Пять… Аллон

1
* * *

Здравствуй, Марина!

Думаю, ты получила мое сообщение и уже знаешь, что меня сейчас нет на Земле. Я слегка сумбурно изъяснялся, извини. Но мне и самому непонятно, чего ради они вызвали меня сюда. Да еще так срочно. Так что я улетел не только не попрощавшись с тобой, но и толком не собравшись.

Чего вызывать было? График соблюдаем, отчеты выдаем — нет у нас проблем. А они — «приезжайте, нужно на месте разобраться». А что, почему — молчок. Ерунда, наверно, какая-то, как обычно. Перемудрили, вот и не хотят светиться перед заказчиком. Втихую решить собираются. Вот такое настроение у меня было — самое паршивое.

Прилетел. И всё стало иначе.

Ты даже представить не можешь — что это за планета! Трава — мягкая, солнце — теплое, вода — мокрая. А воздух — соленый. Здесь океан, Марина. Представляешь, океан! Не та лужица Финского залива, что видна у нас из окон верхних этажей. Я даже не понял сначала, что это так грохочет — когда вышел из корабля.

А когда увидел…

Я, наверно, не бегал так с детства. Вещи бросил на песок, ботинки потерял, пиджак скинул. Добежал. Прохладная волна ударила мне по ногам, я наклонился, зачерпнул соленой воды и уткнулся в мокрые ладони.

Не знаю, что на меня нашло. Хорошо, что начальство не видело, кому оно доверило руководство проектированием — такому безответственному типу, как я. Вот ты бы не удивилась — мы с тобой знакомы целую вечность. А они… Я посидел на нагретом камне, пошвырял мелкую гальку в воду. Мне было хорошо и спокойно, будто ты сидишь рядом и тоже кидаешь камешки вслед за мной.

Полчаса, наверно сидел. Потом вздохнул и пошел собирать раскиданные вещи. К сожалению, я прилетел сюда не отдыхать. Работать. Разберусь по-быстрому и домой, к тебе, Марина.

Ты не волнуйся, я здесь устроился весьма неплохо — в гостиничном комплексе. Дома, хоть и маленькие, деревянные, но со всеми удобствами. Даже почтовыми телепорталами оснащены — не нужно идти на главпочтамт.

Познакомился со строителями. Они меня и проводили к моему гостиничному домику. Какие-то они робкие, молчат, мнутся. Я вечером гулять не стал. Заказал чертежи на всякий случай, еще раз просмотрел, как и прежде не нашел в проекте изъянов и улегся спать.

Сергей.

11.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.


* * *

Здравствуй, Серёжик!

Чего ты меня пугаешь такими сообщениями? Хорошо хоть написал, и всё разъяснилось. И так я нервничала, гадала, что означает «срочный вызов» и почему твое руководство принимает такие странные решения.

Ты меня и расстроил и обрадовал. Думаешь, я не хочу на океан? Ты рассказал про него, и я сразу представила эти зелено-голубые волны. Открой окно и увидишь… Не получится. За окном ливень в три ручья, ветер бьет в стекла и деревья шумят. Грозы, правда, нет. Ты же знаешь, как я грозы боюсь — без тебя не знаю, что и делала бы. Наверно, спряталась бы под одеяло и дрожала крупной дрожью. Однажды так боялась, что зеркало уронила. Ты говорил, что на счастье стекло бьется. Я недавно посмотрела — нет, не на счастье. Совсем не на него.

Хорошо, что тебе там удобно и всё рядом. А с почтой вообще повезло. Ты пиши, не забывай про меня. Только не говори свое любимое: «фиг забудешь», не нравятся мне такие выражения. Совсем не нравятся.

Марина.

12.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Здравствуй, Марина!

Что сегодня было… Писать страшно. Всё же попробую.

Меня звонок разбудил. Телефонный. Здесь везде старинные стационарные аппараты поставлены. Ну, неважно. Я трубку снял. И услышал… Лучше б не снимал, правда. А оттуда: «… В шестом квартале… ш-ш-ш… рухнул!» Когда такое слышишь, всё внутри сминается в тяжелый ком. А я еще, дурак, переспросил. Мне начальник участка и ответил: «Дом рухнул!»

Не помню, как собирался, не помню, что с собой брал. Приехал к ним. Сидят, молчат. Сгрудились в боксе у Виктора и молчат, на меня смотрят. Будто я им что сказать должен. Это они мне должны объяснять, что у них случилось, а не я им! Понимаешь, Марина, — они!

А еще я дом увидел. То, что от него осталось… Про это не буду писать, уж прости — тяжко.

Еле добился от них ответа. Виктор, как начальник участка, за всех говорил. Лучше б молчал. Рассказывал не о происшествиях на стройке, нерасчетном уровне напряжений в конструкциях или там больших деформациях. Нет. Его, оказывается, аллотавр предупредил. О том, что дом рухнет. Вот они меня заранее и вызвали. Наверно, для того, чтобы я свидетелем был.

Да, ты не знаешь, кто такие аллотавры. Я тоже в тот момент не понял, а переспрашивать не стал. Меня другое волновало. Причина. Почему? Ведь не бывает, чтобы авария внезапно происходила. Если нет злого умысла, всегда первопричина в прошлом.

Я у Виктора про мониторинг спросил. А он так спокойно заявляет, что мониторинг этот в автоматическом режиме идет. Ну, да, конечно! А следить за ним будто бы не надо! Идиоты д(зачеркнуто)!! Извини, Мариночка, что так ругаюсь. Зла на них не хватает.

Включили пульт. Программа считывания данных с датчиков у Виктора стояла новая, с совершенно дурацким интерфейсом. Пришлось слегка покопаться в настройках, но результат я всё же получил: развернутую во времени цветную картинку напряжений.

По мере возведения роботами этажей напряжения всё увеличивались, что отображалось постепенным переходом от густо-синего к зеленому, а потом к желтому и красному, но оставаясь в пределах допустимых. Никаких поводов для беспокойства. Но меня интересовал момент обрушения. Я уточнил у Виктора время и замедлил скорость воспроизведения сигналов.

