я. Мандельштам (всего 15 строф), без даты и с нумерацией ст-ний — см. Приложения, . В той же «колбасе» имеется другая нумерация (строф), следование которой приводит к тексту основной редакции с вариантом в ст. 29 (в скобках): «А в гуще похорон». Печ. по этому источнику (в ТС разночт. в ст. 11: «Железный пух в морозной крутят тяге»).