Треснувшая корона

4. ААРОН

Сколько способен вынести человек? Разум Аарона отказывался признавать, что весь кошмар, происходящий вокруг — реальность. Он воздвиг вокруг себя невидимые стены и представлял, будто все происходит с кем — то другим, а не с ним. Вот мать начнет тормошить его за плечо и скажет: «Просыпайся, соня, пора завтракать». А он, как обычно, позволит себе понежиться в постели еще минут пять.

Но как Аарон ни старался, жуткая реальность никуда не исчезала. О ней напоминало все: звон звеньев ржавых цепей; горевшие огнем, натертые кандалами ноги; люди, походившие на бесплотных призраков, что двигались вместе с ним.

Дорога сквозь пустыню Магрифа оказалась очень тяжелой. Постоянные жажда и усталость, смешивающиеся со скрипом песка на зубах — вот, что сейчас не покидало его даже во сне. А еще это обжигающее беспощадное солнце, из-за которого кожа Аарона начала трескаться и шелушиться уже по второму кругу. Пот и всепроникающий песок пустыни настолько пропитали его одежду, что она превратилась в твердую корку и стала частью его самого. Добавлял уныния и окружающий пейзаж вокруг — лишь редкие дюны, ни одного дерева или кустика.

Пленники шли гуськом, один за другим, словно огромная серая сороконожка. Они вместе ели, вместе спали, даже вместе ходили по нужде. Спустя несколько дней у всех выработались определенный ритм ходьбы и размер шага. Нельзя было утаить что — либо: любое слово, сказанное кому — то, становилось достоянием всех. Раз в день им давали еду и небольшую порцию теплой воды. Голод, физическое истощение и адское солнце превращало людей в безумных зомби. Тех, кто не выдерживал и больше не мог подняться, конвоиры забивали кнутами до смерти.

Сон тоже не приносил облегчения, — Аарона мучили кошмары. Ему часто снилась казнь отца и мерзкое яйцо на постаменте.

Перед тем как пленные покинули Казрагор, всем несчастным, которые остались в живых, вытатуировали на тыльной стороне ладони пять цифр, обрамленных вертикальными линиями. Последняя цифра означала номер в группе, у Аарона это была четверка. Следом шел номер самой группы — тридцать один, что означали две первые цифры — два и четыре, оставалось только догадываться. Во время нанесения номера у Аарона взяли немного крови и поместили в пробирку, нанеся на нее алмазным резцом те же цифры, что и на его руку.

На третий день четверо пленных попытались сбежать. Их быстро настигла конная охрана. В группе сопровождения присутствовали маги, которые с помощью Компаса Крови могли обнаружить пропавшего человека. В тот день солдаты Магрифа выстроили всех пленных на склоне одной из дюн.

Незадачливым беглецам предложили тянуть жребий. В полотняном мешке лежали окрашенные камни. Двое вытянули белые камни, еще двое — красные. Тех, кому не повезло, тут же связали и бросили в неглубокие ямы. Вперед вышел один из солдат. Его роскошные доспехи и оружие красноречиво свидетельствовали о его принадлежности к высшим чинам. Его ярко — голубую форму покрывали отполированные металлические пластины.

— Сегодня четверо из вас предприняли тщетную попытку побега, — голос

был громким, воин говорил на плохом сидонском. — Эти глупые дети шакалов, видимо, не знали, что наши маги легко их выследят, в какую бы вонючую нору эти трусливые крысы не забились! Вы должны знать, что, если капитан охраны допускает успешный побег хотя бы одного пленного, ему отсекают голову. Я сопровождаю караваны пленных пятнадцать лет и, как видите, моя голова все еще у меня на плечах. Но вы можете испытать удачу и попробовать, если, конечно, после увиденного сегодня у вас еще останется подобное желание, — его лицо исказила ядовитая улыбка. — Тем, кому выпало красное, предстоит смерть, и убьете их — вы! Они так и будут лежать на песке связанные, а каждый из вас возьмет горсть песка пустыни и бросит на них. Те, кто это сделает, получат сегодня удвоенные порции воды и еды, те, кто откажутся, останутся голодными. Сегодня мы разобьем лагерь здесь, дабы вы хорошо выучили этот урок! Итак, кто сегодня хочет свежей воды и горячей еды, а кто останется голодным?