Мгновенный всплеск и быстрое затухание динамического удара. И ничего больше. Дом стоял и исчез, будто из-под него фундамент выдернули. Не буду вдаваться в технические подробности. В общем, не бывает так.

Как же, не бывает. Я даже в окно выглянул, чтоб убедится. Всё, как и было. Пыль до сих пор не осела. Куча мусора на месте дома. Сигнальное ограждение. Несколько зевак, в основном, мамочки с ребятишками и два странных субъекта: чешуйчатые, зубастые, с шипастыми гребнями.

Вот эти субъекты аллотаврами и оказались. Странные они. Конечно, ты скажешь, что разумные с других планет все странные, и будешь права. Но эти мне показались совсем уж. Вошли к нам в бокс, головами синхронно повертели, а потом один из них сунул мне в руку камень. И ушли. Молча. Прямо, как сговорились все молчать вокруг!

Камень я особо не стал рассматривать — ничего особенного: тяжелый, зеленоватый. Положил в кармашек на поясе и забыл. Надо было со зданием рухнувшим разбираться, а с подарками можно и потом, на досуге.

До ужина сидели, просматривали материалы, ходили на площадку, роботов настраивали на исследования.

Выяснили. Ты не поверишь! В этих грунтах только армированные сваи делать можно. Так вот. Стволы свай словно взорвались изнутри, и арматуры не было. Совсем. Хотя Виктор клялся чем угодно, что ставил каркасы, акты показывал, испытания предъявлял. И я ему верил. Потому что когда он всё это делал — стержни были. А потом исчезли. Кто их из бетона выдрал — загадка. Поэтому сваи и сломались. Поэтому и дом рухнул.

Ты понимаешь — мой дом! Нет его. Я не знаю, с чем это сравнить. То ли руку отрезали, то ли ногу подкоротили. Знаешь, что она есть, встаешь на нее и падаешь. Пробуешь схватить пальцами, а нет их. Но это так, мелочи.

Как там у тебя? Всё нормально? Гуляй больше, сейчас тепло, а то ты всё без воздуха сидишь. Съезди в парк, посиди на скамеечке, посмотри на уток и на лебедей. Я помню, писали перед отъездом, что нынче их в Большой пруд выпустили. В общем, развейся. Не забывай меня.

Сергей.

12.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Здравствуй!

Извини, не дописал, поспешил отправить, чтобы ты не волновалась. Ты же не волнуешься за меня, правда?

Опять приходили аллотавры. Сказали, что знают. Они знают! Да что они могут понимать в строительстве?! Сами такие маленькие хибарки строят, а тоже — строители! Нет, конечно, мы все в их домах живем. Ну, которые ими построены. Аборигены сразу сказали людям, дескать, разрешаем на своей земле селиться, если все строения сами возводить будем. Наши и уступили им это право — самим же удобней. Так что и гостиница, и биологическая станция, и контора наша, не говоря о жилых домиках, всё аллотаврами построено.

Хотя, признаться, совсем неплохо. Удобно. Приятно. Комфортно. Местные растения просовывают в окна длинные зеленые листья и потешно ими машут. А с верхушки смотрит кто-то непонятный с желтыми круглыми глазами и моргает мне. Ночь уже. Все спят.

Да, не дорассказал про аборигенов. Еще сказали, что всё объяснят. Мне. Идти куда-то придется. Но это завтра, завтра…

Наверно, подготовиться надо, да только сил не осталось. Даже планировать ничего не могу. Пишу тебе, а перед глазами пыль стоит и мокрым цементом пахнет. Нехороший запах, тревожный.

Пора уже ложиться, а то с утра голова чугунной будет. Пожелай мне спокойной ночи, а?

Извини, милая, что я расписываю тебе все эти подробности, которые, наверно, тебя и не интересуют. Извини. Но слишком многое сегодня произошло. В голове редкий сумбур, и я ничего не понимаю. Авария, дома, аллотавры, камни. Всё это кружится какой-то каруселью, никак не складываясь в голове. А ведь завтра с утра принимать решение. И каким оно будет — я еще не знаю.

Как ты там без меня? Не скучаешь? Скоро прилечу, обещаю.

Сергей.

12.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Здравствуйте, Сергей Викторович!

Ты весь нынче при делах, а я тут со своими мелкими заботами. Конечно, мои заботы не в пример твоим, так что я их и не буду расписывать.

Я вижу, у тебя проблемы. Нет, ты пиши про них, это помогает, хотя половину я и не очень поняла. Вот, скажем, аллотавры — они какие? Откуда взялись? Или всегда там жили? Какие-то у них странные отношения с людьми. Но тебе виднее, конечно. Ты же самый умный и наверняка сообразишь, что и как делать. Ведь в проекте не может быть ошибок — ты говорил, я помню.

Арматуру найди обязательно, ведь не могла же она пропасть. Металл просто так не испаряется — всегда следы какие-нибудь да останутся. Надеюсь, тебя не будут обманывать, ты же всему веришь, что тебе ни скажи. Навешают лапши на уши — и будь здоров. Или это только у меня получается… Впрочем, ерунду говорю. Никогда я тебя не обманывала и не собиралась даже. Может, в мелочах каких — но это так, чтоб веселее было, чуть-чуть жизнь приукрасить.

Я уверена — с тобой все считаются. И подчиненные, и строители, и даже руководство твое. Иначе и быть не может. Но это всё по работе. А вот в быту… Даже не знаю. Помнишь, ты картину вешал, которую мне подарил? Вот. Упала она. Я мастера вызвала, а он сказал, что всё не так надо было делать, как ты делал. Что такими способами только прадеды пользовались. Не волнуйся — он всё сделал правильно. Сижу, любуюсь.

В основном дома нахожусь. Гуляю редко. Не тянет. Утки с лебедями это, конечно хорошо. Посмотреть на них, покормить. Только я тебя подожду, вдвоем как-то приятнее и веселее.

