Тридцать шестой

ЧАСТЬ III

«Ну что ж, начало так начало, пора так пора!» — подумал я и приготовился. Пора! Теперь оставалось только добраться до света. Я продирался сквозь узкий, беспрестанно колыхавшийся тоннель туда, куда вел меня извилистый путь. Полз, упираясь в стенки тоннеля, слыша глухие крики там, вдали.

Надо было торопиться. Свет был все ближе и ближе, но и двигаться становилось все труднее и труднее, стенки тоннеля то сжимались, задерживая меня, то расширялись, и тогда я мог пробираться хоть по миллиметру, но все вперед и вперед. Я раздвигал слизь, окружавшую меня и мешавшую выйти к свету, захлебывался кровью, но отступать было некуда, надо было хотя бы ползти. И я полз. Иногда сжимающиеся стены тоннеля буквально выталкивали меня навстречу свету, что становился все ярче и ярче, но порой приходилось самому искать опору и бороться с качавшимися мягкими стенами, преграждавшими путь и мешавшими двигаться дальше.

Там, на той стороне, куда, несмотря ни на что, мне нужно было добраться, ждало таинственное и неизведанное, было не страшно, было даже интересно, и я знал, что нужно, чтобы этот свет поглотил меня, слился с тем светом, что дрожал у меня внутри, принял меня в себя, сделал своей частичкой, которая мгновенно растворится в миллиардах таких же, как я.

И когда я смог наконец прорваться через все препоны, когда свет стал нестерпимо ярким, и я, разорвав последнюю завесу, отделявшую меня от той, другой жизни, вырвался из тоннеля, тогда меня, ослепшего от натуги, перепачканного в крови и слизи, подхватили чьи-то неприятно пахнувшие руки, подбросили вверх, и кто-то сильно ударил меня, так что я закричал от боли и обиды.

И вот тогда, отдающийся от стен эхом, прозвучал трубный глас:

— Поздравляю, мамочка! У вас мальчик!