Их не кормили и не поили со вчерашнего дня. Аарон мучился от жажды и голода, но мысль о том, чтобы принять участие в казне этих несчастных, он отбросил сразу же. Несколько минут ничего не происходило, все обдумывали услышанное. Первой сдалась толстая женщина:

— От одной горсти им ничего не будет, — она вышла вперед и направилась по коридору из солдат к лежавшим на земле беглецам. Зачерпнув ладонью песка, женщина бросила его на ноги одному из лежавших. Это вызвало на лице капитана стражи довольную улыбку. Ей тут же дали тарелку с едой и воду.

Следом вышел тощий мужчина:

— Они все равно умрут, — сказал он в свое оправдание.

— О, я забыл сказать, — скрестив руки на груди, с самодовольным видом проговорил капитан, — всего еды сегодня будет, как обычно, так что половина из вас останется голодными!

Услышав слова капитана, то тут, то там люди выходили из строя и направлялись к беглецам, чтобы бросить свою горсть. Некоторые даже бежали, расталкивая других. Крики несчастных хорошо слышались там, где находился Аарон. Связанные изо всех сил ворочались, словно угри на песке. Они молили о пощаде, говорили, чтобы люди одумались, взывали к их совести и Богам. Но из желающих получить двойной паек уже выстроилась очередь. Постепенно песок покрывал тела несчастных, пока те не превратились в небольшие шевелящиеся холмы. Но песок все сыпался, неумолимо погребая людей под собой.

Никогда не знаешь, на что способен человек, мучимый жаждой и голодом. Во многих просыпается зверь и этот зверь готов на все, чтобы выжить: рвать зубами других, отталкивая и растаптывая более слабых, лишь для того, чтобы унять свое чувство голода.

Капитан охраны поднял руку вверх, отдавая приказ солдатам прекратить раздачу пайков:

— Ну вот и все, те, кто не успели — останутся сегодня голодными!

Чувство голода терпеть куда проще, чем чувство жажды. Губы пересохли, а горло словно превратилось в раскаленный кузнечный горн. Но Аарон не жалел, что отказался принимать участие в казни. Жуткие стоны умирающих, когда их рты медленно наполнялись песком, еще долгое время звучали в его ушах.

***

Прошло одиннадцать дней после той ужасной ночи, когда его отца и других пленных казнили. Аарон не знал, какое количество людей двигалось по этой протоптанной дороге до него, и тем более не догадывался, куда их ведут. Иногда от их большого каравана отделялась небольшая группа пленных и их уводили куда — то в сторону от направления остальных. Все эти дни, словно безропотное стадо овец, они брели по бескрайним просторам Магрифа.

За это время Аарон успел познакомиться со всеми из своей группы. Трое из десяти были солдатами Сидона, они всегда держались особняком и редко разговаривали с остальными. Аарон подозревал, что, возможно, они готовят побег, но свои планы сидонцы держали от него в секрете. Всего один человек был из Титоса — Ким, и в прошлом он занимался обслуживанием требушетов. Остальные были гражданскими жителями Казрагора: парень, чуть моложе Аарона; седовласый старик, что еле волочил ноги — бывший ремесленник. Были в его группе также две женщины, одна — совсем старуха, постоянно ворчала и на все жаловалась. Вторую звали Мила, она, наоборот, отличалась молчаливостью, старше Аарона года на четыре, темные волосы заплетены в косу, серые глаза. Несмотря на заурядную внешность, она была вполне привлекательной.

Поначалу он еще тешил себя надеждой, что сумеет сбежать, или же случится чудо и союзные войска нападут на караван пленных. Но… даже малейшие попытки побега жестко пресекались всадниками в разноцветных одеждах.

«Чтобы побег удался, нужно уничтожить магов или же баночки с кровью. Для этого необходимы оружие и союзники. Провернуть подобное в одиночку вряд ли получится, повозки с магами хорошо охраняются, даже ночью.