Скучаю. Когда же ты вернешься? Нет, я понимаю — проблемы, всё такое. Но я реально не нахожу себе места. Всё из рук валится. Ни за какое дело приниматься не хочется. Начинаю — и бросаю. Начинаю — и бросаю. Отыскала старую записную книжку и звоню всем подряд. Иногда даже узнаю что-нибудь интересное. Но как только разговор прекращается — всё по новой. Тускло без тебя. Не думала, что от твоего присутствия рядом было столько света.

Солнечный ты мой.

Жду.

Марина.

13.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Привет!

Куда ты подевался? Я могу допустить, что у тебя много работы, но всё же?! Чиркнуть несколько слов, кинуть в телепортатор — и всё! Это не занимает много времени. Мог бы и написать что-нибудь. Ну, ладно. Надеюсь, что ответить хотя бы на это письмо у тебя найдется время.

Между прочим, скоро отпуск, и пора уже брать билеты. Это надо обсудить, иначе я возьму туда, куда сама захочу. Надеюсь, ты помнишь, куда мы собирались? Да-да, всё туда же, на Грейптадор. Я уже с оператором поговорила — он обещал скидку, как постоянным клиентам. Наверно потому, что я его вконец своими вопросами достала. Но ведь так хотелось всё уточнить и выяснить. Помнишь, как в первый приезд у нас чемодан пропал? И нашли его только через два часа совсем в другом багажном отделении? Не хочется, чтобы мелкие неприятности омрачали наш отдых.

И так ты неизвестно где, в дальней дали, которую я не могу себе представить. А если еще и отпуск сорвется — совсем нехорошо будет.

Мне совершенно нечем занять себя по вечерам. Вот, решила с кем-нибудь встретиться, возобновить старые знакомства. Оказалось, что меня еще помнят и даже рады. Удивляются, правда, чего это я. Но не будешь же объяснять, как мне нужен рядом человек, который дорог. Зато я могу рассказывать о тебе, и меня будут слушать, задавать вопросы и сочувствовать. Приезжай, я вас познакомлю, вы с ним найдете общий язык — у вас много общего.

И вообще, заканчивай ты с делами, ну, сколько же можно? Ты же не один такой незаменимый — наверняка у компании много специалистов. Карьерный рост — это неплохо, но и о личной жизни забывать не следует.

Не пропадай!

Марина.

14.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Здравствуй, Марина!

Я рад, что ты не сердишься. И совершенно с тобой согласен, что на письма надо отвечать. К сожалению, вчера я не смог написать тебе. Извини. Да, с тех пор, как я прилетел сюда, только и делаю, что извиняюсь перед тобой. Но иначе никак. Даже это письмо я мог бы и не написать: темно, а включать свет я опасаюсь. Нет-нет, ничего такого. У меня оказалась небольшая аллергия на местных летающих кровососущих, а они так и норовят забраться в открытые на ночь окна. Душно.

Ты написала, что собираешься взять билеты на Грейптадор. Прошу тебя — подожди. Дела мои на Аллоне еще далеко не закончены, а когда будут закончены, я даже не могу предположить. Не сомневайся, я прекрасно помню, как ты была счастлива тогда, когда мы сидели, свесив в море ноги, а теплые волны тихо накатывали на берег. Как мы бродили по влажному песку, отыскивая кусочки прозрачных разноцветных изразцов, а ты смотрела сквозь них на солнце и смеялась. Это невозможно забыть.

Но сейчас я должен решить эту проблему. Я решу ее. Мне кажется, что я уже близко, практически на подступах.

Что касается аллотавров… Открою небольшую тайну. Именно в их селении я сейчас и нахожусь. Выглядят они, как динозавры, только без хвостов и одеты в какие-то бесформенные хламиды. Живут примерно, как и мы, хотя с их иерархией я не разобрался, да и некогда было.

После обеда меня уже ждал провожатый, которого мне выделила администрация от щедрот своих. Могли бы и сразу дать. А так я только маялся. Ходил вокруг дымящейся груды и злобно рычал на Виктора, который вскоре отстал и подал голос только, чтобы позвать отобедать.

Администрация… Расщедрились. Ну, да. Надо же как-то уважить приехавшего из метрополии главного конструктора, который им возводит дома. Провожатый оказался на все руки мастер — и переводчик, и специалист по обычаям местных жителей, и внештатный биолог. Румяный и всем довольный. Я начинаю уже чувствовать себя каким-то старым пнем со своими проблемами в окружении этих молоденьких дубочков.

Зовут его Гриша. Он сразу объяснил — куда иди вообще нельзя, что нельзя делать ни в коем случае и что лучше бы я молчал, а он, Гриша, разговаривал. Да, разговаривать он мастак. Только я его сразу предупредил, что это именно со мной аллотавры хотели поговорить, а его я и не звал.

Гриша завял и воодушевился лишь тогда, когда нас встретили двое аборигенов, которые и повели нас в селение.

Поселок аллотавров очень на человеческий похож, что немудрено. И если бы не крупная вывеска — белым по зеленому — гласящая, что мы вступаем в зону ограниченной ответственности законов планеты Земля, я бы ни за что не догадался, что попал к аборигенам.

Впрочем, когда я увидел жителей, все сомнения исчезли. Нас ждали. Как объяснил Гриша, один из них был старейшиной, а двое других — мастерами. Как раз по строительству.

По-русски они, конечно, не говорили. Грише пришлось переводить. Первый же вопрос, который они задали мне, звучал странно: действительно ли я строю дома для людей? Я сказал, что да. Но Гриша замахал руками, объяснил, что форма вопроса требует развернутого ответа, и потребовал лекцию. Я был вконец зол на него и рассказал. Весьма язвительно и подробно.

Уж избавь меня от пересказа, Мариночка! Это было нудно и интересно разве что специалисту. Но Гришу вполне устроило. Он что-то там изобразил жестами, а потом зачирикал для внимательных слушателей. Я не смогу воспроизвести вслед за ним, но выглядело это впечатляюще.

Гриша долго втолковывал старейшине и мастерам, чем я занимаюсь. Так долго, что мне стало скучно. Я присел на какую-то глыбу и мыслями унесся к тебе, родная. Смотрел на этот странный лес, а вспоминал тебя, как мы бегали по роще, прячась за бело-черными стволами, а потом чуть было не сели на муравейник. Как ты хлопала себя по голым ногам и ругалась, что я не взял с собой средство от всяких мелких кровососов. Как со всей силы шлепнула меня по лбу, а потом оправдывалась, что убила там огро-о-омного комара. Вот с этой кровавой печатью я и вернулся тогда домой — живым доказательством неистребимости вредных кровопийц.

Здесь лес другой. Он красивый, яркий и чужой. Непривычный. Даже амазонская сельва куда привычнее, чем лес Аллона, пусть и во много раз опаснее его. Растения кажутся живыми. Что это я пишу? Разумеется, наши растения вовсе не мертвые. Но здесь… Они больше похожи на животных. Любопытных, веселых, исследующих новую территорию вовсе не затем, чтобы заселить ее, а так, ради интереса.

Когда я сидел, зеленый ус поднялся из травы, повертелся, словно осматривая меня со всех сторон, потыкался в ноги, долго исследовал магнитные защелки на ботинках, а потом недоуменно затрясся и нырнул обратно. Да-да, именно всё так и было. Я даже рассмеялся, так он мне напомнил колючего ежика, который приполз к нам тогда под дверь и долго фыркал, пугая. А ты смотрела на него и гладила мягкие колючки, пока я не обнял тебя и не увел в наш лесной домик.

Гриша договорил и сделал несчастное лицо. Оказывается, его вежливо попросили убраться из поселка. Без меня. Он попытался доказать, что я не смогу общаться с аллотаврами. Оказывается смогу. К вечеру должен был прийти мастер из соседнего поселка, который мог говорить с людьми без переводчика.

Гриша ушел. А сегодня пришел мастер.

Слова из пасти выходили странными, но понятными. Его зовут Эрро. И он строит дома. Больше про себя он не стал рассказывать. Но я видел, как уважительно к нему относились и склоняли головы. Еще он спросил, каким количеством людей я управляю. Я честно ответил, что двадцатью. Тогда Эрро склонил голову передо мной.

Старейшина отвел нас в общий дом, нам принесли еду, и мы сидели до захода солнца, хрустя жареными жуффами, и пытались понять друг друга.

Эрро показал мне камень. Точно такой же, какой вручили мне у развалин моего дома. Не формой, конечно. Форма у него многообразная. Подозреваю, что окрестные скалы сплошь состоят из этой породы.

Показал и сказал, что строят именно из него. Я усомнился. Ведь я хорошо помнил, что дома и для людей, и для аллотавров не были каменными. Они казались деревянными. Мог бы промолчать, да.

Тогда Эрро ответил, что завтра я увижу, как он будет строить дом.

Увижу.

Но почему-то так никто не сказал мне — из-за чего рухнул мой дом, а ведь именно для этого они меня и звали.

Я беспокоился. Так, немного. Предчувствия. Завтрашний день всё решит.

До завтра, Марина. До завтра!

Сергей.

14.006.170 л.л.

Электронная метка: при написании использована программа «Новояз».

* * *

Ты не представляешь! Нет, действительно не представляешь! Это надо видеть, это надо слышать, это надо… чувствовать. Да. Вот верное слово. Чувствовать.

Аллотавры пришли ранним утром, еще когда местное солнце не поднялось из океана. Вместе с Эрро были помощники — из местных строителей, как я понял. Я быстро оделся и поспешил за ними. В руке, или точнее, в лапе Эрро держал тот камень, что показывал мне вчера. Один камень, ничего больше.

Ночью расчистили площадку у крайнего дома — убрали траву и почву. Эрро оставил помощников, в одиночестве прошел по супеси, вминая четкие следы, и положил в центре квадрата зеленый камень. Потом неспешно вернулся к нам.

Ты можешь спросить — зачем я рассказываю так подробно? Ой, Марина, если б я сам знал… Наверно хочу понять то, что видел. Сам видел. Это не россказни заезжего торговца, или галлюцинации подвыпившего реализатора, даже не внушение профессионального гипнолога. Реальность. Непонятная реальность.

Все пришедшие аллотавры выстроились вдоль края площадки. Эрро в центре. Мне он указал место позади себя. Я не знал, что будет. Не знал, как себя вести и что делать. Приготовился смотреть и только.

Мы стояли спиной к морю, к тому же в этом месте деревья заслоняли берег. Но я заметил момент восхода — когда оранжевым светом засияли верхушки самых высоких деревьев, а вокруг загомонили и запищали какие-то мелкие животные. Камень зашевелился. Он словно переминался с ноги на ногу, собираясь прогуляться и решая — в какую сторону пойти. И он рос. Утаптывая грунт толстыми ножками, приминая его кулачками без пальцев, черпая пригоршнями и разбрасывая лопаточками ладоней.

Камень не был живым. Но он рос, становился больше, и земля проваливалась под его тяжестью. Я хотел спросить у Эрро — что я вижу. Что? Аллотавр стоял молча, неподвижно с закрытыми глазами. Все аллотавры стояли так. Нельзя было их тревожить. Я понял это.

Наверно, тебе стало бы страшно. Да кому угодно. Мало ли что рождается из песка и куда оно потом бросится. Это всего лишь ужас измененной реальности. Видишь то, чего быть не может.

Но я увидел другое. Зеленоватые стены уходили под землю, поднимались над землей; перекидывались перекрытия; протискивались трубы коммуникаций. Стоило какой-то части успокоиться, как она темнела и застывала.

Я не разбираюсь в выражениях морд аллотавров. Наверняка ведь у них есть чувства и эмоции — они же не роботы. Я видел сосредоточенность, погруженность в мысли. Понимание сродни озарению. Они думали. Мыслили. Воображали. Мечтали.