Допустим, каким — то чудом мне удастся добыть себе меч, напав на одного из стражников. Не сомневаюсь, что смогу сражаться, даже будучи закованным в кандалы, но не против же десятков охранников»…

Единственными, с кем у него сложились дружеские отношения, были Ким и Мила. Солдаты Сидона по — прежнему предпочитали держаться особняком. Ким мало походил на бойца и совсем не умел обращаться с оружием, так что рассчитывать на его помощь в побеге было все равно, что надеяться утолить жажду из пересохшего колодца. Он пытался найти союзников в других группах, но единственное время, когда это возможно сделать — ночь. Какого — то порядка при ночевке не было, хаотично разбивались небольшие лагеря по пустыне, перетасовываясь по равнине, словно карты в колоде. Так что, даже наладив контакт с кем — то из другой группы, на следующий день ты уже понятия не имел, как найти этого человека. Перемещаться свободно ночью между группами Аарон тоже не мог, охранники пристально следили и наказывали за подобное. Да и глядя на пленных, не нужно было быть мудрецом, чтобы понять: большинство из них не станут бежать. Многие из пленных ранены или же физически истощены. Но хуже всего, что у многих были абсолютно потухшие глаза. Глаза без надежды и просвета, глаза рабов. Да и куда ты убежишь? Песок пустыни хорошо сохраняет следы, у солдат Магрифа хранится их кровь и стража делала обход пленных даже ночью.

За все время на их пути только один раз встретилось небольшое поселение. Аарону бросилась в глаза необычная форма его глиняных строений, они были яйцевидной формы с небольшим, круглым отверстием вверху. Деревня издали напоминала большую кладку яиц дракона. Редкие деревья и кустарники, а также стада коз говорили о том, что поблизости была вода. Им не позволили приблизиться слишком близко, так что ничего больше разглядеть не удалось.

Но на этот раз они вышли к оазису с небольшим озером и пальмами вокруг него. Группы пленных готовились к ночевке, рассыпавшись вокруг, словно бусины из порвавшегося ожерелья. Те, кто прибыл сюда раньше, старался выбрать место поближе к воде. В этот день они впервые смогли полностью утолить свою жажду. Еда состояла из буроватой каши и куска ржаного хлеба, но и это, после долгого дня, казалось пищей Богов. Получив свою порцию, пленные отходили и садились прямо на песок.

Зелень и вода радовали Аарона. После блуждания в бесконечных песчаных дюнах это место заставило трепетать душу парня. Оазис напоминал ему ту, другую жизнь, когда его руки еще не тяготились весом кандалов. Можно было представить, будто бы он вышел из дома погулять и присел на берегу небольшого озера, любуясь ровной гладью прозрачной воды.

Аарон погрузился в приятные мечтания и почти успел расправиться со своей порцией еды, как вдруг почувствовал сильный удар по спине. Он тут же вскочил и развернулся в сторону внезапной атаки.

Прямо перед ним с довольным видом стоял Амир и его носатый друг. В руках он держал увесистую палку, которой, видимо, и ударил Аарона. Несмотря на то, что со времени их последней встречи у гиганта не хватало уха, его лицо озаряла довольная ухмылка.

— Ну что, без своего меча ты не такой смелый, да? — проговорил он и замахнулся, чтобы еще раз ударить Аарона палкой, на этот раз — по голове.

Но парень сумел увернуться. Аарон всем своим видом показывал, что готов принять драку, даже будучи в кандалах.

— Жаль, что мы позволили этой титосской собаке успеть облизать свою тарелку, — сказал носатый, обращаясь больше к Амиру.

— Эй, — окликнул их кто — то из солдат Магрифа.

— Готовься, сын шакала, мы придем за тобой сегодня ночью, — сквозь зубы проговорил Амир, плюнув Аарону под ноги. После чего оба удалились в сторону стоявших солдат. Обладатель большого носа заметно припадал на левую ногу.

«Демон, на них нет кандалов… похоже, они помогают присматривать за пленными, а мои руки скованные и я безоружен. Скверно».

— Кто это? — спросил один из его соседей.

— Да так, одни знакомые.

— Умеешь же ты находить неприятности, парень.

Этой ночью Аарону было не до сна. Он все время всматривался в темноту, ожидая нападения. Ему посчастливилось найти небольшой камень размером в пол кулака. Всего лишь песчаник, но это — лучшее из оружия, доступного ему сейчас. Он понимал, что шансов у него, закованного в кандалы, немного, но твердо решил драться до последнего. Ночью к нему никто не пришел.