Стена за стеной они лепили дом. Такой же, как соседний, как десяток рядом стоящих, как несколько сотен, разбросанных по Аллону.

Наверно, когда-то они строили из дерева. Потому что дом получался будто срубленный из бревен, с дощатой обшивкой. Они не могли вообразить ничто другого. Скорей всего…

Не знаю, почему я сделал это. Вмешался. Я добавил совсем немного — веселые маски, которые мы видели, гуляя с тобой у Никольского собора. Помнишь, ты старалась сдержать смех, прыскала мне в плечо, показывала пальцем и корчила гримасы на манер неподвижных ликов на фасаде. А я глупо хихикал, уж больно похоже выходило у тебя.

Нет, я не месил непонятный раствор руками, как скульптор. Я просто вспомнил тебя и тот день. И это отразилось в доме. Мои мысли овеществились. Тогда я и понял, как строят здесь.

Дом сформировался. Аллотавры открыли глаза. Эрро открыл глаза. Я не стал закрывать. Моя вина видна сразу — сомнений не было. Уж слишком человеческим глядело на нас со стен.

Маски кривлялись, насмехаясь надо мной. Да и, пожалуй, над всем человечеством. Аллотавры всегда хранили тайну строительства. Я узнал ее. Более того, я кощунственно изменил лик дома. Что будет теперь?

Я испугался, Марина. Нет, не за свою жизнь. Я подумал о тебе. Когда ты останешься одна…

Одна.

Какие слова ты обрушишь на мою голову? Моя вина не имеет границ. Прости.

Мне вдруг стало на всё плевать. Эрро взял мои руки в свои, прочирикал на своем языке и склонился в поклоне, достав сжатым кулаком земли. Следом за ним, подражая, разом ударили кулаками остальные строители-аллотавры. Высшая почесть для мастера.

Да, Марина. Всё так.

Мне доверили строить то, что я хочу, и где я захочу. Из чего угодно. Вряд ли я буду применять железобетон. Понятно, что именно камень извлек всю сталь из свай. Камень… Я узнал имя этого материала.

Зурм — так его называют аллотавры.

Вот еще один день прошел… День без тебя.

Сергей.

15.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Серёжа, Серёжа…

Ты не понимаешь, что значит остаться одной. Вспомни, ведь раньше мы никогда не расставались больше, чем на день. И когда ты работал, и когда мы отдыхали. Мы были вместе. А сейчас нет. Будто мы стоим на скале, и она раскалывается. Трещина змеится между нами, становясь шире и глубже. Тут не надо думать — с какой стороны скала рухнет. Надо просто подать руку. Чтобы быть вместе. Понимаешь?

Я надеюсь на это. Иначе всё бессмысленно. И ожидание. И ночи без сна. И мой страх, когда ты не пишешь, молчишь. Но если пишешь, то почему совсем не о том, что хочу знать я? Неужели не ясно, что мне нужно?

Молчи, молчи… Ты не ответишь. Ты весь в работе.

Что ж. Об этом я тоже могу поговорить. Пришлось кое-что почитать, вспомнить, чему учили. Не скажу, что это было интересно, но теперь в разговоре могу блеснуть специальными терминами: «адгезия», «мониторинг», «несущая способность»… Серьезные слова, внушающие уважение к тому, кто их говорит, я проверяла. Как просто выглядеть умным в глазах того, кто хочет видеть тебя такой. Я же не могу целыми днями сидеть одна, взаперти, ни с кем не общаясь! Как ни странно, желающих поговорить со мной предостаточно. Хотя, что здесь странного? Раньше ты всех отпугивал, но теперь нет давления твоего присутствия. У меня даже появилось свободное время. Надо же его как-то тратить?

Но это неважно. Важно, что ты решил проблему — почему твой дом рухнул. Следовательно, день-два и ты вернешься. Разве не так? В этом же и была твоя задача: разобраться. Наказать виновных и решить, что делать дальше. Виновных нет, есть природное явление. Это радует, ведь могло случиться и так, что виноват ты. Сообщишь свои выводы начальству, и оно тебя отпустит. Я даже могу прилететь на Аллон, чтобы прямо оттуда вместе отправиться на Грейптадор. Здорово я придумала?

Тебе же не надо самому всё строить — ведь это не твоя работа. Ты сидишь дома, в конторе, управляешь людьми, придумываешь новые дома. А кто-то там, далеко, их строит. Ведь так? Обещай — ты никуда не полетишь. Ты нужен мне. Нужно твое присутствие где-то рядом, невдалеке. Чтобы я в любой момент могла ухватиться за твое крепкое плечо и удержаться от глупостей. Ты — моя надежная опора. Фундамент. Основание. Да, специальные слова так и лезут непрошенными.

Никто не может без опоры. Иногда — постоянной, чаще — временной. Трудно говорить о том, что лежит на душе — не находишь слов. Подбираешь, пробуешь, но оно оказывается совсем не тем, что надо. Снова мучительно ищешь, и так всё время. Зачастую взгляд, прикосновение говорят больше, чем даже точное слово…

Не хочу об этом думать. Лучше об интересном расскажу.

Знаешь, меня тут в ресторан пригласили. Я пошла. Смотрела на Сашку и думала: «Ведь он совсем другой. А как же напоминает тебя!» Он заказал шампанское, салат по-гречески и ягненка с артишоками. Я ковырялась в своей порции и вспомнила твое письмо: как ты ел с аллотавром. Вкусно было, да? А я до сих пор жуффов и не пробовала. Ты же знаешь, какие они у нас дорогие. Сашка проводил меня до дома, постоял такой несчастный, попрощался и поцеловал на прощанье. Ты же не сердишься? Я потом плакала, когда легла. Думала о тебе, о нем. О том, почему у нас не получилось с Сашкой. И почему я выбрала тебя.

Наверно, слишком много выпила. Расклеилась. Завтра будет всё нормально. Обещаю.

Марина.