«Может, у Амира и его носатого друга появились другие дела, или они таким способом хотели меня измотать? Может, забыли обо мне?»

Но последнее предположение Аарон быстро отбросил. Как только прозвучал сигнал к выдвижению, он почувствовал, что за ним кто — то наблюдает, он увидел Амира с носатым и еще каким — то незнакомым Аарону человеком. Те шли позади и что — то весело обсуждали.

Когда караван пленных привычно направился вглубь пустыни, Аарон услышал чей — то крик. Обернувшись, он увидел, как носатый ударил палкой человека из группы Аарона. На протяжении дня то Амир, то носатый избивали всех в группе Аарона, кроме него самого. Таким образом они собирались настроить всех в десятке против него. И им это удалось. Если сначала большинство молча терпели побои, то вскоре люди все больше роптали, обвиняя во всем Аарона. Больше всего масла в огонь подливала пожилая женщина, она совсем не стеснялась в выражениях и сыпала на его голову такие проклятия, что парень не знал, куда себя деть. Теперь о том, чтобы подговорить других бежать, не было и речи, все его сторонились, он превращался в изгоя. Амир и его шайка, словно стая шакалов, преследующих раненую добычу, неотступно буравили его затылок своими взглядами.

Эта ночь тоже прошла в волнении, но, как и в предыдущую, никто к нему не пришел. Жизнь у Аарона в плену и так была не сахар, а теперь еще добавились постоянное нервное напряжение и недосыпание. Это сильно выматывало.

В этот раз, когда караван остановился, Аарон не успел получить свой паек. Амир с носатым на этот раз прихватили с собой еще двух дружков, которые были вооружены длинными палками. По довольной улыбке Амира Аарон понял, что его ждут неприятности. Он приготовился к очередной атаке, зажав в руке найденный вчера камень. Но гигант вместе с остальными молча прошел мимо него. Носатый, вместе с другим подельником, грубо подняли с земли Милу и, несмотря на ее крики и попытки сопротивления, потащили в сторону. Девушка упиралась, ее ноги оставляли на мягком песке две заметные борозды, но она не могла противостоять двум мужчинам. Пленники стыдливо отводили взгляды, делая вид будто ничего не происходит. Аарон не мог оставаться безучастным, поэтому вскочил и закричал:

— Эй, вы что делаете, отпустите ее!

— Ой, смотри, шакаленок опять решил показать свои зубки! — с издевкой заметил Амир. — Давайте — ка дадим этому ублюдку урок!

С девушкой остался носатый, а трое вооруженных палками людей, включая Амира, направились к парню. Аарон встал в боевую стойку. Первый противник ударил палкой, бездумно целясь ему в голову. Аарон легко поймал его удар на цепь кандалов. Схватив палку руками, он уже начал выворачивать ее, чтобы вырвать, как получил сильный удар под колено. Одновременно всей своей массой на него слева налетел Амир. Возможно, если бы его нога не подогнулась, и если бы он не удерживал палку цепью, ему удалось бы отскочить, но Амир ухватил его за одежду и попросту сбил с ног, словно разъяренный носорог. Повалив Аарона на песок, гигант осыпал его голову ударами своих тяжелых кулаков. Все, что оставалось парню, это поворачивать голову так, чтобы удары, по возможности, были по касательной, а не прямыми. Его руки вместе с кандалами после падения оказались под тушей Амира, и он никак не мог их освободить. Ему пришлось отбросить камень, так ни разу им и не воспользовавшись. Каждый удар отзывался вспышкой боли, кровь из рассеченной брови заливала глаз. Озверевшее лицо Амира говорило, что он не собирается прекращать. Аарону наконец удалось высвободить из — под тела гиганта руки и поднять их вверх. Это было как раз вовремя, так как Амир перестал бить его кулаками и ухватил Аарона за голову, стараясь дотянуться до уха парня, чтобы откусить его. Аарон смог упереться цепью от кандалов в тело нападающего, отодвигая его подальше. Амир был гораздо сильнее Аарона и, несмотря на все усилия парня, его озлобленная физиономия понемногу приближалась к уху парня. Это было лишь вопросом времени, когда челюсти гиганта отхватят ему ухо.