16.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную; посторонние следы удалены.

* * *

Здравствуй, Марина!

Я решил построить новый дом. Нет, что я пишу! Не построить, нет. Создать, вылепить, изваять, вырастить… Я никак не найду верного слова — наверно его еще не придумали.

Он будет, как ты. Таким я хочу его увидеть. Светлым, просторным, с множеством цветных витражей, через которые солнце кажется то зеленым, то алым, то апельсиновым. Помнишь апельсины на Грейптадоре? Ты чистила их, брызжа соком, и так и норовила кинуть в меня корками. Я сердился, пытаясь схватить тебя за руки, а ты уворачивалась, хохоча и отбиваясь. А потом затихла, прижалась к моему плечу, и мы вместе ели дольки, вкусно пахнущие свежим фруктом.

Хочется убрать непослушную прядь волос, провести пальцем по твоей щеке, коснуться ее губами. Вдохнуть тебя и задержать дыхание. Ты здесь, со мной. Ты поможешь мне.

Осталось только найти место. В общем, дописываю и иду его искать.

Да, кстати, кто такой этот Сашка? Ты мне про него ничего не рассказывала, странно. Ну, неважно. Пока!

Сергей.

16.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Я построил его.

Всё строительство можно описать одним словом: «не бывает». Да, не бывает. У нас, на Земле. Здесь Аллон, Марина, не забывай. Наверно, может случиться и не такое.

Волны ярятся, бьют в несокрушимую стену, но это там, с той стороны дома. Я их даже не вижу, только слышу.

До сих пор не могу уйти. Нет сил. Ни физических, ни каких других. Вот напишу тебе — и силы вернутся.

Как ты думаешь, почему я решил строить именно на берегу? Ни за что не догадаешься. Вот представь: я выхожу на берег из леса. Белесая волна подкатывает к самым ногам, шурша песком. На деревянном пирсе у воды стоит девушка. Обычная девушка, в ни чем не примечательной одежде. Нет, не обычная. Счастливая. Она была счастлива здесь, прямо сейчас, на этом самом месте.

«Тут и буду строить», — неожиданно подумалось мне.

Девушка обернулась и засмеялась, глядя на меня. Ветер трепал ее длинные темные волосы. Она поправляла их одной рукой, а второй держалась за перила. Потом пошла к берегу, еще раз улыбнулась мне на ходу и удалилась по тропинке. Не оборачиваясь. А я смотрел ей вслед и думал: в чем причина ее счастья? В этом сером штормовом море? В небе с редкими бледно-голубыми просветами? В ветре, пахнущем неземными водорослями? Или в том, что она молода, красива, полна жизни и энергии?

Не спросил.

Я положил кусок зурма так, чтобы прибой не доставал до него.

Представил тебя. И дом. Совместил картинки и закрыл глаза…

…Он был еще теплым. Я медленно гладил по стене и не мог остановиться. Потом захотелось еще раз взглянуть на него — каким он получился.

Я отошел. Встал так, чтобы не слишком задирать голову.

Широкий цоколь дикого камня, словно оплетенный древесными стволами. Легкие колонны белого мрамора на три этажа. Громадные окна. Выше колонн фасад светлел на несколько этажей вверх, а потом постепенно становился темнее, чуть ли не сливаясь с небом, почти исчезая. От этого казалось, что стены сделаны из самого воздуха, но это было не так: под рукой ощущался камень. Дом дышал и пел. Что-то веселое, или, может, грустное. И эта неслышимая музыка частыми ударами сердца отзывалась во мне. Хотелось раскинуть руки, прижаться всем телом к стене и слушать.

Над громадными входными дверьми нависал балкон, поддерживаемый по сторонам двумя китайскими дракончиками. Один был грустным, а другой улыбался, высунув узкий язычок.

Смогу ли я еще когда-нибудь создать подобное чудо? И каким оно будет? Лучше, хуже? Иным — это уж точно. Как человек никогда не бывает постоянным, так и дома, которые он создает, не будут одинаковыми.

Я могу долго смотреть на него. Находить новые мелкие детали, о которых я и не думал, когда строил, восторгаться ими или умиляться. Любоваться идеальными пропорциями, которые я не помню, но чувствую. Восхищаться соразмерностью, оригинальностью, идеальностью назначения и функциональности.

Восхищаться тобой, Марина!

Да, это — твоё воплощение. Которое я создал. Могу гордиться. Но не получается. Тянет прижаться к дому и обнимать, ища поддержки и спокойствия, как я всегда искал их в тебе.

Но ты — живая. В этом отличие, Марина. Ты — живая. Ты всегда разная. А дом… Дом, он останется таким навсегда. Пока время не разрушит его.

Я знаю — тебе тяжело. Недолго ждать. Я прилечу. Уже скоро.

Сергей.

17.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Здравствуй!

Ты будешь сердиться, я знаю. Ты права. Но пойми — меня попросили. Очень настойчиво попросили. От таких предложений не отказываются. Они бывают раз в жизни. Меня не просто зовут или соблазняют высокой зарплатой. Это новый уровень доверия.

Неважно, кто произнес слова и в какой форме. Хотя ладно, скажу. Та самая девушка, которую я встретил у океана. Оказывается, она работает на компанию, как раз в области продвижения передовых технологий. Зовут ее Яся, и она весьма убедительна. Ничего такого, но я не могу отказаться. Пойми.

Мне дали несколько дней на раздумья. Точнее, на то, чтобы уладить дела на Земле. Мариночка… Я не знаю, как оправдаться перед тобой. Я не знаю, как выразить то, что хочу сказать тебе. Всё это слишком непросто для меня… Что выбрать? С чем или с кем остаться?

Ты всегда в моем сердце.

Сергей.

18.006.170 л.л.

Электронная метка: при написании использована программа «Нововорд».

* * *

Ах, вот как!

Сначала ты мне пудришь мозги своим домом! Заявляешь, что тебя куда-то там зовут. Отлично, ты весь в работе! Я рада за тебя! Прогресс на лицо. Ты случайно не забыл, когда уехал из дому? Не забыл? Ты думаешь, мне тут хорошо без тебя? Да, думаешь…

Но это еще как-то понятно. С этим разобраться не сложно. Я понимаю, без работы ты не можешь. А без меня? Без меня ты можешь?! Подумай. Давай-давай. Иногда мужчине полезно подумать о своей женщине…

Подумал? Ну, как? К каким выводам пришел? Нужна я тебе еще? Только не ври себе. Только не ври.

Иначе ты не стал бы писать о появлении какой-то счастливой красотки. Интересно, с чего ей быть счастливой?! Или ты и к ее счастью руку приложил?! Признайся!

Счастье… Ты еще помнишь, когда был счастлив со мной?! Или не был?! И это всё притворство, притворство, притворство…

Кого ты обманывал? Явно не себя. Ты давно уже всё решил. Правда, хороший способ избавиться от человека — сослаться на обстоятельства? Что ж. Тебе удалось. Обстоятельства выше тебя — будешь следовать им. Ты решил так. Твое право. У меня тоже есть права. И я тоже решила.

Приняла решение. Думаешь, это было сложно? Да, скажу честно: сложно. Я — не ты, у которого никогда не бывает никаких проблем. Теперь их не будет и у меня. Легко жить без проблем, когда решения за тебя принимает кто-то другой. Мне надоело думать за тебя. На-до-е-ло!

В твоих словах как-то всё слишком просто. Но ведь это не так. Нет ничего простого. Не бывает. Ты говоришь одно, пишешь другое, а думаешь третье — неужели я не понимаю этого? Как ты сам можешь не понимать, чего хочу я? Вместо того чтобы просить меня, уговаривать, умолять, в конце концов, — вдруг я соглашусь — ты пишешь совсем о другом. О том, что заботит тебя. О том, что случилось с тобой. О девушке, черт тебя побери!! Ты не спрашиваешь, как у меня дела, что я думаю, о ком грущу и что делаю, чтоб победить грусть. Тебе не интересно. Я не нужна тебе — логичный вывод. Ты всегда отмечал мою логику, так что и теперь не сможешь поспорить со мной.

Я тоже не буду с тобой спорить. Вообще. Никогда. А дом? Дом хорош… Хорош дом! Тебе этот дом дороже, чем я. Всё другое всегда было дороже. Я — на самом низком месте в системе твоих ценностей, если вообще не на нулевом или даже отрицательном.

Какие балконы?! Какие драконы?! О чем ты говоришь? При чем здесь я?! Ты совершенно забыл обо мне!!

Понимаешь, до поездки ты был совсем другим. Веселым, умным, интересным и счастливым. Да, счастливым. Теперь ты другой. С тобой невозможно разговаривать. Я не понимаю, что произошло, в чем причина. Да она и неважна, в конечном итоге. Почему, отчего… Прислушайся к себе — и ты поймешь.

В общем, наверно, ты понял, что я хотела тебе сказать. Если нет — твои проблемы.

Марина.

19.006.170 л.л.

Электронная метка: при написании использована программа «Новояз».

* * *

Я — возвращаюсь!!!

Сергей.

19.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

* * *

Я не жду тебя.

19.006.170 л.л.

Электронная метка:???

2

Заходите, рассаживайтесь… Занимайте все места и, желательно, поближе. Наше заседание будет несколько отличаться от прочих. Насущные вопросы решим в рабочем порядке, а сегодня я прочитаю вам небольшую лекцию.

Те, кому неинтересно, могут сразу же покинуть зал. Да-да, это касается именно вас, шушукающихся в последнем ряду. Кстати, можете сразу идти в отдел кадров, забирать документы.

Итак.

Поговорим об освоении планет и нашем вкладе в это дело. Да-да, всё это очень грустно, я вижу по вашим лицам. Как вы прекрасно знаете, я являюсь главой компании не ради вашего развлечения. Совсем наоборот. Если кто забыл — задачей компании является получение прибыли. Все вспомнили про зарплаты? Продолжаю.

Люди осваивают планеты. Для чего? Никто не знает. Например, это выгодно государству. Сначала планету находят, на ней поселяются первые колонисты, и на время всё замирает — новый мир не привлекателен для обычного человека. Там нет ничего, к чему он привык.

Допустим, правительство хочет, чтобы новый мир был освоен. Причина — не важна. Что нужно для освоения мира? В первую очередь — люди. Специалисты. Самого разнообразного профиля. А уже потом — техника.

На планете есть человеческое поселение первопроходцев, живущих в небольших домиках и довольствующихся малым. Их силами планету не освоить — людей недостаточно. Приглашать специалистов из обжитого мира в этот новый? Да! Но кто поедет в эти домики без привычных удобств? Явно не те, кто и так хорошо живет на материнской планете.

Как завлечь специалистов? Предложить им повышенную зарплату? Невероятные блага потом, после освоения? Нет! Не только. Им нужно предложить место, где им будет так же комфортно жить, как и сейчас.

Что для этого нужно сделать? Правильно! Построить несколько кварталов современных домов, ничуть не хуже, а в чем-то и лучше тех, в которых живут люди сейчас.

Решение принято. Правительство либо само начинает строительство, либо отдает такое право частному заказчику с деньгами под определенные условия. В данном случае — нам. Если кто не в курсе, я о бизнес-проекте на Аллоне.

Теперь обратимся к самому строительству. Прежде, чем строить, мы должны получить проект строительства. И не один. Разберем их по важности приоритетов… Вот и первые, кто решил покинуть нас. Попрощаемся с ними и продолжим.

Первое — инженерные коммуникации: водопровод, канализация, электричество, связь. Второе — инженерные системы: источники питьевой воды — водозаборные скважины, реки, и системы очистки воды; источник энергии — термоядерный реактор; очистные сооружения. Третье — инфраструктура: детсады, школы, магазины продовольственные и непродовольственные, спортивные сооружения, стоянки транспорта, дороги. И, наконец, четвертое — жилые дома. То, ради чего и создавался бизнес-проект.