Внезапно хватка гиганта ослабла, его лицо исказилось в гримасе боли. Аарон заметил, как чьи — то руки, закованные в кандалы, с силой опустились на голову его противника. Второй удар оказался сильнее, волосы гиганта окрасились кровью, он оставил Аарона на земле. Только теперь парень увидел, что у него неожиданно появился союзник. Его спаситель продолжал избивать гиганта кандалами и коленями. Один из подельников Амира валялся на песке, зажимая кровоточащий нос, а другой и вовсе убежал. Аарон вскочил и, воспользовавшись замешательством гиганта, сбил того с ног. Теперь сверху был уже он, и его кулаки заставляли голову Амира болтаться из стороны в сторону, словно маятник часов.

— Эй, ахема товар! — послышалось совсем рядом.

Аарон продолжал избивать своего противника. Лишь третий удар кнута по спине заставил его остановиться. Несколько солдат Магрифа заломили его руки и оттащили в сторону. Только теперь Аарон смог рассмотреть своего союзника — коренастого, коротко стриженого мужчину, которого повалили лицом в песок. Он поднял голову и прокричал:

— Капитан Богл, служил под предводительством вашего отца!

Магрифцы схватили бывшего капитана и поволокли в сторону. Аарона повалили на землю, осыпая все тело ударами палок. Противников было слишком много. Все, что ему оставалось — свернуться калачиком и прикрывать руками голову и живот. Когда они удалились, Аарон лежал на песке не в силах пошевелиться. Несмотря на все его старания, гигант все же смог подняться. Пошатываясь, он подошел к лежавшему на земле Аарону. Не рискуя подойти ближе, он плюнул себе под ноги и прорычал:

— Завтра мы снова тобой займемся, а пока — отдыхай, — сказав это, он отправился куда — то вглубь лагеря пленных, прихватив с собой Милу.

Аарон поднялся не сразу: голова гудела, из разбитого носа и рассеченной брови сочилась кровь. Челюсть распухла так, что парень опасался, не сломана ли она. Его неожиданного союзника нигде не было, парень не заметил, куда его оттащили.

Медленно, словно перенося хрупкий хрустальный сервиз, он направился к озеру посреди оазиса, чтобы промыть свои раны. Никто из охранников ему не препятствовал. В отражении чистой воды ему открылась очень неприглядная картина: кроме носа и брови, все лицо покрывали синяки. Кое — как промыв раны и, раз уж обстоятельства это позволяли, напившись вдоволь, Аарон побрел к своему месту в группе. Как он и ожидал, миска с едой отсутствовала.

***

На следующее утро его лицо распухло, словно он несколько раз совал его в улей к диким пчелам. Один глаз полностью заплыл и не хотел раскрываться. Весь день Мила ни разу не заговаривала с ним и старалась даже не смотреть в его сторону. Когда они вечером расположились на очередной привал и принялись поглощать свои скудные пайки, Амир опять подошел к их группе и с довольным видом сказал:

— Эй, Мила, пошли с нами, зачем тебе эти неудачники?!

Девушка поднялась и удалилась вместе с гигантом.

В последующие дни Аарон не раз видел, как вечером Мила ходила по лагерю пленных в обнимку с Амиром или с другими надзирателями, словно пара влюбленных. Они весело о чем — то болтали. С нее сняли кандалы, ей выдавали двойной паек и даже завтрак.

Это словно ножом полоснуло сердце парня. Было обидно, что та, за кого он заступился, ведет себя подобным образом. Когда он спросил Милу об этом, та заявила:

— Каждый выживает, как может, а я всего лишь приспосабливаюсь.

Вскоре Амир и надзиратели не утруждали себя, чтобы уводить ее куда — то в сторону от группы. Ее охи и возня обнаженных тел стали обычными ночными спутниками. Иногда количество ночных визитеров доходило до десяти. Аарон проклял тот день, когда решил за нее заступиться.