Без первых трех пунктов строить невозможно и убыточно. Чтобы решить эту проблему, мы заключили договора с соответствующими организациями на проектирование отдельных сооружений. Напомните, сколько их? Да-да, шесть разных организаций. Помнится, мы их всех собрали вместе, и они решили проблему по размещению на местности всех этих сооружений с их защитными зонами. Составили Генеральный план.

Остановимся на проектировании жилых сооружений. Архитектор получил от нас Генплан, согласованный со всеми специалистами, надзирающими организациями и местными властями, съездил на место, посмотрел и начал творить.

Причем, он точно знает, сколько домов и какой этажности он может построить, сколько там должно быть квартир и какой площади каждая! В соответствии с этим заданием и своим архитектурным видением он создает эскизный проект домов, который опять согласовывается со всеми инстанциями и с нами. После того, как все договорятся, архитектор дает задания проектировщикам, выполняющим работу на стадии рабочего проектирования, для создания проекта, по которому будут строить.

Сложный путь. Но его проходят все. А если вам неинтересно, так зачем вы работаете в нашей компании? Ведь большинство из вас далеко от строительства. Могли бы работать по специальности, а не сидеть тут с кислым видом, нервируя меня и выказывая собственную несостоятельность.

Далее.

Руководитель проектной организации, а в его подчинении находится от десяти до пятидесяти человек, распределяет работу между всеми, следит за правильностью документации и отвечает за ошибки, которые могут быть допущены на стадии проектирования.

Это очень ответственная работа, потому что из-за ошибки проектировщика могут пострадать люди.

Получив проект, строительная организация начинает строить. Это опять же мы, хотя и несколько с другой стороны. А теперь внимание. Вступление закончилось, и я перехожу к фактам, которые известны не всем. Хотя, подозреваю, что и вышесказанное мной было для некоторых откровением.

Вернемся к бизнес-проекту на Аллоне. Он прошел все стадии и находится на этапе реализации. То есть строительства. Вложены большие средства. Построены термоядерный реактор, станция очистки воды, проложены сети. Началось возведение первого жилого здания. И вот, по дошедшим до меня сведениям, происходит авария. Строящийся жилой дом полностью разрушается, и строители вызывают главного конструктора разобраться. Потому что только он вправе принять решение.

«В чем причина?» — спросите вы. Или вы спросите: «Кто виноват?» Что ж. Главному конструктору удалось выяснить это. Более того, он сумел обнаружить новую технологию возведения зданий и с успехом ее использовать…

Тихо-тихо! Не надо шуметь. Информация является конфиденциальной… Да-да, кое-что я могу сказать. Но не вам. Ваша задача — разработать новую концепцию работы нашей компании исходя из новых условий. Вводные? Ну, хорошо. Мы отказываемся от использования всех современных материалов. Железобетон, металл, пластмассы, дерево — всё это давно известно и будет нами отброшено. Новый материал дает огромные возможности. Не надо ни источников питьевой воды — материал сам доводит каналы до водного горизонта, ни системы канализации — материал усваивает отходы, ни термоядерных реакторов — материал может вырабатывать электричество…

Нет, конечно. То, что начато, должно быть закончено. То, что есть, разрушено не будет. Ваша задача — решить проблему для новых планет. Расширение поля деятельности и увеличение доходности — основная цель ваших разработок. Как идеал — установление нашей монополии по всем строительным работам на колонизируемых планетах.

Да-да. Заседание окончено. Работайте.


3
* * *

Как же так? Как же так…

Я задаю этот вопрос себе, тебе, всем подряд. Почему так произошло? Что случилось? Я не нахожу ответа. Наверно, его нет. Возможно, я сказал что-то не то. Или сделал не так. Всегда можно найти выход, Марина. Поверь.

Сейчас я не вижу выхода.

Ты сказала слова, я их понял. Я не стал объясняться. Думал, мало ли что не скажешь в запале. Упустил время, когда можно объясниться. Упустил возможность. Но всё же, если ты читаешь мое письмо, знай — я всегда хотел быть только с тобой.

Я кричу эти слова, а эхо разносит: «с тобой… с тобой…» Оно глупое, эхо. Но сейчас оно право. Еще я слышу, как мелкие камни осыпи шелестят, постукивают, скатываясь со своего места. Я в горах, Марина. Здесь нельзя кричать.

Знаешь, я хочу рассказать тебе про ту девушку, про Ясю. Не кричи, пожалуйста, и не рви письмо в клочки. Ты хотела знать, почему она была счастлива. Так вот. Она просто любит. Буквально на днях у нее была свадьба с любимым человеком. Как просто. Как всё просто, когда объяснишь. Когда хочешь слушать.

Наверно, я зря пишу. Ты вряд ли изменишь решение — я тебя знаю. Может, я хочу выговориться, объясниться. Поплакаться, в конце концов. Кому, как не тебе? С кем я еще могу поговорить?

Ты можешь сказать, что людей вокруг множество — говори с любым, плачься кому вздумается, при чем здесь я?! Ты права. Людей много. Ты думаешь, я с кем-нибудь хочу говорить об этом? Нет.

Но это так, ерунда. Пройдет.

Через несколько дней я улетаю с Аллона. Компания направляет меня на Хрон — никогда не слышал про такую планету. Кроме меня, туда летит наблюдатель от координационного совета. Следить за мной, разумеется. Как я буду использовать средства компании. Всего и расходов-то — билеты во втором классе. Первый класс на Хрон просто не предусмотрен…

Про тамошние условия мне ничего не сказали, ради чистоты эксперимента. Экспериментаторы… Как все любят ставить опыты над людьми, а потом смотреть за их бессмысленными потугами, дергать за веревочки и наслаждаться властью. Ничего, я им докажу.

И себе докажу. До свидания, Марина.

Сергей.

28.006.170 л.л.

Электронная метка: написано вручную.

Загрузка...