***

Этот день принес с собой перемены: Аарон увидел море. После стольких недель в пустыне синяя полоска воды на горизонте казалась чем — то невероятным. Легкий морской бриз обдувал его тело, принося заряд бодрости. И хотя кандалы по — прежнему тяготили его руки, увиденное казалось глотком свежей воды. Да и сами пески преобразились: ближе к береговой линии стали появляться кустарники и деревья. Идти рядом с морем было намного легче.

Вскоре на горизонте показался город. Танит окружали высокие стены песочного цвета с множеством тонких заостренных башен, которые, подобно наконечникам гигантских стрел, устремлялись в небо. Даже на таком расстоянии Аарон понял, что город куда больше Казрагора.

Надсмотрщики погнали их к городским стенам, а не как обычно — от них. Вратами в город служили стилизованные руки, сделанные из камня и такого же песчаного цвета, как и стены. Эти руки были закованы в металлические кандалы и развернуты внутренней стороной ладоней к городу. Аарон подумал, что даже десять человек, поставленных друг на друга, не достанут до их вершины. Казалось, будто бы на этом месте, под песком, погребен огромный великан. На шпилях каждой остроконечной башни развевался флаг с золотым драконом.

Все стражники, охранявшие въезд в город, были одеты в пеструю форму сине — золотистого цвета. Уплатив входную пошлину, пленных погнали через ворота города.

«Сколько же тысяч рабов прошли под этими цепями до меня?»

Внутри Танит также сильно отличался от виденных ранее Аароном городов. Всюду, на разных уровнях, возвышались яйцевидные строения с темными узкими прямоугольными окнами без каких — либо рам. Материалом для большинства построек служил песчаник, так что все дома сливались в одноцветную желтую массу. Пленных не стали проводить через город, как сказал один из командиров надсмотрщиков: «чтобы не омрачать жителей города непотребным видом рабов, гоните эту свору к морю, вдоль внешней стены».

В порту Танита возвышался лес корабельных мачт. На большинстве парусов был изображен желтый дракон на синем фоне, но были и другие рисунки: уже знакомый белый глаз на черном фоне, циклоп, пораженный стрелой в свой единственный глаз, девушка, несущая кувшин вина на плече. От ярких узоров пестрело в глазах, словно Аарон шел по кварталу торговцев коврами. Пристань, словно шевелящийся муравейник, жила своей жизнью. Потоки людей с разным цветом кожи перемешивались в разнородное море, все вокруг бурлило и куда — то стремилось. Каждый что — то тащил, рубил или куда — то спешил. Стоявший здесь шум и раздающиеся отовсюду голоса на разных языках создавали сильный контраст с молчаливой пустыней, что вызвало у Аарона головную боль. В доставке грузов на судна использовали также слонов, погонщики нещадно били огромных животных палками с острым наконечником на торце.

Пленных погнали вдоль пирсов и начали грузить на корабли с изображением осьминога на парусах. Сами корабли выглядели неуклюжими, чрезмерно раздутыми по бокам, с двумя мачтами для парусов и одним рядом весел, — они напоминали толстого поросенка, который только что вдоволь наелся.

Аарона вместе с другими пленными затолкали в узкий проход, ведущий в трюм. Люди внизу располагались настолько плотно, что возможности лечь даже на полу ни у кого не было. Парень, как и остальные пленные, уселся на грязный пол.

Прежде чем корабль отчалил, до ушей пленников долетел странный звук, что — то загудело и корабль дернулся, стремительно набирая ход. Аарон не понимал, куда они плывут, весь контакт с внешним миром ограничился небом за прутьями решетки на потолке.

Как ни странно, их стали лучше кормить, видимо, рабовладелец не хотел терять прибыль из — за чрезмерной смертности рабов при транспортировке. Вокруг стояла неимоверная жара, и если бы вместо решетки на потолке были доски, то пленные, скорее всего, умерли бы от удушья. Но вскоре обнаружился первый минус решетчатого потолка: некоторые матросы любили мочиться прямо на рабов, сопровождая процесс бранными словами на своем языке. Второй недостаток проявил себя во время шторма, когда дождь и соленая вода от захлестывающих борт волн потоком заливали трюм. Многие начали молиться и прощаться с жизнью, кто — то кричал и требовал, чтобы его выпустили. Корабль бросало из стороны в сторону, словно мелкую щепку, слышались раскаты грома и сверкали молнии.